Текст книги "Причина успеха"

Автор книги: Хелен Филдинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 10

Это случилось в час ночи, в субботу, то есть уже в воскресенье, в моей квартире. Оливер поднялся с дивана – его лицо было чернее грозовой тучи. Стал надевать пальто: широкое темно-синее пальто из мягкой ткани, которое я так любила.

– Что ты делаешь?

– Иду домой.

Нет, нет, подумала я, как всегда. Пожалуйста, пожалуйста, не уходи. Он проделывал это уже в который раз. Я знала, что последует дальше: я рухну на кровать, буду истекать слезами, несчастно лежать полночи без сна, проснусь в воскресенье утром в холодной постели, и не будет ни секса, ни веселья, и зря я покупала круассаны, гладила одеяло, выбирала самые сексуальные трусики. Даже Ширли и Рода не смогут меня успокоить – не буду же я звонить им так рано утром. Я унижена, отвергнута, с Оливером все кончено.

Обычно именно в этот момент у меня начиналась истерика, я обнимала его, извинялась, сама не понимая за что, умоляла его остаться. Все знакомые чувства были на подходе, даже глаза наполнились слезами. Я встала, готовая умереть от раздирающей меня боли, подошла к нему, подняла глаза, увидела его перекошенное от раздражения лицо, и тут внезапно меня что-то остановило. Все чувства исчезли. Как будто кто-то взял и вырубил гигантский предохранитель. ВЫКЛ.

– Ну пока, – сказала я. – Не забудь закрыть дверь в подъезде.

И включила телик. Показывали «Дорогу на Хибр». На столе лежал рождественский сапожок, который прислала мама, – он был доверху набит разными шоколадными конфетами. Мне вдруг захотелось хрустящего шоколадного драже, и я съела целый пакет.

В дверь позвонили. Я долго размышляла, а потом решила открыть еще пачку конфет. Позвонили еще раз. Потом еще раз. Потом нажали на кнопку и держали.

Бззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззз. Это было невыносимо. Бзззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззз. Должно же надоесть! Бззззззззззззззззззз-зззззззззззззззззззззззззззззззззззззз.

Нет, не надоело.

Я поплелась к домофону.

– Да, – сказала я.

– Милая, прости меня. Я поднимаюсь.

– Нет.

– Что?

– Нет.

– Я не понял, что ты сказала? Не слышно.

– Нет. Ты хотел идти домой. Вот и иди.

Тишина. Бззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззз. Снова тишина.

Я прикончила конфеты и стала смотреть «Дорогу на Хибр». Впервые с тех пор, как я вернулась из Африки, я вдруг ощутила сильный приступ голода. Я съела «Милки Вэй» и тут вспомнила, что у меня есть круассаны. Шоколадные круассаны. Пошла на кухню, положила на тарелку три круассана и вернулась в гостиную. И тут услышала, как в замке поворачивается ключ. Вот дерьмо! Я оставила ему ключ на время поездки в Африку.

У Оливера в руках был пучок розово-желтых цветов, которые обычно продаются на бензозаправках по 2.95. Пучок был завернут в целлофановое кружево.

– Тыквочка, – сказал он и протянул мне цветы.

– Я сказала «нет».

– Ну ладно тебе, иди сюда. – Он широко развел руки и самоуверенно ухмыльнулся.

– Ты сказал, что хочешь домой. Иди домой.

Он недоверчиво уставился на меня.

– Ладно тебе, подумаешь, рассердился.

– Ты делаешь это слишком часто.

– Рози, прошу тебя. – Он подошел и попытался обнять меня. – Пожалуйста. Сейчас два часа ночи.

Я холодно вырвалась из его объятий – в точности как он, когда я пыталась успокоить его.

– Думаешь, можешь включать и выключать меня, как заводную игрушку? Когда ты хочешь быть со мной, я тут как тут. Когда не хочешь – тебе все равно. Знаешь, что прибегу по первому зову. Уходи, Оливер. Я серьезно. Вон.

– Не делай этого, – страдальчески произнес он. – Это слишком… слишком… жестоко.

