Текст книги "Умираю от желания"

Автор книги: Хизер Грэм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

– Лайам, я правда не думаю, что Джефф хотел убить меня.

– Выпей.

Она сделала несколько глотков. Все нутро обожгло как огнем, и это было замечательно. Зазвонил телефон.

– Я подойду, – сказал он.

Он прошел в спальню. Через секунду она услышала его низкий голос. Потом он вернулся, держа стакан в руке.

– Кто это был?

– Джефф.

– Нужно было позвать меня.

– Он звонил, чтобы сказать, что Мелинда дома и все в порядке. И он никогда бы ни за что не причинил тебе зла. Он хотел, чтобы ты знала это.

– Я должна была сказать ему, что знаю.

– Я так и думал и сказал это за тебя.

– Но ты предупреждал меня… Ты думал, что он виноват!

– В чем-то, безусловно, виноват. Хотя бы в том романе, о котором поведала тебе сестра. Было бы лучше, если бы он рассказал в полиции, что у него были отношения с Джейн Данн.

– Он вообще не сердится на меня?

– Нет. Точно нет. Джефф говорил очень спокойно и искренне. Он даже полицейских не обвиняет. Он отрицает, что послал конфеты. И ты знаешь, вполне возможно, что кто-то украл у него кредитку. Джефф поговорит с тобой завтра. О'кей?

Она прикусила губу и кивнула. Он неподвижно смотрел на нее.

– Что? – проронила она, глядя на него исподлобья.

– Ничего. Просто я думаю, как сильно хочу тебя.

Она улыбнулась и ухватилась за край ванны, чтобы подняться. Он развернул большое махровое полотенце и, закутав ее, крепко прижал к себе. Затем взял ее лицо за подбородок и поцеловал в губы.

Она почувствовала, что тает в его руках…

Ничего удивительного, он всегда так действовал на нее. Он целовал ее с безудержной страстью, которая мгновенно захватила ее целиком, его губы и язык зажгли огонь, растекавшийся по всему телу. Хорошо, что он держит ее, подумала она. Колени ослабли, и если бы не он… Черт, полотенце мешало ощутить его близость, почувствовать его сильные плечи, его длинные волосы под пальцами… От него шел дивный аромат, богатый букет янтарно-желтого бурбона, который они оба пили. Она могла так стоять бесконечно, наслаждаясь жадным голодом его губ и умирая от желания… Но она хотела большего. Она взялась за пуговицы на его рубашке, минута – и рубашка полетела на пол, а тем временем поцелуй все длился и длился… Она снова прижалась к нему, полотенце упало, и теперь его обнаженный торс касался ее нежной груди. Наконец прервав поцелуй, они, тяжело дыша, посмотрели друг на друга. С ее губ слетел легкий вздох, она потянулась к нему. Макушка ее головы оказалась как раз на уровне его подбородка. Она ласкала его грудь кончиками пальцев. Наслаждаясь крутыми завитками волос, затем спустилась ниже, взялась за ремень его джинсов и даже просунула под него руку… Он застонал. Прижавшись ртом к его груди, она пробежала по ней языком, затем приподнялась на цыпочки и снова поцеловала его в губы. Он подхватил ее на руки и понес к кровати. Но когда он уложил ее на постель, она поднялась и присела… Он не спеша раздевался, подогревая ее нетерпение, она следила за каждым его движением, слыша стук своего сердца… Когда он наконец сбросил с себя все и подошел к ней, она встала на колени и положила щеку ему на грудь, радуясь, что снова прикасается к нему. Она любила в нем все: текстуру его кожи, ее смуглый оттенок, мощные очертания мышц, волосы и ту дрожь, напряжение и жар, которые были ответом на ее прикосновения. Ее губы, влажные и чувственные, совершали маленькие провокационные движения. Он закинул голову, и она услышала протяжный стон. Стон предвкушения… стон нетерпения… стон желания… Она любила этот звук, глубокий и гортанный. Казалось, от него содрогается все его тело. Ее руки спустились по его спине, обхватили крепкие ягодицы. Она ласкала его бедра кончиками пальцев, живот – языком и подбиралась все ближе и ближе к желанной цели, пока ее ладонь не легла на его влажный бархатистый жезл, и тогда ее пальцы обхватили его, лаская, гладя и находя эту интимную ласку такой возбуждающей, что больше не было сил терпеть. Он наслаждался ее мучительными прикосновениями так долго, как только мог, затем не выдержал, задрожал, из его губ вырвался хриплый стон, быстрый шепот; он поднял ее голову, притянул к себе, их губы снова соединились, и в следующую секунду она оказалась под ним, дрожа и задыхаясь от той внезапной силы, с которой он вошел в нее, столь невероятной, что ей казалось, будто молнии засверкали внутри… С каждым новым ударом он пробуждал в ней отчаянное стремление достичь кульминации. Она прижималась к нему, отдаваясь ему, ластясь, шепча что-то бессвязное, слыша бешеные удары сердца… И наконец небеса разверзлись, и звезды обрушились на нее, и она больше не могла думать ни о чем, но слышала свой крик, долгий и протяжный… Она не хотела отпускать его до тех пор, пока волна наслаждения не накрыла ее с головой, и ей показалось, что ее наполняет раскаленная лава, жидкий горячий огонь, устрашающий и остывающий медленно, очень медленно…

