Текст книги "Не верь мне... (СИ)"
Автор книги: Хелен Рой
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)
***
Ванька с нетерпением ждал той минуты, когда их с Машей оставят наедине. Последние дни он этого усиленно избегал, боясь сорваться и отдаться своим желаниям – прикасаться, целовать любимую. Он каждый раз вспоминал их встречу в палате, как Машка жарко его целовала и не понятно, и только осознание того, что она ещё ребёнок останавливало его. Ванька понимал, что очень скоро придёт время и Маруся вырастет, станет красивой, страстной женщиной и разобьёт немало мужских сердец...
Сегодня последняя их ночь перед разлукой. Им казалось, что они просто не могут друг без друга прожить и минуты, а тут расставание, которое вызывало мучительную боль, чувство опустошения и страха, что больше они никогда не увидятся.
И вот, наконец то друзья их оставили одних в Ванькиной комнате. Они сидели полулёжа на кровати, прижавшись телами.
– Ваня я боюсь, – тихо прошептала Маша, поворачиваясь к нему. – Боюсь, что мы больше никогда не увидимся.
– Машуль у меня есть твой адрес. И я тебя обязательно найду, – Ванька глубоко вздохнул, наслаждаясь запахом ромашек от волос любимой. – Верь мне.
– Я верю, – прошептала она, гладя его по волосам.
– Детка не надо меня провоцировать. Мне и так тяжело расставаться с тобой, – закрыв глаза, пробормотал Иван, пытаясь успокоиться и не накинуться на сладкие губы Маши. – Лучше расскажи как ты жила до меня.
– У меня в жизни ничего интересного – учёба, дом, подруги. Вань я давно хочу спросить. А что у тебя с нагой? Почему ты вдруг стал хромать?
– Я постоянно избегал разговора на эту тему. Думал, что мне никогда не придётся тебе рассказывать об этом этапе моей жизни, – он посмотрел сквозь окно. Видно было, что Иван не хотел говорить и ему больно вспоминать. – Раньше я занимался конным спортом. Лошади были для меня всё. Когда мне было сем лет наш детский дом повели на экскурсию в клуб "Золотая грива". Я с восхищением смотрел на коней совершающих аллюры* галопом по тренировочной площадке. И понял, что вот чего я хочу – нестись, прижавшись к спине лошади, ощущая как ветер свободы играет с моими волосами, и стремиться к победе, оставляя соперников далеко позади. Подошёл к тренеру и спросил можно ли записаться, он принял меня в конную школу. Так я и начал заниматься. Сначала в учебной группе с начинающими, потом у меня разглядели способности и перевели в другую. Там я стал лучшим. Мне давали конкурных лошадей. Начались победы на разных конкурсах. Самая трудная из них стала чемпионат СССР в Лиепае, она же и стала последней. Кто – то на очередной тренировке подрезал ремни седла. Я ничего, не подозревая сел на Гедемина и пустил его галопом, а потом должен был последовать прыжок с препятствием. В считаные секунды оказался на земле. Помню, что чувствовал только боль в правой ноге. – Ваня замолчал, отстранённо вглядываясь в ночь и переживая всё заново. На его лице между бровей появились складки. – Целый год был для меня сущим адом. Операция за операцией, из одной больницы в другую. Врачи делали, что могли. И вот кости собрать удалось. Началась реабилитация. Ещё месяца боли и ада. Но я всё терпел надеясь вернуться в спорт. Иной жизни я для себя в тот момент не видел, но доктора вынесли свой вердикт – в конный спорт дорога для меня закрыта. Вот и всё. Через некоторое время я нашёл себе другое занятие – химия и постарался забыть о любимом мечте.
Маша крепче обняла Ваню, она желала разделить его боль. Девочка видела, как в его карих глазах промелькнула грусть. Она понимал, как не просто ему было свыкнуться с мыслью, что он никогда не сможет осуществить свою мечту. А ещё она чувствовала его одиночество. У Ваньки никогда не будет настоящей семьи – мамы, папы, которые бы могли о нём заботиться, любить. Только она могла проникнуться и понять всю глубину его отчаянья, хоть он и пытался скрыть эти душевные раны от других, стараясь всегда выглядеть уверенным в себе и довольным жизнью.
