Текст книги "Мистер и мистер Смит (ЛП)"

Автор книги: Хеленкей Даймон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Глава 15

Фишер сидел в главном зале, пытаясь справиться с приступом сожаления, нахлынувшим после того, как он ушел от Зака.

Чувство казалось до боли знакомым. До того, как все развалилось к чертям, он частенько беспокоился о Заке. С каждой командировкой все сильнее и сильнее. Мучаясь от бессонницы, он размышлял по ночам об опасности, которой подвергал Зака из-за своей работы. Подумывал предложить научиться обращаться с оружием, попрактиковаться на стрельбище – якобы просто ради развлечения.

Развлечение. Судьба над ним просто посмеялась. Фишер понятия не имел, что он чувствовал. Если любовь, то лучше бы никогда ее не узнать, потому что слишком больно.

Все казалось неправильным. Странная неуверенность, непонимание. Да, полный отстой.

Чтобы отвлечься от мыслей о Заке – хотя бы ненадолго, – Фишер окунулся в информацию, которую предоставила Елена. Что-то распечатали на бумаге, что-то все еще висело на мониторах. Слова и схемы расплывались в одно темное пятно, но Фишер смог ухватить суть.

Опасность – слишком слабое слово для характеристики людей из Пентасуса. Никаких убеждений, никаких принципов. Только деньги. Выигрывал тот, кто предлагал лучшую цену. Отследить и вырвать щупальца у гидры – нелегкая задача, практически неразрешимая без разведданных. Но Фишер все равно не мог смириться с тем, что Зак должен вернуться в осиное гнездо.

Фишер почувствовал тяжесть чужого взгляда, но не поднял глаз. На него пялились минут пять, поэтому он не удивился, когда рядом присел Натан – этот слон в посудной лавке – и начал постукивать ручкой по столешнице. Тук-тук, тук-тук.

Казалось, звук бьёт прямо по мозгам. Фишер задумался, что сломать в первую очередь: пальцы Натану или проклятую ручку. Наконец повернулся, награждая того столь желанным вниманием:

– Что?

Натан пожал плечами:

– Ничего.

Фишер меньше всего хотел сейчас играть в такие игры.

– Тогда чего уставился?

Натан демонстративно положил ручку и откинулся на спинку стула:

– Пытаюсь понять, почему ты здесь, когда твой парень – наверху.

Фишер уже закрыл эту тему. Навсегда.

– Он больше не мой парень.

Однако стоило Натану упомянуть Зака, и его образ снова встал перед глазами. Как загорелись зеленые глаза, когда Фишер в него вошел. Сухощавое тело, прекрасное лицо. Чертовски жаркое.

Натан нахмурился. Когда Фишер не продолжил, он снова попытался постучать ручкой, но потом пробормотал:

– Выходит, это просто секс?

Фишер закрыл и отодвинул папку.

– Отвали.

– Окей. – Натан уткнулся в бумаги перед собой. Фишер понятия не имел, что тот так усердно изучает. Да и какая разница? Они все просто теряли время, ожидая того, что, черт возьми, в конце концов произойдет. Часы отсчитывали смертельный марш для Зака, так что Фишер думал только о том, какие аргументы выискать, чтобы остановить безумие. Даже сейчас, когда видел Брайтона и Елену на мониторах – те сидели в небольшой комнате на первом этаже, которая обычно использовалась в качестве допросной, и о чем-то спорили.

Натан продолжал бурчать и листать страницы. Как заноза в заднице.

Фишер не выдержал и грохнул ладонью по досье:

– Ну, скажи-скажи.

Дерьмо, происходящее в штаб-квартире, просто убивало. И не важно, что троих из команды просто отстранили от обсуждения и, похоже, не собираются вводить в курс. Злость Фишера росла с каждой минутой.

– Что? – Натан имел наглость напустить на себя удивленный и непонимающий вид.

– Что ты там думаешь?

Натан на секунду замер, вероятно, готовый к нападению и скандалу. Затем полистал папку, которую читал, и развернул к Фишеру:

– План БНД стартует сегодня. Зак отсутствовал более восемнадцати часов. Елена хочет вернуть его не позднее завтрашнего утра.

– Нет. – Фишер уже замучился повторять одно и то же, но слова перед ним были написаны черным по белому. Кое-что зашифровано, но он знал ключ и обычный язык иносказания. Дело вышло за внутренние рамки – сейчас на кону стояла секретная сделка с Германией.

