Текст книги "Дорога к любимому"

Автор книги: Хелена Фенн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Хелена Фенн
Дорога к любимому

1

Эта чертова машина опять сломалась! И теперь Мейбл неимоверно опаздывала! Пока она дозвонилась до ремонтников, пока приехал механик, пока устранил поломку, прошло часа полтора, не меньше.

Мейбл почти бежала к дому, где происходило торжество, и кляла всех и вся. Земля была еще сыровата после прошедшего ранним утром дождя, и ноги девушки скользили по мокрой траве. Не хватало еще упасть и выпачкаться в грязи – ей, главе фирмы, устраивающей морские круизы и путешествия по разным экзотическим странам!

Длинные пепельные волосы выбились из-под заколки и теперь развевались на легком ветерке, короткое голубое платье обнажало загорелые длинные ноги. Элегантная сумочка из белой кожи нещадно колотила по бедру.

Около самого навеса Мейбл замедлила бег и отдышалась, стараясь прийти в себя. Следует хотя бы попытаться создать впечатление невозмутимой уверенности в себе, подумала она. Неприлично появляться перед гостями, дыша, как загнанная лошадь, и держась рукой за сердце.

Она с беспокойством обвела взглядом лица собравшихся. Ее острый глаз профессионально отметил сотрудников обслуживающей фирмы, споро и уверенно сновавших в толпе гостей с напитками и закусками. Около стола с винами она заметила Эрику, свою младшую сестру, которая подрабатывала в ее фирме перед началом учебы в университете, куда поступила, сдав все экзамены на отлично. Эрика звонко смеялась, непринужденно болтая с новобрачными – Даниэлем и Терезой. Гости потягивали шампанское и с не меньшим удовольствием поглощали фирменные «домашние бутерброды и пирожки». В воздухе стоял оживленный гомон, лица приглашенных светились улыбками.

Так, внешне все казалось идеальным. Никаких накладок. Ну и слава Богу, с облегчением вздохнула Мейбл, чувствуя, как уходит беспокойство и дыхание постепенно выравнивается.

Интересно, а как она сама выглядит? Покопавшись в сумочке, Мейбл вынула пудреницу и всмотрелась в свое отражение в маленьком зеркальце. Раскраснелась, озабочена… Это ничего, так и должно быть. Она провела рукой по волосам, приводя их в порядок, однако скрыть румянец и лихорадочный блеск в глазах ей было не по силам. Мейбл захлопнула крышечку пудреницы.

Внезапно она почувствовала легкую тошноту, закружилась голова. Казалось, земля под ногами качнулась и куда-то поплыла. Мейбл пошатнулась и, чтобы не упасть, вслепую ухватилась за спинку ближайшего стула.

– С тобой все в порядке, Мейбл Браун?

Мужчина, обладавший низким приятным голосом, раздавшимся за ее спиной, произносил слова, привычно их растягивая. Сердце девушки вздрогнуло, а потом бешено заколотилось.

Эрнест Финлей!

Она не видела его уже два года, и их последнюю встречу можно было назвать какой угодно, но только не дружеской. И то, что Мейбл без труда узнала этот голос, вызвало в ее душе раздражение.

Она поспешно обернулась, пытаясь выглядеть холодной как лед. Но стоило ей встретиться взглядом с серыми глазами, невозмутимо взиравшими на нее, как Мейбл тотчас смущенно потупилась и принялась нервно теребить ремешок сумки, висевшей на плече.

– Все хорошо, спасибо. А ты как, Эрнест?

Мейбл искоса взглянула на атлетическую фигуру своего собеседника и недовольно поморщилась. Ну почему бы ей не догадаться, что и он тут наверняка будет? Мама ведь пересказала по телефону все о предстоящей свадьбе! Она, правда, ни словом не обмолвилась об Эрнесте. Но все равно Мейбл, знавшей, насколько тот дружен с ее кузеном Даниэлем, следовало бы самой сообразить.

В последний раз они виделись на Мальорке. На Эрнесте были лишь тенниска и потрепанные джинсовые шорты. Но и тогда он произвел на нее огромное впечатление. Сегодня же в безукоризненном светлом костюме с гвоздикой в петлице он был просто неотразим. В горле у девушки пересохло. Господи, до чего же хорош!

