Текст книги "Дом-Призрак (ЛП)"

Автор книги: Хелен Файфер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

ХЕЛЕН ФАЙФЕР
«ДОМ-ПРИЗРАК»

Жанр: детектив, триллер, сверхъестественное

Возрастное ограничение: 18+

Перевод: MonaBurumba

Редактура: MonaBurumba

Русификация обложки: little.Jerry

Переведено специально для группы:

https://vk.com/monaburumba

Текст книги выложен исключительно для ознакомления. Не для коммерческого использования! При размещении на других ресурсах обязательно указывайте группу, для которых был осуществлен перевод. Запрещается выдавать перевод за сделанный вами или иным образом использовать опубликованный текст с целью получения материальной выгоды.

Глава 1

Энни Грэхем изучала связку ключей, висевших на ржавом крючке за кухонной дверью, ища тот, что вел к полуразрушенному викторианскому особняку. Узнав белое пластиковое кольцо для ключей, она сняла его с крючка и положила в карман. Еще раньше она сложила в свой рюкзак фонарик, веревку, бутылку воды, пачку с чипсами и шоколадку – всё то, без чего девушка не может жить. Она чувствовала себя Индианой Джонсом, готовым к приключениям.

Подготовка в качестве офицера полиции позволяла ей не бояться того, чего боялись бы большинство её друзей. На работе она попадала в очень щекотливые ситуации. Энни только надеялась, что внутри дома все не так плохо, как предупреждал её брат Бен. Тесс скулила, желая пойти с ней, но, если она возьмет Тесс и та получит травму, у Энни будут большие неприятности или, по словам Джейка, «ей крышка».

Она заперла дверь и пошла по узкой заросшей тропинке, которая огибала дом Бена и вела через лес к особняку, находившемуся в нескольких минутах ходьбы. Вскоре показались высокие трубы, выглядывающие из-за верхушек дубов. Она протиснулась через небольшую щель в кустах, борясь с ежевикой, и оказалась перед домом.

Он был великолепен; стены сложены из того же темно-красного песчаника, что и руины аббатства у входа в лес. Было удивительно думать, что кто-то действительно мог позволить себе построить такой потрясающий дом, а затем бросить его. Он простоял пустым, и никто не заботился о нем десятилетиями. Нынешним владельцем была пожилая женщина, живущая в Нью-Йорке. Насколько Энни известно, женщина даже не взглянула на дом, который ей оставил в наследство последний владелец, её дальний родственник. Может быть, если бы она увидела особняк, то сделала бы что-нибудь с ним; потенциал был бесконечен. С другой стороны, если бы дом отреставрировали, её брат не смог бы позволить себе купить ферму, одним из условий покупки которой, значилось, что тот, кто владеет фермой, должен стать смотрителем большого дома. Бен был строителем, так что ему это идеально подходило. Энни любила покой и умиротворение, которое приносила здешняя обстановка её измученному разуму.

Все окна на первом этаже оказались заколочены досками, чтобы местные подростки не залезли внутрь и не сломали себе шеи. Окна на втором этаже, как ни странно, были целы. Через сотни крошечных витражей с самыми замысловатыми узорами сверкали свинцовые бусины. Энни не завидовала тому, кто когда-то содержал их в чистоте; теперь они были грязными, с более чем шестидесятилетней грязью. Парадная дверь – просто удивительное произведение искусства. На огромной дубовой двери, встроенной в готическую арку, висел самый большой медный молоток, который она когда-либо видела. Это было страшное лицо гоблина с полным ртом острых зубов. Энни знала, что если бы она гостила в этом доме, то никогда бы не воспользовалась этой штукой, боясь остаться совсем без руки. Ей представлялось вполне реальным, что гоблин вполне способен стиснуть зубы и проглотить чужую руку целиком.

Взяв ключ, она вставила его в замок и с облегчением вздохнула, когда он повернулся – по крайней мере, Бен разобрался с одной вещью. Толкнула тяжелую дверь, и та издала громкий стон. Энни боялась идти туда одна. В голове звучало предупреждение Бена, но его не было в стране, а она дома, так что формально она осталась за хозяйку. Её желудок скрутило от нервного возбуждения, потому что она наконец-то смогла осмотреть дом.

