Текст книги "Мне снилась любовь"

Автор книги: Холли Уорнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

9

– Всемогущий Боже!

– Да, жениться! – В голосе Рика все еще слышалось с трудом подавляемое раздражение. – Да что с тобой сегодня? Ты смотришь на меня, как на приведение! – Он провел рукой по растрепанным волосам. – Извини. Наверное, я слишком волнуюсь. Но ради Бога, скажи наконец хоть что-нибудь!

Потрясенная Синтия смотрела на него широко распахнутыми синими глазами, закусив губу. Переход от мрачного отчаяния к неземной радости лишил ее способности рассуждать. Она умирала в безжизненной дикой пустыне, а сейчас оказалась в цветущем тропическом саду под ярким солнцем.

– Что ты хочешь от меня услышать? – с трудом произнесла она.

– Сейчас лучше ничего не говори. Нет! – властно велел он, когда она попыталась что-то объяснить. – Я не хочу, чтобы ты отвечала сейчас, а то еще скажешь не то, что думаешь. Знай, с этой минуты я собираюсь действовать строго по правилам: я намерен ухаживать за тобой, как положено, как велят добрые старые традиции.

– Но мне кажется, ты уже завоевал меня. – В глазах Синтии наконец-то мелькнула улыбка.

– Это тебе только кажется. Дальше будет гораздо интереснее. – Рик привлек ее к себе и легонько коснулся поцелуем щеки.

От этого нежного прикосновения у Синтии сладко закружилась голова, и она почувствовала такую легкость, что, наверное, могла бы взлететь.

– Так что, готовься – я собираюсь приударить за тобой по всем правилам… И ровно через неделю приду за ответом. Кстати об ухаживании. – Он взглянул на часы. – Я заказал столик в «Песчаной тропе». Надеюсь, ты не откажешься пообедать со мной?

– В «Песчаной тропе», – эхом повторила Синтия.

Поражающий своим великолепием ресторан, один из самых дорогих на всем Карибском побережье. Она читала о нем в рекламных проспектах, но…

– А что? Ты предпочитаешь «Королевский павильон»?

– О нет! «Песчаная тропа» – это чудесно. – Она печально перевела взгляд со своего скромного костюмчика из льняной ткани на его, несомненно, дорогую белую рубашку и светло-серый шелковый костюм. – Только, боюсь, у меня вряд ли найдется подходящий туалет для такого случая. Я уверена, что в этом платье с распродажи меня не пустят дальше порога.

Он нахмурился, потом произнес с присущей ему великолепной самоуверенностью:

– Разумеется, пустят. Ведь ты будешь со мной! Между прочим, хочу открыть тебе большой секрет – ты отлично выглядишь в любой одежде. – Синтия едва не заплакала, увидев в его глазах неприкрытое восхищение. – Но если тебя это беспокоит, мы сегодня же полностью обновим твой гардероб. Что с тобой?

С губ Синтии сорвался нервный смешок.

– О, ничего. Не обращай внимание. Понимаешь, для меня это очень непривычно: за мной никогда еще не ухаживали богачи.

– Ничего, я уверен, что со временем ты привыкнешь, – невозмутимо ответил Рик, улыбнулся, взял ее руку и прижал ладонь к губам. – Радость моя, – прошептал он тихо. – Я так люблю тебя…

Орхидеи, розовые и белые гвоздики, бархатные темно-красные розы в капельках росы на нежных лепестках…

Букеты аккуратно прибывали каждое утро, и каждый был роскошнее предыдущего. У Анжелы иссякли вазы, а вместе с ними и восторженные восклицания. Цветы стояли в банках и плавали в ванной.

Они обедали и в «Райском уголке», и в «Поющей раковине», ужинали на террасе клуба «Коралловый риф», и море тихо плескалось у самых их ног. Вспыхивали в темноте изумрудными искорками светлячки, лицо Рика, такое загадочное при свете свечей, было совсем рядом, и в глазах его светилась нежность.

В первый же день он потащил Синтию из ресторана прямо в магазин и, не обращая внимания на ее протесты, накупил столько великолепных нарядов, что коробки с ними заполнили все заднее сиденье «бентли». К ним он добавил несколько наборов белья из тончайшего шелка, отделанного кружевами ручной работы, и, отвергая ее смущенные возражения, сказал:

– Это будет твое приданое… то есть, если, конечно, ты решишь выйти за меня, – добавил он с виноватой улыбкой. – Никакой другой парень тебя в этих штучках не увидит.

