Текст книги "Дыши мной"
Автор книги: Хельга Петерсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)
Глава 7
– Ну как ты там?
– Соскучился, любимый?
– Вообще нет. Решил убедиться, что ты не повесился от тоски.
Иэн зажал мобильник плечом и переключил слои макета.
– Я к этому очень близок, – пробормотал он, сосредоточенно глядя в экран. – Приезжай, помоги смазать веревку.
Мэтт негромко хмыкнул в трубку.
– Давай ты как-то сам: мне завтра на смену.
– Как раз успеешь метнуться сюда и вернуться.
В динамике послышался плеск воды.
– Это вряд ли, – протянул Мэтти, и его голос смешался с шумом чайника. – Что слышно? Как твоя мачеха?
Иэн начал осторожно прорисовывать ресницы девушке на макете. Локоть при этом неудобно завис в воздухе,
– Ма-че-ха… – задумчиво выронил он. – Как же шикарно звучит, да? – плечо начало сводить, но Иэн продолжил выводить тонкие линии одну за одной. – Как думаешь, если я разобью коленку, мачеха поцелует мне ранку? И если у меня при этом встанет – ну так, гипотетически – это будет считаться совращением?
Из динамика вырвался усталый вздох.
– Иэн…
– …И кто из нас при этом будет совратителем? Она, потому что я её пасынок? Или я, потому что старше её на четыре года?
– Ты трепло, – глаза Мэтти наверняка закатились до самого затылка.
Рука всё-таки сорвалась, ресница уехала девушке на лоб.
Твою же мать.
– Здешний воздух делает из меня философа, – он нервно отшвырнул планшет на одеяло и выпрямил спину. – Ты не рад?
– Счастлив, – флегматично выронил Мэтт.
– Знал, что тебе понравится, – сидя в кровати, Иэн до максимума повернулся корпусом вправо. До хруста в позвонках. – Отвечая на твой вопрос: не знаю, я её не вижу.
Поворот в обратную сторону и снова хруст.
– Вообще?
– Почти. Я работаю, а она… не знаю, что делает, на самом деле. Вчера выкурила меня из дома, вызвав уборщиков. Они устроили здесь переворот, мне пришлось свалить в кафе.
– Бедненький.
– Ага, – Иэн сбросил ноги с кровати и резко поднялся.
В глазах мгновенно потемнело, голова закружилась, и он тяжело рухнул назад. Прелесть какая. Всего тридцатник, а уже началось. Зажмурившись, он уперся локтями в колени и потёр глаза. Работать в кровати становится невозможным.
– Рокси приходила, – снова заговорил Мэтт. – Спрашивала, куда ты пропал.
О, Рокси… Рыжая соседка. Вот по кому Иэн действительно не скучает.
– И что ты ответил?
– Я одевался после душа, дверь открыла Рита. Сказала, что ты получил наследство и уехал жить на берег моря, – брат хмыкнул. – Кажется, она не поверила и обиделась.
– Хотел бы я на это посмотреть.
– Ты с ней вообще никак не попрощался? – а сейчас Мэтти наверняка дернул бровями.
Иэн снова попытался встать.
– Не-а.
В этот раз вертолеты в голове полетели не так активно. Где-то внизу раздался громкий стук в дверь. Гости?
– Чёрт, Иэн! Если она оккупирует квартиру, я дам ей твой адрес.
– Лучше снова выставь против неё свою подружку.
Он сделал несколько шагов, поднял руку и сильно потянулся вверх. Снова хруст, в этот раз в районе лопаток. Нужно найти стол и стул, срочно. Сначала было сносно работать с ноутбуком и планшетом на коленях, но еще несколько дней в полулежачем положении, и позвоночник обидится на такое отношение и высыплется в трусы…
Снизу донеслась еще одна очередь ударов.
– Рита сказала, что у тебя плохой вкус, и ты слишком симпатичный и умный, чтобы спать с потаскухами, – Мэтти фыркнул в трубку.
– Ну надо же мне хоть с кем-то спать, – Иэн закатил глаза и уронил руку.
– Ты не пытался заморочиться с поиском.
– Ну мам.
«Бам! Бам! Бам!» – впечаталось в мозг. Некто очень упрямый. Еще немного, и пригонит коня из Трои.
