Текст книги "Мне снилась любовь"

Автор книги: Холли Уорнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

– Я приказал, чтобы тебе принесли кофе. – Рик смерил ее критическим взглядом. – Сказать по правде, выглядишь ты ужасно.

Совершенно неожиданно для нее он поднял руку, взял мокрую прядь волос, прилипшую к ее щеке, и отвел ей за ухо. От прикосновения его пальцев Синтия снова ощутила точечные электрические уколы. Она молча растерянно взглянула на Рика, пытаясь овладеть собой.

– Милый комплимент. Хотелось бы посмотреть, как выглядел бы ты после того, как наглотался морской воды. – Она улыбнулась призрачной улыбкой, но он ей не ответил. – Знаешь, последнее время я неважно себя чувствовала – переутомилась на работе, и Тони сказал…

– Тони? – быстро переспросил он.

– Мой партнер – деловой партнер, – поправилась Синтия, хотя не было ни малейшей причины уточнять для него эту деталь. – Мы вдвоем владеем небольшой фирмой, работаем по заказам разных компаний.

– Надеюсь, ваш бизнес процветает?

– Да, дела идут неплохо.

– Определенно неплохо, раз есть возможность позволить себе шикарный отдых на Барбадосе. Если, конечно, ты, как и прежде, не пополняешь свой доход из других источников.

– Если хочешь знать, – Синтия сделала вид, что не обратила внимание на новую обиду, – номер в гостинице принадлежит Тони. Он предоставил его в мое распоряжение на пару недель. Кстати о гостинице – лучше мне вернуться туда поскорее, пока они не выслали поисковые партии.

Синтия сказала это беспечным голосом, почувствовав настойчивую необходимость быстрее убраться как можно дальше от Рика – от его враждебности, презрительных насмешек, но главным образом – от его притягательной силы, которая, несмотря ни на что, коварно манила ее. Оказаться подальше от прикосновений Рика, приводивших ее в трепет, от аромата его лосьона – теплого, пряного, который она так хорошо помнила, и за которым ощущался другой, неуловимый, мужской запах – самого Рика.

Сердце Синтии внезапно забилось так сильно, что она сделала попытку встать с дивана, но тут в дверь снова постучали. Это вернулся молодой человек в форме. Не глядя на девушку, он поставил рядом с Риком серебряный поднос и тут же снова удалился.

Рик поднял светло-коричневый керамический кофейник.

– С молоком и без сахара?

– Ты помнишь? – прошептала Синтия внезапно севшим голосом.

Он небрежно повел плечом.

– У меня хорошая память, очень хорошая – там, где дело касается тебя.

Синтия слегка прикусила губу. Рик протянул ей чашку.

– Печенье?

– Нет, спасибо, боюсь испортить аппетит перед ужином.

Она снова неуверенно улыбнулась, но вновь не получила никакого отклика и опустила глаза. Кофе был крепкий, ароматный, и Синтия с удовольствием выпила всю чашечку. Но Рик продолжал держать свою чашку в руках и задумчиво водил длинным пальцем по ободку, уставившись на дымящуюся жидкость.

– Теперь мне гораздо лучше, – сказала Синтия, почувствовав, как по ее застывшему телу разлилось приятное тепло. – Но боюсь, что мне не одолеть расстояние до берега вплавь. Не мог бы ты?..

– Я уже распорядился, чтобы приготовили шлюпку.

– О, большое спасибо. Значит, ты меня отпускаешь на волю?

Облегчение боролось в ней с разочарованием. Она чувствовала счастье от того, что он поверил ей, и в то же время острое разочарование, потому что он так легко расставался с ней, теперь уже навсегда.

«Мне казалось, что я люблю тебя…» «Мне казалось, что я люблю тебя…» Его слова пятилетней давности вдруг всплыли в ее памяти, и Синтии пришлось поднести руку ко лбу. Наверное, у нее снова начиналось головокружение: чашка вдруг стала очень тяжелой.

Словно в тумане она увидела, как Рик быстро нагнулся и подхватил чашку, потому что она едва не выскользнула на ковер из ее разжавшихся пальцев.

