Текст книги "Рождественская Ведьма (ЛП)"
Автор книги: Хелен Харпер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Хелен Харпер – Рождественская ведьма
(Руководство по магии для ленивых #3.5)
Перевод: sunshine_girl
Редактура: Rosland
Русификация обложки: Rosland
Глава 1
– Ты не видел мой шарф? – спросила я, умудряясь отвлечь себя похотливым любованием на твёрдое как скала тело Винтера. – На улице холодно.
– Нет. И прекрати менять тему разговора.
– Это очень тёплый шарф. И я в нём выгляжу очень милой.
– Ты выглядишь очень милой во всём, что бы ты ни надела. Но ты всё ещё меняешь тему, – тон его голоса стал настойчивее с властной ноткой «Я-Ипсиссимус-и-я-знаю-что-для-тебя-лучше». – Я думаю, что было бы хорошо, чтобы ты приняла участие.
В ответ я нацепила своё лучшее «ах-если-бы-у-меня-было-больше-времени» выражение и глубоко вздохнула.
– Я бы с радостью, но Гренвилль постоянно язвит из-за того, что я не продвигаюсь быстрее и не освобождаю больше духов. А некоторые из этих духов провели здесь взаперти десятилетия. Даже века. Я беспокоюсь за их благополучие.
Гренвилль парил позади Винтера и хмуро на меня смотрел.
– Вздорная девчонка! Ты разве не слышала, как я говорил, что мы опережаем график, и что тебе стоит сделать перерыв на время праздников?
– Где Гренвилль? – поинтересовался Винтер. – Я могу с ним поговорить. Я, может, и не способен слышать его, но он сможет услышать меня. Он должен понимать, что отношения с живыми важнее отношений с мёртвыми. Я знаю, у него другие приоритеты, но призраки никуда не денутся.
Я именно об этом и твердила. Однако вместо этого я потянулась и обвила руками шею Винтера, прижимаясь к нему и глубоко вдыхая запах его кожи.
– Я знаю, какой тип отношений я бы предпочла, – промурлыкала я.
На мгновение он расслабился, прижавшись ко мне. Одной рукой он дразняще прошелся вниз по моей спине, а другой убрал с щеки выбившуюся прядь вьющихся волос. Он тихо зарычал и опустил губы к моему уху.
– Хорошая попытка, Иви. Но если бы ты сейчас была так занята, ты бы не провела всё утро, открывая оба наши адвент-календаря и поедая весь шоколад.
Чёрт возьми. Я думала, я хорошо потрудилась, закрывая каждую маленькую дверку, чтобы казалось, будто календари нетронуты. Я притворилась, будто не услышала его, и позволила своим пальцам спуститься вниз по его груди, пока они не проскользнули за ремень. Наградой мне был его стон.
– Во имя всего святого! – возопил Гренвилль. – Сколько раз в день тебе нужно иметь близость с этим мужчиной? Вы как пара похотливых кроликов.
Не подумав, я пробормотала ответ, ибо здравый смысл был отброшен пляшущим у меня в животе восторгом.
– Секс – отличное упражнение.
Винтер тут же отстранился.
– Он здесь.
Я почесала шею и устроила целое шоу, озираясь по сторонам.
– Кто?
Он в раздражении закатил глаза.
– Ты знаешь, кто. Я уже говорил, что мы здесь не для того, чтобы устраивать вуайеристские развлечения для кучки призраков.
Скрестив руки на широкой груди, он послал мне Взгляд. Тот самый, который означал, что он полностью осведомлён о том, что именно я задумала. Затем, не удержавшись, он приподнял бровь, забавляясь.
– Это даже к лучшему. У меня много работы, и я сказал Мэйдмонту, что ты встретишься с ним обсудить детали.
– Ты просто хочешь нарядить меня в дурацкий костюм, – надулась я.
Глаза Винтера сверкнули, и я знала, что он думает о костюме секси-ведьмочки, в который я специально для него нарядилась в Хэллоуин.
– Мне нравится видеть тебя в дурацких костюмах.
– Костюм не может быть более дурацким, чем то, что ты обычно носишь, – фыркнул Гренвилль.
Я грозно посмотрела на призрака.
– Я не лучший кандидат для этой работы. Вообще ни разу. Кроме того, я несколько дней не видела Брутуса. Я собираюсь разыскать его и убедиться, что он в порядке.
