Текст книги "Кубок Для Героя(СИ)"
Автор книги: Хелен Рой
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
– Зачем скрывать, то, что уже все знают? – Оксана подкрасила губы, убрала помаду и зеркальце в сумку.
– А Марго? Она же его жена... она не знает.
– Или делает вид... чтобы сохранить семью.
– А может просто любит?
– Ха, любит! – ухмыльнулась Тихонова, вставая с кровати. – Всё это сантименты. У Маргариты свой интерес. Боится остаться одна.
– А ты? Ты, любишь его?
– Валька, ну ты даёшь! Какая любовь? – захохотала Оксана, она оглядела себя в большое зеркало шкафа. – Мне этот романчик с Оскольским очень удобен. Если честно поначалу я была немножко увлечена. Да и чувство благодарности...
– Окси, ты сейчас серьёзно? – ужаснулась Снежко.
– Надо же было тренера, как-то отблагодарить за старания. Он же сделал из меня чемпионку. Но знаешь в последнее время мне, как-то совсем, стало скучно. Сдаёт Оскольский...
– Тогда завязывай, зачем разрушаешь семью? Маргариту жалко...
– Завязывай... легко сказать... Я уже к нему как-то привыкла, – тяжело вздохнула Оксана. – Ладно... пошла я. Меня не жди. Ночевать буду в номере Оскольского.
Она вышла из комнаты, а Валентина укоризненно покачала головой...
***
Оксана проснулась рано. Этой ночью Алексей совершенно не оправдал её надежды – в постели ничего продемонстрировать не смог. В последние время их сексуальные отношения свелись на нет. Раздосадованная и разочарованная Ксюша спала плохо.
Впрочем, жаловаться девушка не собиралась, ведь Оскольский ей нужен был не для плотских утех. Он нужен был для достижения её целей, и расчётливая девушка готова была потерпеть и закрыть глаза на такие недостатки своего любовника. Пока она будет держаться за него обеими руками, и если надо, то и ногами тоже, а дальше... а что со всем этим делать дальше она потом решит...
Ксюша потянулась зевая. Уснуть у неё теперь точно не получиться.
Зато Оскольский дрыхнул без задних ног, храпя на весь номер. Он даже не услышал стука в дверь. Оксана толкнула его локтём в бок.
– Какого чёрта? – недовольно буркнул Алексей.
В этот момент снова постучали...
***
Марго прилетела в Уссурийск ночным рейсом. Она никого предупреждать не стала. Специально не стала звонить и Алексею. Хотелось сделать сюрприз мужу. Она ему ничего не сказала и о том, что её кандидатуру выдвинули на повышение. Целую неделю терпела, скрывая, держа в тайне. Боялась сглазить, а вот теперь можно. Сегодня в комитете спорта приняли и утвердили её на должность директора спортивной школы.
Оскольская тут же забронировала билет на самолёт. Собрала дорожную сумку, не забыв положить туда бутылку грузинского вина, и вот шесть часов, и она в гостинице, где остановилась команда "Легенда"...
На продолжительный стук Оскольский не открыл.
Марго уже было хотела развернуться и пойти к портье попросить запасной ключ, но дверь неожиданно распахнулась.
– Марго? – Алексей голый по пояс, со всклоченными волосами, замешкался на пороге.
– Не ждал? Сюрприз! – Маргарита чмокнула его в щеку и направилась в номер.
Обойдя мужа, она застыла на месте. На кровати прикрываясь простыней, лежала Оксана. Дальше Марго словно наблюдала за собой со стороны.
– Доброе утро, Оксана! – тихо, но отчётливо сказала она.
– Я всё объясню... Марго – это не то, что ты подумала... – Алексей схватил жену за руку.
– Не утруждайся, – Маргарита высвободилась из его рук. – Мне итак всё понятно.
– Марго... – попытался остановить её Оскольский, в голосе звучала паника. – Нам надо поговорить...
– Надо... – согласилась Маргарита.
Оксана откровенно усмехнулась. Она встала, специально выставляя напоказ своё молодое обнаженное тело, и умышленно медленно стала одеваться. А одевшись так же медленно пошла к дверям.
– Оксаночка, – окликнула её Марго. – Ну, куда же вы? Я же сказала нам надо поговорить – всем троим.