Когда невесомые, тонкие как паутинка лифчики, трусики, рубашки дневные и ночные были завернуты в мягкую белую бумагу, Синтия взглянула на Рика, который стоял, облокотившись на прилавок, и подумала: выйду ли я за тебя замуж, дорогой мой? Неужели ты еще в этом сомневаешься?

Она любила исступленно, с лихорадочным трепетом, сгорая от неутоленной страсти. Она едва отдавала себе отчет в происходящем вокруг, не чувствуя земли под ногами. Для нее теперь существовал только Рик, он был ее единственной реальностью.

Каждый вечер, когда Рик отвозил ее в гостиницу, именно он старался избегать волнующих поцелуев и неизменно держал ее на расстоянии, несмотря на то, что его тело требовало совсем обратного. Синтия чувствовала, что он борется с собой.

Так, прошлой ночью, когда они довольно поздно вернулись из «Кораллового рифа», Рик порывисто обнял ее, но едва она, сразу ослабев, прильнула к нему, взял за руки и сжал их так, что Синтия чуть не вскрикнула.

Он глухо пробормотал:

– Иди, ради Бога, – и почти силой вытолкнул ее из машины.

Синтия прошла в ванную, чувствуя, как у нее кружится голова – от любви и двух бокалов шампанского, – облокотилась о раковину и взглянула на свое отражение. Глаза светились любовью, они словно рождественские свечи освещали ее счастливое лицо. Теперь она была беззащитна и очень уязвима. Не отрывая пристального взгляда от своего отражения, Синтия устало провела расческой по волосам.

Наверное, это очень опасно – любить так сильно… Но ведь теперь ей, правда же, нечего бояться, неделя ухаживания подходит к концу, завтра Рик придет просить ее руки…

Прошлым вечером он спросил ее:

– Где именно ты хотела бы, чтобы мы поженились? Знаешь, здесь, на Барбадосе, устраивают необыкновенные, удивительные свадьбы.

Синтия поколебалась, рисуя в воображении свадебный обряд на чудесном тропическом острове, но все-таки сказала:

– Если не возражаешь, милый, я хотела бы выйти замуж в Лондоне, чтобы можно было позвать родственников и знакомых.

– А как насчет медового месяца? Мехико? Сейшелы?

– Твой остров был бы самым подходящим местом. Только вот… – Она замолчала, нерешительно покусывая губку.

– Что только? – спросил он.

– Рик, – не глядя на него, она приняла теребить пуговицу на его рубашке, – ты знаешь, в твоем шкафу я нашла женскую шелковую блузку и…

– Ах да. – Лицо Рика ровным счетом ни чего не выражало. – Селия действительно очень мила, но чересчур забывчива.

– Селия… – упавшим голосом повторил Синтия.

– Не смотри на меня так, словно я оскорбил тебя в лучших чувствах. – Он крепко стиснул ее пальцы в своей руке. – Селия – это верная жена Эдуарде, моего компаньона. В качестве подарка к десятилетнему юбилею их свадьбы я предоставил свой остров в их распоряжение на несколько дней.

– Но когда я нашла эту тряпку, то подумала… – Синтия замолчала.

– Я отлично знал, что ты найдешь ее там. – Он улыбнулся.

– И ты позволил мне поверить в это тогда и продолжать верить до сих пор, – пробормотала растерянно Синтия, чувствуя, что по ее спине пробежал неприятный холодок. Вот опять она получила доказательство скрытой в нем жестокости.

– Представь себе, позволил. – Улыбка мгновенно сбежала с его лица. – Дорогая, я хотел, чтобы ты испытала те же муки ревности, которые испытывал я, представляя рядом с тобой другого мужчину.

– Да с чего ты взял, что рядом со мной был какой-то мужчина? – Она взглянула на него глазами, полными слез. – У меня не было никого, кроме тебя, и никогда не будет.

