Текст книги "Или все, или..."

Автор книги: Хелен Брукс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

– Просто Хок, пожалуйста, – мягко произнес он.

– Мистер Маллен, я не знаю, что у вас за срочные дела ко мне, которые не могут подождать до следующего рабочего дня, но мне это не кажется хорошей идеей, – Произнесла она решительно. – Я пыталась связаться с вами весь день…

– Вы уже говорили это. – Он иронически приподнял темные брови.

– Но до вас, очевидно, не дошли мои сообщения, – с трудом закончила она. Это было ужасно, он был ужасен.

– Напротив, до меня дошли оба, но я решил проигнорировать их, – беззаботно ответил он приятным голосом, словно они обсуждали погоду.

– Вы решили… – Ей не удавалось попасть ему в тон, ее голос звенел и дрожал.

– …проигнорировать их. – Он ехидно улыбнулся, явно наслаждаясь ее откровенным замешательством. – Вы ведь об этом догадались, не так ли? – добавил он вкрадчиво. – Но ждали, что я вам солгу. Я никогда не лгу, Джоанна. Когда вы лучше меня узнаете, то поймете, что это так. Как бы болезненна и неудобна ни была правда, я никогда не лгу.

Узнать его лучше? Ну уж нет!

– Для нас заказан столик на девять часов в клубе «Мальтийский двор». Если вы готовы…

Смуглое лицо ничего не выражало, синие глаза глядели неумолимо и твердо. Джоанне осталось только признать свое поражение. Хорошо, она пойдет с ним ужинать, теперь уже поздно отказываться, но это не значит, что она позволит ему терроризировать себя, несмотря на все его богатство и связи.

– Да, я вполне готова. – Она прямо посмотрела ему в лицо, пытаясь ничем не выдать, что чувствует себя как перепуганный крольчонок, каменеющий под взглядом лисицы, и даже сумела натянуто улыбнуться. – Я только боюсь, что этим вечером вы даром потратите свое драгоценное время, мистер Мадлен.

– Предоставьте мне беспокоиться об этом, – ответил он хладнокровно. – И я просил вас называть меня Хок.

Хок. Да, это имя подходит ему как нельзя лучше, думала она в состоянии близком к истерике, когда он взял ее под руку и вывел из квартиры. Она ошиблась, сравнив его с лисицей, он скорее напоминал ястреба, да его, собственно, так и звали, и в этот момент ее посетило недоброе предчувствие, что жертва, на которую нацелен его взор, – она сама!

ГЛАВА ВТОРАЯ

«Мальтийский двор» – маленький ночной клуб для избранных, о котором Джоанна была наслышана, но она не имела необходимых знакомств, чтобы туда попасть, – пользовался популярностью у самых богатых и знаменитых. Он был невообразимо шикарным, в число его постоянных посетителей входили и кинозвезды, и топ-модели, и сливки английской аристократии.

Оказавшись в машине Хока, великолепной спортивной модели, о которой она прежде даже не слышала, – Джоанна онемела от нервного напряжения. Она несколько раз взглянула на него из-под ресниц, прежде чем заставила себя начать разговор.

– Очень красивая машина. – Никогда еще ей не было так трудно подбирать слова, никогда она не ощущала себя такой нескладной.

– Я люблю необычные вещи. Не то чтобы уникальные, но вещи, которые… не опошлены частым употреблением.

В его словах Джоанне почудился некий скрытый смысл. Она все еще не могла поверить, что сидит в автомобиле, который видишь обычно только в кино, и что везет ее в самый фешенебельный лондонский ночной клуб темноволосый, красивый… нет, нельзя сказать чтобы красивый, поправилась она мысленно, еще раз украдкой взглянув на него. Красивый – слишком слабое определение в применении к Хоку Маллену; его худое сильное лицо, острые синие глаза и жесткий чувственный рот никак не являлись приятными в традиционном понимании.

