Текст книги "Пираты"

Автор книги: Хайнц Нойкирхен

Более значительная часть витальеров под командованием новых вожаков и с новым девизом: "Друзья бога и враги всего мира" – отправилась на запад.

В Северном море наступила эпоха пиратов-ликеделеров. Именно с этим периодом связаны имена Годеке Михеля, Клауса Штертебекера, Вихманна и Вигбольда, овеянные легендами.

Глава VII.
ЛИКЕДЕЛЕРЫ – «ДРУЗЬЯ БОГА И ВРАГИ ВСЕГО МИРА»

 Витальеры без стеснения занимались морским разбоем. Район их действий простирался от Финского залива до Ла-Манша, а базы располагались не только на Готланде, но и на островах, принадлежащих Дании, и германском побережье Северного и Балтийского морей.

Когда наступил открытый разрыв между Ганзой и витальерами, и города, принадлежавшие к союзу, закрыли свои порты для пиратских кораблей, витальеры, не пожелавшие отправиться на Готланд, стали искать новые убежища. Почти идеальными в этом отношении оказались в юго-западной части Балтийского моря острова Рюген и Хиддензее в проливах Бельт и Зунд, а также выступающий далеко в море полуостров Даре. С северной оконечности острова Рюген и полуострова Даре хорошо просматривалось море, и несколько кораблей было достаточно, чтобы контролировать все судоходство между восточной и западной частями Балтики. Многочисленные бухты и заливы служили превосходными стоянками для кораблей. Через Грейфсвальдский залив было удобно держать связь с материком и рынками.

Несомненно, остров Рюген являлся пиратской базой. Здесь было пристанище предводителей ликеделеров – пиратов Штертебекера и Михеля. Их не упоминают в документах, рассказывающих о витальерах на Готланде, тем не менее любекцы и англичане неоднократно обвиняли их в морском разбое.

Мы не располагаем данными о том, существовала ли связь между пиратами Рюгена и Готланда. Принято считать, что пираты, действовавшие между Ютландией и Борнхольмом, были самостоятельной группой, которая на юго-западном побережье Балтийского моря организовала братство ликеделеров – "равнодольных". По-видимому, в 1394 году была проведена операция Ганзы против ликеделеров. Правда, она окончилась неудачей из-за противодействия прусских ганзейских городов.

Влияние вожаков из аристократических слоев было у ликеделеров не столь сильным, как у витальеров. На их обычаи повлияла, видимо, внутренняя организация одного из датских товариществ морских разбойников, располагавшего примерно двумя десятками кораблей. Бывшие владельцы корабля, если это не были корабли, захваченные в бою, получали в качестве вознаграждения восьмую часть добычи. Перед боем пираты должны были исповедаться священнику и покаяться в своих грехах. Затем они причащались, чтобы, примирившись с богом, очистившись от грехов, приготовиться к новым пиратским акциям. Они не брали с собой на борт ни денег, ни драгоценностей. Их груз состоял из оружия, провианта и минимального количества вещей личного пользования, все, что могло стать помехой в плавании или помешать в бою, оставалось на берегу. Во время вахты они зорко следили за морем, а сменившись, спали на орудиях. Во время плавания пираты вели себя скромно и трезво, азартные игры запрещались. Трусов они изгоняли и, проявляя в бою большую храбрость, обычно одерживали победу над противником. Каждую операцию пираты тщательно готовили.

Основным противником ликеделеров были другие морские разбойники, с которыми они сражались, чтобы отобрать их добычу. Однако отобранное отнюдь не возвращалось первоначальным владельцам, а равными частями распределялось среди самих пиратов. Капитан получал столько же, сколько и рядовой матрос. Пленные получали пищу и одежду и освобождались по прибытии в ближайший порт. Если ликеделерам не хватало средств для оснащения кораблей после долгой зимней стоянки, они брали все необходимое у населения, обещая за это половину добычи.

Первая часть девиза ликеделеров – "Друзья бога..." – свидетельствовала о том, что они верили в справедливость своих принципов и действий. Вторую часть их девиза – "... и враги всего мира" – следовало, очевидно, понимать в духе изречения "Пират есть враг человечества", то есть как угрозу богатым и сильным мира сего.