– Хотелось бы верить. – Он был сейчас очень серьезен. – Все эти пять лет я старался забыть тебя и увлечься снова. Видит Бог, я приложил немало сил, но ничего у меня не вышло. – Он криво усмехнулся и продолжил: – Значит, ты предпочитаешь мой остров? Мне тоже кажется, что лучшего места не найти. Но если спартанская жизнь тебе наскучит, я устрою круиз по Карибскому морю только для нас двоих. Что ты на это скажешь?

– Это было бы чудесно. – Ее мягкие губы дрогнули в благодарной улыбке.

– А потом, где бы тебе хотелось обосноваться? – Он ласково взглянул на нее. – Я, конечно, сохраню эту виллу, но, наверное, все-таки ты предпочла бы жить в Англии?

– Мне, правда, не так уж важно, где поселиться. Главное, что мы будем вместе. – Любовь так переполнила ее, что, не в силах сдержаться, она потянулась и поцеловала его в щеку. – Но я уверена, что тебе лучше всего жить в Терра-Нуеве.

– Да, наверное. У меня там есть вилла недалеко от моря, вполне подходящая, чтобы вместить большое семейство. – Глаза их встретились, и Синтия покраснела. – Когда мы будем наведываться в Европу, то станем останавливаться в лондонской квартире, хорошо?

Вспоминая об этом разговоре, Синтия вытянулась на удобном шезлонге, легонько вздохнула я окинула себя взглядом. Ее кожа постепенно приобретала насыщенный золотистый оттенок, приятно контрастирующий с новым купальником. Пока она втирала в живот и ноги масло для загара, появился старина Уильям с подносом, на котором в серебряном ведерке со льдом стоял кувшин с соком и блюдо с красно-золотистыми плодами манго. Он опустил поднос на столик рядом с ней.

Синтия приветливо улыбнулась.

– Привет, Уильям. Это так мило, что ты вспомнил о соке, – старательно выговорила она, пользуясь случаем попрактиковаться в испанском.

Слуга-испанец серьезно кивнул.

– Вы делаете успехи, сеньорита.

– Э… – с гримасой сожаления Синтия перешла на английский. – А господину Марсо вы отнесли прохладительного? Я думаю, он бы не отказался.

– Разумеется, сеньорита. Они многозначительно переглянулись, прислушиваясь к сердитому стуку машинки, который доносился из открытого окна кабинета.

Синтия лениво проводила слугу взглядом из-под широких полей соломенной шляпы, когда тот вернулся в дом.

Уильям – безупречный слуга, вышколенный до кончиков ногтей. Он слишком сдержан, чтобы позволить себе выказать хотя бы малейшее удивление в ответ на ее новое неожиданно появление в жизни хозяина. Но, как и пять лет назад, он, несомненно, старался завоевать ее расположение.

Должно быть, Уильям слышал, как Синтия говорила Рику, что без ума от манго, и с тех пор, принося ей напитки, Уильям непременно дополнял их блюдом с роскошными фруктами, причем каждый из них выглядел так, словно на него тщательно навели на кухне глянец мягкой салфеткой.

Синтия налила себе еще ледяного сока. Льдинки в запотевшем кувшине приятно позвякивали. Очистив лоснящийся плод, она погрузила зубы в ароматную мякоть. Бросив косточку на тарелку, Синтия опустила руку и поболтала липкими пальцами в голубоватой воде бассейна. Теплая вода нежно омыла ее кисть. Как чудесно! Может быть, еще разок проплыть до конца бассейна – или не стоит? В этом прекрасном саду, окружающем виллу Рика, она чувствовала себя словно в раю.

Внезапно стук по клавишам машинки прекратился, в следующий миг распахнулась стеклянная дверь, и на пороге показался мрачный, нахмуренный Рик.

Он остановился возле шезлонга, где сидела Синтия.

– Что-то случилось? – робко спросила та.

– Разумеется, – огрызнулся он. – Эта проклятая машинка отказывается работать.

– Неудивительно, если судить по тому, как ты с ней обращаешься. Но я уверена, – поспешно добавила Синтия, увидев, как его брови свирепо сошлись на переносице, – что в Бриджтауне непременно должно быть агентство по ремонту пишущих машинок. Они немедленно пришлют человека.

– Немедленно – это недостаточно быстро. Мне нужно, чтобы ее наладили сию секунду. Ну, чего же ты ждешь?

