Текст книги "Любовь и предательство"

Автор книги: Хелен Майерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

     Естественно, остальным не обязательно было смотреть ему в глаза, чтобы передать свои сообщения, а они были предельно краткими. Несколько раз звонили по телефону, кто-то прошептал: «Убийца» – и повесил трубку; в другой раз раздалось: «Твой ублюдок никому здесь не нужен, так же как и ты!» Тем не менее таких звонков было не так много, как он ожидал.

     Солнце зашло, но было невероятно жарко и душно. Вскоре должен начаться сезон юго-западных муссонов. Влажная жара вынудила Хью выйти из помещения. Он вынес стул на разгрузочную площадку, сел и принялся смотреть на звезды. В голову пришла приятная мысль, что Тейлор, может, удастся ненадолго заехать. Так как после утреннего визита никаких известий от нее не было, он понял, что она слишком занята, но нельзя же запретить человеку надеяться. Прошла почти неделя с тех пор, как они были близки. Это мимолетное ощущение того, какой могла бы быть жизнь, дразнило его, словно чайная ложка воды, поднесенная в пустыне. Да, Тейлор заставляла его мечтать и беспокоиться.

     Погрузившись в размышления о том, стоит ли ему рискнуть отправиться в дом Беннингов, он не сразу обнаружил запах дыма и только какое-то время спустя увидел сизую струйку, поднимающуюся над крышей склада. Соскочив с площадки, он бросился на стоянку автомобилей и увидел еще более плотное облако дыма над трейлером.

     Выругавшись, Хью побежал.

Глава восьм

ая

     – Тогда я крикнул своей подружке, чтобы вызвала пожарных, а сам побежал вслед за Хью.

     Тейлор слушала внешне спокойно, но не могла поверить своим глазам. Дым продолжал подниматься от земли вокруг трейлера Джейн Блэкстоун, а также от задней стены склада, но огня уже не было. Какое счастье, что оба здания металлические, а не деревянные, иначе нанесенный ущерб был бы еще значительнее. Покачав головой, она стала внимательно разглядывать площадку, куда указывал Тито Эрнандес.

     – Вот здесь валялось много бумаги. Мне кажется, она была пропитана керосином.

     – Ты уверен?

     – Когда ребенком я жил в Мексике, мы были очень бедными. Большой удачей считалось добыть хоть немного топлива, чаще всего то был именно керосин. Этот запах невозможно забыть.

     – Но вы никого не видели поблизости?

     – Ну, несколько человек подошло по переулку с другой стороны, они тоже заметили огонь и дым. Один прибежал с огнетушителем, другой – с лопатой. Мистер Монтес-старший привел трактор с ковшом, полным песка, и потушил эту часть.

     Он показал туда, где была погашена горевшая трава. Если бы пожар не остановили, маленькая лавка скобяных изделий и магазин лесоматериалов, находящиеся по соседству, тоже загорелись бы. Все имена, которые упомянул Тито, принадлежали хозяевам небольших коммерческих предприятий. Они были заинтересованы в бесперебойной работе своих магазинов. Большинство собравшихся все еще стояло вокруг, перед их взором открывалась тревожная картина поджога.

     Она еще не заходила ни в трейлер, ни на склад, чтобы посмотреть, повреждены ли они и насколько сильно. Судя по внешнему виду, пострадала только проводка, и понадобится косметический ремонт, а в целом магазин Блэкстоунов сможет продолжать работу. Если бы она не поехала проверять, как Кайл очистил стену от своих «художеств», то явилась бы сюда скорее.

     – Но не было ли кого-нибудь, кто... как-то выделялся? Того, кто не живет в этом районе?

     – Задолго до пожара здесь толклось много людей со всего города, никогда прежде не появлявшихся поблизости.

     Подтянутый испанец вытер свои густые усы, которые, похоже, так же пропитались сажей и пылью, как и одежда.

     – Могу сказать вам, офицер Беннинг, я не сую нос в чужие дела, хотя мы в этой части города обычно присматриваем за соседскими магазинами в отсутствие хозяев, но... – Он показал пальцем на группу из восьми-десяти человек, стоявшую в дальнем конце переулка. – К такому я не привык. Некоторые из них пришли вовремя и могли бы помочь. Посмотрите только на них. Они не захотели пачкать руки, а ведь большинство из них никогда не встречали Хью прежде. Как они могут судить его?

     – Не знаю, Тито, но я благодарна тебе за твой образ мыслей, и мне хотелось бы, чтобы ты называл меня Тейлор.

