Текст книги "Шаманы, целители, знахари. Древнейшие учения, дарованные самой жизнью"

Автор книги: Хольгер Кальвайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Принципиально транс не отличается от глубокого гипноза, разница состоит лишь в языковом различии. То, что внушается шаманским песнопением или символами культуры, воспринимается психикой и переносится в действительность во время состояния транса. Так как внушить можно все, шаманы способны на все. Они пробегают по горящим углям, опускают руки в кипящую воду, неуязвимы для всех видов боли. Если дух какого-то животного входит в их сознание, то они перенимают его движения и поведение; если дух является беременной женщиной, то их живот вздувается; если это всезнающий бог, то шаман сам становится «всезнающим»; если это неистовое божество, шаман также становится неистовым; если в него входят шаманы других племен, он начинает говорить на других языках.

Возможности внушения неизмеримы, они затрагивают все сферы жизни, все формы духовного своеобразия, все формы поведения. Транс усиливает наши природные силы и способности, выводит наружу скрытые возможности. Так становится возможным пробудить утраченное воспоминание, повысить познавательные возможности в сфере языка и мастерство художника так же, как увеличить силу удара боксера и степень ловкости фехтовальщика. Раскрываются не только скрытые силы, мы получаем доступ к сфере сознания, которая находится по ту сторону трехмерного пространства, в неком сверхпространстве, доступ к иным реальностям и параллельным универсумам.

Совершенно непроизвольно применяют техники транса дети. Известны игры «верчение червя», «оказание помощи», сжимание грудной клетки своего приятеля, пока ему не становится нечем дышать, ритмичное качание детей. Дети не распространяются об этих играх. Но, если их спросить, что они при этом переживают, они ответят:

«Это так, словно я лечу», «У некоторых при этом кружится голова, но чувствуешь себя хорошо», «Это так, словно ты сходишь с ума», «Это так, словно паришь», «Я чувствую, как вокруг моего тела возникает энергия», «Это доставляет удовольствие» [73]73
  Weil, 1977


[Закрыть]. Дети эскимосов играют во «впадание в транс». Они подвешивают себя за капюшоны, пока горло совершенно не перетягивается; кровь не поступает больше в голову, наступает помутнение сознания, а лицо синеет и багровеет: только тогда другие участники игры вынимают их. Пережившие это состояние утверждают, что оно очень приятно, поэтому они все время играют в эту игру [74]74
  Freuchen, 1968, 157


[Закрыть]. Подобным же образом дети африканских кунг, сибирских тунгусов и непальских магар играют в трансовые игры и подражают шаманам [75]75
  являющимся ключевыми фигурами родового общества


[Закрыть] во всех их действиях. Особенно выразительны игры в транс у балинезийских детей, которые рано начинают принимать участие в больших трансовых драмах и публичных театральных представлениях. Это свидетельствует о том, что тяга к познанию состояния измененного сознания является врожденной J и столь же естественно стремление к созданию многомерного универсума сознания, в котором состояние бодрствования воспринимается лишь наряду с прочими. Альтернативные состояния сознания не оцениваются как патологические. Каждый человек проводит большую часть своей жизни в состоянии сна и сновидения. К этому добавляются дневные сновидения, обмороки, наркозы, оргазм, стресс, экстаз и, конечно, сильные проявления чувств, такие, как ненависть, ярость, ревность, злость, любовь, состояние влюбленности, шок, утомление и психопатологические состояния: психозы, неврозы и т. д. К этому добавляются еще и искусственно создаваемые за счет психоделических и наркотических средств состояния. По сути, совершенно бессмысленно говорить о том, что человек проводит большую часть времени в нормальном состоянии – совсем наоборот. Выделить из всех этих различных эмоциональных и духовных состояний одно и охарактеризовать его как нормальное – невозможно. Человеческое бытие со всех сторон открыто опыту сознания всякого рода. Мы долго движемся в континууме между сверхсознательным и состоянием ослабленного сознания. В действительности мы живем в многоликом универсуме сознания: наша психика совершает путешествие сквозь его различные зоны. Я полагаю, что задача человека состоит в том, чтобы научиться четко отделять эти состояния друг от друга, чтобы стать хозяином своих собственных «творений»; ведь даже дети экспериментируют с этими состояниями, а в шамане мы обнаруживаем мастера перемены состояний, владеющего континуумом бытия.

