Текст книги "Чужая жена (СИ)"
Автор книги: Хельга Дюран
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
12. Ольга
– Вижу, что тебе не терпится, – самодовольно хмыкнул Демид. Он вынул из меня пальцы, освобождая от напора моё возбуждённое лоно, а затем засунул их мне в рот. Я попыталась выплюнуть эту гадость, чувствуя на языке вкус своей смазки, но Демид был намного сильнее меня. – Я сам решу, когда тебя трахать, моя маленькая, похотливая шлюшка! Не надо провоцировать меня, а тем более требовать чего-то. – Очередные оскорбления в адрес Демида так и просились наружу, только вот рот был занят. – Скажи, что ты поняла, как себя вести, что будешь послушной девочкой, и я отпущу тебя, – пообещал Демид. – Твой спектакль начал меня утомлять. Я уже подумываю о том, а не послать ли тебя к чёрту.
Его унижениям не было конца. Я выглядела сейчас действительно, как шлюха, которая сама просит, чтобы её отодрали. Конечно, меня оскорбило то, что Барсов отказал мне в интиме. Он нарочно это сделал. Я же чувствую, что у него в трусах всё колом. Просто решил воспользоваться случаем, чтобы ещё раз указать мне на моё место.
Как же я ненавидела его сейчас!
Мои силы сопротивляться реальности закончились. Больше не хотелось собачиться с Демидом. Он же и впрямь может передумать насчёт помощи мне? Барсов терпелив, но даже его выдержка может пошатнуться в один момент.
Я нуждаюсь в нём больше, чем он во мне. Барсов сегодня вдоволь потешил своё самолюбие. Вряд ли то, что у меня между ног интересует его настолько, что он готов раскошелиться, помогая мне. Хотел бы он просто выебать меня, сделал бы это немедленно. Что ему мешает?
Не всё так примитивно. Было ещё что-то, что привело Барсова ко мне. Ему не всё равно на меня. Как бы мерзко он себя ни вёл, я чувствовала, что ему на меня не плевать. Это ощущение давало мне маленькую надежду на то, что возможно со временем, когда страсти поутихнут, мы сможем общаться более цивилизованно и спокойно. Он мне не чужой и плохого не сделает.
Я очень хорошо знала, что такое бедность. До того, как мама вышла за дядю Юру, в нашей съёмной квартире было шаром покати. Мама могла бы устроиться на работу, но почему-то она этого не делала. Сейчас я понимаю почему. Тогда бы ей некогда было искать богатых женихов.
В школу я ходила в обносках, которые отдавала нам соседка. Туфли жали, потому что я давно из них выросла. На мои жалобы мама повторяла, что нужно совсем немного потерпеть, ещё чуточку, а потом мы станем богатыми и сможем покупать хоть по десять пар туфель в день.
Я верила маме, поэтому терпела. Ходила постоянно голодная, просила в школьной столовой добавку, не рассчитывая особо на то, что дома появится еда. Мама даже холодильник не включала, потому что хранить в нём было нечего.
Мама меня не обманула, как только появился дядя Юра, мы ожили в буквальном смысле этого слова. Я смогла ходить в нормальной одежде и обуви, больше не комплексуя по поводу того, как я выгляжу на фоне одноклассниц. У меня появились карманные деньги и сотовый телефон, и я почувствовала себя даже лучше других сверстников.
Дядя Юра не просто женился на моей маме, а ещё и удочерил меня, дав мне своё отчество и фамилию, а это говорит о многом. Благодаря этому мужчине я оказалась в сказке. И он любил меня, любил больше всех на свете, даже больше, чем жену.
Я много раз задавалась вопросом, почему дядя Юра не усыновил Демида, ведь он ему родной, в отличие от меня, но так и не нашла ответа на этот вопрос. А спросить у самого мужчины я не успела.
Теперь призрак той бедности навис надо мной снова, и я не могла вернуться в эту нищету. Для меня это было подобно смерти. Гордость отошла на второй план, уступив место смирению с неизбежным.
Демид освободил мой рот, ожидая услышать вразумительный ответ от меня. Это был мой последний шанс, другого не будет, никто не подаст мне руки, кроме этого ужасного человека.
