Текст книги "Мистер и мистер Смит (ЛП)"

Автор книги: Хеленкей Даймон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

Глава 11

Раздался стук, и тут же дверь в спальню распахнулась. На пороге стоял Фишер. В джинсах и камуфлированной футболке – вполне привычный вид. Зак даже помимо воли подмечал в нем все. С самого начала.

Ткань плотно обтягивала широкие плечи, подчеркивала каждую мышцу. Выцветшие джинсы низко сидели на бедрах. Без ремня – раньше он шутил, что это облегчает и ускоряет доступ.

Елена едва удостоила его взглядом:

– Мы еще не закончили.

Но Фишер не был бы Фишером, если бы отступил. Он все так же стоял на пороге, не двигаясь с места:

– Мне нужно поговорить с Заком.

– У тебя нет полномочий…

– Елена, пожалуйста. – У Зака не осталось сил для подковёрных игр. Он не желал наблюдать, как конкурируют отделы внутри Управления. Команда Фишера вот-вот включится в игру, и Елене придется это принять.

Зак не хотел выступать камнем преткновения. Он и так последние месяцы старался как мог, но, судя по тому, к чему это привело, у него не очень получилось.

Елена встала:

– У вас пять минут.

– Он не ваша собственность, – огрызнулся Фишер, когда она проходила мимо.

– И не твой мальчик для битья.

Зак не удержался от улыбки. Фишер, конечно, парень крутой, но и Елене палец в рот не клади.

Когда она скрылась в коридоре, Фишер все еще стоял на пороге. Первым не выдержал Зак:

– Фишер…

– Заткнись. – Он шагнул навстречу и захлопнул за собой дверь. – Ты хочешь умереть?

– Конечно нет. – Конечно же. Впервые за много лет у него появился новый стимул жить, кроме рабочей рутины. По крайней мере, Зак так планировал, но Стейша разбила все его мечты.

– Возвращайся, если действительно хочешь смерти. В любом случае, они больше тебе не поверят. Ты… – Фишер провел ладонью по волосам. – Ты провалился, теперь наш черед действовать.

– Уж тебе-то Стейша точно не доверится.

– Меня там не будет. – Фишер пожал плечами. – Я ведь тоже провалился. Хотя, похоже, моя ориентация никогда ни для кого не представляла секрета.

Фишер не поддержал сарказма, а ответил так, словно между ними ничего не произошло, что обеспокоило даже больше, чем безразличный тон. Зак встал – казалось, в таком положении легче вести беседу. Глядя в глаза, не позволяя уклониться от неприятного разговора, которого не избежать, если они хотят во всем разобраться.

– Ты же знаешь, меня к этому готовили.

Фишер обошел комнату и остановился в нескольких шагах:

– То есть, ты у нас сам по себе смертельное оружие? Отлично, убедил.

Что это – эгоизм, показной мачизм? На самом деле не поэтому он сделал такой выбор. И даже не потому, что никогда не бросал роботу на полпути.

Зак растратил свое отрочество даром. Младший ребенок в семье, он нарывался на неприятности, прогуливал занятия. Постоянно проклинал родителей, до тех пор пока те не погибли в автокатастрофе. Тем вечером отец решил поднять себе настроение как обычно – выпивкой. Перебрал, сел за руль и убил себя и мать. Глубоко в душе Зак понимал, что прожил каждый день, стараясь искупить ошибки мужчин своей семьи. Его способ очистить фамилию. У брата не получилось, и вся ответственность легла на него. Зак годами видел перед собой одну единственную цель, стремился к ней.

Он отступил, только когда повстречался с Фишером. И даже тут все было обманом. Возможно ли вернуть его доверие?

– Речь уже не о моей жизни, а о гораздо большем.

Фишер прислонился к стене:

– Вот только не надо выступать передо мной, словно я новобранец или журналист.

Но ведь все равно правда.

– Это моя работа, Фишер.

– Я для тебя тоже был работой.

Зак шагнул к нему, но остановился, давая возможность отступить.

– Мы оба лгали. Все эти месяцы.

– Оба? Ты считаешь, наши поступки равнозначны?

Зак уперся рукой в стену над плечом Фишера.

– Ты ведь на самом деле не инженер.