Сделав героическое усилие, Синтия встала.

«Я готова», хотела сказать она, но связь между ее мозгом и губами, кажется, разладилась. Она сделала несколько нетвердых шагов к двери каюты, которая раскачивалась из стороны в сторону где-то далеко впереди. Ей показалось, что Рик взял ее за руку, но тут все – стол, поднос, его лицо – завертелось вокруг нее, слилось в один сплошной круг, и ее затянуло вглубь черного водоворота.

3

Утром, как обычно, птица, живущая в кусте красного жасмина под окном, запела свою песенку. Синтия пошевелилась, что-то сонно пробормотала, ее тяжелые веки дрогнули и приоткрылись. Все еще чувствуя дремотную слабость, она открыла глаза, потянулась и замерла.

Комната была чужой. Солнце струилось сквозь белые жалюзи, пронзительно насвистывал скворец, но все остальное было ей совсем незнакомо.

Бамбук, из которого была сделана легкая гостиничная мебель, за ночь превратился в мореное дерево, бирюзовое покрывало и шторы приобрели теплые малиновые тона.

Все еще не придя в себя полностью после сна, Синтия села и вдруг, опустив глаза, пораженно ахнула. Вместо ее хорошенькой розовой ночной рубашки на ней… не было совсем ничего. А вокруг запястья темнели свежие синяки.

И стоило ей заметить эти припухшие темно-коричневые пятна на своей коже, как ее память начала раскручиваться назад. Она увидела, как с трудом поднимается по зыбкой веревочной лестнице, вот ее хватают двое мужчин, куда-то грубо тащат… увидела Рика.

При воспоминании о его холодной враждебности Синтия сморщилась как от боли. Отбросив в сторону простыни, она опустила ноги на пол. Чья это спальня? Может быть, Рик привез ее в какую-то другую гостиницу? Почему она не проснулась, когда ее принесли сюда? И самое главное – Синтия была почему-то совершенно уверена, что это не горничная раздела ее и уложила в незнакомую кровать…

Во рту у нее пересохло. Дрожащими руками девушка налила себе стакан воды из графина, стоявшего на столике у кровати, и выпила его залпом. Со звоном опустив стакан на стеклянный поднос, она встала, стащила с кровати простыню, обмотала вокруг себя и осторожно приоткрыла дверь.

Дверь вела в большую гостиную, обставленную в желтовато-коричневых и кремовых тонах. В комнате была еще одна дверь. Синтия открыла ее и замерла, ошеломленно поднеся руку к горлу.

Она находилась вовсе не в гостинице! Здесь не было аккуратных цветочных клумб, бирюзовой глади бассейна причудливой формы и площадки с баром и соломенными зонтиками от солнца.

Вместо этого ее взору открылась нестриженая лужайка, окруженная раскидистыми олеандрами с розовато-лиловыми цветами, а вдоль дома тянулась скромная веранда, на дальнем конце которой за маленьким столиком сидел Рик.

Он сидел спиной к Синтии, погруженный в разложенные перед ним документы, и не слышал шагов ее босых ног по деревянным доскам пола. Одет он был в старые джинсовые шорты.

Засмотревшись на него, Синтия отметила, как напружинились мышцы его плеч, когда он потянулся вперед, чтобы переложить листок из одной стопки в другую.

Должно быть, у нее вырвался слабый вздох, потому что Рик резко повернул голову и на какой-то миг замер, задержав взгляд на ее стройной фигурке, окутанной тонкой простыней, и на длинных прядях волос, разметавшихся по плечам.

Он отодвинул стул, встал и направился к ней.

– Доброе утро, или скорее… – он взглянул на дорогие золотые часы на своем запястье, – добрый день.

– День! – Синтия даже по-детски приоткрыла рот. – Сколько же времени я спала?

– Приблизительно шестнадцать часов, плюс-минус несколько минут.

– Шестнадцать часов? – воскликнула потрясенная девушка.

– Ты что, плохо слышишь?