– Я всё поняла, Демид, – задыхаясь ответила я. – Прости, этого больше не повторится. Я буду послушной.
Барсов снова коснулся моих трусов. Подцепил пальцем резинку и, чуть оттянув её, игриво щёлкнул по моей пояснице. Нервы были на пределе, поэтому я вздрогнула от этого щелчка и громко всхлипнула.
– Одевайся, Лёля, – отпустил меня Демид. – У тебя пятнадцать минут, чтобы собраться.
Я неуклюже съехала на пол с его колен и отдышалась, сидя на полу. Меня будто силы покинули, поэтому подниматься я не спешила.
– Ты забираешь меня с собой? – уточнила я, потому что было похоже на то, что он меня выгоняет.
– Ага. – Демид поднялся на ноги и застегнул брюки, а затем подал мне руку, помогая встать. – Я ненавижу этот дом. Будет лучше, если ты расположишься на моей территории.
Звучало так, будто он намерен утащить меня в своё звериное логово, чтобы спрятать от всего мира. Это лучше, чем жить на улице. Я никогда не была у Демида в гостях, даже любопытно, как он живёт. Наверное, как царь?
Через пятнадцать минут мы шли к машине Барсова. Он нёс небольшую сумку, в которую я собрала самое необходимое и свои документы.
Уже сидя в машине, я с тоской взглянула на дом, как будто прощалась с ним навсегда. Мне бы следовало смириться с тем, что я потеряла особняк, и не возвращаться в этот мир иллюзий, которыми он был наполнен, но я не могла перенести такую потерю. Может быть, со временем ко мне придёт осознание того, что не стоит цепляться за вещи или дома, хранившие добрую память? Но не сейчас…
– Зачем ты купил дом, если он так ненавистен тебе? – спросила я у Барсова, когда мы отъехали от особняка достаточно далеко.
– Просто бизнес, Лёля, – сухо ответил он.
– Просто бизнес? – не поверила я.
– Твоя квартира, акции, драгоценности и особняк стоили сущие копейки. Я просто распродам это всё, как только представится возможность. Ты думаешь, что я всё это скупил, чтобы потом вернуть тебе?
– Конечно, нет, – поспешно ответила я, втайне надеясь, что таковы и были мотивы Барсова, но это слишком уж благородно, чтобы быть правдой. – Ты поступил, как стервятник.
– Возможно, – безразлично пожал плечами мужчина. – Не купил бы я, купил бы кто-то ещё. Думай, обо мне что хочешь, но держи это своё важное мнение при себе. Мне плевать. Ты меня поняла?
– Да, хозяин.
– Да, Демидушка! – поправил меня Барсов. – Мне так больше нравится.
– Хорошо, Демидушка, – скрипнув зубами, повторила я.
13. Ольга
В машине мы молчали, и это молчание убивало. Мне хотелось расспросить Демида о своём будущем, чтобы он дал мне хоть какую-то определённость, но теперь я боялась услышать ещё что-то неприятное, поэтому просто тихонько плакала, отвернувшись к окну.
Сейчас мы доберёмся до его квартиры, и он начнёт меня пользовать. Мысль о том, что мне придётся трахаться с Барсовым, уже не казалась мне такой мерзкой. Моральная сторона вопроса по-прежнему остаётся гадкой, но не физическая. Если выбросить из головы всю высокопарную чушь и поддаться инстинктам, спать с красивым, горячим мужиком не так уж и плохо. Насиловать Демид меня не станет, да и не придётся, я уже вроде бы сама согласна на всё.
– Лёль, хватит скулить, на нервы действуешь! – не выдержал Демид. – Глеб, включи радио, что ли, – крикнул он водителю. – Ольга, ну, в самом деле, прекращай!
– Слушаюсь, Демидушка! – всхлипнула я ещё громче.
– Ёбаное всё! – вздохнул он и нехотя, будто делал мне одолжение, притянул меня к себе, уложив на грудь.
Сопротивляться я не смела, помня о том, что я его рабыня. Пришлось обнять его за талию.
Вру.