– Слишком жестоко? – повторила я. – Слишком жестоко? А то, что ты сделал полчаса назад, не слишком жестоко? А когда ты взбесился после вечеринки у Билла Бонэма? А после того, как мы ходили на «Инопланетянина»? А после ужина с моим братом? А когда я сказала, что твой репортаж о Лорке – не самая лучшая программа за всю историю телевидения? Это не было слишком жестоко? Ты хоть раз подумал о том, что я чувствую, когда ты уходишь и посреди ночи оставляешь меня одну? Вот, возьми круассанчик на утро. Шоколадный. Очень вкусно. – Я откусила кусок круассана и стала жевать.

Его лицо почернело.

– Не выводи меня из себя, – угрожающе произнес он. – Я очень устал, и ты испытываешь мое терпение.

– Мммм, – произнесла я. – Вкуснятина.

Он медленно направился к двери, лопаясь от злости, но тут на него нашло уныние.

– Я не хочу так с тобой расставаться. Это слишком болезненно. Пожалуйста, подумай об этом. Подумай о том, что это для нас значит.

– Я думала об этом тысячу раз, – тихо произнесла я. – Теперь делай что хочешь.

– Я не понимаю, почему ты так поступаешь. – Он чуть не плакал.

Тут я слово в слово повторила те обидные, унизительные вещи, которые столько раз слышала от него.

– Слушай, я чуть ли не на пальцах объясняю тебе, что сегодня мне хочется побыть одной. И хватит нудить. Позвоню тебе на недельке, о’кей? Теперь, прошу, оставь меня в покое. Ты ведешь себя как избалованный ребенок, которому не купили игрушку. Спокойной ночи.

Когда мне наконец удалось выставить его, он плакал. Он был пьян и споткнулся на лестнице. Снова пытался вернуться. Мне было так хорошо! Но вскоре эйфория прошла, и я почувствовала себя злобной и подлой. Я вспомнила слова своей матери: «Не желай зла другому».

Наши отношения продолжались – вяло, на автопилоте, – но это было бессмысленно. У меня открылись глаза, и стало очевидно, что ничего не получится. Эти отношения были основаны на моем желании завоевать его. Но если раньше его непоследовательность и жестокость казались мне препятствиями, которые я должна преодолеть, то теперь это были всего лишь мерзкие черты характера, которые бросались в глаза. Меня ужасало собственное безразличие. Если бы мне так сильно не хотелось послать все к черту, я бы, может, и задумалась о любви, о том, что человека нужно принимать таким, какой он есть, со всеми недостатками. О том, что я тоже виновата, потому что позволила ему вовлечь себя в эту игру и обращаться со мной как с полным дерьмом. Но тогда для меня существовало только черное и белое. Мир раскололся надвое.

Я уже десять минут смотрела на экран компьютера. Мне нужно было написать пресс-релиз, но я не могла. Гермиона то и дело нервно посматривала в мою сторону. С тех пор как я приехала из Африки, она стала лучше ко мне относиться. Сэр Уильям подумал, что я сдвинулась. Он очень беспокоился, что я исхудала и постоянно несла какой-то бред, и отнес мое странное состояние на счет расстройства желудка. Я подозревала, что он наказал Гермионе не приставать ко мне. А может, она просто стала уважать меня, как человека, побывавшего в зоне бедствия.

Я в ярости уставилась на экран, заставляя себя сосредоточиться. К счастью, в этот момент зазвонил телефон.

– А, привет, это Гвен. Как дела?

– Хорошо, спасибо.

– Я насчет сегодняшнего вечера.

Внезапно меня охватило сильное раздражение.

С какой стати Оливер всегда назначает мне свидания через свою секретаршу? Это же унизительно. Иногда мне казалось, что он делает так, чтобы я не задавала лишних вопросов.

– Ничего личного, Гвен, но почему Оливер не может мне сам позвонить?

– Э-э-э, вы ведь знаете, как он занят.

– И что же он сейчас делает?

– Ну… он… хмм… Он велел передать, что занят.

– Понятно. Что еще он велел передать?

– Он сказал, что не сможет приехать раньше десяти, у него деловая встреча. О, и он не будет ужинать, поэтому начинайте без него.

– Хорошо, спасибо.

Опять то же самое. Какая-то неожиданная деловая встреча до десяти вечера, в ресторане, о которой он побоялся сообщить мне лично. Супер. Я весь обеденный перерыв носилась по универмагу, покупала продукты к ужину. Кто на этот раз? Вики Спанки? Коринна? Еще кто-нибудь? Я буду весь вечер сидеть дома, а в полдвенадцатого он ввалится, пьяный в хлам и с виноватым видом? Ну уж нет, подумала я. С меня хватит.