Тихонова остановилась и с интересом посмотрела на Маргариту.
– Алексей, настало время выбора...
– Марго... – прошептал белый, как мел, Оскольский.
– Подожди, Алексей... у тебя есть два варианта – первый ты выбираешь Оксану, и вы оба уходите из клуба и спортивной школы. Второй – ты выбираешь семью...
– Ты, снова меня простишь?
– Я дам тебе последний шанс...
– Марго... – Алексей взял её за плечи. – Ты ведь давно могла послать меня ко всем чертям собачьим... но ты прощала все мои романы на стороне... Почему ты это делаешь... зачем? Я неверный муж, плохой отец...
Маргарита сбросила с плеч его руки и, смотря прямо в глаза, тихо сказала:
– Я тебя любила... – она вздохнула, сдерживая слёзы. – Да что там... я и сейчас люблю...
Алексей долго ходил по комнате, а женщины молча, ждали, наблюдая за ним. Наконец он остановился напротив жены, прижал её к себе и тут же отстранился.
– Прости... за всё... за боль... за унижения... прости за всё. Марго я к тебе не вернусь! Ты будешь делать вид, что всё простила, но где-то глубоко в душе это боль и грязь останется. Они уже давно стоят между нами, – он замолчал, потом повернулся к Тихоновой. – Прости и ты – Оксана. Я знал с самого начала, что у нас с тобой ничего не получиться... Я больше не буду тебя тренировать... всё кончено.
Молчавшая до этого Оксана, подошла к Алексею вплотную и, глядя в его чёрные глаза, спросила:
– Скажи, Оскольский, а ты вообще любил меня или это было ... самоутверждение стареющего мужика?
Он дёрнулся как от пощёчины, отвел глаза и ответил:
– Сначала... любил, а потом... потом честно говоря не знаю, – Алексей сел в кресло, провёл по седым волосам рукой. – Я знаю одно – работа – это смысл моей жизни. А если я останусь с тобой я потеряю её и сделаю Марго больно.
– Значит её тебе жалко? А как же я? Мне тоже больно! – Оксана не могла переварить, что бросают её, а не она.
– Оксаночка, пойми...
– Нет! Не хочу! Не буду! – девушка замотала головой. – Не говори больше ничего!
Девушка стояла посередине комнаты не в силах пошевелится. Впервые она не знала, как поступить, как себя дальше вести. Марго же наоборот поняла, что ничего не изменить и придётся принять решение мужа.
– Наверное... ты прав, – Маргарита развернула и направилась к дверям, но на пороге вдруг остановилась. – Оксана, ты ещё молодая и склонна делать ошибки, но всё же... я хочу преподать тебе урок... Ты уйдёшь из спорта, как спортсменка. И поверь мне, я сделаю всё, чтобы тебя не взял не один тренер. Тебя не допустят не до одних соревнований, но я ценю твой опыт и поэтому предлагаю тебе тренерскую работу.
– Сумасшедший дом! – она захохотала, потом замолчала, посмотрела сначала на Маргариту, потом на Оскольского и выбежала из номера, громко хлопнув дверью.
– Лёша, больше прощать, терпеть, помогать и спасать тебя, я не стану. Отныне за все свои промахи ты будешь отвечать сам!
Марго открыла дверь и вышла из комнаты. Ей больше нечего было обсуждать с бывшим мужем. Она шла по коридору гостиницы, за ремень волоча по полу коричневую сумку. Женщина не соображала куда идёт, зачем. Мир для неё рухнул.
Все органы восприятия как будто бы отключились. Она ничего не видела, не слышала, не чувствовала. Всё умерло, оставив только пустоту.
– Маргарита? – около дверей третьего номера стояла Ильина.
Оскольская остановилась по инерции, не реагируя на Алину.
– Марго... – Ильина потрясла её за плечи, но женщина ничего не сказала, только отрицательно помотала головой, сдерживая слёзы. – Марго, что случилось?
– От меня ушёл Оскольский...
– Так... ну-ка пойдём ко мне в номер, – Алина затянула Маргариту в свою комнату.
Она усадила её в кресло, засуетилась, что-то выискивая в своей сумке.
– Где же эти чёртовы таблетки.
– Вино...
