Текст книги "Призрачная тень"

Автор книги: Хизер Грэм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Глава 4

Казалось, начинать нужно с Дэнни Зиглера. Он знал Ки-Уэст как свои пять пальцев. Дэнни был здесь в тот роковой день и иногда рассказывал историю о трагической ночи вместе с другими мифами и легендами острова. Он был другом Дэвида и сам в какой-то степени слыл легендой.

Сейчас Дэнни посвящал половину времени одной из компаний, специализировавшихся на турах по призракам, а другую половину – кафе-мороженому на Дюваль. Он всегда был славным парнем, лишенным амбиций. Дэвид не знал, хорошо это или плохо. Иногда Дэнни оставался без работы и не предпринимал особых усилий начать трудиться снова, пока не оставался без гроша. Он был неотъемлемым атрибутом Ки-Уэст.

Было еще рано, и в это время немногие заведения на Дюваль-стрит были открыты, кроме аптек, кофеен и интернет-кафе. Но Дэвид знал, что кафе-мороженое вот-вот откроется, и это мог быть наилучший момент для разговора с Дэнни.

Дойдя до кафе, Дэвид увидел Дэнни, протирающего одну из машин для взбивания молока. Он постучал по стеклу витрины. Дэнни посмотрел на него, и широкая улыбка осветила его лицо. Он поспешил к двери. Дэвид услышал щелканье замков, и дверь открылась.

– Дэвид Беккет! Я слышал, что ты вернулся в город. Чертовски рад тебя видеть! – воскликнул Дэнни. Его энтузиазм казался искренним – он обнял Дэвида и шагнул назад. – Черт побери, приятель, ты выглядишь превосходно!

Дэнни всегда был худым. Длинные каштановые волосы с косичкой на затылке начинали понемногу седеть, на лице по-прежнему виднелись шрамики – следы детских проказ, карие глаза неизменно оставались теплыми. Он умел ладить с людьми, рассказывая им разные истории, и был отличным экскурсоводом много лет назад, когда работал в музее. Дэвида интересовало, не нарушили ли музейные события и жизнь Дэнни.

– Спасибо, Дэнни, – сказал он. – Как поживаешь?

Дэнни пожал плечами и вытер руки о белый фартук, повязанный поверх джинсов и майки.

– Не могу жаловаться. Все больше писем о том, какой я великолепный специалист по призракам во время туров на уик-энды, а кроме того, я могу есть мороженое сколько угодно. Я вижу закат каждый вечер, а между пальцами ног у меня песок и соленая вода. – Он нахмурился. – Ходит слух, что ты отказался продать музей Кейти О’Хара. Это правда?

Дэвид кивнул:

– Очень сожалею, Дэнни.

– Твой музей – твое право.

– Это не совсем мой музей. У меня основная доля, но мой дед сделал меня и Лиама душеприказчиками со стояния. Мы должны обо всем советоваться, и я только что не согласился снова открывать заведение.

– Я тебя понимаю, приятель.

– Мне жаль, Дэнни. Ты был здесь лучшим гидом.

– Не жалей, Дэвид. Я просто живу и получаю то, что делает меня счастливым, – заверил его Дэнни. – Хотя Кейти хорошо бы вела дело. Она отличная бизнесвумен. Но ты знаешь ее, верно?

– Она была ребенком, когда я уехал.

– Мы все были моложе, когда ты уехал. А где ты был? Говорят, ты стал знаменитым фотографом. Фото журналистом.

– Не уверен, что я знаменит. Но на житье не жалуюсь, – сказал Дэвид.

– Жаль, что ты пропустил похороны Крейга.

– Я видел его живым. Он всегда был моей опорой.

– Ты был на его могиле?

– Еще нет.

Дэнни явно не одобрял это, но промолчал.

– Как долго ты планируешь оставаться здесь? – спросил он.

– Я еще не уверен. У меня нет планов на ближайшее будущее. Посмотрим. Расскажи, как ты поживаешь, Дэнни.

– Я? Прекрасно. Мне многого не нужно. Только чтобы жить и получать удовольствие.

– Ты так и не женился? Есть какая-нибудь особенная девушка?

Дэнни засмеялся:

– Ну, я знаю нескольких особенных девушек, которые мне нравятся и с которыми я встречаюсь. Но они не из тех, кого можно привести домой, к маме, если ты понимаешь, о чем я. Я ищу развлечений, а они – несколько баксов. Так что не жалей меня. Я счастливый человек.

