Текст книги "Контроль вприсядку (СИ)"
Автор книги: И. Ермаков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 31 страниц)
Поняв, что бояться нечего, я достал в свободную руку из Инвентаря нож и вонзил в покрытый чешуйками бок вражины. Хоть он и воткнулся по рукоять, но это ни к чему не привело, меня продолжали стараться сожрать. Активно заработав клинком, я продолжил наносить удары, отдалив подальше от своего лица руку, которую бессильно жевал рыболюдь.
Его щупальца начали стягиваться вокруг меня, ограничивая мою подвижность, наносить удары становилось всё сложнее. Кроме того к нам поскакали остальные слушатели музыкального концерта. Двигались они ломано, будто их корёжило. Но когда амазонка на телефоне закончила голосить, движения инопланетян выровнялись. К сожалению, от этого и скорость их движений заметно возросла. Когда они почти достигли нас, в смартфоне включился следующий в очереди трек и запела Ольга Бузова.
Не способный уже ничем пошевелить, я почувствовал, как опутавшие меня щупальца начали слабеть, а клацанье зубов по моему локтю прекратилось. Застывшие столбами в паре шагов от меня инопланетяне мелко затряслись. На финальных аккордах композиции, глаза рыболюдей буквально взорвались, забрызгав меня слизью.
Сильно пожалев о том, что не надел герметичный скафандр, я начал высвобождаться из щупалец уже мёртвого лидера. Сделав это, я поспешил вырубить заигравшую следом очередную композицию Бузовой, иначе и мой мозг взорвался бы тоже.
Оглядев помещение, увидел, что тут одни трупы. Сами виноваты, не надо было себя так вести. Культурней надо быть, толерантней, тоже мне братья по разуму. Я ведь тех, кто слушает Бузову, Топором не рублю, хоть и очень хочется. А вообще, конечно, неловко получилось, ёлки-иголки.
Вдруг ладонь обожгла резкая боль. Посмотрев на неё, увидел, что к моей пятерне тянется какая-то нить от мёртвого лидера, ведущая из центра его грудной клетки. Она была явно живой, по ней пробегали сокращения, после которых мои болевые ощущения усиливались.
Вглядевшись, заметил, что эта нить уже просочилась мне под кожу, проникнув через поры в эпидермисе. С каждой секундой инопланетная хрень погружалась в меня всё более, начав двигаться вверх по венам и артериям. Мерзость какая! Пытаться вытащить из себя чужую нить второй рукой не стал, а достал из ИнвентаряТопор. Выдохнув, резко отчекрыжил себе заражённую руку ниже локтя и тут же отпрыгнул подальше.
Во время! Из вены в обрубке на полу спустя секунду появился кончик нити, начавший искать куда двигаться дальше. Натянув жгут поверх раны, я остановил кровь и огляделся. Увиденное сильно напрягло. Чёрные нити змеились ко мне по полу из каждого трупа рыболюдя, обступая полукольцом. Двигались они медленно, но верно.
Отбежав к шлюзу, через который попал в этот зоопарк, я потыкал в пульт и убедился, что он, судя по подсветке на иероглифах, хоть и рабочий, но выход не открывает. Булки от страха сжались, дополнительно усиливая защиту отверстия в мой организм, куда большее, чем поры в эпидермисе. Чего я попёрся сюда как турист, лишь в комбинезоне? Надо было одеться в космический скафандр, там ткань бронированная.
– Беги к уже открытому напротив, – заявил Смайл, вырвав меня из паники. – Совершенно очевидно, что этот заблокирован, так как за ним вакуум.
Послушавшись Симбионта, я по окружности зала бросился в сторону ведущей не знамо куда открытой двери. Во время спринта, не забывал поглядывать на чёрные тентакли, похожие на ленточных червей, начавшие вслед за мной медленно менять направление своего движения на полу.
Они явно меня чувствовали, может по запаху крови, может по движения, может ещё как-то. Что ж за гадство такое, ёлки-иголки! И с этой фауной я ещё хотел зазнакомиться по-доброму! Страшно подумать, что будет, если эти твари попадут на Землю. Надо танитам памятник поставить за то, что раздолбали их корабль.
