Текст книги "Дорога к любимому"

Автор книги: Хелена Фенн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

2

Зачем себя обманывать? – подумала Мейбл. Ничто не забыто. И ей по-прежнему хочется вновь испытать это чувство – ощутить себя в объятиях Эрнеста, узнать вкус его поцелуя! Столько бессонных ночей она провела, снова и снова переживая тот момент на вилле, когда ей казалось, что желанное вот-вот произойдет… И теперь, став на два года старше – и, казалось бы, умнее! – она, закрыв глаза и забыв обо всем на свете, как восторженная девчонка, готова отдаться обжигающей лаве чувственного удовольствия.

Издав сладострастный стон, в упоительном ослеплении, Мейбл невольно прижалась к нему сильнее, отбросив всякую осторожность… И с удивлением обнаружила, что Эрнест чуть отстранился.

– Мейбл! – изумленно выдохнул он.

– Да… Что?

– Ничего, – охрипшим голосом отозвался он, снова привлекая ее к себе и сливаясь с ней в жарком поцелуе.

Мейбл робко провела руками по его спине, по густым каштановым волосам. Она наслаждалась близостью его мощного тела, вдыхала свежий аромат одеколона. Он прижал ее еще крепче, коснулся щеки, погладил грудь там, где в вырезе платья виднелась золотистая кожа. Охваченная огнем желания, Мейбл застонала. Тогда, осмелев, Эрнест скользнул за вырез платья, вмиг найдя затвердевшие соски. Мейбл казалось, что она никогда не насытится, пусть он ласкает ее еще и еще…

Эрнест освободил волосы от заколки, и они блестящей пепельной волной упали ей на спину. Однако когда его рука скользнула по обнаженному бедру, Мейбл испугалась. Нет-нет, не сейчас! Она еще не готова!.. Как борющийся с приливом пловец, она нашла в себе силы противостоять плотскому желанию. Мейбл напряженно замерла, и Эрнест, мгновенно уловив ее состояние, отстранился.

Она посмотрела ему прямо в лицо. Серые глаза сузились, потемнели от Желания, дыхание прерывалось. Стыдясь собственной несдержанности, Мейбл поспешно отодвинулась на край скамьи.

– Наверное, мне не стоило тебя целовать, – выдавил Эрнест.

Мейбл вспыхнула от смущения, но не отвела взгляда.

– Ты прав. Это лишнее.

Она бесцельно провела рукой по скамье, наткнулась на заколку, собрала волосы в узел, потом встала и направилась к морю. Эрнест пошел следом за ней. Повернувшись к своему спутнику спиной, Мейбл молча остановилась на самом краю обрыва, зябко охватив руками плечи и стараясь успокоиться.

– Не сердись, прости…

В голосе Эрнеста ошеломленной Мейбл послышался… смех?! Она недоверчиво покосилась через плечо. И ее подозрения подтвердились: Эрнест довольно улыбался! Мейбл почувствовала, как в ней поднимается злость. Нашел над чем смеяться!

– А ты думал, я тебе прямо так и отдамся? «Нам надо познакомиться поближе…» Нужно было сразу сообразить, что у тебя на уме. Итак, ты считаешь меня способной… способной заняться сексом на виду у всех, кому взбредет в голову пройтись по аллее!

– Успокойся, – небрежно бросил Эрнест. – Что ты злишься из-за пустяка? Я вовсе не пытался тебя соблазнить. Не имею привычки так с ходу… ну, сама понимаешь.

– Я тоже, знаешь ли.

– Стало быть, мы оба не совсем уверены в том, что случившееся входило в наши планы. Сознаюсь, целуя тебя, я не ожидал такой ответной… страсти.

Мейбл вздрогнула. Ну как она могла так безрассудно отдаться чувственному порыву? Прямо какое-то помрачение рассудка! Когда она обернулась к Эрнесту, в ее зеленоватых глазах стояли слезы.

– Сам ведь меня спровоцировал. А теперь обвиняешь в том, что я поддалась твоему напору. Невероятно! Знаешь, я думаю, что у тебя серьезные проблемы с женщинами. Такое впечатление, что ты им за что-то мстишь. Тебя, случаем, мать в детстве не бросила?

– Угадала, – сухо ответил Эрнест. – Но это не означает, что я ненавижу женщин. Терпеть не могу все эти психологические штучки.