Я хотела, чтобы меня пожалели. Кроме Барсова больше не было никого.
Снова вру.
Мне было нужно, чтобы он понял, как мне плохо, что он тоже виновник моих слёз. Если я скажу ему об этом напрямую, он только посмеётся или скажет, что ему плевать. Чтобы догадаться о том, что я плачу сейчас из-за него, Демид слишком циничен. Может, он специально доводит меня до слёз, чтобы потом меня же и пожалеть, показать, что ему не чуждо сострадание? Меня уже трясло от его "заботы".
– Как будто я в бордель тебя везу или на каторгу, – продолжил сокрушаться мужчина. – Радуйся, что попала в надёжные руки. Теперь всё наладится, Оля, обещаю. Ты мне веришь?
Я энергично закивала и вдохнула его запах. Барсов погладил меня по волосам и мне показалось, что поцеловал в макушку. С ним действительно было спокойно. Как бы он не бесил меня, он надёжный, как швейцарский банк.
– Почему мы едем так долго? – забеспокоилась я, поняв, что мы выехали за город. – У тебя же квартира в центре?
– Я решил поселить тебя в загородном доме. Мне так будет спокойней, – ответил Демид. – Тебе нужно отдохнуть и набраться сил после всего, что тебе пришлось вынести за последнее время. В городе тебе житья не дадут родственнички Бондаренко и журналисты. Ты довольно известная личность, с этим ничего не поделаешь. Если исчезнешь на время, это только пойдёт на пользу твоему имиджу. У тебя траур. Сделай вид, что ты горюешь.
– Думаешь, мне нужно делать вид? Думаешь, мне не больно от смерти Антона? Да, он причинил мне горе, но он был моим мужем, человеком, в конце концов.
– Господи, ладно, оплакивай своего муженька, сколько влезет, – сдался Демид. – Только сделай так, чтобы я о нём больше не слышал.
Барсова настолько раздражали разговоры об Антоне? Придётся постараться не упоминать о покойном в присутствии этого ревнивца. Это будет непросто. Антон был частью моей жизни, а то, как он обчистил меня, я не забуду до конца жизни. Это благодаря покойному мужу я сейчас еду к Барсову, чтобы с голоду не подохнуть.
Мы ехали ещё около часа. На груди у Демида было так тепло, что я была рада столь долгой дороге. Сейчас он запер своего зверя и был нежен со мной. Я бы сказала, что у Барсова раздвоение личности, что его швыряет из стороны в сторону: то ко мне, то от меня, но я сама испытывала то же самое по отношению к нему.
От ненависти до любви, от любви до ненависти – эти качели выматывали. Эти чувства, совершенно нездоровые, сегодня были на пике у нас обоих.
Если Барсова не трогать, то он быстро впадает в безмятежность, как сейчас, например, и чтобы вывести его из себя, нужно постараться. Я, похоже, очень старательная.
Нужно научиться не злить его. Когда настроение Демида соответствующее, он может обнять, поцеловать, приласкать. Он даже бывает весёлым.
– Успокоилась?
– Угу.
Демид тут же отстранился от меня, будто его миссия выполнена, и достал телефон.
– Почти приехали, Лёля, – не глядя на меня, сказал он.
Остаток пути Барсов провёл, уткнувшись в телефон, будто меня и не было. Я украдкой поглядывала на его лицо, подсвеченное дисплеем и снова думала о том, что он за человек.
Я знала его, можно сказать, всю жизнь, но так и не поняла, какой он на самом деле, и не позволила ему видеть себя настоящую. Сейчас я была открыта для Демида, но он закрылся, игнорируя меня.
– Прости, это по работе, – он убрал телефон и посмотрел на меня.
Хотела внимания, а теперь не могу выдержать даже его проницательный взгляд. И выгляжу я ужасно и совершенно несексуально.
– Может быть, тебе психолога поискать? – внезапно сказал Демид.
Считает меня психичкой? Очень мило. Сам же довёл меня до белого каления, а потом удивился, что я так разошлась?
Так и подмывало сказать: "Себе поищи, придурок!", но я прикусила язык, помня правила нашей игры.