Что она делает здесь? Должно быть, она сошла с ума. И главное – клуб «Мальтийский двор»! Там – сплошной Диор и бриллианты, а она в скромном черном платье и жакете, купленном в универмаге. Джоанна испытала мгновенный приступ тошноты. Она там будет словно белая ворона…

– Послушайте, вы можете постараться в течение одного-двух часов смотреть на меня как на друга, а не врага, по крайней мере до конца ужина? – В глубоком хрипловатом голосе таилась насмешка. – Вкусная еда – второе из высших наслаждений в жизни… – Пронзительный взгляд на мгновение задержался на ее лице, и у Джоанны не осталось сомнений насчет того, какое из наслаждений он ставил на первое место. – А я не хочу, чтобы сегодняшний ужин кончился для меня несварением желудка.

– Я совсем не знаю вас, мистер Маллен… то есть Хок, – поправилась она, поскольку он издал недовольное рычание. – Как же я могу считать вас своим другом?

– Я в своей жизни имел дело со многими женщинами, Джоанна, и по работе, и не только, – спокойно сказал он, – и понял одно: ваш пол не нуждается в разумном основании, чтобы поступать, как ему хочется.

– Это взгляд шовиниста чистой воды! – едко возразила Джоанна, тут же забывая о своих опасениях. – Вы из тех мужчин, которые считают женщин пустоголовыми куколками, пригодными только для одного!

– Вам, возможно, удавалось читать мысли Чарльза, Джоанна, – сказал он неторопливо. – Но не мои. Пожалуйста, не ошибитесь, решив, что это вам под силу. И я вовсе не делаю вам никаких намеков по поводу Чарльза, говорю сразу, прежде чем вы припишете мне новое преступление. Я полностью в курсе соединявших вас платонических отношений. «Отеческая и дочерняя привязанность» – кажется, так охарактеризовала их его собственная супруга, – небрежно произнес он.

– Вы что же – расспрашивали обо мне Клер? – пронзительно взвизгнула Джоанна, и ее голос заставил мужчину за рулем поморщиться. – Как вы посмели?!

– Кого же еще мне было спрашивать? – Он покосился на ее пунцовое лицо и, довольно усмехнувшись, добавил: – Спокойно, Джоанна, спокойно, все было не так, как вы думаете. Перед тем как заехать за вами, я завез Чарльзу домой некоторые документы на подпись, и он первый заговорил о вас. Они, кажется, души в вас не чают, – сказал он хладнокровно. – Вы почти член семьи.

Джоанна не могла понять, иронизирует он или нет, но внутри у нее все продолжало кипеть, и она сочла за лучшее промолчать. Что за невозможный человек! Если она и нуждалась в подтверждении того, что ее решение уйти из издательства «Консайз» было правильным, она его только что получила. Работать с Чарльзом было сплошным удовольствием, но с Хоком Малленом…

– Вам нравилась ваша работа, Джоанна? – Он словно прочитал ее мысли, и она с легким трепетом отметила, что он употребил прошедшее время. Итак, она может считать себя уволенной. Но тогда к чему этот ужин? – подумала она с горечью. Или ему захотелось позлорадствовать?

– Да, нравилась. – Несмотря на все свои усилия, она не сумела скрыть враждебность. – Она была интересной, увлекательной.

– И, по словам Чарльза, ваш вклад был значительно больше, чем обычно ожидается от заместителя директора? – спросил он вкрадчиво.

Она пожала плечами.

– У меня нет никаких семейных обязанностей, поэтому я могла позволить себе неформально отрабатывать положенное время, если вы это имели в виду.

– Не совсем.

Он больше не возобновлял разговор, и, пока они ехали по залитым огнями лондонским улицам, Джоанна продолжала мучительно ощущать его присутствие каждым нервным окончанием. За всю свою жизнь она ни разу не чувствовала себя настолько выбитой из колеи.

Когда они подъехали к зданию клуба, Хок вынес свое крупное тело из низкого салона с легкой звериной грацией, быстро обошел автомобиль и открыл перед ней дверцу.

– Вы же не собираетесь ее здесь оставить? – изумленно воззрилась на него Джоанна, выходя на тротуар, но в следующую секунду рядом с ними оказался могучий швейцар в униформе.

– Вот ключи, Боб, – с дружеской улыбкой Хок опустил в протянутую руку швейцара ключи и сложенную банкноту. – Присмотри за ней.