– Кофе! – Охватившее Синтию гневное возмущение окончательно прояснило ее мозг. – В него подмешали снотворное!

На выступающих жестких скулах Рика проступили красные пятна.

– На твоем месте, детка, я не бросался бы так неосторожно подобными обвинениями, – отрывисто произнес он, но Синтия не обратила внимания на скрытое в его словах предостережение.

– Да, снотворное! Иначе каким образом я могла бы проспать столько часов? Знаешь, кто ты? Негодяй! Мне следовало догадаться, что ты способен сделать нечто подобное.

– Больно нужно тебя усыплять. – Он улыбнулся, увидев ее ярость. – Просто ты лишилась чувств. Судя по твоему виду, – его глаза бесстрастно остановились на бледном осунувшемся лице Синтии, – с тобой это бывает частенько, не так ли?

– Но кто…

– Уложил тебя в постель? – спросил он спокойно. – Разумеется, я.

– Понятно, – медленно проговорила Синтия. Чувствуя, как предательский румянец заливает ей лицо и шею, она торопливо продолжила: – Я желаю немедленно получить назад свой купальник и как можно скорее уйти отсюда. И тебе не следовало думать…

– Но твой купальник, увы…

– Что с ним такое? – насторожилась Синтия.

– Очень сожалею, но с тех пор как я снял его с тебя, – глаза их встретились, – он где-то… потерялся.

Они снова обменялись долгими выразительными взглядами. Синтия надменно вскинула голову.

– В таком случае я обойдусь простыней.

Подобрав полы своей белой мантии, она шагнула прочь, готовясь побить мировой рекорд по бегу в простынях, если бы он попытался схватить ее.

Но Рик не сделал такой попытки – только прислонился к дверному косяку и хладнокровно наблюдал за ней, сложив руки на груди.

За олеандровой рощицей колыхались высокие заросли бамбука, а дальше за ними Синтия разглядела сверкающую аквамариновую гладь моря.

Каждую секунду ожидая ощутить на своем плече тяжелую мужскую руку, она направилась в сторону зарослей, чувствуя себя немного глупо. Она шла вдоль берега, покрытого мелким, как порошок, белым песком. Иногда песок сменялся каменистыми уступами, поросшими низкорослым кустарником, и Синтии приходилось карабкаться через них. Она перешла вброд ручеек. Холодный прозрачный поток струился между огромными валунами и впадал в море. И за все время Синтия не встретила ни души – никто не купался, не загорал и не плавал на лодках и надувных матрасах.

И когда берег сделал очередной виток, девушка окончательно поняла то, о чем уже догадывалась последние двадцать минут.

Низкий белый деревянный дом с зелеными ставнями и верандой, увитой диким виноградом и вьющимися растениями с голубыми, похожими на звездочки, цветами, выглядел точно таким же, каким она его оставила. И Рик все так же праздно стоял в дверях, наблюдая, как она, прихрамывая, бредет к дому через лужайку.

– Ну хорошо, надеюсь, ты отлично позабавился. – Голос Синтии задрожал от негодования. – А теперь скажи – где мы находимся?

– Боюсь, что уже не на Барбадосе.

– Об этом я догадалась.

– Мы на коралловом острове в нескольких милях от берега. И если ты уже представила рыцаря в сияющих доспехах, который скачет к тебе на выручку, должен предупредить, что остров этот частный. Исключительно частный.

Ошеломленная Синтия широко распахнула глаза.

– Ты хочешь сказать… остров принадлежит тебе?

– Да. У меня есть вилла и на Барбадосе но… – он слегка поморщился, – мне нужна укромная нора подальше от всякой суеты, где я могу полностью расслабиться.

Разве люди, подобные Рику Марсо, когда-нибудь позволяют себе полностью расслабиться? Что-то не верится…

– Но зачем ты привез меня сюда?

– Не думала же ты всерьез, что я проглочу твою вчерашнюю жалостливую историю, не так ли?

Синтия невольно сжала кулачки, но проговорила вполне спокойно:

– Я сказала правду. – И, когда Рик взглянул на нее с откровенно недоверчивой усмешкой, продолжила: – Слушай, меня, должно быть, уже хватились. В гостинице обо мне станут беспокоиться, искать.