– Извини, – смутилась Мейбл. – Я не хотела вызывать тебя на откровенность… это все-таки личное. Но тогда выходит, что ты просто издеваешься надо мной.

– А может, мы созданы друг для друга, как Ромео и Джульетта, но только еще не поняли этого?

– Не стоит продолжать.

С этими словами Мейбл развернулась и направилась было прочь из уютной тенистой аллейки. Но Эрнест схватил ее за плечи и резко развернул лицом к себе.

– Послушай, Мейбл, я вовсе не пытался соблазнить тебя. Просто ты так сильно на меня действуешь, что я теряю контроль над собой.

– Так держись от меня подальше, – посоветовала Мейбл, стараясь сдержать слезы.

– Ну уж нет. – Он ласково улыбнулся, и сердце бедняжки затрепетало.

Всего пару часов назад Эрнест обвинял ее чуть ли не в аморальном поведении, а теперь смотрит так, будто в целом мире нет для него девушки желаннее, чем она.

– Послушай, ну почему женщины всегда отрицают очевидное? Я же чувствую, что не безразличен тебе.

Эрнест привлек ее к себе, и Мейбл ощутила, как растет в нем возбуждение.

– Эрни, пожалуйста… Это нечестно!

– Не волнуйся, больше не буду. – Он на мгновение сжал объятия и тут же отстранил Мейбл от себя на расстояние вытянутой руки. – Мне просто хочется насмотреться на тебя. Когда ты едешь домой?

– Завтра, на поезде…

Он наверняка морочит мне голову, пользуется моей внезапной слабостью, как оружием, смутно подумалось Мейбл. Следовало бы послать его куда подальше, сказать раз и навсегда, что она не желает его больше видеть. Но Мейбл не могла выдавить ни слова. Наверное, ей станет легче, когда их жизненные пути вновь разойдутся. Но сейчас она чувствовала себя околдованной…

Эрнест нахмурился.

– На поезде? Разве ты приехала не на машине?

Вздохнув, Мейбл рассказала про поломку.

– Эрика прибыла раньше, на поезде, а я должна была отвезти ее назад на машине. Но теперь она останется здесь, пока мою не починят, а мне надо на работу. У меня впереди напряженная неделя.

– Тогда я отвезу тебя завтра рано утром. Нам по дороге.

– Не стоит беспокоиться.

– Дорогая, у меня шикарная машина, и за рулем я царь и бог. Обещаю тебе также воздержаться от желания свернуть в первую попавшуюся рощицу, чтобы соблазнить тебя. Даю честное слово.

– Эрни… – невольно улыбнулась Мейбл.

Уже совсем стемнело. Над морем поднялся серпик луны, отбрасывая тонкую серебристую дорожку на воду. Подул вечерний бриз, и девушка зябко поежилась.

– Замерзла? – Эрнест обнял ее за плечи, и они пошли по аллее по направлению к дому. – Хочешь вернуться к гостям?

– Честно говоря, нет, – призналась Мейбл, приноравливаясь к его шагам.

Ей не хотелось, чтобы Эрнест заметил, как ее заливают волны радости от сознания того, что он идет рядом и обнимает ее. Внезапно у нее засосало под ложечкой, закружилась голова. Боже, да она же почти ничего не ела весь день!

– Ну что ж, отправляйся-ка спать. А я извинюсь за твое отсутствие… если там еще остался кто-то трезвый, – предложил Эрнест.

Мейбл засмеялась.

– Не искушай меня. День действительно выдался нелегкий, да еще после тяжелой недели. Я просто падаю с ног от усталости, но, увы, надо еще прибрать за гостями.

– У тебя действительно изможденный вид. Фирма отнимает много сил, да? Так нельзя, дорогая. Смотри, не перегори.

– Спасибо за заботу, но я справляюсь.

– Я просто даю тебе дружеский совет. Знаешь, одна моя знакомая тоже начала собственное дело, но очень быстро выяснилось, что она совсем не умеет правильно распределять свое время.

– Ну и что? – Мейбл почувствовала легкий укол ревности: значит, у Эрнеста есть подруга!

– Так вот я и говорю: она доработалась до нервного срыва, а вдобавок ко всему еще и обанкротилась.

– Спасибо на добром слове! Ты меня славно подбодрил! – попыталась улыбнуться Мейбл. – Однако не думаю, что мимолетный поцелуй дает тебе право вмешиваться в мою жизнь… – И тут, не договорив фразы, она пошатнулась.

