Текст книги "Няня для миллионера (СИ)"
Автор книги: Хельга Блум
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
Глава 34
Итак, что мы имеем… Макс в Мюнхене, вернется через четыре дня. У меня есть время для того чтобы разобраться с этим чертовым ключом. Как назло, Ульяны рядом нет, она бы, может, посоветовала что-нибудь или хоть подбодрила. И позвонить я ей не могу, вдруг они прослушивают мой телефон? У меня кажется начинается паранойя…
Ну в конце концов, что за ерунда?! Неужели этот громила посмеет обидеть ребенка или причинить вред моей малышке? Хотя эта Людмила безбашенная дура, от нее можно ждать любой гадости.
Что он там говорил про то что их много? Если это действительно так, то мы у них под наблюдением. Может, все-таки рискнуть и позвонить Максиму? Или сразу в полицию?
Я не знала, что мне делать… Я сидела на террасе и думала, как мне поступить… Только что я обыскала весь дом. Скоро утро, а я сижу тут с чашкой какао и пытаюсь решить, что делать дальше. Надо идти поспать хоть пару часов, пока Алиса не проснулась. Утро вечера мудренее. Может быть, все эти страхи отступят… или решение придет само собой… или ключ найдется… или всё это окажется только сном… Господи, как я устала от этого всего! Ну почему невозможно просто жить и радоваться жизни? Обязательно находятся какие-нибудь неприятности и проблемы, какие-нибудь трудности. И снова я борюсь, снова выпутываюсь и спасаю Алису.
Вдруг телефон завибрировал у меня под рукой и я дернулась.
Номер громилы.
– Лера, здравствуйте! Вижу, вам не спится. Не нашли ключ, как я понял… Ну ничего, у вас есть еще время. Через два дня, я надеюсь, вы его найдете.
Я вскочила на ноги. Как два дня? Это очень мало времени…
– Подождите! Его нет в доме! Возможно, он у Максима с собой или в питерской квартире. Максим в командировке… Это значит, что я не успею за два дня.
– Я уверен, вы придумаете что-нибудь. У вас два дня. Поторопитесь. Желаю удачи, – и он отключился.
Я сидела и вытирала слезы. Как я успею? Как я найду то, не знаю что, там, где его нет?!
::
Солнце палило как-то особенно немилосердно.
– Алиса, не снимай панамку, пожалуйста. Солнышко головушку напечет. Скоро будем дома, разденемся и я тебя вымою прохладной водичкой, а потом покушаем супчик и ляжем спать.
Я уже свернула в последний проулок перед домом и покатила велосипед по тенистой улочке. Здесь растут огромные сосны, дающие хорошую прохладную тень.
– Лера! – какой-то мужчина окликнул меня, и мое сердце замерло от страха. Это опять какой-то незнакомец, не тот громила, который говорил со мной раньше, хотя мне от этого не легче. Я уже вздрагиваю, когда слышу на улице свое имя…
– Да, я вас слушаю.
– Лера, вы ведь понимаете, что когда Максим Дмитриевич позвонит вам или приедет, вы не скажете ему ничего лишнего о наших делах? Ни к чему занятого человека тревожить, верно? – голос его был тихий и вкрадчивый, но я ощущала тревогу, которая проникала с каждым его словом в моё сердце.
– У меня нет с вами никаких дел. Дайте пройти, я тороплюсь!
– Мы знаем всё о вас, мы слышим каждое ваше слово.
– Может быть, тогда сами найдете этот чертов ключ? – у меня не было сил сдержаться и я вспылила. Конечно, я не бесстрашный борец за справедливость, но тут меня что-то перемкнуло, как говорится.
– Тише, Валерия Владимировна, не пугайте ребенка. – На лице его застыла неприятная улыбка, от которой потянуло холодком несмотря на полуденную жару. – Ведите себя так, чтобы не пришлось вас наказывать. Поверьте, нам этого не очень хочется, но если надо – сделаем, работа у нас такая. – И он обшарил мою фигуру цепким тяжелым взглядом. – Я предупредил. Всего доброго! – и он скрылся за поворотом.