– Рад это слышать.

Дэнни задумчиво посмотрел на него:

– Так чем ты занят?

– Улаживаю дела.

– Конечно. У меня есть один интересный тур по призракам в субботу вечером. Ты должен прийти. Я в отличной форме.

– Может быть, и приду.

Дэнни снова заколебался.

– Знаешь, теперь во время экскурсий обычно упоминают Таню. Говорят, что она призрак и посещает здание музея.

– И ты тоже это рассказываешь? – спросил Дэвид.

– Приходится, – вздохнул Дэнни.

– Если ты проводишь тур по призракам, то это хорошая история, так что ты не виноват, – заверил его Дэвид.

Дэнни смущенно огляделся вокруг.

– Хочешь мороженого?

Дэвид покачал головой:

– Нет, спасибо, Дэнни. Как ты пересказываешь эту историю в своих турах?

Дэнни внезапно побледнел:

– Я… я…

– Ты говоришь, что меня подозревали, верно?

– Нет-нет, ничего подобного. – Он явно лгал, но по доброте душевной.

– Помнишь, что произошло в действительности? – допытывался Дэвид.

– Что значит: в действительности? Я не работал в тот день. Ты заменял меня.

– Да, помню. Но что помнишь ты?

– Очень мало.

– Что ты делал в ночь убийства, свой выходной день?

Дэнни немного подумал.

– Выпил несколько порций в одном из заведений на Дюваль. Сходил на Мэллори-сквер, потом пошел домой. На следующее утро я проснулся, когда услышал сирены – тогда я жил в квартире на Элизабет-стрит. Я вышел на улицу, увидел копов и машину скорой помощи у музея и поспешил туда.

– Ты видел Таню тем вечером? – спросил Дэвид.

– Нет… да! Рано – около пяти. Я видел ее в одном из баров и поговорил с ней. Я слышал, что она уезжает из города и что вы вроде бы разорвали помолвку. Она сказала, что должна повидать нескольких человек этим вечером, что поедет в Майами и вылетит оттуда завтра.

– Значит, в пять. Где?

Дэнни покачал головой:

– Думаю… да, я шел по южной стороне Дюваль. Это могло быть даже заведение дяди Кейти.

– Спасибо, Дэнни, – поблагодарил Дэвид. – Ты тогда рассказал об этом копам?

– Да, а что?

– Ее убийцу так и не поймали.

– Верно.

– Ну, рад был тебя видеть.

– Взаимно. Ты правда не хочешь мороженого?

– Нет, спасибо, – снова сказал Дэвид.

Он помахал рукой Дэнни и вышел.

Пять часов. Если Дэнни не лгал, Таня заходила в заведение О’Хара в пять часов того субботнего вечера, когда ее убили.

И Дэнни больше не видел ее.

Важно, если это правда. Если он не скрывает что-то ради себя или кого-то еще.

Дэнни видел Таню в пять. В течение следующих часов ее убили, а после – видимо, после полуночи, когда музей был закрыт, – ее перенесли на место Элены де Ойос.

Дэвид вернулся для первой экскурсии на следующее утро.

А что, если Таню положили там, чтобы именно он нашел ее?

Ответ на этот вопрос мог быть ответом на загадку убийства.

– Людей не всегда находят на кладбище, – сказал Бартоломью. – Ну, большинство людей. Ведь мы двигаемся с места на место и остаемся неизменными только в памяти тех, кто любил или ненавидел нас. Конечно, иногда находишь людей, околачивающихся вокруг кладбища, но… Например, почему я остаюсь здесь? Думаю, из-за тебя. Но я отвлекся. Ты не найдешь Крейга Беккета на этом кладбище. Он был хорошим человеком, и его совесть чиста. Он передвигается.

– Я знаю, что его нет на кладбище, – сказала Кейти.

– Тогда… почему мы здесь? – спросил Бартоломью.

– Ты не должен здесь находиться.

– Да, не должен. Но ты изменил благоразумию, которым тебя наделили при рождении. Поэтому я чувствую, что мой крест – следовать за тобой.

– Я не твой крест и веду себя благоразумно, – возразила Кейти. – Сейчас день. На кладбище полно туристов.

– Но почему мы здесь?

– Конечно, я не предполагаю, что душа Крейга Беккета должна находиться в его изношенном и набальзамированном теле. Мне тут просто нравится. Здесь красиво и можно спокойно подумать, при условии, если другие люди – живые или мертвые – не припирают меня к стенке.

