Текст книги "Аксиома фиктивного брака (СИ)"

Автор книги: Хельга Франц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Глава 17

Томясь на рассвете в сладкой истоме от эротического массажа груди, прижимаюсь к горячему телу позади себя. Шаловливые пальцы невесомо проходятся по соскам, отправляя приятные возбуждающие импульсы в низ живота. В полусне выгибаюсь на встречу дразнящим рукам. По моей оголённой спине бродят влажные поцелуи, сводя меня с ума. Как только ласковые губы спускаются ниже, ощущаю на попе отрезвляющий страстный укус.

Вскрикнув и приходя наконец в себя, замираю… и понимаю, что это всё происходит на самом деле. Вдоль спины скользит мужское тело, обдавая своим жаром. И то, что в итоге упирается мне в попку, не оставляет никаких сомнений, кто это может быть. Выпутываюсь из дерзких объятий, разворачиваясь нос к носу к… мужу.

Одно радует, что персонаж, рядом с которым я просыпаюсь после пьянки – один и тот же.

– Это что сейчас было? – С возмущением спрашиваю у этого нахала, попутно пытаясь утихомирить взбесившиеся бабочки в животе.

– А что сейчас было?

– Ты меня лапал!

– Не придумывай. Зачем мне это?

– Вот и я думаю: зачем?

– Ты просто пытаешься выдать желаемое за действительное.

– Что?!

– Тебе, наверное, снился эротический сон со мной в главной роли? Колись.

– Ты только что мял своими ручищами мою грудь!

– Неправда. Я делал массаж. Для профилактики от рака груди.

От такой наглости открываю рот… и понимаю, что захлопнуть просто не получается.

Невиданно! На всё находит ответ. Этому где-то учат?

И вдруг вспыхиваю, как мак, осознавая наконец, что на мне только трусики и всё.

Натягивая одеяло до самого подбородка, утрамбовываю его руками со всех сторон вокруг себя.

– Кто меня раздел?

– Муж.

– Что-о-о?

– А как ты себе это представляла? Я должен был попросить сестру раздеть свою пьяную жену?

Боже, стыдно-то как! Он меня всё время видит с самой плохой стороны. Даже страшно представить, что обо мне думает.

– А Лика?

– Дрыхнет на диване без задних ног. – Ухмыляется сексуальный гад.

Оу! Так ему негде было спать. Тогда понятно… Но всё же…

– Вот скажи мне, какой смысл отказываться пить вино со мной, если каждый твой загул с другими приводит всё равно к одним и тем же последствиям? Ты просыпаешься в моей постели. Полуголой. Не помнящей вчерашний вечер. Не помнишь ведь?

Отрицательно верчу головой.

Чёрт! Мне нельзя пить. Зачем я только вчера согласилась на один бокальчик?

– Ладно, вставай. Будем приводить тебя в чувство, пьяньчужка мелкая. – Ник поднимается с кровати и выходит из комнаты.

Вот почему он всегда одетый, а я раздета? Где справедливость?

– Кстати, ты мне вчера вечером пообещала всю субботу провести со мной. – Вдруг заглядывает в слегка открывшийся проём двери. – Так что быстренько одевайся. Сейчас дам волшебную таблетку для экстренной реанимации при похмелье и поедем.

Опять он за старое? Или я правда ему пообещала? Его послушать, так я в долгах до самой пенсии.

– А Лика?

– А Лика, когда проснётся поедет к себе домой. Не стоит за неё переживать.

И дверь захлопывается, скрывая с другой стороны моего мужа.

Целый день наедине с этим мачо. Сердце предательски ускоряется от радости, а вот мозг скрупулёзного учёного транслирует лишь одно слово: «Опасность!»

Мозг или сердце? Сердце или мозг? Ай, к чёрту! Он же сказал, что я обещала. А обещания, папа учил, надо выполнять.

Встаю и, в этот раз уже накинув домашний спортивный костюм, бегу умываться и собираться. С нетерпением ожидаю нового сюрприза. Что он придумал на этот раз?

Должна признаться, я веду скучный образ жизни. Работа, дом, поездки к родителям. Рестораны, кино и театры у меня вызывают приступ сонливости, поэтому туда ходить я не люблю. Но Ник меня приятно удивляет, выбирая для свиданий такие места, от которых мои глаза загораются, а сердце выпрыгивает из груди.