     Она протянула руку, он с готовностью пожал ее.

     – Хью не сказал, куда он направляется?

     – Во всяком случае, мне не говорил. Он был потрясен, это я могу вам сказать с уверенностью.

     Поблагодарив его еще раз, Тейлор пошла назад к отцовскому «блейзеру». Она собиралась позвонить домой и узнать, не приходил ли туда Хью, когда перед машиной очутился Мел.

     – Я искал тебя, – задыхаясь, пробормотал он и показал на запад. – Хью погнался за Лу Сандовалом. Кто-то упомянул, что видел Сандовала на бензоколонке, он смеялся, глядя на пожар. Хью только что выехал.

     – Спасибо.

     Тейлор забралась в машину, не обращая внимания на крики репортера, представляющего окружную газету, которому она обещала дать интервью. Придется позже извиниться и придумать какую-то причину, по которой она нарушила обещание.

     Она не имела ни малейшего представления, куда ехать, только знала, что начать нужно с бензоколонки в западной части города. Только бы Хью не наделал глупостей. То, что Лу радовался несчастью Блэкстоуна, еще не означало, что поджигатель он. Возможно, поджег и он, но арестовать его на основании подозрений невозможно.

     Хью же вполне мог угодить снова в тюрьму, если бы Лу предъявил ему обвинение в оскорблении действием.

     На бензоколонке не было никого из посетителей, но два молодых человека, обслуживавших ее, знали Лу и сказали, что он действительно был здесь и, сразу же после его отъезда на ранчо Марсдена, человек, похожий по описанию на Хью, приехал и спрашивал о нем.

     Тейлор вернулась в машину. В данной ситуации отец посоветовал бы ей позвонить шерифу. Но лучше этого не делать, еще неизвестно, что натворил Хью.

     Примерно в пяти милях она увидела две машины, наполовину съехавшие с дороги, моторы их не были выключены, и фары горели. При свете фар она ясно увидела мужчин в разгаре серьезной драки. Не включая верхние огни, Тейлор выскочила из машины и выхватила револьвер.

     – Хватит! Прекратите!

     Лу заколебался, а Хью, воспользовавшись этим, правым боковым ударом отправил его на асфальт.

     – Хью! Черт побери, Блэкстоун, ты что, совсем свихнулся? Не смей даже думать об этом, Лу, – добавила она, когда тот потянулся к голенищу сапога. – Оба оставайтесь на своих местах. Лу, очень медленно достань нож и брось его сюда.

     Сначала казалось, что тот не собирается повиноваться ей. Но затем с насмешливой ухмылкой он подтянул джинсы, засунул руку в левый сапог и бросил ей свой дорогой складной нож. Неторопливо положив нож в карман, Тейлор жестом указала на его машину, где у окна висело охотничье ружье.

     – Это все, что у тебя есть?

     – Да.

     – Так как я не слишком доверяю тебе, приподними другую штанину.

     Пробормотав какую-то непристойность, Лу рывком задрал ее.

     – Хочешь, расстегну штаны?

     – Нет, не нужно.

     Обойдя вокруг обоих мужчин, Тейлор приблизилась к машине Лу. В дверном отделении пикапа она нашла револьвер; заткнув его за ремень своих джинсов, сняла охотничье ружье.

     – Ты получишь все назад, когда слегка остынешь, придешь ко мне в участок и докажешь, что не имеешь никакого отношения к пожару.

     – Ты не можешь сделать этого.

     – Или я арестую тебя прямо сейчас, и тебе придется звонить Мердоку Марсдену и просить прислать тебе защитника. Как ты думаешь, понравится ли ему оказаться в таком затруднительном положении?

     – Почему же в затруднительном? Из-за противозаконного ареста?

     – Нет, у меня есть свидетели, утверждающие, что ты в течение длительного времени воровал бензин и кое-что еще из магазинчика, работающего допоздна. Забавно. Не знаю, каково бывшим полицейским здесь в тюрьме, Лу, но на Севере, говорят, это весьма впечатляющий опыт.

     Он стремительно вскочил с земли.

     – Ты...

     – Заткнись, ты, свинья! – устремился к нему Хью.

     – Хью! – Тейлор преградила ему путь ружьем. Увидев, как он сжал кулаки, и поняв, что недолго сможет его удерживать, она сказала Лу: – Убирайся, пока еще в состоянии двигаться.