У меня дрожали руки, я кое-как дошла до дома, открыла калитку и закатила велосипед с Алисой во двор. Я действовала автоматически, как робот: искупала, накормила, уложила… Я ни о чем не думала, мои мысли оцепенели, как и я сама.
Надо принять душ, что-нибудь перекусить, чтобы взбодриться, а то я как-то упала духом. Я обязательно придумаю, как действовать дальше и выкручусь. Не впервой мне попадать в передряги. Вот только надо поесть…
Я резко поднялась на ноги с кресла и тут же села обратно – перед глазами всё плыло и темнело, сдавило грудь, дышать стало нечем. Час от часу не легче, как говорила бабуля в подобных случаях. Хотя были ли у нее подобные случаи, когда жизни ее ребенка угрожают, а ей надо найти какой-то загадочный ключ, которого она в глаза не видела? Ох, бабуля, тебе такое и не снилось…
А мне надо бы поесть. Я ведь со всеми этими неприятностями не помню, когда и ела. Вздохнув, я потихоньку поплелась в дом, достала из буфета печенье и плеснула в стакан немножко холодного сока. Вот так, жуя, я вернулась в беседку, села снова в кресло, пригубила сок. И тут меня осенило: Гвидо может мне помочь! Ну конечно! Если я попрошу у него помощи, он сделает всё, что в его силах, а в его силах очень многое, как я понимаю. Может быть, это и неэтично, но что мне еще оставалось делать? Сидеть и ждать я не умею, Макс далеко…
«Очень нужно поговорить. Жду.» – я отправила это сообщение и уже через четверть часа к дому подъехал автомобиль. Вот это оперативность! Из салона вышел синьор Фортини собственной персоной и протянул мне букет белых роз, ароматных и свежих. Водитель достал из багажника корзину полную фруктов и спросил, куда нести. Я слабо махнула рукой в сторону дома.
– Добрый день, синьора! – Гвидо широко улыбнулся и расцеловал меня в обе щеки. – Ну рассказывайте, что стряслось? Я счастлив быть полезным. – О, вы бледны. Вы хорошо себя чувствуете?
И я рассказала ему всё. На рассказ ушло не больше десяти минут.
Гвидо кивнул и, чертыхнувшись на итальянском, позвонил кому-то. Несколько коротких фраз вполголоса – и по нашему дому уже бесшумно ходит бригада парней в черных комбинезонах. Они нашли скрытые камеры, благодаря которым люди Людмилы следили за всем, что здесь происходит, а мой телефон в режиме онлайн передавал данные о моем местоположении благодаря специальной программе. Вот так просто решилась одна проблема и скоро Гвидо обезвредит этих негодяев. У меня отлегло от сердца, когда я услышала:
– Не переживайте, Лера, это совершенно обычное дело. Мы сейчас их задержим и передадим местной полиции. Я лично прослежу, чтобы вам больше никто не угрожал на территории Италии. Можете жить спокойно. А вот в России эту даму надо непременно остановить и наказать. Наверное, я не вправе советовать, но я бы на вашем месте рассказал всё вашему жениху.
– Я и не хочу ничего от него скрывать от Максима. Но мне было очень страшно говорить с ним об этом – они запретили что-либо кому-нибудь рассказывать, а он сейчас в командировке. Когда приедет, я обязательно расскажу ему всё… А кстати, вот и он! – я встала из пошла навстречу Максу, который шагал по дорожке через двор и с недоумением смотрел на Гвидо и его отряд. Ребята заканчивали собирать свое оборудование и усаживались в машину.
– Лера, солнышко мое, что здесь происходит? Кто эти люди?
– Макс, знакомься, это Гвидо. Гвидо, это Максим. Я вам рассказывала друг о друге.
Мужчины поздоровались и я рассказала Максиму обо всем, что здесь произошло в последние сутки. Он хмурился всё сильнее, брови его сошлись на переносице, он во время моего рассказа то барабанил кончиками пальцев по столу, то вскакивал и принимался ходить по террасе.
– Родная, почему ты не рассказала мне обо всём сразу?