Как она могла жить без него?

Вопрос излишен.

Но как он мог так легко оставить ее?

Она не будет спрашивать его об этом. Не будет шептать, что любит его, что ей всегда нравилось заниматься с ним любовью, что никогда в жизни она ни с кем не испытывала ничего подобного… Она не станет давить на него так или иначе. Не скажет больше ни слова о Шэрон, даже если будет сходить с ума, представляя, как он делает с другой женщиной то, что только делал с ней… А с ней он делал это всего лишь потому, что она в опасности… Потому что… секс был отличный.

Она разомкнула объятия, позволяя ему лечь рядом. Он снова притянул ее к себе. Не отпуская ее, прошелся большим пальцем по контуру ее губ. Через минуту спросил:

– О чем ты думаешь?

Она старалась придать своему голосу как можно больше беззаботности:

– Я думаю, что в такую минуту не страшно умереть.

Он не рассмеялся. Даже не улыбнулся, только перевернулся на спину. На его лице застыло жесткое, напряженное выражение, когда он ответил ей:

– Я не позволю, чтобы это случилось.

Она улыбнулась, проведя тыльной стороной ладони по его щеке.

– Спасибо, Лайам.

Он рассматривал ее так пристально, что ей стало не по себе. Она боялась, что расплачется и скажет что-то, чего не следует говорить, о чем пожалеет впоследствии.

– Я думаю, мне действительно надо поспать.

– Мне уйти в комнату для гостей?

– Нет. Останься со мной.

– Позволь мне еще раз обойти дом, хорошо?

– Ты действительно думаешь, что нам может грозить какая-то опасность?

– Нет, но я знаю, что кто-то иногда бывает около дома.

Он встал. Быстро натянул джинсы и вышел. Серена приподнялась, сбросила одеяло и свернулась клубочком под прохладной простыней. Удивительно, как быстро закрылись ее глаза. Он вернулся вскоре и лег рядом с ней. Голый, теплый. Его рука обвила ее талию, а она положила сверху свою руку.

– Спасибо, – сказала она мягко.

– Нет проблем.

Она улыбнулась:

– Честно, я не заснула бы, если бы ты не остался со мной.

– Я очень серьезно отношусь к своим обязанностям, – пошутил он.

Она не ответила. Она спала.

Посреди ночи она проснулась, чувствуя, что что-то мешает ей. Лайам. Она повернулась в его объятиях. Даже в полусне секс с ним был великолепен. После этого она погрузилась в глубокий сон. И это было хорошо, так как им предстоял тяжелый день.

Билл Хатченс приступил к выполнению служебных обязанностей. Он был вежлив, предупредителен, относился с уважением и пониманием к своим собеседникам. Обосновавшись в офисе Джо Пенни, Билл опрашивал работников студии и беседовал с каждым о происхождении коробки конфет. Серена, а вместе с ней и Лайам рассказали ему все, что им было известно, – впрочем, известно им было немного. А именно: почему она подумала, что конфеты послал Джефф, и почему засомневалась в этом, когда обнаружила, что это вишня в шоколаде. Джефф знал, что она терпеть их не может.

Хатченс не давил на нее вопреки ее ожиданиям. Он потянулся вперед, глаза смотрели серьезно и неподвижно.