     Ему не понадобилось повторного приглашения, и, поднимая за собой тучу гравия и пыли, он бросился к дороге. Тейлор следила за ним до тех пор, пока огни его машины не скрылись за холмом и затем выше, за следующим. Наконец позволила себе вздохнуть с облегчением и положила тяжелое оружие Лу в свой «блейзер».

     Хью тоже провожал взглядом два красных огонька до тех пор, пока они не скрылись из виду. Когда Тейлор остановилась у него за спиной, он повернулся. Это мгновенье было слишком красноречивым для слов.

     Тейлор не могла понять, как он решился так рисковать после всего, что им пришлось вынести за прошедшие годы. Покачав головой, она потянулась к нему, а он устремился к ней. Они приникли друг к другу в ореоле белых огней, а выше мерцали звезды... и сегодня они казались намного ближе, чем всегда.

     Ее чувства метались, словно маятник, от облегчения к отчаянию. Тейлор схватила его за отвороты рубахи и требовательно спросила:

     – Что ты собирался доказать, когда погнался за ним вот так, один?

     – Я не пытался ничего доказывать.

     Рассмотрев его лицо, она ахнула и обхватила ладонями распухшие скулы. А его руки... Когда он сжал ее запястья, она увидела окровавленные суставы и застонала.

     – Все в порядке. Думаю, у меня ничего не сломано.

     – Тебя могли убить!

     – Меня? А тебя? Боже мой, ты выглядела неистовой. Ты была... ты была изумительна, – едва слышно прошептал он и приник к ее губам поцелуем.

     Она еще не сказала ему всего, что хотела, но он был рядом и в безопасности, и это важнее всего. На случай если у него на теле есть еще ушибы, она собиралась проявить особую нежность. Ему же нужна была страсть, и поцелуй его был жадным и неистовым. В конце концов, ее это тоже устраивало, и она, встав на цыпочки, постаралась дать ему все, что он хотел. Может быть, думалось ей, если она будет его достаточно любить, то сможет сохранить в живых.

     Среди деревьев заухала сова, напоминая им о том, где они находятся. Это заставило Хью вскинуть голову и выкрикнуть:

     – Когда?!

     – Хью, ты измучен и избит. Давай вернемся в город.

     – Когда придет наше время, Блу? Этому нет конца.

     – Ты вернулся домой совсем недавно. Мы найдем решение.

     – Хоть что-нибудь останется к тому времени?

     Сама утомленная и измученная, она, не обращая внимания на свое состояние, принялась успокаивать его:

     – Огонь не причинил серьезного вреда, Хью. Может, тебя это утешит. Тот, кто сделал это, или не слишком хорошо разбирается в поджогах, или слишком торопился.

     – Мы знаем, кто это сделал.

     – У нас нет доказательств, а он не признался.

     Тейлор взяла его за покрытую кровоподтеками, запачканную сажей и грязью руку и повела к грузовику.

     – Пожалуйста, поедем ко мне домой. Отец не станет возражать.

     – Нет.

     – Ты не можешь вернуться туда, в эту... в эту пещеру. Если бы даже там было безопасно, все так пропиталось дымом, что тебе станет дурно. А самое главное – я не хочу снова потерять тебя, – горячо сказала она. – А я знаю, что за демоны овладевают тобой, когда ты слишком долго находишься во тьме и в одиночестве.

     Казалось, он оценил ее предложение и все же еще колебался.

     – Там опять могут что-нибудь натворить. Почти все знают, что мать уехала из города. Если меня не будет поблизости, чтобы присмотреть...

     – Я поеду и наклею желтую ленту. В любом случае это нужно сделать до приезда агентов из страховой компании.

     – Я поеду с тобой.

     Тейлор решительно запротестовала.

     – Я не хочу, чтобы ты находился на виду. Успокойся, Блэкстоун, я поеду вслед за тобой домой и все объясню отцу, а потом уже позабочусь об остальном.

     Хью продолжал мучиться сомнениями, следуя за Тейлор в ее дом. Но Эмметт не только испытал огромное облегчение оттого, что дочь вернулась в целости и сохранности, а даже наградил Хью – казалось, вполне искренне – теплым рукопожатием.

     – Ты выглядишь так, словно расквитался с парой недругов, – сказал он Хью.

     – Во всяком случае, начал.

     – Папа, Хью не может вернуться в магазин сегодня вечером. Я предложила ему остаться здесь. Не возражаешь?

     – Неужели нужно спрашивать? Хью, проходи, возьми себе пиво и лед на кухне. – Эмметт протянул пустую банку. – Да и мне принеси еще.