Лапландские колдуны просят своих родных выводить их, спустя определенное время, из состояния транса. Существует в связи с этим много историй о не вернувшихся колдунах: сыновья или жены забывали разбудить их в условленное время определенным заклинанием или забывали, как оно правильно произносится. Одного старого колдуна забыл пробудить песнопением его помощник; когда он попытался сделать это позже, старик проснулся ненадолго и сказал при этом: «Из мертвого не выйдет больше человека, если вовремя о нем не вспомнят!» Другой старый колдун был забыт в течение трех лет, только тогда его помощник вспомнил спасительные слова, а именно место пребывания его души: «В изгибе щучьей кишки, в третьем убежище!» Только эти слова были произнесены, ноги колдуна задрожали, и, не скрывая своей печали, он крикнул: «Гниющий человек ничего не может делать!» [76]76
  Itkonen, 1960, 26


[Закрыть].

К сожалению, в наше время существует тенденция либо мифологизировать измененные состояния сознания, либо дискредитировать их. И то, и другое вредно в равной степени. Как и искусственное деление на нормальное неизмененное сознание, это создает препятствия в их изучении, они трактуются как усиление всех форм восприятия, как изменение физиологических и биохимических внутренних процессов. В этом случае процесс представляется чем угодно, только не загадочным явлением, не более чем физика тела и химия духа. Столь же неверно отождествление высших состояний сознания с духовными философиями, церквями, сектами, верующими. Измененные состояния сознания относятся к естественной истории человека, их следует рассматривать в рамках деятельности сферы чувств, они имеют мало общего с религией и верой. Они суть явления физические, биологические, квазихимические, квазиэнергетические процессы, независимо от того, известны они в настоящее время или нет. Во всяком случае отождествление их с идеологиями и религиозными системами очень опасно, опасно для верующего, для ясности человеческого 1 духа. Слово «религия» и слово «спиритуализм» не должны вообще возникать в этой связи – это было бы идеологическим злоупотреблением в отношении природных условий, однако избежать этого почти не удается. Если мы хотим исследовать измененные состояния сознания, сознание в целом, мы должны отодвинуть в сторону все догмы, все традиции и этические нормы, связанные с этим вопросом на протяжении времени. Духовный опыт, столь почитаемый, хранимый и передаваемый, является ничем иным, как процессом обмена веществ, как электрическим возбуждением органической, молекулярной или клеточной основе. Внетелесный опыт, независимая от тела духовная субстанция имеют биофизическое происхождение, правда, на более высоком уровне. История духа и история природы, совпадают.

Известно: эндорфины, свойственные мозгу морфины, отвечают за изменения состояния сознания; они подавляют боли и вызывают эйфорию [77]77
  Prince, 1982


[Закрыть]. Связь религиозного опыта и относящихся к телу психически активных субстанций в значительной степени доказана. В состоянии стресса и борьбы усиливается ответная реакция эндорфина и наступает успокоение. Сильный стресс, страх, паника, повышенное напряжение и телесный расход сил возбуждают действие эндорфина и вызывают состояние эйфории. Вспомним о трансе Майи Дерен: в высшей точке телесного напряжения, которое она описывает как состояние террора, внезапно наступает перелом – эйфория. Все происходит дальше само по себе: эффект «укрупнения, приближения наблюдаемого», деперсонализация, транс. Но состояние террора и эйфории происходят одновременно, одно не снимает другого, оба остаются существовать в качестве «белой тьмы». Напряжение до предела возможностей приводит к состоянию транса; состояние телесного изнеможения и крайней психической концентрации являются преддверием блаженства, вратами, ведущими к великим духовным и физическим делам. По этому поводу Олдос Хаксли говорит:

«Но все наши внутренние переживания тем или иным образом обусловлены химическими процессами, и если мы воображаем, что одни из них чисто «духовные», чисто «интеллектуальные», чисто «эстетические», то лишь «потому, что никогда не стремились исследовать внутреннюю химическую среду». [78]78
  Aldous Huxley, 1970, 103


[Закрыть].

Хаксли указывает на то, что во времена средневековья, когда зима была связана с вынужденным постом, химия тела, усиленная нехваткой витаминов 50-дневного предпасхального поста, превращает состояния экстаза и видений в повседневные. Также бичевание скрученными в узел кожаными ремнями высвобождало много гистамина и адреналина, и сквозь раны в кровь проникали ядовитые вещества – все это раздвигало границы мозга как «вентиля редукции» и приводило к возникновению чужеродных своеобразных явлений.