– Спасибо, Демидушка, но я, пожалуй, откажусь. Мне просто нужно время, чтобы прийти в себя и переварить то, что случилось.
– Скажи, если передумаешь.
– Непременно.
Мы приехали. Я вышла из машины с интересом озираясь по сторонам. Двухэтажный бревенчатый домик, практически в лесу, ухоженный дворик, обустроенный мангальной зоной и клумбами, и комары.
– Я купил его не так давно. Здесь очень тихо и душевно. Соседи далеко. Идеальное место, чтобы отвлечься от суеты. Как выкрою время, присоединюсь к тебе тоже. Тут озеро неподалёку. Очень живописно.
– Ты что уезжаешь? Я буду жить тут одна? – испугалась я.
– Конечно, не одна. Вон в той пристройке, – указал Демид на угол дома, пока мы шли к дверям. – Живёт Павел Кузьмич с женой, они присматривают за домом. Не волнуйся, Лёля, тут безопасно. Я знаю, что ты так и не научилась готовить, поэтому бросить тебя на произвол судьбы одну в лесу мне совесть не позволяет. Ты и так тощая. Постарайся хорошо питаться в моё отсутствие и побольше гулять.
К нам выбежал огромный хаски, радостно залаял, увидев Демида. Тот присел на корточки, чтобы погладить пса.
– Здравствуй, мой хороший! – ласково приговаривал он. – Соскучился по папочке?
Я наблюдала за тем, как мужчина треплет хаски, испытывая что-то вроде ревности. С собакой Барсов был таким непосредственным, таким ласковым. Не то что со мной.
– Лёля, это Джек. Надеюсь, вы подружитесь.
Демид отвёл меня в дом и познакомил с прислугой, представив меня своей гостьей, а потом сразу же собрался на выход, будто опаздывал куда-то.
– Ты скоро вернёшься?
– Приеду, как смогу, Лёля, – холодно ответил он. – Мне нужно вернуться в город немедленно.
Что за срочные дела, которые важнее меня, я, конечно же, не спросила. Вдруг Барсова баба ждёт?
Даже лучше, что он оставит меня ненадолго в покое. Мои мысли и чувства сводили меня с ума. А может, я уже чокнулась?
– До свидания, Лёля. Веди себя хорошо, – сказал мне Барсов уже в дверях, как будто он строгий папаша, который даёт напутствие своему ребёнку.
Я хотела что-то сказать ему на прощание, даже обнять, но не решилась. С минуту мы просто смотрели друг на друга. Может, Демид передумает уезжать?
Его взгляд горячо заскользил по моей фигуре. Я была одета, но всё равно хотелось прикрыться. Внутри всё всколыхнулось, растревожилось.
Демид сейчас поцелует меня? Просто на прощание.
Секунда, и он ушёл, осторожно закрыв дверь.
Я судорожно вздохнула, испытав одновременно облегчение и разочарование, а потом пошла осматриваться в своей тюрьме.
Что бы ни задумал Барсов, мне это всё не нравилось. Он вроде бы обозначил свои намерения относительно меня, почему тогда уехал? Я излишне накрутила себя, думая, что он набросится на меня, как животное? Или я слишком худа, и он меня просто не захотел, а его возбуждение в моей гостиной было минутной слабостью?
Он сломал мне мозг.
Нужно было учиться заново жить, но я не знала, как это делать.
14. Демид
Я уезжал с тяжёлым сердцем, второпях. Думал, трахну Олю сегодня же, выебу жёстко, во всех позах. Не жалея ни её, ни себя.
Смалодушничал.
Желание было. Дикое, граничащее с одержимостью, застилающее разум и весь здравый смысл. Стоило посмотреть на её кукольное лицо, пухлые влажные губы, и я меня несло.
Но я не смог. Не смог насладиться своей местью в том объёме и форме, как мне хотелось.
Моё желание поработить девушку разбилось о её уязвимость, потонуло в её слезах. Я ненавидел, когда она плачет. Этот способ разжалобить окружающих всегда срабатывал безотказно. Стоило ей пустить слезу, и Юрий Карлович был готов прыгать перед ней на задних лапках.
Но не я.