– У меня все нормально. – Он пристально посмотрел ей в глаза, и на лице его появилась озабоченность, что несказанно удивило Мейбл. – А вот у тебя такой вид, будто ты сейчас в обморок упадешь. С тобой точно все в порядке?

– Да, – заверила девушка, преувеличенно бодро улыбаясь. – Дорога из дому была с приключениями, да еще я опаздывала.

– Ясно… Присядь-ка, я принесу тебе что-нибудь выпить.

– Спасибо, не стоит беспокоиться… – Простое проявление вежливости со стороны Эрнеста почему-то привело Мейбл в смятение. – Как здорово, когда внезапно появляется некто, готовый сыграть роль доброго самаритянина.

– Но ведь я шафер, – ухмыльнулся Эрнест. – Моя задача – ухаживать за гостями, в том числе и за опоздавшими.

В самом деле, подумала Мейбл, ну кто еще мог быть шафером Даниэля? Она переминалась с ноги на ногу, чувствуя себя неловко под пристальным взглядом Эрнеста. Он и ее кузен вместе учились в колледже, но потом их пути в профессиональном мире разошлись, однако это не помешало им сохранить дружеские отношения.

Мейбл подозревала, что для Даниэля его приятель был еще и образцом для подражания. Бесстрашный герой, всегда оказывавшийся там, где происходили природные катастрофы и стихийные бедствия, рискующий своей жизнью, чтобы спасти другие. В то время как сам Даниэль лишь писал об этих событиях, ссылаясь на свидетельства очевидцев.

Когда два года назад пути-дороги Мейбл и Эрнеста пересеклись, ей исполнился двадцать один год. Она с семьей тогда отдыхала на Мальорке. А Эрнест приехал туда повидаться со своей сводной сестрой, вилла которой – надо же было такому случиться! – находилась рядом с виллой Браунов.

Мейбл мгновенно потеряла голову и безумно влюбилась в него. Ей было достаточно один раз увидеть Эрнеста – загорелого, широкоплечего, пронесшегося на водных лыжах по кристально чистым водам Средиземного моря, – и она поняла, что именно этого красавца ждала всю жизнь. Ее будто накрыла приливная волна и увлекла за собой на глубину… Все теперь казалось мелким и никчемным по сравнению с охватившим девушку всепоглощающим чувством.

А потом… Потом были незабываемые две недели. Они познакомились и стали встречаться. Взяв напрокат машину, исследовали остров, пили ароматное местное вино на берегу моря, ели устриц под темными звездными небесами. Конечно, им не всегда удавалось побыть одним, часто они выбирались на экскурсии всей компанией. Но как-то так получалось, что сидела она всегда рядом с Эрнестом, и ей нравилось думать, что тот рассказывает свои потрясающие истории только для нее. Они смеялись, глядя друг другу в глаза, и болтали, болтали… Сейчас и не припомнить о чем, но ее по-прежнему тянуло к нему, будто она знала Эрнеста всю жизнь.

Через две недели Мейбл вернулась домой, в Лондон. Но отныне воспоминания, о человеке, потрясшем ее воображение, были полны горечи: у идола, на которого молился кузен, оказались глиняные ноги.

Припомнив подробности случая, погубившего их отношения, Мейбл вновь испытала боль и негодование, охватившие ее тогда. На одно волшебное мгновение ей показалось, что он отвечает взаимностью на чувства, которые обуревают ее и которые она не пыталась скрыть. Но Эрнест вдруг обвинил Мейбл в том, что она пытается увести жениха у его сводной сестры. Назвал ее самой обыкновенной вертихвосткой, и даже… даже…

А раз так, значит, руки у нее развязаны: она может вести себя соответственно. И Мейбл заставила себя кокетливо улыбнуться.

– Если твоя роль здесь сводится к тому, чтобы ублажать гостей, почему бы тебе не поприветствовать меня как следует, а, дорогой?

Она провела рукой по его густым темно-каштановым волосам, потом сцепила пальцы на затылке, задрала подбородок и подставила гладкую золотистую от загара щеку для поцелуя.