– Ну вот сейчас же рассказала. – Я чувствовала себя как-то странно: с одной стороны, невероятное облегчение от того, что нам ничто не угрожает, а с другой стороны выходит, что я не позволила моему мужчине позаботиться обо мне и его ребенке. В общем, как-то паршиво всё получилось…
– Максим, это действительно опасные люди – группировка Хуана, они известны по всему Тирренскому побережью. Я рад, что всё решилось. Должен вам сказать, что те двое, о которых говорила Валерия, уже задержаны, а остальные будут обезврежены в ближайшее время. Только не расслабляйтесь: как я понял, эта Людмила серьезный персонаж, она не оставит вас в покое и будет использовать любые возможности чтобы сделать вашу жизнь менее приятной.
С этими словами Гвидо поднялся, поцеловал мою руку и попрощался с Максом.
– Желаю вам всего доброго, друзья! Надеюсь, встретимся в следующий раз при более приятных обстоятельствах.
Он сел в машину и уехал. Я видела, что Максим очень недоволен мной, но ничего не говорил, молча налил себе в стакан виски, выпил его, не разбавляя, и, наконец, спросил сосредоточенно глядя перед собой:
– Ты обедала?
Я отрицательно покачала головой:
– Как-то не хотелось. Ты голодный? Алиса вот-вот проснется и сходим куда-нибудь, если хочешь.
До вечера он вел себя как образцовый глава семейства. Ужинали мы в ресторане на побережье, затем гуляли по пирсу, Алиса каталась на пони, он заботливо ее придерживал, а она вертелась в седле и ни минуты не сидела спокойно, радуясь тому, что папа наконец-то снова с ней. Потом малышка повела нас к фонтанам и мы смотрели, как льется вода, распадаясь на миллионы радужных брызг. Видно было, что Максим соскучился по дочери: он то подкидывал ее над головой, то прижимал к сердцу и целовал в румяную довольную физиономию, а она визжала и кричала «ещё»…
Я с улыбкой наблюдала за их вознёй, но где-то в глубине души меня грыз червячок вины. Самокопание – мой бич. Ведь вроде бы ничего плохого я не сделала, но стоит Максиму посмотреть на меня с укором, и я начинаю чувствовать себя виноватой, и мне уже неловко, стыдно… Ох, чувствую, будет у меня еще неприятный разговор с Максом, так легко всё не закончится.
И точно, стоило Алисе уснуть, как Макс заглянул в спальню и поманил меня пальцем.
Я вышла на негнущихся ногах. Сейчас будет выволочка…
– Лера! Я не понимаю, неужели какой-то итальянец лучше решает наши семейные вопросы, чем я? Почему ты его позвала, а мне даже не заикнулась об угрозах?
– Да мы же были под наблюдением. Они могли навредить Алисе, если бы узнали, что я с кем-то об этом говорила. Я подумала, что Гвидо без лишних вопросов приедет, стоит мне только написать, что он мне нужен. И вообще, я не знала, что мне делать, действовала экспромтом! Ты понимаешь, что у меня не было возможности объяснить тебе всё по телефону, Максим. Я просто банально испугалась: ты далеко, эти запугивают. Я растерялась.
– Я понял… То есть мне ты сообщить не знала, как, а ему знала… Ладно. Он по первому твоему требованию приехал? Прямо так сразу? И главное, ты в нем не сомневалась, верно? Не то, что я. Мне-то ты даже не знала, как бы это всё сказать. Получается, что он умнее и лучше меня. Ясно… – я видела, что Максим раздражается всё больше.
– Да не так всё, ну Макс! Ты сейчас не слышишь меня и не хочешь понять. Мне ты дороже всех итальянцев вместе взятых, но больше и правда не к кому было обратиться. Ну посуди сам: я в чужой стране, ты далеко, объяснить я ничего тебе не могу, потому что я чувствовала, что они прослушивают разговоры и видишь же сам, я не ошиблась, люди Гвидо нашли в доме камеры… К тому же, в предыдущий раз, когда мы говорили с ним, он сам предложил обращаться к нему, если что-то будет нужно, и он обязательно поможет. И ведь помог же, мы сейчас в безопасности, ну Максим, надо радоваться, что у меня есть такой друг…
– Друг? Он твой друг? Да ты знаешь, дурочка, что мужчины не умеют дружить с женщинами? И вообще, когда это вы встречались в предыдущий раз? Что-то я не помню, чтобы ты мне об этой встрече рассказывала?
