Текст книги "Таро и путешествие Героя"

Автор книги: Хайо Банцхаф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Призвание

Обретя свое истинное самосознание, герой, следуя дальше по дневному пути Солнца, подходит к границе дня и ночи, чтобы найти там ответ оракула на свой вопрос: «В чем моя задача?» Лишь теперь, осознав себя, он готов задать этот вопрос и понять ответ на него.

Мало какой из Старших Арканов оброс таким количеством поверхностных или ложных интерпретаций, как Колесо Фортуны. Еще» Уэйт жаловался, что после Элифаса Леви все оккультные толкования этой карты стали просты до невероятия. В самом деле, понять значение десятого Аркана, исходя из одного лишь его названия, практически невозможно. Тем более, что и называют его по-разному, особенно в различных языках и колодах – Колесом Счастья, Судьбы, Фортуны или просто Фортуной, – однако ни один из этих вариантов не доходит до самой сути. Изображенное на карте колесо – это на самом деле Колесо Времени. В своем постоянном вращении оно привносит в мир все новые вещи, тогда как другие вещи уходят. То же символизируют две фигуры, изображенные по бокам колеса. Обе восходят к древнеегипетской мифологии: справа – Анубис, божество с головой шакала, олицетворяющее силы роста и обновления, слева – Сет, божество в образе змеи, символ уничтожения. В углах карты помещены четыре херувима, символизирующие четырех евангелистов, а также четыре стихии, обозначающие целостность творения. Их объединяет сфинкс, управляющий колесом. Его изображают в виде животного с лицом человека, крыльями орла, хвостом и когтями льва и туловищем тельца. Остается загадкой, почему в колоде Райдера-Уэйта крылья у сфинкса отсутствуют, хотя в прежних колодах они видны совершенно явно.

Внутри колеса находятся алхимические символы соли, серы, ртути и воды, а на внешнем круге помещены латинские буквы слова «Тога» и еврейские буквы священной тетраграммы, она же Имя Божие: YHVH. Взятые в совокупности, эти символы означают формулу: становление, бытие и угасание – вот силы, вращающие Колесо Времени. Их олицетворением служат: творческий принцип роста (= Анубис), принцип сохранения и постоянства (= Сфинкс) и принцип упадка и уничтожения (= Сет), вместе образующие божественный закон (= Тора и YHVH), требующий от человека подниматься от низшего к высшему (= алхимическая символика).

Таким образом, Колесо Фортуны обозначает совокупность всех тех задач, которые мы должны выполнить на протяжении своей жизни. Когда бы нам ни выпала эта карта, она показывает, что то, о чем мы спрашиваем, решительно входит в нашу жизнь, чтобы стать нашим делом на данном этапе. Подобно мозаике, перед нами из отдельных аспектов постепенно складывается целостная картина, позволяя нам сначала догадываться об этой стоящей перед нами задаче, а потом все яснее видеть ее, хотя это не значит, что ее можно будет определить одним словом или свести к некоей краткой формуле. Эту задачу можно определить лишь описательно, как то испокон веков делали оракулы, давая герою ответ на вопрос, что ему следует делать: «Ищи скрытое!»

Тот, кто будет искать этому ответу психологическое объяснение, найдет его у К.-Г. Юнга. Благодаря ему мы сегодня располагаем подробной характерологией, на первый взгляд очень схожей с «типами личности» древних. Юнг тоже различает четыре основных структуры личности, которые называет функциями сознания: мышление, чувство, ощущение и интуиция. Отличие же этих функций от древних классических моделей, будь то четверица стихий – огонь, земля, воздух и вода, или четыре темперамента сангвиник, холерик, меланхолик и флегматик, – состоит не Столько в новом их обозначении или определении, сколько в динамике, введенной в них Юнгом.