– Этот парень – Хантер – работает под прикрытием. Предположительно, сейчас выслеживает нас с Заком. Он станет утверждать, что убил нас и вернул потрепанного Зака.

– Не сработает.

С лица Натана исчезли все признаки веселья. Он поджал губы – сразу проступили морщины вокруг рта.

– Может, и не сработает. Может, тебе стоит подкинуть своему парню…

– Бывшему, – вставил Фишер, потому что ничего другого не пришло на ум.

– …Причину не рисковать жизнью.

Слова повисли без ответа. Он положил локти на стол, провел ладонями по волосам, пытаясь зацепиться за остатки гнева от предательства. Фишер сказал Заку, что не забудет его ложь. Теперь он уже не был так уверен.

Фишер смог выкинуть из головы все плохое, когда думал о том, как Зак его целовал, забывшись в горячем сексе. Когда, не сдерживаясь, отдавал всего себя. Фишер отказывался верить, что умоляющие стоны, шепот в темноте, смех над разными глупостями, которые вытворяли соседи, или над нелепыми новостями были частью игры и легенды прикрытия. Это больше походило на обычную жизнь.

Господь свидетель, он хотел, чтобы ярость не отступала – так было бы безопаснее. Если бы он ненавидел Зака, его бы не волновало, что произойдет с ним потом. Они окунулись бы каждый в свое задание и больше никогда не встретились. Ни в жизни, ни по работе. Но мысль, что так все и случится, что Зак вернется в Пентасус, подвергнется смертельной опасности, била под дых.

Фишер не желал, чтобы все так закончилось. Он волновался. Очень волновался.

– Сукин сын. – Фишер вскочил, отбросив стул, и стал наворачивать круги по залу.

– Куда спешишь? – Натан подвинул к себе папку.

Фишер и сам не знал. Внутри кипел, вибрировал адреналин. Он хотел сорвать злость, но не видел подходящей цели. Не накинешься же на Елену, не наорешь – это чревато отстранением. Фишер подумал минуту и решил, что ему все равно.

– Хочу найти кого-нибудь, у кого остались хотя бы крохи здравого смысла.

– Удачи, – фыркнул Натан.

Да, Фишер подозревал, что ему понадобиться чертовски крупная удача.

* * *

Он вернулся в комнату на втором этаже. На этот раз ему не пришлось даже для вида стучаться – дверь оказалась открытой. Он толкнул ее, ожидая встретиться с Заком, но вместо него увидел Елену. Не самый предпочтительный вариант. Фишер понимал, что несправедлив к ней, но сейчас его разумная часть отказывалась функционировать.

Он глянул на пол, где до этого лежал вещмешок – все еще на месте. Какое облегчение!

Фишер посмотрел на Елену:

– Где он?

Та подняла глаза от своего телефона:

– Что, прости?

Если и притворяется, то довольно хорошо:

– Зак.

– У него дела. – Она вернулась к прежнему занятию.

Для умной женщины – а Фишер не верил, что она дура – Елена действовала непрактично. Она сильно ошибается, если думает, что стоит лишь проигнорировать Фишера, и он уберется восвояси.

– Какие? – Он вырвал телефон у нее из рук. – И не надо мне тут петь о служебной тайне. Мы уже через это проходили.

Елена не возмутилась, даже голос не повысила. Нет, она просто забрала у Фишера телефон и положила в карман.

Достойна восхищения. В других обстоятельствах Фишер даже принял бы ее сторону. Но она оставалась единственным человеком, который мог бы помешать Заку вернуться к самоубийственному заданию. Могла, однако не делала. И это автоматически определяло ее как врага номер один.

Она стояла и смотрела, полностью контролируя ситуацию и, похоже, тщательно подбирала слова. Ее цепкий взгляд оценивал.

– Обсуждает детали возвращения со своим контактом в БНД. Немцы уже дали согласие. Все признали, что Зака необходимо вернуть.

А вот это уже крайне плохо. Убедить родную контору и так непросто, а на кону теперь международная ставка.

– В БНД надеются, что их парень выставит себя героем в глазах Пентасуса и завоюет еще большее доверие людей, которые запустили к нам крота. Даже вспоминать не хочу, какими уговорами я убедила их согласиться.

Умная, безжалостная, готовая на все ради работы. Фишеру хотелось бы, чтобы она была чуть менее профессиональна, тогда у него появился бы шанс хоть как-то с ней потягаться.