     Тейлор оперлась о спинку дивана и похлопала его по животу, затем спросила:

     – Как Кайл?

     – Он понимает, что задал тебе жару. Телефон раскалился от звонков. Я представить себе не мог, что один ребенок может превратить столько людей в «обеспокоенных граждан». А когда позвонила Лола и сообщила о пожаре, о котором, кстати, ни я, ни Оррин не были проинформированы...

     – Папа, я очень туда спешила, а затем, когда поехала за Хью, мне не хотелось тебя волновать.

     – Волновался твой сын.

     Тейлор нахмурилась.

     – Он прекрасно знает, что из себя представляет моя работа.

     – Он знает, что из себя представляет работа полицейского в большом городе, когда у тебя есть напарник и ты имеешь поддержку. Здесь же ты одна. Он думал, что попадет в какой-то сонный городишко, а вместо этого видит разбитую патрульную машину, тебя в крови после...

     – Шеф, вы хотите сказать, что я не справляюсь с работой?

     – А теперь, когда он думает, как здорово иметь «старика», – растягивая слова, протянул отец, переводя взгляд своих мудрых и обеспокоенных глаз на Хью, – кто-то пытается сжечь тебя, и ты приходишь сюда в таком виде, словно тебя пропустили через ту же мясорубку, что и ее. Надо думать, парнишка просто боится потерять обоих родителей теперь, когда наконец-то обрел «полный комплект», как и все другие дети. Он спросил меня, как я считаю, сломаешься ли ты на этот раз, если тебе снова придется убить.

     Тейлор прижала руку к глазам, Хью готов был броситься к ней, но Эмметт подал ему знак оставаться на месте. Оказалось, он знает свою дочь лучше. Она поморгала, глядя на ведущую вверх лестницу, но направилась к парадной двери.

     – Вернусь, как только управлюсь с делами в магазине, – спокойно сказала она.

     Переборов непреодолимое желание последовать за ней, Хью, как только закрылась дверь, сказал:

     – Черт побери, Эмметт, я знаю, у вас нет причин любить меня, не говоря уже о том, чтобы желать видеть меня рядом с Тейлор...

     – Она любит тебя и всю жизнь любила. Самое глупое, что ты сделал, – это наказал себя и ее, отказавшись от борьбы.

     – Вы же знаете, Мердок хотел, чтобы кто-нибудь непременно заплатил, если не настоящий убийца, то парень, оставивший его сына без сознания на земле.

     – Да. Да, пожалуй, ты прав. – Вздохнув, Эмметт снова махнул рукой в сторону кухни. – Пойди принеси лед и пиво, а потом поднимись наверх к мальчику. Марсден и так много украл у моего внука.

     Почти полчаса спустя Хью постучал в дверь к сыну. Он обдумывал первую фразу, когда услышал голос мальчика:

     – Мама! Послушай, мама, я не хотел... – Дверь распахнулась. – Боже...

     – Привет. Тебе не нужна компания?

     Кайлу почти удалось изобразить подобие улыбки.

     – Я слышал о пожаре. Так вот почему ты здесь? Ты переехал сюда?

     Что скрывается за этими словами – желание или отчаяние? Хью изумляло то, что он знает Тейлор, понимает ее чувства почти так же хорошо, как свои собственные, а вот результат этих чувств представлял собой неразрешимую загадку.

     – Не беспокойся, здания повреждены только снаружи, но жить там пока нельзя из-за дыма. Твой дедушка позволил мне пожить в его комнате. Ты не возражаешь?

     Мальчик явно не ожидал, что кому-то понадобится его одобрение.

     – Нет, конечно. Это клевая мысль.

     – Что?.. Повтори еще раз.

     – Думаю, там, где ты был, нельзя было услышать сленг тинейджеров. – Как только слова сорвались с губ, Кайл поморщился. – Извини.

     – Не стоит извиняться. Я действительно там был.

     Хью нерешительно заглянул в комнату сына.

     Он ожидал увидеть беспорядок, который обычно заставляет родителей содрогнуться. Однако, за исключением огромных плакатов и большого количества бумаги на кровати, комната выглядела относительно аккуратной.

     – Как ты это получил? – Кайл показал на скулу.

     – Левый боковой удар. Я догнал парня, который, по моему мнению, поджег магазин.

     – Классно. А с мамой все в порядке? Где она? Отвозит его в тюрьму?

     – Нет. Пришлось его отпустить. За отсутствием улик.

