Текст книги "Не верь мне... (СИ)"
Автор книги: Хелен Рой
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)
Девушка, сжав кулаки над лицом, приподнятым к потолку, потрясла угрожающи. Виски выплеснулось из бутылки. Она поднялась, подошла к раковине и вылила остатки спиртного, подняла голову и увидела своё отражение в зеркале. На неё смотрела усталая, измождённая, с пересохшими губами незнакомка.
– Всё, больше не могу. Хочу умереть, – словно в бреду пробормотала она себе под нос, покусывая губы до крови. – Господи, неужели я так много прошу? Дай мне всего лишь умереть! Или просто не мешай, я всё сделаю сама.
Маша ударила бутылкой по раковине и та разбилась. В руках у девушки осталась розочка, осколки посыпались на пол и ноги Маруси, оставляя царапины. Она размахнулась и полоснула себя стеклом по левой руке. Девушка наступила на стекло не замечая этого, отступила назад и села на плитку.
Голова слегка кружилась, наступало долгожданное спокойствие. Кровь с порезанной руки капала на красный кафель, сливаясь с ним. Она отбросила в сторону остатки от бутылки, обхватив колени руками и закрыв глаза, принялась раскачиваться из стороны в сторону.
– Ещё немного. Ещё чуть, чуть, – бормотала она себе под нос, радуясь тому, что осталось совсем немного, и она наконец-то воссоединиться с Ваней...
Тем временим, в комнате на диване лежал Иван обдумывавший, что делать дальше, как себя вести с Машей. «Может ей признаться, что он никакой не Мартин? Нет!» – решительно отмёл он эту мысль.
– Как же ты изменилась Детка, – прошептал он в темноту.
Той женщины, которую он любил, несколько лет назад больше нет. Стоило ли этому удивляться? Она стала другой: сдержанной, холодной, равнодушной. Он очень хотел её простить и в тоже время ненависть, и обида мешали это сделать. И в конце концов решив для себя, что будет лучше если будет рассматривать Машу, как одну из своих любовниц. Так будет проще – покрутить временный роман, а по приезду Тони расстаться. Никаких обязательств, никаких страданий. Только вот Ванька не верил себе, не сможет он так относиться к ней, Маша его единственная слабость, боль. Женщина, которая заставила страдать, и за это он её ненавидел и злился.
Раздался звонкий грохот разбившегося стекла, а потом тишина. Иван подскочил, взял с пола брюки и быстро их надел. Он прошёл по коридору к дверям ванной, из-под которой виднелся свет. Надавив на ручку, открыл дверь.
Маша сидела на полу, по левой руке стекала тёмная кровь и каплями падала на плитку, вокруг девушки валялись осколки от разбитой бутылки.
– Ты что наделала? – обходя стекла, раздражённо спросил Иван.
Открыв глаза, Маруся затуманенным взглядом посмотрела на него.
– Пытаюсь умереть, – монотонно сообщила она, продолжая смотреть сквозь мужчину.
– Ты ненормальная? Покажи руку!
– Нет! Не мешай. Уйди.
Он схватил девушку за левый локоть, приподнял, взял на руки и не обращая внимание на впивающиеся осколки понёс на кухню. Усадив Машу на табуретку кинулся за аптечкой, периодически поглядывая на гостью, которая как в трансе раскачивалась из стороны в строну, повторяя как заведённая кукла:
– Хочу умереть. Меня не надо спасать.
Набрав в миску воды и поставив рядом с аптечкой на стол, стал обрабатывать рану.
– Зачем ты это сделала? Meine Liebe – аккуратно смывая кровь, спросил Иван.
– Отпусти! – попыталась выдернуть руку Маша. – Неужели так трудно понять! Я не хочу жить. Оставь меня в покое!
– Это ещё что? – Ваня провёл пальцем по четырём ровным рубца и ошарашено посмотрел на Марию. – Так ты это делаешь не в первый раз!
– Да. В пятый! Каждый год я пытаюсь свести счёты с жизнью, – раздражённо ответила она. – И каждый год какой-нибудь умник не даёт довести начатое до конца! Неужели вам всем так трудно понять, что меня в этой жизни ничего не держит!