Ликеделеры, как и витальеры, оказывали ганзейским городам военную и другую помощь в их спорах с конкурентами. Эти их действия были направлены в первую очередь против Англии и Дании. Не случайно английский король провозгласил именно Ганзу ответственной за разбойничьи действия пиратов. Он приказал конфисковать ганзейские когги в английских портах и потребовал от Ганзы возмещения стоимости английских кораблей, потерянных в результате разбойничьих действий германских пиратов.

На это пираты ответили великолепной операцией. Они появились с большими силами в Данцигской бухте, овладели стоявшими там английскими судами и увели их в свои тайные стоянки.

То обстоятельство, что жертвами пиратов становились также и ганзейские суда, в большей степени следует отнести за счет самой Ганзы, не отличавшейся ни постоянством, ни единством действий в отношении пиратов.

Если Ганзе это было нужно, она выдавала морским разбойникам каперские свидетельства против английских или датских судов. Но вслед за этим она могла заключить с той или другой стороной союз против пиратов.

Часто случалось и так, что одни города Ганзейского союза оберегали разбойников и помогали им, а другие в это же время вели с этими пиратами борьбу. Пираты ловко использовали эти противоречия, чтобы выстоять в трудной борьбе.

Простой пиратский капитан был не в состоянии ориентироваться в обстановке с такой же быстротой, с какой в ходе политических интриг бывшие друзья становились врагами, и наоборот. Поэтому если в море пиратам попадалась ганзейская когга, а свидетелей при этом на было, то коггу захватывали и грабили.

Перебазирование ликеделеров из Балтийского в Северное море по времени совпало, очевидно, с передислокацией готландских витальеров. Вероятно, отдельные корабли ликеделеров уже ранее достигали фризского побережья во время каперских плаваний в Северном море, когда они нападали на английские суда. Ровная береговая линия и трудная для навигации прибрежная полоса моря были удобны для деятельности пиратов. Их излюбленными портами стали Аурих, Мариенхафе, Эмден. Северная часть Фризии состояла в то время из большого числа мелких феодальных владений, правители которых постоянно враждовали между собой. Они же занимались интенсивным морским и прибрежным разбоем. У фризов пиратство считалось почетным занятием, достойным настоящих мужчин. Главными их жертвами на протяжении веков были бременские корабли. В 1397 году город Бремен вновь добился заключения договора с фризами. За 10 тыс. рейнских гульденов фризские правители обязались в дальнейшем не нападать на корабли Бремена. Тем не менее захваты бременских судов не только продолжались, но и участились, а кроме того, жертвами пиратских нападений все чаще и чаще становились в Северном море корабли и других ганзейских городов.

Фризы твердили о своей невиновности и клялись, что соблюдают заключенные договоры, с ликеделерами на сотрудничают, что те только пользуются их портами. И поскольку ликеделеры – свободные люди, они не обязаны давать им, фризам, отчет в своих действиях... В действительности же правители восточной Фризии ловко использовали свои преимущества, не вступая в конфликт с ганзейскими городами. Так, пробст Хиско из Эмдена, казалось, во многом шел навстречу гамбуржцам. А в действительности он наряду с графом Конрадом II Ольденбургским, родной сын которого принадлежал к ликеделерам, и фризским князем Кено тен Броком, выдавшим дочь замуж за знаменитого адмирала ликеделеров Штертбекера, был крупным покровителем пиратов. В восточной Фризии ликеделеров насчитывалось до полутора тысяч. Зимой они разбредались по всей стране и приносили деньги в деревни. За необходимое им снаряжение они платили золотом и серебром, а их товары хорошо покупались на рынках. Ликеделеры одаривали бедных, делали крупные вклады в церкви и разные благотворительные учреждения.