Войдя внутрь, она вздрогнула; смесь эмоций захлестнула её, но больше всего потрясла теплая волна узнавания, которая пробежала по её венам. Ощущение оказалось такое сильное, что ей захотелось крикнуть: «я вернулась, наконец-то вернулась домой». Но почему? «Почему я так себя чувствую и кому я это говорю?» Ощущение дежавю смутило её, но она отмахнулась от него, приняв желаемое за действительное.

Дом был потрясающий. Вестибюль оказался настолько велик, что в нем одном могла разместиться целая компания. Стены покрыты грязными и пыльными дубовыми панелями, в воздухе пахло сыростью и затхлостью, и Энни старалась не дышать через нос, потому что воняло невыносимо. Она попыталась представить себе особняк таким, каким он выглядел раньше, и в её сознании начал формироваться образ дома, когда он был семейным жилищем. Энни испуганно оттолкнула его.

В темном доме было полно укромных уголков, поэтому она решила начать сверху и спуститься вниз. Таким образом, если бы полы оказались такими гнилыми, как считал её брат, и она провалилась бы сквозь потолок, у неё имелся бы целый день, чтобы попытаться связаться с кем-нибудь, кто мог бы прийти и спасти её. Как бы храбро она себя ни чувствовала, ей не хотелось лежать кучей на полу, когда слабый свет начнет угасать: это слишком страшно.

Она осторожно подошла к широкой лестнице, которая выглядела величественной и не казалась слишком опасной. Положив руку на богато украшенные резьбой дубовые перила, Энни попробовала сделать шаг на первую ступеньку. Она громко скрипнула, но выдержала её вес. Поставив на неё обе ноги, Энни подпрыгнула вверх-вниз, чтобы посмотреть, не провалится ли. Делая шаг за шагом, она добралась до второго этажа и улыбнулась, потому что лестница не рухнула под ней. «Почему мужчины в моей жизни так любят разыгрывать драмы?» Осторожно ступая по коридору, она заглядывала в многочисленные комнаты, мимо которых проходила; их двери были либо широко открыты, либо отсутствовали. Каждая комната теперь представляла собой пустую коробку, но Энни могла точно представить, как они выглядели раньше. Как в них стояли украшенные резьбой кровати, покрытыми роскошными, богато расшитыми покрывалами. Шкафы и ящики в одном стиле, маленькие прикроватные тумбочки с тяжелыми латунными лампами с изящными вставками из кусочков граненого стекла вместе с красивыми флакончиками духов. Теперь в комнатах остались только красивые мраморные каминные полки, а в нескольких – пара пустых пивных банок с выцветшими логотипами – Энни не думала, что эти марки еще можно купить.

В дальнем конце длинного коридора находилась единственная закрытая дверь на всем этаже; Энни почувствовала, что её тянет к ней. Стоя снаружи, она закрыла глаза, пытаясь представить себе, что находится по ту сторону, но в голове у неё было пусто. Рука сама потянулась вперед, обхватывая тусклую медную ручку. Энни резко отдернула её. Металл оказался таким холодным, что кончики пальцев онемели. Голос матери ясно прозвучал в её голове: «любопытство убило кошку. Когда же ты уже это запомнишь?» Энни, постоянно спорившая с матерью, с тех пор, как научилась говорить, прошептала «никогда», затем схватилась за ручку и повернула её изо всех сил, пока та немного не поддалась и медленно не повернулась. Не было никакой разумной причины, почему Энни так отчаянно хотела туда войти, но она знала, что должна это сделать.