Если прежние характеристики обычно содержали некое незыблемое «ядро», раз навсегда определяя человека как тот или иной конкретный или смешанный тип, то у Юнга человек всегда включает в себя все эти аспекты, только выражены они у него в разной степени. Изучая различные предания, мифы, сказки и алхимическую символику, а главное – работая с пациентами, как врач и терапевт, К.-Г. Юнг убедился, что в первой половине жизни человек, как правило, раскрывает лишь три из этих четырех своих функций. Четвертая скрывается в подсознании. Она соответствует сказочным сюжетам о проданной душе или пропавшей в начале повествования жемчужине (= символ целостности).

Две пары родителей героя, отражающие как его происхождение, так и его врожденные способности, тоже представляют собой четверицу, все элементы которой герой объединяет в себе. Однако один (одна) из этих четырех родителей обычно воспринимается как «мачеха», и отношение к ней со стороны героя или героини бывает соответствующее. Обратиться к этой непроработанной стороне своей личности, принять ее и поднять ее на более высокий уровень и есть, по Юнгу, задача второй половины жизни. Это и есть, если возвратиться к написанному выше, поиск и нахождение скрытого.

Как это понимать? Очевидно, что мы развиваем наши сильные стороны за счет слабых. Чем сильнее развивается одна, самая сильная из четырех функций сознания, тем глубже уходит в подсознание четвертая, самая слабая; сознание не контролирует ее, и она становится главным источником наших ошибок, из-за которых мы сердимся на себя, а иногда даже чувствуем себя несчастными.

Функцию, которая развита у человека сильнее всех, К.Г. Юнг называл главной. Обе следующие более, что в нашем обществе умение думать ценится настолько высоко, что такое высказывание будет воспринято скорее как уничижительная оценка. И тем не менее то, что чувствующий тип считает своим мышлением, является просто потоком сознания или чистой воды мечтаниями, иногда – поразительной внутренней уверенностью, но никак не процессом логического анализа и выведения заключений.

Таким образом, если для мыслящего типа «скрытым сокровищем» было чувство, то чувствующий тип должен, наоборот, научиться трезвому мышлению, нацеленному на объективное познание.

Ощущающий тип воспринимает мир в ощущениях: цвет, вкус, запах, внешняя форма. Он способен настолько отдаться своим ощущениям или «зациклиться» на внешней форме, что не чувствует, какие возможности могут быть скрыты в том или ином объекте или проекте. Ему недостает умения находить их интуитивно. Самый крайний случай – это когда человек видит лишь то, что есть, а не то, что из этого могло бы произойти. Выработать в себе это умение, научиться чувствовать, какие возможности предлагает ему окружающий мир во всем своем многообразии, развить чутье к распознаванию направления хода событий и к оценке шансов, которые дает ему тот или иной эксперимент или замысел, короче, раскрыть свое «внутреннее око» – вот то «сокровище», которым ему предстоит овладеть.

Совершенно иначе ведет себя его антипод. Интуитивный тип бывает настолько увлечен возможностями, которые сулит тот или иной проект, замы сел или идея, что совершенно не замечает ни внешней формы, ни действительных фактов. Чересчур буйная фантазия мешает ему заняться делом. Чтобы найти свое сокровище, ему необходимо встретить реальную действительность лицом к лицу, не довольствуясь лишь собственными представлениями о ней, и, набравшись терпения, приступить к делу со всем вниманием и довести его до конца.

По углам карты Колеса Фортуны изображены четыре символические фигуры, соответствующие стихиям огня, земли, воздуха и воды, которые, в свою очередь, обозначают четыре темперамента, описанные выше в виде четырех функций. Каждая из фигур держит в руках книгу, символизирующие те задачи и уроки, которые они нам дают. И, когда бы человек ни задался вопросом: «Какова моя задача в этой жизни?», одна из четырех фигур даст ему ответ: «Изучи меня, проникни в мою суть, чтобы достичь целостности». Поэтому Колесо Фортуны обозначает весь тот целокупный опыт, который мы должны извлечь в ходе жизни, чтобы восстановить свою целостность. Отсюда становится ясен и смысл его названия: и латинское «Fortuna» (fors+una), и немецкое «Schicksal» (schick+sal), и русское «Счастье» (со+часть) содержат в себе идею о том, что сила – в единстве всех частей, в целостности, а целостность, как известно, это здоровье. Мы не целостны, не здоровы, и цель того опыта, который мы приобретаем в связи с этой картой, тот урок, который она нам дает, в том и состоит, чтобы помочь нам обрести свою целостность.