– С котом всё будет хорошо. Иди поговори с Мэйдмонтом и… – Винтер помолчал и позволил себе медленную, ленивую улыбку, – мы сможем закончить это позже.
– Но Гренвилль…
Винтер прочистил горло и обратился к воздуху:
– Гренвилль, как действующий Ипсиссимус Священного Ордена Магического Просвещения, я направляю Иви на другое задание. Она вернётся к своим обычным обязанностям позднее.
И он, и Гренвилль оба ухмыльнулись мне. Генетически они не были родственниками, но порой я могла поклясться, что у них одна ДНК. Сдаваясь, я вскинула руки. Мне не победить. Кроме того, насколько сложно помогать в шатре Санты? Проще. Пареной. Новогодней. Репы.
***
В том, чтобы быть единственной девушкой Ипсиссимуса, имелось много плюсов. Каждая ведьма, независимо от её Уровня или места в иерархии Ордена, стремилась мне помочь, и многих из них мне удавалось привлечь к регулярному выполнению поручений. Это всё во благо, рассуждала я. Я была счастлива, потому что не работала в поте лица; Винтер был счастлив, потому что у меня больше времени и сил, чтобы проводить с ним время; ведьмы были счастливы, потому что был счастлив Винтер. Все в выигрыше. Конечно же, это означало, что большую часть дня мне приходилось быть вежливой с людьми и здороваться. Я не прошла и полпути до библиотеки, где располагались Мэйдмонт и шатёр, а меня уже остановили раз шесть.
Когда тропа передо мной наконец-то очистилась от красных мантий и показалось здание библиотеки, я подумала, что я в безопасности. А затем за мной раздался молодой нервный голос:
– Мисс Ипсиссимус! Мне бы очень хотелось узнать ваше мнение об обработке лаванды в сравнении с полынью для использования в эффективном погодном заклинании.
Не спрашивайте меня о травологии. Никогда не спрашивайте меня о травологии. Я остановилась и повернулась.
– Иви.
Последняя в веренице молоденьких Неофитов моргнула, её тёмные волосы обрамляли очень серьёзное лицо.
– А? Не думаю, что плющ сработает. Мне нужно сначала его засушить? (Имя главной героини в переводе с английского означает плющ, отсюда и недопонимание в этой сцене, – прим.)
– Меня зовут Иви. Не мисс Ипсиссимус.
На самом деле, попробуйте произнести «мисс Ипсиссимус» три раза подряд. Это верх идиотизма. Повторение вслух моего имени стало занудной привычкой. Большинство ведьм до сих пор с трудом переживали тот факт, что у меня нет соответствующего орденского титула – «специалист по вопросам стратегии глобальных призрачных решений и гарантий» звучало так себе. Я несколько раз предлагала сократить его до стратега гарантий. Ну или просто до гарстраха. Грустно, что это так и не приняли. Но по крайней мере, когда я это предложила, я насладилась выражением, которое появилось на лицах множества ведьм, лишённых чувства юмора и помешанных на Ордене.
– Извините, – Неофитка покраснела и опустила глаза.
– Не извиняйся, – сверкнула я глазами. – Мы никогда раньше не говорили, и ты не знала, как ко мне обращаться. Вместо того чтобы извиниться, скажи лучше что-то вроде: «что ж, так гораздо лучше, чем ломать язык, выговаривая мисс Ипсиссимус». Или скажи мне, что если бы я разговаривала полными предложениями, ты бы поняла меня сразу, и что мне стоило бы выучить правила грамматики. Не извиняйся за то, что пыталась сделать что-то правильно.
Неофитка уставилась на меня. Я в ответ топнула ногой и подняла брови.
Она откашлялась.
– Эм, вы брюзга, раз развели столько шума из-за имени, – она снова откашлялась и покраснела ещё сильнее.
Я одобрительно кивнула.
– Молодчина.
Я повернулась и снова пошла. Эту технику я совершенствовала: до такой степени сбить с толку ведьм, чтобы они забыли, зачем они вообще обращались ко мне, и я могла бы быстрее уйти от разговора. К сожалению, я явно не довела её до совершенства.
– Так вот, – позвала она меня снова, – Иви, мне стоит использовать лаванду или полынь?