– Как обычно, мистер Маллен, как обычно. Добрый вечер, мисс.

– Добрый вечер.

Другой швейцар с готовностью распахнул перед ними сверкающую стеклянную дверь в вестибюль, а третий проводил дальше, туда, где находились гостиная и гардероб. Сам клуб был наверху. Туда вела изящно закругленная лестница, которая сделала бы честь любому голливудскому фильму.

Сдав жакет в гардероб, Джоанна вновь болезненно осознала простоту своего платья и украшений. Помещение было заполнено блестящими женщинами с бриллиантами на шеях, запястьях и в ушах. Платье каждой из них стоило небольшое состояние.

Когда они шли к лестнице, Джоанна услышала приглушенный ропот, вызванный появлением Хока, особенно со стороны женской половины общества. Пока они поднимались вверх по мраморным ступеням, Джоанне понадобилась вся ее сила воли, чтобы держать голову высоко поднятой, а на лице сохранять невозмутимость. Хок тоже заметил бросаемые на них взгляды и, когда они достигли верхней площадки, нагнулся и прошептал ей на ухо:

– Не волнуйтесь, это в порядке вещей – они стараются сообразить, что означает наше появление здесь вдвоем.

Не только они одни хотели бы это знать, подумала Джоанна. Ее нервы дрожали, как натянутые струны.

– Бесконечное безделье и слишком большие деньги не идут людям на пользу, – цинично продолжал Хок. – Множество испорченных репутаций это доказывает.

– Мне об этом ничего не известно. – Джоанна еще раз оглянулась на блестящее общество, и они прошли внутрь слабо освещенного помещения клуба, где на нее в упор уставилась не одна пара красиво подведенных глаз.

– Вы не любите сплетни?

Это было сказано шутливо, но с явным недоверием. Джоанна остановилась, твердо встретил его насмешливый взгляд и произнесла:

– Нет, не люблю. А что? Разве в это так трудно поверить?

– Весьма. – Чувственный рот сложился ироническую усмешку. – Я предупреждал вас что никогда не лгу, – пояснил он мягко. – А вы задали вопрос.

– Вы, однако, невысокого мнения о женщинах, мистер Маллен, – сказала она. – Или я ошибаюсь?

Это был открытый вызов.

– Не в моих интересах свидетельствовать против себя, – произнес он небрежно.

– Понятно. – Ей хотелось еще многое сказать, но появление старшего официанта сдержало поток сердитых слов. Их подвели к столику, который явно предназначался для почетных гостей. Коктейли с шампанским, которые, едва они уселись, как по волшебству появились на столе, оказались очень вкусными, Джоанна вряд ли пробовала прежде что-либо настолько вкусное, но она заметила, что Хок, хотя и заказал для нее второй бокал, сам ограничился минеральной водой.

– Я за рулем, – объяснил он, увидев ее вопросительно поднятые брови. – Одного вполне достаточно.

– Какая у вас сильная воля, – отозвалась она.

– Не особенно. – Синие глаза сузились, взгляд стал неподвижным. – У моего отца содержание алкоголя в крови в три раза превышало допустимое, когда он съехал в кювет и разбился вместе с моей матерью. Это произошло пятнадцать лет назад. Ему было тогда сорок четыре, ей – сорок.

– Простите. – Она не знала, что еще сказать. – А братья или сестры у вас есть? – спросила она неуверенно.

– Нет, – ответил он, не вдаваясь в подробности. – А у вас большая была семья? – спросил он спокойно.

– Нет… – Джоанна не ожидала подобного вопроса, он застал ее врасплох. Она выговорила, слегка запинаясь: – Моя… моя мать умерла, а отца я никогда не знала.

– И никаких других родственников? – Острые глаза остановились на ее зардевшемся лице.

– Нет, я… я росла в основном в детских домах… Моя мать не слишком любила детей.

Она замолчала, ужаснувшись своей откровенности. Этот человек вытянул из нее то, на что Клер и Чарльзу понадобился год. Что на нее нашло?