Когда ганзейские города почувствовали, что ликеделеры на фризском побережье стали серьезной опасностью для их торговли с Англией и Норвегией, они начали предпринимать экспедиции против пиратов. Борьба ганзейских городов с ликеделерами была трудной. Они выставили против пиратов 3500 воинов, однако не было ни четкого руководства, ни концентрированных действий, и потому городам удалось добиться лишь частичного успеха. 25 июля 1399 года на совещании Ганзы в Любеке было принято решение о борьбе против пиратов-ликеделеров. Королева Дании Маргарита в полном согласии с Ганзой направила письма графу Конраду II Ольденбургскому, предводителю фризов Кено тен Броку, а также многим городам, предостерегая всех их от дальнейшего покровительства ликеделерам. В 1400 году состоялась экспедиция против ликеделеров Фризии. Однако на стороне Ганзы принимали участие только города Гамбург и Любек.

Вторая экспедиция в устье Везера, которой командовал бургомистр Гамбурга Шокке, принесла также только частичный успех.

На базах, расположенных на побережье восточной Фризии, ликеделеры оставались только в зимние месяцы. За это время они ремонтировали и оснащали корабли, запасались провиантом перед выходом в море, пополняли команды. С наступлением навигации в Северном море при нормальных погодных условиях – в начале марта – пираты перемещались на свою главную летнюю базу на красном скалистом острове Гельголанд. С этой выгодной позиции они могли вовремя заметить суда, выходящие из устья Везера и направляющиеся в Балтийское море, Англию и Фландрию. На Гельголанде пираты запасались пресной водой, а у местных рыбаков покупали свежую рыбу. Так как возле Гельголанда были обширные мели, а также из страха перед пиратами, купеческие корабли, как правило, не подходили близко острову. И все же штурманы большинства кораблей, что бы определить местоположение своего корабля и не располагая в то время надежными средствами навигации старались обнаружить на горизонте высокие красные скалы Гельголанда. Эскадры пиратов, обычно две порознь, направлялись к устью Эльбы и Везера, чтобы подкараулить и захватить корабли, идущие из Гамбурга Бремена. Свидетельства того времени дают возможное представить стратегию пиратов: треть пиратских кораблей обычно находилась в засаде и захватывала добычу, другая треть выжидала на острове и вокруг него, а треть – размещала добычу на фризских базах, доставляла туда раненых и ремонтировала суда и такелаж. Это не давало ганзейским городам возможности покончит с пиратами одним ударом.

Гамбуржцы достигли решающего успеха, когда 1401 году им удалось разбить Клауса Штертебекера у Гельголанда и взять его в плен. Этот успех был развит, когда в конце лета этого же года в нижнем течении Везера гамбуржцы захватили также Годеке Михеля и Вигбольда.

Глава VIII.
КЛАУС ШТЕРТЕБЕКЕР, ГОДЕКЕ МИХЕЛЬ И ДРУГИЕ

Клаус Штертебекер и Годеке Михель несколько столетий жили в памяти немцев, обитавших на побережье Балтийского и Северного морей. Жизнь и деятельность этих двух предводителей ликеделеров, а также их смерть на площади в Гамбурге описаны в исторических документах. Правда, достоверные сведения об этих морских разбойниках все-таки немногочисленны и не дают возможности подробно изложить события, характеризующие их жизнь и деятельность. Имя Штертебекера – Клаус часто заменяется другими именами; фамилию эту носят очень многие жители побережья, и все это порождало путаницу в исторических свидетельствах. Различно писали имя и фамилию Годеке Михеля (и Михель, и Михельс, и Михаэлис, и Готтфрид Михаль). Так что нельзя ручаться за точность имеющихся биографических данных.

Жизнь и смерть обоих предводителей ликеделеров а также их командиров Вигбольда и Вихманна, послужили темой для многих песен, баллад, поэтических прозаических произведений.

Наряду с многочисленными драмами и сказаниями, посвященными Штертебекеру и Михелю, особое внимание привлекает незаконченный роман Теодора Фонтане "Ликеделеры", который, будь он дописан, явился бы, по словам Томаса Манна, "историческим романом большого художественного значения". Посетив несколько раз Мариенхафе, служивший в XIV в. убежищем пиратов, Т. Фонтане в 1895 году приступил к работе над произведением, которое, по словам самого автора, "отличается от всего, написанного мною, и вообще от всей предшествовавшей литературы... Материал с его средневековой морской романтикой, в котором ясно ощутима социал-демократическая струя, влечет меня чрезвычайно".