* * *
Среда (29.08)
Проснулся потным из-за приснившегося кошмара. В нём я стоял посреди огромного костра, который шумел и трещал, а искры и дым завивались вокруг воронкой. Дикий ужас вызывало то, что было отчётливо видно, как несгораемые ленты инопланетных паразитов активно шевелятся и продолжают сквозь пламя ползти ко мне.
Изучив то, что осталось от тел рыболюдей после тотального пожара, устроенного мной, когда забаррикадировавшись в переходном шлюзе, применил, паникуя, Огнемёт, к счастью, сработавший в условиях чуждой атмосферы, к памятнику для танитов я мысленно добавил ещё один для Олечки Бузовой.
Люда и Алёна, обследовавшие останки пассажиров корабля, наёденного возле Сатурна, пришли к выводу, что рыболюди являлись донорами изначально. Если танитами они заразились относительно недавно, то глистами, которые стремились вселиться в меня, были отягощены от рождения.
Именно те червячки являлись настоящими инопланетянами, а рыболюди являлись управляемыми ими бионосителями. Забавным оказалось, что энергопаразиты и биопаразиты друг с другом сильно конфликтовали, поэтому в телах рыболюдей на Луне червячки были выжжены напрочь, не оставив никаких следов. Из-за этого, пока не нашли возле Сатурна корабль, мы о них и не подозревали.
Учитывая, что червяки с рыболюдьми были, возможно, в симбиозе, а также их антагонизм с танитами, я находил между ними и Смайлом много общего. Мой личный Симбионт, хоть и имел энергетическую, а не биологическую форму, но формально вселился в меня без моего желания.
Когда такие мысли появлялись у меня в голове, Жёлтый превращался в Красного и, обидевшись, уходил в закат. Поэтому, несмотря на мою страсть его подколоть, подобное «бредовое» сравнение я старался загнать в подкорку, а если оно всплывало, сразу же перед Симбионтом извинялся.
Паразит – не паразит, это не важно. В конце концов, он не раз спасал мне жизнь. Так было и в прошедший понедельник. После устроенного мною геноцида, я смог покинуть корабль пришельцев лишь, благодаря его усилиям.
Вырваться из ловушки, в которой я очутился, мне помогли знания, умения и профессионализм Хаси и Лики. Без их помощи разблокировать шлюзы у меня не выходило никак. И это Смайл сдёрнул моих спасительниц с Рейда, откуда они прискакали ко мне с шашками наголо.
Конное подкрепление провело не только мою эвакуацию. Когда она состоялась СпутницыОтсканировали на корабле – кальмаре всё, что возможно, набрав образцов оборудования, что ещё оставалась более – менее целой после встречи рыболюдей с танитами.
Потом инопланетную махину, по моему категоричному указанию, они отправили на Сатурн, чтобы он сгорел там к чертям, не оставив следов, хотя Смайл и настаивал, чтобы мы распотрошили трофей по максимуму. Симбионт тогда ныл о том, что мёртвый корабль можно починить, и мы абсолютно нерационально относимся к ресурсам.
Жёны были с ним солидарны, но я, напуганный встречей с чужими, был твёрд и настоял, чтобы эта гадость была уничтожена целиком и полностью. В своём диком нежелании допустить даже малейшую вероятность попадания инопланетных глистов на Землю, я оказался совершенно прав.
Люда, изучив их позже, положила нам, что те очень живучи и приспособляемы. В открытом космосе не выживают, а вот на нашей планете смогут чувствовать себя комфортно, подчинив себе все высшие формы жизни. Так что Оля Бузова своим творчеством спасла нашу биосферу стопроцентно.
Мой самонадеянный визит к Сатурну заставил задуматься о том, как нам себя вести, если встреча с братьями по разуму повторится. Лика продолжила изучать их речь, записанную, но так и не расшифрованную Смайлом. Люда с Машей изучали особенности их биохимии. Надя начала подбирать другие музыкальные композиции, которые смогут взорвать мозг инопланетянам.