– Расскажи мне всё, – попросил мужчина, поглаживая пальцем, жёсткие шрамы. – Я тебе помогу. Нет в жизни безвыходных ситуаций, а в тем более таких из-за которых стоит лишаться жизни.
От этого прикосновения Машу бросило в жар. Она дёрнулась, но бесполезно, Иван крепко держал её за кисть. Он перебинтовал руку, притянул девушку к себе, крепко прижимая к обнажённой, горячей груди.
– Нет, – помотала она головой, слегка отстраняясь от Мартина, закрывая лицо руками. – Ты мне не поможешь, – её губы дрожали, а по щекам из-под ладоней капали слёзы. – Мне никто уже не поможет.
Она убрала руки от лица, смотря в сторону, в одну точку, попросила:
– Вызови мне такси.
Ваня согласно кивнул и вышел из кухни. Когда вернулся, девушка так и сидела, как он её оставил – не двигаясь и смотря в стенку.
– Машина будет через пять минут, – сообщил он, растерянно поглядывая на неё. – Я поеду с тобой.
– Нет! Не надо.
Маруся встала и пошла медленно в комнату. Скинув полотенце, надела нижнее бельё и платье, подобрала свою сумочку и направилась в коридор.
– Подожди меня, – велел Иван, спеша в комнату, за одеждой.
Девушка остановилась у входной двери, приоткрыв ее, обернулась в сторону комнаты.
– Тебе со мной нельзя, – тихо прошептала она, отвернулась и выскользнула за порог, осторожно прикрыв за собой дверь.
Одетый Иван следом выбежал на улицу, но было поздно – Маша смотрела на него, через заднее стекло отъезжающего такси.
ГЛАВА 2
Маша не смотрела в окно такси, глаза закрывались от усталости, облокотившись об кресло, ей ни о чём не хотелось думать, но надо было срочно что-то предпринять пока ещё она на свободе, и закончить то-что начала пять лет назад. «Где это можно сделать в четыре утра? Да и вообще, куда её везёт такси? Адрес то не говорила» – от этой мысли девушка подскочила и подозрительно посмотрела в затылок шофёра.
– Максим? – повышенным тоном спросила Маруся.
– Я самый. Николай Николаевич с ног сбился в поисках вас – Мария Сергеевна, – хмурясь, ответил охранник, вглядываясь в дорогу.
Маша закусила губу, вот и свобода закончилась. Машина заехала во двор и плавно подъехала к двухэтажному коттеджу. Девушка вышла из автомобиля, сильно хлопнув дверцей. Это только она могла так глупо попасться, теперь нет никакой надежды, что Николай сделает очередную ошибку, и Маша снова сможет оказаться на свободе. Скорей всего муж усилит её охрану, запретит водить машу, и опять потащит к своему психиатру, который будет приставать со своими глупыми и тошнотворными картинками.
Она кинула взгляд на окна, в которых горел свет, тяжело вздохнула и пошла к дому. Маша хотела войти бесшумно, чтобы проскользнуть мимо кабинета Николая, оставаясь незамеченной, но как только она оказалась у лестницы, ведущей на второй этаж, раздался хриплый голос мужа:
– Машуля ты не хочешь объяснить, где ты была? – он приблизился к жене и схватил чуть ниже локтя за забинтованную часть левой руки.
Девушка поморщилась и обернулась к нему.
– Маша, что это? Ты опять пыталась свести счёты с жизнью? Зачем? Я понимаю, что любой человек может оказаться у черты, когда его обстоятельства подводят к самоубийству. Но только единицы решаются это сделать. Но перерезать пять раз вены! Это уму непостижимо! Если тебе так не хочется жить, выбери другой способ смерти – напейся таблеток, застрелись...
– Или утопись, – перебила его Маша, скидывая руку мужа.
– Что? – с недоумением, удивлённо смотря на жену, переспросил Николай. – В смысле утопиться?
– Ты же только что сам предлагал мне способы суицида. Вот я и решила, что в следующий раз утоплюсь. Как мне это раньше в голову не пришло? – улыбаясь своим мыслям, ответила Маруся. – Надо только найти место поглубже.
– Маша, – тряханув её за плечи, заорал Анискин. – Ну чего тебе не хватает? Деньги есть, дом, машина. Хочешь ребёнка? Будет!