Как он это делает, уму не постижимо? Либо он тонкий психолог, считывающий меня, как книгу. Либо мой родной по духу человек.

Выпиваю его волшебную таблетку. Уже в дороге, когда она начинает действовать, Ник заезжает в кондитерскую, покупая мне кофе и свежую ароматную выпечку, от одного запаха которой текут слюнки и начинает урчать желудок.

Завтракаем на ходу. Мне приходится подкармливать мужа с рук, а этот хитропопый товарищ умудряется невзначай каждый раз облизать мои пальцы. От распаляющих токов, что в эти моменты простреливают меня, я готова впиться в него ногтями.

Сжимая ноги, пытаюсь прогнать из себя это чувство. Но…похоже, легче меня заставить снова напиться, чем вытравить эти чёртовы Соболевские феромоны из моей кровеносной системы.

Погружаясь в свои ощущения, не замечаю дороги. Поэтому, когда мы прибываем на место, выхожу из машины и, утопая в траве, выпадаю в осадок. Потому что передо мной простирается… поле!

Огромное вспаханное и засаженное какой-то зелёной культурой поле!

Машина наша стоит на грунтовой дороге. Заасфальтированной трассы я вокруг не наблюдаю. А за нашими спинами лес.

– Заправляй футболку в джинсы.

Сказать, что я удивлена, ничего не сказать.

– Зачем?

– Делай, что говорю. – Командует муж. На нём-то футболка как раз с самого начала заправлена.

Заталкиваю края своей под ремень.

–Пошли.

Берёт меня за руку и ведёт в самую середину этого поля. Начинает рвать… стручки зелёного гороха!... и складывать мне и себе за шиворот.

Боже, мы тырим горох! Мама, роди меня обратно!

Нет, мне не стыдно и не противно, я только «за»! Хулиганить я люблю. Но всё же учёный во мне всегда начеку.

– Это воровство!

Распрямляется и смотрит на меня таким шкодливым и упрекающим взглядом… что я затыкаюсь и начинаю сама рвать горох.

Стручки под футболкой холодят кожу. Бьёт лёгкий озноб. Но я, одуревшая от такого простого и доступного счастья, хихикаю и продолжаю срывать это детское лакомство.

А реально? Не помню, чтобы я в сознательном зрелом возрасте ела зелёный горох. Покупной не в счёт. А уж рвать его с чужого участка – это для меня что-то из разряда фантастики. Это вообще против моей природы. Я всю жизнь была правильной девочкой.

– Ну всё! Хватит!

Нет-нет-нет… Я ещё хочу! Что-то есть такое притягательное в этом запретном плоде. Невозможно самостоятельно остановиться.

– Да в тебе живёт жадная хапуга! Хватит, говорю. Не унесём.

Снова берёт меня за руку и ведёт обратно к машине.

Но внутрь мы не садимся. Из багажника Ник достаёт пакет, с которым выходил из дома, и, вновь завладев моей ладонью, направляет нас в сторону леса.

Я бреду след в след за Ником, нервно посмеиваясь. И он уже с опаской озирается на меня. А мне просто хорошо и безумно весело, потому что мы с ним похожи на два беременных бегемотика.

Я-то ещё ладно. А вот Ник получается огромным беременным бегемотом с двухдневной щетиной на лице и пакетом в руке.

Снова прыскаю от смеха.

– Смешинка в рот попала?

– Ага.

Мы прилично долго идём сквозь деревья. И наконец выходим к усыпанной цветами поляне, которую приглашающе озаряют солнечные лучи.

Красиво!

Вдыхаю всей грудью этот чистый, насыщенный кислородом, воздух. Прислушиваюсь к трели птиц. Наблюдаю за порхающими над цветами бабочками. Снова ловлю это чувство эйфории и единения с природой, как в воздухе во время прыжка.

Уже за одни эти сказочные мгновения в моей жизни я готова влюбиться в стоящего рядом со мной мужчину.

А он… смотрит только на меня. Ласково. Изучающе. И улыбается. Ох уж эта его улыбка!

Глава 18

Достаю из пакета плед. Развернув, кладу его прям по середине поляны.

Сверху придавливаю термосом и небольшим перекусом, наспех собранным из дома.

Устраиваюсь на этом островке нашего рая.

– Иди сюда. – Приглашающе хлопаю рукой рядом с собой.