– Будь рядом с Лайамом. Или рядом со мной. Или с другим полицейским. Не оставайся один на один ни с кем, кто может вызвать малейшее подозрение. Следи за каждым своим шагом. Не доверяй ни друзьям, ни родным.

– Хорошо, Билл. Я обещаю, – кивнула она.

Когда они спустились в павильон, Джо Пенни, сидя на площадке, где была установлена декорация «коттеджа», хмуро листал журнал, посвященный сериалам.

Лайам остановился у края площадки поговорить с Кона-ром. Серена в джинсах и футболке устроилась на полу рядом с Джо и взглянула на него снизу вверх.

– Послушай, Джо. Мы справимся с этим.

Он покачал головой.

– Серена, я действительно беспокоюсь за тебя.

Она сделала неопределенный жест в воздухе. Зачем говорить ему, что она и сама стала бояться?

– Просто у нас черная полоса. Лучше расскажи, как ты погулял вчера?

– О да, конечно… Я был у Эймзбари. – Он закрыл журнал с неожиданным раздражением. – Этакий прохвост! Надо отдать ему должное, он умеет встретить гостей… Но потом он начал рассказывать такое… Оказывается он обожает созерцать эротические сцены. Его привлекают человеческие слабости, так он сказал. Мужчины… женщины, впрочем, тут он никому не отдает предпочтения. Что такое жизнь, говорит он, – это путешествие в неизведанное.

Она не комментировала. Джо обожал вечеринки и был известным любителем женского пола. Чем больше женщин окружали его, тем лучше. Она подумала, возможно, он хотел намекнуть ей, что Кайл Эймзбари снимает своих гостей на видео? Лайам продолжал молчать о той кассете, которую позаимствовал у него.

– Джо, возможно, тебе не стоило ходить туда?

– Ты права. – Он покачал головой. – Этакий выскочка! Мне надо было сказать ему, чтобы он взял свою компанию, то есть «Хейнз и Кларк», и уматывал куда подальше. Но разве я смею сказать такое?

– Джо, деньги правят Голливудом. И наше «мыло» смотрят тысячи зрителей. Да, все, что происходит, – ужасно, но мы выдержим.

Казалось, он не слышит ее.

– Мы-то выдержим, я не сомневаюсь, но меня беспокоит, выдержишь ли ты? Ты не хочешь сделать перерыв? – с тревогой спросил он.

– Джо, мы не можем останавливать съемки.

– Но я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Возьми отпуск, Серена. Расследование затянется на неопределенный срок. Полицейским нужно время.

– Хорошо, согласна. Я сделаю паузу. Но прежде я…

– Что?

– Давай удвоим смены, чтобы снять побольше моих сцен, тогда вы сможете не простаивать и двигаться вперед без меня. Что ты скажешь на это?

Он медленно улыбнулся.

– Я думаю, это возможно. Будем работать как на пожаре. Тогда ты сможешь спокойно взять перерыв.

– Мы сделаем это, – твердо сказала она. Он посмотрел поверх ее головы.

– Похоже, моя очередь беседовать с Биллом Хатченсом. Так как нам толком не удалось поговорить, когда мы встретились вчера в госпитале.

– Билл очень предупредителен, – сказала Серена.

Он встал.

– Я пошел.

Она вздохнула, разводя руками.

– Да! Я звонила в госпиталь. Джине в порядке. Она настаивает, чтобы ее отпустили домой сегодня днем.

– Я знаю, я тоже звонил туда.

В этом момент Джим позвал ее. Прежде чем она вошла на площадку и встала под световые приборы, Лайам обошел все и поговорил с Эмилио Гарсиа. Кажется, все было в норме. Ее сцена с Конаром прошла как по маслу. Они работали почти без перерыва и успели снять еще и сцену ссоры с Келли.

В этих сериях Верона конфликтовала со всеми подряд.

Конар вместе с Лайамом наблюдал за съемкой ссоры двух сестер. Он улыбнулся Серене, когда она вышла с площадки и подошла к ним.

– Мы должны непременно собраться в ближайшие дни. Дженнифер безумно этого хочет. Она не успокоится, пока не увидит тебя.

Она подняла руки.

– Похоже, что через несколько дней я смогу это сделать.

– Что? – насторожился Лайам.

– Мы решил и забежать вперед и снять побольше моих сцен, тогда я смогу взять несколько дней отпуска. Я обсуждала эту идею с Джо.