– Не обольщайся. – Он с насмешливым сожалением покачал головой. – В гостиницу уже позвонили и предупредили, что ты обедаешь с друзьями и не вернешься ночевать. Это никого не удивит. Что странного, если такая симпатичная девочка, как ты, – уголки его губ презрительно изогнулись, – предпочитает проводить ночь не в своей постели?

Острая боль в сердце, словно от удара ножом, пронзила прежнюю уязвимую Синтию. Нет, нельзя, чтобы этот негодяй догадался, как больно, даже спустя долгих пять лет, он способен ранить ее. Скорее она согласится умереть…

– Если это шутка, Рик, то довольно неудачная. Мне все-таки непонятно, зачем я здесь?

– Неужели? – Рик иронически прищурился. – Я думаю, что ты выследила Родригеса на моей яхте с целью подцепить какой-нибудь пикантный факт из его жизни и продать его в очередной желтый листок…

– Господи! Что за чушь…

– И тут ты натолкнулась на нечто гораздо более прибыльное…

– Да о чем ты толкуешь, в конце концов? – Синтия с полным непониманием глядела на Рика.

– Ну конечно, снова этот невинный взгляд, – прокомментировал Рик с ядовитой насмешкой. – Скажи, Родригес ведь был не единственным человеком, которого ты видела на моей яхте?

– Конечно, нет. – Синтия была совершенно сбита с толку. – Там находились еще два головореза, которые так ловко поймали меня. И парень, который приносил кофе…

– Ну а еще?

Синтия пожала плечами.

– Мне стало дурно после твоего кофе или ты уже не помнишь?

– И ты не видела господина по имени Хуан Мачерете?

– Мне очень жаль, – ответила она сухо. – Но я никогда даже не слышала о таком человеке.

– Это правда, он нечасто появляется на обложках иллюстрированных журналов, но я не сомневаюсь, что с твоими… исследовательскими способностями ты была уверена, что очень скоро докопаешься до правды.

– До правды? – Она растерянно покачала головой. – Да что, ты, черт возьми, имеешь в виду?

Рик смерил ее долгим, оценивающим взглядом.

– Твой проворный ум, несомненно, уже на полпути к разгадке, но так как здесь ты не сможешь причинить никакого вреда…

– У меня такое впечатление, что ты бредишь…

Если бы только Синтия могла понять, о чем он говорит! Она взглянула на Рика, но его лицо не выражало никаких эмоций.

– …не случится ничего страшного, если я расскажу тебе, хотя бы для того, чтобы ты знала, какую сенсацию упустила. – Он немного помолчал. – Мачерете и Родригес – два крупнейших промышленника в нашей стране. Много лет эти две акулы были на ножах, и время от времени один из них предпринимал попытки овладеть собственностью другого. Кончилось тем, что они сильно ослабили друг друга, и вот теперь жестокая экономическая необходимость свела их вместе. Обе компании столкнулись с серьезными трудностями, и вся надежда только на объединение. Но если новость о кризисе просочится раньше времени, оба станут банкротами.

– И они встретились на твоей яхте?

Рик мрачно кивнул.

– Да, лучшего места, чем море, не найти. Подальше от любопытных глаз – так, по крайней мере, мы надеялись.

– Но тебе, наверное, следовало быть сейчас с ними, – надеждой предположила Синтия. – Ты же хозяин яхты. На кого ты бросил гостей?

Рик покачал головой.

– Я устроил их встречу, теперь пусть сами разбираются. Так что, как ни жаль мне тебя разочаровывать, птичка, но самым лучшим вкладом в общее дело с моей стороны будет то, если я останусь здесь, с тобой. Если переговоры удастся сохранить в тайне достаточно продолжительное время, может быть, они и придут, в конце концов, к соглашению. С другой стороны, если у них ничего не выйдет, тогда и без того шаткая экономика окончательно развалится, – тут его глаза превратились в два узких острых осколка вольфрамовой стали, – а я не намерен допустить этого, чтобы только удовлетворить одну корыстолюбивую маленькую тварь.