В это работе бафферше помогали Сканы живых рыболюдей, которые я рефлекторно сделал, прежде чем включил спасший всю нашу цивилизацию смартфон. Единственным её успехом на текущий момент стали песни Лены Зосимовой. От них смоделированные рыболюди угасали тоже, но творчество Бузовой было всё же намного эффективнее.
Ещё был вариант с использованием композиций Моргенштерна, вызывающих у смоделированных инопланетян длительный паралич всех мышц и щупалец. Его можно будет применить, если вдруг решимся с ними договариваться.
Разработка средств по противодействию инопланетянам шла параллельно с Фармом, который проходил в Анголе. Жёны сейчас вырезали танитов неподалёку от городка Пунго-Андоладо среди разбросанных по территории кусков застывшей лавы, называемых местными «Черными камнями».
Рейд проходил без сюрпризов, и тревоги не вызывал. Участия в нём я не принимал, так как после кошмарного контакта восстанавливался. Разрабатывал пересаженный мне вчера вместо левой руки временный биопротез. Его заменит уже полноценная копия части моего тела, которую сейчас выращивали Люда и Смайл в наших лабораториях.
Терять конечности стало для нас уже привычным делом, и все процедуры с их возвратом серьёзно ускорились. Работая эспандером, я лениво смотрел по Камерам за Спутницами. Скучно! Чтобы взбодриться и отойти от космического треша, мозгу нужны новые впечатления.
А пока что я вынужден находиться в палате, лишь наблюдая за жёнами дистанционно и давая им «полезные» советы по Смайлочату. Согревала мысль, что уже послезавтра от биопротеза я избавлюсь. После этого Люда пообещала из Лазарета меня выписать, не задерживая, а значит, я смогу развеяться во время Рейда.
– Да-да, я обязательно с ним ещё раз поговорю, – вырвала меня из размышлений о будущем вошедшая в Лазарет Надя.
Она убрала от уха телефон и подошла ко мне.
– Ты с кем разговаривала?
– Это Марат Юсупович. Очень – очень просит начать поставки Гелия-3.
Вчера информация о моих космических приключениях дошла до чекистов и последовала их реакция. Они попросили для нашего государства очень много гелия-3, который мы добываем на Луне. Якобы, чтобы использовать его для организации обороны планеты.
В тот раз я категорически им отказал, и менять своего решения не собирался. Объём этого ценного элемента был слишком низкий, чтобы им делиться. Пока не увеличим добычу на Луне, тратить ценный ресурс на невнятные хотелки конторских глупо, да и опасно.
– Обойдётся! Того, что мы передаём их учёным для опытов более чем достаточно.
– Ладно – ладно. Но ты же понимаешь, что без бо́льших объёмов гелия российская космическая программа будет сильно – сильно буксовать.
– Конечно.
– Мне чуть – чуть кажется, что именно этого ты и добиваешься.
– Есть такое. В Роскосмосе сидят какие-то неправильные люди. Пайсон этот мутный. Сама же в курсе.
– Так этот человек в космической теме вроде не участвовал, ведь – ведь он же гиперзвуком занимался.
– Рыба гниёт с головы! Пока чекисты не гарантируют, что наши разработки не попадут к врагам, шиш им, а не гелий-3. Так Марату Юсуповичу и передай. К тому же рано пока землянам в дальний космос. Что-то многовато там паразитов шляется. Надо прежде проработать вопросы безопасности.
– Это я понимаю, меня, как и всех – всех остальных в дрожь до сих пор бросает после просмотра видео твоего контакта. Но ведь – ведь нужно двигаться дальше. Оборону лучше выстраивать на дальних рубежах. А сейчас наша цивилизация сильно – сильно привязана к Земле.
– Согласен. Обнадёжь чекистов, свой гелий-3 они получат. Но не сейчас, позже. Пусть с Роскосмосом разберутся, потом посмотрим.
– Чудно – чудно, так им и передам, – ответила Надя и переключила тему. – Вань, вообще то изначально я пришла с тобой не о космосе поговорить, а просто – просто узнать будешь ли ты принимать участие в линейке на первое сентября.
– Конечно. Речь мне только напиши.
– Да-да, она уже готова, – сказала бафферша и протянула мне листок бумаги.