– Мейбл, что с тобой? Тебе плохо?

– Нет-нет, со мной все в порядке!

Она скорее умрет, чем признается, что за весь день выпила лишь пару бокалов шампанского и съела крохотный кусочек копченой лососины! Да и про финансовые проблемы распространяться не намерена, а ведь именно они заставляли ее в последнее время работать на износ.

Тем временем они подошли к гостям. И Мейбл помимо воли захлестнул водоворот дел, столь обычных, когда речь идет о свадьбе близкого родственника.

Она проснулась оттого, что рядом с постелью звякнула чашка. Приподняв веки, Мейбл увидела мать. Айрис нежно смотрела на дочь.

– Доброе утро, милая.

– Доброе утро, мамочка. – Приподнявшись, Мейбл потерла глаза и улыбнулась.

Фамильный особняк семейства Браун был весьма просторен и располагался в паре миль от дома их родственников, где вчера проходил прием по случаю бракосочетания Даниэля и Терезы. Мейбл так вымоталась накануне, что Эрнест настоял на том, чтобы проводить ее до дома.

– Который час?

– Боюсь, довольно поздно. Но мне так жаль было тебя будить.

Мейбл резко выпрямилась в постели.

– И все же!

– Половина десятого.

– Но я же завела будильник… Господи, я опоздаю на поезд! – Она попыталась вскочить, но Айрис мягко удержала дочь.

– Дорогая, сознаюсь: рано утром я поднялась к тебе и отключила звонок. Не сердись, просто Эрнест сказал мне, что ты хотела успеть на ранний поезд, но вам с ним по дороге и он может тебя подвезти. Он так добр. Куда удобнее ехать в машине, чем трястись в вагоне, сама ведь понимаешь.

Мейбл надеялась, что ее гримасу можно было принять за благодарственную улыбку. Получается, что вчера вечером она отключилась, едва ее голова коснулась подушки. А Эрнест тем временем обо всем договорился с ее матерью.

– Спасибо за чай, мама.

– На здоровье, милая. – Примостившись на краю кровати, мать ласково провела рукой по взлохмаченным волосам дочери. – Ты не часто бываешь дома. Мне так приятно ухаживать за тобой, когда ты здесь. Но, знаешь, ты очень похудела, девочка. Не слишком ли много работаешь?

– Нет, конечно!

– Но Эрнест утверждает совершенно обратное. Мы с твоим отцом так славно с ним посидели, когда танцы закончились и усталые гости разошлись по комнатам и улеглись спать. Я предложила ему переночевать у нас. Увидишься с ним за завтраком, милая. – Улыбка осветила увядающее, но такое родное лицо матери. – Давай вставай. Полчаса тебе хватит?

– Хватит. Спасибо, мама. – Прикрыв глаза, Мейбл пила чай, думая о том, каким именно способом лучше избавиться от Эрнеста, но в голову ничего путного не приходило.

А полтора часа спустя Мейбл была вынуждена признать, что мама оказалась права: машина куда удобнее поезда. Но все равно, она продолжала сердиться на Эрнеста.

– Тебе удобно? – спросил он.

Сегодня, в светло-серых брюках и пиджаке в мелкую клетку, Эрнест выглядел не менее привлекательно, нежели накануне в вечернем костюме.

– Да, спасибо, – отозвалась Мейбл. А что еще она могла ответить, сидя на мягком сиденье черного «ягуара» последней модели?

Дальше ехали молча. Утро выдалось пасмурное, на западе собирались тяжелые дождевые тучи. Откинув назад волосы, Мейбл положила ногу на ногу. На ней были удобные джинсы, голубая блузка, а синий свитер она накинула на плечи, завязав рукава спереди. Она неотрывно смотрела вперед на проносящиеся мимо однообразные пейзажи.

– Тебя что-то беспокоит? – не выдержал наконец Эрнест. – Ты не произнесла и двух слов.

По его тону Мейбл поняла: он отлично знает, в чем дело.

– А что меня может беспокоить? – сдержанно отозвалась она. – Ты очаровал моих родителей, заставил их предложить тебе переночевать у нас, уговорил маму отключить будильник… Только и всего!

– Понятно, – усмехнулся он. – Я хотел лишь сделать как лучше.

– Значит, я должна еще и поблагодарить тебя?