Я вынуждена отдать ей должное за то, что она не сдавалась. Снова остановившись, я смирилась с вопросом. Иногда нужно знать, когда стоит капитулировать. Полагаю, этому меня научил Винтер.
– Что конкретно ты пытаешься сделать? Погода охватывает широкий спектр возможностей. Ты хочешь солнечный лучик, чтобы в нём грелся твой фамильяр? Или ты хочешь предотвратить ураган? Тут довольно большая разница.
– Я наряжаю рождественскую ель на главном дворе. Мы подумали, что настоящий снег очень дополнит общую атмосферу.
– Разумеется, – саркастично произнесла я. – Мокрый, холодный снег, который через несколько часов превратится в слякоть – это превосходная идея, – я пристально уставилась на неё. К счастью, на этот раз она меня поняла и вызывающе вскинула подбородок.
– А я думаю, что снег добавит соответствующее сезону ощущение. Немного снега поможет всем почувствовать рождественское настроение. Плюс… плюс… это выглядит мило, – торопливо закончила она.
«Разрушай иерархические барьеры по одной ведьме за раз». Я ослепительно ей улыбнулась.
– Хорошо. Я всё равно ненавижу снег, – добавила я, – но хорошо. Ты учишься спорить, – я постучала по губам и задумалась. – Скорее всего, тебе лучше использовать смесь болотной мяты с щепоткой корня тысячелистника. Однако я не эксперт в травологии. Ты можешь получить как всего лишь снежинку, так и целую лавину. Я бы настоятельно рекомендовала тебе обратиться за помощью к ведьме Второго Уровня и только потом что-то предпринимать.
– А вы не можете помочь?
– Я не ведьма Второго Уровня. Я даже не ведьма Первого Уровня, – улыбнулась я.
На этот раз она взглянула прямо в глаза.
– Да, но все знают, насколько вы талантливы.
– Не в травологии. Честно говоря, ты сама справишься лучше.
Она открыла рот, чтобы возразить. На просторах одного короткого разговора я создала монстра. Я вытянула руку.
– Слушай, – сказала я, – как тебя зовут?
– Эбигейл.
– Эбигейл, самая важная штука, которой ты можешь научиться – это заставить других выполнять за тебя твою грязную работу. Вторая самая важная штука – определить пределы своих возможностей и действовать в соответствии с ними, – я потрепала её по плечу. – Найди ведьму Второго Уровня, и не успеешь оглянуться, как все мы будем лепить снеговика.
Впервые она улыбнулась.
– Спасибо, мисс Ип… Иви.
– Не за что.
И на этом я отправилась на встречу с Мэйдмонтом.
Глава 2
Костюм, которым в меня запустил Мэйдмонт, выглядел узким, маленьким и безвкусно зелёным. Кроме того, он явно был сделан из материала, от которого будешь жутко чесаться. Я с подлинным ужасом глянула на это, после чего обратилась к нему.
– Я не смогу это надеть.
– Конечно, сможешь.
Я на удивление энергично покачала головой.
– Неа, – я наклонилась к нему и понизила голос. – Я жена Цезаря. Я должна быть вне упрёков. Эта штучка, которую ты зовёшь одеждой, сама по себе упрёк.
– Ты должна быть вне упрёков? – поинтересовался Мэйдмонт. – А что насчёт прошлого месяца, когда ты напилась моим припасённым шерри и заколдовала статую первого Ипсиссимуса станцевать для тебя?
– Каждый ошибается.
– Ну, раз ты так говоришь. А что насчёт прошлой недели, когда ты приказала группке Неофитов разыскать крошечные тряпочки-швабры, которые ты могла бы прикрепить к лапам Брутуса, чтобы он мог мыть пол, пока гуляет? А потом, когда с визитом пришёл министр внутренних дел, ты сказала ему, что это специальные тёплые наушники, разработанные именно для него?
– Это был единичный случай, – пожала плечами я. – Не моя вина, что Брутус от них отказался. И ты должен признать, что у министра внутренних дел забавная форма ушей даже по меркам политиков.
Выражение его лица было невозмутимым.