Эрнест на секунду замер, не отводя от нее глаз. Она увидела, как в его взгляде мелькнуло знакомое выражение: ну конечно, сейчас черед Эрнеста вспоминать Мальорку… Затем он молча опустил взор ниже, туда, где под тонкой тканью вздымалась грудь. К тому времени, когда он склонился к ее щеке, Мейбл почувствовала, как вспыхнуло лицо, а по телу пробежала предательская дрожь.

– Изображаешь дамочку «оторви и брось»? – усмехнулся Эрнест, скользнув губами по ее щеке и выпрямляясь. – Мне ничего демонстрировать не надо – я имел сомнительное удовольствие наблюдать, на что ты способна.

Мейбл удалось сдержаться.

– Какой ты еще наивный, Эрнест, – сладко протянула она и отвернулась. Тут Мейбл заметила, что Эрика призывно машет ей рукой. – Если ты не в состоянии справиться с возложенными на тебя обязанностями, постой где-нибудь в сторонке и не мешай гостям веселиться… Извини, меня ждут.

К удивлению Мейбл, он поймал ее за руку, не давая уйти. Крепкие загорелые пальцы вцепились в запястье так, что она не могла вырваться, но одновременно не причиняли боли.

Мейбл нервно улыбнулась. Несмотря ни на что, этот человек по-прежнему приводил ее в состояние острого возбуждения. Одно прикосновение – и все благие намерения были сметены словно могучим ураганом.

– Кто тебя ждет? Морочишь голову очередной жертве? – поинтересовался он. – Ты просто обязана пофлиртовать с любым, кто носит брюки!

Да он, похоже, просто потешается надо мной, с негодованием отметила Мейбл! А два года назад был холоден, как судья на процессе.

– Ты и занятие себе выбрала нескучное, верно? Отправляешь в разные страны желающих попутешествовать! И многие из клиентов готовы плясать под твою дудку? А между прочим у них тоже есть невесты или жены…

В первое мгновение Мейбл была ошеломлена столь неприкрытой атакой, но через секунду сердце ее закипело от гнева. Жаркий румянец окрасил щеки, а глаза заблестели от негодования.

– Как прикажешь тебя понимать? – Она выкрикнула это так громко, что некоторые из гостей изумленно воззрились на них. – Какое ты имеешь право обсуждать мою личную жизнь? Да как ты смеешь…

– К чему эти сцены? Мейбл, остынь! – прервал он ее, удивляясь столь яростной вспышке.

– И не собираюсь! Знаешь что? Мне тебя жаль! – заявила она. – Тебе, судя по всему, не хватает смелости посмотреть на себя со стороны. Что ты накинулся на меня, как рассерженный гусак? Неужели всерьез считаешь себя непогрешимым…

– Эй, что тут происходит? – Возле них возник жених, с ошалевшими от счастья голубыми глазами и традиционной белой гвоздикой в петлице. – Мейбл, дорогая, свадьба не лучшее место для ссоры. Что вы не поделили, друзья мои?

Мейбл стало стыдно, и гнев уступил место сожалению. Меньше всего ей хотелось быть причиной скандала на свадьбе Даниэля и Терезы.

– Прости, Дан.

– С тобой все в порядке, Эрни? Знаешь, Мейбл преотлично умеет ругаться. Помню, в детстве она еще и дралась…

В глазах Даниэля заплясали озорные искорки. Он с любопытством переводил взгляд с одного на другого, замечая воинственный пыл кузины и циничную усмешку друга.

– Мы оба виноваты, начали выяснять отношения, не подумав, где находимся, – сухо ответил Эрнест. – Но ты правильно сказал: стоит твоей кузине палец показать – и она впадает в неистовство.

Мейбл с досадой закусила губу. Недобрый блеск в глазах Эрнеста не оставлял сомнений в том, что он продолжит ее оскорблять, не стесняясь присутствия жениха.

Так и есть. Прищурившись, Эрнест бархатным голосом промолвил:

– Может, я ошибаюсь. Если ты так яростно защищаешься, вдруг у тебя все же осталась хоть капля совести? – И, кивнув Даниэлю, исчез в толпе.

Растерянно оглянувшись по сторонам, Мейбл заметила Эрику, опять подзывающую ее взмахом руки. Они выбрали тихий утолок, чтобы поболтать за тарелкой копченой лососины и бокалом шампанского.