– О чем тебе нужно подумать? – осведомился Бартоломью.

– О Крейге. Я просто хочу вспомнить его. Могу я рассчитывать на почтительное молчание?

Кладбище Ки-Уэст находилось на возвышенности в центре острова. В 1846 году мощный ураган вызвал большие волны, смыло несколько старых могил, тела плыли по Дюваль-стрит. После этого выбрали место повыше. Многие могилы располагались в земле, но куда больше было надземных. Причудливые сооружения наполняли кладбище вместе с более типичными гробницами типа мавзолеев.

Установили, что на кладбище Ки-Уэст похоронена треть людей, когда-либо живших на острове.

Кейти любила кладбище. Оно само по себе походило на остров, исторический и эксцентричный, полный старого и нового. Здесь были похоронены солдаты Гражданской войны, здесь находился памятник погибшим на борту «Мейна», а также множество могил с любопытными надписями. Кейти особенно нравилась надпись: «Я говорил тебе, что я болен!»

Крейг Беккет покоился в семейном мавзолее, который находился здесь с тех пор, как большинство умерших жителей острова перенесли сюда. Одна из самых красивых скульптур ангела стояла на крыше мавзолея, и туристы часто ее фотографировали. Когда семейство Беккет купило этот участок, стоимость была минимальной. Теперь такое сооружение обошлось бы в сотни тысяч долларов.

– Вот она! – внезапно воскликнул Бартоломью.

– Кто? Где? – спросила Кейти.

– Леди в Белом. Там, где самые старые могилы.

Бартоломью был прав. Она стояла над одной из могил, опустив голову и сложив руки.

– Я собираюсь поговорить с ней, – заявил Бартоломью.

– Не думаю, что она захочет говорить, – отозвалась Кейти. – Ты должен подождать.

Но Бартоломью не хотел ждать. Он отошел от Кейти и быстро направился к красивой призрачной фигуре в длинном развевающемся белом платье. Когда он приблизился, она повернулась, увидела его и исчезла.

Кейти покачала головой. Взаимоотношения были трудны даже для призраков. Быть может, особенно для призраков.

Послышался смех. Мимо проходила группа туристов, только что посетивших монумент выжившим на «Мейне» – бронзового матроса, который смотрел поверх могил его спутников, окружала железная ограда.

Теперь они собирались сфотографировать гробницу Беккетов с ее чудесным ангелом. Кейти решила ускользнуть.

Она отошла к участку, где мавзолеи стояли в несколько рядов, и остановилась там, где ее было невозможно увидеть. Группа выглядела довольной, и Кейти знала, что людям нравится посещать старые кладбища. Так как всем предстояло умереть, прогулка по кладбищу казалась естественной. Но сегодня по какой-то причине смех раздражал ее.

Бартоломью оставался у старых могил. Он опустился на одно колено, и Кейти подумала, что призрак пытается разобрать надпись на надгробье.

Наблюдая за ним, Кейти удивилась, снова увидев женщину в белом. Она стояла позади Бартоломью, и он не замечал ее. Казалось, женщина собирается положить руку ему на плечо.

Группа туристов снова разразилась смехом. Женщина превратилась в туман и исчезла.

Но здесь был кое-кто еще. Девушка также в белом, но современном платье – наподобие того, в котором Мэрилин Монро была запечатлена на известной фотографии.

Девушка тоже наблюдала за Бартоломью.

Повернувшись, она увидела Кейти и исчезла, словно запаниковав.

Кейти нахмурилась – в этом призраке было нечто знакомое.

Но она не узнала ее и с раздражением покинула участок.

Призраки повсюду, думала Кейти.

Ну, она ведь была на кладбище. Но, как говорил Бартоломью, призраки редко задерживаются здесь. Они посещают места, где были счастливы, где получили травму или где искали что-то, чего не могли найти при жизни.

– Прячетесь?

Реальный, почти осязаемый звук глубокого мужского голоса заставил ее вздрогнуть. Кейти повернулась. Это Дэвид Беккет пришел на кладбище.

– Прячусь? Нет. Просто… жду, – отозвалась она.

– Мне нравится, что кладбище, даже действующее, вызывает смех у живых, – сказал Дэвид, наблюдая за группой туристов.

– Вы пришли навестить вашего деда? – спросила Кейти.

– Моего деда здесь нет, – ответил он.

Она улыбнулась:

– Когда вы видели его последний раз?

– Прямо перед отъездом в Кению, – сказал Дэвид, глядя на мавзолей.