И как только Марьяша усаживается, снимаю сначала с себя, а потом и с неё кроссовки и носки.

Опрокидываемся на спину и смотрим на проплывающие мимо облака, чистя и жуя горох.

Кайф!

Остановись мгновенье!

Тишину нарушают лишь естественные звуки леса: скрип старых деревьев, пение воркующих птиц, шелест листвы.

Я такого умиротворения не чувствовал целую вечность.

И самая главная составляющая моего нынешнего мира и счастья в душе – девушка, лежащая рядом и щёлкающая горох, как семечки.

Чувствую полное спокойствие и уверенность, что моя жизнь сложилась именно так, как надо. Я не знаю, кого благодарить за это. Но если кто-то всё же существует, и управляет нашими судьбами, то я искренне говорю «Спасибо!» за ту женщину, что появилась так неожиданно и стала частью меня.

– Про меня ничего не хочешь узнать? Любимые книги, фильмы, музыкальные предпочтения? – Вывожу её на разговор.

– А что тут знать? И так всё понятно.

– Да?

– Твоя любимая книга – «Каштанка» Чехова.

– С чего вдруг?

– Любишь за попу кусать. – Заразительно смеётся.

Да, её попа – это мой фетиш. Я её готов и днём и ночью кусать, целовать, облизывать, мять. Мой личный антистресс после работы.

– Мимо, мой гений! Но шутка зачтена. Ещё попытки?

– Ну не знаю. Фильм – «Индиана Джонс». Все части.

– Почему?

– Ты явно любишь приключения.

– Неплохой фильм. Согласен. Но не любимый. Снова мимо.

– Ну тогда сдаюсь. Сам расскажи.

Разливаю чай в крышку термоса и пластиковую чашу, что идёт с ним в комплекте. Достаю бутерброды. Мы прерываемся на перекус.

– Из книг я бы, пожалуй, выделил «Атлант расправил плечи» Айн Рэнд. – Продолжаю после небольшого перерыва на еду.

– Отличная книга. Я тоже её читала. Много философских мыслей. Заставляет глубоко задуматься. А фильм?

А мы, моя девочка, оказывается, с тобой отлично чувствуем друг друга. Забавно.

– «Омерзительная восьмёрка» Квентина Тарантино.

– Фу! Я думала, скажешь сейчас «Звёздные войны». А тут эта кровавость. Брр… Как его можно смотреть в здравом уме?

– На самом деле, этот фильм, как и книгу, можно разобрать на цитаты.

– Да ладно! – И пародируя одного из героев фильма выдаёт: – «Как вы это пьёте, этот мексиканец что замачивает носки в кружке?» или «Вешать надо только отъявленных, но отъявленных обязательно надо вешать.»

– А ты смотрела его, да? И похоже не раз. – Удивленно поворачиваюсь к ней.

Эта женщина с каждым днём восхищает меня всё больше.

– Ребята, с которыми я работаю, тащатся от фильмов Тарантино. Чтобы хоть немного понимать, на каком птичьем языке они между собой общаются, пришлось посмотреть несколько. Для расширения кругозора, так сказать.

– Тебе понравилось. Признавайся. – Перекатываюсь на бок и изучаю её счастливое лицо. – Для кругозора не заучивают цитаты.

От её смеха сердце на мгновение сжимается, а потом с новой силой начинает гнать горячую лаву по моим венам.

– Ну если только чуть-чуть. Самую малость. – Показывает на кончике пальца, насколько мало. – Несколько сарказмов.

– Врушка. По глазам вижу, что ты тоже любишь этот фильм.

И неожиданно залажу к ней за ворот футболки и тащу оттуда горох.

– Эй! Это моё! – Её попытка поймать мою руку заканчивается неудачей.

– Это аксиома дворового детства: у соседа всегда вкуснее.

И снова бесцеремонно лезу к ней за пазуху, задевая костяшками пальцев сочную грудь.

– Прекращай! – Низким голосом пытается призвать меня к порядку Марьяша, сверкая красивыми глазами.

Поплыла моя рыбка. И меня уже понесло течением. Вместе будем тонуть.

– Не могу. У тебя реально вкуснее. Хочешь поделюсь своим?

– Хочу! – Говорит с вызовом и лезет ко мне в футболку через ворот.

Её прикосновения оставляют на моей коже химические ожоги. Внутренности сводит от непреодолимого голода. Дыхание сбивается. Градус настроения меняется.