– Ладно. Вчера, когда ты…
– Хорошо, хорошо, – прервала его я и сдула с глаз воображаемую прядь волос. – Хватит уже. Я не идеальна, могу это признать, но я правда не думаю, что рождественский эльф – лучшее использование моих навыков. Ты знаешь, что я бесполезна во всей этой беготне с раздачей подарков. И тот факт, что тем типом в красном костюме, что весь день сидит и поедает мясной пирог, должен быть именно парень – ну, это сексизм.
Выражение лица Мэйдмонта по-прежнему ничего не выдавало.
– Говоришь, что предпочла бы быть Сантой?
Из всех вакансий, предоставляемых рождественским шатром, эта определённо казалась самой лёгкой.
– Конечно, – выпалила я в ответ. – Почему бы нет?
– Ну что ж, Иви, раз ты настаиваешь.
Как-то странно быстро получилось. Мэйдмонт залез в мешок, очень кстати расположенный прямо за ним, и вынул костюм Санты. Он встряхнул его, после чего передал мне. Я как дура взяла его. На этот раз уголки губ библиотекаря слегка подрагивали.
– Что?
– Ничего, – невинно моргнул Мэйдмонт.
– Здесь что-то происходит.
– Мы всего лишь изо всех сил стараемся осчастливить несколько милых маленьких деток. Что ещё тут может происходить?
В его глазах оставался подозрительный блеск. У меня было отвратительное ощущение, что я каким-то образом подверглась манипуляции, но не могла вычислить, как именно. Или почему.
– До открытия меньше часа, – улыбнулся Мэйдмонт. – Тебе нужно переодеться. Шатёр уже установлен.
Я прижала к груди свёрток красно-белой материи и шмыгнула носом.
– Ладно. Но я делаю это только по доброте душевной, – я повернулась и направилась в уборную.
– Просто думай об этих ангельских личиках, Иви, – крикнул он мне вслед. – И о той радости, что ты привнесёшь в их невинные сердца.
***
Два часа спустя я бы с радостью убила бы Мэйдмонта прямо средь бела дня. Я бы большими пальцами выдавила ему глаза, после чего вздёрнула бы его под ближайшей веткой омелы на длинной мерцающей розовой мишуре. И я бы смеялась, делая это. Он, несомненно, вдоволь насмеялся из дальнего угла шатра, где он наблюдал за происходящим.
Моим первым ребёнком был розовощёкий мальчик со стрижкой паж. Когда оказалось, что его подарком стал игрушечный солдатик, а не железная дорога, как он хотел, он заорал мне в лицо, и у меня чуть не лопнули барабанные перепонки. Второй была девочка со светлыми косичками и ямочками. Её вырвало какой-то вязкой радужной массой мне на бороду, прежде чем я успела сказать хоть слово. Третий оторвал мою замененную бороду и потребовал объяснить ему (пихнув меня несколько раз для пущего эффекта), почему я выдаю себя за Санта Клауса и что я сделала с настоящим Святым Ником. Четвёртый был таким тихим, словно ему звук выключили, но его лучезарные родители потратили лишние пятнадцать минут, требуя фотографии в странных и весьма неловких позах. К тому времени, как блестящий занавес шатра распахнулся, пропуская моего пятого клиента, я уже продумывала сложные планы побега. Убив Мэйдмонта, я пробегу марафон, если потребуется, чтобы выбраться отсюда. Всё было настолько плохо.
– Иви! – бесячее лицо Тарквина светилось от счастья, когда он ленивой походкой вошёл внутрь. – То есть, Санта. Рад тебя видеть!
Никакой крошечный ребёнок за ним не следовал. Тарквин явно был один. Когда он подошёл ко мне и попытался сесть мне на колени, я вскочила.
– Нет! Ни в коем случае!
– Я оплатил вход, Санта, – произнёс Тарквин, растягивая слова. – Я ожидаю получить то, за что заплатил.
– Я верну тебе деньги.
– Деньги не возвращаются, – покачал он головой. – Так говорится в табличке снаружи. Это работает в обе стороны.
– Мне всё равно, – указала я на выход. – Убирайся.
– Но я в этом году был очень хорошим мальчиком, – он улыбнулся ещё шире. – Я даже спас девушку Ипсиссимуса, прикончив серийного убийцу.
– Тебе повезло, – прорычала я.
– Всё же я спас тебя. Ты должна мне.
Я бросила на Мэйдмонта свирепый взгляд поверх плеча Тарквина.