– Нет, – испуганно прошептала она – Только не ребёнок! Не готова я ещё.
– Скажи, чего ты хочешь? Зачем все эти попытки? – Николай побледнел и схватился за сердце, оседая на пол.
Маша испуганно подбежала к нему, падая на колени рядом.
– Коля тебе плохо? Опять сердце, – вглядываясь в лицо мужа, заплакала она. – Болит? Может врача?
– Нет. Сейчас пройдёт, – он вытащил из кармана халата баночку с таблетками, но так и не смог открыть.
– Дай мне, – Маруся протянула руку, забрала банку и дрожащими пальцами открутила крышку, высыпала таблетки на ладонь. – Вот на, – она сунула ему в рот белую пилюлю.
Анискин закрыл глаза, сжимая посиневшие губы, и положил голову Маруси на колени.
– Колечка, миленький прости меня, – продолжая плакать, прошептала Маша. – Роднее чем ты у меня никого нет. Ты же знаешь. Я не хочу, чтобы ты страдал.
– Тогда скажи, что тебе надо, чтобы захотелось жить?
– Его всё равно не вернуть...
– Господи года же ты забудешь этого, как его там? – Николай закрытыми глазами, пытался вспомнить имя мёртвого соперника.
– Иван, – тихо подсказала Маруся.
– Машуль сколько можно? Зачем любить призрак? Когда рядом с тобой живой человек, который готов на всё ради тебя?
– Ты не понимаешь... – Маша отвернула лицо от Николая и закрыла глаза. – Я не смогу никого больше полюбить.
– Ты просто не пробовала. Посмотри мне в глаза, – потребовал Анискин, меня положение – он сел и протянув руки обхватил лицо жены. – Для меня ты самая красивая, самая желанная, единственная – Николай влюблённо смотрел на девушку. – Мы сможем вместе всё. Только открой мне чуточку своего сердца. Впусти в свою жизнь. Не отдаляйся от меня...
Он коснулся губами щеки жены. Маши была приятна его забота. Только Николай любил её по-настоящему. Он был вторым мужчиной в её жизни. Но в сердце у неё был только Иван, к мужу она испытывала привязанность. После предательства брата, Коля стал самым близким и родным.
Родион так расчётливо, расставил сети и обманом вынудил Марусю выйти замуж, что ни она, ни Николай об этом даже не догадывались. Правда открылась в первую брачную ночь, когда девушка принялась выяснять отношения. Перебрав с шампанским, она не задумываясь высказала Анискину всё, что было у неё на душе, обвинив его в предательстве.
Коля не стал переубеждать, оспаривать обвинения, он уложил заплаканную жену спать, а утром проснувшись, Маша увидела на подушки папку с документами. Из неё она поняла, что дело вёл Родион, он же и опрашивал свидетелей на показаниях, которых были построены все обвинения.
Маруся долго обдумывать не стала, она собрала документы и поехала к брату прямо на работу. Зайдя без стука в кабинет, девушка бросила папку ему на стол.
– Ты меня обманул, – чётка чеканя каждое слово, спокойно сказала она, хотя внутри всё переворачивалось. – Зачем?
– Для твоего и моего блага, – ни капли не раскаиваясь и не отрицая ничего, ответил Родион. – Тебе этот уголовник не пара. Он бы всё равно сел. Месяцем раньше или позже. А то и вообще убили. То, что он сделал, ему бы братки не простили. И над твоей жизнью бы нависла опасность.
– Допустим, ты боялся за меня и сделал это из благих намерений. Ну, зачем ты наговаривал на Колю? Ты вынудил меня выйти замуж за нелюбимого человека, тем самым испортив жизнь и мне и ему!
– Машенька подумай сама. Я представил тебе Анискина в таком свете, что ты решилась отомстить за смерть Голубева. Разве иначе бы ты вышла за него замуж? – Маруся отрицательно мотнула головой. – Вот видишь. Теперь у тебя есть доступ ко всем его тайнам. Ты будешь моими глазами и ушами в его доме. И таким образом рано или поздно он выведет нас на того, кто из руководства помогает бандитам, прикрывая их. Я раскрою "оборотней в пагонах", – он встал и подошёл к сестре. – А это новое звание, – Родион взял Машу за плечи и слегка обнял, прижимая к себе. – Новая должность. И наконец, мы сможем быть счастливы вместе.