Ряд Старших Арканов завершается двадцать первой картой: это Вселенная. Она соответствует внешнему кругу мандалы, вновь обретенному раю легенд и сказок, а на духовном уровне означает достижение целостности, как жизни каждого из нас. На этой карте мы снова видим четырех херувимов, однако, в отличие от X аркана, у них в руках больше нет книг. Это значит, что уроки Колеса Фортуны были усвоены нами, пока мы преодолевали путь, отделяющий его от Вселенной. Целостность достигнута, человек выздоровел, и последняя, четвертая часть его личности соединилась с тремя первыми.

С Колеса Фортуны начинается ряд карт с двузначными номерами. На дневном пути этот Аркан обозначает Солнце, заходящее за горизонт на западе, как образ перехода и света к тьме, к противоположному полюсу, которому до сих пор уделялось так мало внимания. Это – наглядное проявление высшего Закона, которому подчинено все в мире, ибо Солнце тоже должно закончить эту часть своего пути. Карта позволяет нам Осознать этот Закон.

В символическом плане мужское начало означает разделение, а Женское – соединение. Так, мужской участок пути, уже пройденный нами, отделяет нас от наших корней, а женский, еще лежащий впереди, вновь соединяет нас с ними. Мужское мышление стремится все «рассечь» и дифференцировать, проводя все новые границы и выделяя все более тонкие различия, тогда как женское мышление – аналоговое, целостное – стремится находить то общее, что объединяет противоположности, снимая прежде проведенные границы. Мужское мышление упрекает женское в неоднозначности, женское же высмеивает стремление мужского мышления добиться однозначности во всем, ибо сознает, что действительность слишком сложна, чтобы ее можно было свести к какой-нибудь простой формуле. Если путь по картам с однозначными номерами вел от первоначального единства к многообразию, в котором пробудившееся и развивающееся Эго, стремясь к однозначности, в конечном итоге само становилось все более однообразным, то лежащий перед нами путь по двузначным картам, тот путь, который мы с презрением отвергали вначале как слишком неоднозначный, ведет к парадоксальному сознанию, а через него – к полному все-единству. Ибо, как пишет К.-Г. Юнг, «парадокс принадлежит, как ни странно, к высшим духовным ценностям; однозначность же есть признак слабости». И немного далее продолжает: «Только парадокс способен хотя бы отчасти выразить полноту жизни, однозначность же и непротиворечивость односторонни, а потому непригодны для выражения невыразимого».

Подчиняясь высшему Закону, путь делает поворот, и это обычно очень не нравится нашему Эго. Ему совершенно не хочется отказываться от своей привычки находить всему однозначное объяснение. Возможно, этим объясняются многочисленные примеры слишком поспешного, а потому ложного толкования предсказаний оракула. Эту карту тоже можно прочесть двояко, на мужской лад и на женский; соответственной будет и реакция на предстоящий поворот. Однако отказ следовать Закону неминуемо ведет назад, к однозначно безвыходной ситуации Повешенного.

Карты второго, двузначного ряда Старших Арканов всегда имеют смысловую связь с картами первого, номера которых образуют их нумерологическую сумму. Так 10-я карта (Колесо Фортуны) связана с 1-й (Маг): 1+0=1. Если Колесо Фортуны олицетворяет жизненную задачу человека, то Маг означает его силу и способность выполнить поставленные задачи. Поэтому жизненная задача каждому человеку всегда назначается так, чтобы он был в состоянии ее выполнить.