Перенапряжение за счет неудобных положений, нехватки витаминов, сокращения содержания сахара в крови и уменьшения времени сна за счет дыхательных упражнений и песнопений, приводящих к повышению доли углекислоты в легких и органах кровообращения, – все это расширяло возможности «церебрального редукционного вентиля»:

«Чтобы стало возможным биологическое выживание, дух как некое целое должен просочиться сквозь редукционный вентиль мозга и нервной системы. При этом на другом конце возникает скудный поток сознания, который помогает нам удерживать жизнь на поверхности нашей планеты». [79]79
  Huxley, 1970, 17


[Закрыть].

Мы видели, насколько важен барабанный бой для обучения трансу. По этому поводу Олдос Хаксли пишет:

«Ни один человек, независимо от того, насколько он цивилизован, не может сохранить свою личность независимой и критически мыслящей при длительном слушании африканских барабанов, индийского пения или валлийских гимнов. Было бы интересно, например, поместить группу авторитетнейших философов лучшего университета в жарком помещении вместе с марокканскими дервишами или гаитянскими приверженцами вуду и измерять секундомером их психологическое сопротивление влиянию ритма. Смог бы логический позитивист выдержать дольше, чем субъективный идеалист? Был бы марксист сильнее, чем томист или ведантист? Сколь привлекательное, сколь плодотворное поле для эксперимента! Одно мы могли бы предсказать со всей уверенностью: если бы наши профессора достаточно долго послушали «там-там» или пение, каждый из них вскоре стал бы завывать вместе с дикарями». [80]80
  Huxley, 1952


[Закрыть].

Возбуждение, вызываемое ритмом не только за счет звука, но и за счет других факторов, воздействует на сознание. Мы дышим в определенном ритме, наше сердце бьется ритмично, волны мозговой активности совершают ритмичные движения, мы бегаем и говорим в определенном ритме и т. д. В течение всей жизни мы находимся во власти психических, телесных, биологических и космических ритмов, которые существенно влияют на наше существование и тесно связаны друг с другом. Изменение свойственного телу ритма влияет на перестройку сознания. Исследования ритма и звука в один прекрасный день откроют нам совершенно новую картину человеческого сознания. Человек в значительной своей части состоит из звука, колебаний, мелодии, и следовало бы составить шкалу колебаний деятельности сознания, что стало бы первым шагом на пути воспроизведения основ его деятельности. К этому дополняется то, что голофонические звуки приводят к накоплению синэстетического опыта, то есть становится возможным не только слышать музыку, но одновременно ощущать ее телом, видеть и обонять ее [81]81
  Hugo Zuccarelli, 1983


[Закрыть].

Как показывают описанные примеры, состояние транса может быть творчески использовано при решении многих жизненных проблем. Если бы мы стали применять опыт трансовых состояний в терапевтических, педагогических и психологических целях, мы смогли бы вызвать латентные возможности сознания, возрождение науки, поскольку транс, как всеобъемлющая форма восприятия, скачкообразно продвигает вперед исследование, познание, решение проблем. Трансовое состояние является истинной формой человеческого восприятия, лишь прошедшей сквозь стратегию безмерного искажения.

Уильям Джеймс рассказывает об этом на свой лад: «Только некоторые люди используют максимум данной им энергии. Как научиться нам отыскивать предельные границы нашей энергии? Мы используем лишь малую часть наших величайших возможностей и способностей. Если бы мы сравнили себя с теми, какими должны быть на самом деле, то установили бы, что мы бодрствуем лишь наполовину. Нормальный человек является истериком, поле восприятия которого сильно сужено» [82]82
  1962, 221


[Закрыть].