Появление в следующий момент официанта несколько разрядило ситуацию, а после того, как они сделали заказ, Хок никак не стал комментировать услышанное и завел легкий разговор.

Но… и все же оставалось невысказанным некое «но», думала Джоанна, смеясь над каким-то его остроумным, немного злым замечанием в адрес известного телеведущего, с царственным видом вступавшего под своды клуба. Да, «но», несомненно, присутствовало, хотя Джоанна никак не могла понять, в чем оно заключалось. Может, в том, как он наблюдал за ней? Его взгляд оставался циничным и изучающим, даже когда губы улыбались. Или дело было в его слегка отчужденной манере держаться – он как бы смотрел на все и всех со стороны и кругом находил изъяны. В любом случае это смущало ее, действовало на нервы.

Блюда были восхитительно вкусными, но кусок застревал у нее в горле – главным образом оттого, что, когда прочие посетители клуба заканчивали ужинать, они выходили на танцевальный крут, и Джоанна поняла, что неотвратимо приближается момент, когда Хок пригласит ее танцевать.

Он, казалось, вовсе не спешил объяснить, зачем пригласил ее сюда. Всякий раз, как Джоанна пыталась навести разговор на эту тему, он заговаривал о чем-то другом с обескураживающей твердостью. Теперь они заканчивали десерт, и увильнуть не представлялось возможным. Джоанна ни за что не хотела танцевать с ним. Мысль о том, что он прикоснется к ней, пусть даже невинно, вызывала в ней мучительное беспокойство. Она медленно доела последнюю ложку шоколадного суфле – тянуть дольше было просто неприлично, – и почти в тот же миг он встал, наклонился к ней и поднял ее на ноги прежде, чем Джоанна успела возразить.

– Нельзя прийти в «Мальтийский двор» и не танцевать, так здесь не принято, – сказал он звучным насмешливым шепотом, давая ей понять, что видит ее насквозь и принимает меры, которые считает необходимыми. – Или дело во мне? – Пугающе проницательные глаза задержались на ее пылающем лице, и он сказал тихо, с озорным весельем: – Это ничего, Джоанна, мое самолюбие это переживет… если вы подтвердите мои худшие опасения.

– Какие именно? – натянуто спросила Джоанна. Близость его сильного тела и исходивший от загорелой кожи восхитительный мужской запах приводили ее почти в отчаяние.

– Что я вам не нравлюсь.

– А вы должны мне нравиться? – спросила она в замешательстве.

– А как же иначе? – Этот самонадеянный ответ был исполнен иронии, отчего она еще больше пришла в смятение. Такому человеку не полагается смеяться над собой, это выходит за рамки образа. – Каждая женщина автоматически попадает во власть моего обаяния и приятной наружности, не говоря о богатстве, – добавил он мрачно.

– Вы думаете, им нужны от вас только деньги? – изумленно спросила она. Даже самая закоренелая «золотоискательница» испытала бы потрясение, встретив такого мужчину, как Хок Маллен.

– Я думаю, это хороший дополнительный стимул. – Он слегка покривил жесткие чувственные губы, что, видимо, было улыбкой.

– Но это… это…

– …трезвый взгляд на вещи, – лениво процедил он, оборвав ее растерянное бормотанье, привлек ее немного ближе.

– Ужасно! – Она подняла на него глаза, щеки ее запылали. – Нельзя же валить в одну кучу всех женщин скопом.

– Неужели нельзя? – Он долго молча вглядывался в нее, прежде чем снова улыбнуться. Но почему? – спросил он шепотом.

– Потому, что все они разные, у них разные ценности, разные перспективы… ах, ну вы caми знаете, почему! – закончила она с трудом, вовсе не уверенная, что он говорит серьезно, a не дразнит ее.

– В вашем личном деле сказано, что вам двадцать девять лет, правильно? – Она кивнул ожидая, что последует дальше. – И вы еще не были замужем. – Это была безучастная констатация факта. – Вы живете с кем-нибудь? – спросил он спокойно.

– Вас это не касается! – Она сделала попытку отстраниться, оскорбленная столь интимны вопросом, но в ответ на это он лишь притянул ее к своей широкой груди и коснулся подбородком рыжих шелковистых волос.