– Сколькими агентами вы готовы пожертвовать ради этой миссии?

– Пентасус – интернациональная угроза.

Именно так и твердили пресс-атташе ЦРУ – Фишер слышал похожие оправдания сотни, тысячи раз. Он даже попробовал сосчитать, сколько смертей оперативников оправдали этим аргументом.

– Вы не ответили.

– У меня приказ.

Исходящий с самого верха. В курсе операции всего несколько человек. Чуть больше знали, что Пентасус вообще существует.

– Итак, вы желаете выслужиться перед высоким командованием. Приносите в жертву Зака, предоставляете ценные сведения и продвигаетесь в пищевой цепочке в Лэнгли.

Елена вздохнула:

– Ты считаешь, что я рискнула бы твоей жизнью или жизнью Зака ради повышения?

А вот тут Фишер затруднялся ответить. Он знал подобных говнюков в ЦРУ, но про нее ему практически неизвестно, Елену невозможно считать. Он лишь видел – стоило той отдать приказ, и Брайтон с Заком вприпрыжку бросились его выполнять.

– Да, именно так.

– Мне жаль, что приходиться его отправлять.

Фишер замер от неожиданности. Люди ее положения редко в таком признавались.

– Он хорош в своём деле, поэтому выбор пал на него. Я имею в виду, поэтому его подослали к тебе. Он заслуживает гораздо лучшего, чем ты. – Ее глаза сузились. – И если опять затянешь песню, что все, что было между вами – обман, я сама тебя пристрелю.

Она точно не шутила. Слова резанули, достигли цели – похоже, Елена смогла до него достучаться.

– Я не бессердечная стерва, Фишер, – добавила она, словно прочитав его мысли. – Зак – член моей команды, он мне дорог, но служба есть служба. – Что-то в ее словах заставило Фишера немного успокоиться. – Твое имя в списке Пентасуса.

Это имело смысл. Пентасус охотился за людьми, которые могли причинить наибольший урон. Власти предержащие. Террористические группы или просто завистники – те, кто имели в распоряжении нужную сумму – желали их уничтожить.

– По-вашему, я готов обменять жизнь Зака на свою?

Фишер на самом деле никогда бы на такое не пошел.

– Ты тоже бросился бы в преисподнюю, чтобы защитить того, кто тебе дорог. Того, кто сам не способен.

Фишер не знал, что ответить, поэтому решил зайти с другой стороны:

– Зак должен знать все аспекты.

– Он знает.

Фишер открыл рот, но остановился. Ну конечно, Зак знает. Он же сам вещал что-то о долге, который превыше всего. Фишер воспринял это как обычную пропаганду ЦРУ, но, возможно, тут сработали личные факторы.

– Тогда расскажите теперь мне.

– У нас всех есть люди, о которых мы заботимся. Семья.

– У меня нет. – Они давно его покинули.

После изгнания из дома у Фишера не осталось ни семьи, ни имущества. Он притворялся, что это неважно, да что там говорить, он даже себя в этом почти убедил. Вместо того, чтобы полагаться на людей или надеяться на что-то несбыточное, Фишер искал свое предназначение, которое в конечном итоге привело его в ЦРУ. Главное здесь – хорошо и без изъянов выполнять свою работу. Это заполнило пустоту внутри. Никакой любви или привязанности – вместо них у него были миссии.

– Не притворяйся, что совсем одинок. У тебя есть команда, Брайтон. – Она смерила его взглядом. – И человек, который очертя голову бросился спасать Зака, наверняка знает, что такое любовь и преданность. Что такое семья. Может, не в привычном смысле, но все-таки. Все ты понимаешь, пусть лишь на интуитивном уровне.

Слова эхом звучали в голове. Он так долго отказывался от потребности в близких людях, что это почти превратилось в привычку. Фишеру нравилась независимость. Он не из оседлой породы. Но и он, и Зак в конце концов оказались готовы пожертвовать жизнью ради другого. Их отношения – какими бы Фишер их ни считал – на самом деле имели значение и для него, и для Зака.

– Он может погибнуть.

Елена кивнула:

– Да.

Фишер почти пожалел, что она отступилась от лозунгов, которые расточали в ЦРУ перед прессой.

– И вы способны просто стоять здесь, зная об этом?

– А ты?

Глава 16

Зак закрыл дверь кабинета, где только что провел телеконференцию с Хантером, его начальством и коллегами из отдела. Множеством людей, которые, по сути, не работали над этим заданием.