– Ты должен попробовать вернуться в спорт, – прошептала Маша. – Я знаю, ты сможешь.
– Детка доктора поставили на моей карьере спортсмена крест. С конным спортом всё кончено, – уставшим голосом, ответил Иван.
– Но врачи иногда и ошибаются!
– Бесполезно! Я больше никогда не хочу возвращаться к этой теме.
Эти слова для неё были ужасны, в них сквозило отчаянье и тоска. Машка никогда не видела Ваньку таким ранимым и одиноким. Через свои объятья она хотела успокоить его, дать уверенность и покой в которых он нуждался. Иван зарылся в копну её распущенных волос, принимая тепло и любовь которые Мария ему дарит. Так они и уснули...
***
На вокзале Машу встречали Олег и мама. У девочки в глазах оставались слёзы от прощания с Иваном. Их разлучили ещё в пионерском лагере, посадив в разные автобусы.
– Маруся можно с тобой поговорить? Как со взрослой? – с напряжением в голосе спросила Светлана.
– Мама что случилось?
– Не знаю, правильно ли мы поступили с Олегом, – она посмотрела растерянно на мужчину, он сжал её руку. – В общем, мы поженились!
– Так это же здорово, – улыбаясь и радуясь за маму и Олега, Маша их обняла. – Наконец-то! А я уж думала, что этого никогда не произойдёт.
– Машуль только это ещё не всё. Мы теперь живём в доме Олега. Квартиру я продала.
– Ой, – девочка испугано посмотрела на них. – Ванька ведь придёт на старый адрес. Как мне его предупредить?
– Опять этот Ванька! – недовольно пробурчала Светлана.
– Не переживай, – вмешался в разговор Олег открывая багажник своего автомобиля. – Как только я приеду со свадебного путешествия мы с тобой съездим в Ванькин детский дом. И на несколько дней его заберём к нам. Маша ты ведь знаешь адрес?
Девочка согласно кивнула головой и села в машину.
– А вы надолго уедете? И с кем я останусь?
– Помнишь, я тебе рассказывал о своём сыне Родионе? Он живёт со мной, и достаточно взрослый, чтобы позаботиться о тебе.
Они подъехали к небольшому коттеджу, который находился не далеко от центра города в микрорайоне "Снегири". Машина заехала во двор. Из дома вышел загорелый блондин с коротко стрижеными волосами среднего роста. На нём были одеты выцветшие джинсовые шорты и белая футболка.
– Привет! А ты, наверное, Маша? – обратился он к Марусе, открыв заднею дверь машины.
– Да, – рассматривая с любопытством нового родственника, ответила она.
– Я твой сводный брат Родион. А чего глаза заплаканные?
– Маруся в лагере встретила первую любовь, – равнодушно за дочку ответила Светлана.
– Не рано ли?
– Вот и я говорю про тоже! И ещё детдомовский! Ну чему он её научит? Ни чему хорошему!
Маша, сдерживая слезы, побежала в дом.
– Света! Ну, нельзя так! – укоризненно заметил Олег.
– Хорошо, что мы квартиру продали и он теперь не найдёт Машулю.
– Света, Света – осуждающе пробормотал Олег мотая головой.
Он развернулся и пошёл следом за Машей.
– Светлана Петровна можете не волноваться, я за девочкой присмотрю, – подойдя к мачехе, сказал Родион. – Уж будет спокойны, ни каких романов ей крутить не дам. Со школы самолично забирать буду. И загружу её дополнительными занятиями. На остальное времени не останется.
– Только на тебя одна надежда, – тяжело вздохнув, ответила Светлана.
Она взяла под руку Родиона, и они направились к дому.
***
Маша всегда чувствовала приход смерти, если умирал кто – то из близких. Это ощущение приходило внезапно, она весь день не находила себе места. Что то было не так. Угнетающие настроение не давало покоя. Она знала, что в их дом скоро придёт смерть.