Её встретила классная комната, и Энни ахнула от удовольствия, увидев две маленькие потертые сосновые парты с аккуратно подогнанными под них стульями. Всю заднюю стену занимал огромный книжный шкаф. Он был заставлен книгами, и Энни, которая любила читать, улыбнулась от радости. На каминной полке в этой комнате выстроились в ряд оловянные солдатики, готовые к следующей битве. Энни подошла и взяла одного из них, бормоча с восторгом, что они действительно настоящие, а не плод её воображения. Как эта комната осталась нетронутой, когда весь остальной дом превратился в пустую скорлупу? Повернувшись к партам, она выдвинула стул и села, проводя пальцами по линиям и бороздкам на мягком дереве. Подняв крышку, чтобы заглянуть внутрь, она улыбнулась, увидев пыльную старую книгу в черной кожаной обложке. Подняв её, она сдула немного пыли.

Откуда-то из глубины дома донеслось тихое позвякивание пианино, мелодия показалась ей смутно знакомой, успокаивающей. Энни взглянула на название книги, написанное золотыми буквами, изящным почерком: «Приключения Алисы в Стране чудес». Послышался приглушенный мужской голос; он был глубоким и звучал для Энни так, словно доносился из громкоговорителя. Холодок пробежал по её телу. Это был голос кого-то, кого она знала давным-давно, но сейчас не могла вспомнить.

– Элис, где ты? Я хочу прийти и поиграть.

Мурашки пробежали по рукам Энни; она знала, что единственный человек в доме.

– Элис, я иду, чтобы узнать, готова ты или нет.

Тот, кому принадлежал голос, не спрашивал, с кем Элис будет играть в эту игру, он говорил так, что у неё не оставалось выбора. Энни инстинктивно огляделась в поисках укрытия, её сердце билось так сильно, что она боялась, как бы его бешеный стук не выдал её. Затем послышались шаги, поднимающегося по лестнице человека, такие громкие, что пол задрожал. Энни знала, что это просто невозможно, но они продолжали звучать, приближаясь к ней. Скоро их обладатель окажется на лестничной площадке и направится прямо к ней. Энни быстро встала, ударилась бедром об острый угол стола и прикусила язык, чтобы не закричать: «я не готова, я не хочу играть с тобой, кто бы ты ни был». Шаги стали громче, и она посмотрела на дверь, которая неожиданно оказалась закрытой: в этой комнате негде спрятаться.

Внезапно наступившая тишина стала оглушительной. Она знала, что тот, кто звал её, теперь стоял за дверью и прислушивался. Энни попятилась, стараясь держаться на некотором расстоянии от двери, адреналин заставил её тело напрячься. Она служила в полиции уже пять лет и была способным бойцом. Тренировки по самообороне и регулярные субботние ночные драки с пьяницами превратили её в уверенного бойца, но что действительно пугало её, так это мысль о том, что тот, кто стоит по другую сторону двери, может оказаться не тем человеком, с которым она могла бы справиться. «Верю ли я в привидения?» Её тело напряглось, ноги автоматически приняли боевую стойку, она подняла кулаки, которые были сжаты так сильно, что костяшки пальцев побелели.

Из-под двери не просачивался свет, его заслоняла черная тень, стоявшая по другую сторону, и тот маленький огонек, что имелся в комнате, померк. Мышцы её живота напряглись, Энни приготовилась настолько, насколько вообще это возможно. Сильнейший раскат грома, прогремевший прямо над домом, заставил её закричать, её ноги задрожали, угрожая подломиться. Энни быстро оглядела комнату: она была пуста. Ни оловянных солдатиков, ни книг, ни парт. Энни зажмурилась, потом открыла глаза: комната пуста, как и все остальные. Дверь теперь была открыта, как она и оставила её, и, к счастью, там не было сумасшедшего, стоящего с другой стороны и ждущего её. Но все же её охватило тревожное чувство, что за ней наблюдают. Заставив свои ноги двигаться, Энни шагнула вперед и запнулась обо что-то, она посмотрела вниз, и заметила книгу на полу. Слишком напуганная, чтобы прочесть название, хотя она прекрасно представляла себе, что это такое, она сунула её в рюкзак. Еще один раскат грома эхом прокатился по дому, заставив её снова закричать.