– Я? – Синтия даже слегка отпрянула и вжалась в спинку шезлонга. – О нет, я не могу…

– Ерунда. Ведь ты достаточно в них разбираешься, чтобы суметь отрегулировать.

– Нет, я только…

– Идем же. Я не могу ждать весь день.

Он схватил ее за руку и поднял на ноги.

Синтия неохотно проследовала за ним через террасу в его кабинет. До сих пор они старательно избегала входить сюда и теперь с неприкрытым интересом осматривалась вокруг. Кабинет Рика был оснащен по последнему слову техники новейшими средствами связи.

На столе стояла старая любимая машинка Рика, без которой он не мыслил своей работы. Это была одна из его причуд.

Синтия провела языком по пересохшим губам:

– Но послушай, Рик…

– Чего ты дожидаешься? – нетерпеливо перебил он ее. – Вот тебе руководство по эксплуатации, если понадобится. Приступай к работе, а я пока пойду поплаваю, – и исчез за дверью, на ходу стягивая тенниску.

Несколько секунд Синтия стояла неподвижно. Потом, испытывая неприятное чувство, осторожно присела к столу, как садится врач к постели инвалида.

О да, ей приходилось работать с подобными агрегатами много раз. У нее самой была такая же машинка. Но находиться одной в кабинете Рика…

Конечно, именно поэтому ей так не хотелось входить в эту комнату и только поэтому ее обычно гибкие подвижные пальцы стали теперь непослушными и неловкими. После того, как однажды она неосторожно вошла в кабинет Рика, мир вокруг нее рухнул, и теперь она испытывала почти суеверный страх от того, что раны, которые едва успели затянуться, могут снова вскрыться, и это будет во много раз ужаснее…

Но нет, конечно же нет! Тогда Рику «казалось», что он ее любит. Теперь Синтия была уверена в его любви. А это значит, что он должен доверять ей… Всесторонне образованный человек, подобный Рику, не мог испытывать особых трудностей с такими простейшими механизмами. Может быть, он устроил это нарочно, желая показать ей доступным ему способом, что все подозрения и сомнения остались позади, и отныне он доверяет ей полностью?

Догадка маленькой искоркой вспыхнула в ней и разгорелась веселым пламенем. Она решительно повернулась к клавиатуре и самозабвенно погрузилась в решение нелегкой задачи по возвращению к жизни механической развалины.

Синтия выпрямилась, отодвинула стул и вышла на террасу. Рик вытянулся на травке в тени увитой плющом беседки. Синтия постояла мгновение, любуясь этой картиной. Ощутив ее пылающий взгляд на себе, Рик поднял голову.

– Как дела?

– Ты не чистил машинку целую вечность.

– Знаю, – досадливо поморщился он.

– Я починила твою игрушку, но это тебе будет дорого стоить. – Она подняла выпачканные руки.

Рик перевернулся на бок и, опираясь на локоть, с улыбкой смотрел на нее.

– Отлично. – Он встал и протянул к ней руки. – Умница. Я знал, что могу рассчитывать на тебя.

Сердце Синтии переполнилось благодарностью. Она приподнялась на цыпочки и поцеловала Рика в щеку.

– Спасибо, милый, – пробормотала она внезапно севшим голосом.

– За что?

– Просто спасибо.

– Ладно. Тогда я снова займусь делами.

– Отдохни хоть немного. Ты выглядишь очень усталым. – Она положила руку ему на плечо. – Ты ведь так и не поплавал. Пойдем, искупаемся вместе. Поплывем наперегонки до конца бассейна.

– Хорошо, моя прелесть. Однако ты плохо на меня влияешь, тебе это известно? – спросил он с шутливой строгостью. – Но потом все равно придется тебя покинуть: у меня встреча в городе через час. А ты останься здесь. Уильям сегодня свободен после двенадцати, но я скажу, чтобы он накормил тебя обедом.

– Нет, лучше я вернусь в гостиницу и отдохну. Сможешь подвезти меня?

– Само собой разумеется.

– Не сердись. – Она виновато улыбнулась. – Понимаешь, последнее время я совсем не высыпаюсь.