     – Юристы... Мама говорит, что от них столько же пользы, как и от ядерных отходов.

     Кайл произнес слово «юристы» таким же точно тоном, каким мать Хью обычно говорила «налоги». Хью слегка кашлянул.

     – Твоя мать кое-что доделывает. Вернется с минуты на минуту.

     – Как ты думаешь, она все еще сердится из-за того, что я сегодня натворил? Дедушка рассказал обо всех этих звонках?

     – Упомянул.

     Мальчиком овладело беспокойство.

     – Не могу понять, как позволил себе дать волю плохому настроению.

     – Поверь мне, такое случается. – Хью призадумался и решил продолжать. – Надеюсь, ты унаследовал характер матери, а не мой. Но очень важно понять, что каждый может время от времени расстраиваться. Вся штука в том, чтобы суметь превратить свои огорчения в нечто созидательное, а не разрушительное. Хотя, насколько мне известно, ты на верном пути. Если бы ты был лет на десять старше, нарисовал бы свою карикатуру на бумаге и подписал ее. Держу пари, Маделин Йанси была бы в высшей степени польщена.

     – Да?

     – Безусловно. Это твои рисунки? – спросил он, кивком указывая на разбросанные по кровати бумаги. – Можно посмотреть?

     Сын шагнул в сторону и произнес:

     – Я специально не занимался. Так, валяю иногда дурака.

     Хью принялся ходить вокруг большой кровати, от одного листа к другому.

     – Даже не знаю, что сказать. Для твоего возраста это просто здорово!

     Однако все было не так уж просто. Кайл выглядел довольным, пока его хвалили, но потом постарался сделать вид, будто остался равнодушен к похвалам отца. Это задело Хью, но он решил играть в открытую.

     – Знаешь, так и должно быть, – он глубоко вздохнул.

     – Что?

     – Твое желание держать со мной дистанцию. Тебе нелегко было узнать, что твоим отцом оказался человек, осужденный за убийство.

     Кайл, отведя взгляд, пожал плечами.

     – Мама не считает тебя убийцей.

     Хью видел, что мальчик хочет поверить, но боится быть обманутым. Сколько раз и сколько людей не оправдывали его ожиданий? Как может мир создавать здоровых людей-созидателей, если первый жизненный урок, который получает каждый ребенок, – урок недоверия?

     – Верно, – тихо, но внятно произнес он. – Твой отец не убийца. Не стану отрицать, что я был в ярости, испытывал ненависть и хотел убить Пирза Марсдена в тот день, но клянусь тебе самым дорогим в моей жизни – любовью к твоей матери, – что я не делал этого.

     Подбородок мальчика задрожал. Хью не видел его глаз за ресницами, такими же длинными и густыми, как у его матери. Но когда тот протянул к нему руки, Хью почувствовал, что поступил правильно. Тело его ныло после стычки с этим рябым быком Сандовалом, поэтому он слегка поморщился от крепких объятий мальчика. Но глаза жгло не от боли. Крепко обхватив Кайла в ответ, он едва сдерживал радость оттого, что мог хотя бы на мгновение испытать такую связь.

     – Это несправедливо, – пробормотал Кайл.

     – Нет. Но все постепенно налаживается.

     – Все здесь ненавидят нас. А я ненавижу их!

     – Не все. И ты тоже не всех. – Хью погладил спутанные волосы мальчика.

     – Я боюсь.

     О, он знал, что такое страх.

     – Хорошо, что ты признаешься в этом. Но мы не можем убежать.

     – Я не хочу оставаться здесь. Не хочу, чтобы вам с мамой угрожала опасность...

     Это как раз подтверждало слова Эмметта, но Хью не мог дать необоснованных гарантий.

     – Твоя мать дала слово. А ты знаешь сам, как она к этому относится.

     Мальчик кивнул, и Хью продолжал:

     – И я тоже не могу бежать. Кто-то здесь украл мои самые большие ценности – свободу, доброе имя, семью, и я должен попытаться вернуть их назад.

     Покинув комнату Кайла и направляясь по коридору, Хью испытывал головокружение. Его ожидания, когда он шел сюда, были ничтожно малы. Теперь ему хотелось только одного – знать, что Тейлор вернулась домой, тогда можно было бы со спокойной душой положить голову на подушку и проспать целую неделю.

     Комната Эмметта была большой, что дало возможность разместить в ней весьма громоздкую мебель, но все равно она казалась довольно пустой, и ее немного оживляли фотографии на бюро.