Телефонный звонок, прозвучавший в тишине, всё расставил на свои места. Девочка с нарастающим плохим предчувствием сняла трубку.
– Да, – напряжённо ответила Маруся.
В гостиную вошёл Родион и с вопросом в глазах посмотрел на девочку.
– Здравствуйте! Вас беспокоят из Москвы. Вам знакомы Олег и Светлана Никандровы? – спросил женский голос.
– Да. Светлана Никандрова моя мама.
– Примите наше соболезнования. Когда сможете забрать тела?
– Какие тела? – непонимающе спросила Маруся.
– Погибших в автомобильной катастрофе Светлану и Олега Никандровых.
Маша опустила трубку и растерянно посмотрела на сводного брата.
– Родион я ничего не понимаю! Там спрашивают, когда мы сможем забрать тела мамы и Олега.
Он подошёл к Марии, забрал у неё из рук трубку.
– Ало. Здравствуйте это Родион Никандров. Что произошло?
Дальше Маша уже не слушала, в её голове был слышен женский голос, монотонно произносящий "Погибших в автомобильной катастрофе Светлану и Олега Никандровых". Предчувствие как всегда не обмануло. Девочка осела на пол уперевшись об стенку спиной и смотря в пространство невидящим взглядом. Осознание произошедшего медленно накрывало её...
Маша стояла у края могилы и, оцепенев, смотрела на два гроба, стоящих рядом на земле. Холодный дождь лил весь день, не прекращаясь ни на минуту. Везде вокруг грязь, в которой увязали ноги при попытки сделать шаг.
Маруся взглянула на красный гроб, на котором возлежал букет белых роз, перевязанный чёрной ленточкой. Слёз больше не было, только пустота от потери близкого и родного человека.
Рядом стоящий неподвижно Родион сжал Машину руку, он молчал, не выдавая и не показывая своего невыносимого горя. Эти двое даже не предполагали, что смерть близких людей может прийти так скоро, оставив их сиротами.
Люди пришедшие проводить в последний путь Олега и Светлану подходили к Родиону и Марусе, выражая свои соболезнования.
Комья мокрой земли посыпались на опущенные в могилу гробы. Девочке всё происходящие казалось не реальным – "как могла мама оставить её одну?" это в голове не укладывалось. Как так могло получиться, что в этой ужасной катастрофе на автостраде погибли сразу же два любимых человека?
Родион прижал Машу к себе, приобняв за плечи. Он только сейчас стал понимал, что теперь для него она самый близкий человек на свете. И как старший он не имеет право показывать свою слабость, не должен раскисать и падать духом, он должен быть сильным. Вместе они смогут пережить случившиеся горе. Теперь у него осталась только она...
ЧАСТЬ 2. Не могу сказать «прощай».
ГЛАВА 1.
Прошло пять лет...
Капитана милиции Родиона Никандрова следователя третьего отдела по разработке криминальных авторитетов и группировок снова вызывало к себе высокое начальство. Это был уже пятый раз за прошедшую неделю. После того как полковник Малафеев ушёл на пенсию, на его место назначили нового начальника РУБОПа Анискина Николая Николаевича. Он с особым интересом стал следить за делами, которые расследовал Родион, интересуясь буквально каждой мелочью. Поначалу Никандрову это даже льстило, предыдущему начальству было глубоко наплевать на ход расследования, лишь бы дела быстрее закрывались и виновные оказывались в тюрьме, улучшая показатели. Но чутьё капитана подсказывала ему, что Анискин не так просто это делает. Вот и сейчас Родион шёл по коридору, думая об этом, пока следователь точно сказать не мог, что его так настораживает в полковнике, для себя решил разузнать поподробнее о новом начальстве.
Он постучал в дверь и уверенно вошёл в просторный кабинет. За столом сидел мужчина сорока лет с круглым лицом и лысеющей головой – полковник милиции Анискин. Он отложил папку, лежащею на его рабочем столе, бросил задумчивый взгляд на вошедшего Родиона.