Трансовые состояния достигаются, главным образом, в процессе экстремальной физической и психической деятельности: пения, танца, всякого действия, которое приводит к истощению и утомлению. Я хотел бы привести пример из мира культурной жизни: высшие спортивные достижения. Возникающие при этом психологические изменения сознания – они напоминают во многом опыт трансовых состояний родовых культур – следовало бы удостоить внимания. Возникает ощущение высшего блаженства; во время состязания игрока охватывает ощущение достижения высшего опыта, покоя и умиротворенности; ощущение оторванности от всего и свободы в парении и полете, ощущение невесомости, экстаза абсолютного контроля над собой. Чувство, что ты остановился именно здесь и теперь, чувство абсолютной увлеченности, растворенности в игре и при этом ощущение высокого благоговения перед тайнами жизни, чувство единства со всем бытием в целом. Во время игры или состязания часто меняется восприятие размеров игрового поля и игроков, время протекает медленнее, в результате чего можно лучше следить, к примеру, за приближающимся мячом, наблюдать за выпадами противника в боксе; перед внутренним взором может пройти в ретроспективе собственная жизнь. Может возникнуть задержка во времени, новые формы восприятия за пределами чувственного опыта, внетелесные переживания и ощущение, что ты внезапно переместился в совсем другого игрока. Эти измененные состояния сознания приводят к высочайшим результатам, к исключительным проявлениям силы, к чрезвычайно высоким скоростям, к демонстрации возможности удерживать равновесие и к тому, что могут наблюдать все зрители – к отсутствию утомления при достижении высокого результата. Возникает и ощущение отсутствия боли, например, у борцов, боксеров, футболистов, когда они продолжают играть с поломанными руками и ребрами и, концентрируясь на игре, не чувствуют боли. Возникают субъективные изменения представлений о собственном теле; ощущение парения над ним, ощущение, что ты можешь проникать сквозь твердые объекты; открывается доступ к внутреннему миру музыки, ритма; рождается синэстезия [83]83
  Synaesthesien


[Закрыть], когда звуки видятся как цвета и наоборот. Внутренние структуры тела воспринимаются на клеточном уровне; кажется, что тело безгранично разрослось и можно поэтому влиять на противника, мяч или копье. Происходят манипуляции, направленные на развеивание чар противника, суггестивно через возбуждение и воодушевление или негативно, через психическое отстранение, используя силу зла, проклинающий взгляд, колдовство, массовый гипноз или проклятья в адрес враждебно настроенной аудитории зрителей. С уходом от противника становится возможным достижение невероятных результатов; у бегунов возникает ощущение парения или бега на кончиках пальцев. Возникает чувство, что ты движешься в некое святое время в святом пространстве; исключительное, ничем не нарушаемое внимание и сильнейшая концентрация вплоть до полного забвения окружающего мира; поиск совершенства, красоты, божественного в движении и достижениях [84]84
  White/Murphy, 1983


[Закрыть].

Все эти трансперсональные состояния возникают за счет сужения восприятия, чему особенно способствуют игра и спортивные упражнения. Еще большую степень концентрации всех типов психической энергии показывает нам следующий пример. Обратимся теперь к измененному состоянию сознания с исходом, близким к смертельному, как, например, при падении с горы [85]85
  Heim, 1892


[Закрыть] или при прыжках смерти [86]86
  Rosen, 1975; Noyes и Kletti, 1976


[Закрыть].

Смерти предшествует серия измененных состояний, которые должны толковаться нами как мотивы смерти своего Эго. Смерть Эго – это отбрасывание всех ограничений, всех суженных процессов мышления и той философии, которая пытается поддерживать нервное возбуждение в постоянно равных пределах. Для Шарля Гарфиельда [87]87
  1977


[Закрыть] смерть Эго является, вместе с расширением сознания, повышенной чувствительностью всех сенсорных потенциалов, распадением границ мира собственного «Я», разрушением корковой профильтрованной системы оценок, повышенной способностью к эмоциональному возбуждению и сокращением расстояния между осознанными и бессознательными процессами. Смерть Эго является разрушением сферы чувств, направлением внимания и активности к глубинным пластам психики. Понятие смерти собственного Эго фальсифицировано, так как Эго никогда не умирает и никогда не растворяется, но устанавливает связи с остальным миром и преступает границы своего изолированного бытия. Те, кто пережил подобное изменение сознания, почти не обнаруживают боязни перед потерей духовного или мотивационного контроля, перед двойными толкованиями, парадоксами и паралогическими процессами, перед неизвестным и перед смертью.

При падении с горы мы узнаем о своеобразной последовательности изменения восприятий. Если во время опасных ситуаций человек бывает парализован страхом, переживает шок и становится недееспособным, то в тяжелых случаях, с вероятным смертельным исходом, ситуаций шока не возникает. Поначалу попавший в беду неистово сопротивляется, охваченный страхом, борется за выживание, но в силу безвыходности ситуации, он прекращает эти действия и всецело смиряется.