Ключевые слова к карте Колеса Фортуны

архетип – призвание, предсказание оракула

задача – осознание высшего Закона, принятие поставленной задачи

цель – трансформация низшего в высшее, выполнение жизненной задачи, достижение целостности

риск – фатализм, неверное понимание своей задачи

жизнеощущение – уроки и опыт, позволяющие нам обрести целостность, хотя на первых порах они нам очень не нравятся

Гибрид или зверь помощник

Сила – одна из тех двух карт, которые Артур Эдвард Уэйт поменял местами, нарушив этим древнюю традицию (см. с. 19). На своем исконном одиннадцатом месте она открывает вторую декаду Старших Арканов, будучи женским дополнением к карте Мага, открывающей первую. Сходство обеих карт очевидно, а в колоде Райдера-Уэйта еще и подчеркнуто одинаковым подбором цветов. Обе карты олицетворяют силу. Маг – силу характера, творческий потенциал и мастерство, а сама Сила – силу жизненную, силу страсти и радость бытия. Над головами у обеих фигур изображена лемниската, символ бесконечности (на картах Марсельского Таро – в виде шляп). Эта «лежащая восьмерка» символизирует тесную связь и взаимопроникновение двух уровней или миров. У Мага она означает взаимосвязь того, что наверху, с тем, что внизу, макрокосма и микрокосма, а на карте Силы – гармоничную связь цивилизованной личности (в образе женщины) с ее животным началом (лев). Этих причин вполне достаточно, чтобы поместить образ женской силы в начале женского же участка пути, ведущего нас по картам с двузначными номерами в самые глубины тайны: на 11-м месте эта карта выглядит гораздо убедительнее, чем на 8-м. Какое значение будет иметь эта карта в Путешествии героя, зависит от того, как мы ее прочтем, на мужской лад или на женский. Лев – это символ наших инстинктов и влечений, наших страстей и диких, агрессивных порывов, а также чистого инстинкта самосохранения. Патриархальные (мужские, янские) мифы повествуют о героях, убивающих льва, причем любопытно, что конец у самых знаменитых из таких повестей обычно плохой. Самсон пал жертвой чужой хитрости и утратил всю свою силу, и даже у великого Геракла были большие проблемы, особенно с женской стороной своей личности. В первом приступе безумия он убил свою жену и детей, а после второго приступа был осужден играть роль женщины, чтобы искупить свои грехи. Три года он ходил в женском платье, прял и выполнял другую женскую работу при дворе лидийской царицы Омфалы, которая в это время носила его львиную шкуру и дубинку. Такая «терапия» помогла ему по крайней мере проработать свою вытесненную женскую сторону, так что от безумия он избавился, однако восстановить свою иньскую часть целиком ему так и не удалось. В конце концов он погиб от незаживающей раны. В патриархальном варианте мифа, где льва непременно убивают, эта карта соответствует Гибриду, символу человеческого высокомерия и дерзкого отказа подчиниться божественному Закону, выполнить порученное задание. Но есть и другая, женская возможность победить зверя, а именно – принять его, подружиться с ним20. Хорошо, что Таро сохранило для нас образ этого варианта мифа: на карте изображена женщина, покоряющая льва любовью. В литературе этот сюжет сохранился лишь в отрывках, однако во времена матриархата он, судя по всему, был очень популярен. Знаменитая шумерийская богиня Инанна, соответствующая Венере, тоже изображалась стоящей на укрощенном ею льве, а ее вавилонскую «преемницу» Иштар часто называли Львицей. «Львицей среди женщин» считалась также греческая богиня Артемида. Лишь с приходом христианства, изо всех сил принявшегося приучать нас подавлять свои «дьявольские» инстинкты и влечения, образ льва постепенно сделался символом Антихриста, судьба которого – быть растоптанным Святой Девой. На самом же деле это – не что иное, как всего лишь попытка неразвитого сознания укротить своего недавно, но тем не менее «навсегда» проклятого подсознательного зверя, принудить его к повиновению или убить. Однако, как не без иронии замечает Юнг, «простое подавление своей Тени спасает от грехов не более, чем гильотина – от головной боли».