– Присаживайся капитан, – указывая на стул, велел полковник. – Разговор будет долгий.
Никандров сел и положил руки на стол, не понимая, что в этот раз понадобилось от него.
– Ты сейчас каким делом занимаешься?
– Разрабатываю "Луковскую" бригаду. Я вам уже докладывал вчера, – насторожился Родион.
– А да, точно. Дай ка мне список твоих осведомителей по этому делу.
– Зачем?
– Хочу ознакомиться, – раздражённо ответил Анискин, придвигая к себе обратно папку. – Никандров скажи ка мне тебе зарплаты той, которую ты получаешь, хватает? Вижу, не хватает! Как насчёт подзаработать?
– Продавать информацию по агентам не буду и напишу на вас рапорт, – сообразив, что только что ему предлагали взятку, выпалил капитан, подскочив со стула.
– Всё понял! – подняв руки вверх, ответил Николай Николаевич. – Не горячись! Это была проверка. Всё. Свободен. О новых уликах докладывать мне лично, незамедлительно!
Родион встал со стула и вышел из кабинета, прикрыв за собой дверь, но при этом оставил небольшую щёлочку. Секретарши на месте не было и у него появился хороший шанс подслушать разговор Анискина, а то что он будет звонить кому-то в этом Никандров не сомневался. Не так просто последовало это предложение денег. Его предположение оправдалось через минуту.
Как только за капитаном закрылась дверь, Николай достал мобильник, такую игрушку мог иметь не каждый, а уж тем более она была не по карману "честному" полковнику.
– Лёнчик привет! От денег он отказался. Угрожал написать рапорт. Тоже мне напугал! – засмеялся Анискин, прижимая теснее руку с мобильником к уху. – Неподкупный. Так что действуйте сами.
– Всё понял, – прохрипел в трубку авторитет.
Родион осторожно прикрыл дверь до конца. Всё что надо он выяснил, но доказательств у него не было, поэтому обвинять сейчас полковника во взятничестве он не мог, да и посему видно, что кто-то вышестоящий покровительствует Анискину, слишком спокойно он отреагировал на угрозу Никандрова. Вот этого человека надо вычислить, что то последнее время очень часто стали разваливаться дела, а авторитеты уходить от следствия "чистеньким".
Капитан прошёл в свой небольшой кабинет, достал толстую папку с делом Луковских, сел за стол и принялся её листать.
Эта группировка была самая кровавая из действующих в городе, мало того что на их счету было много не раскрытых заказных убийств, так ребята ещё активно торговали наркотой. И сколько бы их не разрабатывали так и не получалось достать достаточно, нужной информации, что бы посадить главаря Леонида Бредцкого по прозвищу Лёнчик.
Родион достал фотографии и разложил их на стол. На одной был сам авторитет, за тем взгляд капитана остановился на лице молодого парня с карими глазами – Голубеве Иване – Химике. Он создавал химические формулы, по которым потом целыми партиями изготавливали новые наркотические вещества, в числе которых был и "первитин" или как его ещё называют "винт". Внутривенное употребление этого наркотика способно через несколько лет превратить подростка в слабоумного человека оказывая на центральную нервную систему сильное и длительное психостимулирующее действие. Подросток становиться внушаемым и абсолютно покорным, готовый за очередную дозу на убийство.
"Вот если бы поймать этого Химика" – подумал Никандров. В этот момент зазвонил стоящий на столе телефон. Родион протянул руку и снял трубку.
– Капитан Никандров слушает.
– Привет капитан! – прозвучал в трубке звонкий, весёлый голос сестры. – Ты домой собираешься? Ужин остывает.
– Через полчаса буду, – пообещал Никандров, закрывая толстую папку, убирая в ней фотографии.
– Давай. Жду.
Маша сидела на кухне на диванчике за огромным столом, перелистывая документацию своей рекламной фирмы «Небо». Это агентство досталось ей по наследству от Олега, вернее унаследовали они его с Родионом, но так как сводный брат не захотел этим заниматься, то по достижению совершеннолетия Маруся сама взялась за управление, а до этого времени им руководил старый друг отчима Богдан.