– Естественно, – рассмеялся Эрнест. – Но, судя по твоему виду, благодарности мне от тебя не дождаться.

Мейбл холодно посмотрела на него.

– Все верно, Эрни, не дождаться. Тебе не кажется, что ты слишком много берешь на себя? Обращаешься со мной как с подростком, что-то решаешь за меня. А ведь мне двадцать три года, у меня собственное дело, и из трех сестер в семье я – старшая!

– Господи, да что такого я сделал? Просто предложил подбросить тебя на машине, а ты…

– Послушай, твоя самоуверенность не знает границ, – перебила его Мейбл. – Неужели тебе ни разу не приходило в голову, что я могу предпочесть одиночество твоему обществу?

– Тебе что, не по себе, когда я рядом?

Мейбл мучительно покраснела.

– Да…

– Я сражен наповал. И что же мне теперь делать?

Она ничего не ответила. Ах, если бы время могло повернуть вспять и она никогда не услышала бы тех оскорбительных слов, которые он успел ей наговорить! Два года минуло, а ей все еще было больно вспоминать, как Эрнест несправедливо судил о ней. Такое не забывается. Ты полностью доверяешь человеку, восхищаешься им, а он вдруг окатывает тебя ледяным презрением! И поведение Эрнеста прошлым вечером лишь убедило Мейбл в том, что его отношение к ней не изменилось. Иначе он не пытался бы приударить за ней, да еще в столь оскорбительной форме!

– И что, у меня нет надежды искупить вину? – промолвил Эрнест не то в шутку не то всерьез.

– Не понимаю, чего ты добиваешься, Эрни, – решительно произнесла Мейбл. – Ты ведь не скрываешь своего мнения обо мне. Только мне на это плевать. Мы с тобой слишком разные люди.

Эрнест хранил молчание так долго, что Мейбл наконец не выдержала и искоса взглянула на него. Казалось, черты его лица окаменели. Складки, идущие от уголков рта, углубились, губы плотно сжались.

Некий бесенок побудил ее вежливо осведомиться:

– Собираешься сердиться на меня всю дорогу?

Он мрачно поглядел на нее, но в глазах его заплясали озорные искорки.

– Не хочу следовать дурному примеру.

– Ладно, – вздохнула Мейбл, сдаваясь. – Давай заключим перемирие.

Эрнест ухмыльнулся.

– До полуночи?

– Что ты имеешь в виду? – не поняла она.

– Хочу пригласить тебя на ужин. Тогда у нас появится возможность скоротать время в приятных и, главное, мирных беседах, – предложил Эрнест.

– Нет.

– Мейбл, завтра я улетаю, а мне так хочется узнать тебя получше… Ну пожалуйста!

Она собиралась повторить свой решительный отказ, но Эрнесту достаточно было бросить на нее быстрый красноречивый взгляд… и Мейбл растерялась, а потом согласно кивнула. Нет, она никак не могла отказать, когда Эрнест Финлей так на нее смотрел!

3

– Говорят, здесь недурно кормят. – Эрнест посмотрел на свою спутницу поверх меню в синей тисненой обложке. – Хотя, как мне представляется, тебе угодить совсем не просто.

– Потому что я сама обожаю готовить? – с улыбкой спросила Мейбл. И тут же ответила на свой же вопрос: – Вовсе нет. Я всегда готова оценить по достоинству кулинарные изыски, кем бы они ни были приготовлены. А сейчас, когда я просто умираю с голоду, мне понравится любое блюдо, которое принесут.

Они выбрали уютный ресторанчик. Зал был крошечным, посетители – видимо, завсегдатаи – производили впечатление дорогими, модными нарядами. Белые льняные скатерти, свечи в серебряных подсвечниках, цветущие азалии в кадках, а также льющаяся откуда-то тихая классическая музыка – решительно все настраивало на умиротворенный лад.

– А знаешь, я умею делать вполне съедобную пиццу, – вкрадчиво произнес Эрнест. – Может, зайдешь как-нибудь попробовать?

Глядя в его хитро прищуренные серые глаза, Мейбл не удержалась и засмеялась. Когда он час назад заехал за ней, она не могла не отметить, до чего же Эрнест привлекателен! Безупречно отглаженные темно-синие брюки, ослепительно белая рубашка с расстегнутым воротником и серый пиджак. Уловив ее пристальный взгляд, он с улыбкой признался, что терпеть не может галстуки, но в этом ресторане ему подобные вольности обычно сходят с рук.