– Что? – Алина вопросительно посмотрела на Марго.
– У меня в сумке есть бутылка красного вина.
Ильина достала вино, налила в гранёный стакан и подала Оскольской. Выпив, Маргарита заплакала, а потом выговорилась и вскоре совсем успокоилась.
– Ты всё сделала правильно, – сказала Алина, по-матерински обняв ее. – Оскольского нужно было выставить ещё раньше... ты уж прости, но он у тебя козел ещё тот! Сколько он тебе врал, выкручивался? А сколько ты его прикрывала от начальства, заминала скандалы? А прощала?
– Ты знала о Тихоновой?
– Да... все знали...
– Правильно... все знали... только я как дура ничего не видела... Не хотела... видеть... Как мне теперь жить? Я не представляю... Что делать дальше? Начать всё сначала? Поздно уже... старая я начинать жизнь...сначала
– Почему же поздно? Самое то! Карьеру ты построила, теперь ты директор школы...
– Откуда ты знаешь? Приказ подписали только вчера...
– Птичка на хвосте принесла... – отмахнулась Алина. – Сын взрослый. Теперь самое время заняться личной жизнью.
– Возможно, ты и права, – вздохнула Марго, вытирая платком слёзы. – Только смогу ли?
***
Влетев к себе в номер, Ольга, продолжала хохотать. Она хохотала долго, взахлёб, чем сильно напугала Валентину. На шум прибежала из соседнего номера заспанная Олеся.
– Что с ней?
– Не знаю... – ответила Снежко, пожав плечами.
– Кажется у неё истерика, – пробормотала Олеська и несколько раз ударила Оксану по щеке рукой.
Звонкая пощёчина в момент привела девушку в чувство. Похлопав глазами, она уставилась на подруг и вдруг зарыдала, сползла с кровати на пол.
Но вдруг, в секунду изменилась. Лицо её сделалось жестоким, пугающим, глаза сощурились. Оксана сильно сжала кулаки и прошипела пугающим голосом:
– Ха! Марго думает, что поставила крест на моей спортивной карьере! Преподаст она мне урок! Пускай так думает... а я поставлю крест на её жизни, я сама преподам ей урок... Она и Оскольский ответят за всё! – Тихонова снова захохотала.
– Ты, чё дура? – Олеся схватила со стола оставленный стакан с водой и плеснула его ей в лицо.
Оксана замерла, замолчала на мгновение, а потом заговорила вновь, продолжая угрожать и прибывая всё в том же состоянии истерики:
– Разве вы не понимаете, они решили меня всего! Я должна отомстить! Я заберу у них... сына! Я настрою его против них!
– Ты, точно сошла с ума! – Олеся покрутила пальцем у виска.
– Окси, ты сама виновата, – Валентина присела на корточки перед ней. – Зачем легла под Оскольского. Теперь тебе будет тяжело. Марго назначали директором школы...
– Плевать! – равнодушным голосом ответила Тихонова. – Я влюблю в себя Андрея, и он жениться на мне!
– Хватит нести бред! Андрей на тебя даже не посмотрит! – ухмыльнулась Валентина. – Соглашайся на то, что предложила Марго, а то останешься у разбитого корыта!
– Ну, это мы ещё посмотрим! Это, вы, скоро останетесь у разбитых корыт, если не перестанете перебирать мужиками. Дуры вы девки! – язвительно бросила Оксана. Она встала и подошла к своей сумке с вещами. – Когда Андрей приходит из армии?
– Через месяц... Оксана, не порти ему жизнь! Андрей ни в чём не виноват!
– Виноваты его родители, – вынесла приговор Тихонова, закрывая молнию сумки...
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Четыре попытки и одна победа .
Глава первая. П оражение
Наши дни. Кировский район 05:00
Данила Раер привык всегда чутко прислушиваться к собственным ощущениям, привык доверять им. Так не раз он спасал себе жизнь, оказавшись один на один с дикой природой. Ему хотелось ещё раз пройти участок за мостом. Да и Валентина всё твердила про этот отрезок. Хоть они его и обошли уже два раза, она всё равно настойчиво требовала:
– Надо вернуться туда!
– Хорошо, – согласился Дан. – Я снова обойду его. Но вы идёте на базу.