От нового оскорбления кровь бросилась в лицо Синтии.

– Уверяю тебя, Рик, я не имею к этой истории никакого отношения. Я попала на твою яхту абсолютно случайно.

Он встретил ее взгляд с ледяным равнодушием.

– Разве моральные соображения могут помешать тебе, если представилась возможность заработать хорошие деньги? Я выяснил это еще пять лет назад, и нет оснований думать, что ты с тех пор изменилась.

Устало опустив плечи, Синтия промолчала. Какой смысл спорить? До своего последнего часа Рик будет думать о ней самое худшее, и чем быстрее она смирится с этим, тем лучше.

– Но мне все-таки непонятно, как я могла извлечь деньги из подобной информации?

– Конкурирующие фирмы уже почуяли добычу и кружат вокруг, как стая шакалов. Любая из них заплатит немалые деньги за сведения об этих переговорах.

– И, значит, ты намерен держать меня здесь, пока переговоры не окончатся, какой бы ни был результат?

– Именно так.

– Так они могут месяц договариваться! А я должна уже через неделю вернуться в Лондон.

Он пожал плечами.

– Это меня не касается.

– А как насчет гостиницы? Если я не появлюсь там сегодня, они решат, что со мной что-то случилось.

Вместо ответа Рик прошел мимо нее к столу и выдернул из стопки чистый лист бумаги.

– Иди сюда. Садись.

Что он еще задумал? Что замыслил этот непроходимый дурак?

– Не стану я садиться.

Шагнув к ней, Рик схватил ее запястье и безо всякого усилия рывком усадил на стул. Охнув, Синтия обхватила свою руку, на которой теперь наверняка проступят новые синяки. Она готова была испепелить Рика взглядом.

– Теперь пиши. – Он подтолкнул к ней ручку.

– Что писать? – огрызнулась Синтия. – Мою биографию? Или написать тебе чистосердечное признание и тем облегчить свою участь?

– Детка, – произнес он спокойно, но от его тона у нее неприятно похолодела спина, – ты мне уже надоела. Прошу тебя – не испытывай дольше моего терпения. А напишешь ты следующее, – он взял ручку и сунул в ее пальцы, – «Дорогая Анжела…»

Ему и это известно! Конечно, для человека, который регулирует состояние финансов целого государства, узнать имя какой-то горничной – всего лишь детская игра.

– «Дорогая Анжела, – повторил он, – я вернусь через несколько дней, так как меня пригласил в гости…» Как бы лучше выразиться? «…Мой старый знакомый», – поджав губы, Синтия подняла глаза и встретила его язвительный взгляд. – «Так что будьте добры, соберите что-нибудь из моей одежды и…»

– Вот еще! Я не напишу ни слова.

Она бросила ручку на стол и скрестила руки.

– Очень хорошо. – Он пожал плечами. Значит, она выиграла хотя бы на этот раз? Но Рик продолжил: – Если тебе нравится целыми днями разгуливать в одной простыне, то что же… – И он выразительно развел руками.

Синтия бросила на него взгляд, полный самой искренней ненависти. Как могла она забыть? Конечно же, ей не обойтись без одежды. Одна мысль о том, чтобы оставаться в этой простыне, которая уже в сотый раз так и норовила соскользнуть, разозлила ее.

Синтия яростно рванула ткань вверх и затянула под мышками так туго, что простыня врезалась ей в тело.

Она вдруг подумала, что ее пляжный халат, оставшийся на берегу, непременно нашли, а краткое сообщение, переданное по телефону незнакомым человеком о том, что она где-то обедает с друзьями, способно вызвать подозрение. Люди начнут гадать, не кроется ли здесь что-нибудь более зловещее? И вот – Анжела в слезах… тревожные звонки в Лондон… нет, Синтия не хотела этого.

Она взяла ручку и начала писать.

– Теперь все? – Девушка мрачно взглянула на Рика.

– Осталось только подписать, – ровно отозвался он, и Синтия поставила свою подпись.