– А прежде вы с кем-нибудь жили, Джоанна? – снова спросил он вкрадчиво, но в голосе послышался холод, свидетельствовавший о том, что он намерен добиться ответа.

– Нет! – Противиться было бесполезно, но этот вопрос возмутил Джоанну до глубины души.

– По словам Чарльза, вы и на свидания редко ходите, – произнес он задумчиво. – Крайне редко.

– Это Чарльз вам так сказал? – Предательство Чарльза обидело ее не на шутку. Она снова попробовала освободиться, но державшие ее руки казались выкованными из стали.

– Нет. Но я мастер читать между строк и умею так задать вопрос, чтобы получить на него требуемый ответ, – проговорил он как ни в чем не бывало.

– Какой вы умный, – ядовито поддела его Джоанна.

– А теперь я скажу с вероятностью десять к одному, что вы – как вы тогда выразились? – валите всех мужчин в одну кучу, и с большим успехом. – Теперь его тон полностью утратил шутливость, и он добавил с абсолютно серьезным лицом: – Или я ошибаюсь?

– Очень ошибаетесь! – отрезала она, краснея.

– Ах, Джоанна, Джоанна. – Он укоризненно покачал головой, снова возвращаясь к прежнему насмешливому тону. – А я был предельно честен с вами.

– А я – нет? Вы на это намекаете?

– Именно. – Он улыбнулся, и вся ее враждебность разом ее покинула, когда она увидела, как преобразила его лицо первая подлинная улыбка.

– Но я вас прощаю. – Он снова притянул ее к себе, и она не противилась, главным образом потому, что у нее подкашивались ноги. – Я не причиню вам зла, поверьте мне.

– Поверить вам? – Она испытала невыразимое облегчение, оттого что он неправильно истолковал реакцию ее тела, и тем не менее к оскорбительному чувственному удовольствию, которое она испытывала в его объятиях, примешивалась порядочная доля испуга. Но вот музыка заиграла новую мелодию, и Джоанна заметил приближавшегося к их столику официанта с кофе. Она решительно отстранилась.

– Это был бы довольно глупо после такого кратковременного знакомства, вам не кажется? Смотрите, нам несут кофе. Пожалуй, лучше вернуться к столику и обсудить деловые вопросы.

– Если вы настаиваете. – Его тон был крайне сух.

– И вы наконец сможете сообщить мне цель нашей сегодняшней встречи, а потом…

– …мы сможем вернуться домой, – подсказал он услужливо, проницательно глядя на нее. – Извините, но впереди нас здесь ждет представление. Вам придется потерпеть меня еще некоторое время.

Как случилось, что за считанные часы этот мужчина сумел к ней настолько приблизиться, что не удавалось даже лучшим друзьям? – беспомощно спрашивала себя Джоанна, опускаясь на стул и переводя дыхание. И вдруг стремительно мчащиеся мысли остановились на полном скаку – она почувствовала его губы сзади на своей шее… В следующий момент он как ни в чем не бывало опустился на соседний стул.

– Не смейте это делать!

– Что? – переспросил он шепотом, впиваясь в нее сверкающими синими глазами. – Что я не должен делать?

– Вы сами знаете! – Она гневно взглянула на него – оцепенение спало, и горячий, вспыльчивый нрав напомнил о себе.

– Не знаю, что показалось вам, Джоанна, но для меня это поцелуй. Неужели вы станете утверждать, что уложили так волосы не для того, чтобы подвергать искушению мужчин?

– Что? – Она не находила слов.

– Созерцание выставленной напоказ легкой ароматной впадинки, обычно скрытой шелковистой завесой, которая делает это место таким интимным, – вы не представляете, что это за утонченное наслаждение для обычного мужчины с красной кровью, – произнес он проникновенно, тогда как она могла только молча смотреть на него широко открытыми глазами. – Это одновременно самообуздание и сладострастие, жгучее желание и усмирение в себе зверя. Это воплощенная мечта каждого мужчины о чистой стыдливой красавице, которая в спальне превращается в обольстительную гетеру.