– Это здорово! – воскликнул Конар.

– Я думаю, мне нужно позвонить Мелинде, – сказала Серена. – Просто убедиться, что у нее все в порядке.

Она прошла мимо них. Затем остановилась и повернулась. Они оба шли следом за ней.

– Ты знаешь, я иду туда, куда ты идешь, – сказал Лайам.

– А мне просто нечем сейчас заняться, – пошутил Конар. Серена вошла в гримерную, оставив дверь открытой.

– В холодильнике кола, вода, соки, – сказала она им. Затем усмехнулась. – Хотя вряд ли кто-то из вас захочет воспользоваться тем, что есть в моей гримерной.

– Нужно выбросить все это, а тебе приносить что-нибудь на один день, – предложил Лайам.

– Или завести ищейку, которая будет обнюхивать еду, – усмехнулась Серена.

– Она изойдет слюнями, – пошутил Конар, садясь на софу и беря газету с журнального столика.

Она набрала номер сестры. Пока телефон звонил, она взглянула на коробку с почтой, которая стояла на ее столе. Там были конверты, а среди них вклинился листок бумаги.

На листочке было изображено большое сердце, как бывает на детских «валентинках». Текст был либо набит на машинке, либо распечатан на принтере.

Серена взяла листок, продолжая слушать гудки на другом конце провода.

И ахнула, бросив трубку, когда прочитала то, что там было написано.

Розы красные, как кровь.

Увы, но скоро ты умрешь.

Фиалки голубые.

Прощайте, дни былые…

Глава 17

Билл Хатченс не на шутку расстроился, когда услышал об этом. Он бросился в гримерную Серены и убрал «валентинку» в пластиковый пакет улик. Он обещал немедленно проверить записку.

– К этому надо отнестись очень серьезно. Серене нужно на время уйти из сериала, – твердо сказал Лайам.

– Но это твоя работа, не так ли? Охранять ее? – вспылил Энди.

– Я могу следить за каждым ее шагом, но когда я вижу надвигающийся смерч, то должен уйти с дороги, – произнес Лайам, не повышая голос.

– Мы согласны. Мы постараемся изменить график, удвоить смены и снять как можно больше сцен. Тогда Серена сможет взять отпуск.

– Это замечательно, – сказала Серена. – Мы с Джо уже обсуждали такую возможность, до того как я нашла записку.

– Я говорил Дагу, – вступил в разговор Джо, – чтобы он поработал над твоими сценами, внес необходимые изменения.

А я займусь новым расписанием. Следующие несколько дней мы будем работать с восьми до шести, тогда Серена сможет сделать перерыв, который ей нужен. Только…

– Только что будет, когда она вернется? Вы это хотите сказать? – спросил Лайам.

– Мы надеемся, что сумеем что-то раскопать за эти дни, – сказал Билл, постукивая костяшками пальцев по пакету с уликами.

– Серена, мы снимаем сегодня еще одну сцену, – предупредил Джо. – Я позвоню Дагу и заберу у него исправленный вариант. У тебя много сцен с Конаром, Келли, Джеем… и Хэнком. Это несложные сцены, ты это сделаешь на раз…

Джо сделал паузу, когда раздался сигнал громкой связи. Он нажал кнопку.

– Да?

– Тут кое-кто хочет увидеть вас, – раздался голос его секретарши.

– Я занят…

– Но вы сами хотели повидать ее.

В дверь постучали, и Джине просунула голову в щель. Серена подпрыгнула.

– Джине!

Джине улыбнулась:

– Привет!

– Юная леди, вам следовало оставаться в госпитале, – сказал Джо, качая головой.

– Я не могу больше оставаться там. Я чувствую себя прекрасно.

– Но зачем ты пришла на работу? – спросила Серена с недоверием глядя на девушку.

– Если бы вы упали с лошади, вы бы вернулись, правда?

– Но, Джине, ты должна быть в постели, – сказала Серена.

– Честно, посреди ночи, когда закончилось действие снотворного, я почувствовала себя прекрасно. Пожалуйста! – испуганно попросила она. – И столько скопилось писем…

– Да, кстати, о почте… – вмешался Билл Хатченс, подходя к ней. – Это ведь вы следите за почтой Серены?

– И Дженнифер.

– Вы видели что-нибудь подобное раньше?

Он протянул ей записку.