– Кто-то ломится в дверь, – Иэн развернулся к выходу и одёрнул подол старого вытянутого свитера. – Пойду проверю, а то мачеха что-то не спешит.
– Ладно, – легко бросил Мэтт. – Звони, если что.
– Рите привет.
Он вдавил палец в экран, обрывая вызов, и затолкал мобильник в карман джинсов. Размашисто выйдя из комнаты, покинул «хозяйское» крыло, дверь в которое сейчас, без постояльцев, была открыта нараспашку, и сбежал по главной лестнице. Лучше бы это оказались постояльцы. Только им простительно бить в дверь тараном, и только если на улице шторм, а за ними гонится стая оборотней. А иначе…
Иэн не додумал мысль. Отодвинул засов, который с ночи так никто и не открыл, и рванул дверь. И чуть не получил по лбу кулаком.
– Э! – реакция сработала вовремя, кулак рассек воздух. – В кукуху себе постучи! – рявкнул Иэн.
И наткнулся взглядом на глаза странного грязного цвета, между карим и серым, за стёклами тонких очков. Ну надо же! Алекс Хилл в костюмчике и с аккуратно расчёсанными волосами мышиного оттенка безвольно уронил руку. Будущий хахаль зайки. Важный и представительный, отличная партия. А может, между ними уже что-то было?
Иэн привалился плечом к откосу и скрестил руки на груди.
– Александр, ты нервный, – кривая ухмылка изломила губы. – Нужно быть нежнее. С девушками у тебя такие же отношения, как с этой дверью? – он мотнул головой в сторону дверного полотна.
Взгляд заскользил по немного оглушенному адвокату. А он ниже, чем внушает своим костюмом. Почему-то это стало ясно только сейчас, когда Иэн оказался с ним лицом к лицу, и его гордый нос пришелся Алексу на уровень бровей. Но мачеха и сама малышка. Наверное, ей достаточно.
Хилл опомнился, поправил очки за дужку.
– Вы не открывали. Что мне нужно было делать?
Конь, Троя…
– М-м-м… позвонить? Классный вариант, да? – Иэн взялся за дверную ручку и принялся закрывать дверь. – Давай порепетируем еще: ты постучишь, а я не открою.
Пусть валит. Соблазнять вдову приедет как-нибудь в другой раз, а сегодня не его день. Однако в проём вклинилась стопа в чистенькой туфле, следом за ней – колено.
– Джемма не снимает трубку, – Хилл сжал губы в тонкую стальную линию. – Впусти.
Какой упрямый… Иэн прищурился и заглянул в «грязные» глаза за стёклами очков.
– Частная собственность, Александр, частная собственность, тебе ли не знать, – тихо выронил он.
Рука напряглась, удерживая дверь от открытия. Однако Хилл, кажется, опешил достаточно, чтобы не лезть дальше. Вот и хорошо. Нечего сюда ходить чаще раза в неделю. Это неприлично хотя бы по отношению к покойнику…
– Что здесь происходит? – раздался негромкий женский голос.
Чёрт.
Рука сорвалась, дверь отлетела и распахнулась, и по холлу просвистел сквозняк. Лицо Алекса преобразилось из снобистского в снобистски-воодушевлённое.
– Джемма! – почти воскликнул он.
О да. Джемма. Иэн круто развернулся на носках, взгляд ткнулся в растрёпанную, будто от ветра, светлую голову, серые глаза, озадаченно нахмуренные бровки. Явилась.
– Зайка! – он отступил в сторону, всё-таки освобождая дверной проём. – Тут Хилл приехал, я его приглашаю войти, а он что-то не хочет, представляешь?
Нехорошо быть таким дерьмом. Престон уже врезал бы ему по скуле, но Престона здесь нет. Взгляд Джеммы Хант сделался скептическим, тонкие руки скрестились на небольшой груди, затянутой в облегающую чёрную водолазку. Ноги в чёрных джинсах с высокой талией скрестились в голенях. Иэн покосился на Хилла, чей взгляд застыл на родинке в уголке верхней губы. Долгий-долгий взгляд.
Что и требовалось доказать. Он бы хоть слюни вытер…
– Почему ты не отвечаешь? – заговорил Хилл, только сейчас шагнув в дом.
Теперь бровки зайки выгнулись. Она медленно повернулась к своему будущему и непонимающе на него уставилась.