Он вернулся за мост. Через час мобильник отключился и больше не включался, как бы парень его тряс, не перекладывал батарею. Фонарь, прицепленный к поясу, уже давно не горел. И ко всему прочему дождь усилился, а ветер так пронизывал и сбивал, что Данила еле удерживался на ногах.
Раер повернул обратно, пробираясь по тропинке практически в слепую. Но стоило только ему перейти мост, как телефон так же внезапно включился, как и выключился. Потом снова выключился и через несколько минут опять включился.
Даниле с трудом далось решение вернуться на базу. Другого варианта он в данной ситуации не видел. Оставалось надеяться, что мальчик смог найти укрытие, чтобы переждать ночь...
Насквозь промокший и сильно замерзший Дан вошёл в холл коттеджа. Первое что он увидел главного судью соревнований спящего на диване. Не далеко от него у окна сидел и курил Быстров. Он ленивым движением встряхивал пепел в блюдце и хмуро обозревал ночной пейзаж. Ещё один незнакомый МЧСник развалившись на другом диване, пил кофе с одноразового стаканчика.
Никто из них даже не посмотрел на вошедшего парня. В глазах Данилы мелькнула растерянность, которая, впрочем, очень быстро переросла в гнев. Его взяла такая злость – ребёнок замерзает в лесу в полном одиночестве, в темноте и под дождём, а они тут отдыхают, кофе попивают!
– Пять утра. Почему вертолёты не облетают территорию? Почему ваши люди не продолжают поиски?
– Слишком много – почему... – тонкие губы МЧСника сложились в усмешку.
– Нет команды, – спокойно ответил Быстров, он так и не обернулся, продолжал курить.
– А если смысл? – снова подал голос МЧСник. Он зевнул, потягиваясь. – Паренёк всё равно уже мёртв.
– Ах, ты, козёл! – Раер подскочил к мужчине и схватил его за воротник. – Сейчас ты у меня будешь мёртв. – Он занёс кулак, чтобы ударить.
Неизвестно чем бы всё закончилось, если бы в холл не вошёл Оскольский. Он не спал, ждал возвращения Данилы. Увидев в окно ученика, Алексей сразу же вышел из своего номера. Он слышал весь разговор.
– Отпусти, Дан, – Оскольский положил свою руку на плечо парня. – Не стоит пачкаться об эту мразь!
Сжимая челюсти, скрипя ими от злости, Раер смотрел в глаза противника целую минуту, пока тишину нарушил храп судьи.
– Отпусти! – снова повторил Оскольский.
Взяв свои эмоции под контроль, Дан разжал пальцы.
МЧСник зашатался, заваливаясь на диван, но тут совершенно неожиданно Алексей перехватил подлеца и кулаком заехал ему в лицо.
– А мне можно... – Оскольский потёр кисти ладонью и с ненавистью взглянул на помощника Быстрова. Удар был сильный. Губа распухла моментом, из носа потекла кровь. – Мразь! – тихо добавил он.
– – Ты не понимаешь на кого поднял руку... Ты... ты... за это ещё ответишь, – прошипел МЧСник, доставая дрожащими руками платок.
– Отвечу, – ухмыльнулся Алексей, направляясь за вышедшим на улицу Данилой.
– Сволочь... гад... – продолжал шипеть МЧСник, зажимая носовым платком нос. – Ты только посмотри, Василичь, что этот козёл сделал. Ты всё подтвердишь... я посажу...
– Гнида ты, Перов, – ровным голосом произнёс Быстров, его лицо оставалось непроницаемым. Он затушил окурок и тут же вытащил новую сигарету из пачки. – Я ничего не видел...
Данила стоял, у дверей коттеджа, на улице. Он, наконец, полностью совладал с нервами, и теперь напряжённо всматривался в темноту, прислушиваясь. Продолжал моросить дождь, дул резкий ветер.
Скрипнула дверь. Кто-то вышел из коттеджа. Раер не обернулся, ему это и не нужно было. Он знал, кто стоит у него за спиной.
– Мне бы обратно...
– Нет, хватит. Тебе надо отдохнуть, – сказал Оскольский.
– Мне бы только фонарь...
– Нет, – отрезал Алексей. – Нет. Мы больше ничего не можем сделать, – пробормотал он досадливо. – Нам остаётся только ждать, пока не станет светло. Хотя я думаю, что уже поздно... время ушло...