А сегодня мне показалось, что она искренне убита горем, и во мне впервые зародилось сочувствие к Оле, сопереживание и даже жалость. Я не думал, что она реально настолько наивная. Мне казалось, она хоть немного повзрослела в своём замужестве, но нет, она продолжила оставаться глупой девочкой, смотрящей на мир широко открытыми глазами.
Мне все кишки вывернуло за сегодня. Я долго готовился, выжидал, но когда дошло до дела, я обнаружил, что растаптывать уже некого. Оля и без того сломлена и подавлена. Член поднялся, рука – нет.
Не сейчас. Не так. Не в таком состоянии.
Пусть придёт в себя и отдохнёт. Времени полно. Я не из тех, кто делает что-то сгоряча, потому что подгорело.
Оля сделала вид, что подчинилась мне, стала послушной. На самом деле я тонко чувствовал её притворство. Да она и не особо изображала покорность.
С одной стороны, меня это дико бесило, потому что я не достиг цели. С другой стороны, хорошо, что в Оле остались силы бороться. Пусть даже эта борьба будет со мной.
Казалось, я сейчас взорвусь от переполнявших меня эмоций. Мне нужна была разрядка. Хорошая, яркая, качественная.
– Отвези меня к Насте, – сказал я водителю, когда мы подъезжали к городу.
С этой девушкой меня ничего не связывало, кроме секса. Я оплачивал её квартиру в центре города, переводил определённую сумму на расходы.
В её задачи входило быть по ночам дома, встречать меня с радостью и не раздвигать ноги для других мужиков. Днём я был всегда занят, Настю навещал нечасто.
Мы познакомились на каком-то благотворительном вечере. Она сама ко мне подошла, чтобы познакомиться поближе. Я всегда питал неосознанную слабость к длинноволосым блондинкам, вот и запал на её белокурый водопад волос, спускающийся по спине до самого копчика. В другой раз я бы вежливо послал девочку, но был слишком голоден, чтобы отвергнуть то, что мне откровенно предлагали.
Той же ночью я намотал на руку её шикарные волосы и отжарил молоденькую развратницу. Утром Настя спросила, увидимся ли мы ещё, в надежде на что-то более серьёзное, чем секс. Меня это не удивило. Многие женщины стремились заполучить меня, но у них ничего не вышло, потому что они не Оля.
Я предложил Насте взаимовыгодную сделку, пояснив, что в мои планы не входят какие-либо обязательства перед женщинами. Видимо, я был слишком груб в высказываниях и прямолинеен, потому что девчонка обиделась и выгнала меня из своей убогой квартирки. Чем-то ей всё же удалось меня зацепить, а быть может, было лениво искать секс где-то ещё, поэтому я оставил ей свою визитку.
Выждал неделю, и она сама позвонила. На следующий день я перевёз свою юную любовницу в более комфортные условия проживания, за что она благодарила меня всю ночь.
Мне не нравились одноразовые трахи. Я любил постоянство, и Настя меня во всём устраивала. Я не таскался, ища развлечений на стороне, зная, что у меня уже есть для этого специальная девочка.
– Здравствуй, Демид! – с порога ластилась ко мне любовница. Она встала на цыпочки, чтобы поцеловать меня в губы, и я понял, что соскучился по её запаху и ласке. – Выпьешь?
Настя очень быстро изучила мои привычки, предлагая мне коньяк. Одета она была тоже, как мне нравилось: халатик на голое тело, на лице ни грамма косметики, волосы распущены – просто идеально. Я вообще самому себе казался скучным и до тошноты предсказуемым.
– Да, пожалуй, – я прошёл в квартиру и по-хозяйски огляделся по сторонам, будто выискивал следы присутствия других мужчин.
Я не для того ежемесячно отваливаю Насте кучу денег, чтобы она водила сюда кого-то ещё. Я прошёл в спальню и сел на разобранную постель.
– Ты какой-то напряжённый, – заметила девушка, вернувшись со стаканом коньяка. Она отдала его мне и ласково погладила моё лицо. – Надеюсь, это не из-за меня?
– Нет, милая.