– Нет, – вырвавшись из его рук и отвернувшись к дверям, чётко ответила Маруся. – Я не стану следить за Колей. Не буду подслушивать в угоду тебе, – обернулась к брату и пристально с болью посмотрела на него. – Я тебе не нужна. Ты всего лишь меня использовал, как и других людей. Жизнь за это тебя ещё накажет.
Девушка развернулась, открыла дверь и вышла.
После этого они больше не общались. Так и стал Николай для неё единственным человеком, который отдавал свою любовь, не требуя ничего в замен. Иногда пользуясь его добротой, Маша переходила все границы, превращаясь в капризную, избалованную стерву.
Жить по-прежнему не хотелось. Она выискивала все возможные способы свести с ней счёты, но Анискин был начеку. После очередной неудачи девушка сдавалась, пока не наступала новая годовщина смерти Ивана. На неё опять нападала меланхолия, и Маруся снова резала вены, а муж вновь её спасал...
– Машуля я тебя люблю.
– Я знаю, – тихо ответила она. – Пойдём спать?
Он поднялся и помог встать жене. Они пошли в спальню.
Не дожидаясь пока Маша разденется, Николай стал её целовать. И хотя девушку ни разу за пять лет их брака так и не возбудили ласки мужа, она ему ни разу не показала этого, претворяясь и имитируя оргазм и стоны. Только сейчас она задумалась, а почему с Мартином было по-другому? Он всего лиши, прикоснулся к ней, а кровь по её венам за пульсировала, возбуждая и будоража. Это-то и напугало Марусю, она решила больше никогда с ним не видеться.
Маша посмотрела на мужа. Ласково провела по его лысеющей макушке, закрыв глаза, позволила с себя снять одежду и завладеть телом. Ему сейчас это нужно было, он заслужил такую награду, за всю ту любовь, которой одаривал её все пять лет...
***
Чёрный джип подъехал к проходной «Металлстроймаш». Шлагбаум мгновенно поднялся, пропуская хозяина завода, как будто он здесь бывал каждый день. Машина подъехала к крыльцу двухэтажного здания из оранжевого кирпича, где находился офис. Иван вышел из автомобиля и посмотрел на потемневшее небо. Подул сильный ветер, сверкнула молния, через считаные секунды полил дождь.
Ваня поспешил войти в дверь. Встряхнув с дорогого костюма капли воды, пошёл по коридору пока не оказался в холе, где он сразу наткнулся на ресепшен, за которым сидела миловидная девушка, разговаривая по телефону. Она положила трубку и вопросительно посмотрела на Ивана.
– Вы к Иннокентию Спиридоновичу?
– Ja.
– К сожалению, он сегодня принять вас не сможет. Все встречи перенесены на завтра. Скажите, на какое время вам будет удобно. Я вас перепишу, – девушка открыла журнал и, хмурясь, пробежалась взглядом по исписанному листу.
– Bis morgen warte ich nicht* – холодно ответил Иван, направляясь прямо в кабинет.
– Подождите. Вы куда?
Девушка побежала следом за мужчиной, но обогнать не успела, он ногой распахнул дверь, вошёл в кабинет. Иннокентий сидел в глубоком кресле и просматривал какие-то бумаги, делая пометки на полях.
– Иннокентий Спиридонович я честное слово его не пускала, – растерянно затараторила секретарша.
– Инга всё нормально, – спокойно ответил директор. – Мартин проходи.
Девушка испуганно захлопала глазами.
– Извините, – пролепетала она.
– Chefs muss man ins Gesicht kennen*, – усмехнулся Иван, плюхаясь на старенький диван и глядя на секретаршу холодным взглядом. – Удивляюсь, как на проходной пропустили.
– Я утром туда марку и номер твоей машины продиктовал. Вот только фото не показал, что бы все в лицо знали, – подмигнув, девушки весело сказал Иннокентий. – Инга принеси нам чай.
Покрасневшая секретарь исчезла за дверью.
– Чего так на девушку напал?
– Устал. Ночь трудная выдалась, – проводя ладонями по лицу, бросил Иван. – Вызови Алика.