Впрочем, относиться к своим темным сторонам, к диким порывам, к своему внутреннему зверю как к безобидным мелочам, обходить и вытеснять их так же бессмысленно, как бороться с ними с помощью самобичевания или насилия. Недаром встреча с ними происходит лишь теперь, в середине пути. Прежде наше «Я» должно было созреть и накопить силы, чтобы выдержать эту схватку, потому что слабое самосознание легко может быть поглощено бессознательным началом. К.-Г. Юнг не раз подчеркивал, что речь здесь должна идти не о подсознании, так как из этого обычно делается ошибочный вывод о существовании некоего могущественного над сознания, которому не составит труда держать все подсознательное под контролем. Вместо этого Юнг предпочитал говорить о бессознательном, составляющем с сознательным соотношение, как точка в центре круга с окружающим его кругом.

Сознание, выработавшееся у человека как вида за несколько тысячелетий, которое каждый индивид тем не менее должен развивать у себя сам на протяжении всей жизни, со всех сторон окружено бессознательным. Если сознание настолько неразвито, что граница становится чересчур проницаемой, то бессознательное способно беспрепятственно затопить сознание. В архаичных культурах это называют «потерей души». Мы предпочитаем говорить о «затенении сознания», что в данном случае, кстати, дает образ очень точный. Чтобы избежать этой опасности, Эго на первом этапе своего пути должно созреть и укрепиться. Оно должно прочно укорениться в реальной действительности, чтобы суметь на равных вступить в диалог со своим бессознательным началом и с честью выдержать предстоящие схватки. Иначе его затопят чувства, фантазии и желания, порождаемые бессознательным, и оно будет размыто или вообще смыто ими. Поэтому мифы и сказки считают настоящим героем только того, кто сознательно встречает грозящую ему опасность, не позволяя ночи или чудовищам поглотить себя.

Одна из известнейших мифических личностей сумела не только побороть свои дикие порывы, но и трансформировать их в божественную силу: это Дионис. Он умел даже путешествовать на диких зверях.

Дионис был богом хмеля, вина и оргиастических празднеств. Мифы рассказывают, что родился он в греческом городе под названием Семивратные Фивы в Беотии, долго странствовал, а потом вернулся, как певец, в сопровождении целой орды музыкантов и вакханок, собранных по всей Малой Азии, чтобы создать в родных Фивах свой культ. Однако фи-ванцы не обрадовались появлению новой музыкальной звезды, и поэтому Дионис(и его труппа со всеми своими бубнами, флейтами и песнями разместились за городом, на склоне холма Кифариона. Там-то ему и повезло: увлеченные божественностью певца, женщины из Фив каждую ночь тайком убегали на Кифарион, чтобы, участвовать в празднествах Диониса.

Пентевс, добропорядочный царь города Фив, счел это вопиющим безобразием, и когда Дионис однажды пришел к нему в образе юного знаменитого певца, он тут же велел отправить его в темницу, из которой тот, однако, сумел чудесным kобразом исчезнуть. После этого Дионис еще раз явился к царю и сумел так увлечь его рассказами о своих безудержных оргиях, описывая нарушение всех и всяческих табу во всех деталях, что тот, отдавшись на волю своего похотливого воображения, согласился отправиться туда вместе с ним, переодевшись в женское платье, чтобы его никто не узнал по дороге от< города до пристанища вакханок. Прибыв туда, царь спрятался в стволе дерева, чтобы незаметно наблюдать за всеми этими столь лакомыми безобразиями. Увиденное потрясло его настолько, что он не сумел сдержать себя, и его вожделение было, замечено танцующими женщинами.