Не заботясь больше о том, насколько безопасны полы, она выбежала на лестничную площадку, пролетела по коридору к лестнице и спустилась, перепрыгивая через две ступеньки. Её сердце билось так быстро, что она была уверена, что случится сердечный приступ прямо здесь, в большом старом особняке, где за ней наблюдал только призрак, который так и ждал, что она присоединится к нему.

Энни, никогда не увлекавшаяся ни церковью, ни религией, начала напевать первый попавшийся ей на ум гимн «Всё ярко и красиво»¹, снова и снова. В считанные секунды она пересекла большой зал, и перед ней замаячила парадная дверь. На мгновение ей показалось, что дверь не открывается, но один мощный рывок и она оказалась снаружи, на ступеньках.

Воздух наполнился запахом озона. Дождь еще не начался, но небо уже покрылось грязно-желтым и серым покрывалом. Захлопнув за собой тяжелую дверь, Энни нащупала в кармане ключ. Крепко сжав его, она вставила его в замок. Поворачивая, она надеялась, что кто-то или что-то в этом доме теперь заперто по другую сторону.

Последние лучи дневного света скрывались под грозовыми тучами. Энни побежала к крошечной тропинке, когда начали падать первые тяжелые капли. Деревья защищали её от худшего, но это последнее место, где стоило находиться во время грозы. Словно в подтверждение этого, еще один громадный треск эхом прокатился по лесу. Обернувшись, она бросила последний взгляд на дом, когда яркая белая молния осветила небо над ним. Энни искала окно комнаты, в которой только что была. Найдя его, она резко вдохнула. Из последнего окна на неё смотрела расплывчатая белая фигура женщины.

Энни повернулась и побежала обратно к фермерскому дому так быстро, как только могли нести её дрожащие ноги. Когда добралась до поляны и увидела ворота, её плечи немного расслабились. Она перелезла через них и, направилась к кухне, войдя внутрь, Энни захлопнула за собой дверь. Она прислонилась к ней, но ноги её подкосились, и она мокрой кучей сползла на пол. Тесс зарычала из безопасности своей собачьей корзины, но, поняв, что это Энни, успокоилась и настороженно посмотрела. «Вау, Тесс, ты прямо сторожевая собака». Энни начала глубоко дышать, чтобы успокоиться, потом, когда почувствовала себя в состоянии, поднялась и пошла в гостиную, чтобы посмотреть на бурю, которая все еще бушевала снаружи.

Молния, освещавшая лес, сверкала над большим домом и казалась самой красивой и в то же время самой страшной вещью, которую Энни когда-либо видела. С трудом поднявшись по лестнице, она направилась в единственную спальню, которая выходила окнами на особняк. Её поразило, что молния ударила прямо над ним.

Энни было страшно, она не хотела оставаться одна посреди леса. Чего бы она только не отдала за то, чтобы рядом с ней появился её коллега и лучший друг Джейк, и обнял её своими мускулистыми руками. Даже в хороший день телефон плохо ловил сигнал здесь наверху. В грозу она оказалась полностью отрезана от мира. Джейк посмеётся над ней и скажет, что она сошла с ума, и, возможно, он не так уж сильно ошибётся. Сейчас он, должно быть, на работе, дежурит, и она предпочла бы оказаться рядом с ним. По крайней мере, на дежурстве плохие вещи случались с другими людьми, а не с ней.

Здравый смысл подсказывал Энни, что в доме не водятся привидения; привидений вообще не бывает. Но другое объяснение пугало её еще больше: её травма головы могла оказаться сильнее, чем предполагал доктор. Потом она вспомнила о книге и спустилась вниз, чтобы проверить свою сумку. Если её там нет, то завтра она пойдет в больницу и скажет, что у неё галлюцинации.

Сумка лежала на кухонном полу, и Энни на мгновение растерялась, не зная, открывать её или нет. В конце концов, она расстегнула молнию и, пошарив внутри, нащупала острый уголок книги в кожаном переплете. Вот дерьмо.