Маша переложила очередной лист, в сторону пытаясь сосредоточиться на колонках цифр, но всё плыло перед глазами. Ничего не получалось. Сделав последнею попытку, которая отозвалась очередной головной болью, она сдалась. Закрыла папку и откинула её на диван, помассировала пальцами виски, закрыв глаза. Боль не проходила. Она громко застонала.
– Опять голова болит? – раздался над её ухом заботливый голос сводного брата, девушка вздрогнула.
– Напугал! И как тебе так удаётся каждый раз подкрадываться, что я тебя не слышу? Наверное, я никогда к этому не привыкну.
– Ещё бы ты меня услышала! Сидишь загруженная отчётами. В очередной раз говорю, бросай ты это агентство. Вот чем тебя не устраивал Богдан? Отец ему доверял, и пока ты сама не взялась за фирму, он неплохо справлялся с её управлением. Сейчас бы спокойно доучивалась в институте и получала дивиденды.
– Я не думаю, что бы Олега устроила такая ситуация. "Небо" это его детище. Они с мамой долго работали, чтобы запустить эту фирму, и она одна из первых стала получать заказы. А ты хочешь её отдать чужому человеку. А учиться я итак успеваю.
– Ну как знаешь сестрёнка, – положив ей руки на плечи и поцеловав в макушку, ответил Родион. – Давай ужинать?
Он наблюдал за Марусиными действиями и всё думал, как быстро летит время. Ещё недавно она была угловатым подростком, а теперь повзрослев, превратилась – в высокую, стройную, девятнадцатилетнею, целеустремлённую деловую девушку. Большие зелёные глаза, обрамлённые густыми тёмными ресницами, блестящие каштановые волосы уложены в аккуратный узел и длинные красивые ноги, которые привлекали внимание многих мужчин. Родион очень любил Машу, за пять лет жизни под одной крышей они стали друг для друга опорой и поддержкой в трудные минуты. И хотя мужчина гнал от себя эту мысль, которая не давала ему покоя, он понимал, что любит её далеко не братской любовью. Каждый раз он злился, когда около неё оказывался очередной ухажёр и делал всё, что бы парень её бросил.
Сестра переживала сильно, но спустя некоторое время успокаивалась и их жизнь возвращалась в прежнее русло. Он поклялся себе, что никогда не откроет ей своих чувств.
– Машуль с завтрашнего дня я тебя сам буду отвозить в институт и на работу, а потом забирать домой.
Девушка выронила с громким звоном ложку на пол, которой раскладывала картошку по тарелкам. Стены кухни стали смещаться с места, вращаться, вокруг набирая скорость. Опять шарахаться от звонков, сидеть и ждать, надеясь, что с братом ничего не случиться. Как она устала бояться, бояться вновь, потерять родного человека и почему всегда так происходит в её жизни? Она взяла себя в руки и повернулась к брату, напряжённо посмотрела на него.
– Опять опасное дело? – дрожащим голосом спросила она.
– Не то, чтобы опасное. Так на всякий случай подстрахуемся, – Родион наклонился и поднял ложку и тут же кинул её в раковину. – Всё будет в порядке. В этот раз ненадолго.
Маша поставила тарелки на стол, и они в полном молчание приступили к ужину.
ГЛАВА 2.
Рабочий день близился к концу, Маруся кинула взгляд на часы, скоро должен подъехать Родион. Она вновь склонилась над бумагами.
– Маша я ухожу, – заглянув в дверь кабинета, сказала Ольга, менеджер по рекламе. – Ты остаёшься одна. Не забудь поставить на сигнализацию.
– А художники?
– Они уже давно разошлись. Пока.