Джине прочитала текст через пластиковый пакет, бледнея на глазах.

– Ну?

– Не-е-ет. – Она бросила взгляд на Серену. – Мы получали угрозы в адрес Серены, вернее, Вероны Валентайн, но… но такая «валентинка»…

– То есть вы не видели ничего похожего?

– Нет. – Ее глаза расширились. – Это ужасно, Серена.

Она вздохнула:

– Джине, это с тобой случилось ужасное.

Джине слабо улыбнулась:

– И с Аллоной. Я слышала, что она тоже попала в госпиталь? И она все еще сердится.

– Мы все застрахованы, – вступил в разговор Джо. – И вы, Джине, получите компенсацию.

Дверь в кабинет внезапно резко открылась, и на пороге появился разъяренный Джей Браден. Не обращая внимания на присутствующих, он набросился на Джине:

– Что ты здесь делаешь, пигалица? Тебе надо быть в госпитале. Ты не должна была приходить сюда! – Он посмотрел на Джо, словно тот был виноват, что Джине пришла на студию.

– Джей! – пыталась протестовать Джине. – Я пришла, потому что сама захотела, честно. Сериал мой второй дом, пойми. Я не могла больше оставаться в госпитале. И не хочу одна сидеть дома… пожалуйста! Я хочу быть здесь.

Джей посмотрел на Джо и Энди, потом перевел взгляд на Билла Хатченса.

– Ей и вправду нужно быть здесь? Здесь, где подают конфеты с крысиным ядом?

Джо еле сдерживался, чтобы не ответить на ледяные уколы Джея.

– Джей, прошу тебя! – Джине положила руку ему на грудь. Она улыбнулась ему, затем всем остальным. – Пожалуйста, не смотрите на меня так, – сказала она. – Джей, я о'кей, честно. И чтобы я когда-нибудь съела что-нибудь на студии… да никогда в жизни!

«И не ты одна», – подумала Серена.

– Ты выглядела вчера ужасно, – напомнила Серена, не сводя глаз с Джине.

– Но все прошло, правда.

– Это просто какое-то безумие, – прошептал Энди.

– Все прошло. И я хочу работать. И мне не нужна никакая компенсация, – заявила Джине.

– Джине, послушай… – начала Серена. – Ладно, поговорим потом.

К концу дня, когда Серена закончила финальную сцену, намеченную на этот день, она нашла Конара, Лайама и Билла, которые поджидали ее около павильона. В последней сцене участвовал Хэнк. Это был шумный спор по поводу поведения Вероны и ее сестры и беспокойства, что им обеим стоило бы подальше держаться от Дэвида Девилля. Все, что хотел этот парень, – это их виноградники. Конечно, она горячо спорила с отцом, говоря ему, что люди дороже, чем какие-то виноградники.

Когда Джим объявил «снято» и, просмотрев материал, сказал, что все в порядке, она покинула площадку и подошла к мужчинам, поджидавшим ее.

– Серена, я попросил Конара сегодня вечером забрать тебя к себе.

– Замечательно! Я сама давно собиралась повидать Дженнифер и малыша, но сегодня мне хотелось бы побыть дома.

– У меня есть кое-какие дела, – пояснил Лайам, – ты должна поехать с Конаром.

Серена была встревожена тем, как внезапно защемило сердце.

Ревность.

У него какие-то дела. Ну конечно… излишне спрашивать какие.

Она не забыла, как хорошо им было вместе, но она для него прежде всего его работа. Естественно. Наверное, ему трудно не оставлять ее ни на минуту.

Она не может позволить себе задумываться, какие дела он имел в виду. Но она не хочет никуда идти сегодня. Она хочет вернуться домой и просто отдохнуть. Она включит сигнализацию и задернет все шторы.

– Спасибо, Конар, – сказала она. – Но я думаю, Билл может проводить меня домой, где я приму все меры предосторожности.

– Джен будет очень рада повидать тебя, – настаивал Конар.

Лайам строго смотрел на нее. Он был явно раздражен.

– Послушайте. Я запру двери. Поставлю дом на охрану. Приготовлю салат и, наконец, высплюсь. Я устала. Очень устала.

Она повернулась к Лайаму.

– Но Билл не имеет ни минуты отдыха, – заметил он.

– Ничего… все нормально, – успокоил Билл. – Правда. Коп никогда не отдыхает, ты это прекрасно знаешь, Лайам. Я отвезу Серену домой. Я буду рядом… сегодня дежурит Рикардо?