– Значит, всё? Вы вот так вот сдаётесь?
– Именно... – эти слова давались Оскольскому с трудом. – Всё!
Раер долго молчал и хмурился. Алексей похлопал его по плечу.
– Дан, иди отдыхать, – он повернулся и пошёл к дверям дома.
– Когда-то, вы, уже так говорили, – тихо сказал Данила. – И, вы, ошиблись!
***
Прошлое
...Чем же привлекает к себе спорт? Чем более не предсказуемы события, чем более не ясен конечный итог соревнований, тем интереснее за ним наблюдать. Спортивное ориентирование сам по себе вид спорта не опасный. Но из-за неожиданных событий, которые могут развернуться в лесу, привлекает к себе всё больше и больше людей, спортсменов. Оказавшись наедине с дикой природой, ты не знаешь, что в следующий момент она преподнесет. Так и получилось с Данилой Раером...
По давно сложившейся традиции в эстафете на соревнованиях по спортивному ориентированию международного уровня всегда побеждали её законодатели – команды Норвегии, Швеции, Финляндии. Поэтому и в Прибалтике, куда привёз Оскольский свою команду, российским спортсменам ничего не светило. Так считали все, но только не Дан. Именно он уговорил тренера заявить их команду на трёх этапную эстафету и одиночные соревнования.
Это были последние летние соревнования ребят. Весной следующего года Макса, Данилу и Антона забирали в армию.
Поначалу всё складывалось отлично. В индивидуальных соревнованиях на средней дистанции Раер занял первое место, Никитин третье, а Антон пятое. На длинной дистанции весь пьедестал принадлежал россиянам. У девушек тоже были призёры.
В эстафете первый этап бежал Антон Якорь. Его отставание от лидера составляло меньше минуты, и откидывал команду на третье место. Макс сумел отыграть немного и в итоге, когда он предавал эстафету Раеру, они были вторые, с отставанием в двадцать четыре секунды.
После десятого пункта Данила стал уходить вперёд от лидирующей группы и к девятнадцатому КП он выигрывал у преследователей более двадцать секунд. До финиша оставалось меньше полутора километров, когда траектория движения Раера на демонстрационном экране пошла резко в сторону, потом замерла и медленно двинулась в правильном направлении.
Смотря на экран, Оскольский решил, что Данила сделал ошибку и пытается её исправить. Тем временем преследователи ушли вперёд, их линии движения чётко вырисовывались на мониторе телевизора. А Дан продолжал двигаться очень медленно.
Особую тревогу у него вызвала картина с камер, установленных на деревьях у КП. Данила шел по лесу прогулочным шагом, иногда поглядывая в карту. Оскольский не хотел верить, что его ученик после грубой ошибки сдался. Нет, это совсем не было похоже на Раера. Не в его характере сдаваться. Тут, что-то другое. Ну, что? Что случилось?
– У Дана что-то произошло... – Антон тоже беспокоился за друга.
– Он ещё медленнее движется, – Макс смотрел на красную стрелку, показывающую перемещение Раера.
– Ну, что там? – подбежала встревоженная Олеся. – Что с Даном?
К финишу уже приближались другие команды, они финишировали одна за другой – Швеция, Норвегия, Финляндия... а русской команды среди них не было...
– Он не может дышать... – пробормотал Оскольский, сосредоточенно смотря на монитор, передающий изображение с КП. – Срочно врачей на дистанцию, – крикнул он судьям...
...Дан отметился на двадцать втором пункте и двинулся в сторону следующего. Он бежал воодушевленный победой, понимая, что, отрыв от него очень большой. Теперь ни что ему не помешает выиграть эстафету. Заветная мечта сбудется. Он не заметил, как оказался в гуще пчелиного роя. Не успел опомниться, как одна из пчёл залетела к нему в рот и ужалила в горло. Пульс парня в этот момент был в районе ста восьмидесяти ста девяносто ударов. А до финиша оставалось совсем немного.