Маруся услышала, как Ольга закрывает за собой уличную дверь. Теперь она оказалась одна в огромном офисе. Девушка снова углубилась в чтение документов, пока не послышался резкий хлопок из коридора. Преодолевая страх, она встала и пошла к дверям своего кабинета, открыла её. Тишина окутала девушку. Сделав глубокий вздох, Маша шагнула в пустой, тёмный коридор, сердце гулко стучало, в помещении отдавался стук её каблуков. Там было пусто. Уже успокоившись, прошла по всем кабинетам, убеждаясь, что в офисе кроме неё никого нет.
На выходе около стола секретаря валялась папка с документами. "Так вот из-за чего был шум" – промелькнуло в голове Маруси. Она наклонилась и подняла бумаги. На стене промелькнула тень, девушка в оцепенении застыла на месте. За спиной послышался шорох, от страха по телу побежали мурашки. Паника охватила её, сердце замерло. Разумом понимая, что уже поздно убегать, да и всё равно некуда, она повернулась лицом к тени.
Неизвестный в чёрной маске стоял в двух шагах от неё, девушка сжалась. Несколько секунд они вглядывались друг в друга. Маша подумала, что сейчас будет – её сразу же убьют или захватят в заложники, чтобы влиять на брата.
Мужчина в чёрном молча вытащил из-под куртки оружие, наставил его на девушку. Папка выпала из рук, и Маруся автоматически потянулась за ней, на её затылок опустилась рукоятка пистолета, погружая девушку вбеспамятство...
***
Химик зашёл в бар, в который должен был подойти Леонид Брецкий. Кабак находился в помещении бывшей столовки. Одноэтажное, остеклённое здание, с переделанным современным интерьером. Только старые стулья остались как напоминание о бывшей совдеповской столовке.
Иван огляделся, Лёнчика ещё не было. Он глазами окинул бар выискивая свободный столик, который через минуту и занял. Официантка в джинсовой мине юбке подошла к нему.
– Добрый вечер, – улыбнулась она, разглядывая дорогую одежду клиента. – Вы сразу же будете делать заказ или подать меню?
– Принесите мне чашку чёрного кофе, – ответил Ваня. – И бутерброд с рыбой.
Через несколько минут заказ стоял на столе. Медленно попивая горячий напиток, Химик задумался. Как он умудрился вязаться в луковскую группировку? А ведь всё началось с Тоньки.
После их разрыва она познакомилась с бандитом, который стал активно за ней ухаживать, и через пару недель она переехала к нему.
Ванька в то время получил от государства комнату в общаге, но тут же у порога появились "черные риэлторы". Они напоили парня подсыпав ему какие то таблетки и он подписал все бумаги на продажу квартиры. Так он и оказался без жилья. Тут то Химик и вспомнил про подругу детства, разыскать её было не трудно, Тонька оставила при их последней встрече свой новый адрес, туда Ванька и заявился в тонкой курточке в мороз под минус тридцать, всё остальное пришлось продать, чтобы хоть на что-то покупать еду.
Антонина обогрела, накормила друга и познакомила со своим любовником Леонидом Брецким. Он и помог вернуть комнату, но взамен потребовал, чтобы Ванька стал для него составлять кое какие химические формулы.
Так парень и оказался в группировке. Его всё устраивала. Лёнчик платил хорошие деньги, единственно, что напрягало и мучало совесть это осознание того, что многие молодые люди благодаря его разработкам становятся наркоманами, он даже некоторое время перестал спать по ночам. Но и тут на помощь пришла Тоня:
– Забей! Их ни кто насильно не заставляет принимать винт. Поэтому всё что с ними дальше происходит полностью их вина. Мы же только продаём востребованный товар.
И Ванька потихоньку успокоился, понимая, что уже из группировки живым не уйдёт, слишком много он знал.
Брецкий вошёл в "Четыре кита" неспешным шагом. Он сразу же заметил Ивана и прямым ходом направился к нему. Быстро сделав подошедшей официантке заказ, дождался пока девушка уйдёт его выполнять, достал сигареты и закурил.
– Химик есть дело. Для тебя оно пустяковое, а для группировки очень важное. От него зависит многое, – авторитет замолчал.
Ванька напрягся, не нравился ему этот разговор с самого начала. Подошла официантка, поставила перед Лёнчиком чашку кофе и тут же отошла от столика.