– Гермиона!

– Что?

– Можешь сделать для меня кое-что?

Гермиона с опаской взглянула на меня.

– Что?

– Ничего особенного. Нужно позвонить по этому номеру и сказать, что ты мой секретарь. Извинись за меня перед Оливером и скажи, что я не смогу сегодня с ним увидеться, потому что у меня деловая встреча и закончится она в час ночи.

– Ты серьезно?

– Да. Ну давай, не будь занудой. – Я подмигнула Гермионе. Мне было наплевать, что она подумает. Я все равно ненавидела эту работу.

– Давай. Пожалуйста. – Я протянула ей бумажку с номером Оливера. – Он всегда делает то же самое.

– Хорошо, – согласилась она и сделала все, как я сказала. Повесив трубку, Гермиона завизжала от восторга. – Класс! Вот это прикол! Надо рассказать Кассандре. Гениально! Он получил сполна!

Через несколько минут у меня зазвонил телефон. Гермиона схватила трубку прежде, чем я успела двинуться с места, и сказала Оливеру, что я на совещании. К сожалению, она немного увлеклась.

– Разумеется, я ей передам, но она о-о-о-очень занята. Даже не знаю, удастся ли мне ее застать. Может, перезвоните позже? Скажем, через полгодика?

Она швырнула трубку и торжествующе посмотрела на меня, надеясь, что я ее похвалю. Но я была в ужасе.

– Через полгодика? О нет!

– Ради бога, не раскисай. Так ему и надо. Хочешь поехать в Ларкфилд на уикенд?

Когда я вышла из здания, он стоял через дорогу с букетом красных роз. Мы опять затеяли любимую игру – качание на качелях, вот только теперь все было наоборот. Моя квартира стала похожа на цветочный киоск. Я месяцами строила планы, как заставить его относиться ко мне лучше, и вот все получилось само собой. Если бы я притворялась, у меня ничего бы не вышло. Ничего.

Свадьба Джулиана Алмана и Джейни была назначена на 14 февраля 1984 года. День святого Валентина. Оливер был дружкой. Это был головокружительный роман. Джейни быстро окрутила Джулиана, да он особенно и не сопротивлялся. Джейни была щедро наделена красотой, добротой и спокойствием. Иногда ее три раза за вечер показывали по телевизору – в рекламе лифчиков или дезодорантов. Высокая, стройная блондинка с миндалевидными глазами и идеальными скулами, она казалась воплощением изящества и шика, но стоило ей открыть рот, как от первого впечатления не оставалось и следа. На самом деле Джейни была шумной, слегка грубоватой, забавной и смешной до колик, но уж точно не изящной. В бальном зале Клэриджа родственники Джейни из Ист-Энда глушили спиртное и не испытывали никакого стеснения в общении со звездными гостями Джулиана. Но Джейни была в слезах.

– Папа не хочет произносить речь, стесняется перед гостями.

Глядя на собравшихся здесь воротил шоу-бизнеса, я прекрасно понимала мистера Хупера. Но все же. Это свадьба его дочери. Кто еще расскажет о том, что вытворяла Джейни, когда была совсем маленькой?

– Может, поговорим с ним? А твои братья не хотят выступить?

– Нет, я хочу папу! – Рыдания и всхлипы возобновились. – Это еще не самое худшее. Джулиан тоже не хочет произносить речь.

– Почему?

– Говорит, что у Оливера получится лучше.

Оливер и Джулиан разошлись по разным углам. Я видела, как Оливер лихорадочно склонился над своими маленькими карточками и репетировал шутки. Джулиан ходил кругами во фраке, стрелял глазами туда-сюда, бормотал себе под нос, нервно сжимал и разжимал пальцы. Он выглядел несчастным и сбитым с толку, а ведь сегодня был день его свадьбы.

Я подошла к Оливеру и обняла его.

– Оливер.

Он даже не взглянул на меня.

– Ты что, не видишь, что я репетирую? Можешь оставить меня в покое?

– Запросто. – Я развернулась и пошла прочь.

Он тут же побежал за мной и обнял меня за плечи.

– Извини, милая, извини. Я весь в своих мыслях. Хочешь, прочитаю тебе свою речь?