Приняв его за горного льва-людоеда, они вытащили его из дерева и растерзали на части, а голову насадили на пику и с этим трофеем, танцуя вернулись в город. Лишь там безумие покинуло их. Женщина, несшая пику с головой, была Агава, мать царя, которая лишь тогда с ужасом поняла, что дала растерзать своего сына.

Такие истории наглядно показывают, что принуждать своего внутреннего зверя (наши дикие порывы) к повиновению, подавлять его или убивать лучше и не пытаться. На самом деле мы ровно в той же степени, в какой нам кажется, что мы одолели своего зверя, подвергаемся опасности неожиданно пасть его жертвой. Если бы Пентевс однажды выпустил своего внутреннего зверя на волю, договорился с ним и дал ему жить в определенных границах, то он бы смог примириться с ним и научился бы управлять им. А так он пал жертвой собственной похоти, о которой думал, что подавил ее, но в один прекрасный день она одолела его целиком и полностью.

Если же, наоборот, подходить к своему внутреннему зверю с добротой и лаской, то он может стать твоим союзником и помощником. Во многих сказках зверь, встречающийся герою, вначале дик и опасен, и его надо приручать. Герою это удается, и дальше зверь помогает ему найти сокровище или что там герою еще нужно было сделать. Мария-Луиза фон Франц исследовала неимоверное количество сказок, чтобы выяснить, в чем именно заключается задача героя в подобных случаях, то есть, так сказать, найти некий общий рецепт. Ей это не удалось. Такой абсолютной истины для коллективного бессознательного (то есть для той среды, в которой и для которой создаются сказки) очевидно не существует. Сказочные подсказки целиком и полностью зависят от ситуации, и даже в сходных ситуациях они различны. Общее у них лишь одно: кто обидит зверя-помощника, тому потом всегда приходится плохо!

Чтобы двигаться по своему пути дальше, сознание должно найти общий язык со своим бессознательным. Оно должно довериться верховному водительству и уж во всяком случае отказаться от честолюбивых или алчных желаний своего «Я». Если «Я» отказывается усвоить этот «урок смирения», пытаясь вместо этого с помощью различных ухищрений отнять у бессознательного его волшебную силу, чтобы взять над ним власть, тогда оно утрачивает самое главное, тогда человек впадает в иллюзию всемогущества и терпит неудачу в своем путешествии в подземное царство – и сам становится зверем. В распространенном сказочном сюжете о трех братьях или сестрах именно поэтому терпят неудачу двое старших, а младший (или младшая) сохраняет «чистую душу», благодаря чему совершает свой подвиг.

Аналогичная история посвящена в Библии вавилонскому царю Навуходоносору, который, невзирая на полученное во сне предостережение, восхвалял себя, стоя на крыше своего дворца: «Это ли не величественный Вавилон, который построил я в дом царства силою моего могущества и в славу моего величия!» (Дан. 4:27). Не успел он проговорить эти слова, как превратился в зверя – «и жил он с дикими ослами; кормили его травою, как вола» (Дан. 5:21).

Какие опасности поджидают человека на пути в глубины? Почему он боится спускаться в царство тьмы? Нашему сознанию представляется привлекательным все, что хоть немного напоминает порядок, так как ему кажется, что уж в этом-то оно сумеет разобраться, предсказать все наперед, а там и взять под контроль. Поэтому мы так любим говорить о «божественном порядке», оставляя случай и хаос на долю дьявола. С этими-то «дьявольскими», то есть непредсказуемыми сторонами мы и встречаемся на пути по двузначным картам. Этот путь проходит под знаком Жрицы, олицетворяющей не только искусство недеяния, но также ожидание и готовность.