– Надо посадить на иглу одну девчонку, – продолжил авторитет, скидывая в пепельницу пепел. – Так, чтобы за несколько дней она конкретно зависела от наркоты.
– У тебя, что парней не хватает? – не хотел Ванька никого на наркотики подсаживать, одно дело, когда ты формулы разрабатываешь и этой грязи не касаешься и совсем другое во всём этом принимать личное участие.
– Такую важную персону, я им не доверю. Попортят. Тут нужен знающий человек. Чтобы всё прошло гладко и стопроцентно. Через девчонку будем влиять на её братца мента. П* неподкупный, роет под нас конкретно.
Иван понял, что отказаться он не сможет, хотя девушку было жаль, но, Лёньчик так просто не отстанет, да и должок за Ванькой – он ещё не до конца расплатился за услугу по возврату комнаты.
– Хорошо, – обречённо согласился он. – Когда надо будет заняться ей?
– Вот и добазарились, за одно и свой должок отработаешь. Она уже в нашем подвале. Отсюда и поедим, – ответил авторитет, подзывая официантку, чтобы расплатиться.
Они встали из-за столика, и пошли к выходу...
ГЛАВА 3.
Маша медленно приходила в сознание, голова сильно болела, она всем телом ощущала неприятный холод от влажного бетонного пола. Девушка с трудом понимала, где находиться. Обрывки памяти возвращали в суровую реальность, а следом за этим пришли вопросы – «Что теперь будет? Как сообщить Родиону? Где она?» Ответов не было, только тишина и страх, который спазмами сковывал, заставляя её вздрагивать.
Превозмогая испуг, девушка попыталась сесть, но тут же замерла, стараясь не двигаться, потому что попытка подняться отдавалась очередным приступом новой боли в голове, а ей так хотелось оторвать измождённое тело от ледяного бетона.
Она слышала рядом с собой шуршание, которое, по-видимому, издавали мыши, и от этого становилось ещё ужаснее. Прикусив зубами губы, Маша опёрлась о пол руками, села. Голова закружилась, ладонь сама потянулись к затылку, девушка почувствовала что-то липкое, тёплое на своих пальцах.
Железная дверь со скрипом открылась, на пороге застыв, остановился молодой человек, не яркий свет из маленького окошка осветил вошедшего, на Марусю смотрели знакомые карие глаза...
Химик спустился по крутой, плохо освещённой лестнице вниз, и задержался около массивной двери, ведущей в подвал, прислушиваясь, оттягивая момент своего окончательного падения в ад.
Иван переложил, из правой руки в левую, небольшой чемоданчик и повернул ключ в замочной скважине, толкнул дверь. Не двигаясь с места, окинул взглядом грязное помещение, глаза переместились и остановились на девушке, сидящей в тёмном углу.
– Ваня? – тихо прошептала она. – Ванечка, – уже громче проговорила девушка, подскочила с места, и тут же обратно упала на пол, держась за голову.
– Детка?
Химик быстрым шагом подошёл к Маше, не веря до конца в происходящие. Он присел, откинув в сторону чемодан, взял девушку за подбородок, поднял её лицо к свету.
– Боже мой! Детка! – прошептал он, сжимая своими ладонями личико любимой, и издав стон, припал к её губам жарким поцелуем.
Оторвавшись от Маруси, прижал её к себе – покрывая глаза, щёки бесконечными поцелуями. Когда он дотронулся до раны на затылке, Маша напряглась, кусая губы. Ванька в момент почувствовал перемену, произошедшую с девушкой.
– Что случилось? – спросил он, вглядываясь в её лицо.
– Больно, – простонала Маша.
Иван стал осторожно ощупывать её голову.
– Похоже, ничего серьёзного, – он придвинул Марусю к свету и осмотрел рану. – Крови немного и большая шишка.
– Ваня что происходит? Как ты здесь оказался? Я вообще ничего не понимаю, – растерянно прошептала девушка, ища в глазах Ваньки ответы на свои вопросы.