– Нет.

– Извини, что набросился на тебя, тыквочка. Что ты хотела?

– Ты знаешь, что Джулиан сказал Джейни, что он не хочет произносить речь, потому что боится, что твоя речь окажется смешнее его?

– И в этом вся проблема? Тогда не надо было вообще просить меня готовить речь.

– Оливер, он сегодня женится.

– Вот именно. Это он женится. Он должен был всё продумать.

– Иди, поговори с ним. Скажи, что у него тоже хорошо получится.

– Что-то я сомневаюсь. Хотя – он же у нас знаменитый комик. Он сам сможет о себе позаботиться.

– Ты давно с ним знаком? Ты же знаешь, что он всего лишь актер, не сценарист. Поделись с ним своими шутками. Скажи, что всего лишь скажешь короткую речь.

– Я не могу. Все будут ждать от меня чего-то особенного.

– Если кто-то из вас двоих должен произнести речь, это должен быть Джулиан. Иди и поговори с ним.

Но он так и не поговорил, ублюдок. Он готовил свою вонючую речь целую неделю, и, естественно, зал взорвался аплодисментами. А Джулиан волновался, начал запинаться и спотыкаться. Никто его не слушал, и в конце концов он опустился на стул с убитым видом. О Джейни вообще все забыли. По дороге домой в машине мне было гадко и противно, как никогда.

Что мне было делать? Ощущение было такое, будто каменная плита, на которой я строила свою жизнь, рассыпается в песок. Я была уверена, что всепоглощающая страсть, которую я испытывала к Оливеру, была ответом на все вопросы. Он был капитаном фон Траппом, я – Марией. Я думала, что, оказавшись в чудесном сверкающем мире шоу-бизнеса, закружусь в вихре впечатлений. Я только поднялась на новую ступень в иерархии избранных и думала, что это будет захватывающе. Но нет. Вместо этого меня окружал океан пустоты и небытия. Мне казалось, что почва уходит из-под ног. Теперь я часто звонила матери.

– Ты еще не нашла себя, – говорила она. – С Оливером у тебя ничего не получится. Некоторые люди похожи на сточные канавы: они только всасывают энергию, но не отдают, – так вот, Оливер один из них. Сделай что-нибудь. Возьми ситуацию в свои руки. Действуй.

Проблема была в том, что я его боялась. Меня переполняла решимость оставить его, но я знала, что стоит уязвить его гордость, как он начнет мстить. Мы и так причинили друг другу слишком много боли. И тут у меня появилась блестящая идея.

– По-моему, нам нужно пожениться, – сказала я.

Это было в субботу вечером. Оливер лихорадочно стучал по клавишам, пытаясь закончить сценарий, прежде чем мы уйдем в театр. На самом деле сценарий был нужен ему только в среду. Просто Оливер искал повод для истерики. Мы уже опаздывали.

Он уставился на экран компьютера. Потом очень медленно повернулся ко мне.

– Что ты сказала?

– Нам нужно пожениться. Мы встречаемся уже восемь месяцев. Мне не нужны отношения, которые ни к чему не приведут. Я должна быть уверена, что у тебя серьезные намерения.

Я предъявляю требования, оказываю эмоциональное давление. Его рот сжался, лицо перекосилось – реакция пошла.

– Ты что, считала?

– Да.

– Значит, мы встречаемся восемь месяцев и двенадцать дней. И ты полагаешь, что поэтому я должен на тебе жениться?

– Мне нужен человек, который возьмет на себя обязательства.

– Ага. – Он встал и прошелся по отполированному полу, остановившись у стеклянной полки, чтобы поровнее поставить журнал по архитектуре. – Обязательства. – Подошел к окну и встал ко мне спиной. Он все еще вел себя тихо – затишье перед бурей. – Восемь месяцев, и я должен на тебе жениться. – Он сжал кулаки и начал шагать по комнате. – Пошла ты, Рози. Пошла ты знаешь куда? Мне это не нужно. Я вообще никогда не хотел быть с тобой. Я даже не хотел спать с тобой.

Я понимала, что он говорит это нарочно, но мне все равно стало обидно.

Он ударил кулаком по белому столику.

– Проклятье! Да что с тобой такое? Ты что, эмоциональный урод? А? Отвечай!