Резко срываю с себя футболку, рассыпая повсюду горох. Перекатываюсь на Марьяшу и впиваюсь в её рот страстным жадным поцелуем.

Моя долгожданная! Нежная! Самая охренительная!

Стягиваю футболку и ливчик со своей сладкой женщины, отряхивая с нас зелёные стручки. И присасываюсь попеременно к восхитительным соскам. Причмокивая, облизываю их, как будто дорвался до самых сочных персиков и боюсь потерять хоть каплю этого нектара.

Жадничаю.

Но башню срывает не её вкус, а звук сладострастного стона, издаваемый моей женой и разнёсшийся по лесу.

Нетерпеливо пытаемся расстегнуть джинсы, мешая друг другу. Наконец справившись с пуговицами и молниями, стягиваем их вместе с трусами и отбрасываем в сторону.

Ныряю рукой ей между ног, удостоверяясь, что меня уже заждались. Поглаживаю круговыми движениями влажный клитор, наслаждаясь изгибами женского тела, которое извивается в моим руках от испытываемых острых ощущений.

Садясь перед женой на колени, закидываю одну её ногу себе на плечо и наконец с тихим сдавленным от удовольствия хрипом врываюсь в нежную горячую плоть.

Пытаясь себя сдерживать, проникаю неглубоко, давая ей привыкнуть к своему размеру. Но девушка, похоже, не очень согласна с таким раскладом. Потому что впиваясь ногтями в мои бёдра, сильнее прижимает меня к себе.

Не хочешь медленно и долго, да? Ладно. Я тоже не в состоянии нежничать, моя хорошая.

И срываюсь в бешеный ритм, вколачиваясь в Марьяшу со шлепками, громко раздающимися в тишине леса предательскими пошлыми звуками.

От такой гонки девушка вскрикивает и запрокидывает руки за голову, вцепляясь в траву. Её мышцы внутри сжимают мой член в тиски удовольствия. Перед глазами темнеет. Но я, не сбавляя темпа, вбиваюсь в податливое тело, преодолевая бархатистое сопротивления и держась из последних сил. Девушки вперёд!

С легким нажимом придавливаю большим пальцем клитор, помогая вырваться её оргазму на волю. И от ритмичных сокращений следую за любимой.

Место и дикость, что между нами происходит окончательно сносит нас волной безумия в наш личный рай.

Глава 19

Медленно приходя в себя после оглушительного оргазма, глажу руками влажную мужскую спину и утыкаюсь носом в его шею. Вдыхаю уже ставший родным запах. Облизываю, пробуя кожу на вкус.

– М-м-м… Хочешь ещё, да, моя ненасытная? – Шепчет мне в ухо, свалившийся на меня после испытанного удовольствия тяжёлый сексуальный буйвол.

А я от очередного мрачного непонятного скрипа в лесу настораживаюсь и шепчу в ответ:

– Идет кто-то.

– Дождь идёт.

И я наконец чувствую мелкие прохладные капли на своих руках и лице, и понимаю, что влага на спине мужа, это пот, смешавшийся с дождём.

Никита первым вскакивает на ноги с покрывала, вытягивая меня за собой. Быстро, не сговариваясь, одеваемся. А муж ещё и успевает собрать наш незамысловатый провиант.

– Бежим!

Хватая снова меня за руку, ускоряется в сторону машины. Обратно, на удивление, мы добираемся довольно быстро. Заскакиваем в салон. Пакет Ник забрасывает на заднее сиденье. Заводит машину и тут же трогается с места.

– Главное выбраться на трассу, пока дождь не усилился, чтоб не завязнуть.

Да, не хотелось бы.

Уже через несколько минут благополучно выезжаем на асфальт и мчим домой.

Господи, я уже квартиру Ника считаю домом. Дожили. Но мне там действительно уютно. Грех жаловаться.

Паркуемся недалеко от подъезда и забегаем под сильным ливнем домой.

Даже не верится, что такой тёплый и солнечный день вдруг превратился в жуткую стихию.

За эти несколько метров успеваем промокнуть до нитки. И как только заходим в квартиру и разуваемся, Ник уводит меня прямо в ванную.

От его заботы я расслабляюсь и бесхитростно вверяю себя в надёжные руки.