– Зачем? – удивлённо спросил друг.
– Хочу об одном человеке справки навести.
-О Марии Сергеевне? Так я тебе итак могу много чего рассказать. Не связывайся с ней.
– Не лезь! Я сам разберусь. И твоего совета не спрашиваю, – недовольно хмурясь, отпарировал Ваня. – И что ты о ней знаешь?
– Мария Сергеевна Анискина родилась...
– Меня вся её жизнь не интересует, – грубо перебил Иван Иннокентия. – Только последние пять лет.
– Не знаю что точно там произошло. Всё покрыто тайной. Но ровно пять лет назад она попала в больницу с перерезанными венами, в тяжёлом состоянии. А привёз её Анискин. После этого он от девушки не отходил не на шаг, опекая. Потом она стала его женой. Но с периодичностью в год Мария попадает в клинику. Поговаривают, что у неё не всё в порядке с головой. Четыре суицида – Иннокентий тяжело вздохнул. – Её муж и брат всё тщательно скрывают.
В дверь, постучав, вошла Инга. Голубев окинул её цепким, оценивающим взглядом всю от длинных ног в чёрных лакированных туфлях до пышных, вьющихся каштановых волос. Девушка, постукивая каблучками и покачивая бёдрами, плотно обтянутыми чёрной мини юбкой медленно подошла к столу. Поставила две чашки, развернулась и неспешно удалилась.
– Странно всё это... – с сомнением глядя на друга, недовольно сказал Иван. – Откуда такие сведенья?
– Город у нас не большой. Все всё о друг друге знают.
Затрещал селектор, Иннокентий нажал кнопку.
– Ин... – послышался голос Инги, который тут же был заглушён.
В кабинет ворвались люди в форменной одежде со шлемами на голове и автоматами. Два бойца заняли места справа и лева от входа. В помещение деловито вошёл улыбающийся Артём.
– Разрешите представиться, – кидая кожаную папку на стол и подходя к Иннокентию, довольно сказал он. – Артём Смирнов. Новый владелиц этого завода. Я же говорил тебе Иннокентий, что завод будет мой.
– Одессит, и на каких же основаниях er ist dein*? – спокойно спросил Иван, продолжая сидеть на диване.
Артём вздрогнул, ему этот голос был очень знаком, но человек, которому он принадлежал уже как пять лет лежит в земле. Взяв себя в руки, он повернулся к Ване.
– Мы знакомы? – Смирнов разглядывал незнакомца, он был уверен на сто процентов, что видит этого человека первый раз.
– Знакомы. И уже очень давно. Но это никакого отношения к делу не имеет. Так на каком основании ты вламываешься на моё предприятие и говоришь, что оно принадлежит тебе? Как то это не подпонятиям. Браток. Объяснись, – резко потребовал Иван, в его глазах было спокойствие и невозмутимость, и только в нотках голоса скользила ярость и раздражение.
– Был хозяином ты – стал я, – небрежно бросил Артём, вызывающи глядя на него.
Химик даже бровью не повёл.
– Ну, это мы ещё посмотрим, – вперив в упор взгляд в друга, изогнув губы в презрительной усмешке, ответил Иван. – Быков убери.
– Чё?
– Базарить будем, – усмехнулся Голубев, велев взглядом Иннокентию покинуть помещение.
– Назар выйдите, – велел Одессит своим людям.
Как только все покинули помещение, Иван поднялся и вплотную подошёл к Артёму.
– Ну привет брат, – тихо сказал Голубев.
– Какой, ты мне на хрен брат?
Иван молча скинул пиджак и закатал рукав, выставив на обозрение бандита плечо с маленькой татуировкой "Veni, vidi, vici"*.
– Не может быть, – растеряно произнес Смирнов, находясь в ступоре, он сел на стул. Только у троих людей была такая же тату: у него самого, у Димона и... – Химик?
– Да. Что не узнал? А я думал, что не очень изменился.
– Ты что издеваешься? Кто теперь тебя узнает, с такой рожей? Здорово Иван. Братуха, – заорал как сумасшедший Артем, кидаясь на друга и заключая в медвежьи объятья. – Где пропадал? Мы с Димкой тебя похоронили.