От него исходили волны негативной энергии – я ощущала их даже с другого конца комнаты. Я села на стульчик поближе к двери, ища глазами сумку.

– Отвечай! Я приказываю тебе, отвечай немедленно! Ты – эмоциональный урод?

– Извини. Я такая, какая есть. Мне нужна любовь, нужна уверенность в том, что меня любят. Вот что мне нужно.

Тр-р-рах. Снова удар кулаком.

– Значит, вот что тебе нужно? Вот что тебе нужно? И я должен это выслушивать? Я что, виноват в том, что тебе нужно?

Я приготовилась нанести следующий удар.

– Но Джулиан и Джейни поженились.

– А, так вот в чем дело! Мы должны повторять все, что делают Джулиан и Джейни. Мы должны стать Джулианом и Джейни. Так вот, может, Джулиан действительно любит Джейни. Может, Джулиан хочет быть с Джейни. Может, он хотел на ней жениться.

– А ты не хочешь жениться на мне?

Он посмотрел на меня как на ненормальную.

– Нет, Рози. Нет. Я не хочу на тебе жениться. С какой стати ты взяла, что я захочу жениться на такой, как ты?

– И ты никогда не хотел спать со мной? Никогда не хотел меня? Значит, я просто тебя заставила. И как я должна себя после этого чувствовать?

Тр-р-рах. Бабах. Листки сценария разлетелись по полу.

– Ну всё, ты меня достала. С меня хватит! – заорал он.

Ну вот. Он сказал это, и я вскочила с места. Взяла пальто, сумку и направилась к двери. Черт, слишком быстро: он начал паниковать. Его лицо смягчилось, он двинулся ко мне.

– Это ужасно, что все это время тебе приходилось терпеть меня, Оливер. Прости. Я слишком любила тебя. Ты слишком хорош для меня. Я не хочу быть тебе обузой. – Произнесено неуверенным, слабым голосом – идеально. Он застыл на месте, и по лицу начала расползаться самодовольная ухмылка. Надо сваливать. Срочно. Я повернулась к двери. Открыла ее. – Мне жаль, что ты зря потратил на меня время, – печально произнесла я.

Я захлопнула за собой дверь и побежала. Пулей, вниз, по ступенькам. В коридоре услышала, как он кричит мне вслед:

– Рози, вернись!

Я распахнула входную дверь, закрыла ее, добежала до конца улицы, обернулась, увидела, что он бежит за мной, остановила приближающееся такси, села и захлопнула дверцу.

– В Кэмден-таун, пожалуйста.

Поеду к Ширли. Только не домой. Дома нельзя появляться еще несколько дней.

Глава 11

– Почему вы хотите стать волонтером?

Миссис Эдвина Роупер, менеджер по персоналу организации «Содействие», холодно смотрела на меня из-под больших очков в дорогой оправе.

– Я хочу помогать людям.

– Есть множество способов помочь людям, для этого не обязательно ехать в Африку. Вы можете заниматься сбором средств, рекламными акциями.

– Я хочу, чтобы моя жизнь обрела смысл. Хочу совершать значительные поступки.

– Думаю, со временем вы поймете, что работа с африканскими беженцами – не такой уж значительный поступок, как вы себе представляете. На данный момент что вас не устраивает в вашей жизни?

Я посмотрела в окно. Дождь лил стеной. Взглянула на ряд магазинчиков напротив с отвратительными грязными витринами – газетная лавка, подержанная сантехника. У витрины стояла ванна без кранов и унитаз без сиденья.

– Меня все не устраивает. В моей жизни нет никакого смысла.

– Вы все многого хотите от бедной маленькой Африки. Нелегко вернуть разочарованной Рози Ричардсон радость жизни.

– Я думала, вы будете только благодарны, – робко произнесла я.

– Понимаю. Благодарность тут ни при чем. Вы просите меня взять вас на работу – и это очень интересная работа.

– Я знаю, что в Сафиле есть вакансия. Я хочу получить эту работу. У меня прекрасно получится.

– Почему вы так думаете?

– Потому что уверена. Я специалист по сельскому хозяйству.

– Как раз это вам в Сафиле не пригодится.

– Знаю. Но я разбираюсь в водопроводных и… э-э-э… дренажных системах.

Миссис Роупер подняла бровь.