– Я просто не успела. Успокойся пожалуйста.
– Ага, и что он на этот раз тебе подарил, что не мог бы подарить тебе я? Снова побрякушки? И ты, конечно, не смогла не принять, ну как же, не хотела его обижать…
– Ладно, я поняла, что сейчас говорить с тобой бесполезно. Я, пожалуй, пойду…
Максим действительно вел себя сегодня как-то слишком по-хамски. Он схватил меня за запястье и притянул к себе за волосы. Я вскрикнула от боли. В лицо ударил запах виски – наверно, он много выпил, пока я укладывала Алису…
– Никогда, слышишь, никогда не смей встречаться с мужчинами за моей спиной! – он отшвырнул меня с такой силой, что я, отлетая от него, ударилась спиной о подлокотник кресла.
Потирая запястье, я кое-как поднялась и выпрямилась под его взглядом.
– Я пойду спать. Спокойной ночи! – развернулась и пошла прочь. Мне было очень страшно, но я старалась держать спину прямо. Нельзя показывать свой страх. Я ждала, что он догонит меня и ударит. Господи, до чего я дожила!
Наутро Максим ничего не сказал о вечернем нашем скандале. Только посмотрел на моё посиневшее запястье и промолчал. К вечеру он снова был пьян, а на террасе за креслом я случайно нашла три бутылки из-под вина… На столе в кухне стояла почти пустая бутылка виски, который Макс сейчас пил уже неразбавленным.
– И что, этот итальянский миллионер вчера много времени провел у нас дома? Конечно, он успел сделать тебе сто комплиментов?
Я совсем не хотела говорить на эту тему, тем более с пьяным. Таким я Макса еще не видела… Я умом понимала, что ничего плохого не сделала, а всё равно почему-то хотелось оправдаться. Дурацкая ситуация. Сквозь зубы тихо я сказала:
– Нет, он только приехал, и его люди успели найти камеры, и всё. Это заняло не больше пятнадцати минут.
– Всё? А этот веник? – и он ткнул пальцем в шикарный букет роз, стоящий в большой вазе на столике. – Он успел тебе его подарить, и ручки расцеловать. Еще что он успел? Я думаю, что не всё видел. Я прав?
– Это не веник, Максим. – Я чувствовала, что закипаю. – Ты должен был поблагодарить этого человека, за то что он сразу же, не теряя ни минуты, откликнулся на мою просьбу и приехал, и защитил твоих женщин в твое отсутствие.
– Да не нужна мне его защита! И приехал он не защищать вас, а под юбку тебе залезть! – Максим уже перешел на крик. Нет, это переходит все границы.
– Максим Дмитриевич, прекратите обвинять меня! Вы не оставили четких инструкций на время вашего отсутствия. Я действовала по обстановке. И не надо вынуждать меня оправдываться. Я начинаю жалеть, что позволила себе и вам перейти границы.
– Какие границы, Лера? О чем ты? Или ты хочешь сказать, что я не прав? Ты никак не можешь определиться, кто тебе нужен, я или он… Наверно, решила не отталкивать такого красавчика, правда? Пусть остается где-нибудь неподалеку на всякий случай? – сейчас он говорил раздраженно, как будто я была в чем-то виновата.