На поставленный ликеделерами социальный вопрос Фонтане отвечает в заключительной фразе своего романа: "В церкви витает дух Штертебекера, а дух ликеделеров витает надо всем миром".

Курт Бархельс (Куба) написал "Легенду о Клаусе Штертебекере". Автор представляет жизнь и борьбу ликеделеров как своего рода социальный протест угнетенных слоев города и деревни. Бархельс рассказывает, что Штертебекер родился в XIV веке в Рушвице, возле Сагарда, на острове Рюген и был сыном батрака. Однажды в споре он убил барона Путлица и его управляющего. Вместе с девушкой, служанкой барона, он сел в рыбачью лодку и уплыл в море. У берегов Рюгена его подобрал корабль ликеделеров, которым командовали Годеке Михель и Вихманн.

В историческом романе "Братья-витальеры" Вилли Бределя Клаус Штертебекер – крестьянский парень, живший недалеко от Висмара. Как-то он нанялся к рыбакам ловить сельдь. При возвращении из рейса команда когги взбунтовалась, и Клаус был избран вожаком восставших. Учитывая, что теперь дома или в любом кругом ганзейском порту им грозило бы суровое наказание, Штертебекер и его товарищи решили заняться пиратством.

Исторических доказательств, подтверждающих какую-либо из этих версий о происхождении Штертебекера, до сих пор не найдено. Не обоснована документально и воплощенная в популярной пьесе двадцатых годов "Буря над Готландом" версия Эма Велка, считающего Штертебекера обедневшим сельским аристократом из Мекленбурга или Померании.

Место рождения и происхождение Клауса Штертебекера остаются неизвестными. В числе мест, где, возможно, родился знаменитый пират, источники называют наряду с Гамбургом еще более дюжины городов и деревень Мекленбурга, острова Рюген, Ганновера и Фризии. Наиболее вероятными можно считать те предположения, которые связывают его происхождение с Верденом и Висмаром. Согласно выпущенному в 1718 году географическому "Описанию обоих герцогств – Бременского и Верденского", "Михаэлис и Штертебекер приказали выдолбить в домской церкви (в Вердене) специальную нишу возле подпорной арки и поместить туда их герб". К сожалению, ниши собора, в которых размещались гербы, не сохранились. По преданию, Штертебекер завещал соборному капитулу города Вердена целое состояние, так называемый "пасхальный дар", из которого выплачивались пособия нуждающимся. Использование его прослеживается через несколько веков.

В штрафной книге города Висмара в 1380 году упоминается о жестокостях некоего Николае Штертебекера, а в 1400 году в том же Висмаре пирату Иоханну Штертебекеру выдают охранную грамоту. Очевидно, это и есть тот предводитель ликеделеров, который получил известность под легендарным именем Клауса Штертебекера.

Что касается Годеке Михеля, то в легендах и народных преданиях его жизнь занимает не так много места, как жизнь Штертебекера, хотя Михель, будучи старше своего соратника, являлся главным предводителем "равнодольных".

В упомянутом уже "Описании обоих герцогств – Бременского и Верденского" утверждается: "Знаменитый морской разбойник Готке Михаелис – местный уроженец, из Дауэльзена,– вместе со своим приятелем Штертебекером и другими пиратами получил по заслугам в Гамбурге".

Хотя это и не доказано документально, можно смело утверждать, что Михель и Штертебекер являлись главарями пиратской братии Балтийского моря уже до 1394 года. Оба они упоминаются как пиратские вожаки в Любекской хронике 1395 года и в обвинительном акте англичан, возлагающем на них ответственность за нападение на английские корабли в период с 1394 по 1399 год. В документах названы: один раз Годеке Михель и Клаус Шельд, затем в пяти случаях Михель, Шельд и Штертебекер и, наконец, в девяти случаях – только Михель и Штертебекер.