Большая часть штаб-квартиры отвечала требованиям помещения для сбора и обработки секретной информации. Комната, из которой он только что вышел, считалась такой официально – полностью информационно защищенная, только с закодированными каналами без подключений к внешней сети. Без окон. Без возможности что-либо записать – как на бумагу, так и на цифровой носитель.

Хантер предложил основной план, Зак заполнил пробелы в некоторых деталях. В частности, предложил вывести из игры Фишера. Следовало убедить Стейшу, что тот погиб, и заставить таким образом засветить крота. Значит, Фишеру для поддержания легенды придется засесть в штаб-квартире. Тот наверняка возненавидит Зака с новой силой, но его это не особо волновало. Главное – останется в безопасности.

Зак прошел по коридору, свернул направо к задней двери. Скорее всего, тут было несколько выходов, которые гарантировали, что команда не попадет в ловушку, не окажется запертой. Зак догадался об их расположении, мысленно представив, где находятся внешние стены.

Прижал ладонь к двери – наверняка толстая и пуленепробиваемая, какая и должна быть в таком месте. Его переполняло искушение выйти наружу хотя бы на секунду; он тренировался, чтобы выдержать многое, однако и тело, и разум с трудом справлялись с физическим и эмоциональным потрясением.

Единственная хорошая новость заключалась в том, что если на этот раз он облажается, вся ответственность ляжет на Хантера.

Тишину прорезал знакомый голос:

– Что ты делаешь? – От хриплых ноток по телу пробежала дрожь, напоминая времена, когда Фишер будил его посреди ночи поцелуями и ласковыми прикосновениями, а Зак, еще не проснувшись толком, уже заводился.

Он обернулся, ожидая увидеть, что тот злится или хмурится. И это нормально – Фишер теперь знал нелицеприятную правду. Однако он выглядел… обычно. Просто немного потрепанным. Таким как в темном баре. Слегка насупившийся, осторожный. Зак никогда не подумал бы, что западет на высокого задумчивого типа, пока не повстречался с Фишером.

– Стою тут. Размышляю. – Зак пожал плечами. – А вообще, не знаю.

– Не сбежать ли?

– Разве на меня похоже? – Он попрощался с бесполезным существованием несколько лет назад, когда поклялся стать лучше, чем отец. Когда похоронил брата. Теперь-то он знал, что как ни беги, от неприятностей не сбежишь.

– Пошли со мной. – Слова прозвучали совсем тихо, но в глазах Фишера что-то промелькнуло.

Сочувствие? Возможно, Зак принимал желаемое за действительное, но позволил себе хотя бы обмануться.

– Это по работе?

Фишер посмотрел на камеру под потолком:

– Нет.

Сердце припустило, сбивая с дыхания.

– Пошли. – Куда угодно.

Кивнув, Фишер зашагал обратно по коридору, подошел к кабинету информационной безопасности, приложил ладонь к сканеру. Замок щёлкнул, дверь открылась.

Зак не мог считать эмоции Фишера. Робкая надежда боролась со страхом. Конфронтация между ними может завести куда угодно. Вот Фишер готов его задушить, а спустя минуту целует, достает презерватив…

Зак проскользнул мимо него в кабинет, где стояли только стол и несколько стульев. Минимум оборудования. Вероятно, хорошее место, чтобы высказать очередные претензии. Ну что ж, Зак не прочь поговорить.

Дверь захлопнулась. Он хотел повернуться, но Фишер навалился на него всем телом, прижал лицом к стене, не оставляя между ними ни сантиметра, прикусил шею и прохрипел:

– Здесь нет камер.

Пульс зачастил, Зак прислонился щекой к холодному бетону, чтобы хоть как-то остудить объявший жар.

– Не начинай того, что не закончишь.

– Я закончу. – Рука Фишера скользнула по животу, притискивая сильнее – Зак тут же ощутил задницей каменный стояк.

Горячий шепот пробрал до костей, разбудил жгучую похоть.

– Да чтоб меня!

– Согласен.

Зак подался навстречу, притираясь ягодицами к паху Фишера, и тут же почувствовал резкий толчок – Фишер откровенно демонстрировал, кто тут главный.

– Здесь? – Зак согнул пальцы, царапнув ногтями по стене, руки затряслись, выдавая возбуждение. – У стены?

Ладонь Фишера пробралась ниже, накрыла внушительный бугор в паху.