– О, какой у тебя прелестный почерк, – заметил Рик, и в тот же миг из-за бамбуковых зарослей до ушей девушки донесся шум мотора.

– Это, по-видимому, твой посыльный, – сказала она неприятным голоском. – Ты был абсолютно уверен, что он уедет отсюда не с пустыми руками.

– Разумеется. – Рик положил записку в конверт и бросил ей: – Оставайся здесь. – Но не успел он сойти со ступенек веранды, как изменил свое решение. – Лучше, если ты все время будешь на виду. Идем со мной.

– А может, ты хочешь, чтобы я еще и лапку подавала? – Он смотрел на нее молча. – «Оставайся здесь». «Иди со мной». Я, знаешь ли, не пудель.

– Да? Может быть. Но ты сделаешь, как я сказал.

Синтия упрямо сжала губы, но тут ее охватило сомнение.

В настоящий момент этот негодяй имеет на руках все карты, а она абсолютно беспомощна.

Хорошо, пускай думает, что она примирилась со своим положением, и тогда, хотя с этим человеком нельзя быть ни в чем уверенной, может быть, ей удастся усыпить его бдительность.

– Хорошо, я иду, – покорно сказала она и прошла мимо него, успев заметить пристальный, подозрительный взгляд.

Когда они вышли на берег, катер уже успел пришвартоваться к маленькой деревянной пристани. Рик взял ее за руку пониже плеча и резко развернул к себе лицом.

– И еще одно. Не пытайся испробовать свой номер с ангельски невинным взглядом на Дике. Он парень молодой и тает, как мороженое на солнце, увидев хорошенькое личико. Учти, я и ему и тебе голову оторву, – сказал он, скользя хладнокровным взглядом по ее фигурке, очертания которой были скорее подчеркнуты, чем скрыты туго обернутой простыней. – Лучше не надейся, что он окажется сказочным спасителем, способным помочь благородной девице в беде.

– Тебе не о чем беспокоиться, – в тон ему ответила Синтия. – Я уверена, что ни один из твоих мальчиков на побегушках не посмеет хоть чем-то вызвать твое неудовольствие.

– Возможно, ты права, – согласился Рик.

– Скажи, неужели тебе так нравится запугивать всех, кому посчастливилось с тобой столкнуться?

– Нет, не всех, а только тех, кого мне доставляет удовольствие научить уму-разуму.

– Значит, ты садист. Тебе это известно? Настоящий, стопроцентный садист.

Он небрежно повел плечом.

– Как угодно, – И, помедлив, спросил: – А тебя я достаточно запугал, моя милая?

Он смотрел на нее с холодной отчужденностью, словно Синтия была насекомым в его коллекции, наколотым на булавку для изучения.

– Я не из пугливых, дорогой, так что – извини.

– Какое разочарование. Значит, придется мне… А вот и наш Дик.

К ним приближался молодой человек в белой форме. Пытаясь соблюдать официальность, он все-таки не смог скрыть любопытства, разглядывая завернутую в простыню девушку.

Рик шагнул вперед, чтобы вручить конверт, но передумал и сунул письмо в руку Синтии.

– Отдай ему сама – это твое письмо.

– Какой замечательный психологический прием, – процедила та сквозь зубы.

Заметив, что Дик озадаченно переводил взгляд с Рика на нее, Синтия с ослепительной улыбкой протянула парню конверт. Слегка ошеломленный молодой человек поспешно принял его. Обворожительная улыбка Синтии, несомненно, произвела на него впечатление, но встретив взгляд насмешливых зеленых глаз, он торопливо засунул письмо в карман пиджака.

Мужчины отошли в сторону. Рик что-то стал говорить Дику, а тот слушал с покорным видом. Затем, молча кивнув девушке, Дик повернулся и через полоску прибрежного песка направился к катеру.

Скоро он вернется на Барбадос, а там свобода… Внезапно Синтию охватило невыносимое отчаяние. Она безумно захотела оказаться сейчас на этом катере, который унес бы ее подальше от острова… и от этого негодяя.