– Вы сумасшедший. Я подняла волосы вверх просто потому, что эта прическа больше подходит к вечернему платью.

– О, не надо все портить! – Он не улыбнулся, но глаза сверкнули адским весельем.

– Послушайте! – Она сделала глубокий вдох и усилием воли взяла себя в руки. Это было просто смешно, но каким-то образом все пошло наперекосяк, и она прекрасно понимала, что Хок Маллен играет с ней, как кот с мышью. Она ни на секунду не поверила, что нравится ему, ну разве может мультимиллионера его калибра yвлечь такая простая девушка? Она вовсе не так глупа, как он полагает, и сейчас же даст ему это понять. – Вы уверяли меня, что у нас деловая встреча, а не просто…

– …свидание, – с готовностью подсказал он.

– Да. – Если только он еще раз перебьет ее, она не поручится, что не опрокинет кофе ему г голову. – Итак, мы поели, потанцевали, немного поболтали, и теперь мне все же хотелось б знать, зачем вы пригласили меня сегодня сюда.

– Вы не допускаете, что я хотел познакомиться с вами поближе, поскольку вы меня заинтересовали? – спросил он без всякого выражения.

Он снова угадал ее мысли, и у Джоанны появилось тревожное чувство, что для него это не составляет труда. Неужто она и впрямь очень открыта? Раньше ей так не казалось, напротив – Чарльз часто хвалил ее за способность при любых обстоятельствах сохранять бесстрастное лицо.

– Мистер Маллен… – Язык не поворачивался назвать его по имени. – У вас, несомненно есть возможность выбирать между первыми красавицами Лондона, так что ответ будет – нет.

– Первые красавицы Лондона… – Он глубокомысленно кивнул. – Понимаю.

– Итак, если вы не возражаете… – Она заставила себя улыбнуться.

Он томительно долго изучал ее напряженным сумрачным взглядом, затем откинулся на стуле и произнес:

– Хорошо, приступим к делу. В «Консай Пабликейшенз» ваши услуги больше не потребуются… – (Ее сердце екнуло.) – Но из всего услышанного, прочитанного и увиденного я заключаю, что вы представляете ценность для корпорации «Маллен». Я собираюсь поставить во главе «Консайз» нового исполнительного директора, я уже переговорил с этим человеком, и он принял мое предложение, но он возьмет с собой собственного заместителя, с которым работает вместе много лет.

Джоанна медленно кивнула. Итак, он не собирался принимать на себя обязанности директора. Ей следовало бы догадаться! Издательство «Консайз» – всего лишь маленькая часть обширной империи Малленов.

– Продолжайте, пожалуйста, – произнесла она спокойно. Синие глаза вспыхнули и погасли. Если бы знать, что задумал этот острый, как рапира, беспощадный мозг…

– Шесть лет назад корпорация «Маллен» приобрела издательство во Франции – вам не приходилось об этом слышать? – (Она отрицательно покачала головой.) – Сделка была необычна тем, что мой дед решил выручить бывшего владельца, и если бы вы знали моего деда, то поняли бы, зачем я это говорю. Он прежде всего бизнесмен, и годы ни на йоту его не смягчили. – Джоанна уловила нотку искренней привязанности в его голосе, хотя он и пытался это скрыть, и взглянула на него внимательнее. – Владелец издательства был сыном лучшего друга моего деда, умершего несколько лет назад. Когда-то в дни их молодости он очень помог деду, о чем старик никогда не забывал. Но сын потерял тысячи, если не десятки тысяч, за последние десять лет из-за неумелого руководства, так что фирма дышала на ладан. – В спокойном голосом отчетливо прозвучало презрение. – Дед хотел, чтобы имя его друга продолжало жить, и решил оставить сына у руля. Роковая ошибка! – Он посмотрел на нее – синие глаза были холодны как лед. – Самое лучшее, что можно сказать об этом парне, – он неудачник. Этот факт я довел до сведения деда. Но суть дела в том, что тот многие годы брал взятки, он – полная противоположность своему отцу. Мой дед сейчас очень болен… – Она широко раскрыла глаза, и Хок медленно кивнул. – Он умирает. Я буду благодарен вам, если вы сохраните это в тайне. Ему ни к чему сейчас лишние тревоги, а по какой-то причине там, где дело касается этого парня, его обычная проницательность ему изменяет. Он хочет верить только в лучшее, поскольку это все, что осталось от его старого друга.