Да, Эрнест Финлей может позволить себе носить что угодно, подумала Мейбл. Стройный, смуглый, с копной темных волос, он даже в старых джинсах и мешковатом свитере смотрелся бы не менее изысканно, чем в смокинге.

– Обожаю пиццу. Вот только не знаю, как отнестись к твоему предложению. Помнишь, как мальчики приглашают понравившихся им девочек: «Посидим, музыку послушаем…» А дальше – сам знаешь, что бывает! – Выпалив это, не задумываясь, Мейбл тут же пожалела о сказанном и смущенно заерзала на стуле.

– Ну, дорогая, я уже давно не мальчик, – игриво начал он. Но, заметив ее окаменевшее лицо, тут же изменил тон: – Прости, я не хотел тебя обидеть.

– Не хотел, а обидел! – вызывающе повела бровью Мейбл. – Ты что, все еще видишь во мне легкодоступную особу, помешанную на сексе?

– Я просто неудачно пошутил. Совсем забыл, что нам с тобой вообще не стоит говорить о сексе, ведь наши взгляды на него так расходятся.

– Из-за того, что случилось на Мальорке?

Секунду помедлив, Эрнест посмотрел ей прямо в глаза.

– Да, увидев тебя вчера, я тут же вспомнил то лето, – признался он. – Но в любом случае я не должен был тебя оскорблять, поэтому и извинился. А затем мы заключили перемирие, помнишь?

– Да. Но мы как будто и сейчас не слишком доверяем друг другу. Разве не так? – Мейбл грустно улыбнулась, рассеянно комкая лежавшую на коленях салфетку. – Ты ведь все еще обвиняешь меня в том, что я пыталась увести у Надин жениха. А раз так, ты уж прости меня, если твой благородный порыв – пригласить меня поужинать в ресторане – вызывает у меня некоторые подозрения.

– Какие подозрения? Объясни, – недоуменно попросил Эрнест.

– Мне кажется, – с холодной вежливостью промолвила Мейбл, – что ты решил, будто со мной можно запросто поразвлечься… перед отлетом в командировку.

Эрнест побледнел.

– Знаете, мисс Браун, вы слишком легко делаете выводы.

«Ну и кто виноват?» – чуть не выпалила Мейбл, но сдержалась. Если она сознается в том, что все эти два года не могла забыть нанесенное оскорбление, он еще возомнит о себе невесть что.

Как она могла быть такой дурой? Зачем согласилась пойти с ним в ресторан? Могла бы сослаться на то, что у нее полно работы. А вместо этого перенесла деловую встречу, освободила вечер – и для чего? Чтобы помучиться? Мейбл покраснела, вспомнив, как готовилась к свиданию: приняла ароматическую ванну, постаралась покрасивее уложить волосы, надушилась лучшими духами, подаренными родителями на Рождество. Потом битых полчаса перемеривала наряды, прежде чем остановилась на кружевном платье золотистого цвета…

Да, старая любовь пока умирать явно не собиралась, с тоской подумала Мейбл и, чтобы не выказать своих чувств, снова взяла меню. Оставалось только надеяться, что время все излечит. Может, В самом деле стоит поближе познакомиться с Эрнестом, чтобы окончательно убедиться в том, какой это отвратительный, самоуверенный, наглый тип?

– Я возьму зеленый салат и жаркое по-ланкаширски из ягнятины, – сказала Мейбл, откладывая меню в сторону.

– Да, пожалуй, пора сделать заказ, – согласился Эрнест и небрежно махнул рукой, подзывая официанта.

Для себя он выбрал утиный паштет и пудинг из говядины, а также бутылку бордо и минеральную воду.

– Итак… – он склонился к ней через стол, – Мейбл, я знаю, что рискую навлечь на себя твой гнев, но все же, что там было с женихом Надин?

– А почему ты меня спрашиваешь? Ты же все для себя решил уже тогда.

– Хорошо, что хоть один из нас способен воспринимать собеседника спокойно. – Эрнест секунду помолчал, потом, вздохнув, продолжил: – Иначе мы просто не смогли бы нормально поговорить.

– О чем ты?

– Послушай, – произнес он твердо, – я пригласил тебя сюда, чтобы поближе познакомиться.

– Зачем?

– У меня нет никаких тайных помыслов. Неужели с моей стороны большое преступление – видеть в тебе очень привлекательную женщину?