– Что вы не поделили с Эрнестом?

Мейбл молча отвела взгляд и пригубила шампанского.

– Меня не обманешь! – не сдавалась Эрика. Улыбка у нее была такая же, как у старшей сестры, милая и чуть ироничная. – Вы так горячо спорили, что невольно привлекали к себе внимание. Что же случилось, а?

– Вовсе не горячо, – неловко возразила Мейбл. – Мы просто… не сошлись во мнениях.

– Вот как? По-моему, тебе пошли на пользу курсы, которые мы с тобой посещали. Помнишь, те, на которых нас учили самоутверждаться в мире мужчин? – Эрика комично нахмурилась, глядя на сестру и навивая на палец длинную прядь светлых волос.

Мейбл сделала еще глоток шампанского и вздохнула. Сестра права: не место и не время устраивать сцены. Для взаимных оскорблений можно было бы выбрать момент и получше.

– Знаешь, он сказал… такое, что я ужасно разозлилась. Вышла из себя. А теперь мне стыдно. Следовало бы просто рассмеяться ему в лицо. Но допустить, чтобы это сошло наглецу с рук, я не смогла. Надеюсь, слухи не поползут.

– А может, это будет новостью дня, – весело возразила Эрика. – И что же он такого сказал?

– Заявил, что я заигрываю с клиентами, независимо от того, женаты они или нет!

– Не может быть! – Эрика была настолько ошарашена, что Мейбл чуть не рассмеялась, увидев ее вытянувшееся от удивления лицо. – С чего бы это?

– Мы с Эрнестом не ладим, – вздохнула Мейбл. – Ему кажется, что я хищница и охочусь за мужчинами.

Эрика не могла скрыть изумления.

– Но откуда подобные мысли?

– Помнишь, пару лет назад на Мальорке был случай? У сводной сестры Эрнеста объявился жених-американец, такой противный. Он приставал ко мне, едва Надин поворачивалась к нему спиной. А когда мы уехали домой, бросил невесту и последовал за мной.

– Господи, я совсем забыла.

– А вот Эрнест помнит.

– Но ты-то тут при чем! По-моему, бедной девушке просто повезло, что их помолвка расстроилась.

– Однако Эрнест по-прежнему винит меня. Считает, что это я увела у его сестры того мерзкого типа.

– Ну, тогда, моя милая Мейбл, ты правильно сделала, что наорала на него. В конце концов не твоя вина, что ты так соблазнительна в бикини! Чего он ждал – что ты будешь ходить на пляж в бигуди и мешковатом свитере?

Мейбл рассмеялась.

– Какая ты у меня мудрая! Даром что на пять лет моложе!

– Значит, в то лето нам обеим не повезло. Помнишь, мне тогда безумно понравился один местный, ну, инструктор по подводному плаванию?

– Как не помнить. – Эрика даже застонала. – Какой же я была идиоткой! Да и что взять с впечатлительной шестнадцатилетней девчонки! Влюбилась в старика – ему же было лет двадцать пять, никак не меньше. А я потом целый месяц рыдала по ночам… Но тогда ты мне ничего не говорила про Эрнеста.

– Мне казалось, тебе своих забот хватает.

Мейбл улыбнулась, вспомнив, как, вернувшись домой, Эрика тут же потеряла голову от любви к капитану школьной футбольной команды. А тот так и уехал учиться в Итон, не подозревая, что некая юная красавица изнывает от безответной любви к нему. Мейбл душой изболелась, видя, как страдает сестра.

– Мужчины! – усмехнулась она. – По-моему, более чем сомнительная половина рода человеческого.

– Вряд ли новобрачная с тобой согласится, – улыбнулась Эрика, кивая в сторону темноволосой Терезы. – Разве тебе не нравятся свадьбы?

– Когда женятся другие – да, – сказала Мейбл.

– Неужели тебе не хочется со временем выйти замуж?

Мейбл скорчила гримасу.

– В принципе хочется. Хотя просто не представляю, что существует мужчина, которому я смогу полностью довериться. Вдруг я открою ему сердце, а он возьмет и посмеется над моими чувствами…

В этот момент к ним, весело улыбаясь, подошла их младшая сестра, Джоан.