– Да. Я прослежу за этим, – пообещал Лайам.

Он повернулся и ушел, расправив широкие плечи и выпрямив спину. Он рассердился, подумала Серена, провожая его взглядом. Она посмела проявить непослушание. Он хотел, чтобы она поехала к Конару и Дженнифер, чтобы он мог не беспокоиться о ней. Видимо, по его мнению, она ведет себя как капризная примадонна.

Что ж, сам он всегда ведет себя как диктатор.

– Ты готова? Я представляю, как тебе хочется сейчас бросить все и оказаться где-нибудь далеко-далеко, – заметил Билл.

Она улыбнулась, качая головой.

– Я люблю свою работу. Люблю сериал. За исключением того… о Господи, Билл, почему кто-то творит все эти ужасные вещи?

– Тебя интересуют мотивы? Пойдем, я провожу тебя до гримерной, отвезу домой и по пути расскажу, что думаю на этот счет.

Капитану Риггеру недавно стукнуло шестьдесят. С коротко остриженными серебристо-пепельными волосами и глазами стальной голубизны, высокий, спортивный и сильный, он был отцом пятерых детей, дедушкой шестнадцати внуков и в придачу обладал покладистым характером. Лайам договорился встретиться с ним, потому что собирался заглянуть в старые файлы, но не хотел проходить через все необходимые формальности, обязательные в полицейском департаменте.

Сначала он с разрешения Риггера воспользовался его телефоном и позвонил Рикардо. Когда Рикардо ответил, Лайам попросил его выйти на дежурство пораньше.

– Серена сейчас с Биллом Хатченсом, но я не знаю, насколько он сможет задержаться. Она будет у себя, но мне будет спокойнее, если ты присмотришь за домом.

– Я понял, – заверил его Рикардо. – Моей жены сейчас нет дома, но как только она вернется, я поеду туда.

Лайам поблагодарил его и повесил трубку.

– Ты снова пользуешься услугами Рикардо? – поинтересовался Риггер, вспоминая, что Лайам посоветовал Конару Маркему нанять Рикардо во время «хичкоковских убийств». – Я рад. Ему нужны деньги, дети очень дорого обходятся сейчас.

Риггер закурил сигарету. Здесь не положено было курить, но Риггер включил вентилятор и закрыл дверь.

– Значит, ты думаешь, что можешь раскопать что-то полезное, просматривая файлы времен «хичкоковских убийств»? – спросил он. – Не сомневаюсь, что у тебя уже есть соображения на этот счет?

Лайам пожал плечами.

– Кто-то из работников студии должен участвовать в этом. Я подозревал Джея Брадена, он вел себя очень странно последнее время.

– А как насчет родственника Серены?

Лайам колебался.

– Я могу понять, что Джефф мог с кем-то подраться, поспорив из-за какого-то египетского божества, но чтобы попытаться убить женщину, которую он знал с тех пор, как она была ребенком… это не укладывается в голове.

– Значит, ты склоняешься к Брадену?

Лайам опять пожал плечами.

– Я нашел кое-что здесь. – Лайам открыл файл Джея Брадена. – Учился в Гарварде, – пробормотал он. – Начал с юриспруденции, как и хотели его родители. Но после двух лет учебы ушел и стал петь в хоре в одном из мюзиклов на Бродвее. Потом пустился в коммерцию, торговал нижним бельем… И однажды был арестован за драку. Я думаю, имеет смысл присмотреться к нему и расспросить о ситуации поподробнее.

– Если ты ищешь отчеты об арестах, – сказал Риггер, просматривая кипу файлов, – проверь Аллону Сейндж. Богатая и независимая. Была арестована несколько раз. Она принимала участие в марше актеров за гуманное отношение к животным. Власть черных. Права женщин. Права геев и так далее. Ты только позови, и она готова. Между прочим, я просматривал досье осветителей и ассистентов. Ни на кого ничего нет. Но кое-что я откопал для тебя. Мужчина, которого ты упомянул, когда звонил. Эймзбари. Его связи с «Хейнз и Кларк».

– На него есть дело в полиции?

– Его задержали за кутеж с наркотиками.

– Что за новость – наркотики на вечеринке в Голливуде!