– Была на улице, пила кофе… – выронила она.
– Это непрактично, Джем. Почему дверь заперта так поздно?
Он это серьезно? Рот Иэна начал открываться, но он вовремя себя одёрнул.
– А почему нет? – спокойно и всё с таким же озадаченным видом проговорила зайка. – Дом большой, а мы тут только вдвоём.
Она на секунду полоснула взглядом по Иэну, но тут же снова посмотрела на Алекса. Долго и внимательно.
– Это в первую очередь гостиница, – тот не глядя взялся за ручку и, наконец, закрыл дверь. – А если бы приехали люди?
– У нас нет брони.
Какая она спокойная. И лаконичная.
– Но гости могут приехать и просто так, – Хилл широким жестом указал ладонью на дверь.
Терпение Иэна начало трещать по швам.
– Это вряд ли, – он сунул большие пальцы в карманы джинсов и качнулся с пяток на носки и обратно.
Хилл заглох на полуслове, его рот комично захлопнулся. Как легко его сдуть! И какие могут быть постояльцы без брони, на отшибе города? Если кто-то и проезжал через Уайтхэйвен, то остановился бы в центре. «Дом на холме» еще нужно найти. Антуража и вида на море недостаточно для привлечения туристов, если дом стоит чёрт знает где.
Просто Хилл снова решил слишком много на себя взять. Конечно, одинокая молодая вдова не удержит в руках бизнес. Нужно срочно помочь.
– Что случилось, Алекс? – зайка шагнула вперед и с беспокойством уложила ладошку на его плечо. – У тебя всё хорошо? Ты какой-то взволнованный, – она заглянула в его лицо снизу вверх.
А вот и прелюдия. Иэна передернуло. На секунду показалось, что зайка с ним на одной волне, но действительно только показалось. Он незаметно сделал шаг назад. Потом еще один.
– Я беспокоюсь о тебе… – заговорил Хилл и указал взглядом туда, где только что стоял Иэн. Будто это так незаметно, господи.
– О, не стоит, – зайка застенчиво погладила парня по предплечью. – Это правда лишнее.
Иэн закатил глаза и попятился еще. Нога ступила в левый коридор: подсобки, хозяйственные помещения, кабинет. Парочка скрылась из виду, голоса стали тихими, а слова – неразличимыми. Прелесть. Его только что посчитали маньяком, с которым страшно оставаться в одном доме? Замечательно. Он закусил щеку изнутри, развернулся и медленно пошел по коридору.
Лучше подняться наверх и продолжить работать, но, если он снова выйдет в холл сейчас, есть вероятность получить репутацию сволочи. Вообще-то, это недалеко от истины. Но пусть веселая вдова успеет увести своего будущего хахаля куда-то в другую комнату, иначе… Перед мысленным взором снова возникла ручка, поглаживающая предплечье в костюме. В груди полыхнуло, губы сжались в линию. Иэн дошел до последней двери, бездумно распахнул её и шагнул в комнату. Быстро захлопнул дверь, привалился к ней спиной. Закрыл глаза.
И ведь ему должно быть глубоко плевать на то, кто с кем спит. Или собирается спать. Но почему-то эта ситуация вытягивала на поверхность всю пассивную агрессию, которая копилась в душе годами. Нужно уйти в работу. Настолько, чтобы падать лицом в экран, пускать на него слюни, а утром просыпаться, вытирать стекло и продолжать работать.
Вот только работать, сидя в кровати, невозможно. Нужен стол.
Иэн глубоко вдохнул, шумно, протяжно выдохнул. Рванул вверх руки и растер лицо ладонями. Открыл глаза. И уперся взглядом прямо в пустой широкий стол с ортопедическим креслом за ним.
Вот же… Нахрен!
По спине прошёл холодок. Горло на секунду сдавило стальным зажимом, на виске ощутимо забился пульс. Кабинет. Это кабинет Престона. Дверь, в которую он ввалился, привела сюда. Тёмный ковёр на полу, обои с папоротником, книжные шкафы, окно с видом на мокрый, чахлый в это время года сад. И стол.
В глазах начало темнеть.