Данила не мог подвести команду и поэтому заставлял себя бежать вперёд. Но читать правильно карту не получалось, и он сделал ошибку – двинувшись не в том направлении. Ещё через минуту Дан стал задыхаться, воздуха не хватало. Быстро развивалась аллергическая реакция – приступ астмы. Лёгкие работали на тридцать процентов. Раер понимал, что должен остановиться, его состояние опасно. Нужно былой как-то подать сигнал, успеть пока он ещё мог. И тогда парень, двинулся к ближайшему пункту, чтобы через камеры попросить вызвать врачей...
Когда Раер еле передвигаясь, появился на поляне, к нему сразу подъехал автомобиль медпомощи, подбежал Оскольский и ребята...
Уже к вечеру, находясь в больнице, Данила пришёл в норму, но у него оставалось чувство разочарования. И это чувство ещё долго и постоянно будет его преследовать...
***
В день закрытия соревнований команда «Легенда» в полном составе собралась в одном из номеров гостиницы.
Дан итак был в плохом настроении после поражения в эстафете. А тут ещё к ним в номер Олеська притащила своего норвежца. Зачем? Неужели она не догадывается, что делает ему своим этим поступком ещё больнее?
Все присутствующие ребята знали о чувствах Раера к Олесе. Только, похоже, одна Филатова о них не догадывалась. Складывалось впечатление, что она живёт в другом измерении, ничего не замечает.
"Отлично. Он будет делать вид, что его это совсем не касается, будет претворяться, скрывать свои истинные чувства, и пускай Олеська смотрит в тёмные глаза норвежца, пускай он её обнимает и что-то шепчет по – английски." – решил Данила.
Парни в солидарность с Даном были настроены против ничего не подозревающего норвежца. Компания сплотилась вокруг Раера, игнорируя Филатову и её гостя.
Хальвар и Олеська сидели на кровати в обнимку, норвежец целовал руки девушки, сжимая их в своих ладонях.
– Ручки целует, гад заботливый, – презрительно буркнул Макс, наблюдая за парочкой. – Что-то я особой любви у них не вижу.
– Да, плюнь ты на неё, – посоветовал Антон. – Посмотри вокруг, сколько баб красивых. Тебе только надо пальчиком поманить... Тебя же все девчонки любят!
– Не все, как видишь, – поморщился Данила.
Раер опять покосился в сторону Олеси и норвежца. Если он не избавиться в ближайшее время от непривычных душевных болей, тоски и пустоты, то просто сойдёт с ума. Его с каждым днём всё сильнее угнетало осознание, что любимая девушка видит в нём только друга, товарища по команде.
– Ребята, давайте не будем... – тоскливо попросил Данила. – Мне никто не нужен кроме Олеськи.
– Посмотри, как на тебя смотрит Маша, – продолжал гнуть свою палку Антон.
– Петрова? Она же дура...
– Зато красивая. Ноги от ушей. Тебе же с ней не в "Что? Где? Когда?" играть, – язвительно усмехнулся Макс...
Олеся смотрела в чёрные глаза любимого и страдала от безнадёжности ситуации. Она делала вид, что увлечённо слушает рассказы Хальвара о Норвегии, а сама думала о предстоящем расставании.
Улучив момент Хальвар, целовал её. Но что-то было в этих поцелуях не так. Олеська не чувствовала влечения, страсти о которых читала в книжках.
– Переезжай ко мне, – словно, как собой разумеющие предложил парень. – Будешь выступать за сборную Норвегии. У нас условия лучше...
Олеся лишилась дара речи, растерялась, не зная, что сказать. "А может это вариант?" – мелькнула у неё мысль и тут же она представила, что придётся жить в чужой стране, далеко от близких ей людей. А готова она к этому?
– Я подумаю, – уклончиво ответила девушка.
Хальвар согласно кивнул и снова поцеловал её. И опять Олеся никак не могла понять свои ощущения. Она почувствовала на себе чей-то тяжёлый взгляд. Медленно открыла веки и встретилась глазами с Даном.
Он смотрел на неё как-то озлоблено. И что-то в сердце Олеськи ёкнуло.
– Дура, – выдохнул Раер с тихим бешенством, одними губами...
Почувствовав напряжение Олеси, Хальвар оторвался от её губ и отстранился. А ещё через минуту у него зазвонил мобильник, и он ушёл на вечернее собрание своей команды, чмокнув девушку в щеку.