А он, не теряя времени, раздевает и направляет в душевую, настраивая тёплую воду, чтобы согреться. Прижимаясь со спины, мужчина гладит моё тело медленно и ласково, задерживаясь на каждом холмике и вызывая новую волну возбуждения.

Мне это безумно нравится, чего уж тут.

Закрываю глаза, запрокидывая голову на его плечо. Позволяю себе погрузиться в этот водоворот страсти.

И снова его руки доводят до безумия. Одна – неустанно теребит мой сосок, другая – скользит в моих соках, зарываясь в складки и даря неописуемые ощущения.

От неотвратимости взрыва, выдавливаю из себя стон, который больше походит на скулёж.

А движения его руки между ног ускоряются и сбрасывают меня безжалостно с этого края прямо в пропасть, где я разрываюсь на ошмётки.

Вспышка оргазма слепит, дыхание сбивается, и только бережные руки мужа спасают меня от падения на дно душевой.

– Тише, моя хорошая, тише!

Но Ник не даёт много времени на отдышаться. А наклоняет меня вперёд, вынуждая ладонями упереться в стену. Раздвигая мои подкашивающиеся ноги и держа за бёдра, одним порывистым движением входит в меня глубоко и нетерпеливо.

Чувствую, как внутри ещё пульсирует от пережитого пика. Сладкие импульсы разносятся по телу.

– Не сжимай меня так. – Мычит мне в спину мужчина.

А я что могу поделать? Это не контролируется. Во всяком случае, у меня в данный момент не получается.

– А то я быстро кончу. А нам ещё тебя надо разогнать до моей скорости, детка. Расслабься. Ч-ч-ч… Вот так.

И начинает медленно двигаться во мне. Но стенки моего влагалища снова сжимают его от трепетных ощущений внутри.

– Бля-я-я… – Вновь замирает мужчина. – Какая же ты узкая. Просто крышу сносит. Давай, малыш, расслабляйся. Иначе кончу только я.

– А я уже. – Напоминаю ему о недавно полученной дозе кайфа.

– Без меня не считается. – Смеётся мне в спину этот наглец, перехватывая меня ласково за шею.

И вновь начинает медленно и нежно толкаться внутрь.

Шаг за шагом раскручивая взрывоопасную химическую реакцию, которая грозит сегодня стереть меня из этой реальности.

Не выдерживая накала чувств, срываюсь в громкий стон, пытаясь стравить давление скапливающихся и хаотично бьющихся друг о друга, заряженных жаром страсти, частиц в моём теле.

Но мой мучитель не даёт перевести дух, зажав меж пальцами сосок и врываясь языком в раковину моего уха, подбрасывает тем самым в самое пекло катализатор эмоций. По телу проносится предфинишная дрожь. И одним укусом нежного местечка за ухом, Ник даёт случиться ядерному взрыву.

Я не могу в последствии вспомнить, как мы добрались до кровати. Меня просто снесло ударной волной.

И восстановлюсь я ещё не скоро.

Но спустя часы, а может лишь минуты, ко мне взывает низкий голос мужа:

– Я не предохранялся.

Хьюстон, у нас проблема!

– Чёрт! Я не пью таблетки. – Признаюсь с тяжёлым вздохом. – Надо сходить в аптеку. Есть экстренная контрацепция.

– Не надо. Пусть всё идёт своим чередом.

– Я забеременею.

– Мы женаты. Не вижу проблемы. Осчастливим моего тестя.

И если честно, в данный момент, когда мой мозг отдыхает, а педантичный учёный в обмороке, перспектива стать матерью меня не сильно тревожит.

Мы ведь и правда женаты. Ну будем потом, как все: женатыми с ребёнком. Подумаешь.

Обязательно что-нибудь придумаем. Но пусть это будет завтра.

Глава 20

Выходные проходят в сексуальном угаре. Мы как подростки, дорвавшиеся до секса, не можем оторваться друг от друга. А когда наконец отрываемся, то всё равно нежничаем, прикасаемся, целуемся, прижимаемся…

Моё тело всё время притягивает к Марьяше, как волну к Луне, задавая направление течения… Куда бы она не отходила, через некоторое время там же оказываюсь и я.

В воскресенье вечером сообщаю жене о своём сюрпризе.

– Я лечу с тобой в командировку. Билеты уже взял. Заселюсь в твой номер.

– Зачем такие сложности? Через три дня я уже вернусь.