Сила – первая карта на этом женском пути. Ее традиционный номер, 11, при нумерологическом сложении (1+1) дает Двойку, то есть номер Аркана Жрицы. Взаимосвязь этих двух карт вновь напоминает нам, что на дальнейшем отрезке пути «делать» уже ничего не надо. Активный отрезок, путь Мага, уже пройден. Он вывел нас из материнского лона в окружающий мир. Тогда от нас требовались действия и навыки, чтобы мы могли выполнить стоящие перед нами задачи. Теперь же, в середине Путешествия, наша цель изменилась. Теперь нами руководит Жрица, а она требует постепенного отказа от всех тех мужских атрибутов власти, которые мы с таким трудом добывали на первом этапе. Теперь наше мощное, зрелое, но все еще жаждущее власти Эго должно осознать свои границы, стать вновь смиренным и скромным. До сих пор Герой мог и должен был набирать опыт, теперь же от него требуется всей душой открыться навстречу опыту. Отныне с нами будет происходить не то и не тогда, чего и когда захочет наше «Я», а то и тогда, чего потребует наша Самость. Произволом мы больше ничего не добьемся. Планировать больше ничего не удастся. Опыт будет приходить в свое время и в своем месте, а не на специально для этого задуманных мастерских или семинарах. Самое главное будет с нами происходить в самом прямом смысле непроизвольно, а если время для него не пришло, то и не будет, сколько бы мы ни стояли на голове, ни возносили молитвы и ни медитировали под запах благовоний или под томную нью-эйджевскую музыку. Вторая половина пути, начинающаяся здесь, может привести Героя к лицезрению Высшего, но только в том случае, если он к тому времени успел выполнить требования первой его половины.

С этого момента мы ничему не научимся даже из самых умных книг: нашим учителем будет только «живой» опыт, к которому нас поведут, чтобы мы восприняли его телом и душой. Сюда очень подходит формула алхимиков, которую К.-Г. Юнг считал самой важной: «Разорвите свои книги, чтобы не разорвались сердца ваши, и чтобы мысли не прерывали чувств ваших, иначе душа уйдет от вас и не вернется».

Самое позднее теперь наш разум должен осознать свою функцию как «Head-Office» в положительном смысле слова, то есть как центральный диспетчерский пункт, который не «управляет», а направляет и координирует проявления различных аспектов нашей личности, не командуя и не подавляя нелюбимые ее стороны. Важнейшая задача этого диспетчерского пункта состоит в осмыслении происходящего и, что еще важнее, в осознании того, что от самого себя не убежишь. Вот почему этот путь кажется таким ненадежным и неудобным. С той же неуверенностью, с какой мы делали свои первые шаги в начале жизни, мы останавливаемся на этом месте. Перед нами вновь лежит путь в неведомое. И не только это. Многое из того, что нам предстоит узнать на этом пути внутрь себя, будет переворачивать наши представления о многом, что казалось прежде само собой разумеющимся и несомненным, будет сбивать нас с толку и пугать. К.Г. Юнг в этой связи сравнивает страх ребенка перед огромным миром взрослых с тем страхом, который мы испытываем, открывая в себе своего «внутреннего ребенка», свою теневую сторону, тоже, в сущности, представляющую собой огромный и не знакомый нам мир. И страх этот, по словам Юнга, вполне оправдан, потому что «наше рациональное мировоззрение с его столь горячо чтимыми (потому что сомнительными) научными и моральными постулатами будет потрясено данными другой стороны».