– Долгая история... – махнул рукой Иван. – Где Кувалда? И что это за развод с заводом? – садясь обратно на диван вслед за Смирновым, спросил он.
– Давай рванём в кабак? Там всё и обсудим.
– Лучше в сауну.
– Значит в сауну, – Одессит поднялся, подошёл к дверям. – Назар, – громко рявкнул он. Через секунду в дверном проёме появилась лысая голова без шлема. – Закругляемся. Всем отбой. И организуй сауну на троих.
– С девочками?
– Само собой, – подмигнув Ване, ответил Артём.
***
Мужчины сидели в жаркой парилке. Сухой обжигающий пар приятно обдавал, согревая кожу обнажённых тел. Пот каплями стекал по их голым торсам. Иван смотрел на раскалённые камни, ловя кайф от спокойной обстановки и умиротворённости. У Артёма и Димы были закрыты глаза. Пять лет он их не видел, за это время Одессит и Кувалда стали видными авторитетами. Теперь они не занимались такой ерундой как крышивание, друзья разработали безотказную схему, по которой спокойно присваивали себе чужое имущество. Раньше Химик был с ними по разные стороны бригад, он в «услужении» у Лёнчика, они в другой – конкурирующей группировке.
– Так вот после смерти Лёнчика пошли зачистки, – рассказывал Дима, облокотившись об стенку. – Бригады практически перестреляли друг друга в войне за территорию. А мы с Одесситом выжидали чем всё закончиться. И когда пришёл момент объединили четыре криминальные группировки, которые остались без паханов. Ситуация в городе продолжала накаляться, он так и оставался ничейным. Берёзовские вступили в дело и попытались исправить положение, но Холера имел свои виды и тоже хотел стать во главе. Пошла новая волна взрывов, творился полный беспредел. Автоматные и пулемётные очереди, снайперские выстрелы, которые уложили Холеру и авторитета Берёзовских. Кровь лилась рекой...
Кувалда открыл глаза, зачерпнул холодной воды из катушки стоящей рядом и брызнул себе в лицо.
– Хо-ро-шо, – выдохнул он. – Путь нам был расчищен. Помех больше не было. Вот мы и взяли под себя город. Но менты припирали со всех сторон. Возникла необходимость в легализации. Тут-то мне в голову и пришла эта схема. Заводов, фабрик и банков у нас хватает, есть чем поживиться. Ещё Анискин стал помогать, местный начальник РУБОПа, он до этого сливал информацию Лёнчику и вроде как нам по наследству достался. А мы ему за это отстёгиваем бабло. До сегодняшнего дня всё шло как по маслу...
– Хватит с вас и того, что уже под себя подмахнули! – усмехнувшись, ответил Иван, перебив друга. – Завод вам не отдам!
– Какой базар, браток. Как насчёт того, чтобы к нам присоединиться? – предложил Одессит.
– Посмотрим. Всему своё время.
– Ты-та как тут нарисовался? Машка к тебе на могилу почти каждый день бегает. Вот радости будет.
– Подожди. Не гони лошадей. Не надо, чтобы она меня узнала.
– Зачем тебе это? – растеряно спросил Кувалда. – Или ты на неё обиделся, что она замуж вышла? Так она Анискина не любит. И за него пошла от отчаянья.
– И не прошло десяти дней... – злобно сказал Иван. – Моё тело в земле остыть не успела, а она уже замужем. Вот тебе и любовь до гроба!
– Не горячись Химик. Тут надо разобраться. Я же вижу, как она мучается. А как слёзы льёт на твоей могиле. Вон и Артём видел, – Кувалда толкнул под руку Одессита.
– Видел. И не один раз. Я с ней постоянно сталкиваюсь, когда Анискину приношу очередной "кусок" зелёных. Плохо ей.
– Артём, Димон по-дружески прошу. Не лезьте в это дело. У нас с Машей разные дороги. Не люблю я её больше. И не смогу простить предательства, – хмурясь, бросил Иван.
– Какое предательство? – возмутился Дима, поворачиваясь к Артёму, но договорить тот ему не дал, он отрицательно мотнул головой, показывая, что разговор не стоит продолжать.