Алиса заплакала и я ушла в комнату… Мне нечего было ему сказать. Я видела, что наш мир рушится. Отношения, которые казались мне безупречными, дали трещину и всё счастье рассыпается на куски…
Следующие несколько дней мы почти не разговаривали, а если были вынуждены общаться, то только по необходимости и то несколько раз Максим не мог удержаться от колкостей в мой адрес и адрес Гвидо, которого он называл то «грязным итальяшкой», то «итальянским мачо», то «мафиози»… Мне хотелось всё исправить, но я не знала, как это сделать. Да и что исправлять? Я не совершила никакого преступления, Максим просто перекрутил всё так, что я сама в какой-то момент начала чувствовать себя виноватой в том, что попросила помощи не у него, а у Гвидо. Но ведь действительно не было выхода, только вот Макс продолжает пить без меры, злиться и раздражаться, каждый раз унижая меня…
В конце концов я не выдержала и после очередной его оскорбительной тирады в мой адрес я сказала:
– Я всё поняла, Максим Дмитриевич, и прошу сейчас выслушать меня спокойно. Всё хорошее, что было между нами, как я вижу и как вы можете понять, закончилось. Давайте вернёмся к началу. Ведь вначале мы прекрасно обходились без ссор и оскорблений, верно? Всё было просто: Вы мой работодатель, я няня. И пока мы соблюдали субординацию, всё так и было, вы не позволяли себе повышать на меня голос и обвинять меня в чем-то. Я осознаю свою ошибку: я не должна была переходить границы и вступать с вами ни в какие отношения, кроме профессиональных. Я сожалею, что допустила это. Впредь это не повторится. Требую и вас с этого дня держать дистанцию и помнить, что я на вас работаю. И моя работа – безопасность и здоровье Алисы. А разговоры о былом необходимо прекратить, потому что ни к чему хорошему они не приведут. Я не хочу терять работу и Алисе было бы нелегко привыкать к другому человеку. – Я развернулась и ушла в свою комнату. Надеюсь, он не увидел моих слёз. Господи, ну почему всё так?
Стоя под упругими струями душа, я пыталась понять, с какого же момента у нас отношения пошли не туда. Да, конечно, все мужчины ревнуют, я понимаю. Но можно же делать это как-то достойно, по-мужски, без оскорблений и повышенного тона. Наши отношения становятся токсичными, недолгим было счастье… И вообще, пора, наверно, завязывать с этой работой. Снова мне не повезло… Алису, конечно, жалко, но так не может продолжаться, дальше будет только хуже. Если человек не может держать себя в руках в отношениях со мной, то это не мой человек.
Я еще не знала, какие действия предприму, но уже приняла решение, что продолжать отношения с Максимом точно не буду. Да, нам какое-то время было хорошо, мы вместе пережили кое-какие испытания, и это, безусловно, сблизило нас. Только вот Алиса… Я не готова отказаться от нее. Конечно, малыши быстро забывают людей, если рядом есть кто-то, кто заботится и любит их. Но ведь у нее больше и в самом деле никого нет! Максим и я… Алиса очень привязана ко мне и будет жаль расставаться с ней, но это не значит, что я должна остаться с Максимом на всю жизнь и терпеть его придирки и претензии каждый раз, когда на меня кто-нибудь взглянет или сделает мне комплимент. Может быть, это была не любовь, а просто взаимное притяжение? У меня, возможно, это притяжение спровоцировано тем, что просто давно не было мужчины, а Максим просто не может долго оставаться без женщины, и поэтому мы сблизились. Это не любовь, – твердила я себе, – это не любовь. Однозначно, надо прощаться.
Эти мысли долго не давали мне уснуть, и я крутилась, сминая простыни, почти до утра.
На следующий день я делала всё как обычно. Выполняла свою работу и думала, как же поступить с ребенком. Я должна остаться с Алисой, как минимум, до возвращения в Питер, а там заняться поисками няни, а на это уйдет какое-то время. Ведь хорошую замену мне найти будет не так уж легко, я реально смотрю на вещи… До конца лета осталось, конечно, не так уж много, можно потерпеть и сдерживаться. Максим, конечно, будет хотеть оставаться со мной наедине, и секса он будет хотеть тоже. И как же объяснить ему, что я больше не хочу его? Он обязательно придумает себе, что я променяла его на Гвидо, начнутся недовольства и скандалы, и тогда мне придется уехать немедленно, а бросить сейчас ребенка я не готова. Избегать Макса не так уж легко. Конечно, сейчас, когда я увидела его с другой стороны, мне будет легче не приближаться к нему, но он-то будет считать, что всё в порядке.