– И я тоже. – Он сделал кислую мину. – Но когда ухаживаешь за самой прекрасной, – он поцеловал ее в одну бровь, – и самой соблазнительной, – он поцеловал ее в другую бровь, – из всех молодых женщин в западном полушарии, что же, без жертв обойтись невозможно. – Порозовев от удовольствия, Синтия подошла к бассейну и остановилась, балансируя на краю. Рик между тем продолжал: – Хочу напомнить тебе одну вещь – на случай если ты забыла, – я помню, что скоро истекает срок, и ты должна дать ответ. Надень вечером что-нибудь необыкновенное, моя любовь. Я замыслил праздничный ужин, по крайней мере, – он бросил на нее дразнящий взгляд, – если мне будет что праздновать. Но, кажется, ты собиралась обогнать меня? Крошка, у тебя нет абсолютно никаких шансов!

С быстротой молнии он нырнул в бассейн и стремительно поплыл к противоположному концу, так что когда Синтия финишировала, Рик уже поджидал ее с торжествующей улыбкой. Он привлек ее к себе и страстно поцеловал, их руки тесно переплелись в голубовато-зеленой воде.

Когда они отпустили друг друга, Рик заглянул ей в глаза и нежно провел по губам кончиками пальцев.

– Милая моя, если бы ты знала, как я люблю тебя, – прошептал он ей на ухо, отведя мокрые волосы. – Я с нетерпением буду ждать, что ты мне ответишь вечером…

Резкий хлопок автомобильной дверцы вывел Синтию из состояния приятной дремоты. С еще блуждавшей на губах сонной улыбкой она перевернулась на бок и, наконец, окончательно пробудилась, услышав торопливые шаги, вслед за которыми раздался голос Рика.

– О Господи! – С губ Синтии сорвалось виноватое восклицание.

Она непростительно заспалась! Рик заехал за ней, чтобы вместе отправиться ужинать, а она даже не вымыла волосы и не решила, что лучше надеть – черное шелковое платье или же…

Дверь спальни распахнулась, и на пороге появился ее любимый, темная широкоплечая фигура на фоне яркого прямоугольника света. Он застыл в дверном проеме, пытаясь разглядеть что-нибудь в полумраке спальни с затененными ставнями окнами. Шагнув в комнату, он подошел к кровати и остановился, глядя на лежащую Синтию.

– Привет. Как ты рано, – ласково проговорила та и протянула ему руку.

Но Рик словно и не заметил этого.

– Прекрасно. Значит, ты все еще здесь.

Все еще здесь? Что он имеет в виду? И этот странный тон… Он произнес эту фразу очень тихо, но было в интонации нечто такое, что заставило Синтию насторожиться.

– Удивительно, – продолжал Рик, по-прежнему не повышая голоса. – Я был почти уверен, что уже не застану тебя.

– Я не понимаю, дорогой. – Она села на кровати, глядя на него во все глаза и сжимая в руках край простыни.

– Не понимаешь?! – Внезапный всплеск ярости после ровного спокойного тона едва не заставил ее вскрикнуть от испуга.

В три шага Рик преодолел расстояние до окна, рывком распахнул ставни, и в окно хлынул поток света. Он обернулся, и его взгляд упал на нее, явно обнаженную под тонкой простыней. И без того плотно сжатые губы Рика превратились в узкую побелевшую линию – внезапным резким движением он сдернул простыню. Потрясенная Синтия сдавленно ахнула.

– Быстро надень что-нибудь, – произнес он. Схватив халатик, лежавший в ногах, Синтия накинула его на себя. Ее пальцы так сильно дрожали, что она едва сумела завязать пояс.

– Пожалуйста, Рик, – начала она нерешительно, заставляя себя глядеть в его полные гнева глаза. – Скажи, что случилось?

– Боже мой! – Он тряхнул головой, будто пытаясь отогнать неприятные воспоминания. – Как может женщина выглядеть такой наивной, невинной и одновременно… – Он не окончил фразы, достал из кармана пиджака свернутый листок. – Ты знаешь, что это такое?

Синтия машинально взяла листок, но голова ее отказывалась соображать, и она некоторое время беспомощно смотрела на узкую полоску бумаги. Наконец она перевела взгляд на Рика.