– Но это носило гигантский размах, просто рог изобилия наркоты. Героин, ЛСД, крек, кокаин – возбуждающее, подавляющее – словом, выбирай что хочешь.

– Эймзбари был осужден?

– Нет. Хороший адвокат уладил дело.

Эймзбари. Лайам с удовольствием повидал бы его снова. Он должен проникнуть в его дом. Он помнил, что хотел сделать нечто большее в ту ночь.

Он внезапно поднялся.

– Спасибо, капитан. Я могу взять это?

– Разумеется, это копии. Я уверен, у Хатченса есть оригиналы.

– Они могут не дать мне ничего, – вздохнул Лайам.

– Может, и нет. Может, мы слишком серьезно смотрим на то, что, казалось бы, должно быть очевидно? В любом случае, если потребуется моя помощь… Я думаю, ты должен действовать как можно быстрее.

Лайам вопросительно посмотрел на Риггера.

– Что касается того проклятого софита, так там все было четко продумано, – сказал он. – Но конфеты – это явная глупость. Не сработало… Либо твой киллер занервничал и допустил оплошность, либо…

– Либо?

– Либо совсем отчаялся.

– Ты знаешь, – предупредил Билл, глядя на Серену, – это очень серьезно. – Он опять сосредоточился на дороге. – И ты должна быть осторожна во всем.

Она тупо кивала.

– Я знаю, – тихо отозвалась она. – Я просто не могу понять, почему этот кто-то так ненавидит меня, что хочет убить?

– Поверь мне, я повидал немало, – сказал Билл. – Мужчины стреляют в своих жен, если те переключают программу в телевизоре и не дают им смотреть их любимый футбол.

– Не думаю, что у нас подобный случай, Билл.

– Люди убивают, чтобы взять реванш. И потом, деньги. Жадность. Ревность. – Он помолчал минуту. – Ты знаешь, Серена, все складывается не в пользу твоего родственника…

– Брось, ты шутишь! – сердито оборвала она. – Мой родственник очень приличный…

– Находились такие, кто утверждал, что Тед Банди[4]4
  Серийный убийца, выбирающий свои жертвы среди молодых женщин. Герой одноименного триллера.


[Закрыть] – приятнейший молодой человек, которого им только доводилось встречать в жизни.

– У вас нет ничего на Джеффа, – настаивала она. – Ничего существенного.

Он не ответил и смотрел на нее с озабоченной улыбкой.

– Знаешь, тебе нужно поесть. Может быть, кусочек пиццы? Пока я довезу тебя до дома?

– С удовольствием.

Они остановились у пиццерии недалеко от дома Серены. Она улыбалась, качая головой и рассказывая ему, что никогда не думала, что ей удастся попасть в пиццерию, о которой она ничего не знала, хотя часто проезжала мимо.

Пока они ели, Билл заметил:

– Серена, мы во всем разберемся. Возможно, потребуется время, но мы найдем этого негодяя.

Она грустно улыбнулась ему.

– Никаких улик, никаких предположений. Это настораживает.

Он покачал головой и заметил:

– К сожалению, есть такие дела, которые никогда не раскрываются. Но, уверяю тебя, в данном случае будет по-другому. Уже есть версии, просто мы еще не разработали все из них.

Ты знаешь, мне кажется, лейтенант Олсен поначалу был не очень встревожен, но сейчас всем стало ясно, что тебе угрожает опасность. Я бы хотел…

– Что?

– Я бы хотел, чтобы мы действовали оперативнее. Чтобы мы нашли записку, которая лежала на столе Джейн Данн. Возможно, это и будет ключ к разгадке? Я знаю, мне не сразу пришло в голову, насколько это важно, но… ты уверена, что не читала ее и что не знаешь, куда она подевалась?

– Билл, я на секунду зашла в гримерную. Я даже не уверена, была ли эта записка. Если и была, то только ее остатки. Но то, что там было написано, видимо, ужасно подействовало на Джейн. Потому что она пыталась сжечь ее, но та сгорела не вся.

– Это одно из самых запутанных дел, которое мне когда-либо доводилось вести. А у меня было много странных дел в Голливуде.

– Например?