В парилку открылась дверь, впуская пять девушек, закутанных в простыни. Девицы деловито оголились, совершенно не стесняясь мужчин. Красавицы все как на подбор, на любой вкус: рыженькая с огромными глазами; две блондинки с кукольными личиками и фигурами как у фотомоделей, как будто только сошли с обложки мужского журнала; брюнетка большегрудая; и высокая, длинноногая шатенка. Обстановка и без того в жарком помещении накалилась до придела. Они выжидательно смотрели на Одессита.
– Мужики выбирайте, кому какая нравиться, – велел он, хватая одну из блондинок и привлекая к себе.
Девушки стоять в ожидании не стали. Брюнетка подошла к Ивану и впилась в его губы, прижимаясь большими грудями. Блондинка уже стояла на коленях и ласкала горячим ртом восставшую мужскую плоть. Химик застонал, закрывая глаза, отвечая на поцелуй, отдаваясь на волю умелым рукам и губам проституток...
***
Весь день из головы Маши не выходил Мартин. Ей казалось, будто она когда-то очень хорошо его знала. В голосе мужчины она явственно слышала знакомую интонацию. У девушки возникло ощущение, что в этом человеке уживаются две разных личности и одна из них была ей знакома. Мужская сила, исходившая от него дикими, мощными волнами будоражила Марию, притягивала к себе, не давала ей покоя, возбуждая животную страсть.
– Так нельзя! Так можно сойти с ума. Я должна всё о нём узнать, – кинув карандаш на документы, вслух сказала самой себе она.
Маша взяла мобильник и набрала номер мужа. Лучше его собрать информацию никто не сможет.
– Колинька, дорогой, – нежным голосом проговорила она. – Как ты себя чувствуешь?
– Машуля у тебя что-то случилось? – устало ответил Анискин.
– Мне нужна информация, – не стала юлить Маруся, понимая, что Николай всё равно не поверит, её беспокойству о его здоровье. – На Мартина Клоц. Он недавно приехал в наш город из Германии.
– Очередной клиент?
– Да, – соврала она. – Как то он у меня доверия не вызывает.
– Так не заключай с ним контракт, – предложил муж.
– А если я ошибаюсь? И тогда такой крупный заказ уплывёт к конкурентам.
– Хорошо, – ответил Николай.
Маша сбросила вызов и довольно улыбнулась. Завтра у неё будет вся информация на незнакомца Мартина. Уж Коля из кожи вон вылезет, но добудет её, чтобы угодить любимой жене...
ГЛАВА 3
Сквозь сон Химик слышал голоса друзей, но просыпаться не спешил, находясь в объятиях Маши.
– Прям картина Репина, – ухмыляясь, сказал Кувалда, облокотившись об стенку и сложив руки на груди.
Грубые толчки в плечо, вернули Ваньку из иллюзий сна в реальный мир. На постели рядом лежали голые девицы. Артём возвышался над спящими. Он затормошил Ивана:
– Химик, братуха подъём! С минуты на минуту Наташка приедет из аэропорта. А тут оргия.
Ванька поднялся, сел на край кровати, потирая виски. Голова раскалывалась, организм требовал похмелиться.
– Что хуёво? – понимающе спросил Одессит. – Пиво будешь?
– Не, у меня сегодня ещё важная встреча по бизнесу. Я пас.
– Правильное решение! – Артём наклонился к проституткам и рявкнул. – Чего уставились? Пошли вон.
– Заткнись ты! – сдавливая виски, хрипло рыкнул Иван. – Дай аспирин.
Блондинка подползла к нему со спины, обвила руками Ваньку, прижимаясь, коснулась губами уха, затем прошлась языком.
– Я лучше, чем аспирин, – призывно зашептала она.
– Не в этот раз, – снимая с шеи руки девицы, ответил Химик.
Блондинка недовольно скривила губки, но возражать не стала. Поднялась с кровати, подхватила свою одежду и исчезла за дверями спальни. Её примеру последовала брюнетка.
Ванька стал одеваться, а Одессит и Кувалда вышли из комнаты.
В холле, куда спустился Иван, был накрыт стол. Ещё в голодном детстве Артём себе пообещал, что когда он вырастет – больше никогда не будет испытывать голод, поэтому теперь его стол всегда ломился от изобилия еды.