Прочитав его, я показал жене большой палец на протезе. Обсудить детали мне не дало сообщение Смайла. Симбионт переправил мне информацию, требовавшую моего немедленного участия. Дело касалось двух марроканок из третьего круга. Сказав жене, что покину её на время, я поспешил к Порталу. Не ожидал от мусульманок того, что они сделали. Впрочем, как с ними поступить голова не болела. Наде не придётся меня ждать долго.
* * *
Суббота (01.09)
Чтобы попросить стоящую далеко от меня распорядительницу Надю начинать церемонию, я поднял руку и сделал ей жесть ладонью. Рукав моего пиджака задрался, и сочленение биопротеза с культёй стало отчётливо видным. Стоящая рядом мама испуганно охнула.
Это заставило напрячь все извилины, чтобы придумать ложь, которая её успокоит. С этим у меня проблем не возникло, так что выкрутился, смог заболтать. Мама хоть до конца и не поверила, что ей всего лишь показалось, но затребовала от меня явиться к ней после линейки, чтобы продемонстрировать руку снова.
Делать этого я естественно не стану, просто сбегу. Схожу к ней на следующей неделе, когда мне пересадят выращённый участок конечности и заживут все швы. От необходимости продолжать вешать лапшу матушке на уши меня избавили раздавшиеся торжественные звуки на плацу.
Подойдя к трибуне, я начала вещать написанную баффершей речь. Помимо традиционных напутствий, в ней было и об успехах выпускников. Ярким примером Надя выбрала Петрова, который сейчас готовился на Урале к учёбе на третьем курсе в своём университете.
Этот оторви – голова, поступив в прошлом году в университет, уже не только смог закончить экстерном два курса, но и отлично себя показать в Гисеоне, куда я взял его на стажировку. Естественно о том, что он уже трижды побывал в КПЗ из-за своих глупых, но ярких студенческих приключений, в моей речи ничего не было.
Последний раз он оказался в застенках из-за устроенного концерта на барабанах под зданием городской администрации. Наш выпускник сделал это в качестве протеста из-за уплотняющееся городской застройки напротив дома, в который переехал из общаги, когда мы презентовали ему двухкомнатную квартиру.
Чтобы его не посадили по уголовной статье, мне пришлось вытаскивать его лично, махая корочкой и Топором, уж больно сильно осерчали на него чиновники, получив в тот день музыкальный нокаут. Участие в его судьбе я принял не только из-за того, что был бенефициаром детского дома, чувствуя себя в некотором роде отцом, а потому что акцию протеста Петрова, когда разобрался в чём дело, поддержал.
Когда проект новостроя после моего давления перепроверили, то выявили сильные отступления по инсоляции и количеству парковочных мест, в результате чего возмутившую бывшего спартанца стройку вообще отменили.
Поведав стартанцам лишь только об успехах лихого студента и том, что на полученную от Гисеона премию за сдачу экзаменов экстерном, он уже приобрёл себе автомобиль и провёл отдых на Мальдивах, я сошёл с трибуны и вернулся к группе педагогов, среди которых находились и Спутницы.
– Петров – прекра-а-асный пример для подражания, – сказала Дора, когда я встал рядом с ней. – Его успехи говорят о том, что мы делаем пра-а-авильное дело. Девочки рассказывали, каким он был балбе-е-есом. Его преображение – это настоящее волше-е-ебство.
– Согласен, – кивнул я головой. – Петров – самородок.
– Вань, предлага-а-аю обратиться в министерство просвещения и поделиться с ним нашим о-о-опытом.
– Думаешь стоит? Нас же посадят.
– Почему-у-у? Катя рассказала мне о новых мето-о-одиках обучения, которые вы применили, чтобы исправить поведение трудных подростков. Выезды на кани-и-икулы по всей России и заграницу, система поощрений за успехи в учёбе. Денежные призы за победу в спорти-и-ивных соревнованиях. Катины педагогические приёмы, которые вы внедри-и-или в детском доме, великоле-е-епны!
Когда я взглянул на дамагершу, та немного покраснела и отвернулась. О как! Похоже, о нашем учебном эксперименте с высылкой в Бангладеш, так преобразившем поведение Петрова, дипломированный педагог медиумше не рассказала.