– Пожалуйста, Рик! – Он уже двинулся вверх по откосу, но нехотя замедлил шаг и остановился, ожидая, пока она догонит его. – Пожалуйста, отпусти меня. – Синтия коснулась его руки. – Я дам тебе любое обещание, если ты только…

Но встретившись с его непримиримым взглядом, она так и не окончила фразы.

– Что стоит твое обещание? Будь любезна, не смеши меня.

– Как ты можешь? Ну что я тебе сделала!

В лице Рика не было ни капли жалости, она могла бы ползать перед ним на коленях по песку, а он только переступил бы через нее. Нет уж, такого удовольствия она ему не доставит!

Синтия подхватила края простыни и опустилась на бревно, выброшенное на берег приливом. Она не смотрела на Рика. Девушка угрюмо вглядывалась в сине-зеленую даль, туда, куда катер, превратившийся уже в белую точку с кружевным треугольником пены, отвозил ее послание.

Левая ступня неприятно заныла. Синтия слегка нажала пальцами на розовую подошву, вгляделась в маленький неровный порез. Должно быть, она поранилась во время обхода острова, когда наступила на панцирь морского ежа. Ей показалось, что она вытащила все сломанные иглы, но видимо, одна все-таки осталась.

Девушка безрадостно разглядывала ранку, когда прямо перед ней неожиданно возникла пара загорелых ног.

– Что случилось?

– А тебе какое дело?

Она попробовала встать, но, не сумев подавить болезненный возглас, снова опустилась на бревно.

– Ради Бога! – раздраженно произнес Рик. – Скажи, наконец, что случилось?

– Если тебе так интересно, то я наступила на морского ежа. Думаю, что часть колючек осталась в ноге, но чувствую я себя прекрасно. – Синтия снова нагнулась, и ее длинные светлые волосы свесились ей на руки. – Не волнуйся зря. Скорее всего, я еще проживу долго и доставлю тебе много беспокойства.

– Я забочусь не о тебе, – мрачно ответил он, – а только о себе. Если твоя рана вдруг воспалится…

– Хочешь сказать, что тебе, может быть придется отправить меня в больницу? Что же спасибо за заботу. – Она рассмеялась. – Сейчас ты начнешь обвинять меня, что я наступила на ежа нарочно, чтобы таким образом получить возможность выбраться с твоего отвратительного острова.

– Такая мысль уже меня посетила, – язвительно ответил Рик. – Подобная неразборчивость в средствах вполне в твоем духе.

– Ах, ты подлец…

В один миг весь гнев, обида, напряжение последних часов вскипели в ее душе и выплеснулись наружу. Синтия вскочила, размахнулась и ударила его по лицу.

Рик прижал ладонь к щеке, одно мгновение девушка уже думала, что он ответит ей тем же. Ужаснувшись, она чуть было не лишилась чувств, повернулась и хотела бежать, но Рик поймал ее за локоть, поднял на руки и понес вверх по откосу.

Синтия замерла, не решаясь протестовать. Светлые волосы девушки касались груди Рика, их тела были так близко, что сквозь тонкую льняную ткань простыни она чувствовала, как от гнева громко и неровно стучит его сердце.

Она осмелилась бросить быстрый взгляд и успела заметить неподвижное, застывшее выражение, выдававшее усилие, которое он прилагал, чтобы держать себя в руках. Только на щеке, в том месте, где ее коснулась ладонь Синтии, отчетливо проступило пятно. Она поспешно отвела глаза.

– Рик, – пробормотала она виновато.

– Что?

– Извини, – сказала она совсем тихо. – Я не должна была этого делать.

– Да уж, – согласился он. Ровный тон был бессилен скрыть прозвучавшую в голосе грозную стальную ноту. – Но больше такого не повторится, не так ли?

Когда они поднялись на веранду, Рик довольно бесцеремонно опустил Синтию в кресло, потом присел на корточки и приподнял ее ногу. Он быстро пробежал пальцами по ступне и остановился, когда она невольно дернула ногой от боли и застонала.

Рик разжал пальцы.