Разумеется, Михель и Штертебекер не держали у себя на борту летописцев. Если оказалось возможным установить целый ряд исторических фактов о деятельности витальеров и их высокопоставленных вождей, то лишь потому, что витальеры оказывали очень важные услуги королям, князьям и Ганзе. С предводителями витальеров заключали договоры и союзы, их отпускали на свободу, когда они терпели поражения, как это имело место на Готланде. Совсем иначе дело обстояло с ликеделерами. Об их попытках установить в своей среде равноправие, об их вождях, об их борьбе против богатых мы узнаем почти только из устных преданий, из сказаний и легенд, созданных простым народом. Лишь немногие исторические факты попали в документы. Эти факты зафиксированы врагами ликеделеров, "сильными мира", и относятся они не к периодам, когда пираты оказывали услуги, а к тому времени, когда их помощь уже не была нужна и от ликеделеров нужно было поскорее отделаться. Поэтому нам почти ничего не известно и о том, как удалось гамбургскому сенату одержать победу над Клаусом Штертебекером и Годеке Михелем.

Весной 1401 года, как говорит легенда, на второй год своей женитьбы на дочери фризского князя Кено тен Брока, Клаус Штертебекер раньше обычного покинул свои зимнюю стоянку во Фризии и направился на Гельголанд. Поэтому на его судах не было добыча. А Годеке Михель находился не у Гельголанда со Штертебекером, но, вероятно, занимал со своими кораблями удобную позицию у устья Везера. Гамбургский сенат принял решение в 1401 году окончательно покончить с пиратами. С этой целью зимой был снаряжен флот, командование которым было поручено членам городского самоуправления Шокке и Ланге. Самым сильным кораблем флота была "Пестрая корова" (позднее он назывался "Пестрая корова Фландрии"). Это был новый корабль, построенный по особому распоряжению нового гражданина Гамбурга, уроженца Голландии Симона ван Утрехта. "Пестрая корова" и стала флагманским кораблем. Командовал ею капитан Херманн Ниенкеркен. Сам Утрехт, как доносит легенда, не принимал участия ни в руководстве операцией, ни в командовании кораблем.

Сколько людей и кораблей участвовало в битве с обеих сторон, осталось неизвестным: либо адмирал Шокке не делал письменного отчета, либо его доклад потерян.

По преданию, гамбуржцы подошли к Гельголанду в сильном тумане. Когда они бросили якорь на достаточно далеком расстоянии, от кораблей Штертебекера, на воду была спущена шлюпка. В нее сел штурман "Пестрой коровы", подошел к главному кораблю ликеделеров и закрепился у его кормы. Когда шлюпку окликнул вахтенный матрос, переодетый рыбаком штурман ответил, что он только разогревает еду на огне. Однако на самом деле он расплавил свинец и залил им рулевые соединения корабля. Корабль потерял маневренность, и гамбуржцы смогли взять его на абордаж.

На борту разразилась ожесточенная схватка между "равнодольными" и гамбуржцами. Гамбуржцам никак не удавалось захватить Штертебекера. Всех наседавших на него врагов он валил наземь ударами своего огромного меча. Тогда гамбуржцы пошли на хитрость. Сверху, с реи, они набросили на Штертебекера сетку, которая сковала его движения, и лишь таким образом смогли его схватить.

Большое сражение между кораблями ликеделеров и гамбургским флотом имело место в действительности. Об этом свидетельствуют сохранившиеся казначейские счета того времени, в которых наряду с наградой в 80 серебряных марок, предназначенной адмиралу Шокке, упоминаются большие затраты на ремонт судов, получивших повреждения во время этого сражения.

Как уже говорилось, данных о потерях с обеих сторон мы не имеем. В гамбургской хронике упоминается о 40 убитых со стороны ликеделеров, но о собственных потерях гамбуржцы не сказали ни слова. Очевидно, после захвата корабля Штертебекера пиратскому флоту удалось отойти, ибо, несмотря на то, что ликование было огромное, гамбуржцы смогли доставить в свой порт только 73 пленных. Казнь Штертебекера и его товарищей состоялась 20 октября 1401 года.