– Дора, я бы не спешил обращаться к чиновникам. Давай сначала убедимся в том, что Петров не исключение. Рассказывать об успехах лишь на основании его одного, пока что рано.
– Да-а-а, педагогика – это наука, требующая статистики, – согласилась Дора. – Но я этим займусь. Составлю чуде-е-есные психологические портреты всех учеников без исключения. Посмотрю на динамику развития в детях гражданской сознательности, чувства взаимопомощи и патриотизма. Это так чару-у-юще интересно!
– Успехов, – пожелал я жене. – Только не забывай о тренировках и Рейдах. Занимайся этим лишь в свободное время.
– Коне-е-ечно, я так и планировала. Ка-а-ать, ты же поделишься со мной всей информацией о Петрове? В записях о его успева-а-аемости в школе есть странный всплеск с сентября 2016-го.
Дамагерша торопливо кивнула согласно головой, а у самой глазки забегали. Явно пытается сообразить, что предъявить психологине и не разрушить образ нашей светлой педагогики, который у той ошибочно сформировался.
– Расскажи ей правду, – обратился я к Кате. – Она поймёт.
– Ладненько, – пообещала дамагерша. – Дорочка, я с тобой потом поговорю, не здесь. Там история не простая.
* * *
Воскресенье (02.09)
Вместе с шокированной и кардинально пересмотревшей своё мировоззрение о педагогике медиумшей я минимально поучаствовал вчера в Рейде в столице Анголы, Луанде, старейшим колониальном городе Африки, принимающем в 2010-м году футбольные матчи Кубка африканских наций.
После того, как мы расправились с заражённым персоналом музея антропологии, где среди экспозиций ритуальных масок и обрядной утвари шли экскурсии, повествующие о быте племён этой страны, мы вернулись домой поздно, и распределить добычу я не успел.
Позавтракав, я потратил одно Бонусное очко на Машу, а КСЕ – на сорок девятый Уровень Вали и тридцать восьмой Хаси, после чего отправился в Операционную. Руку мне уже вырастили, и затягивать с избавлением от протеза не хотелось. Сняв одежду и улёгшись через полчаса на стол для операций, я понизил Болевой порог до минимума и дал отмашку Люде приступать к операции.
Пока хилерша с киборгами – ассистентами Семёном и Глебом приживляли мне кусок руки, посмотрел на результаты разведки в стране, в которую мы отправимся завтра. Ею станет Замбия, называющаяся до середины 1960-х Северной Родезией. Типичная африканская страна, ничем особым не отличающаяся от соседей.
– Лекарь-пекарь, Вань, лежи спокойно, – попросила хилерша. – Пришьём криво, надо будет переделывать.
– Я вообще не двигаюсь.
– Не говори ерунду! Надо было тебе наркоз поставить. И ремнями стянуть.
– Ты чего такая вредная?
– Тебе показалось, – отбрехалась хилерша. – Лика уже определилась, где будет праздновать свой День рождения?
– Мне не говорила.
– Ясно. Глеб, вот тут зажим поставь… Так… А теперь аккуратно держи.
– Всё нормально? – поинтересовался я у Люды, которой Семён протёр марлевым тампоном выступивший на лбу хилерши пот.
– Жить будешь, не переживай.
– Слушай, а почему Надя такая хмурая последние дни?
– Её Марат Юсупович с этим гелием достал в конец.
– Вот настырный. Сам с ним поговорю.
– Не надо, она обидится. А вообще, дело не в чекистах. Просто у неё застой в освоении Навыков создания музыкальных произведений. Говорит, что после твоих приключений у Сатурна в её голове поёт только Бузова. Будто заразилась этой ерундой. Никак из головы не может выкинуть.
– Надо помочь. Вот только как?
– Известно как, природу не обманешь. Затрахай её до потери пульса.
– Нет, это не сработает. Музу таким способом не вернуть. Или это будет такая муза, после которой песни Бузовой покажутся шедевром.
– Тогда не знаю, сам думай. Лекарь-пекарь! Вот зачем ты дёрнулся? Я нервы неправильно сшила. Теперь твой указательный палец будет двигаться вместе с мизинцем.