– Не я подснял тебя в баре по заданию. – Фишер стукнул его в грудь. – Меня привлек этот парень. – Еще один удар. – Я хотел жить с этим парнем. – Фишер опустил руку. – Теперь-то я знаю, что ты манипулировал мной и моими чувствами. По заданию Стейши, Елены. Кто там еще тебе приказывал?

Слова ударили сильнее кулака, сметая все на своем пути.

– Нет, все не так. Между нами все было по-настоящему.

– Хорошо сказано, но расскажи кому-нибудь другому.

Заку показалось, что даже если их запрут здесь навечно, он все равно не сможет убедить Фишера. Но нужно хотя бы попытаться.

– Между нами все было по-настоящему.

– Думаешь, я тебе поверю?

Зак решил зайти с другой стороны – ему больше нечего терять. Даже достоинство куда-то испарялось, когда дело касалось Фишера. Если понадобится, он станет на коленях ползать, умолять…

– Милли.

– Что?

Как будто он не понял.

– Так звали твою мать.

– В моем досье прочитал, или Елена рассказала? – Фишер оттолкнул Зака и отошел от стены. Остановился в пяти футах. – Поздравляю, ты не перепутал имя моей настоящей покойной матери с именем моей покойной матери из легенды.

Зак опустил голову и потер отекшее перевязанное предплечье:

– Ты чертовски упрямый.

– Поумневший. Я на некоторое время расслабился, но сейчас действительно поумнел.

Да, что бы сейчас Зак ни сказал, как бы ни старался убедить, какие аргументы бы ни приводил, у Фишера есть серьезная причина ему не верить.

Чем дольше они так стояли, тем сильнее Зака охватывало отчаяние. Но он не из тех, кто выставляет эмоции напоказ. Он с одинаковым хладнокровием устраивал на полигоне взрывы и обезвреживал бомбу.

Но сейчас на кону не работа, а личная жизнь. Наверное, поэтому у него не получалось сдерживаться.

Фишер выругался под нос и направился к двери. Уже повернул ручку, когда Зак затараторил:

– Когда ты думал, что я сплю… – Он видел это словно наяву. – То постоянно смотрел на меня, подперев голову рукой. Трогал мои волосы.

– Притворялся спящим, чтобы позабавиться? – Фишер отказывался слушать, но Зак не позволит его гневу перечеркнуть воспоминания. Может, другие, но не эти.

– Я ничего не говорил, потому что мне нравилось это чувствовать. Твое теплое дыхание на моем лице. Как ты направляешь смертоносную энергию на…

Фишер отпустил ручку:

– На что?

– Иногда ты что-то бормотал, почти мурлыкал. – Зак улыбнулся, вспоминая. – Ты наверняка даже не осознавал, что делаешь.

– Да чтоб тебя! – Он ринулся навстречу, скользнул ладонями по плечам Зака, прижал к стене. Рты встретились в жестком поцелуе. Глубоком, пожирающем. Никакого медленного разогрева. Они неслись от арктического холода к адскому пламени. Губы вкушали, руки блуждали. В горле Фишера зародился стон, он весь растворился в Заке, сокрушил, повергнул, сжимая его затылок, притискивая к себе.

Сначала Зак почувствовал жар, потом голод. Смял футболку Фишера в кулаках, притянул ближе. Реальность вспыхнула и сгорела, опаляя легкие, не позволяя дышать. Сердце гнало по венам чистый адреналин, колени дрогнули.

Все как всегда. Всепожирающая страсть и сила. Долгие щемящие поцелуи, которые подкашивали и поддерживали в минуту расставания.

Зак хотел большего. Но когда его ладонь скользнула за пояс джинсов Фишера, тот резко выдохнул и отстранился. Не прервал контакт, нет, все еще удерживал, задыхаясь, словно пробежал марафон. Затем медленно прислонился лбом:

– Я должен тебя ненавидеть.

Не поспоришь. Зак даже хотел кивнуть, но не смог – лоб Фишера не дал.

– Да.

– Не возвращайся.

– Я должен.

– Не надо, не делай этого. – Фишер повторял и повторял. Сначала просил, потом приказывал.

На мгновение Заку захотелось послать все к чертям, забыть о долге, обязанностях. Остаться с Фишером. Но сможет ли он после этого жить?