– Прелестно выглядишь, – заметила Мейбл.

– Вовсе нет. Противный Берт Лидс заявил, что в этом наряде я напоминаю ему молочницу, представляете? – Джоан надула губы.

– Не стоит обижаться, дорогая, – постаралась утешить ее Мейбл, разглядывая наряд подружки невесты.

Пышные нижние юбки, голубая полосатая парча, синий шелковый корсаж, фартучек с оборками… Невеста пожелала, чтобы ее подружки напоминали пастушек из французских пасторалей. «Заодно уж и кудрявых беленьких овечек привезти надо. Пусть себя блеют для полноты картины да под ногами путаются. Глядишь, кто-нибудь из гостей о них и споткнется. Вот здорово-то будет!» – съязвила двенадцатилетняя непоседа Джоан. Но Тереза настояла на своем.

– Хоть это сниму. – Джоан развязала фартучек и бросила его на траву, потом ослабила шнуровку корсажа и, присев на стул, с облегчением выдохнула. – Невеста сегодня очень мила. Однако она, бедняжка…

– Тише, дорогая, – предупредила ее Эрика.

Мейбл оглянулась. Тереза стояла неподалеку, ее атласное белое платье так и светилось на солнце – под стать глазам, сияющим от радости.

– Знаешь, Джо. Иди-ка пожелай жениху счастья в день его свадьбы. – Наклонившись, Мейбл убрала с лица сестренки влажную прядку белокурых волос. – Тереза и Даниэль так любят друг друга.

– Ой-ой-ой, только не надо сантиментов! Ты же не веришь в любовь до гроба, сама говорила!

Порывисто вскочив, Джоан метнулась в сторону и налетела на Эрнеста, пробиравшегося к ним через толпу с подносом. Бокалы упали на землю, а шампанское вылилось за шиворот одной из мрачных тетушек.

– Ну, держись, – шепнула Эрика на ухо старшей сестре. – Сейчас что-то будет!

– Джоан, как ты могла? – вскричала тетя Фанни, оборачиваясь и багровея.

– О Боже! Тетя, прости…

– Глупая девчонка, ты испортила мое лучшее платье!

– Я не хотела, это вышло не-нечаян-но… – Щеки девочки пошли красными пятнами, и она расплакалась.

Мейбл вскочила, собираясь кинуться на помощь, но Эрика силком усадила ее на стул.

– Погоди, пусть шафер потрудится.

Эрнест положил руку на вздрагивающее плечо девочки и начал старательно вытирать ей слезы платком. При этом он что-то прошептал тете Фанни, та успокоилась и даже натянуто улыбнулась Джоан. Девочка перестала плакать. Бросив шутку гостям, Эрнест заставил их засмеяться и вернуться к своим тарелкам и бокалам. Появились двое официантов, а одна из родственниц помогла привести наряд тети Фанни в пристойный вид.

– Кажется, беда миновала, – прошептала Эрика. – А твой Эрнест иногда бывает чертовски мил.

– Мой Эрнест? Ужасно смешно!

– А я вот все вспоминаю то лето, когда вы познакомились. Вы тогда глаз друг с друга не сводили, – продолжала Эрика. – Мы всюду ходили толпой, а вы всегда пытались уединиться. Как он смотрел на тебя – будто собственник, хозяин… Хотя мне казалось, что в его взоре светилось нечто большее…

– Эрика, прекрати, ради Бога! – вскричала Мейбл, покраснев. – У тебя просто разыгралось воображение!

Оглянувшись, она увидела, как Эрнест и Джоан, обменявшись заговорщическими улыбками, исчезли в толпе. Через несколько минут девочка уже стояла у навеса, держа пачку поздравительных телеграмм – она подавала их Эрнесту, а он зачитывал вслух.

Мейбл взяла еще бокал шампанского. Да, он мог быть добрым и внимательным – она прекрасно это помнила. В то чудесное лето Эрнест поначалу никак не выделял ее среди сестер. Потом стал проявлять интерес, рассказывать о работе, стремился остаться с ней наедине. А Мейбл всеми силами старалась контролировать свои эмоции, может быть, поэтому и не сразу заметила, какие чувства испытывает он по отношению к ней… Но как бы то ни было, физическое притяжение между ними росло – неважно, находились ли они посреди оживленной толпы или брели по пустынному берегу…

Однажды на пляже она порезала ногу об острый обломок раковины, и Эрнест помог ей добраться до виллы, даже нес ее на руках, чтобы избавить от утомительного подъема по каменной лестнице.