– Что это? – все еще не понимая, спросила она. – Какой-то протокол соглашения. Но я все же не…

– Очень рад, что ты хотя бы не пытаешься этого отрицать.

– Но зачем мне отрицать? – удивление ее сменилось неосознанным страхом.

– Да-да, это твоих рук дело, – презрительно усмехнулся он. – Славно сработано, ничего не скажешь. Так ты выполняла чье-то задание или действовала по вдохновению? – Синтия не ответила, и он больно сжал ее руку. – Ну, так где он? Я имею в виду оригинал. К твоему сведению, копию мне переправили сразу же.

– Копию? – увидев, как побелела ее рука, Синтия отступила к стене и прислонилась к ней, ища опоры.

– Отдай его мне, прошу тебя. – Он сунул руки в карманы пиджака, голос его дрожал от еле сдерживаемого бешенства. – Ты не покинешь остров, не вернув то, что взяла, понятно?! Итак, я жду.

– Я не понимаю, о чем ты! Я ничего не брала, клянусь тебе, Рик. Неужели ты, правда, думаешь?..

Голос Синтии прервался, она сильно закусила губу. Рик уже не сдерживался, голос его дрожал от ярости:

– Я готовил эту сделку несколько месяцев – объединение с банком на Уолл-стрит. Мои нью-йоркские поверенные должны были сообщить мне самые последние подробности, но когда я вернулся из города и увидел, что информация не поступила, то позвонил им. Не хочешь ли узнать, что они мне сказали?

– Нет! Я не хочу! – почти прокричала Синтия, чувствуя, что сейчас последует что-то страшное.

– Они сказали, моя прелесть, что сообщение, уточняющее до последнего цента нынешнее финансовое положение наших будущих партнеров, было отправлено сегодня утром, а именно – в одиннадцать двадцать пять по местному времени.

– Одиннадцать двадцать пять, – медленно, словно эхо, повторила Синтия. – Время, когда я находилась в твоем кабинете.

– Именно. В доказательство они переслали мне копию этого сообщения, – он снова помахал листком перед ее лицом, – вместе с датой и временем отправки.

Синтия, прижав кулачок к губам, смотрела на него остановившимся взглядом. Снова повторялся тот ужасный кошмар пятилетней давности. Подозрения, обвинения, ненависть… Но ведь она позволила себе вновь полюбить этого человека, и сейчас, как и в тот раз, была совершенно беспомощна против его гнева. Однако ради собственного спасения ей необходимо найти какие-то слова в свою защиту.

– Ты хочешь сказать, что я все подстроила специально? – спросила она дрожащим голосом. – Что я каким-то образом испортила твою пишущую машинку, рассчитывая, что ты попросишь меня ее исправить, чтобы получить возможность завладеть какими-нибудь секретными данными, находящимися в твоем кабинете?

– Все может быть, – ответил Рик резко. – Я слишком хорошо тебя знаю, мышка. – Его губы скривились, и Синтия увидела, как в его взгляде мелькнуло страдание, тут же беспощадно подавленное. – Ты увидела на моем столе документ и поняла, что снова нашла золотую жилу. Подобная информация бесценна для любых конкурентов банка, тебе это отлично известно.

Синтия зажмурилась, отчаянно стараясь вспомнить, что находилось на письменном столе Рика.

– Когда я занималась машинкой, – выговорила она наконец, – то даже не смотрела по сторонам. Ах, Рик, ну как ты можешь…

– Да, но когда ты закончила, то заметила сообщение, которое лежало под самым твоим носом и, быстро смекнув своим практичным умишком что к чему, решила не упускать шанс.

– Пожалуйста, Рик… – начала Синтия, чувствуя, что сейчас заплачет.

– Ну, что ты еще хочешь сказать?

– Не говори со мной так. Всего несколько часов назад ты уверял, что любишь меня. Если это правда, ты должен мне доверять.

– Помоги мне Господи, я действительно тебя люблю. – Он протянул руку, взял ее за подбородок и мрачно заглянул в глаза Синтии. – Но это к делу не относится. Я не утверждаю, что ты поступила обдуманно – ты просто не могла с собой ничего поделать. Это как болезнь. Увидела – и взяла.

– Нет! – крикнула Синтия. – Клянусь, что это не так!