– Быстро и грязно. – Язык прошелся по мочке, отыскал чувствительное местечко за ухом. – Как ты любишь.

Рука потерла грубую джинсу, очерчивая вздыбленную плоть, и Зак, почти забыв, что нужно дышать, накрыл своей ладонью, надавил сильнее.

– Давай!

– Здесь я решаю, когда. – Но проворные пальцы уже двигались к поясу.

Не желая ждать, Зак сам расстегнул пряжку ремня, затем ширинку. Рука Фишера тут же нырнула внутрь, обхватила налившийся член. Кулак прошелся по всей длине сначала медленно, потом быстрее и быстрее. Требовательнее.

Зак одной рукой попытался стянуть с себя белье и джинсы, Фишер, хмыкнув, тут же пришел на помощь. Брюки скользнули по бедрам и упали на пол, холодный воздух облизал ягодицы. Но Зак не обратил внимания – он сосредоточился на ощущениях, которые даровал кулак Фишера. И на дыхании.

Фишер коленом шире раздвинул его ноги, дернул на себя, вынуждая Зака опереться на предплечья и прижаться лбом к стене, и продолжил дрочить – вверх-вниз. Зак потерялся в ощущениях и едва расслышал, как сзади вжикнула молния. Тут же к анусу прижался палец. Мокрый – видимо, от слюны. Толкнулся внутрь, раскрывая, растягивая. Подготавливая.

По комнате эхом разносилось тяжелое дыхание. Шелест одежды, гортанные стоны. Фишер переступил с ноги на ногу, не разрывая контакта с телом Зака. Прикасаясь… везде.

Услышав звук разрывающейся фольги, Зак посмотрел вниз и увидел, как на пол падает обертка от презерватива. Перевел взгляд на свой пах – большой палец Фишера кружил по головке, размазывая предэякулят. Воздух застыл в легких. Зак сглотнул, попытался глубоко вдохнуть, но тело не слушалось. Мышцы напряглись, по венам несся чистый адреналин.

– Господи, Фишер! – Зак подался навстречу. – Давай же!

Горячее дыхание опалило ухо.

– Да, сейчас.

Фишер на секунду отпрянул, обхватил за шею – пальцы впились так, что наверняка останутся отметины – и тут же вошел одним размашистым толчком. Бедра двигались рывками, вбивая в стену рваным ритмом.

Зак наслаждался запахом, присущим только Фишеру, звуками, вырывающимися из его горла. Пошлыми шлепками. Ощущением наполненности, когда горячий член входил до основания. Опаляющим, грубым, почти неконтролируемым сексом. Зак умолял, сжимал внутренние мышцы, делал все, чтобы прекратить сладкую пытку, но Фишер не останавливался. Вламывался и отступал… Но вот Зак отпустил себя, давление внутри ослабло, и он словно повис на краю пропасти. А потом рухнул.

Пот заливал лицо, скатывался по спине. Жар от мощного тела клеймил. Когда Фишер напрягся, Зак понял, что тот тоже приблизился к краю. А потом дрогнул и навалился всем весом.

На несколько секунд они замерли единым целым, даже дыхание звучало в унисон. Фишер отстранился, поцеловал Зака в шею.

Зак поморщился, ощутив пустоту, и настроился выслушать очередную лекцию на тему «еще одна ошибка».

Фишер повернулся и прислонился спиной к стене. Взгляну на Зака:

– Это было круто.

Зак не смог сдержать смеха:

– Мы могли бы выиграть приз в игре «самое оригинальное использование кабинета информационной безопасности». Хотя, кто знает…

– Наверное. – Фишер глубоко вздохнул, натянул штаны и спустился по стенке на пол.

Зак, надеясь, что это приглашение, тоже поднял и застегнул джинсы; устроился рядом. Руки все еще дрожали, дыхание не выровнялось. Они сидели молча, соприкасаясь бедрами и прислонившись затылками к стене.

– Расскажи что-нибудь. – Фишер повернулся к нему лицом. – Какую-нибудь правду о себе.

Удивительно. Зак прочитал в темных глазах интерес – видимо, тому действительно хотелось узнать что-то помимо сексуальных предпочтений и легенды прикрытия.

Долго думать не пришлось.

Он поведает о причине, которая подгоняла к большинству взрослых решений. Именно о ней Зак никогда никому не рассказывал.

– Отец меня ненавидел. Считал самым большим разочарованием в жизни. – Он поправил боковой шов на джинсах. – Немного повзрослев, я понял, что он, лицемер, шпынял меня, потому что видел во мне собственные недостатки.