– Ёлки-иголки, Люд! Отсоединяй и переделывай. Мне не настолько нравится рок, чтобы всем козу распальцовкой постоянно показывать.
* * *
Пятница (07.09)
Пошевелив пальцами, я убедился, что они работают, как им и положено. Глупые у хилерши шутки, ёлки-иголки. В кого только такой сарказм? И ведь знаю, что она в воскресенье пошутила, а всё равно уже неделю изредка проверяю.
Развеяв навеянные подсознанием сомнения, помахал клешнёй вошедшей в Сени Наде. Сегодня мы отправимся в Малави, где танитов было мизер, только с ней. Хочу помочь ей докричаться до музы и повысить нашу с ней Синхронизацию.
После прошедших Рейдов в Замбию, она росла у Нади со всеми, кроме меня. Отношения Надя // Катя подросли до восьми после Фарма в Ндолу, южный центр страны, где они помахали Серпами возле Невольничьего дерева, где когда-то столетиями арабские купцы продавали товары.
С Хасей у неё повысилась Синхронизация до девяти, когда обе поработали в ста километрах от столичной Лусаки, в национальном парке Голубая лагуна, бывшем ранчо британского полковника. А Отношения Надя // Маша достигли меридиана в пять пунктов в результате совместных действий рядом с водопадом Виктория, неподалёку от музея Ливингстона, первооткрывателя и основателя местного туризма.
* * *
Переступив порог Окна, я оказался с Надей в самом далёком от цивилизации природном заповеднике Восточной Африки, Касунгу. Место вроде подходящее. Красиво, не жарко. Теперь нужно не спать, а пристально наблюдать вокруг, чтобы выяснить, как в Малави обстоит с музами. Может и отыщу здесь рояль в кустах, позволяющий преодолеть застой в росте Мастерства у бафферши.
Выпустив из КармановПетов, мы пошли в сторону ближайшей точки на Карте, которая любезно подсвечивала нам наличие танита. Предварительная разведка вчера показала, что таниты здесь низкоуровневые, разбросанные по всей территории. Явно новички – миньоны, наверняка ещё и в облике животных.
Азара улетела к самой дальней цели, расположенной левее выбранной мною, а ягуар Осип помчался направо. Первой до цели домчалась дракоша. Когда метка на Карте погасла, а счётчик в Интерфейсе тренькнул, обозначив пополнение КСЕ, наши Инвентари неожиданно заблокировались.
Какая-то погань включила Блокатор, значит со своими выводами я поспешил. Здесь явно пригрелись не только заражённые животные. И где же на двух тысячах квадратных километрах парка спрятано устройство танитов? Как его найти, чтобы вернуться домой? Нереально, ёлки-иголки. Мы находились почти в центре этой природоохраняемой зоны, и чтобы её покинуть предстояло сейчас пройти пешком лютую кучу километров.
Впрочем, подобный расклад был мною предусмотрен заранее. Помимо оружия на спинах, лодыжках, нательных кобурах и поясах, мы несли и небольшие рюкзаки, в которых лежали комплекты для выживания. Рыболовные снасти, зажигалки, соль и пряности, посуда и прочее, благодаря чему поход мы проведём с относительным комфортом.
Обозначив Наде наши перспективы, я продолжил курс на юг, куда мы двигались и до этого. Идти было легко, заросли и буераки отсутствовали, здесь царила саванна. Прорезиненные берцы мягко ступали по почти ровной земле, покрытой сухими травами и кустарниками. Со всех сторон раздавался писк, стрекотание и шипение невидимых представителей животного мира.
Ветерок приятно обдувал лицо, он же не позволял развить активность многочисленным насекомышам. Опасностей вокруг не наблюдалось, что позволило мне завязать диалог с Надей. Я расспрашивал жену о детстве, юности, недолгой работе в конторе. Она в свою очередь интересовалась, чем занимался я, пока не докатился до теперешней жизни.
Давно надо было с ней так поговорить. Конечно, основные моменты её биографии я прекрасно знаю уже давно, после допроса Скана, но сейчас мы делились не столько фактами, сколько своим отношением к жизни. Это сближало, позволяло стать мужем и женой не формально, а по-настоящему.