В общем, буду действовать по обстановке… Какое-то время он подходить ко мне не будет, потому что, вижу, злится… Дуется… Мужчина не должен злиться на женщину! Он должен взять в охапку и покрыть ее поцелуями, если любит! И вообще, я в нем так ошибалась…
Мы вернулись к обычной жизни. Алисе и мне больше ничто не угрожало, мы могли свободно передвигаться по городу. Иногда во время совместных прогулок с Максимом я чувствовала его взгляд, внимательный, изучающий… Я поднимала глаза и он тут же опускал взгляд или отворачивался. Разговора между нами больше никакого не было. Он не делал попыток попросить у меня прощения, вел себя любезно, но не шел первым на сближение.
Конечно, нам приходилось много времени проводить вместе, всё-таки живем под одной крышей, да и ребенок нас связывал. Общение было неизбежным, но оно ограничивалось интересами Алисы или общими делами. Ни о каком сексе речь уже не шла. Мне этого и не хотелось после его несправедливых придирок, поэтому его подчеркнутая вежливость и полное равнодушие не обижали меня: решение уйти мною было уже принято, оставалось только немного подождать и найти себе замену.
Но это только говорить легко, а на самом деле я отгоняла от себя мысль о том, что придется расстаться с Алисой. Я смогу обойтись без заработка, мне уже не нужен Максим, но с ребенком прощаться – это убийственно для меня… Если бы у нее была любящая мама, тогда другое дело, тогда я была бы просто хорошей няней. Но это, как говорится, не наш случай: ведь некому будет заменить меня, и я это четко понимаю, а травмировать малышку тем, что она останется в таком возрасте без любящего человека, я не могу.
В общем, ситуация была не из легких. Я была уверена в том, что как-нибудь что-нибудь придумаю. Идеальным был бы вариант забрать ребенка себе, но кто ж ее отдаст? Это что-то из области фантастики. Хотя Максим в последнее время очень отдалился не только от меня, но и от Алисы. Теперь он редко проводил время с ней, никогда с нами не гулял, только иногда затевал с ней игры на террасе или во дворе. Он по-прежнему много работал в своей комнате, периодически ездил в какие-то одно-двухдневные командировки, а когда был здесь, то вечера проводил где-то не дома, приходил под утро…
Сейчас он просто задаривал малышку подарками: игрушки, книги, одежда и обувь дорогих брендов, заколки, резинки для волос, музыкальные инструменты появлялись у нас чуть ли не каждый день… Но когда она звала его присоединиться к игре, он только отмахивался и проходил мимо…
Это тревожило меня, но я каждый раз находила чем отвлечь малышку, чтобы она не плакала. Сейчас она слишком маленькая для того чтобы всерьез обижаться, но что будет дальше, если он не изменит своего отношения к ней?
В один из дней Алиса спала в беседке, я читала книгу и наслаждалась августовским солнцем. Максим подошел ко мне, протянул мне стакан вишневого сока со льдом и присел рядом. У нас завязался разговор о том, о сём, об отъезде в Санкт-Петербург. Никаких острых тем мы не касались, просто обсуждали насущные дела. Вдруг он сказал, переменив тему:
– Людмилу сейчас допрашивает следователь, видео, которое ты видела, с угрозами в твой адрес есть на телефоне одного из ее сообщников. Так что ее вина практически доказана и ей добавят несколько лет.
– Надеюсь, больше она не будет угрожать?
– Я тоже надеюсь, но пока она жива, вряд ли отстанет, хотя должна на какое-то время успокоиться.
– Ясно. Но как так получилось, что ты приехал раньше? Ты ведь говорил, что еще дня три пробудешь во Франкфурте…
Максим криво ухмыльнулся и с издевкой спросил:
– А ты надеялась, что у тебя будет больше времени, чтобы пообщаться с твои итальянцем? Я помешал вам тогда?
– Давай не будем об этом. С тобой вообще нормально нельзя разговаривать: ты всегда найдешь в чем меня упрекнуть!
– Ну ладно, ладно, не обижайся. Просто во время нашего разговора ты была очень встревожена, я быстренько разрулил свои дела и приехал. Волновался за вас, и, как оказалось, не зря.
Мы сидели и молчали. Мне было жаль, что всё кончилось между нами, но оно действительно кончилось: я сидела рядом с человеком, который еще так недавно был мне близким, родным, его близость так волновала меня и когда-то его поцелуи сводили меня с ума, а теперь ничего подобного я не ощущаю, только пустота…