Они оба знали, что не сможет.

– У меня нет выбора.

Фишер разжал пальцы, руки безвольно повисли по бокам, они соприкасались только лбами. Но недолго. Буркнув, Фишер отстранился. Воздух колыхнулся, на лицо вернулось непроницаемое выражение, которое так страшило Зака.

– Не уходи, только не сейчас.

Но было слишком поздно.

Фишер покачал головой:

– Ты все еще не понял, Зак? У тебя всю дорогу был выбор.

Фишер опять нацепил маску крутого непробиваемого парня. Зак не знал, как до такого достучаться.

– Это не просто.

– Просто. Но ты выбрал неправильно.

* * *

Фишер потерялся, забылся. Пяти минут наедине с Заком оказалось достаточно. Тот сразу же забрался в душу, проник под кожу. А он тоже хорош – раз, и сует язык в глоту Зака. Уже почти сдирает рубашку и валит его на кровать.

Их отношения с самого начала основывались на сексе, на чертовски горячем сексе. Выматывающем, затягивающем в незримые путы. Но великолепном. Фишер поражался, насколько он много для него значил. Не просто тепло и наслаждение, но нечто более глубокое. Всепоглощающее, неведомое ранее.

Лежа в послеоргазменном мареве в темной спальне, Фишер чувствовал невероятную близость, которая объединяла не только обнаженные тела.

Он не признавался, но недоговоренность убивала. Фишер безмолвно сидел в кабинете Брайтона, пока тот изучал что-то на экране компьютера.

Наконец Фишер почувствовал, что больше не выдержит:

– Скажи.

Брайтон даже глаз не поднял:

– Что?

– Что уволишь, разжалуешь. Переведешь на бумажную работу.

Брайтон оттолкнулся от стола и поудобнее устроился в черном кожаном кресле:

– Пытаюсь представить, как ты перекладываешь бумажки с места на место.

– Я бы уволился. – Потому что именно так в его представлении выглядел кошмар. Он вырос на ферме, где все работали не покладая рук от рассвета до заката.

Фишер не жаловался, потому что в семье это было не принято. Дружные, как зерна в колосе, они всегда поддерживали друг друга, никогда не спорили, не ругались. Пока не выяснилось, что Фишер – гей. И якобы преданные, во всем поддерживающие родители выгнали его взашей. Ему только-только исполнилось шестнадцать. Сейчас он стал вдвое старше, проведя полжизни вдали от семьи, но привычка к труду укоренилась намертво.

Брайтон покачивался вперед-назад:

– Ты хранил большой секрет.

– Ага, сто семьдесят пять фунтов живого веса. – Фишер отмахнулся от образа Зака, проникшего в голову и не желающего уходить.

Зак сверху. Зак на белых простынях. Зак на диване, смотрит по телевизору футбольный матч, когда толпа в Мадриде чуть ли не сносит стадион своими аплодисментами и воплями. Обычные, нормальные воспоминания, но теперь-то Фишер знал, что Зак совсем другой.

Больше книг на сайте – Knigoed.net

Кресло скрипнуло – Брайтон откинулся на спинку.

– Ты понимаешь, что я имел в виду и почему мне не нравятся секреты в нашей команде.

Как на такое ответить? Фишер не знал.

– Эта работа все раскладывает по полочкам. Мы шагу не можем ступить, не отчитавшись. Ты наблюдаешь за нами ежедневно и еженощно, анализируешь.

Брайтон постучал карандашом по подлокотнику:

– Видимо, недостаточно хорошо.

– Что-то должно оставаться закрытым. – Фишер никогда не говорил так раньше. Он принимал и придерживался устава – образцовый служака, каким его воспитало Управление. – То, куда не должны лезть посторонние.

– Тебе известны правила, известно, как работает система.

– Меня действительно не волновало, знают ли окружающие, что я гей. – Фишер повторил про себя и понял, что это правда.

– Уверен?

После первого неудачного каминг-аута он привык помалкивать о своей ориентации. Но утаивать отношения с Заком от ЦРУ – это совсем другое. Фишер поднялся с кресла и подошел к столу Брайтона:

– Я жил только работой, и сейчас у меня кроме нее ничего не осталось.