– Я требую абсолютной надежности своих служащих, партнеров…

– И от своей жены, хочешь ты сказать, – добавила она механически.

– От жены в первую очередь. – Он сунул руки в карманы брюк и отвернулся. Очевидно, гнев уже покинул его, осталось только чувство глубокого сожаления. – Видишь ли, дорогая, секретная информация, которая ежедневно проходит через мои руки, может сокрушить империю бизнеса, даже пошатнуть правительства. – На его лице отразилось мучительное презрение к самому себе. – Я полагаю, в этот раз ты считала себя в безопасности, поскольку я вел себя по отношению к тебе, как ослепленный страстью щенок.

– Нет, Рик…

– Неудивительно, что ты не захотела остаться обедать на вилле. Ты даже боялась, что я сразу же вернусь в кабинет. «У тебя усталый вид», «Давай поплаваем». Кажется, это твои слова?

– Ты и правда выглядел неважно…

Сейчас же он был просто страшен: на бледном напряженном лице проступили глубокие складки, губы были крепко сжаты, как от сильной, терзающей боли.

– Просто отдай мне оригинал, Синтия, и я позволю тебе уйти на все четыре стороны.

Уйти из его жизни навсегда… Она покачала головой.

– Я не могу отдать то, чего у меня нет. – Увидев, что его пальцы снова непроизвольно сжимаются в кулаки, она поспешила добавить: – Однажды, Рик, ты поймешь, что сейчас ошибся, и я надеюсь, что тебе будет жаль.

– Жаль? – Он почти выкрикнул это слово. – Ты думаешь, что мне сейчас не больно? Я жалею, что вообще тебя встретил! Но больше всего я сожалею о том, что позволил себе полюбить тебя так сильно, прекрасно зная, что ты из себя представляешь!

– Можешь больше не продолжать. – Синтия выпрямилась и, машинально схватив маленький, в форме книжечки, будильник, стоявший на столике у кровати, захлопнула его с внезапной яростью. – Ты говорил, что собираешься вечером сделать мне предложение. Разумеется, это желание у тебя уже прошло, но теперь я и сама бы не вышла за тебя замуж. – Ее сердце обливалось кровью, когда она сказала это. Рик смертельно ранил ее своим подозрением, но она сумела овладеть собой. – Я никогда не смогла бы стать женой человека, который может вот так, ни за что, оскорбить, плюнуть в душу. – Ее голос предательски дрогнул. – Нет, я не думаю, Рик, что ты когда-нибудь действительно любил меня. Вся твоя любовь – сплошной мираж. А сейчас я хочу сложить вещи, чтобы как можно быстрее уехать, ты не возражаешь?

Словно могильная плита легла ей на сердце. Сейчас она хотела только поскорее остаться одна.

– Я позвоню в аэропорт? – ровным тоном предложил Рик. – Закажу билеты на первый рейс?

– Не стоит тебе беспокоиться. – Голос Синтии не дрогнул. – Пять лет назад, помнишь, ты великодушно вызвал мне такси. Но с тех пор я выросла и теперь сама умею разговаривать по телефону.

Она шагнула к шкафу, но Рик схватил ее за руки и сжал ей запястья так сильно, что Синтия сморщилась от боли.

– Я отпускаю тебя, ты понимаешь это? Если бы я захотел, то мог бы вызвать полицию. Для меня плевое дело перевернуть всю комнату вверх дном и найти оригинал. Но этого я делать не стану. Тем не менее, одно все-таки запомни, – он сильнее сдавил ей запястья, – и на этот раз пусть у тебя не останется никаких сомнений. Если просочится хотя бы крупица информации, я буду знать, кто этому виной, и тогда я тебя уничтожу. Я убью тебя, и моя рука не дрогнет, можешь мне поверить.

Когда дверь за ним захлопнулась, Синтия без сил опустилась на кровать. Ноги у нее дрожали и не могли держать ее. Руки в запястьях сильно болели. Взглянув на них, Синтия равнодушно отметила, что в тех местах, где его пальцы сдавили ее кожу, выступают красноватые синяки.

Синтия взяла подушку, сжала ее и уткнулась в нее лицом, чтобы заглушить прерывистый жалобный стон.

Он обещал уничтожить ее? Ему это не удастся. Просто потому, что он уже сделал это только что.