Иэн рванул руку вверх и сильно потёр горло: воздух быстрым потоком ворвался в лёгкие, заставляя их раскрыться. Вот так… Дышать надо, дышать. Это главное. И бежать отсюда тоже надо. В прошлый раз сюда пришлось вернуться за ключами, но он тут же сбежал, а больше появляться в этой комнате не было нужды. И пусть дальше не будет.
Никогда.
Он развернулся, положил руки на дверную ручку, но тут же замер. Каждый позвонок заныл, напоминая о последних часах, проведенных в позе канцелярской скрепки. Нужно включить здравый смысл. Срочно. Здравый смысл. Иэн снова медленно развернулся, снова привалился к дверному полотну и обвёл пространство взглядом. Затравленным, наверное.
Тридцать лет, а инстинкты и подсознание спустили их до тринадцати по щелчку пальцев. Это комната, только комната, ничего больше. Она теряет всю свою тёмную силу без хозяина, а хозяин не вернётся. Пора бы уже это уяснить. Уложить в мозгу на какую-то особую полку. Сколько времени для этого должно пройти?
Он оттолкнулся от двери, осторожно шагнул на ковёр и неслышно приблизился к массивному столу. Ладонь почти машинально легла на столешницу. Прохладная лакировка остудила подушечки пальцев…
…«Тебе руки оборвать?! Что за дерьмо ты сделал?!» – знакомый окрик пронёсся в голове.
Перед глазами, как настоящий, с громким шлепком на стол упал журнал регистрации постояльцев, на серой монотонной обложке которого появился карандашный набросок Западного Пирса и маяка на нём…
Иэн отдёрнул руку и сжал ладонь в кулак. Окинул взглядом деревянную поверхность. Тело свело судорогой.
Никакого журнала, естественно. Призраки. Того журнала уже, наверное, и не существует, как и других кусков бумаги, до которых добирались испачканные грифелем пальцы. Блокноты, обои в комнатах, журналы, стикеры для записей. Правда, обои Иэн быстро перерос. Хватило нескольких порок. А вот остальная бумага шла в расход несмотря на свежие прутики лозы.
Сила искусства, мать её.
Иэн поднял левую руку, вытянул к свету. Всмотрелся в тонкую белую полосу, идущую от костяшки указательного пальца до запястья. Губы изломила кривая ухмылка. А ведь он левша… Взгляд вырвал знакомый предмет сквозь расставленные пальцы. Рука безвольно упала. На стеллаже рядом со стопкой книг и старыми песочными часами стояла банка. Стеклянная. От шоколадной пасты. С серо-бурым песком внутри.
Горло снова на секунду сдавило, но в этот раз отпустило само.
Ах, вот как… Иэн отошел от стола, тихо приблизился к стеллажу и остановился. Банка оказалась ровно на уровне глаз. Он сунул руки в карманы и всмотрелся в однородную тёмную пыль.
– Теперь понятно, кто подбрасывает мне флэшбэки, – выронил он в пустоту.
Может, в доме правда поселился новый призрак? В детстве он думал, что занавески колышет умершая вскоре после родов мать. Сейчас же перед глазами возникают самые настоящие глюки. Иэн хмыкнул, попятился назад, пока снова не уперся в стол, и присел на крышку.
– Как тебе там? Не тесно? – он сцепил руки в замок.
Ответа, естественно, не последовало. Идиотизм. Общаться с банкой праха в жизни еще не доводилось. Кажется, крыша всё-таки начала отъезжать.
– Плохие новости, Престон, – Иэн бездумно обвёл взглядом весь стеллаж и снова вернулся к банке. – Мне понравился твой стол, так что тебе придётся подвинуться.
Отличный способ изгнать призраков – вытеснить их. Боль в спине или работа в нелюбимой с детства комнате? Тринадцатилетка глубоко в душе захотел заорать и выскочить за дверь. Но позвоночник тридцатилетнего человека напомнил о себе ноющей болью в лопатках. Выбор очевиден. Иэн оттолкнулся от крышки стола, подошел к окну и открыл его на проветривание. В комнату потянулась свежесть моря. Он резко развернулся, стремительно пролетел через помещение и вышел в коридор, оставив дверь открытой. В углах засвистел сквозняк. Так и надо. Пусть выдует всех призраков.
Иэн дошел до лестницы, поднялся на второй этаж, переступая через ступеньки, и ворвался в спальню. Собрав в охапку оборудование, снова вернулся на лестницу. Преимущество взрослого мальчика в том, что у него есть прагматизм и здравомыслие. Стол не будет простаивать пустым. Пусть даже придётся делить комнату с банкой от шоколадной пасты.