Глава 2

К тому времени, когда Уилл подъехал к дому Дженны Уайт, обычно тихая улица уже кишела людьми. Чуть раньше, когда Джейк приехал на патрульной машине после звонка о пропавшем подростке, занавески на окнах только задергались. Но теперь соседи стояли в палисадниках, болтая друг с другом, а несколько человек вспомнили, что забыли что-то в багажнике, и пытались выглядеть незаметными, но безуспешно, поскольку они просто слонялись позади своих машин.

На против Уилла припарковался репортер из местной газеты, который что-то ворчал себе под нос: он был настоящей занозой в заднице. Любил выставлять каждого полицейского, у которого брал интервью, идиотом. Уилл прекрасно понимал, что некоторые из его коллег не очень-то нуждаются в помощи в этом деле, но большинство из них пришли на работу, чтобы помогать другим – защищать и служить обществу и все такое прочее, – так что газеты должны быть на их стороне. Уилл просто выжидал, пока репортер не переступит черту и не даст повода арестовать себя, желая показать гостеприимство тюремной камеры. Уилл с удовольствием посмотрел бы, как этому репортеру понравится спать и завтракать, слушая завсегдатаев: пьяниц, плачущих и болеющих, или наркоманов, сходящих с ума.

Горстка молодых людей, одетых так, словно они играли главные роли в фильме «Шоу ужасов Рокки Хоррора», околачивалась у ворот дома номер девять по Уолтон-Пэйт. Джейк появился в дверях и поднял руку, чтобы помахать Уиллу, который выскочил из машины и нырнул в палисадник, прежде чем репортер снял с камеры крышку объектива.

– Рад видеть тебя, приятель, слух распространился как лесной пожар: чертов «Фейсбук». И судя по тому, что там пишут, они считают, что её похитил инопланетянин-трансвестит, – недовольно проговорил Джейк.

Уилл закрыл за собой входную дверь и последовал за Джейком на кухню. Дом был чист и опрятен, сладкий запах ванили наполнял воздух из ароматического диффузора на столике в прихожей: это напомнило Уиллу о доме его бабушки. Она жила на соседней улице, и, очень любила печь, в её доме всегда так пахло. Уилл почувствовал, как его сердце сжалось при виде поникшей женщины, выжидающе смотревшей на него.

– Миссис Уайт, я детектив – сержант Уилл Эшворт. Я работаю в уголовном розыске. Джейк рассказал мне о Дженне. Вы говорите, она никогда раньше не делала ничего подобного?

– Никогда. Она никогда раньше не убегала из дома, и если куда-нибудь шла, всегда предупреждала, где будет... Мы, правда, поссорились из-за того, что она постоянно спорила со своей сестрой, и я сказала ей, что она под домашним арестом до следующих выходных, но куда она пойдет без денег? С ней что-то случилось, я точно знаю. Как только Сара сказала мне, что Дженна не спала в своей постели, я все поняла. Она такая добрая девушка, что не стала бы нас так беспокоить.

– Мне нужно задать вам несколько вопросов, и если вы дадите мне как можно больше информации, это поможет нам найти Дженну и Джейку будет легче заполнить отчет о пропавших людях. – Уилл взглянул на Джейка, который нашел что-то интересное на своих ботинках. – Знаю, вы сказали моему коллеге, что у Дженны нет парня как такового, но вы же знаете детей, они не всегда говорят нам, взрослым, что происходит.

– Она никогда не упоминает какого-то конкретного мальчика. Я знаю, что у неё есть друзья-мальчики из колледжа, но они просто проводят время вместе.

– У неё есть какие-нибудь любимые места, куда она любит ходить?

– Аббатство. Она занимается художественным проектом в колледже, и часто там бывает, ей нравится это место с детства. – Женщина шмыгнула носом в платок, затем резко встала и вышла из комнаты, прежде чем вернуться с глянцевой фотографией, которую она вручила Уиллу.

Взглянул на лицо девушки, смотрящей прямо на него, он передал фото Джейку и продолжил свои расспросы:

– Дженна ведет дневник? У неё есть компьютер? – на что миссис Уайт энергично закивала головой.