Мейбл закрыла глаза, вспоминая. На загорелом Эрнесте были лишь выцветшие синие плавки, мышцы напряглись от усилия. Он прижимал Мейбл к своей груди, а с ее ступни капала кровь… Эрнест внес ее в гостиную, осторожно опустил на диван и посмотрел так, что у нее закружилась голова. Когда он наклонился, она затаила дыхание, дрожа от робости и предвкушения, ожидая, что его губы вот-вот коснутся ее губ.

Он провел рукой по влажным волосам Мейбл… Но тут в комнату вбежали ее мать и средняя сестра. Все окончилось, не успев как следует начаться.

На следующее утро Эрнест уехал на несколько дней, а когда вернулся, на острове уже появился жених Надин, начавший чуть ли не в открытую преследовать Мейбл…

– Единственный недостаток подобных приемов, – прокричал Эрнест, перекрывая музыку, – в том, что никто не знает, когда нужно закругляться!

Он снял пиджак и галстук, после танцев волосы у него растрепались. Танцевал он с Джоан, с сестрой Даниэля Констанс и еще со множеством других дам. Теперь Эрнест направлялся к Мейбл, и деваться той было решительно некуда. Однако он улыбался так, словно протягивал оливковую ветвь мира.

– Если я когда-нибудь получу предложение выйти замуж, то теперь знаю, как поступлю: выслушаю все положенные речи – и на самолет, куда подальше.

Эрнест в упор посмотрел на Мейбл.

– На Мальорку?

Она вздохнула – неужели снова начнутся упреки? Но тут, на ее счастье, мимо проходил официант, и она взяла с подноса стакан апельсинового сока со льдом. Эрнест предпочел шампанское.

– Пойдем пройдемся, – предложил он и, властно взяв за локоть, увел ее подальше от веселящихся гостей.

– Ты что – много выпил? – прошипела Мейбл, когда их никто уже ни мог услышать, и решительно высвободила руку.

– Да нет, только пару бокалов шампанского. Этот – третий. А что, я неразборчиво произношу слова?

– Не в этом дело. Просто я никак не возьму в толк, с какой стати ты вдруг начинаешь вести себя так, будто мы старые друзья. И это притом что всего пару часов назад упрекал меня Бог знает в чем.

– Но и ты в долгу не осталась. Ладно, не будем считаться. Я немного погорячился.

– Выходит, ты извиняешься за то, что оскорбил меня?

– Ну да.

– Хорошо, извинения приняты. Но и ты меня прости за то, что не сдержалась. А что это на тебя вдруг нашло – я имею в виду приступ миролюбия?

– Твоя сестрица отругала меня так, что я со стыда чуть сквозь землю не провалился, – сознался Эрнест.

– Эрика? – удивилась Мейбл.

– Она уверяет, что я неверно сужу о тебе.

– Ты всегда живешь чужим умом?

Раздосадованный резким ответом, Эрнест недовольно повел плечом. И Мейбл помимо воли отметила, как напряглись его мускулы под тонкой белой рубашкой.

– Нет, поэтому и считаю, нам надо познакомиться поближе.

Он обвел неспешным взглядом ее стройную фигурку, многозначительно задержавшись на соблазнительно выступающей груди. Мейбл стало трудно дышать, она опустила голову и отвернулась.

– Послушай, в то лето у меня действительно сложилось не совсем лестное мнение о тебе. Но я готов поверить твоей сестре, и…

– Моя сестра очень добра и любит меня. Однако я сама способна за себя постоять! Твое мнение меня не волнует! – отрезала Мейбл.

– Охотно верю, – кивнул Эрнест. – Но, как это ни покажется странным, меня твое мнение обо мне волнует, и весьма.

Мейбл недоверчиво подняла на него взгляд.

– Ты ведь успел очаровать всех более-менее симпатичных дам, присутствующих здесь, верно? Что изменится, если я скажу, что не в восторге от тебя?