Мейбл покраснела от подобного признания.

– Но зачем тогда рассматривать меня как букашку под микроскопом, классифицировать, снабжать оскорбительными ярлычками!

– Господи, Мейбл, да я просто пытаюсь разобраться в сложившейся ситуации! Скажи, неужели тебя не привлекают красивые мужчины? Ну хотя бы поначалу.

– Да, но…

– Сделай одолжение – постарайся не обижаться на меня по любому поводу, – предложил Эрнест. – Может быть, тогда наш ужин пройдет без ссоры.

– А ты помнишь, что наговорил мне тогда, два года назад? – спросила Мейбл.

– Я погорячился, – улыбнулся он, всем своим видом изображая раскаяние. – А что, вышло слишком резко?

– А то ты не помнишь! Ты же оскорбил меня.

Эрнест помрачнел и отпил немного вина, не сводя с нее глаз.

– Повторяю, я погорячился – нельзя было такое говорить. Мне очень жаль, Мейбл.

– Знаешь, как было на самом деле?

– Нет, но очень хочу узнать.

– Я ведь даже не помню имени того мерзавца. Что-то такое претенциозное – не то Леонард не то Леонидас…

– Леопольд, – скривил губы в пренебрежительной усмешке Эрнест.

– Да, точно. И он ведь, кажется, был актером?

– Только мечтал им стать. В любой стране таких пруд пруди.

– Да, у него еще был перстень якобы с огромным бриллиантом, он красил волосы и искренне считал, что любая женщина умрет от счастья, если он обратит на нее свой благосклонный взор… Поверь мне, Надин просто повезло, что она от него избавилась. Ничего себе кандидат в мужья: стоит его невесте на секунду отвернуться, и он уже норовит нырнуть в постель к другой женщине… – Мейбл осеклась.

– Значит, когда я увидел, как он лезет в твою спальню через окно…

– Я не назначала ему свидания! Он напугал меня до смерти. Просыпаюсь, а он стоит у моей постели, донельзя довольный собой…

– Он тебя… изнасиловал?

– Попробовал, да только у него ничего не вышло. Он как-то странно держался, как будто был не в себе.

– Кокаин, – пояснил Эрнест.

– Что?

– Этот тип нюхал кокаин, – последовал ответ.

Мейбл недоуменно уставилась на Эрнеста.

– Почему же ты так расстроился, когда этот Леопольд исчез из жизни твоей сестры? Кошмар, а не жених. Да еще и наркоман!

– Да нет, я был рад, когда он пропал.

– Тогда какого черта разыграл передо мной роль разгневанного старшего брата?! Раз ты знал, что он собой представляет, сам хотел от него избавиться, почему же обошелся со мной так, будто я… я…

Эрнест задумчиво смотрел на нее, и взгляд его был непроницаем.

– А ты, оказывается, не слишком догадлива, Мейбл, – наконец произнес он.

– Неужели?! – рассердилась она. – Да ты просто заставил меня почувствовать себя дешевкой, самой настоящей дрянью! Ты и Леопольд – оба за одно лето. Теперь представляешь, какое мнение сложилось у меня о мужчинах в целом!

Глаза Эрнеста потемнели.

– Согласен, я поступил скверно, – хрипло признал он. – Но причина моего поведения не имела ничего общего с негодованием брата, оскорбленного за сестру, да и на Леопольда мне в высшей степени было наплевать.

О чем это он? Сердце Мейбл учащенно забилось. Следует ли понимать его слова так, что Эрнест просто приревновал ее к крашеному недоумку? Стараясь скрыть охватившее ее смятение, она поспешила продолжить разговор:

– Я тогда очень расстроилась из-за Надин, не стала устраивать шумихи из-за того случая – Леопольд ведь считался ее женихом. – Щеки Мейбл покрылись нежным румянцем. – А он имел наглость заявиться в аэропорт, когда мы улетали. Там-то я и высказала ему все, что о нем думала, и до него, похоже, дошло. По-моему, он в тот же день улетел к себе в Лос-Анджелес… Короче, я его больше никогда не видела.

Эрнест молчал, рассеянно вертя в руках бокал. И тогда Мейбл перешла в наступление:

– Ты не принимаешь мои слова всерьез, ведь так? Не веришь мне, все еще считаешь, что я его завлекала?