– Не знаю, как насчет дневника, может быть, и есть, потому что она все время что-то записывала. Муж купил ей на Рождество ноутбук, он стоит в столовой.

Уилл улыбнулся.

– Замечательно. Вы не возражаете, если мы заберем его, чтобы осмотреть и изучить, нет ли на нем чего-нибудь, что могло бы дать нам ключ к разгадке, где может быть Дженна? Мы с Джейком можем пройти и осмотреть её комнату?

– Не стесняйтесь, – прошептала она, затем встала и повернулась, чтобы подняться наверх. Джейк и Уилл последовали за ней. Она повела их по узкой лестничной площадке к последней двери, на которой висела фотография какого-то известного актера, от которого все девушки сходили с ума. Джейк понятия не имел, как его зовут, хотя пару раз смотрел фильм вместе с Энни.

Миссис Уайт открыла дверь спальни, и Джейк уставился на множество плакатов на стене, на которых были изображены самые страшные люди, которых он когда-либо видел. Они проверили, нет ли следов борьбы; все на своих местах, не было даже перевернутой чашки, и не имелось никаких пятен крови. Комната выглядела чистой и опрятной для подростка, а на туалетном столике лежала черная блестящая сумочка. Уилл открыл её: там имелись пятифунтовая банкнота и дебетовая карточка. Очевидно, что здесь не произошло ничего криминального, никто не вытаскивал сопротивляющуюся Дженну из спальни.

Выходя, он кивнул миссис Уайт.

– Спасибо. Мы вернемся в участок, посмотрим, что у нас есть, и продумаем план действий. Я назначу вам одного из моих офицеров по связям с семьей, который будет держать вас в курсе нашего расследования и отвечать на любые ваши вопросы. Они действуют как посредники, так что вам не придется беспокоиться в попытке связаться с кем-либо в управлении...

Уилл кивком головы показал Джейку, чтобы тот следовал за ним. Он понизил голос, чтобы его не услышали собравшиеся на улице зеваки.

– Мне неприятно это признавать, но думаю, ты прав, беспокоясь. Конечно, есть вероятность, что она уснула в компании, страдающих от похмелья друзей, но интуиция мне подсказывает, что это не так. Что-то тут не чисто. Она не похожа на одного из наших обычных пропавших без вести, у нас на неё ничего нет, я проверил данные, прежде чем приехать сюда, и в системе нет никаких следов ни на кого из её семьи. До сегодняшнего дня Уайты были просто обычной семьей. Свяжись с теми, кто проверяет адреса, и узнай, обнаружили ли они что-нибудь? Я пока поговорю с разношерстной компанией вон там и посмотрю, что они скажут.

Джейк улыбнулся про себя, когда Уилл приблизился к толпе готов. Из всех заданий, которые нужно было выполнить сегодня, это самое перспективное. Он готов был поспорить на сто фунтов, что в ближайший час дело не будет закрыто... Он, конечно, надеялся, что Дженна скоро появится, поджав хвост и извиняясь, но инстинкт подсказывал ему, что это маловероятно.

Глава 3

Он понятия не имел, что с ним не так, только что он был доволен своим довольно обычным существованием, а в следующую минуту не мог этого вынести. И как кульминация его жизни походы каждую среду в спиритическую церковь, куда он водил свою пожилую мать, чтобы сидеть и слушать, как какой-то шарлатан притворяется, что передает послания от мертвых печальным, отчаявшимся людям, сидящим на жестких пластиковых стульях и ожидающим чего-то, что могло означать, что настала их очередь. Его мать тоже всем этим увлекалась. Она проводила еженедельные сеансы, приглашая нескольких из своих подруг, и он был уверен, что она все выдумывает, но это давало ему пару часов передышки от её постоянных насмешек над ним.