– По-моему, ты довольно приличный человек, – проворчал Фишер. Зак почувствовал на щеке его дыхание.

– Это теперь. – Он придвинулся ближе.

– Ты был малолетним хулиганом?

– Ага, если верить папаше, меня ждала тюрьма, а то и что похуже. – Хотя тот выражался более откровенно. Обычно матом. Но Зак решил, что Фишер сам догадается.

– Мой отец выгнал меня из дома, когда узнал, что я гей, – произнес Фишер.

– Дерьмо. – Ага, еще какое дерьмо!

– Да, он однажды не вовремя вошел ко мне в комнату.

Зак попытался представить, как отец застукал Фишера с другим парнем.

– Полный абзац.

– Он вышвырнул меня и даже ни разу не попытался связаться, отыскать. – Фишер отвел взгляд, уставился в потолок, словно пытаясь разглядеть что-то интересное. – Я бродяжничал. Перебирался из одного приюта в другой. От одной приемной семьи к другой. Нигде подолгу не задерживался.

Вот такое у них прошлое. И к чему они пришли в конце концов? К службе в ЦРУ. Удивительно, как обернулась жизнь.

– Мы два сапога пара.

– И, похоже, идеально друг другу подходим.

Фишер поднялся, застонав:

– Ну что ж.

– Ты куда? – На этот раз Заку не показалось, что тот его игнорирует или злится. В атмосфере не чувствовалось напряжения. Просто два человека со сложной судьбой поделились своими историями. Хотя не сказать, что кому-то от этого стало легче.

– Брайтон созывает совещание. Думаю, чтобы разработать прикрытие твоего дурацкого плана. – Фишер протянул руку.

Зак ухватился за нее, вскочил, не обращая внимания за текшие мышцы и слабость во всем теле после секса.

– Не стесняйся. Расскажи, что чувствуешь на самом деле.

Фишер даже не улыбнулся:

– Я хочу, чтобы ты жил.

– Ну, хоть что-то. – Вероятно, единственная вещь, за которую Заку стоит зацепиться. Он поклялся себе, что если по завершению задания останется в живых, обязательно вернет Фишера, и даже начал надеяться, что у него получится.

– Наверное, было бы легче, если бы ты по-прежнему думал, что я задрот-компьютерщик и мы никогда не копнули бы глубже.

Фишер открыл дверь:

– Отдохни.

– От того, что мы только что сделали? – Он имел в виду секс.

– Это наверняка тебя утомило.

– Ага, просто вымотало. Спасибо.

* * *

Даже час спустя, сидя в кабинете Брайтона, Фишер не мог сосредоточиться. Он прислушивался к плану, в котором ему не отводилось никакой роли, и не собирался с ним соглашаться. Но Фишера возмущало и бесило не то, что его намерены защищать, не допуская до миссии. Нет. Он развалился в кресле, закинув ноги на рабочий стол, и размышлял о том, что произошло в кабинете информационной безопасности. И не только о сексе, хотя он был чертовски хорош.

Но и том, что узнал с тех пор, как выяснилось, кто Зак на самом деле. О его опасной и тяжелой работе. Фишер понимал, что не стоит ныть по этому поводу – его собственная служба была ничуть не лучше. Тем не менее, в голове постоянно крутились слова Зака. «Наверное, было бы легче, если бы ты по-прежнему думал, что я задрот-компьютерщик и мы никогда не копнули бы глубже».

Зак произнес это с горечью, сожалением об упущенном времени, но фраза навела Фишера на мысль. Он постоянно прятался, отвергал личную жизнь, никого не подпускал близко. Сначала собственную семью, потом приемные. Парня, с которым когда-то спал, и которой погиб на первом же задании. Он всех их потерял. Фишер просто не умел поддерживать нормальные отношения. Люди его постоянно покидали. Постоянно.

Он чертовски разозлился на Зака, когда узнал, что тот его обманывал, скрывая свою принадлежность к ЦРУ. Чувствовал себя преданным по многим причинам. Веским причинам. Но вдруг Зак не ошибался? Может, Фишер так легко жил в рамках легенды, потому что никогда по-настоящему не был самим собой? Он прятался за свои прикрытием, держался на поверхности, но глубоко не копал. Теперь Зак отправляется на верную смерть и заслуживает большего.

Впервые в жизни Фишер решил, что он и сам заслуживает большего.