– Детка я всё тебе расскажу. Сегодня я с тобой буду всю ночь. А сейчас надо перебинтовать рану, – отводя глаза, ответил он.
Иван снял с себя ветровку, затем футболку, которую тут же разорвал на части, открыл чемодана достал вату и спирт, при этом отложив в сторону ампулы с наркотиками. Он аккуратно протёр рану и обмотал лоскутья ткани вокруг головы девушки.
– Я здесь потому, что обязан одному очень страшному человеку. Он приказал посадить тебя на иглу, чтобы потом влиять на твоего брата, – выпалил на одном дыхании Ваня, поглаживая запутанные волосы Маруси.
Она в удивление повернулась к нему, на её лице был испуг, который болью прошёлся по его сердцу. Пытаясь не смотреть ей в глаза он, накинув на себя куртку и сел на грязный пол, посадил к себе на колени Марию.
– Ванечка как же так? И что теперь будет? – вновь этот потерянный взгляд, переворачивающий всю душу на изнанку, и Ванька от него ощутил себя полной скотиной. Ну как ему признаться, что он уже полностью погряз в этой грязи – лжи, денег, чужих смертей?
– Не бойся Детка. Я что ни будь, придумаю, – спокойным голосом пообещал Иван и тут же перевёл разговор в другое русло. – Куда ты исчезла на целых пять лет? – хмурясь, спросил Иван. – Я несколько раз приходил по тому адресу, который ты мне оставила. Но дверь ни кто не открывал. А соседи сказали, что вы продали квартиру.
– У меня мама вышла замуж за Олега и продала квартиру. Я тоже тебя искала, – прошептала Маша, углубляясь в свои воспоминания...
В тот день лил сильный дождь, превращая песок и землю в грязное месиво. Идти по такой каше было трудно, но не смотря на это Маша пробиралась к детскому дому номер три, находившийся на окраине города. Она уже давно перестала обращать внимание на кроссовки, в которых хлюпала холодная вода. Ей было всё равно, что сильный ветер растрепал её волосы, и она вся замёрзла. Важней всего стало добраться до любимого Ваньки, а там он и обогреет, и высушит мокрые вещи, и самое главное они будут вместе...
Маруся вышла из заброшенного парка и оказалась перед руинами. Когда то эти обугленные палки были детским домом.
Маша упала на колени, закрывая лицо руками. "Жив ли Ванька? Главное, чтобы он был жив, а с остальным они обязательно справятся. Что теперь делать? Куда идти? Где искать его?" – думала она, смотря сквозь слёзы и руки на обгоревшее здание.
– Девчушка, ты чего здесь забыла? – спросила женщина, проходившая мимо. – Ещё и в такую погоду. Когда нормальный хозяин собаку из дома не выгонит. Зачем в грязи сидишь?
– Вы не знаете, что тут произошло? – с надеждой спросила Маша, подымаясь с колен и отводя мокрые пряди с лица.
– В середине августа проводка загорелась. Здание – то старое, вспыхнуло как спичка. Хорошо хоть все живы остались. Большая часть детей ещё в пионерлагерях отдыхала.
Маша облегчённо вздохнула, ведь именно тогда Иван ещё в лагере находился.
– А где сейчас дети?
– Кто где. По разным детским домам их распределили, – пробубнила женщина, поворачиваясь, чтобы уйти.
– Подождите. Кто мне может подсказать, кого куда отправили?
– Не знаю девочка, не знаю..., – и помолчав она добавила. – Наверное, кто-нибудь из администрации города знает.
Женщина развернулась и, кутаясь в плащ, поплелась в строну многоэтажек.
На следующий день Маруся слегла с высокой температурой, а ещё через три дня погибли Олег и Светлана...
Мария потеряла счёт времени в объятьях Ивана, она не знала, что сейчас за время суток – ночь или утро, а может быть день или вечер? Через разбитое маленькое оконце проникал прохладный ветер. Но холод или время не имели значения. Лишь только любимый человек чьё бьющиеся сердце она сейчас слышала под своей щекой, был для неё всем.