Отказ от самого себя, примирение с ситуацией и готовность умереть являются, по-видимому, движущей силой для развертывания всех последующих действий. Ввиду смертельной опасности тело пребывает в свободном падении ввиду отказа всех возможных для человека средств спасения, сознание отдает себя судьбе. Страх перед возможностью растворения своего Эго исчезает, разрушается идентификация с собственной историей и собственным существованием.

…Освобожденная от смутных страхов своего Эго, личность занимает позицию, свободную от каких-либо эмоций. Человек находится теперь во власти ясного сознания, мыслительная деятельность активизируется, подобно быстро движущейся киноленте, во много раз усиливается точность мышления, исход и течение несчастного случая просчитываются молниеносно, как на компьютере. Реалистически определяются шансы выжить, проигрываются возможные варианты спасения и при всем этом личность пытается еще действовать спонтанно. Вместо того, чтобы прийти в полное замешательство, мышление исполнено ясности, объективно, характеризуется чрезвычайным внутренним покоем и крайней серьезностью. Так как не производится никаких судорожных попыток выжить, тело остается совершенно расслабленным. Бездействие, невозмутимость и ощущение покоя преобладают, личность отдается судьбе и не противится неизбежным последствиям свободного падения. По Кеннету Рингу [88]88
  1980


[Закрыть], 60 % людей испытывают во время падения чувство покоя, но не могут выразить свой опыт в словах, настолько глубоко затрагивает их это переживание.

В ситуации опасности личность реагирует быстро, решительно и безотчетно верно. Спонтанное поведение, лишенное влияния интеллекта, может быть объяснено повышенной способностью мыслить и воспринимать происходящее, благодаря чему многие сигналы обрабатываются в короткое время и приводят к точным необходимым действиям. С другой стороны, здесь может принимать участие нечто непостижимое, как, например, «мудрость тела», то есть сверхоптимальное функционирование сенсорики и моторики, проявляющихся как незапланированное саморазвивающееся действие.

Некоторым кажется, что на них действуют силы со стороны. Мы имеем здесь дело с несомненным явлением транса. Личность смотрит на себя сo стороны и удивляется своеобразию своего поведения. Совершенно непроизвольно, словно направляемые внешней силой, осуществляются ее собственные действия. Это ощущение свойственно всем «пассивным» состояниям, таким как транс, просветление, – в них рассудочный контроль высшего «Я», самости или сверхсознания вытесняется просто собственным «Я». Мы лелеем бессмысленную веру в то, что тело не работает без нашего бодрствующего «дневного сознания». В действительности же наша психика работает на «ночном сознании», во время сна, сновидения, транса гораздо лучше, раскованнее, действеннее.

Восприятие пространственного измерения также меняется во время падения. Размеры и удаленность предметов не могут оцениваться адекватно. Это относится и к ощущению времени. Возникает эффект «временной лупы». Пределы субъективного момента восприятия расширяются, так что становится возможным наблюдать происходящее во время падения спокойно и во всех тонкостях. Замедление времени, на мой взгляд, является весьма существенным ощущением во время всех альтернативных состояний сознания, во время транса и парапсихических переживаний. Экзистенциальные состояния, протекающие на грани смерти или на грани разрушения собственного «Я», приводят к трансовому сознанию. Cовершенно очевидно, что существует связь между степенью опасности ситуации и измененного состояния сознания и, тем самым, всеми признаками транса, такими, как замедление времени, ясность и скорость обработки информации. Существует также сходство между усилением степени восприятия и ретроспективным взглядом на собственную жизнь во время падения. Так, пережившие это состояние утверждают, что наблюдали всю свою жизнь в течение короткого мгновения. Как такое может быть? Я полагаю, что ретроспективный взгляд и усиление способности восприятия обусловлены, наряду с прочим, замедлением индивидуального времени. Если время протекает для нас медленно, у нас больше возможностей оценить проносящийся мимо поток картин. Некоторые люди говорят, что ретроспекция возникает в результате моргания глаза. Но это возможно только в том случае, если собственное восприятие времени замедлено. Время, таким образом, выполняет, совершенно особую роль в процессе возникновения транса. Когда отбрасываются ненужные мысли и ощущения, мы получаем, выражаясь метафорически, больше пространства в мозгу, чтобы впустить туда настоящее данного мгновенья – тем самым мы познаем его сильнее, живее, многоцветнее. Чем меньше объектов раздражения воспринимается нами осознанно, тем больше внимания можем мы им уделить, тем яснее они становятся. Подобное ощущение оказывается высшей точкой описанного Альбертом Геймом видения сверхъестественной красоты в момент падения с горы, на волоске от смерти. С подобными явлениями мы встречаемся при переживаниях встречи с потусторонним миром: неземная красота всего воспринимаемого, ретроспективный взгляд на собственную жизнь, эффект замедленного течения времени и т. д. Многие шаманы, отправляющиеся впервые в путешествие в загробный мир, полагают, что пробыли там очень короткое время. В действительности им позже рассказывают, что они отсутствовали несколько дней. Плотность времени в состоянии измененного сознания значительно выше. Путешествие в загробный мир, транс, падение с горы протекают, как можно заметить, совершенно в ином времени. Это утверждение очень легко проверить. Все формы медитации показали, что концентрация активности и внимания на отдельной точке, на одном объекте доводит его цвет, форму и значительность до пределов возвышенно прекрасного. Напротив, чем путаннее восприятие, чем больше предметов попадает в поле зрения, тем сглаженнее и размытее впечатление. Совершенно естественно, что ситуация несчастного случая вызывает крайнее сужение зоны внимания. Поэтому все механизмы шаманского сознания сориентированы на сужение восприятия, на точность Бытия.