– Ты совсем меня забыл? Так редко приезжаешь…
Я жадно отхлебнул коньяк, а пальчики девушки уже неуклюже дербанили мой ремень.
– Знаешь, я тут подумала… Может быть, ты свозишь меня на Мальдивы? Я путёвки присмотрела…
Я отставил стакан на тумбочку и помог Насте с ремнём. Желание девушки было вполне естественным и закономерным, я не воспринял это, как жадность. Девочка растёт, её аппетиты тоже. Она настолько точно выбрала момент, чтобы о чём-то попросить мужчину, что я был согласен априори.
Даже в присутствии Насти, я не перестал думать об Оле. Сомнений в том, кто из них мне важнее и желаннее не было.
Утром скажу, что мы расстаёмся, но путёвки ей всё же оплачу. Это будет хороший подарок, который скрасит новость.
– Я не смогу поехать. Подругу пригласи, – обрадовал я девчонку, и её глаза загорелись счастьем. – Я сегодня буду жёстким, Настя, – предупредил я.
– Насколько жёстким? – уточнила она, эротично снимая с себя халат.
У меня вырвался шумный вздох, когда девушка предстала передо мной обнажённой. Настя была потрясающе красивой. Тело с идеальными пропорциями, прозрачная кожа, даже запах её молоденькой пиздёнки мне нравился, поэтому я не брезговал вылизывать её. С характером тоже порядок: покладистая, ласковая, чуткая…
Я смотрел сейчас на девушку с каким-то сожалением. У нас могло бы что-то получиться, что-то серьёзное и стоящее, если бы я не был отравлен Ольгой.
Во мне снова всколыхнулась неконтролируемая ярость.
– Очень жёстким, Настюш. Ты меня ещё таким не видела, девочка.
Звучит угрожающе, но она подходит и прижимает мою голову к своей груди. Я закрываю глаза, утопая в приятном, едва уловимом запахе её духов. Настя хихикает, потому что ей щекотно от моей бороды, и мне становится легче…
15. Ольга
Оставшись одна, я почувствовала себя брошенной. Сил хватило, только чтобы доползти до кухни. Жена Павла Кузьмича – пенсионного возраста мужчины, довольно крепкого телосложения, оказалась очень добра ко мне и внимательна. Она суетилась возле меня, как наседка, пока я впихивала в себя довольно жирный плов. Не смотря на непривычную, тяжёлую пищу, поела я почти с удовольствием. Аппетита не было, но я понимала головой, что мне нужны не только душевные силы, но и физические, поэтому я старательно добила всю тарелку, чувствуя ужасный дискомфорт в желудке.
Женщина представилась Татьяной и попросила звать её тётя Таня. Колхозное обращение, как по мне, но раз уж я в рабстве, а тут свои порядки, буду звать её так, как ей хочется. Это не моя прислуга, а Демида. Я тоже, вроде как, обслуживающий персонал, только для его члена.
Разглядывать дом желания не было, я лишь осмотрела свою комнату, проверив, как тётя Таня развесила в шкафу мою одежду и быстро раздевшись, рухнула на кровать. Сходить в душ или просто умыть лицо и почистить зубы я уже не смогла. Стоило моей голове коснуться подушки, как я отрубилась. Просто провалилась в чёрную бездну, сопротивляться которой и не хотелось, до того было здорово спать без снов и тревог.
Первое, что я почувствовала, проснувшись – это звенящая тишина. Пахло древесиной и свежей выпечкой. Похоже, вытяжки в кухне не было, вот аромат еды и распространился по всему дому.
Я села на кровати и осмотрелась. Шторы были плотно задёрнуты, поэтому я не понимала, который сейчас час. Комната оказалась совсем крошечной: кровать, кресло и журнальный столик в углу и шкаф для одежды, на полу какой-то диковинный коврик из лоскутов, придающий колорита брусчатым стенам и дощатому полу. Я не привыкла к такой простой обстановке, но мне зашло.
Интересно, со временем Демид заберёт меня в город или будет держать меня здесь, пока не наиграется?
От аромата выпечки заурчало в животе. Это заставило меня подняться, накинуть на себя халат и спуститься на первый этаж. Как себя вести здесь, я не понимала, поэтому мне была необходима помощь тёти Тани. Пусть бы показала мне жилище, объяснила, что тут к чему.