– Мы здесь закончили. Я ухожу.
– Ты прекрасно справляешься с работой, – запротестовал библиотекарь. – Дети любят тебя.
– Они ненавидят меня.
– Я люблю тебя, Иви, – глупо ухмыльнулся Тарквин.
– Ты не в счёт, – рявкнула я. – К тому же, ты меня не любишь. Ты любишь только себя самого, Тарквин.
Он бросил на меня взгляд, отчего одна прядь золотистых волос упала ему на лоб, и широко улыбнулся.
– Но это потому, что я невероятно привлекательный. Ты знаешь это, Иви.
Я закатила глаза. После утра, с которым я вынуждена была столкнуться, последнее, что мне нужно – это ввязаться в разговор с Тарквином Вильнёвым о степени его привлекательности. Что мне действительно нужно, так это выбраться отсюда. И быстро.
– Вообще-то, – сказала я, склонив голову набок, – сегодня ты выглядишь особенно обворожительно. Мне нравится, что ты сделал с волосами, они выглядят такими блестящими и мягкими. Ты должен рассказать мне, каким кондиционером ты пользуешься.
Мэйдмонт, стоявший в углу шатра за спиной Тарквина, уставился на меня. Его лицо омрачилось подозрением, но через несколько секунд он понял, что я замышляю. Он начал тревожно махать руками. Мой предполагаемый друг, старый добрый библиотекарь лучше наблюдал бы за моим и страданиями до самого Дня Подарков, чем стал бы работать с Тарквином. Мой бывший бойфренд, может, и не самый предпочтительный вариант на роль Санты, но и я тоже. Если я уйду, Тарквину придётся занять пустующее место и взять на себя бразды правления северным оленем. Я покажу этому Мэйдмонту.
(День Подарков – 26 декабря, второй день Рождества, – прим.)
В любом случае, Тарквин слишком раздулся от своей собственной значимости, чтобы заподозрить, что я пытаюсь сделать. Он слегка приподнял брови и прошёлся языком по белым зубам, словно подчёркивая свою внешность. Спустя столько времени Тарквин всё ещё думал, будто мне не всё равно, как он выглядит, и будто внешность людей важна для меня. Учитывая тот факт, что я была ведьмой, которая на прошлой неделе бродила между зданиями Ордена в пованивающем спортивном костюме с зияющей дырой в паху, с причёской, что смотрелась бы кстати в какой-нибудь рок-группе восьмидесятых, и с размазанными по щеке остатками томатного соуса от куска пиццы, на котором я уснула, пока ждала возвращения Винтера с работы, можно было подумать, что Тарквин мог бы и сообразить.
– Я бы сказал тебе, – промурлыкал он, – но тогда мне пришлось бы тебя убить, – он рассмеялся, явно восхищаясь своей шуткой.
К сожалению, Мэйдмонт воспользовался этим моментом, чтобы встрять и попытаться спасти себя. Одной рукой он обхватил Тарквина за плечо и начал разворачивать его, подталкивая к выходу.
– Ну, – сказал он, – рады были видеть вас, Младший Адептус Вильнёв. Однако нам не хотелось бы задерживать вас. Спасибо, что заскочили к нам, – он практически выпроводил Тарквина из шатра.
– Эй! – запротестовала я. – Я с ним ещё не договорила.
– Я прекрасно знаю, что ты задумала, Иви Уайлд, – погрозил пальцем Мэйдмонт. – Не прокатит. Не со мной. Ты останешься здесь Санта Клаусом, как и обещала.
У меня поникли плечи.
– Сколько дней до Рождества? – спросила я.
Тарквин шагнул назад в шатёр.
– Всего тринадцать, – радостно ответил он, не обратив внимания на то, что у меня перехватило дыхание от несчастливого числа. – А сейчас я вспомнил, зачем вообще сюда пришёл, – добавил он. – На площади какая-то проблема. Что-то связанное с рождественской елью, – он внимательно осмотрел свои ногти и нахмурился, обнаружив крохотную пылинку. – Я бы помог, но я важная ведьма в Ордене. Папуле не понравится, если меня будут отвлекать от моих прямых обязанностей.