Очень часто у Филатовой возникало ощущение, что за спиной постоянно происходит что-то, что касается непосредственно её и молодых людей, с которыми она встречалась, какие-то события, о которых она не знает.
Вот и сейчас ребята вили себя странно – они весь вечер игнорировали Хальва и её, как будто договорились об этом между собой. Они не пытались вовлечь ни норвежца, ни саму Олеську в разговор. Словно их здесь не было. Но как только он вышел из номера обстановка в комнате сразу изменилась.
– Что ты делаешь? – прошипела ей в ухо Валентина
– А что я делаю?
– Ты, зачем норвежца сюда притащила? Не видишь, что ли ребята его не переваривают?
– Он же не виноват, что наша команда проиграла...
– Дело не в проигрыше... – Валентина, в изнеможении от тупизны подруги, закатила глаза.
– А в чём тогда?
– Зачем тебе понадобился этот иностранец? Своих парней не хватает?
– Сердцу не прикажешь, – Олеська театрально прижала руки к груди, изображая боль. – Ему всё равно – иностранец, любимый человек или нет.
– Ага, ещё скажи, что ты любишь Хальвара...
– Люблю...
– А Данила?
– Причём здесь Раер?
– Он тебя любит!
Олеся, молча, вытаращилась на подругу.
– Во, даёт! Не видит, что у неё под носом происходит. Ты, что слепая? Сколько раз он тебя после приступов из леса вытаскивал? А в больницах сидел у кровати... с ложечки бульоном отпаивал? Да он же за тобой ходит как тень. Что думаешь просто так?
– Дан очень хороший друг...
– Друг? – Валентина громко засмеялась.
– Всё! Не хочу больше слушать этот бред!
Олеся резко встала с кровати и стремительно пошла к дверям, чтобы уйти в свой номер, и там скрыться подальше от шумной компании ...
Олеська и не подозревала, какие мысли бродят в этот момент в голове у Данилы. Она не видела, как он сначала в спину её проводил хмурым взглядом, потом встал с кресла и направился следом.
Она, вздрогнула, увидев его на пороге своего номера. Не готова была Олеся к этой встречи, особенно после слов Валентины, ведь и в комнату она бежала, чтобы переварить услышанное, подальше от взгляда Дана. Девушка взяла себя в руки, и, изобразив на лице фальшивую улыбку, спросила:
– Ты, что хотел?
– Поговорить...
– Знаешь, я так устала... давай завтра, – зевая пробормотала Олеська, и тут же попыталась закрыть дверь, но Данила ловко просунул ногу в дверной проём.
Не дав ей, опомнится, он толкнул дверь и вошёл в номер. Девушка отскочила в сторону, уперевшись спиной в стенку. Дан подошёл к ней вплотную.
– Данила... – это всё что смогла из себя выдавить Олеся.
«Какая она красивая», – подумал Раер. Так хотелось к ней прикоснуться, возбудить ответное желание. Заставить ответить на чувства. Так нельзя, нельзя заставить любить себя, нельзя врываться к любимой девушки в номер, нельзя целовать её против воли, но Данила не мог себя заставить уйти. Перед глазами стояла ещё недавняя картинка – Олеся в объятиях норвежца. Дан ощутил новый укол ревности и новую боль. И от этого захотелось ещё больше прижать её к себе и поцеловать. Поставить отметку, объявляющую всем, что Олеся Филатова принадлежит только ему, она его девушка, его женщина.
Олеська видела, как поменялся его взгляд, он вдруг сделался напряжённым и злым. Данила наклонился к ней, грубо схватил за волосы и его губы коснулись её губ, вбирая их в себя, сминая, приоткрывая. Что-то полыхнуло между ними, как разряд электрического тока, пронизывая Олесю, с ног до головы. Поцелуй из лёгкого, исследующего касания превратился в настоящий, глубокий, требовательный, шокирующий.
Голова кружилась, сердце бешено стучало...
Рука Данилы потянулась к выключателю, вторая скользнула под Олескину футболку, касаясь обнажённой тёплой кожи...
Тишину разорвал громкий звук пощёчины. Дан с неохотой разомкнул губы. Олеся отпрянула от него. У обоих возникло ощущения какой-то потери, холода, пустоты.
– Ты что?! – Олеська нажала на включатель. – Совсем свихнулся?