***
Дверь негромко приоткрылась, но тихого шороха хватило, чтобы перо сорвалось и сделало парню на макете улыбку Джокера.
– Оу! – по кабинету пронёсся удивленный возглас. – Ты здесь…
Иэн оторвал взгляд от планшета, над которым сидел уже чёрт знает сколько, и посмотрел поверх оправы очков на дверь. Настольная лампа осветила женскую фигуру, застывшую в дверном проёме: серые глаза расширились от удивления, тонкая рука сжала дверную ручку. Она его всё-таки нашла. Долго искала.
И, наверное, как настоящая наследница, уже начала считать здесь всё своим. Он ткнул обратным концом пера в сторону дверной таблички.
– Посмотри туда.
Зайка отмерла. Вскинув светлую голову, она послушно взглянула в направлении указателя.
– Видишь? – Иэн дёрнул бровями. – Насколько я знаю, ты не «М-р Ройс».
Она нахмурила бровки и перестала изучать гравировку. Прострелила его прищуренным взглядом.
– Насколько я помню, ты тоже не хотел им быть.
– Я передумал, – он пожал плечами и откинулся на спинку кресла. – И в отличие от тебя у меня для этого есть все исходные данные.
Он победно вскинул брови, между дверью и столом протянулась пауза. Взгляды скрестились. В комнату уже успели пробраться сумерки, но когда – он не заметил. Иэн поборол желание размять занывшую шею: не сейчас, когда серые глаза всё так же прищурено пялятся в его лицо. Зайка осмелела и не собирается уйти без ответа? Настоящая хозяйка дома!
Но от смены положения тела и фокусировки в глазах поплыли розовые и желтые пятна. Чёрт бы их побрал. Иэн сорвал с носа очки, швырнул их на клавиатуру и зажал пальцами переносицу. Этот бой взглядами он проиграл.
– Мне нужен был стол, – наконец выронил он. – Для работы.
Чёрт с ней, пусть будет в курсе. Однако она никак не отреагировала. Иэн уронил руку и раскрыл глаза: зайка всё так же его рассматривала, но уже без прищура. Просто… заинтересованно.
– Ясно, – она вдруг повела плечом и попятилась.
Просто «ясно»? Собралась вот так уйти? Ну нет, в одни ворота это не работает.
– Твоя очередь, – Иэн снова ткнул в её сторону концом пера.
– Что?
– Зачем пришла ты? – он поднял брови. – Хилл уже свалил?
Джемма замерла и снова непонимающе нахмурилась.
– Ты о чём? Он давно ушел, минут через пять после тебя… – она запнулась. Взмахнула рукой, обведя пространство кабинета. – Я… просто хотела разобрать здесь вещи Престона. Книги, сувениры. Но раз тебе нужна комната – в другой раз.
Рука безвольно упала, хлопнула по бедру, и Джемма тут же сунула пальцы в задние карманы джинсов. Снова попятилась в коридор, развернулась. Но в этот раз сама затормозила на полушаге.
– Слушай… – донёсся до Иэна ее неуверенный выдох. Будто что-то вспомнила.
Он насторожился.
– Раз ты всё равно здесь, а без постояльцев у меня полно времени… – она сделала шаг. – Я знаю, это прозвучит странно, но, может, ты разрешишь разобрать вещи в его спальне? В смысле, в твоей…
Она опять запнулась и потупила взгляд.
Невероятно. Этот разговор правда происходит? Вот так просто: «Разреши мне проторчать пару часов в твоей спальне»? Иэн задумчиво покрутил перо в пальцах, рванул вверх и почесал им горбинку на носу. А в общем-то, почему нет? Кто-то же должен этим заняться.
– Что ты собираешься делать?
Джемма вскинула голову и недоверчиво уставилась на него.
– Нужно пересмотреть всю одежду Престона. Что-то сохранить, что-то отдать на благотворительность, совсем старье – выбросить. Сегодня уже поздно начинать, но завтра… – поток речи иссяк. – Или, может, ты хотел бы сам этим заняться?
Серьёзно?
– Я? – Иэн саркастично выгнул одну бровь. – Очень смешно. Давай ты сама. Тебе же не нужно моё присутствие?