– Не понимаю, причём тут твой отец, – сказала я, забыв, что собиралась сделать всё возможное, чтобы убраться от шатра и подальше от детей. Если это означает выполнение рабочих обязанностей Тарквина, пусть будет так.
– Я имею в виду, – спешно сдала назад я, – что полностью понимаю, – я кивнула, чтобы подчеркнуть, насколько глубоко я понимаю. – Ты ведьма Второго Уровня. Я всего лишь чья-то девушка. Я – ничто. Ты – всё. Я совершенно не хочу разочаровывать твоего отца.
Любой другой прыснул бы со смеху. Собственно, именно это Мэйдмонт и сделал. Следует признать, что его смех больше был похож на нервное хихиканье, но он молча поаплодировал мне, когда Тарквин серьёзно и задумчиво кивнул.
– Очень рад, что ты понимаешь, Иви, – сказал он. – Ожидания, что лежат на моих плечах, действительно тяжелы. Знаешь, во многом это твоя вина. Если бы мне не пришлось спасать тебя от гнусного серийного убийцы, меня бы не воспринимали как героя, коим я сегодня являюсь. Я мог бы быть инкогнито, – он мелодраматично вздохнул. – Но мы не можем изменить прошлое. Всё, что мы можем – это играть с теми картами, что нам выпали. Поэтому ты должна нарядиться Санта Клаусом и разобраться с проблемами, связанными с рождественской елью, пока я должен буду откланяться и заняться более серьёзным вопросом – как раздобыть большое количество жгучей крапивы для сложных травных заклинаний.
Он улыбнулся мне и повернулся раскланяться с Мэйдмонтом, а я в этот момент показала на свои руки и одними губами произнесла слово «перчатки». Сбор крапивы – это вам не ядерная физика.
Помимо защитного снаряжения для рук, Тарквину не хватало мантии, чтобы театрально взмахнуть ею, и усов, чтобы подкрутить их. Не имея в своём распоряжении ни того, ни другого, он был вынужден снова улыбнуться, прежде чем покинуть шатёр напряжённой важной походкой, что идеально соответствовала его персоне.
Как только он ушёл, я сняла бороду и передала её Мэйдмонту.
– Ну, – сказала я, пожав плечами, – ты его слышал. Я должна идти туда, где я нужна. Я должна идти туда, куда прикажет начальство. Очевидно, у Тарквина есть куда более важные дела, поэтому я должна сделать всё возможное, чтобы помочь ему в час нужды. И если помощь ему означает, что мне придётся отринуть свой пост Святого Николаса, что ж, я вынуждена поступить именно так. Меня грызёт совесть, и мне будет очень тяжело уйти и оставить тебя на произвол судьбы, – я потрепала Мэйдмонта по плечу. – Но я убеждена, что ты справишься.
Я сняла отороченную мехом шапку и нахлобучила её Мэйдмонту на голову.
– Вот, – сказала я с самым серьёзным выражением лица, на какое только была способна. – Ты чудесно выглядишь.
После чего, прежде чем он успел хоть рот открыть, чтобы что-то ещё сказать, я выбежала из шатра на всей скорости своих коротких пухлых ножек.
Глава 3
Я испытывала непреодолимое желание держаться подальше от площади, рождественской ели и любых происходящих там проблем, но избегать их означало идти по обходному пути, что добавит около километра к дороге, ведущей к безопасности моего дивана. Заварил кашу, рассудила я, так не жалей масла. После игры в Санту разобраться с ёлочными проблемами будет не сложно. Возможно, мне даже удастся между делом слопать карамельную тросточку или две.
Я прибавила скорость на случай, если Мэйдмонт решит пойти за мной с надёжной манипуляцией, в результате которой я превращусь обратно в живое, дышащее устройство для пыток малышами. Остановилась я только тогда, когда добралась до скопления обеспокоенных ведьм, смотрящих вверх на возвышающееся дерево.
Я уставилась вверх. Дерево было впечатляющим. Никогда не могла похвастаться тем, что у меня видение художника, но оценить старания я определённо могла. И Эбигейл, и другие Неофиты, которым поручили украсить ель, явно вложили в это немало труда и энергии.