– Значит, ты глубоко похоронил свою натуру, только чтобы держать часть своей жизни в секрете?

Брайтон все еще не понимал, и Фишер знал, почему. Нелегко вести подобные разговоры.

– Это всего лишь секс, а с кем я трахаюсь – не ваше дело.

– Не согласен, но продолжай.

– Потом все изменилось.

Брайтон кивнул:

– Ты встретил Зака.

Фишер вспомнил самые первые дни. Он спешил с задания с готовой легендой, но Зак почти не слушал. Сначала душ, потом кровать. Секс. Иногда быстрый, горячий, иногда долгий, тягучий, изнуряющий обоих.

Как бы долго он ни отсутствовал, его всегда отчаянно тянуло назад, к Заку. Волнение и трепет. Всю дорогу обратно Фишер представлял, что с ним сделает, как заставит стонать и изгибаться от удовольствия. А потом, ночью, лежал без сна, прислушиваясь к его дыханию и страшась следующей командировки.

И все продолжалось до тех пор, пока он не увидел Зака на том складе с пистолетом в руках.

– Ага, но все оказалось ложью.

– Ты в это веришь?

– С самого начла он действовал по заданию. – Фишеру пришлось повторять это про себя, как только в душе поднималось желание простить Зака и вернуться туда, где они находились до похищения. Но это слишком легкий путь.

– Да. ЦРУ тебя поимело, не предупредив. Тут не поспоришь.

Фишер не ожидал, что Брайтон так легко согласится.

– Мне лгали они, я лгал тебе.

Брайтон пожал плечами:

– И что?

Фишер взорвался:

– Что, черт побери, значит «что»?

– Поиск правды – часть нашей работы. – Брайтон наклонился вперёд, положил локти на край стола. – Но главное – Зак пустил по ветру месяцы работы, чтобы тебя спасти. Похоже на прямое нарушение присяги.

И это не давало покоя Фишеру, потому что не соответствовало истории, которую он себе придумал. Что Заку на него плевать, что тот действовал, подчиняясь приказу. Признаешь, что тому не все равно, и тут же снова подставишься. Поэтому Фишер боролся с этим желанием.

– Именно он навел их на мой дом. Трепался о нашей сексуальной жизни. – Он почти слышал насмешливый голос Стейши. Следовало что-то сделать, чтобы его заглушить. Он вскочил, прошелся напротив стола Брайтона и остановился.

– Тогда забудь. Пусть Зак возвращается. Он заслуживает того, что с ним потом случится.

– Но это самоубийство. – Фишер уставился на Брайтона.

– А тебе есть до этого дело?

Хороший вопрос. Который постоянно крутился в голове, и на который Фишер не знал ответа. Поэтому развел руками и произнес:

– Наверное, нет.

Брайтон улыбнулся:

– Вот мы и посмотрим.

Глава 12

Зак притворился, что не услышал, как Фишер вошел в главный зал. Словно забыл, что мог просто почувствовать, уловить его запах. Слабый аромат шампуня, который смыл с волос и тела вонь испуга и паники от падения в Темзу.

Затем как бы не обратил внимания, что Фишер остановился, буквально навис за спиной, глядя из-за плеча Зака на экран и в заметки на планшете, лежащем на столе. Опустил руку на спинку рядом стоящего стула. После секундного колебания направился к концу стола, оставляя Зака одного перед Сетом, Натаном, Брайтоном и Еленой, что придавало обстановке сходство с судилищем инквизиции.

Фишер глянул на большие мониторы, расположенные по периметру зала, перевел взгляд на экран ближайшего ноутбука:

– Что происходит?

– Доклад. – Зак предпочел использовать нейтральное слово. По обычному разумению оно не настораживало, не вызывало протеста.

– Скажет ли он нам правду – вот в чем вопрос. – Зак с закрытыми глазами угадал бы, что это философствования Натана. Даже немного скучно.

– Мы на одной стороне.

Натан пожал плечами:

– Не напомнишь, кто у нас мастер электрошока?

И не важно, чем Зак рисковал, намеренно занижая вольтаж.

– Тебя, между прочим, тоже я вытащил.

Натан потянулся за бутылкой с водой, стоящей в центре стола:

– Мы сами, все сами.