Джемма резко фыркнула.
– О нет, спасибо, – она выставила руки ладонями вперед. – Камерная обстановка, уединение, кровать… – её брови многозначительно поднялись. – Не хочу, чтоб у тебя случайно встал, а мне пришлось разбираться с философским вопросом.
Прозвучало оглушающе. Ему же показалось? Но уголок губ с родинкой над ним начал ползти вверх в ухмылке. Не показалось. Иэн прищурился, заглянул в серые глаза и поймал хитрый взгляд. Маленькая смелая зайка.
– Фу, Хант, – он задумчиво надавил обратным концом пера на нижнюю губу. – Хорошие девочки не подслушивают.
Джемма стрельнула взглядом в этот жест.
– Тогда тебе нужно плотнее закрывать двери, Ройс, – выронила она без малейших признаков смущения, попятилась за порог и скрылась.
Негромкие шаги проследовали по коридору и затихли. Иэн остался один. Он на несколько секунд уставился в дверное полотно, фыркнул, и плечи мелко затряслись от тихого смеха. Швырнув перо на стол, он забросил руку за голову и взъерошил лохматый затылок.
Она его сделала.
Глава 8
Кто бы мог подумать, что у одинокого мужчины, не особо заботившегося о своём внешнем виде, может скопиться столько вещей…
Джемма схватила мешок вполовину своего роста и с трудом потащила к выходу из спальни. Полиэтилен зашуршал по доскам пола. Это шестой мешок из… одиннадцати.
Одиннадцати!
Когда она просила разрешения разобрать одежду, казалось, это займет пару часов. Но никак не два дня. Два. Дня.
Хотя вчера она ходила мимо комнаты до обеда. Это чувство не прошло. Странное чувство, не дающее вторгнуться в спальню Престона. Оно, как и в первые дни после его смерти, сковывало руки и ноги и сдавливало грудную клетку. Джемма нашла себе уйму других занятий: разместила объявление о найме администратора, сварила кофе, протёрла пыль. Посидела над накопленной бухгалтерией…
Но так ведь не могло продолжаться вечно.
И вот теперь, больше суток спустя, запах старых тряпок, пыли и мужского одеколона образца тридцатилетней давности будто навсегда впитался в кожу и волосы. Поселился в носу. Даже еда и кофе приобрели его резкие нотки. Будто в доказательство в носу защекотало, Джемма остановилась и громко чихнула. В воздухе на свету лампы заклубились мелкие частички пыли. Неясно, как Иэн спал здесь прошлой ночью и как будет спать этой. В комнате теперь нужна уборка.
Но пусть взрослый мальчик разбирается с этим сам. Ему не понравился клининг? Значит, сам найдёт тряпку и ведро.
Джемма снова перехватила мешок двумя руками и потащила дальше. Сделав несколько шагов, вывалилась в коридор и рывком приставила ношу к стене. В ряд к пяти таким же. На каждом мешке уже был приклеен стикер с надписью «благотворительность», в спальне остались стоять четыре со стикерами «на выброс» и один, последний, без наклейки. Над его судьбой еще нужно подумать. Джемма устало покрутила плечами, развернулась к двери и пошла назад.
Как же всё-таки скоротечно время! И как ужасно сознавать, что шестьдесят лет жизни человека в итоге может поместиться в стеклянную банку и одиннадцать полиэтиленовых мешков. Джемма остановилась на пороге спальни и непроизвольно поёжилась. За окном тоскливо завыл ветер, как бы поддакивая мрачным мыслям.
С Престоном они познакомились пять лет назад. Джемма только закончила бухгалтерские курсы и стояла на бирже, когда в «Дом на холме» потребовался администратор. Она ухватилась за вакансию, как за спасательный круг. Ей нужна была работа. Любая. В тот день она надела лучший брючный костюм, – он остался со школы – зачесала назад уже тогда короткие волосы и пошла на собеседование…
От воспоминания, как сильно потели ладони и всё внутри дрожало, Джемма тихо, невесело хмыкнула. Кажется, будто всё было только вчера. Пять лет пролетели, как пять дней. Хорошие пять лет. Она подошла к очередному мешку – на этот раз с надписью «мусор», – схватила его и потащила к выходу.