В комнате вспыхнул свет. Данила прижался к стене, часто-часто дыша, потирая красную щеку. От этих движений синяя футболка туго обтягивала крепкую мускулистую грудь парня. Хальвар изрядно проигрывал рядом с ним.
Раер выглядел настоящим атлетом, в то время как Хальвар на его фоне казался маленьким и сухощавым. Отметив всё это, Филатова ещё больше стушевалась.
– ... Повторим... – предложил Дан и тут же потянулся снова к ней.
– Дурак! – девушка, стукнула его по рукам.
– Ещё скажи, что тебе не понравилось? – во взгляде Данила мелькнула встревоженность и беспокойство, но увидев, как Олеська покраснела, в его глазах появились смешинки. – Понравилось! -
– Самоуверенный дурак! Уходи! – Филатова открыла дверь, скрестила руки на груди и отвернулась.
Данила двинулся к дверям. Проходя мимо Олеси, вдруг остановился. Протянул руку и провёл пальцев по её распухшим губам. Его лицо было слишком близко. И это пугало девушку, нервировало. Она даже дышать перестала на какое-то мгновенье. Попыталась отодвинуться – не получилось. Рука Даньки легко придавила её к стене.
– Уходи!
– Ага, – усмехнулся Раер. – Только поцелую на прощанье!
Его ладони легли ей на плечи, а губы мягко коснулись её рта. Олескины губы сами, помимо её воли, раскрылись навстречу. Руки обхватили крепкую шею парня. Всё, пропала...
Поцелуй становился всё глубже. Данькины губы всё требовательнее. Воздуха уже не хватало обоим. Они тяжело дышали не в силах оторваться друг от друга. Началось какое-то безумие...
Данила первый оторвался от Олеси. Разжал её руки. В его лице проглядывалось волнение. Он смотрел Олеськи в глаза, словно ища в них что-то. Потом наклонился к ней, но тут же отстранился, сжал кулаки, и быстро вышел из номера.
Олеська закрыла дверь, её била мелкая дрожь от незнакомых чувств, вызванных Данькиными губами. Она была напугана произошедшим, ей нужно было всё срочно понять и обдумать. Слишком уж всё было сложно и не понятно: переплетение противоречивых эмоций, разум отказывался принимать тот факт, что Дан больше не лучший друг и никогда им не будет, а сердце билось сильно от воспоминания о поцелуях и по телу бежали мурашки.
Филатова доплелась до кровати, опустилась на нее, и тут же разревелась. Она ревела долго. Затихала на время, успокаиваясь, и вдруг опять начинала реветь. Когда слёзы иссякли, Олеська заснула...
Глава вторая. Несчастный случай
Наши дни. Кировский район 07:00
Сырой, морозный воздух висел над болотом...
...Некоторое время Макс ещё пытался упираться локтями в рыхлую грязь болота. Он уже до пояса ушёл под неё и продолжал погружаться. Вылезти не получалось, трясина засасывала всё больше. Силы стремительно уходили. Осталось только упрямство и жажда жизни.
Максим вдруг обозлился на собственные руки, которые отказывались двигаться, на своё бессилие, на себя самого. Дёрнулся, толкаясь вперёд, насколько позволяли оставшиеся силы, и, наконец, дотянулся до протянутой толстой ветки. Ухватился. Дальше действовал Данила.
– Готов? Тащу... – крикнул он и потянул.
Всей тяжестью, налегая на ветку, Никитин с трудом вытянулся на несколько сантиметров из засасывающей холодной топи. Мокрые грязные штаны липли к телу. Каждый новый толчок давался с напряжением...
...на четвереньках, тяжело дыша, он выполз на твёрдую землю, развёл руки в стороны и опустился на живот, уткнувшись в кашу грязи. Дан стоял над ним. Хорошо, что в этот момент он не видел лица Макса, а то бы прочитал на нём всё, что думал Никитин о нём и о той глупой ситуации, в которую только что из-за его упрямства они попали.
До сих пор Макс во всём соглашался с другом, поскольку так же считал важным, выйти на новые поиски мальчика, не дожидаясь всех остальных – МЧС, Оскольского, ребят из команды. Сейчас он уже сомневался в правильности этого решения.