– У меня отличные организаторские способности… я смогу организовать… поселение, легко нахожу общий язык, у меня много энергии, и я очень, очень хочу этим заниматься. Почему люди вообще едут в Африку?

Она просмотрела мое резюме.

– Мне кажется, вы нам больше пригодитесь здесь, в качестве добровольца.

– Но я не хочу этим заниматься. Если вы откажете мне, я обращусь в другое агентство, и кто-нибудь обязательно меня наймет. Я знаю, что в Африке нехватка персонала. Я была там. Я представляю себе, что это такое.

Она встала и оперлась о стол.

– Я считаю, что, если человек отправляется в Африку по личным причинам, на месте он может стать источником неприятностей. Вы недавно расстались с мужчиной, Рози?

Я была ошеломлена. Откуда она узнала?

– Д-да, – ответила я. – Но я не поэтому хочу уехать. Всё совсем не так, как вы думаете. Я порвала с ним, потому что хотела изменить свою жизнь и сделать что-нибудь стоящее.

– Вы уверены, что это вы порвали с ним? – доверительно произнесла она, наклоняясь вперед.

Это было невероятно. Может, Оливер каким-то образом добрался до нее?

– Вы знакомы с Оливером Марчантом?

Она вернулась на место, села в кресло и, подперев подбородок руками, посмотрела на меня с теплой улыбкой.

– Нет. Но я уже давно здесь работаю.

Я ничего не ответила.

– Если вы действительно хотите поехать, вам нужно время, чтобы принять решение. Мы нашли на вакансию в Сафиле временную замену. Наша компания организовала курсы по оказанию помощи в районах бедствий. Обучение рассчитано на шесть месяцев, занятия будут проходить недалеко от Бэзингстока. Если хотите, могу вас порекомендовать.

Я поплелась в свою квартиру, чувствуя себя отвергнутой. На автоответчике были тысячи сообщений: от Джулиана Алмана, Билла Бонэма, даже от проклятой Вики Спанки. Все они выражали сочувствие по поводу того, что Оливер меня бросил, и интересовались, всё ли у меня в порядке. Очевидно, Оливер уже преподнес им свою версию истории. Ну и ладно, подумала я. Пусть это будет унизительно, главное – чтобы он меня не трогал.

Я перезвонила Джулиану. Естественно, он тут же попытался перевести меня на другую линию и отрубился. Но сразу же перезвонил.

– Извини, хмм… связь прервалась.

– Я звоню поблагодарить за сообщение. Очень мило с твоей стороны.

– Ох, я… хмм… Джейни и я… ну, ты понимаешь. Ты в порядке?

– Да, все замечательно. Может, это странно, но без Оливера мне стало намного лучше.

– А, ну ладно. Хмм… Да. Это заметно.

– Как медовый месяц?

– Хмм… Ну, ты знаешь, отношения – непростая штука…

О господи, только не это!

– Мне можешь не рассказывать. Слушай, не беспокойся, у меня все будет хорошо. И передавай привет Джейни.

– Хорошо, мы просто хотели, чтобы ты знала, нам очень жаль, и, что бы ни случилось, мы всегда готовы помочь.

– Спасибо. Я собираюсь ненадолго уехать. Так что желаю удачи, и, надеюсь, скоро увидимся.

– Да. Куда ты едешь?

Я чуть было не ляпнула «в Бэзингсток», но потом решила, что лучше оставить это в тайне.

– Так, за город. Я позвоню. Привет Джейни.

– Очень жаль, птичка. Очень жаль. Шерри?

– Благодарю.

Сэр Уильям возился с графином и одновременно пытался дергать свою бородку.

– Я вот думал… Я вот думал: может, такой девушке, как ты, нужно что-то большее…

– Пожалуй, мне сейчас нужно полностью изменить свою жизнь.

– Я же говорил, всё эти таблетки.

– Что?

– Таблетки, контрацепция. Катастрофа. Парни теперь не понимают, что такое ответственность. Не замечают, что рядом с ними хорошая девушка.

Я сглотнула. Неужели Оливер и ему рассказал? Что, он так и будет меня преследовать? Сэр Уильям протянул мне шерри.

– Я не понимаю, что вы имеете в виду, – сказала я. – Но мне было очень приятно работать с вами. Спасибо, что согласились отпустить меня на время. Мне очень жаль расставаться с вами.