– Похоже, я уже вырос из этих игр. Как-никак, дорогая, мне ведь скоро тридцать.

– Однако ты неплохо выглядишь, – произнесла она, лишь бы что-то сказать, поскольку молчание выдавало ее смятение с головой.

– Да, я стараюсь, – засмеялся Эрнест. – Еще с юности я обожал танцевать, а это лучше любой физкультуры. Но сейчас… Сейчас давай лучше посидим где-нибудь.

Он направился к боковой аллейке, ведущей к морю, увлекая девушку за собой. Мейбл решила, что, если вдруг повернется и убежит, это будет выглядеть глупо, совсем по-детски, а потому повиновалась. Отыскав скамью, Эрнест присел на ее край, Мейбл примостилась на другом конце. Он окинул ее быстрым взглядом.

– Посмотри, как эти цветы гармонируют с твоим нарядом, – промолвил Эрнест, указывая взглядом на незабудки, росшие у ног девушки в густой тени декоративных папоротников.

Мейбл украдкой наблюдала за ним, ожидая продолжения. Однако молчание затянулось, и тогда она спросила сама:

– Ну и чем же ты еще занимался… в своей беспутной юности помимо танцев?

– Валялся на диване, слушал громкую музыку да бегал на вечеринки. Тогда такая жизнь нравилась.

– Почему?

– Если сам глохнешь от музыки, то и чувства глохнут.

– А почему у тебя не возникало желания думать или чувствовать? – с любопытством спросила Мейбл, потягивая сок.

– Я же был молодым. Неужели не помнишь, каково это – тебе всего восемнадцать, и в голове ветер?

Мейбл кивнула, но его странный тон ей не понравился.

– Ты уже тогда был циником… И сейчас пребываешь в том же состоянии? – поинтересовалась она.

– А что тебя навело на подобные мысли?

Мейбл кинула на него внимательный взгляд. Он поспешно опустил глаза, но она успела заметить в них… тоску.

– Ну… я подумала о твоей профессии.

– Считаешь, она всех превращает в циников?

– Но ведь в ней есть элемент саморазрушения! Ты же все время находишься на волосок от гибели, верно?

– Только дурак идет на бессмысленный риск, – ответил Эрнест, пожав плечами. – К тому же мы говорили о тебе. У тебя, наверное, переход от отрочества к юности прошел сравнительно легко.

– Точно. У меня было счастливое и безоблачное детство, довольно спокойные подростковые годы, любящие родители и сестры.

– Как тебе повезло! Прямо-таки жизнь примерной девочки из назидательной книжки.

– Ну, если и были какие-то трудности, тебе, во всяком случае, я о них рассказывать не собираюсь.

– Почему же? Надеюсь, ты не совершила ничего ужасного?

– Я вообще не понимаю, к чему этот разговор? Мы два года не виделись. И за это время стали совсем чужими…

– Нет, Мейбл. Мы старые знакомые, и я думаю, нам есть о чем поболтать.

– Возможно… Но сейчас, кажется, мы не в восторге друг от друга! – отрезала она.

– Странно, правда? – поддразнил Эрнест. – Но мне все равно хочется тебя поцеловать. – И он попытался привлечь ее к себе.

– Пусти! – попыталась оттолкнуть его Мейбл. Она задыхалась, близость Эрнеста действовала на нее возбуждающе.

Может, он действительно хватил лишнего и теперь у него возникло желание позабавиться?.. Однако в действиях Эрнеста не было оскорбительной поспешности и грубой напористости. Он нежно провел губами сначала по одной ее щеке, потом по другой. Мейбл перестала сопротивляться и смущенно потупилась. Но Эрнест мягко и в то же время настойчиво приподнял ее подбородок и заглянул прямо в глаза.

Кто-то назвал их зеркалом души, мелькнуло в сознании Мейбл. Сейчас во взоре ее спутника пылал обжигающий огонь, вызывая в ней жаркий отклик. Неторопливые ласки Эрнеста заставляли ее дрожать от смутной тревоги и в то же время жаждать его поцелуя. Двух лет разлуки как не бывало, она снова, как тем летом, всем сердцем ожидала, когда его губы наконец-то прильнут к ее губам.

И вот она почувствовала, как язык Эрнеста нежно преодолевает преграду ее губ…