– Несколько иголок остались в ране. Их надо достать.

– А может быть не стоит? Я боюсь… – торопливо проговорила Синтия.

– Сиди здесь.

Рик вошел в дом и скоро вернулся, неся таз с теплой водой, беловато-мутной от какого-то лекарства.

– Поставь сюда ногу, – коротко велел он и снова исчез. Через пару минут Рик появился с аптечкой и переброшенным через руку полотенцем. Снова присев на корточки, он быстро вытер ей ногу, достал пинцет и принялся исследовать больное место. На лбу у Синтии выступили капельки пота, она напряглась всем телом и стиснула зубы, боясь застонать. Но, наверное, Рик почувствовал слабую дрожь, потому что заглянул ей в лицо.

– Я делаю больно?

– Нет, – ответила Синтия неуверенно, – у тебя легкая рука.

– Не всегда, – буркнул он. – Иногда она может быть очень тяжелой…

Их глаза снова встретились, и Синтия поспешила подлизаться:

– Тебе следовало стать доктором, а не банкиром.

– Между прочим, я когда-то действительно хотел стать врачом, но так как у моих родителей не было ни цента, я в тринадцать лет поступил работать посыльным в местное отделение банка Терра-Нуевы.

– Понятно.

Что за история скрывалась за его скупыми словами, история тринадцатилетнего мальчика из бедной семьи, который превратился в директора крупнейшего банка? Какой энергией, силой, безоглядным честолюбием должен был обладать этот мальчик? И скольких людей он попрал на своем неутомимом восхождении к успеху? Жутковатое чувство охватило Синтию, она задумалась и вздрогнула.

Рик поднял на нее глаза.

– Извини. Осталась еще одна заноза, но боюсь, что она застряла глубже остальных.

Синтия обреченно откинулась назад и схватилась за ручки кресла. Рик немного придвинулся, чтобы удобнее было взяться за дело.

Девушка взглянула на его плечи. Какие они гладкие, словно атлас, гладкие и теплые, если к ним прикоснуться. Она поспешно отвела глаза, но тут же наткнулась взглядом на его ноги. Полинявшая джинсовая ткань шортов натянулась, обозначив бедра, мускулы которых слегка напряглись, чтобы легче было удерживаться на корточках. Загорелые ноги были покрыты мелкими темными волосками, и такие же волоски спускались по груди и исчезали за тугим перепоясывающим шорты ремнем.

Лицо у Синтии вспыхнуло, а сердце гулко застучало. Она виновато вскинула глаза и задержала взгляд на голове Рика. Эта ранняя седина ничуть не умаляла его привлекательности, даже наоборот. Когда он станет совсем седым, то будет выглядеть еще более неотразимым, подумала Синтия, чувствуя, как к ней коварно подбирается старая сердечная боль.

Глаза Рика, оттененные густыми ресницами, были опущены, брови сосредоточенно сдвинуты.

– Наконец!

Словно от укола раскаленной иглой ее ногу пронзила острая боль, но Синтия едва это ощутила. Ее охватило непреодолимое желание склониться к Рику, коснуться рукой седеющих волос, нежно погладить лицо, забыться в его страстных объятиях…

Побледнев, она наконец-то осознала истину. Много раз за последние пять лет Синтия спрашивала себя, почему ей никак не удается увлечься каким-нибудь парнем? Для нее существовал только один мужчина, он жил в ее снах и мечтах. Синтия видела себя на морском берегу и волны неумолимо подступали к ногам, каждый раз любимый приходил к ней под покровом мрака, и лица она не видела никогда. Ощущения, которые она переживала, были настолько сильны, что один этот сон способен был навсегда связать Синтию с героем ее грез. Как могла она не понять сразу? Ведь иногда девушка ловила себя на мысли, что было бы лучше, если бы в ту ужасную ночь Рик утолил свой гнев, овладев ею даже помимо ее воли.

Должно быть, она попросту ослепла. Но теперь ее глаза открылись. Возлюбленный, о котором она мечтала, вырвался из зыбкой призрачной паутины фантазий и стал реальностью.

Это был Рик.