– О! – воскликнула Кейти.

Он посмотрел на нее с улыбкой:

– Я не покидал моего деда, мисс О’Хара, хотя здесь это, кажется, всеобщее мнение. Мне перестал нравиться мой дом, и я ничего не мог с этим поделать. Я люблю жизнь, когда не приходится ежедневно смотреть в лица людей, размышляющих, убийца ты или нет. Мы встречались с Крейгом достаточно часто в Майами, на Ки-Ларго, а иногда в Орландо. Крейг любил тематические парки. Я уверен в одном – если есть небо, Крейг находится там, с моей бабушкой. Они были любящей парой и не станут туманными призраками, бродящими по кладбищу.

– Вы словно защищаетесь, – заметила Кейти.

Дэвид покачал головой:

– Да. У меня большой осколок в плече. – Он поднял руки, и она увидела в одной из них большой букет сирени. – Бабушкины любимые.

Туристы ушли. Кейти последовала за Дэвидом в мавзолей Беккетов. Он поставил букет прямо перед железными дверями.

– Красивые цветы, – промолвила Кейти.

– Они кажутся забытыми.

Она покачала головой:

– Нет. Вот что забыто. – Кейти указала на семейное захоронение, окруженное железной оградой. Эти могилы никто не посещал десятилетиями. Надгробья были сломаны, повсюду росли сорняки, и даже имена покойных было невозможно прочесть.

– Такова жизнь, – вздохнул Дэвид. – Ну, позвольте вас покинуть. – Но, повернувшись, он внезапно остановился.

Кейти увидела, что он смотрит на мужчину в другой секции кладбища, граничащей с Оливия-стрит.

Она знала, что Таня Барнард похоронена в этой секции, – большинство людей это знало, хотя на ее могиле не было надписи. Из-за истории Карла Танцлера и Элены де Ойос тогдашние власти и семья решили, что никто, кроме родителей Тани, не должен точно знать, где она погребена, во избежание ограбления могилы После смерти Таня стала знаменитостью.

Кейти никогда не видела призрака Тани.

Зато она часто видела Элену де Ойос. Если кто-то имел право посещать это место после смерти, так это бедная Элена. Извлеченное из могилы, ее тело было почитаемо и в то же время оскверняемо, а бессмертная душа видела вокруг красоту молодости и нормальную любовь.

Элена не плакала – она ходила с высоко поднятой головой. Иногда она танцевала, как если бы могла вернуться в бальные залы своего времени, воображая себя молодой и влюбленной в своего красивого мужа – в счастливые дни до туберкулеза, одиночества и извращенного обожания Карла Танцлера.

Узнала бы Кейти Таню, если бы увидела ее? Конечно, она слышала историю о ней. Это был ужас и скандал для всего Ки-Уэст. Ее фотографии, несомненно, были в газетах. Но Кейти никогда не видела Таню.

– Проклятье! – пробормотал Дэвид.

Мужчина в секции напротив, казалось, точно знал, где находится то, что ему нужно.

Кейти уставилась на него, щурясь на солнце. Этот человек был в баре «О’Хара» прошлой ночью, он показался знакомым и предложил угостить ее выпивкой. В руках мужчины были цветы, которые он положил к подножию могилы.

– Кто это? – спросила Кейти.

Дэвид не смотрел на нее.

– Сэм Барнард – брат Тани, – ответил он.

Кейти снова перевела взгляд на мужчину. Дэвид отошел от нее, шагая через кладбище. Проходя мимо склепов, он окликнул:

– Сэм!

Сэм Барнард медленно повернулся. Теперь он был чисто выбрит, в водолазке и джинсах. Кейти интересовало, был ли он так пьян, каким казался ей прошлой ночью, или просто притворялся пьяным, наблюдая за посетителями бара. Заведение должно быть ему знакомо – бар ее дяди существовал уже двадцать пять лет. Но дяди, Джейми О’Хара, там не было. За управляющего был Джон Мерильо, а он провел на Ки-Уэст всего пять лет.

Кейти чувствовала, как колотится ее сердце. На мгновение она подумала, что должна отвернуться, что все это ее не касается. Но затем она ощутила страх. Что, если эти двое набросятся друг на друга? Может быть, Сэм Барнард затаил жажду мести. Дэвид только что вернулся, и внезапно Сэм тоже оказался в городе.

Кейти порылась в сумочке в поисках мобильника, готовая набрать 911.

Но она не стала этого делать.