В глубине души зародился гнев. Расширился и взревел. Зак понимал и принимал, что лгал Фишеру больше, чем тот ему, но сейчас Натан откровенно передергивал.

К тому же Фишер просто сидел и молча слушал, что только подогревало возмущение.

– Сам же понимаешь, что хрень несешь.

– Мы сегодня приступим непосредственно к делу? – встрял Сет.

В комнате повисло напряжение. Но Сет прав – нужно переходить к делу и как можно быстрее. Зак собрался с духом, чтобы отринуть гнев и отчаянье. Пусть позже выясняют, что пошло не так и что нужно было сделать по-другому – вполне возможно, к тому времени его труп уже остынет и защищаться станет некому.

– Их трое. Стейша, Питер и Уилл. Два брата и сестра. Стейша и Питер – старшие, дети от первого брака, их мать умерла. Они борются друг с другом за власть. – Все молчали, поэтому Зак вздохнул и продолжил: – Стейша исповедует самые радикальные и жесткие взгляды. И это понятно – ей приходится прилагать большие усилия, чтобы добиться авторитета среди мужчин, которые не слишком счастливы подчиняться приказам женщины. Конечно, до открытого неповиновения дело не доходит.

Оперативники прекрасно знали, как работают организации типа Пентасуса, и не нуждались в кровавых подробностях. Зак старался их не касаться, ловко обходя детали и не желая открывать больше, чем следует.

Елена закатила глаза:

– Ничего удивительного.

А вот тут Зак бы поспорил:

– Мизогиния – не самый большой их грех. Эти люди вообще ни во что не ставят человеческую жизнь.

Натан откинулся на спинку стула, затем повернулся, постукивая по бутылке:

– Уилл?

– Младший брат, – кивнула Елена. Зак понял, что именно ему раскрашивать белые пятна на информационном поле.

– Парнишка, сын от второго брака, его мать тоже умерла.

– В этой семье какой-то мор среди женщин, – заметил Сет.

Елена оперлась о плечо Натана и застучала по клавиатуре. На экране высветились фотография и личные данные женщины. Высокая, темноволосая, красивая. В глаза бросалось явное сходство со Стейшей. Затем появилось изображение похожей брюнетки – второй жены. Папаша явно предпочитал определенный фенотип.

Заку частенько казалось, что Стейша подозревает, что отца травят, но ничего не предпринимает. Они были не слишком близки.

– Почти никто не сомневается, что отец убил первую жену, когда та догадалась, что семейный бизнес связан с торговлей смертью, а не текстилем, и собралась всех разоблачить.

– Милая семейка, – пробормотал явно впечатленный Натан.

Фишер до сих пор не произнес ни слова – лишь сидел и слушал. Он всякий раз смотрел на говорящего, но его взгляд неизменно возвращался к Заку. Зак буквально физически его чувствовал.

Во рту пересохло, он слышал, как тикают внутренние часы, отсчитывая драгоценные секунды.

– Поговаривают, вторую жену убил брат отца, чтобы за что-то отомстить. И скорее всего, это правда.

– Дай угадаю. Дядька тоже мертв? – Зак кивнул, и Сет продолжил, сложив руки на затылке: – Если мы чуток замешкаемся и притормозим, они наверняка перебьют друг друга, так что у нас появится возможность смотаться на курорт.

– Уилл поехал учиться в бизнес-школу, когда отец грохнул дядьку и прибрал весь бизнес к рукам.

Натан покачал головой:

– А я-то думал, что это мои родственнички гарпии.

– Они же у тебя не убивают людей ради спортивного интереса. Думаю, Уилл сорвал сраный джек-пот в семейной лотерее. Родственные войны в борьбе за власть – еще одна проблема, которую мы имеем. Как будто одного существования Пентасуса недостаточно.

– Поконкретнее, пожалуйста, – бросил Сет.

– И Питер, и Стейша желают править и не особенно желают делиться властью.

По крайней мере, не открыто. Зак видел, как они на публике разыгрывают любящих брата и сестру. Однако знал и о закулисных стычках, когда Стейша застрелила преданного Питеру телохранителя просто в качестве аргумента в споре.

Зак действительно надеялся, что они в конце концов убьют друг друга, но, видимо, вспомнив, что кровь не водица, Питер и Стейша объединились, когда почувствовали угрозу семье. Зак несколько месяцев вел тонкую и кропотливую работу, чтобы подорвать едва возникшее между ними доверие.