– Постой, дай припомнить… был один актер, который убил постановщика за то, что тот заставил его играть все сцены, сидя в плетеном кресле. И актриса. Она убила художника по костюмам, потому что ей не понравилось, что все туалеты ее героини розового цвета. Еще был один режиссер, который убил трех женщин, потому что ему нравилось, как они смотрятся в его доме, и он хотел усадить их тела на стулья…

– О'кей, это все нечто сверхъестественное. Но тогда вы нашли преступника. Убийство при помощи софита. Что ты об этом думаешь?

– Мы не можем думать. Мы должны продолжать работу, – сказал он. – Пойдем. Лучше я поскорее довезу тебя до дома.

– Спасибо.

– Пожалуйста. А с тобой забавно, особенно за пиццей.

– Спасибо.

Через несколько минут они подъехали к дому. Билл проводил ее до дверей. Подождал, пока она откроет дверь и отключит сигнализацию. Затем, так же как это делал Лайам, осмотрел весь дом.

Он вернулся в гостиную.

– Запри за мной…

– …и снова включи сигнализацию. Я знаю. Спасибо, Билл.

– Ничего, что ты побудешь одна? – Он прикоснулся к ее щеке. – Глупый вопрос. Я знаю, что у вас с Лайамом все по новой?

– Не совсем так, – уклончиво ответила она. – Но хорошо, что сейчас мне не приходится постоянно быть одной.

– Значит… он остается здесь… с тобой?

Она почувствовала, как вспыхнули ее щеки. В тот единственный раз, когда она пила с Биллом кофе, она еле удержалась от того, чтобы не расплакаться у него на плече. С ним она чувствовала себя как за каменной стеной. Невозмутимый, уравновешенный, сильный, и смелый. Она понимала, что он хотел бы продолжения отношений, и это была одна из причин, по которой она резко оборвала их. И по тому, как он касался ее щеки и смотрел ей в глаза сейчас, можно было судить, что он искренне беспокоится о ней и любит ее.

– Эй, – сказала она, отводя его руку и тепло пожимая ее, – он действительно отличный телохранитель. И что бы ни случилось в будущем, я рада, что сейчас не одна.

– Серена, у тебя есть будущее. Страстное, драматичное, тебе только нужно попробовать… Мы увидим это!

Страстный и драматичный сам, он взял ее за плечи и поцеловал в лоб.

– Запри за мной…

– Обязательно, не волнуйся.

Лайам подъехал к дому Джеффа и Мелинды ровно в восемь тридцать. Пока он стоял на пороге, до него из гостиной долетали отзвуки ссоры. Обычная ссора между мужем и женой?

Он позвонил и ждал. Дверь открыла Мелинда.

– Лайам, – сказала она, не утруждаясь изобразить хотя бы элементарную вежливость.

– Можно войти?

– А если я не позволю? – Она помолчала секунду. – Предъявишь ордер на арест?

– Я больше не коп, Мелинда.

– Да, но ты частный детектив. Что ж, мы уже ответили на кучу вопросов. И так как ты больше не коп…

– Позволь ему войти, Мелинда, – сказал Джефф, появляясь за спиной жены.

Мелинда надула губы. Она и Серена были очень похожи, Лайам узнал это выражение. Мелинда была очень привлекательная женщина, но следы переживаний наложили тень на ее черты.

Она отошла от двери, пропуская его.

– Входи, Лайам, – сказал Джефф. – Хочешь что-нибудь выпить?

– Нет, благодарю.

– Присядь.

Лайам взял стул, оглядывая гостиную. Джефф сел напротив него. Мелинда стояла за спиной мужа.

– Я не посылал эту коробку конфет, – спокойно заявил Джефф. – Ты ведь пришел из-за этого, да? Я не имею ничего против Серены. Черт, я знал Серену, когда она еще была девочкой. Мы с Мелиндой смотрели все ее спектакли. Сначала в школе, потом в колледже. Мои дети благодаря ей поступили в лучший колледж. Не знаю, что еще сказать… У меня нет никакой причины желать зла Серене.

– Моя сестра знает, что ты здесь? – резко спросила Мелинда.

– Нет, она не знает.

– Разве ты не должен охранять ее? Разве не это твоя прямая обязанность? Если ты больше не коп, то не имеешь права мучить нас своими расспросами.

– Мелинда, я не собираюсь мучить вас. Я пришел, чтобы выяснить, что происходит между вами двумя. И спросить, не знаешь ли ты, кто мог иметь хоть какую-то причину для того, чтобы убить Джейн, и кто мог воспользоваться кредиткой Джеффа.