Ваня прошёл, уселся на один из стульев. Тут же передним появилась чистая тарелка в руках домработницы, яркий красный лак на ногтях женщины бросился в глаза. Он потянулся к форели, лежащей на фарфоре. Рыба просто таяла во рту, мужчина с аппетитом на неё накинулся.
– Привет честной компании! – бросила вошедшая Наташа, нисколько не изменившаяся за годы, с такой же озорной улыбкой, как много лет назад. – О! У нас новые лица!
– Наташа познакомься это наш новый партнёр по бизнесу Мартин, – представил Ивана Одессит, целую жену в щеку.
Голубев поднялся и подошёл к девушки, взял её руку и поцеловал, его взгляд упал на длинные ногти с красным лаком. "Видно домработница подворовывает у четы Смирновых" – подумал он.
– Очень приятно, – ласково сказал Химик.
– И мне, – улыбнувшись в ответ, смущаясь, хозяйка дома. – Мальчики извините меня. Но сегодня я вам компанию не составлю. Устала с дороги.
– Конечно дорогая. Мы всё понимаем. Тяжёлый перелёт?
– Да. Счастливо оставаться.
Наташа развернулась и вышла из гостиной.
– Рассказывай, – велел Иван, выжидающе смотря на Артёма и усаживаясь на место.
– Мы встретились случайно, – ответил Одессит, понимая, что Ваня хочет услышать, как они с Натальей оказались вместе. – Я принёс очередной откат Анискину, а Маша как раз в этот момент провожала Наташу. Она почти не изменилась. Я её сразу же узнал. Хотя после "Кивача" ни разу не видел. Ты ведь помнишь, что я к ней был неравнодушен? Она ко мне, по-видимому, тоже. Когда я вышел от Николая, она ждала меня во дворе. Домой ко мне мы поехали вместе. С того момента так и живём. Год назад расписались.
– Быстрые, – ухмыльнулся Химик.
– А чего тянуть? Если и так было всё ясно.
– Да нет. Всё правильно, – улыбаясь, ответил Иван, хлопнув друга по плечу. – Завидую я тебе. Ладно, давайте к делу.
– Химик у нас есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться, – заявил Кувалда, отодвинув тарелку в сторону. – Если всё выгорит, получим кучу отмытого бобла. Только для начала нам надо приобрести парочку алюминиевых заводов.
– Подожди. Димка, – Иван поднялся и тихо подошёл к дверям, резко её дёрнул.
Он увидел, только мелькнувшую женскую кисть с красными ногтями, закрывающую за собой входную дверь.
– Нас подслушивали, – констатировал факт Ваня, подходя к столу и садясь обратно на своё место.
– В доме кроме Наташи, Ольги и нас никого нет, – удивлённо сказал Артём.
– Кто такая Ольга? – Голубев вопросительно посмотрел на друга.
– Домработница. Ты её видел. Она тебе тарелку принесла.
– А та что ворует?
– Почему ворует? – удивился Одессит.
– Лак на её ногтях тот же, что и у твоей жены.
– Да?
– Наташа сейчас где? – игнорируя вопрос друга, спросил Иван, ему было важно выяснить, кто подслушивал.
– Ты Наташку подозреваешь? Совсем спятил? Что за шпионские игры? – недовольно буркнул Артём.
– А Ольга?
– Ну, ты Химик и параноик! – вскочив со стула, возмущённо ответил Артём. – В моём доме шпионов нет! Тебе показалось!
– Да. И рука с красными ногтями белая горячка! – нахмурившись, буркнул себе под нос Иван, но его никто не услышал.
– Даже если нас и подслушали. Всё равно мы ничего обсудить не успели, – вмешался в разговор Дима. – Забей.
– О делах я здесь базарить не буду! Забиваем стрелку у меня через час, – подымаясь, подходя к дверям, бросил Химик...
***
Начало дня выдалось суетными делами. Анискин доставал Родиона всякой ерундой: то дела не подшиты, то в архив не сданы, то бумаги на изъятие вещественных доказательств не правильно оформлены. Вконец разозлившись Никандров, психанул, забрал все папки и громко хлопнув дверью, вышел из кабинета начальника. Он обречённо плёлся по коридору, понимая, что сегодня придётся отложить все расследования и допросы, а заниматься никому не нужной макулатурой.