Тогда, пять лет назад, её встретили подъездная дорожка, засыпанная черноземом, плохо ухоженный дом в стадии ремонта и хозяин. В заношенных штанах, свитере с торчащими нитками и растоптанных кроссовках. Полуседой, заросший щетиной, с острым взглядом синих глаз.
– Мисс Хант, значит? – рявкнул он, привалившись к администраторской стойке и скрестив руки на груди. – Ты хоть совершеннолетняя?
И окинул её таким колючим изучающим взглядом, что по спине побежала струйка пота. Однако нельзя было показывать страх. Как перед хищником, который бросится, как только поймёт, что его боятся. Джемма расправила плечи и заложила руки за спину.
– Мне двадцать один, – спокойно проговорила она. – Вы мистер Ройс?
Храбрилась, конечно же.
– А ты как думаешь? – он вскинул брови с проседью. – С недавних пор здесь только один мистер Ройс. Проходи, смотри объем работы, – Престон мотнул головой в сторону левого коридора с кабинетом, и сам пошел вперед.
– А есть и другие Ройсы?
Она сама не поняла, зачем спросила. Просто он уже тогда произвёл впечатление человека без семьи. Но Престон обернулся и снова окинул её изучающим взглядом.
– Есть, – он насмешливо крякнул. – Мой сын. Но он неблагодарный говнюк – это всё, что тебе пока стоит о нём знать.
И тогда страх вдруг отступил. Почему-то. Спустя годы пришло понимание, что, вообще-то, ненормально уходить вот так вглубь чужого дома с почти незнакомым мужчиной, но тогда Джемма об этом совсем не думала. Хотя Престон не очень-то располагал к себе, а его гостиница начала давить на плечи, едва Джемма переступила порог холла, но, возможно, именно поэтому она и почувствовала себя лучше. В своём чистеньком выглаженном костюме она ощутила себя в этом доме, как новая мебель. Не класса люкс, но и не с блошиного рынка.
Престон принял её на работу без вопросов. Ему действительно нужен был администратор, причём еще лет сто назад, не меньше, а потом обязанности стали расти, и помогать пришлось во всём подряд. Однако сколько бы всего Джемма ни делала в гостинице, насколько тщательно ни познакомилась с каждым углом, даже после замужества она понятия не имела, что в хозяйской спальне есть небольшая дверь, ведущая в чулан.
И что за ней прячется склад одежды.
Всегда казалось, что у Престона на всё про всё есть одна куртка, двое штанов, четыре футболки и два свитера. Кто бы мог подумать, что у одинокого мужчины, не особо заботившегося о своём внешнем виде, может скопиться столько вещей!
Седьмой мешок встал рядом с шестью предыдущими. Спустя несколько минут там же оказались восьмой, девятый и десятый. Джемма вернулась в комнату, остановилась в центре цветастого ковра и, забросив руки за голову, сильно размяла шею. Мышцы болезненно потянулись. Из груди вырвался глубокий вздох.
Никто не предупреждал, что всё это будет настолько выматывающе.
Джемма обессиленно уронила руки, подняла голову и осмотрелась. Кажется, впервые за два дня.
И замерла.
Грудь снова стянуло обручами. К горлу подступила горечь. Без гор рубашек, кофт, джинсов и старых, изъеденных молью курток комната вдруг стала казаться пустой. Вот и всё. Престон выехал из своей спальни почти окончательно: остался всего один мешок, и его нужно показать Иэну. Язвительному, колючему, насмешливому… Боже, как же сильно он похож на отца! Хотя на просьбу о разборе вещей отреагировал на удивление нормально. Джемма в тот момент уже приготовилась отбиваться, а он всего-то всадил несколько тоненьких иголочек – ничего серьёзного.
И он так и не освоился в этой комнате, хотя прошла уже неделя.
Ветер снова пронёсся за окном, завыл в камине. Джемма стрельнула взглядом в сторону звука. Как ни странно, она до сих пор не воспринимала это место комнатой Иэна. Просидела здесь два дня, но совершенно не думала о нём. Возможно, потому что его одежда после великой просушки улеглась назад в сумки, а ноутбук (чем же он всё-таки занимается?) перекочевал в кабинет, и в этой спальне не осталось почти ничего, указывающего на личность обитателя.