– Я вот думал, может, перевести тебя в другой филиал? В Шотландию, не хочешь? Как раз сезон охоты на куропаток. Познакомлю тебя с отличными парнями. Охотниками. Всё серьезно.

– Вы очень добры, но я уже всё спланировала. Я хочу работать в Африке.

– Да, да, я слышал. Жена Роупера рассказывала. – Значит, Эдвина Роупер знакома с сэром Уильямом. Очевидно, каждый мой шаг уже известен широкой публике. – Очень, очень достойный поступок. Уважаю. Я бы и сам поехал. Только у меня слишком много обязательств.

На минуту его взгляд застыл в одной точке, и я представила себе сэра Уильяма, который посылает все к чертям и зависает в африканской деревне.

– Все равно не хочу, чтобы ты приняла поспешное решение.

– Я всё обдумала.

– Значит, ты уже не передумаешь? Мне нравятся целеустремленные девушки. Ну ладно, ладно. Когда ты хочешь уехать?

– Как можно скорее. Мне придется отработать еще месяц?

– Нет, нет, нет. К черту формальности. Уходи когда хочешь. Иди, иди. Удачи тебе.

Неприятности начались ровно через неделю после того, как я сбежала из квартиры Оливера. В субботу вечером, в шесть сорок пять, раздался звонок в дверь. Я так и знала, что это он.

– Да?

– Привет, тыквочка. Это я.

– Я сейчас спущусь. – Я не хотела пускать его в квартиру.

Он стоял на крыльце в своем темно-синем пальто. В белоснежной рубашке, без галстука. Красавец, красавец Оливер. Он обхватил меня руками, я ощутила знакомое тепло и запах, и меня тут же стали обуревать сомнения.

– Иди наверх и надень пальто.

– Нет, Оливер.

Он обиженно надул губы, как маленький мальчик. Он казался таким беззащитным, таким несчастным. О, Оливер. Я-то думала, что любила его.

Я поднялась и взяла пальто.

– Куда мы едем? – спросила я, когда мы сели в машину.

– Увидишь.

Мы ехали через Гайд-парк. Шел дождь, машины двигались медленно, я молча слушала скрип дворников по стеклу. Оливер не произносил ни слова. Рот у него дергался. Он нажал на гудок и долго не убирал руку. Из машины спереди показался средний палец. И тогда я поняла, что с ним рядом опасно находиться. На светофоре он повернул на красный, проехал мимо уродливых зданий из красного кирпича на выходе из парка. Потом повернул на стоянку Альберт-холла. По крайней мере тут было полно народу.

– Мы идем на концерт?

– Я же сказал – увидишь.

Мы поднялись по ступенькам, прошли сквозь стеклянные двери и очутились в тусклом петляющем коридоре. Гости бесцельно бродили по залам. Мы поднялись на лифте, потом по лестнице, прошли по длинному красному коридору и оказались в зале Элгара. Служитель в униформе поздоровался с Оливером и распахнул темные деревянные двери. В глаза ударил яркий свет. Золотой зал весь светился, но был совершенно пуст. Двери закрылись. Внезапно мне захотелось закричать от ужаса.

– Здесь мы впервые встретились. – Он говорил спокойно, подозрительно спокойно.

– Да.

Я надеялась, что служитель стоит за дверью и сможет прийти мне на помощь. А вдруг Оливер дал ему взятку, чтобы он избавился от трупа? Я представила, как служитель невозмутимо выкатывает мое тело на тележке с канапе.

Оливер взял меня за руку. Нужно сохранять спокойствие, тогда он не выйдет из себя. Нужно со всем соглашаться, что бы он ни говорил. Он повел меня по красному ковру и позолоченной лестнице с разукрашенными перилами. Я дрожала от страха. В центре комнаты стоял стол, накрытый красной скатертью. На нем было серебряное ведерко с шампанским и два бокала.

Мы подошли к столу. Оливер театрально встал на одно колено, вытащил из кармана маленькую коробочку и щелкнул крышкой. В коробочке лежало кольцо с огромным бриллиантом.

– Ты выйдешь за меня замуж? – сказал он…

– Рози, я прошу тебя выйти за меня замуж.

Я застыла на противоположном конце стола, опустив голову. Его голос все еще звучал спокойно, уравновешенно.

– Я прошу тебя выйти за меня замуж.

Молчание. Я почувствовала, как он начал дергаться.