Дерево, должно быть, в высоту было метров шесть. Они не только не пожалели сил на привычную мишуру, шары и сверкающие побрякушки, названия которых я не знала, но ещё и наложили несколько заклинаний, чтобы усилить общий эффект. Снега, на который так надеялась Эбигейл, не было, зато я насчитала по меньшей мере два десятка крошечных эльфов, созданных посредством какой-то сложной иллюзорной магии. Они танцевали вокруг ветвей ели, порхали в зелени и выглядели так, словно и правда были помощниками Санты. Мне бы не помешало несколько таких в шатре.
– Знаешь, что я думаю? – сказала я, ни к кому конкретно не обращаясь. – Я думаю, что стоит оставить это стоять круглый год. Тогда вам не нужно будет заморачиваться, делая это каждые двенадцать месяцев. На неё приятно смотреть, и она будет отвлекать посетителей от уродливых зданий Ордена.
Я взглянула на аккуратно завёрнутые подарки, лежащие у основания ели. Однажды, когда я была молодой и глупой, я тратила много часов, стараясь сделать красиво упакованные подарки. Загвоздка была в том, что создание эффектного внешнего вида не только требовало значительного времени, но ещё и порождало нереалистичные ожидания. Когда подарок выглядит так, словно это дорогая игрушка, а на самом деле там несколько пар носков, могло последовать немалое разочарование. По крайней мере, именно это я говорила себе, когда поняла, что неважно, сколько времени и внимания я уделю своим подарочным умениям – мои подарки всегда будут выглядеть так, словно их запаковал неуклюжий когтистый медведь с дефектом зрения. В те дни я считала успехом, если озаботилась кинуть свои подарки в пакет. Обычно я просто сую их в руки счастливого получателя, бормоча какие-то оправдания об экономии бумаги и окружающей среды.
На другом конце толпы ведьм Эбигейл выкручивала руки. Она приковыляла ко мне.
– Рада, что вам понравилось. Но есть огромная проблема, – она прикусила губу и выглядела так, словно вот-вот расплачется. Меня это встревожило. Раньше она не показалась мне плаксой.
В этот момент несколько веток у верхушки затряслись, и лёгкий ветерок, обдувающий нас, не имел к этому никакого отношения. Я нахмурилась и, прищурившись, посмотрела наверх, а затем отпрыгнула назад всего за мгновение до того, как массивный стеклянный шар обрушился на место, где я стояла.
– Какого чёрта? – вскрикнула я, готовясь обвинить любого, кто окажется рядом со мной, будь то побледневшая Эбигейл или нет.
– Сучка, – в нескольких сантиметрах надо мной из ветвей дерева показалась морда Брутуса. Выглядывая из-за мишуры, он моргнул и, могу поклясться, мерзавец ухмыльнулся мне. Чеширский Кот, должно быть, брал уроки у моего чёртова фамильяра.
Даже не затребовав еды, Брутус исчез в тёмных зелёных иголках, заставив ещё несколько верхних веток сильно задрожать.
Будь Брутус изящным созданием вроде Принцессы Пармы Перивинкл, фамильяра Винтера, в этом, вероятно, не было бы проблемы. Но Брутус – увесистый кот, который любит еду, так что по мере того, как он набирал скорость и всё больше и больше веток начинали качаться, я поняла, что ствол огромного дерева шатается. Он опасно наклонился в одну сторону, и раздалось несколько встревоженных криков.
Над всеми ними раздался знакомый голос Брутуса.
– Древесина, сучки!
Он спрыгнул с верхушки, приземлившись совсем рядом с перепуганными красными мантиями, и метнулся прочь из виду. В тот же миг стало ясно, что дерево собирается рухнуть на землю. Грёбаный кот. Могу поклясться, что удирая, он держал в зубах симпатичное украшение в виде снежинки. Он определённо был особенной долбанной снежинкой.
Я тихо зашипела и вскинула руки, в самый последний момент вычертив стабилизирующую руну. Дерево заскрипело и с трудом поднялось, словно жалуясь, после чего наконец, к счастью, выпрямилось. Я выдохнула. Пронесло. В последнее время у меня, может, и была большая свобода действий в том, что касалось ведьм Ордена, но если бы Брутус разрушил их главное украшение, я была уверена, что потеряла бы большую часть их расположения. По сути, меня это не особо волновало, но, говоря Мэйдмонту о жене Цезаря, я шутила лишь наполовину. Меньше всего мне хотелось, чтобы мои действия плохо отразились на Винтере. Он никогда не жаловался, но я знала, что ему в эти дни и так забот хватало со стрессами на работе. Я не хотела ещё сильнее обременять его, если есть возможность этого избежать.