Весь дом был из цельного бруса, лестница тоже деревянной. Обилие комнатных растений придавало обстановке свежесть. Откуда-то прямо из-под ног выскочила серая кошка и бросилась прочь, увидев меня. Я тоже вскочила на месте от неожиданности, выматерившись с перепуга себе под нос.
Тётю Таню я застала на кухне. Часы на стене показывали начало восьмого утра. Боже, я никогда не вставала в такую рань. Мой день начинался обычно в одиннадцать утра, потому что я вела преимущественно ночной образ жизни.
– Доброе утро, Олюшка! – ласково поздоровалась она, и на душе стало тепло.
Женщина выкладывала булочки с противня на тарелку, и мне пришлось сглотнуть слюну, прежде чем, я смогла тоже поприветствовать её.
– Доброе утро! Я хотела спросить, где душ и во сколько завтрак. Есть расписание какое-то?
– Ванная комната справа от вашей спальни, напротив хозяйской. А расписания никакого нет. Сейчас вы тут хозяйка, вы мне и скажите, во сколько вам готовить и что именно.
Я хозяйка? Уже неплохо!
– Да как вам удобно, я не слишком привередлива…
– Да вы, Олюшка, садитесь! Сейчас молочка налью, – расхлопоталась снова женщина, заметив, что я с булочек глаз не свожу.
Они были горячими, просто волшебными! Таяли во рту, стоило откусить, а холодное молоко идеально дополняло свежую выпечку. Так и растолстеть недолго, – подумала я, когда моя рука потянулась за очередной булочкой. Какой по счёту я уже не могла сказать, так увлеклась.
Мы обсудили с тётей Таней меню и примерное время, когда я буду обедать и ужинать.
– Паша в дом заходит только если что-то требуется по мужской части, а я почаще, естественно, но мы постараемся не мозолить вам глаза.
Это было радостно слышать, потому что я не очень комфортно чувствовала себя в компании малознакомых людей.
– Спасибо, но вы мне не мешаете, – из вежливости ответила я. – А вы не знаете, когда приедет Демид?
– Он обычно звонит заранее, предупреждает. А вам он не говорил?
– Нет…
Будто почувствовав, что момент неловкий, женщина сменила тему, рассказывая о том, куда можно сходить погулять. Красочно описала озеро и кедровый лесок неподалёку. Тётя Таня с такой любовью описывала местность, что вечером я решила прогуляться до озера.
В доме был телевизор, интернет ловил замечательно, но мне стало скучно сидеть в четырёх стенах. Павел Кузьмич, которого я предупредила о своей прогулке, посоветовал мне взять с собой собаку.
– Места тихие, но с Джеком надёжнее будет, – заверил он меня.
Пёсель оказался очень умным и на удивление спокойным. Он бежал рядом со мной, высунув язык, и не потерял контроль, когда в бору нам попались шустрые белки. Он лишь лениво гавкнул на них, когда они мелькнули рядом с нами, взмыв по стволам деревьев вверх, а потом потерял к ним всякий интерес. Чем-то Джек напомнил мне его хозяина. Наверное, своей невозмутимостью?
Мне не доводилось прежде видеть белок, поэтому я остановилась ненадолго, жалея, что взяла с собой собаку, которая их спугнула. Зверьки с неменьшим любопытством уставились на меня сверху.
Решив в следующий раз захватить белочкам угощение, я пошла дальше по едва заметной тропинке между деревьями. Запах сырости и затхлости, а также обилие комаров говорили о том, что мы с Джеком почти пришли к озеру.
Так и есть. Через несколько минут мы оказались на берегу огромного водоёма. Ветер стих совсем, поэтому отчётливо было слышно отдельные всплески воды и пронзительные крики птиц.
Я немного прошлась по берегу, любуясь зеркальной гладью воды и отражением неба в ней. Джек семенил рядом, высунув язык. Вдруг он насторожился и негромко зарычал. Я встревоженно осмотрелась по сторонам и теперь была рада, что отправилась к озеру с четвероногим другом.