Прошел уже месяц с тех пор, как он вышел прогуляться в город и увидел старую жестяную коробку в витрине лавки старьевщика. Мелвин, владелец, любил называть её антикварным магазином, но чаще всего там продавался только хлам по грабительским ценам. Он почувствовал, что его тянет к коробке, и, не успев опомниться, вошел в магазин и принялся бродить по нему. Он не сказал, что интересуется коробкой, потому что тогда цена поднимется, по меньшей мере, на двадцать фунтов, поэтому он прошатался десять минут и уже собирался выйти за дверь, когда остановился и посмотрел на коробку. Наклонился к окну и осторожно извлек её из остальной груды мусора. Мелвин пошел поставить чайник, так что у него появилась возможность быстро взглянуть.

Когда-то она была богато украшена золотым узором, теперь же ржавчины стало больше, чем золота, и в таком состоянии она выглядела жалко, но он чувствовал, как его сердце бьется немного быстрее, когда держал её. Мелвин очень громко разговаривал с кем-то по телефону, поэтому он открыл коробку, чтобы заглянуть внутрь: там лежало несколько очень старых, зернистых черно-белых фотографий и пара писем. Он сунул коробку подмышку и пошел в заднюю часть магазина. Мелвин, глубоко погруженный в разговор, прижимал трубку к уху и помешивал чайный пакетик в своей треснувшей кружке, с картинкой королевской свадьбы Чарльза и Дианы.

– Сколько вы хотите за это, Мелвин? – Он изо всех сил старался выглядеть невозмутимым, чтобы не вызвать подозрений.

– Пятерка. Это, знаете ли, антиквариат, викторианский.

– Пятерку? Я только хочу, чтобы она выдержала несколько пуль из пневматической винтовки. Дам вам четыре фунта.

Тот, кто говорил по телефону, отвлек внимание Мелвина, и он кивнул в знак согласия. Он отсчитал четыре фунтовые монеты и положил их на прилавок. Мелвин снова кивнул, сунул деньги в карман и повернулся, чтобы налить молоко в чай. Он вышел из магазина с коробкой под мышкой и широкой улыбкой на лице: сегодня хороший день для него. Не так уж часто ему удавалось одержать верх над стариком Мелвином. Он вернулся домой и спрятал жестянку в шкаф – в безопасное место, пока не успеет, как следует её рассмотреть.

Он сидел здесь, вежливо слушая, как мать ворчит о покойном муже Эдит, и думал о том, как ему надоела эта жизнь. Его тошнило от одиночества, тошнило от матери, которая с каждым днем становилась все раздражительнее. А потом, откуда ни возьмись, появилось жгучее желание кого-нибудь убить. Внутри, где раньше он не знал ничего, кроме спокойствия, теперь бурлил омерзительный ужас. Он не хотел просто ударить кого-то молотком по голове или, может быть, переехать его. Он хотел привести женщину в старый особняк в лесу и перерезать ей горло от уха до уха. Ему хотелось смотреть, как густая алая волна теплой липкой крови струится по бледной, молочно-белой коже его жертвы. У неё должна быть самая белая кожа, чтобы кровь ярко контрастировала с ней, и тогда он будет резать и резать, пока Монстр внутри него не насытится, и он снова не почувствует себя самим собой.

– Ты меня вообще слушаешь? Эдит хочет стакан воды, и, судя по выражению твоего лица, тебе тоже не помешает. Да что с тобой такое? Грезит наяву, как пятнадцатилетний мальчишка! Ох, да ну тебя, сама принесу.

Он моргнул и оглядел кучку морщинистых старух, уставившихся на него.

– Прости, мама.

Она с отвращением покачала головой, и видение того, как он перерезает ей горло, и зияющая улыбка навсегда застывает на ней, заставило его вскочить с жесткого стула, на котором он сидел, и опрокинуть маленький карточный столик, который она использовала для сеанса, на колени двум женщинам.

– Извините, дамы.