И что-то мне подсказывает, что моя любимая не сильно горит желанием меня видеть в качестве сопровождающего в этой поездке. Почему? Её отрешённый вид… Скованные движения, выдающие напряжение… Явная недосказанность… Это же просто научная конференция. Что может быть не так? Что-то слишком много тайн на одного маленького гения.

Мы теперь одно целое. У нас не может быть секретов.

– У меня дела в Стокгольме. Деловая встреча. Не уверен, что успею присоединиться к тебе на конференции, но хотя бы вместе проведём вечера.

И вижу, как она заметно расслабляется. Да блядь! Что происходит?

– Всё нормально? Как-то не сказать, что ты рада новости.

– Нет. Всё в порядке. Просто неожиданно. – Тут же исправляется она.

Ну-ну. Вот и посмотрим в Стокгольме, какой у тебя там порядок. А на конференцию я обязательно твою попаду. Встреча у меня утром. Короткая. Так что к основной части с презентациями я буду уже в зале вместе со всеми участниками.

Молча собираем два небольших чемодана.

А утром вылетаем в Швецию. Зарегистрировавшись в отеле как жильцы и в качестве участников конференции, бросаем вещи в номере и расходимся каждый по своим делам. Я уезжаю в партнёрский офис, а Марьяша убегает в конференц-зал в этом же здании для подготовки к завтрашнему выступлению.

Ночь всё возвращает на свои места, стирая преграды, обиды, подозрения… Всё просто сгорает в нашем пламени страсти. Бурно. С шипением. А на следующий день опять разбегаемся в разные стороны.

К обеду завершаю все свои дела и отправляюсь с партнёром на научную конференцию, в которой и будет участвовать моя благоверная со своими «гномами».

Заходим в зал. Презентации уже начались. В зале Марьяшу не наблюдаю. Примерно через пару часов объявляют очередного учёного. Прислушиваюсь, дожидаясь фамилии «Соболевская». Но снова мимо. Объявляют другого человека: «Доктора физико-математических наук Вяземскую Марию Константиновну», и на сцену к трибуне выходит моя жена.

Я парализовано смотрю на девушку и пытаюсь осмыслить то, что только что услышал. Нет, слова я понял, но связать их с любимой женщиной никак не получается.

Доктор наук? Реально? Прям настоящий? Когда успела?

А Марьяша тем временем начинает представлять свой проект. На экране появляются слайды. Информация подаётся грамотно и доступно для большинства присутствующих тут людей. И проект их продуманный и даже с перспективой перерасти в будущем во что-то более масштабное. Тем более, они всё это упаковали в виде готового программного обеспечения, которое просто бери и покупай. Лёгкая доработка, и оно работает на благо любого крупного предприятия. Мудро! Я бы даже сказал: гениально!

Горжусь своей девочкой. Вот сейчас я осознал в полном объёме, что женился на гении. В быту этого не замечаешь, а вот здесь, где она в своей стихии, чувствуется её цепкий ум и необъятные возможности.

– Как она тебе? Я только из-за неё сюда и пришёл. – Вдруг заявляет мой партнёр Марк. – Нам бы она тоже пригодилась. С её мозгами можно выйти в топ по своей отрасли за пару лет. А она никакими деньгами не заманивается. Засела в своей России. Ещё это начальство её. Оберегают девчонку, как зеницу ока. Не подступиться. Несколько раз пытался договориться о встрече, но всегда получал один и тот же ответ: «В вашем вопросе наш научный сотрудник не заинтересован».

Научный сотрудник? Мы сейчас об одном и том же человеке говорим? Она же препод. Или нет?

Медленно перевариваю новую информацию про свою жену, но понимаю, что сказать ничего не могу. Шок не прошёл.

И ещё что-то искрит внутри. Восхищение? Восторг? Умиление? Но что-то явно рвётся наружу. Вместе с желанием схватить, утащить и как следует отшлёпать, чтобы больше не смела врать мужу.

– Говорят, она такие финансовые схемы расписывает, которые многим аналитикам даже не снились. Ни одна проверка не прикопается. И развитие фирмы гарантировано. Смотри-смотри, вокруг сцены все крупные акулы собрались. Смотрят на неё, как на малька, которого готовы живьём проглотить.

Я им проглочу! Пусть своих жён обгладывают, а моя будет заниматься только тем, чем сама захочет. И что там ещё за схемы?