Возможно, только взбитая постель и доказывает, что в ней кто-то спит. И от этой мысли по телу прокатилась неясная волна. Джемма прошла мимо двух спортивных сумок, медленно приблизилась к кровати, опустила руку и почти бездумно повела пальцем по изножью. И вдруг взгляд споткнулся о какой-то предмет одежды. Что-то чёрное, небрежно брошенное на смятую простыню. Мужское, естественно.
Джемма запнулась на полушаге.
И как она не заметила чёрное пятно раньше? Наверное, его не было видно из-за горы скомканного одеяла. Чуть не пропустила! Она быстро обогнула кровать, схватила тряпку и начала разворачивать. В какой мешок: «благотворительность», «на выброс», или на рассмотрение? Ткань развернулась, упала волной, и в руках оказалась обычная чёрная футболка. Длинная, свободная. Джемма просканировала её изучающим взглядом: не полежавшая в шкафах, не только что выстиранная, явно недавно ношенная на широких плечах. До носа дотянулся тонкий запах геля для душа, смешанный с чем-то еще. Чем-то личным, мужским… будоражащим…
Осознание пустило ток по венам и отдалось дрожью в руки.
Это футболка не того мужчины.
Пальцы ослабли, ткань начала выскальзывать. Чёрт! Джемма резко подхватила футболку, мягкий, видавший виды трикотаж приятно лёг в ладонь и пощекотал запястье. По коже побежали мурашки. Здравый смысл потребовал немедленно швырнуть майку на место, однако… Джемма замерла, воздух в лёгкие стал проходить короткими рывками.
Она во все глаза уставилась на чёрную ткань. Это же идиотизм?
Она два дня утопала в мужских вещах, просто вещах, кусках тканей, и ничего. Однако сейчас от солнечного сплетения начало кругами расходиться тепло и заполнять каждую клеточку. Джемма завороженно погладила футболку большим пальцем, и подушечку пронзили маленькие электрические импульсы. Это точно ненормально. Обычная тряпка не может источать столько энергии… И не может так легко перебивать засевший в носу запах одеколона.
Однако вот они, импульсы. И тонкий запах геля для душа. Мужской. Настоящий…
Хрустальную тишину комнаты разбил резкий звук телефона. Джемма вздрогнула, швырнула футболку на кровать и отпрыгнула в сторону. Сердце центрифугой зашлось в груди. Задний карман джинсов завибрировал.
– Твою мать! – шикнула она в пустоту и прижала руку к горлу.
Это всего лишь телефон. Только телефон. Но так ей и надо. Нечего хватать всё, что плохо лежит. Дура! Во всём виновато обострённое чувство одиночества. Она резко влезла в карман, вытащила телефон и, мельком глянув на экран, прижала к уху.
Мама. Как всегда вовремя.
– Да!
– Ты про меня забыла, – в ответ прилетел обиженный детский голос.
Ч-ч-чёрт! Не мама. Еще один удар под дых. Джемма глубоко втянула носом воздух, тихо выдохнула.
– Привет, моё солнышко! – протянула она.
Постаралась, чтобы голос прозвучал как можно воодушевлённее. Однако в ответ такого же не последовало.
– Ты меня не забираешь, – серьезно констатировала Мия.
Деланный энтузиазм вышел из тела вместе с очередным вздохом. Джемма развернулась, обошла кровать и присела на деревянное изножье. Устало свесила голову.
– Я же говорила, что приеду в воскресенье, – волосы закрыли лицо короткой шторой. – А сегодня какой день?
– Я хочу домой.
Очередная проблема, которую придется решить. И это так же неприятно, как оторвать пластырь. И так же неизбежно.
– Подожди еще одну ночь и всё. Я обязательно приеду завтра.
– Не приедешь! – выпалила девочка. – Ты меня бросила, что ли?
Боже… Да, похоже, со стороны выглядит именно так.
– Мия… – Джемма подняла руку и прикрыла глаза. – Я никогда тебя не брошу, понятно? Просто в эти недели дома было много работы. Я же говорила, помнишь?
И в трубке стало тихо. Почти. Громкое злое сопение начало судорожно врываться в динамик. И ведь сколько раз об этом говорили… Могла ли Джемма забрать её раньше? По сути, за неделю ничего не изменилось. Ситуация с Иэном всё та же, но за это время Мия уже дошла до предела.