Двое мужчин обнялись, как старые друзья. Они начали разговаривать и вместе двинулись к могиле.

Кейти испытывала странное ощущение – не холод, не жар, а просто движение в воздухе. Она слегка повернула голову. Бартоломью обнял ее за талию.

– Это трогательно, – сказал он. – Серьезно, мне нравится этот парень. Он напоминает мне кого-то, кого я знал столетия назад… – Бартоломью пожал плечами. – Возможно, это один из его потомков.

– Ты ведь назвал его болваном и собирался защитить меня от него, – сухо напомнила Кейти.

Бартоломью покачал головой:

– Он искупил свою вину. Такова жизнь. Мы совершаем ошибки и искупаем их. Хочешь присоединиться к ним?

– Нет. Я хочу уйти.

– Подожди.

– Чего? – спросила Кейти.

– Может быть, Таня Барнард где-то здесь, на кладбище.

– Ты видишь кого-нибудь? Я – нет.

– Я тоже, – признался Бартоломью. – Возможно, она ушла. Но ее убили, и убийство не было раскрыто. При виде брата и бывшего жениха она могла бы появиться.

Кейти окинула взглядом кладбище. Никаких призраков не было видно.

Возможно, им не нравились смеющиеся туристы.

Любые мужчина и женщина рождаются, чтобы умереть. Смерть – единственное предопределенное событие в жизни.

Но призраки могли быть чувствительны.

– Уже пора, пойдем. Вечером я должна работать и хочу провести кое-какие поиски, – сказала Кейти.

– Ты иди. А я собираюсь пошататься здесь еще немного, – отозвался Бартоломью.

– Вынюхивать – или искать твою Леди в Белом? – спросила Кейти.

– И то и другое. Я ищу мою красавицу… или жду тебя, моя любовь. Но ты ужасно молода, поэтому мне придется ждать долго.

– Спасибо за ободряющие слова.

Кейти быстро вышла из кладбища через главные ворота. Ни один из двух мужчин, поглощенных разговором, не заметил ее ухода.

Сэм Барнард был старше Дэвида на четыре года. Он учился в колледже, когда Дэвид служил в армии, но они часто обедали вместе с одной или другой семьей.

– Я слышал о смерти Крейга и что полиция пыталась добраться до тебя, – говорил Сэм Дэвиду. – Хотя, честно признаться, я приехал не воздавать уважение кому бы то ни было. До меня дошло, что музей пытаются продать. Это сразу все воскресило. Не только то, что мою младшую сестру убили, но и то, как ее оставили… и что убийцу так и не нашли. Я не хотел бы причинять хлопоты. Последние годы я провел более чем в сотне миль отсюда и не приезжал сюда после смерти родителей. Но теперь…

– Я никому не позволю снова открыть музей, – сказал Дэвид.

Они сидели в баре на Фронт-стрит. Сэм поднял кружку пива.

– Рад это слышать. И я здесь не для того, чтобы преследовать тебя. Я знаю, что ты не делал этого.

– Действительно? – спросил Дэвид.

Сэм кивнул.

– Наверняка многие думают, что я последовал за тобой, чтобы затеять драку, избить тебя до полусмерти – что-нибудь вроде того.

– Вероятно.

– Моя семья знала, что ты этого не делал, и я тоже это знал.

– Это многое значит.

– Знаешь, я понимаю, что происходило. Она была моей сестрой, но я никогда не поднимал ее на пьедестал. Я любил ее, но Таня была самым обычным человеком. С детства ей хотелось получать от жизни удовольствия каждую секунду. Когда ты ушел в армию, у меня были дурные предчувствия. Таня никогда не умела ждать. Она не собиралась обрести настоящую любовь с этим футболистом – у него был бегающий взгляд, и я говорил ей об этом. Таня готовилась поступить в колледж на севере, но она бы не уехала, не поговорив с тобой. Я уверен, что она намеревалась сделать попытку вернуться к тебе. Вот почему Таня пила. Она хотела набраться смелости.

– Ей не требовалась смелость, чтобы повидаться со мной.

– Ты ведь не знаешь, о чем она думала, верно? – спросил Сэм.

– Нет. Но в любом случае мы бы остались друзьями, – сказал Дэвид. – Я не ненавидел Таню. Возможно, я бы понял ее.

– Но теперь ее дело закрыто наглухо.

– Надеюсь, что нет. Возможно, есть способ узнать правду.

– Каким же образом спустя столько времени? – осведомился Сэм. – Ты, случайно, не стал кем-то вроде сыщика или медиума? Что кто-нибудь может узнать теперь?