– Пронесло, – я повернулась к Эбигейл. – Извини. Я поговорю и ним и удостоверюсь, что он больше этого не сделает.
Я не сказала ей, что Брутус никогда не слушал ни единого чёртова слова из того, что я говорила, и был достаточно упрям, чтобы влезать на гигантскую ёлку так часто, как только сможет, если подумает, что это будет меня раздражать. Прямо сейчас, когда у неё всё ещё дрожала нижняя губа, юная ведьма нуждалась в утешении.
– Дело не в коте, – дрожащим голосом сказала Эбигейл. – С ним всё в порядке. Проблема не в нём. Дело в… – казалось, она была не в состоянии закончить предложение.
Немного встревожившись, я повнимательнее присмотрелась к ней.
– Что такое?
Позади меня раздалось громкое фырканье. Эбигейл не отреагировала, и я, не поворачиваясь, знала, кто издал этот звук.
– Это же очевидно, разве нет? – проревел мне в ухо Гренвилль. – В моё время не срубали прекрасное дерево и не закидывали его затем блёстками, но даже я полностью осознаю, в чём дело.
Я упёрла руки в бока.
– Раз вы такой умный, почему бы не сказать мне?
Эбигейл с дрожью в широко раскрытых глазах уставилась на меня.
– Это ещё один тест? – спросила она. – Потому что, если честно, Иви, не думаю, что сейчас для этого подходящее время.
– Прости, – пробормотала я. – Я говорила не с тобой.
Она нахмурилась, и между бровей у неё пролегла крохотная морщинка.
– Тогда с кем… – она замялась. – Ой, вы говорили с призраком, – несмотря на беспокойство, в её глазах вспыхнул интерес. – Это кто-то известный?
– Ну да, – напыжился Гренвилль и блаженно улыбнулся. – Вообще-то я довольно известен.
– Как Джон Леннон или кто-то вроде того? – спросила Эбигейл.
– Джон Леннон! – взвизгнул Гренвилль, и все его благодушие испарилось. – Кто такой этот Джон Леннон? Кого волнует Джон Леннон? Он мог творить магию? Был он такой же поразительной ведьмой, как я?
Я вздохнула.
– Думаю, мы отошли от сути вопроса, – сказала я. – Почему бы нам не перестать заниматься ерундой, и одному из вас не рассказать мне, в чём именно проблема?
– Подумай, – огрызнулся Гренвилль. – Ты же должна быть каким-то гением. Вот и додумайся сама.
Учитывая время и наклонность, я была вполне уверена, что могла бы и сама додуматься. Однако, когда рядом со мной стоят два человека, которые могут в мгновение ока мне рассказать в чём дело, я понятия не имела, зачем мне для этого напрягать мозги.
К счастью для всех нас, Эбигейл была более услужлива, чем Гренвилль.
– Дело в Ангеле, – сказала она. – Он пропал.
– А? – тупо переспросила я.
– С верхушки дерева, – объяснила она. – Он всегда был там. Это своего рода особенная реликвия. Всё украшения, включая Ангела, мы забрали из отдела Антиквариата. Мы все собирались повесить его в конце и устроить из этого целое событие. Понимаете, Ангел особенный. Он исполняет желания и защищает… – её нижняя губа снова задрожала, и она опустила голову.
– Что маленькая ведьма, по-видимому, не в состоянии сказать, – подал голос Гренвилль, – так это то, что серебряный Ангел, которого ваши люди упорно пытаются повесить на верхушку дерева, но который заслуживает гораздо лучшего обращения, не только потерялся, но на нём ещё и лежит несколько проклятий. А ещё он является символом защиты для всего Ордена.
Я сделала шаг назад, зафиксировавшись на одном слове.
– Проклятий?
Эбигейл съёжилась. Казалось, словно в один момент из её лёгких вышел весь воздух.
– Призрак вам рассказал, – сказала она, заламывая пальцы и так сильно сжимая их, что я удивилась, как у неё до сих пор сохранилось нормальное кровообращение. – Я думала, вы уже были наслышаны об Ангеле. Он довольно известен.