     Хью взял одну, с Тейлор, сделанную на ее балу в старшем классе. Здесь они сняты вдвоем. Тогда они были очень молоды, исполнены уверенности и любви. Но чувство, которое он теперь испытывал к ней, не померкло, и это был не просто секс.

     Поставив фотографию в серебряной рамке на ночной столик, он направился в ванную и включил душ. Напряжение в мускулах сразу стало спадать, когда тонкие женские руки, плавно скользя, обхватили его, а гладкое тело прижалось к спине. Ему казалось, что он только воображает ее присутствие, даже когда услышал шепот: «Чувствуешь себя лучше?» Ему пришлось повернуться, чтобы удостовериться, что она действительно здесь.

     – Да, теперь, когда ты рядом, – ответил он, прижимаясь к ней всем телом, и оно тотчас же отреагировало, словно осознавая, к какой драгоценности прикоснулось. Испытывая все большую потребность в ее нежности, он потерся щекой о ее щеку и спросил: – Все в порядке?

     – Вроде бы да. В городе спокойно.

     Тейлор тоже, похоже, испытывала нетерпение. Она уткнулась носом ему в ухо, затем поцеловала в шею, прямо в то место, где бился пульс, быстро и сильно.

     – Кайл сказал мне, что вы поговорили.

     – Он даже позволил мне обнять себя.

     – Он сказал, что назвал тебя папой, когда ты пожелал ему спокойной ночи.

     От чувства растроганности у него снова, словно тисками, перехватило горло, и он еще крепче прижал ее к сердцу.

     – Он замечательный. И ты замечательная. – Он нашел ее рот и чуть коснулся губ, принуждая их открыться. Даже когда ему было необходимо нечто большее, когда хотелось, чтобы их языки страстно обвивали друг друга, он проявлял большую осторожность, желая сохранить нежность. Ему хотелось отблагодарить ее за тот великий труд, который она сотворила, воспитывая их сына, за то, что она была лучше, чем он заслуживал, за то, что возвратила ему желание жить. Он попытался выразить все это своим поцелуем, и она ответила: тело ее выгнулось дугой, приникая к нему, руки красноречиво выражали благодарность и ободрение, передвигаясь от плеч к бедрам. Более того – в своей щедрости она принялась со страстью ласкать его, но Хью отстранился, так как хотел еще многое сказать.

     Он склонился к полукружиям ее груди, к розовым соскам, вскормившим их ребенка. Горячая вода уже разнежила ее, но именно его губам удалось вызвать тихие мурлыкающие звуки из глубины ее горла.

     Опустившись на колени, он потерся щекой о то место, где из его семени вырос плод. Он пропустил все это – первое удивительное пробуждение жизни, таинственные пленительные изменения тела, шумное появление ребенка... Он не растирал ей спину, чтобы помочь расслабиться, не поддерживал ее во время родов, не дежурил возле ребенка по ночам, чтобы она смогла поспать и вновь обрести силы. Он всем обязан ей, а взамен может предложить только свою любовь. Преисполненный благоговения, он опустился еще ниже. Ощущая, как ее напрягшиеся пальцы впились в его плечи, он собирался дать то, что доставит ей блаженство.

     – Позволь мне, возлюбленная, – прошептал он, осыпая умоляющими поцелуями сначала одно нежное, словно шелк, бедро, затем другое. Он молил ее о доверии. Она забыла, как можно отдавать себя полностью, отказаться от стыдливости, а ему хотелось, чтобы она заново обрела этот дар. А также, чтобы тем человеком, которому она доверится, стал он. – Позволь мне, любимая, – бормотал он, приникая к пушистому холмику. А затем сделал то, что время позволило им только однажды, прежде чем жизнь оторвала их друг от друга. Он дал ей то, что, по его твердому убеждению, никогда не захочет дать кому-либо другому, и осуществил то, о чем мечтал бессчетное число дней и ночей.

     Она сначала противилась, руки ее погрузились ему в волосы. Но в конце концов тело стало отвечать на его ласки. Сердце его, казалось, увеличилось в размере, когда она уступила и принялась гладить его мокрые растрепанные волосы, позволяя ему самую сокровенную ласку. Тогда он понял, что последняя из разделявших их стен наконец-то рухнула.

     – Пожалуйста... – задыхаясь, взмолилась она.

     – Сколько пожелаешь, – пробормотал он, не отрываясь от нее. – И так долго, сколько позволишь мне быть рядом.