– Мне кажется, будет лучше, если мы забудем об этом инциденте. – Он окинул ее оценивающим взглядом, остановившись на мгновение на бурно вздымавшейся груди. – Дорогая, я все больше убеждаюсь в том, что против тебя не устоять ни одному мужчине, даже такому цинику, как я.

– Что ты имеешь в виду? – вспыхнула Мейбл.

– Что все случившееся между вами – это его проблема, а не твоя, – с мрачным видом подвел итог Эрнест. – Уверен, что ты ничего не планировала заранее.

– Хочешь мне внушить, что я столь… сексуально неотразима, что мужчины при одном взгляде на меня уже не в состоянии отвечать за свои поступки? Не смеши меня! – Мейбл чуть не плакала от бессильной ярости. Ну как он может так думать?

По всему выходило, что Эрнест уверен: она переспала с Леопольдом – и смирился с этим. Но неужели он не понимает, что она ни при каких обстоятельствах не стала бы заниматься любовью с женихом подруга? Что не в ее правилах ложиться в постель с малознакомым человеком.

– Стало быть, ты великодушно снимаешь с меня вину за случившееся – мол, в жизни всякое бывает, да? – Мейбл недобро прищурилась. – Как славно! Похороним прошлое и да здравствует ничем не омраченное будущее! Так?

Она подняла бокал, не отводя глаз от непроницаемого лица своего собеседника. Тот открыл рот, собираясь что-то сказать, но ему это не удалось.

– Эй, привет!

Рядом с их столиком остановилась молодая женщина. Мейбл должна была признать, что подобной красавицы в жизни не встречала. Лет двадцати пяти, не больше, оливково-смуглая кожа, огромные зеленые глаза, роскошные рыжие волосы. Безупречные формы тела выгодно подчеркивало короткое облегающее черное платье.

– Вот так встреча! – Она улыбалась одними губами, откровенно призывным взглядом уставившись на Эрнеста.

Интересно, как это он в ту же минуту не растаял в лучах столь жаркой страсти? – машинально подумала Мейбл.

– А ты как тут оказалась, Кэтрин? Это заведение, кажется, не совсем в твоем вкусе, – небрежно обронил Эрнест.

– Хочешь сказать, что я вечно торчу с журналистами в битком набитых барах? Да, раньше так оно и было. Но сегодня мой день – я подписала весьма выгодный контракт с телевидением! – воскликнула красотка, заученным движением изогнув бровь. – А я-то думала, ты уже улетел.

– Как видишь, пока нет, – усмехнулся Эрнест, окидывая ее непроницаемым взором. – Ну как дела, Кэтрин?

– Крысиные гонки, ты не находишь? – промурлыкала она.

– Возможно, ты права. – Эрнест обратился к Мейбл: – Дорогая, это Кэтрин Кассел, главная сплетница в газете «Санди таймс». Кэт, это Мейбл Браун.

– Привет.

Кэтрин окинула новую знакомую холодным взглядом, даже не пытаясь скрыть неприязни. Было совершенно очевидно, что напористая дамочка имеет виды на Эрнеста… И кажется, задала какой-то вопрос.

– В какой газете вы работаете? – повторила та нетерпеливо.

– Не все англичанки работают в газетах, Кэт, – засмеялся Эрнест.

– Тогда чем же вы занимаетесь, милочка? Погодите-ка, я угадаю. Вы фотомодель? – ехидно осведомилась она.

– Нет, у меня свой маленький бизнес… – Тут Мейбл осенило, и она выудила из сумочки визитную карточку. – Вот, туристическое бюро «Путешествуем без хлопот».

– О, как мило! – Кэтрин движением фокусника бросила карточку в сумку.

Когда она, завлекательно покачивая бедрами, отошла, Эрнест накрыл руку Мейбл своей ладонью.

– Извини, что так вышло. Похоже, однако, что игра закончилась один – ноль в твою пользу.

Мейбл недовольно отдернула руку и нахмурилась: на душе у нее явно скребли кошки. Неужели она ревнует? Конечно нет! Но вот Кэтрин Кассел даже не попыталась скрыть своего раздражения при виде спутницы Эрнеста. Если бы взгляды могли убивать, лежала бы Мейбл сейчас на полу бездыханная…

Принесли заказанные блюда.

– А что, Кэтрин – твоя нынешняя подружка или бывшая? – спросила Мейбл, разглаживая салфетку, лежащую на коленях.