Он выскочил из комнаты, протиснувшись мимо матери, которая вернулась с большим стаканом воды. Взбежал по лестнице в свою спальню, хлопнув дверью; затем подтащил стул и подтолкнул его под ручку, чтобы старая карга не могла войти к нему. Включив компьютер, он подождал, пока загрузится страница поиска. Он был прирожденным интернет-совратителем – так легко быть идеальным человеком для того, с кем бы ты ни разговаривал, и он сам удивился той легкости, с которой он к этому привык. Он всегда умел все тщательно планировать, еще со школьной скамьи, но он боялся черной ярости, которая начала брать верх, и знал, что, если возникнет ситуация, провоцирующая его ярость, он не сможет её контролировать, и это беспокоило его. Он зашел на сайт знакомств, к которому присоединился месяц назад под вымышленным именем, и набрал «одинокие женщины в Камбрии», сильно нажав на кнопку ввода. Его язык выскользнул изо рта, и он облизнул верхнюю губу, когда страницы начали загружаться. Он начал искать следующую подходящую жертву, которая составит Дженне компанию в подвале – он не хотел, чтобы она чувствовала себя там одинокой. Он остановился на фотографии девушки с очень бледным лицом. Зеленый кружок под ним показывал, что она в сети и ей можно отправить сообщение.

Он напечатал: «Хочешь посетить дом с привидениями?»

Через несколько секунд на экране вспыхнул ответ: «Да, хотела бы. Ты знаешь такой?»

О да, я знаю, кто бы мог подумать, что это может быть так просто.

***

Уилл вернулся в офис. Ему нужно поговорить с инспектором и организовать поиски. Одна из проверок адресов показала, где заметили Дженну Уайт в последний раз. Девушка, которая жила там, иногда подвозила Дженну до колледжа и проехала мимо неё вчера вечером примерно в двадцать минут девятого, когда она свернула на подъездную дорогу к аббатству Вуд. С тех пор её никто не видел.

Он нажал цифровой код на панели, чтобы открыть дверь, надеясь, что он все еще действует; у них имелась привычка менять его ровно тогда, когда он его запоминал. Он заехал в муниципальный офис, чтобы поговорить с сержантом, и попросил его прислать как можно больше офицеров и внештатных сотрудников полиции, чтобы они могли начать обыскивать аббатство и проверить те несколько домов, которые там располагались. Это была огромная территория, и ему необходимо задействовать все связи, чтобы собрать как можно больше людей, которые смогут помочь в поисках. Возможно, Дженна лежит где-нибудь раненая. Он надеялся, что она не заблудилась на железнодорожных путях позади аббатства и не попала под поезд. Несколько местных жителей, уже встретили свою безвременную смерть благодаря высокоскоростному поезду, идущему из Эдинбурга.

Его голова начала стучать в том же ритме, что и сердце, и он проглотил пару таблеток парацетамола, прежде чем подняться в большую комнату на втором этаже, которая использовалась для проведения совещаний и крупномасштабных брифингов. Эта смена обещала быть долгой, он просто надеялся, что к её концу Дженна Уайт, так или иначе, воссоединится со своей семьей.

***

Гром постепенно стихал, лишь изредка слышался отдаленный рокот. Энни сидела за кухонным столом с кружкой кофе в одной руке и книгой в другой. Должно быть, это та самая книга, которую она нашла в парте, но никак нельзя было объяснить, как она попала из воображаемого стола на пол. Сказать, что это странно, ничего не сказать. Сняв со спинки стула кухонное полотенце, она вытерла толстый слой пыли на обложке. Книга была переплетена в черную кожу, которая размякла и потрескалась от старости, она ожидала, что название будет гласить «Приключения Алисы в Стране чудес», но вместо этого там было написано «Дневник». Она выдохнула, не осознавая, что задержала дыхание. Дрожащими руками Энни открыла его и прочла надпись на внутренней стороне обложки: «Это личный дневник Элис Хьюз». Холодок пробежал у неё по спине: мужчина в доме звал Элис. Почерк был красивый, изящный, и Энни пожалела, что не умеет так писать. На мгновение она почувствовала укол вины за то, что собирается читать чей-то дневник. Как бы она себя чувствовала, если бы все происходило наоборот? Но дневник явно был очень старым, и она очень сомневалась, что та, кому он принадлежал, все еще жива.