Узнавая Надю всё сильнее, поражался силой её духа. Конторские, завербовав когда-то эту студентку МГИМО, не ошиблись. Её психика была кремень, она не поехала, когда бафферша обварилась на Камчатке и провела годы в качестве подопытного кролика.
Душевный стрежень девушки лишь немного закоротило от навеянных по Связи мыслей, когда я применил на ней Медальон, но сейчас я удостоверился, что она с этим справилась. Как и с тем, что считала меня каким-то особенным, сверхчеловеком и всё такое. Фанатичное обожание бафферши моей персоны, которую я наблюдал у неё после освобождения из лаборатории чекистов, сменилось на спокойную привязанность и любовь.
Психоанализ жены не мешал мне следить за окружающей обстановкой. Глаза то и дело ловили в небе силуэт Азары, которая, пока мы неспешно прогуливались, не переставала охотиться. Надя, судя по паузам в её речи, действия Осипа отслеживала тоже. Ягуар резвился где-то в нескольких километрах от нас в видневшемся вдалеке замбезийском лесу, называющемся миомбо.
Угрозы вокруг не наблюдалось. Нам оставалось лишь идти и наслаждаться местной природой. Из-за тропического климата, температура здесь не падала ниже плюс пятнадцати, а сейчас были самые комфортные двадцать четыре. Сильные дожди начнутся только через пару месяцев, в ноябре, но засуха здесь уже закончилась.
В Африку мы попали в пятом часу вечера. Днём я был занят в Уфалее делами фабрики, а также успел сходить к маме, чтобы успокоить и показать свою целую руку. Пока ещё не заживший шрам в месте приживления мне удалось предварительно замаскировать блестящим широким браслетом, изготовленным для меня Хасей.
Медленно двигаясь с Надей, от непринуждённого интересного разговора мы оба получали сейчас массу удовольствия. Посмотрев в очередной раз на небо, заметил, что на нём начали зажигаться звёзды. Небосклон, окрашиваясь в красные цвета, начал темнеть.
Ускорившись, мы устремились к уже ставшей близкой кромке леса. Ночевать придётся тут, в Африке, о чём я написал в Смайлофоне остальным жёнам. Добравшись до джунглей, я отыскал небольшую полянку и бросил возле дерева свой рюкзак.
Надя двинулась в чащу собирать хворост, а я, достав из-за спины Топор, пошёл искать материал для шалаша. Палатку с собой мы не брали, так что для комфорта требуется сделать крышу над головой самому. Подходящие ветки для жилища отыскались быстро. Обрубив их с поваленного дерева, по-быстрому их обтесал и потащил на поляну.
По её центру уже лежала куча сухого материала, пригодного для костра. Надя натаскала с запасом, этого должно хватить до утра. Но самой бафферши на поляне не оказалось. Написав ей, узнал, что Надя ушла за водой. Место для лагеря я выбрал с умом, журчание вдалеке мой МодоСлух слышал. Располагаться сразу рядом с водоёмом не стал, чтобы не бороться потом с насекомыми и дикими животными, количество которых рядом с водой было бы куда больше.
Создав каркас будущего шалаша, я вернулся в лес и нарубил низкорастущих ветвей с зелёной листвой. Вернувшись на поляну, накидал их на жерди и, закрепив бечевкой, которая была в рюкзаке, написал в Смайлофоне запропавшей жене. Надя отписалась, что вскоре вернётся.
Воду она принесёт, так что перед сном можно будет почаёвничать. Хоть в рюкзаках и были армейские рационы, но и свежее мясо не помешает. Вновь отправившись в чащу, начал всматриваться в лес, ища следы животных. Они тут были везде, но разобраться в них было сложно, так как знаком я был с фауной уральской, а не африканской. Наконец глаза поймали в кустарнике движение, и я применил Удержание.
Подойдя к растению, не сразу понял, кого поймал благодаря Навыку медиумши. Оказалось, что он позволил застанить десяток суррикатов, застывших столбиками и сейчас испуганно моргающих на меня. Не поддавшись на эту милоту, свернул всем бошки. Сойдёт, чтобы червячка заморить! Уже порядочно стемнело и ловить кого-то другого было уже поздно.