– Бывшая.

– У вас все было серьезно?

– Я не обсуждаю мою личную жизнь ни с кем, – отрезал Эрнест.

– Почему? – усмехнулась Мейбл. – Меня же ты вынудил быть откровенной с тобой. Вы жили вместе?

– Нет. Мы познакомились, когда она брала у меня интервью. Потом Кэт сделала пару репортажей о событиях, в которых я принимал участие. Мы встречались, но совместной жизни не получилось. И полгода назад мы расстались по обоюдному согласию.

«По обоюдному» – так я и поверила! – мрачно подумала Мейбл, машинально ковыряя вилкой в тарелке и тщетно пытаясь остановить поток мучительных мыслей. У нее всегда было богатое воображение – наверное, поэтому в школе она получала только отличные отметки за сочинения. Вот и сейчас она в красках представила, как Эрнест и Кэтрин…

– Мейбл! – Голос Эрнеста вернул ее к реальности. Он смотрел на нее с откровенным любопытством. – Ты опять отключилась. Что с тобой, дорогая?

– Ой, извини, просто задумалась. Все очень вкусно и очень вредно, но мне нравится. – И боясь, что Эрнест может спросить, о чем это она задумалась, поскорее сменила тему: – Я обожаю мою маму, но она такая, какая есть. Если бы ей не о чем было волноваться, она бы все равно что-нибудь придумала. Я нормально питаюсь, играю в теннис, хожу в театр и кино, вижусь с друзьями, и… – Мейбл замолчала, потрясенная внезапно пришедшей мыслью. – Слушай, а ты, часом, пригласил меня не потому, что мои родители попросили выяснить, как я тут живу?

– Неужели так трудно поверить, что мне просто захотелось провести с тобой время? – удивился Эрнест. – Ты так привлекательна, Мейбл, и вместе с тем так не уверена в себе!

– Ничего подобного!

– Почему же с таким подозрением относишься к мужчинам?

– Разное случалось в жизни, – уклонилась она от прямого ответа. – Я планировала блестящую карьеру. Работала как вол, собиралась поступать в Оксфорд.

– Поступила?

– Нет, не удалось.

– Ты очень переживала?

– Поначалу да. Но, как говорится, что ни делается – к лучшему.

– Вот что, – отрывисто промолвил Эрнест, – если ты все еще чувствуешь себя виноватой по отношению к Надин, то знай: она быстро оправилась, поняв, что Леопольда интересовали лишь ее деньги и связи. Похоже, она и обручилась-то с ним лишь для того, чтобы досадить семье. Так порой самоутверждаются в юности. А когда он исчез, решила, что еще легко отделалась.

– Правда? Твоя сестра, что – наследница большого состояния?

– Не совсем так. Дело в том, что моя мачеха – известный адвокат. Так же как и мой отец.

– Вот не знала!

– Мои родители очень давно разошлись, и отец женился на матери Надин. Они оба весьма состоятельные люди, – сухо сообщил Эрнест.

Принесли следующие блюда, и Мейбл предпочла более не улыбаться официанту, чтобы не вызвать нового отблеска недоброго огня в глазах Эрнеста.

– Но ты ведь как-то упомянул, что твоя мать бросила тебя? – осторожно напомнила она.

– Ну, может, это прозвучало чересчур драматично, – признал Эрнест. – Я остался с отцом, когда она уехала в Штаты с другим мужчиной.

– Ты сам решил не расставаться с ним?

– Нет, просто моей матери в тот момент оказалось не до сына. Отец тяжело пережил развод. Думаю, что, с дотошностью разбираясь в судьбах других людей, он и не подозревал, что творится в его собственной семье. Он был так увлечен своей работой, создал крупную юридическую контору… Словом, как будто обитал на какой-то другой планете.

В глазах Эрнеста появилось настолько тоскливое выражение, что Мейбл почувствовала, как сердце ее сжимается от жалости.

– Сколько же тебе было лет, когда родители развелись?

– Десять.

– Десять? Послушай, это же ужасно! Ты был таким маленьким, когда остался без матери! – ужаснулась Мейбл.

– Но как видишь, я выжил, – ответил он.

Что-то во взгляде Эрнеста не позволило Мейбл продолжить расспросы о его жизни. Поэтому дальше они уже говорили о всякой всячине, заодно наслаждаясь восхитительно приготовленной едой.