Греки называли свой подземный мир Царством теней. Именно туда и ведет нас Путешествие. Не кто иной, как Юнг ввел в психологию понятие «тени», обозначив им весь комплекс наших неиспользуемых и по большей части нелюбимых возможностей. В тени находится все, чего мы, как нам кажется, сами не имеем, однако странным образом всегда замечаем у других. Когда мы внезапно возмущаемся или упорно считаем, что нас не понимают, когда кто-то «несправедливо» упрекает нас, когда мы реагируем на критику с плохо скрываемым раздражением, мы можем быть уверены, что столкнулись с частицей своей «тени». Ибо, если бы это было не так, то ни критика, ни упреки нас бы не задели, и мы спокойно и уверенно сочли их недоразумением. Но стоит затронуть нашу тень, нашу нелюбимую сторону, как Эго тут же начинает бить тревогу. Оно ожесточенно и даже озлобленно отвергает все обвинения в свой адрес, потому что упрек действительно мог задеть вещи, настолько глубоко скрытые в тени сознания, что Эго и в самом деле не подозревало об их существовании. Сам по себе факт восприятия чего-то как нам не присущего не доказывает, что у нас этого нет, а доказывает лишь, что мы о нем ничего не знаем. Поэтому мера нашего возмущения может служить весьма любопытным индикатором того, насколько упрек или обвинение действительно указывают на эти теневые вещи. Поскольку тень содержит все, на что мы способны в принципе, но не делаем по культурным, моральным или индивидуальным соображениям, она охватывает нашего «внутреннего человека» целиком и полностью, со всеми его возможностями. Поэтому область тени не ограничивается одними «запретными» вещами. В гораздо большей мере она включает те возможности, которые мы считаем положительными и хотели бы использовать, но настолько не верим в успех, что наше «Я» отрицает их существование. Они кажутся нам слишком широкими, слишком смелыми, слишком необычными, из чего мы заключаем, что «это не про нас». Их можно обозначить как светлую сторону тени.

Конечно, для встречи с тенью нужно обладать мужеством и силой, ибо перед нами откроется мощная и совершенно неизвестная сторона нашей личности. В этом заключается основная часть процесса взросления, так как мы можем узнать о себе нечто очень важное. Однако каждое Эго умеет необычайно ловко выставлять себя в самом благоприятном свете, не замечая за собой никаких проблем, по крайней мере, в сравнении с другими членами референтной группы. Бывает удивительно наблюдать, как легко это удается даже самым отъявленным негодяям и закоренелым преступникам. Идет ли речь о бессовестном продавце наркотиков, о хладнокровном тиране, о жулике-«банкроте», или о безжалостном палаче, – их Эго тоже без затруднений нарисует им портрет прямо-таки кристальной личности, во всех прегрешениях которой виноваты другие люди, высшие силы или безвыходные обстоятельства.

До тех пор, пока человек заботится лишь о таком портрете, знать не желая никакой самокритики, он следует лишь наивным влечениям своего Эго. Однако обрести целостность он сможет лишь тогда, когда признает наличие у себя тени и примет ее как таковую. Что, впрочем, сравнительно легко удается тем, у кого тень имеет гигантские масштабы. Ибо тогда Эго начинает даже гордиться тем, что признает свои самые неприглядные стороны, позволившие ему стать, например, поджигателем войны, зачинщиком геноцида или кровавым диктатором, которого все боятся. Тем более, что в будущих учебниках истории им наверняка будет отведено больше места, чем людям добрым и честным. Гораздо труднее происходит интеграция с тенью, когда приходится признаваться себе в банальных мелких грешках и пакостях, которых мы стыдимся до мозга костей, надеясь, лишь, что о них никто никогда не узнает. Признать, что не сосед, а ты сам – трус, обыкновенный вор, изворотливый лжец, мелкая сволочь, подлый стукач, бессовестный интриган или просто жалкий, гадкий, готовый стерпеть любую обиду червяк; что тебя самого снедают похоть, зависть, жадность и все прочие слабости, которые мы так легко находим у других, чтобы потом лицемерно порицать их за это, что ты далеко не так чист, порядочен и хорош, каким любишь считать себя – это дается каждый раз с очень, очень большим трудом. Но без тени лица не разглядишь. «Живому человеку нужна тень, чтобы выглядеть объемным, – пишет К.-Г. Юнг. – Без тени он останется плоским фантомом или более или менее воспитанным ребенком». В другом месте он подчеркивает, что менее всего можно считать идеальным состояние, когда «люди все время остаются инфантильными, живя в ослеплении насчет самих себя, приписывая все нежелательное соседу и вешая на него свои предрассудки и проекции».