– Закрытые дела часто раскрываются. Конечно, не все. И я не могу вызвать дух Тани, чтобы узнать о произошедшем.

– Так ты фотограф? – Сэм нахмурился. – И ведешь научно-популярные съемки? Под водой – как Шон?

– Да. Как ни странно, Шон и я занимаемся почти одним и тем же. Я люблю работать кинооператором, но в основном фотографирую. – Дэвид сделал паузу, но Сэм молчал. – А ты все еще фрахтуешь рыбачьи суда?

Сэм кивнул.

– Миссис Сэм еще не появилась?

– Нет. Ты ведь тоже не женат, а?

– Я странствовал по всему земному шару, – сказал Дэвид.

Сэм с усмешкой склонился вперед.

– Никто из нас не женился, потому что мы оба повредились в уме. Убийца мог задушить моих родителей вместе с моей сестрой. А девушку, на которой ты собирался жениться, убили и положили вместо куклы-робота. Все думали, что ты сделал это. Я понимаю, что у тебя расшатались винтики в голове.

– Как ни странно, я остался вполне функциональным, – отозвался Дэвид. – Правда, я думал, что мой дед будет жить вечно… И я никогда не предполагал, что кто-нибудь захочет вновь открыть дело. Я попросил Лиама что-нибудь предпринять. Сюда я вернулся как раз вовремя, чтобы не дать ему продать музей.

– Ты собираешься позволить ему сгнить и раскрошиться, как дом Ашеров[17]17
  Имеется в виду рассказ Эдгара По «Падение дома Ашеров».


[Закрыть]? – спросил Сэм.

– Нет, я хочу расчистить здание, побелить его и выставить на продажу. Родители Лиама теперь живут на своем личном острове, так что у него есть дом – его папа и мама продали его ему за доллар, так как он их единственный ребенок. У меня есть дом деда, поэтому я не нуждаюсь в другом. И я не останусь здесь навсегда.

Сэм засмеялся:

– И ты думаешь, люди просто забудут то, что здесь произошло? Туры по призракам будут продолжаться вечер за вечером. Таня была убита и обнаружена в музее, так что история никогда не умрет.

– Как и предположение, что убил ее я и я же поместил труп в музей, – сказал Дэвид. – Если только…

– Если только ты не разгадаешь, кто в действительности сделал это, – прервал Сэм. – Ну, я могу это понять. И если я тебе понадоблюсь, можешь на меня рассчитывать. Я снял номер в конце Дюваль. А вот номер моего мобильника. – Он написал его на салфетке. – Позвони в случае надобности.

– Обязательно. Вообще-то у меня есть к тебе несколько вопросов.

– Например, где я провел ночь двенадцатого числа? – спросил Сэм.

– Разумеется. Ты видел твою сестру тем вечером? Я пытаюсь отследить ее передвижения.

– В надежде, что они приведут тебя к убийце?

Дэвид кивнул.

– Так где ты был в ту ночь?

– В ту ночь? Ведь ты нашел ее утром… Полиция заявила, что ее убили где-то между семью и девятью вечера двенадцатого числа – накануне. Музей был открыт до полуночи, поэтому после полуночи убийца принес туда ее тело, чтобы ты обнаружил его во время первой экскурсии следующим утром.

– Все думали, что Таня уехала в Огайо, – сказал Дэвид. – Так считали и твои родители, которые вначале сердились, что она уехала не попрощавшись. Я не ожидал увидеть Таню, поэтому не искал ее. Убийца где-то ее прятал, а потом принес в музей, уже после закрытия.

– В тот вечер я пил в компании друзей в баре на Дюваль-стрит. Видел ли я сестру? Да. Я позвал ее выпить с нами.

– Выпить на Дюваль? Как странно, – сухо заметил Дэвид.

– Те из нас, кто живет в раю, знают, что ты не можешь напиваться каждый вечер. Знаешь, что она мне сказала? – спросил Сэм.

– Что?

– То, что я пытался объяснить тебе. Таня пила для смелости. Она хотела быть сильной, когда увидит тебя. Ей нужна была храбрость, но не для того, чтобы попрощаться с тобой. Таня боялась спросить тебя, может ли она к тебе вернуться, и боялась твоего ответа.

Дэвид слышал это раньше. Но та же информация, исходящая от Сэма, причиняла боль.

Он не знал, правда это или нет. Он знал только то, что от этого болит сердце.