– К сожалению, их деятельность только ширится – каждый старается привлечь в организацию больше денег, чтобы завоевать лояльность подчиненных.

Фишер кашлянул. Удивительно, но все внимание сразу сосредоточилось на нем.

– Еще больше убийств и похищений?

– Фишер прав. Куда уж больше? Они весь мир решили захватить?

Зак по опыту знал, что люди никогда не удовлетворяются той властью, что уже имеют. Им хочется больше и больше. Управлять всем и вся.

– Не надо их недооценивать. У них нет никаких убеждений, только деньги. Питер – презентативная фигура, ради расширения семейного бизнеса он способен заключить союз – не всегда законный – с кем угодно, Стейша склонна физически устранить любую потенциальную конкуренцию.

Брайтон оторвался от заметок, которые изучал все это время:

– И даже неизвестно, что хуже.

Зак не стал подслащивать пилюлю – возможно, чем быстрее все поймут серьезность ситуации, тем быстрее он получит помощь, а не осуждение своих действий.

– Оба варианта смертельны. Мы должны их остановить. Выжечь каленым железом.

Елена снова нажала клавишу – на экране отобразилась кровавая бойня. Результат сделок Пентасуса – изуродованные тела и реки крови.

– Простой пример, почему требовалось проникнуть в Пентасус и узнать все об их деятельности.

– Вы забыли о самом главном, – произнес Натан. – Нас проинформировать.

– Да. – Сет прищурился. – Но, по-моему, сейчас она не об этом.

Елена на секунду замялась:

– Информация о людях и странах, пользующимися услугами Пентасуса, их целях и источниках доходов неоценима. Мы собирали ее по крохам несколько месяцев.

– Но ведь вы ее скрывали. Именно в этом заключался план? Держать машину смерти на плаву, по крайней мере, некоторое время. – Фишер окинул взглядом Елену, перевел глаза на Зака. – Ты знал?

Он знал и всячески с этим боролся. Зак старался как можно быстрее передать сведения ЦРУ: потенциальные цели, расположение личного состава, схемы; донести до руководства, что Пентасус смертельно опасен и его нужно незамедлительно устранить любой ценой.

– В мои обязанности вменялось получение сведений.

– Наша работа – уничтожение этой заразы, – оборвал Фишер, как бы подчеркивая различия в их подходе.

– И почему же вы все скрывали? – Натан раздавил бутылку в кулаке, оглянувшись на Елену. – Планировали залезть к ним в постель?

Хруст пластика разорвал атмосферу. Зак поморщился, пытаясь его игнорировать.

Елена забрала покореженную бутылку, держа за крышку, бросила в мусорную корзину.

– Мы не обязаны докладывать вам о каждой миссии.

Брайтон хлопком бросил на стол досье, которое просматривал.

– Это еще почему? Когда ваши оперативники попадают в беду, вы вправе ожидать, что мои люди их вытащат. Если бы я заранее знал все детали ваших теневых операций, мог бы решить проблемы до того, как они возникли. Такова командная работа.

Все правильно. Каждое слово.

Зак глянул на часы и понял, что драгоценное время растрачивается зря.

– Пора заканчивать выяснение отношений между отделами. – На этот раз он посмотрел на часы, давая понять, что время не терпит. Ему понадобится несколько минут для передышки. Он не мог выйти на улицу глотнуть свежего воздуха, но мог сбежать от праведного гнева Брайтона и от Фишера.

– Продолжайте, пожалуйста, без меня. У меня дел невпроворот.

* * *

[/b]

Фишер немного успокоился только через полчаса. Он сидел в зале, слушал, как Зак планирует самоубийство, и чувствовал, что из него тихонько вытекает жизнь. От бренного тела осталась только оболочка, наполненная яростью.

Фишер все еще не улавливал смысла. Оперативник под прикрытием провалился, значит нужно включать план В, С… Если агент из БНД – не сверхчеловек и не чемпион по обману, шансы Зака выжить стремительно приближались к нулю. Но сейчас Фишеру больше не хотелось думать о продолжении операции.