Понимаю, что ни хера не понимаю, как её ещё в рабство-то не взяли. С такими мозгами её могли в любую страну переманить и в золотую клетку «посадить». А она в России. Лекции читает. Или всё-таки нет?

Правильно мне тесть говорил, что я даже не представляю, с кем имею дело.

– Слушай, давай подойдём поближе. Хочу с ней поговорить. Надо попробовать договориться о встрече.

Во мне поднимается протест. Ещё не хватало её загонять в угол и силой принуждать к деловой встрече. Обойдётесь. Только добровольно. В очередь, шакалы!

– А если не захочет? – С нажимом спрашиваю Марка.

– Ну на нет, и суда нет. Но попробовать-то стоит. Не каждый год так фартит, что научная конференция, на которую приезжает Вяземская, проходит в твоём городе. Пошли скорее, пока её другие не перехватили. Вон видишь дедок с бородкой, тоже гениальный математик, но уже староват для новых подвигов и экспериментов. Большого интереса не вызывает. А вот Вяземская – это бриллиант.

Расслабляюсь. Насилия не намечается. Пусть попробует поговорить.

– Ну пойдём попробуем.

Подходим ближе к сцене. Здесь плотнее. К концу презентации Марьяша проходится взглядом по залу, и… натыкается на меня. На доли секунды запинается в своей речи, но быстро берёт себя в руки и завершает выступление.

Теперь понятно, что её так напрягало в моём сопровождении. У вас, Мария Константиновна, тайн больше, чем у Синей бороды. Любопытно, а отец её в курсе? Он так переживал по поводу её научной карьеры. А тут она в полном разгаре. Дальше только звёзды.

Да, любимая, умеешь ты удивить.

Прям не жизнь с тобой, а что ни день, то потрясение.

Купить что ли аптеку, а то с такой женой, чувствую, скоро понадобятся сердечные капли… в больших объёмах. А потом дети пойдут… от неё же… даже страшно подумать, что за гении у нас могут получиться. Нет, надо обязательно приглядеться к фармацевтике. Пригодится.

Марьяша спускается со сцены и направляется в нашу сторону, но её, то и дело, останавливают, поздравляют, что-то спрашивают.

Наблюдаю за своей женщиной. Стерегу. Но здесь публика адекватная. Все вежливы, учтивы.

Расслабляюсь и жду.

Давай, мой айсберг, мчи сюда, к своему нулевому меридиану. Чтоб сразу все поняли, чья ты и кому принадлежишь. А то я от взглядов шакалов на тебя уже сам не свой.

Марк порывается к ней на встречу, но я торможу, выбросив руку поперёк его груди. Он удивлённо и протестующе смотрит на меня. А я спокойно наблюдаю за приближением своего гения. И стоит ей только добраться до нас, мой партнёр удивлённо теряется и не знает, что сказать.

– Привет. – Осторожно с вопросом во взгляде начинает разговор Марьяша.

Ага. Чувствуешь свой залёт, да, родная? Но это мы с тобой наедине обсудим.

– Привет. – Делаю шаг к ней, приобнимаю и целую в висок. А потом поворачиваюсь к опешившему партнёру. – Познакомься, мой партнёр Марк. Марк, это моя жена Мария.

А Марк, как рыбка, открывает и закрывает рот, но звуки не издаёт. Ну хоть не я один тут в шоке. Уже не так обидно.

– Приятно познакомиться. – Вежливо улыбается Марку моя супруга, протягивая руку для пожатия.

– Здрасьте. – Отмирает мой партнёр. – Почему ты не сказал, что твоя жена – тот самый доктор наук Вяземская, которую все пытаются переманить?

Так-то Соболевская. Но я сам в ауте, что она, оказывается, та самая.

– Потому что для меня, мой друг, она не доктор наук, а любимая женщина.

Под моей рукой каменеют мышцы её спины. Успокаивающе прохожусь ладонью вдоль позвоночника. Прижимаю ближе. Чувствую ответный трепет. Выдыхаю.

Вот так. Моя!

Не стоит переживать, моя хорошая, публичной порки не будет. Всё обсудим в номере. Вдали от чужих глаз.

– А ты хитрый жук, Соболевский. Такую жену отхватить. Тебе сейчас половина присутствующих тут завидует.

Пусть завидуют. Это не возбраняется. Главное, чтобы руками не трогали.