Вернувшись на поляну с добычей, которую перевязал верёвкой, сделав что-то навроде ожерелья, увидел там Надю. Она выкопала сапёрной лопаткой яму и развела в ней костёр, поставив над ним котелок с водой. Положив связку грызунов рядом с шалашом, вдруг услышал из него злобное шипение. Топор сам собой оказался в руках, и я потянулся к импровизированной, сделанной из веток с листьями двери, чтобы узнать, кто занял нашу жилплощадь.
– Нет-нет, – вскинулась Надя у костра. – Вань, не входи туда. Это я принесла Мусю, нашла её, когда воду в ручье набирала.
– Какую Мусю?
Не отвечая мне, бафферша сама залезла в шалаш и вышла из него, держа на руках маленькое животное с фосфоресцирующими глазами. Благодаря переданным мне знаниям от Алёны я определил в ней чёрную африканскую кошку. Мелкая хищница, вроде безобидная, питается насекомыми.
В руках Нади она мурчала, но когда я подошёл поближе к жене, вырвалась и прыгнула мне на голову. Вцепившись в мою шевелюру, Муся оскалилась и, спустившись вниз, начала яростно грызть мой шнобель. Подскочившая бафферша стала пытаться снять её с моего лица, но тщётно, даже на её мимишное сюсюканье та не реагировала никак.
Избавить меня от хищника удалось, лишь когда Надя помахала перед ним дохлым суррикатом. Муся была не дурой, и поняв, что откусить от меня ничего не получается, спрыгнула с моей головы молнией, затрофеила добычу и скрылась в шалаше.
– Чёй-то она дикая какая-то, – поделился я своими «подозрениями».
– Тебе показалось! Просто – просто немного голодная. Сейчас поест и успокоится.
Будто услышав жену, из шалаша раздался рык. Бафферша скосила туда взгляд и, отрезав от связки ещё одного сурриката, кинула в оставшийся открытым черный зёв входа. Недовольное рычание изнутри сменилось хрустом костей.
Это навеяло мне воспоминаний. Сев возле костра, я начал делиться ими, рассказывая с шутками Наде об адском котэ, с которым повстречался на заре своего Фарма. Котелок вскипел и хохочущая от моего рассказа жена начала бросать в него найденные во время её похода к ручью корешки и листочки.
Уверив меня, что точно знает эти растения, она помешала варево веточкой. Посчитав, что доверять жене хоть иногда, но нужно, я отцепил ещё одного грызуна от связки и кинул его в шалаш, где теперь стало подозрительно тихо.
Услышав возобновившееся чавканье, начал разделывать добычу. Суррикаты были мелкими, на пару укусов, но в качестве закуски сойдут. Избавив тушки от шерсти и внутренностей, насадил их на веточки, которые заточил Топором и поставил жариться.
Пока занимался свежеванием, не досчитался ещё двух тушек. Муся оказалась очень незаметной и смогла их незаметно стибрить. Как в неё столько помещается? Поворачивая шампуры и поливая их быстро изготовленным во втором котелке маринадом из уксуса, я начал обсуждать с женой современную музыку.
Во многом наши вкусы совпадали, но были и отличия. За этим диалогом незаметно подошло время окончания моей готовки. Последние два сурриката покрылись ароматной корочкой. Протянув один Наде, я вгрызся во второй, пока он был ещё горячим.
Получилось на удивление вкусно. Мяса конечно маловато, но ещё по две готовых порции лежало рядом, укрытых широкими зелёными листьями. Закончив обгрызать, я потянулся достать добавку, но обнаружил там лишь одну тушку.
Муся, ёлки-иголки! Взяв последний шампур, я протянул его Наде. Та благодарно кивнула мне и начала наслаждаться приготовленным мной яством. Я же достал из рюкзака кружку и наполнил её из уже остывшего котелка с варевом под авторством бафферши. Сделав глоток, услышал из шалаша довольное мурчание. Нажралась, похоже, Муся, подобрела.