– И что вы собираетесь предпринять? – спросила Джоанна. Несомненно, Хок очень любит своего деда – как он ни старался, холодный, отрывистый тон и безучастное лицо не могли скрыть выражение глаз, и это растрогало Джоанну. Она совсем не хотела этого, но так вышло.

– Я уже предпринял, – хладнокровно ответил Хок. – Пьер теперь директор только номинально, ему хорошо платят, и он вполне доволен таким положением дел. Кроме семьи, ему приходится содержать еще полк любовниц и оплачивать дорогостоящие привычки, фирма приносила ему только лишние хлопоты. Но я хочу вытянуть ее – ради деда и его друга, очень достойного человека. Вот тут вы и можете оказаться полезны.

– Я? – смешалась Джоанна.

– Вы занимаетесь издательским делом с тех пор, как окончили университет, у вас нет семьи и посторонних интересов, вы не отказываетесь работать сверх положенного. Кроме того, Чарльз сказал, что именно благодаря вашим стараниям издательство приносило доход – особенно последние три-четыре года. Сам он давно утратил деловое чутье и дар предвидения.

– Ничего подобного! – вырвалось у Джоанны.

– Так он мне сам сказал, – спокойно откликнулся Хок. – Кроме того, в вашем личном деле сказано, что вы владеете французским, это так?

– Да, но… я давно не практиковалась, и…

– Это не страшно. – Он нетерпеливо махнул рукой, обрывая ее возражения. – Язык можно легко вспомнить.

– Что конкретно вы мне предлагаете? – спросила она растерянно. Даже в самых фантастических мечтах – или кошмарах – она не могла представить такого поворота событий. – Чьим заместителем я буду?

Она уже поняла, чьим, но в любом случае следовало спросить и тогда распрощаться с шансом, выпадающим раз в жизни в индустрии, известной своей жестокой конкуренцией.

– Заместителем? – Он пристально взглянул на нее и покачал головой, его глаза пронзили ее насквозь лучом яркого света. – Я предлагаю вам вовсе не работу заместителя. Я хочу, чтобы вы взяли руководство фирмой на себя, перевернули в ней все сверху донизу, вдохнули в нее новую жизнь.

– Я? – Она понимала, что повторяется, но это было слишком неправдоподобно, он, должно быть, дразнит ее, дразнит с неслыханной жестокостью.

– В этом случае вам придется оставить свою квартиру и перебраться во Францию, – продолжал он все так же спокойно. – Естественно, в течение полугода вы будете находиться на испытательном сроке. Все расходы вам, разумеется, возместят, платить вам будут столько же, сколько Пьеру. – Тут он назвал цифру, которая заставила ее раскрыть рот от изумления. – Фирма уже является частью «Маллен Букс», поэтому вас не оставят на произвол судьбы, в вашем распоряжении будут все прежние контакты и наша поддержка. – Он наклонился вперед, смуглое лицо оставалось холодным. – Но придется приложить много усилий, чтобы исправить положение, особенно в нынешних условиях. Вы еще не утратили интереса? Согласны подумать над моим предложением?

Джоанна глядела на него в немом изумлении, слова просто не шли с языка.

– Если вас это заинтересовало, мы можем начать знакомить вас с фактами и цифрами. Я бы хотел, чтобы новый исполнительный директор приступил к своим обязанностям в ближайшие недели, а поскольку вы свободны как птица, то обойдемся без утомительных проволочек. Если нет… – острые глаза удерживали ее взгляд словно в тисках, – тогда вам выплатят жалованье за двенадцать месяцев в знак признания ваших прежних заслуг перед фирмой Чарльза, и точка. Итак?

Он откинулся на стуле и широко улыбнулся. Синие глаза изучали ее ошеломленное лицо.

– Каким будет ваш ответ, Джоанна?