Но описанным не ограничивается психологическое состояние падающего с горы. В конце концов, происходит расщепление сознания и тела. Так, известный альпинист Рейнгольд Месснер описывает в своей книге «Область, граничащая со смертью», как он трижды пережил во время одного несчастного случая состояние пребывания вне собственного тела. В момент осознания безвыходности положения происходит расщепление его «Я».

«Так называемое ощущение собственного тела почти полностью исчезает, мы находимся как бы вне его, чувствуем себя лишенными сущности, свободными от всех земных связей. Бессмысленно рассуждать о том, возможно ли на самом деле такое состояние или мы имеем дело лишь с необычным следствием потери реальности происходящего. Достаточно того, что мы просто констатируем факт, что в момент величайшей смертельной опасности может возникнуть это ощущение разъединенности с телом и душой» [89]89
  1978, 87


[Закрыть].

Ощущение нереальности происходящего возникает в начале ситуации 0 проявляется затем, как называет это Нойес [90]90
  1976


[Закрыть], в деперсонализации, в разделении личности на участвующего и наблюдающего. По типологии смертельных переживаний Кеннета Ринга, 38 % попавших в подобную ситуацию переживают состояние отчуждения от собственного тела. Эта дистанция отчуждения значительно увеличивается во время падения и достигает наивысшего предела, когда наступает состояние пребывания вне собственного тела. При отделении тела от сознания эмоциональная сфера лишается своей основы. Ощущения и мышление, находящиеся вне тела, больше не нуждаются в логическом совмещении с ним, ситуация может оцениваться лишь холодно и трезво. Многие сообщают о том, как они спокойно парили рядом со своим падающим телом и выражали мало сочувствия происходящему. Позднее они могли очень точно описать обстоятельства своего спасения, появившихся спасателей и т. п. именно потому, что они стояли «рядом». Многие падающие покидают свое тело, но лишь в момент, когда оно разбивается.

Транс или глубокий наркоз – целительны, они освобождают нас от необходимости мыслить, очищают сознание от непрекращающихся внутренних диалогов, от постоянной самооценки, от самих ценностей. Интересно, что шаманы [91]91
  как заметили многие исследователи и как рассказывает специально о сибирских шаманах Широкогоров


[Закрыть], которые продолжительное время не имели никаких сеансов, ощущают «тяжесть в сердце и голове», от чего могут избавиться только придя в состояние транса, после которого чувствуют себя легко и приятно [92]92
  1935, 364


[Закрыть]. Трансом зовется целение через внутреннее освобождение от бесконечного потока внешних раздражителей, от механизмов мышления, от дифференцированной системы ощущений. Транс не исключает совсем восприятия реальной действительности, а делает его живее и многоцветнее, выявляет истинное чудо бытия, но все это после прохождения фазы сужения сознания, и это есть как раз то, что мы определяем как транс в узком смысле этого понятия.