– Я задал тебе вопрос. Ты выйдешь за меня?

– Мы уже это обсуждали. Вспомни, что ты сказал на прошлой неделе. Ты сказал, что я тебе не нужна. У нас ничего не вышло. Теперь у меня другие планы. Я уезжаю.

– Я прошу тебя выйти за меня замуж.

– Мы постоянно ссорились. Так не должно быть. Я сыта по горло и уверена – ты тоже. Нам будет лучше друг без друга.

Он схватился за край стола и стал сжимать его так крепко, что красная скатерть натянулась, и ведерко с шампанским медленно поползло в его сторону.

– Ты слышишь меня, Оливер? Ты понимаешь, что я хочу сказать?

– Я задал тебе простой вопрос и хочу получить простой ответ. Ты – выйдешь – за – меня?

– Нет.

Он дернул скатерть. Один из бокалов упал на пол и разбился.

– Оливер, прошу тебя, хватит. Пойдем отсюда. Поговорим в другом месте.

– Я жду ответа. Ты выйдешь за меня?

– Нет.

Второй бокал со звоном упал на пол. Ведерко со льдом стояло на самом краю. Я подняла глаза и посмотрела на тускло мерцающие светильники.

– Рози, я прошу тебя выйти за меня замуж.

– Да пошел ты, ублюдок, пошел ты к черту! – сказала я и на полной скорости рванула к дверям.

Дома мне пришлось взять отвертку и отсоединить домофон. Его машина стояла под окнами еще час. Потом зазвонил телефон. Машина все еще стояла под окнами. Вдруг это Ширли? Я сняла трубку.

– Я люблю тебя.

– Ты любишь меня.

– Я люблю тебя.

– Ты уверен? Уверен, что это любовь? Может, я тебе просто нравлюсь? Или, может, ты влюблен в меня, но не любишь, или, может, дает о себе знать уязвленное самолюбие?

Он швырнул трубку. Но через секунду перезвонил. Я залезла под стол и выдернула шнур из розетки. Наступила тишина.

Машина стояла под окнами всю ночь. Она все еще была там, когда я проснулась в четыре утра. И когда почистила зубы. Я позвонила Ширли и попросила разрешения пожить у нее несколько дней. Стала собирать сумку. В десять часов он начал колотить в дверь – кто-то впустил его в подъезд. Я взяла сумку, вышла на балкон, перелезла через перила и постучала в стеклянную дверь своему соседу. Саймон – худощавый инженер в очках – был очень удивлен. Долбеж не прекращался.

– Можно я выйду через твою дверь?

Он глупо заулыбался:

– Ага. Твой опять закатил истерику?

– Пожалуйста. Я не шучу. Впусти меня.

– Что происходит? – Саймон перегнулся через балкон и попытался заглянуть в мою гостиную.

Грохот в дверь продолжался.

– Эй, хватит долбиться! Люди спят! – прокричал Саймон и усмехнулся. Стук прекратился.

Я пулей пролетела через комнату, распахнула дверь, рванула вниз по лестнице, за угол, еще раз за угол и села в такси. Плюс: я научилась очень быстро бегать. Минус: все эти поездки на такси значительно подорвали мой бюджет.

В понедельник утром я нарочно опоздала на работу, хоть и знала, что Оливер не осмелится туда заявиться. Он ни за что не станет выставлять себя дураком на людях. Я забрала свои вещи, вернулась домой, упаковала чемоданы, выключила автоответчик и поехала к родителям, в Девон. Занятия на курсах по оказанию помощи уже начались, но я убедила их принять меня, несмотря на опоздание, и переехала в Бэзингсток. Оливер раздобыл адрес моего почтового ящика и стал посылать письма. Некоторые из них были полны угроз и оскорблений, некоторые – заверений в вечной любви. Он писал о слабости моего характера, о том, что я заставила его почувствовать себя в ловушке, я давила на него, потому что слишком любила. Он обзывал меня легкомысленной дурой, говорил, что я смотрю на мир сквозь розовые очки. Писал, что я разрушила его жизнь, хотя он совсем не хотел быть рядом со мной. Что я во всем виновата, потому что я такая слабая. В других письмах он пространно описывал мои добродетели и говорил, что я разбудила в нем лучшие чувства. Он умолял меня вернуться. Но в конце концов прекратил.