Только о том, чтобы раздеться, оказаться с Заком в одной постели, скрыться под лавиной прикосновений, поцелуев. Пусть все было ложью и интригой, но Зак захватил, пробрался к нему душу. Их чувства и эмоции переплелись, проникли друг в друга.

Фишер всю жизнь избегал обязательств, смеялся над одной мыслью об отношениях и так бездарно попался. Он попытался заглушить жажду, напоминая себе о предательстве, разбередить эго, погрязнуть в сомнениях, но, закрыв глаза, словно наяву видел, как в карман опускается флэшка. Прокручивал в голове каждое предложение, произнесенное Заком, и сейчас слышал лишь желание обмануть Стейшу.

Может, Зак, дезинформируя Пентасус, действительно хотел защитить их личную жизнь? Фишер не знал, чему теперь верить. Возможно, он просто принимает желаемое за действительное. И это пугало.

После того как его изгнали из семьи, он привык во всем полагаться только на себя. На свои инстинкты, навыки выживания. Теперь все пошло прахом.

– Вот! – Сет указал на экран ноутбука. – Я же говорил!

Окрик вернул Фишера в реальность. Он огляделся. Сначала заметил, что Елены в комнате нет, потом увидел стол, заваленный открытыми папками, и застывшее изображение на мониторах. Сет и Натан раз за разом нажимали одну и ту же кнопку на клавиатуре ноутбука.

Натан тяжело опустился на стул:

– Черт.

Фишер почти не хотел знать.

– На что вы там пялитесь?

– Съемки со склада. – Сет развернул экран ноутбука к Фишеру. – Глянь.

– Нет, спасибо. Я там был и не нуждаюсь в повторном просмотре. – Ему следует поскорее забыть и выкинуть из головы случившееся, если он хочет хоть как-то собраться. Хотя бы на время.

Сет покачал головой:

– Ты видел только то, что Зак хотел показать.

Но он же все слышал, все помнил, черт побери! Фишер не хотел верить, будто что-то пропустил.

– Я не в настроении.

Натан встал и жестом пригласил Фишера занять его место:

– Ты должен посмотреть.

Странно. Натан с самого начала придерживался идеи «пусть Зак самоубьется, не станем мешать», но сейчас его сарказм куда-то испарился. Такой пустой взгляд и напряженно сжатые губы Фишер обычно видел у него после возвращения со смертельных заданий. Он не сыпал злобными репликами, лишь указывал на свой стул.

Фишер сел. Застывшая картинка на мониторе словно насмехалась. У него получилось скрыть потрясение, увидев, как Зак со Стейшей появились в комнате. На мгновение на лице Зака отразилась мука, но он быстро взял себя в руки, видимо, надеясь, что никто не заметил.

Фишер с трудом поднял руку – палец завис над клавиатурой, – затем нажал. Видео перезагрузилось. Зак проводит руками по его спине, прикасается… везде.

– И флэшка у тебя в кармане, – сказал Сет, просматривая кадр за кадром. – Еще у нас есть часть, где он шарит…

– Да-да, мы понимаем…

Эти руки. Пальцы медленно гладят по ноге, Фишер буквально чувствовал каждое прикосновение.

– Перемотай.

Натан повернулся, разведя руками:

– Согласен. Мне и живой версии хватило.

– Сейчас, – перебил Сет. – Смотри на шкалу реле машинки.

Что бы ни сказал Сет, Фишер и так хотел просмотреть видео до конца.

– Я не…

– Он опускает его, когда тебя колотит, и поднимает, когда его тело не блокирует сцену для зрителей. Все как он говорил. – Сет перемотал и снова запустил. – Он понижает напряжение, манипулирует оборудованием.

– Дальше та часть, где он тебя развязывает, – прокомментировал Натан.

– Ты теперь у нас ярый поклонник Зака? – съязвил Фишер.

– Да ни капли.

Прошло несколько часов, и теперь он думал о вчерашнем дне и риске, которому подвергнется Зак. На самом деле Фишер больше не хотел сидеть тут с Натаном и Сетом.

Поэтому встал и направился к лестнице. К черту операцию, секреты, планы. Он больше не мог тут находиться.

– Куда-то собрался? – В тоне Сета отчетливо слышалась насмешка.

Фишер даже не собирался отвечать на этот вопрос:

– Отвали.