О том, как проходил устроенный советом города Гамбурга суд над Штертебекером и его товарищами, об их смерти народ также создал свою версию. Процесс над ликеделерами действительно длился почти полгода, это подтверждается казначейскими счетами, хранящимися в гамбургском городском архиве. Каждый обвиняемый получил слово для защиты. По преданию, Штертебекер выступил как защитник бедных и мужественно принял всю вину на себя. Народное сказание говорит об этом так: "Штертебекер был славный малый. Бедным давал, у богатых брал". Легенда повествует о том, что была исполнена последняя просьба Штертебекера: сохранить жизнь тем из его товарищей, мимо которых он сумеет пробежать после того, как ему отсекут голову. Легенда утверждает, что, будучи уже обезглавленным, Штертебекер пробежал мимо одиннадцати своих соратников. Только когда палач подставил ему ногу, обезглавленное тело упало на землю.

После смерти Штертебекера в народе создали песню, которую в различных вариантах пели на немецком побережье Балтийского и Северного морей в течение столетий. От первоначального ее текста до нас дошла только первая строфа. Текст песни на литературном немецком языке, состоящий из 26 строф, датируется 1550 годом. Однако этот сохранившийся текст не соответствует полностью оригиналу, а содержит чужеродные добавления. В гамбургском листке "Вольный стрелок" в 1851 году были напечатаны пять строф песни, которая по своей простоте может быть отнесена к одному из сохранившихся народных вариантов песни о Штертебекере:

 
Штертебекер и Годеке Михель
Вдвоем разбойничали на море,
Пока это не надоело Богу
И он не покарал их.
Штертебекер воскликнул: "Ну что ж!
В Северном море мы будем как в доме своем,
Поэтому немедленно туда поплывем.
И пусть богатые гамбургские купцы
Теперь беспокоятся за свои корабли".
И они стремительно отправились в путь,
Подгоняемые своей пиратской целью.
Рано утром у острова Гельголанд
Они были схвачены и обезглавлены.
«Пестрая корова» из Фландрии
Подняла их на рога и порвала в куски.
Их привезли в Гамбург и отрубили им головы.
Палач Розенфельд спокойно
Отрубил буйные головы этим героям.
Его башмаки утопали в крови,
Которую и внуки его смыть не смогли.
 

Власти Гамбурга не удовлетворились победой над Штертебекером. После восстановления кораблей, принимавших участие в сражении у Гельголанда, гамбургский флот продолжал операции против ликеделеров. Теперь гамбуржцы хотели захватить Годеке Михеля. После пленения своего вице-адмирала Годеке Михель стал более активен, чем прежде, однако и гамбуржцы после ожесточенной битвы у Гельголанда стали осторожнее. Поздним летом состоялось второе крупное сражение гамбургского флота с кораблями ликеделеров, которое происходило в нижнем течении Везера. И об этой битве мы не имеем никаких достоверных сообщений, так что даже неизвестны ни день, ни месяц этого сражения, ни то, как оно развивалось. Хронист говорит о событии лишь в нескольких словах: «Затем вскоре, в том же году, когда произошла битва у Гельголанда, называемого здесь „Святая земля“, гамбуржцы вторично отправились в море и схватили восемьдесят витальеров и их главарей – Годеке Михаэля и Вигбольдена. Среди награбленной ими добычи были обнаружены мощи св. Винсента, которые были в свое время похищены из какого-то города на испанском побережье. Разбойников доставили в Гамбург, где они также были обезглавлены и их головы были насажены на колья рядом с другими».

Главнокомандующим гамбуржцев снова был Николаус Шокке, на этот раз вместе с членом городского совета Ёнефельтом. Среди командиров гамбургских кораблей хроника называет Симона ван Утрехта, Херманна Ниенкеркена и Вернера фон Юльцена.

Несмотря на то, что гибель обоих великих вожаков явилась большим ударом для ликеделеров, пиратство в Северном и Балтийском морях не прекратилось.

Это был период, когда морская торговля Ганзы переживала небывалый расцвет, а постоянные политические столкновения и войны, в связи с которыми выдавали каперские грамоты, превосходно стимулировали морской разбой. Так, например, в 1407 году ликеделеры воевали против Голландии на стороне своих фризских покровителей. В 1426 году голштинские графы в споре за герцогство Шлезвиг выдавали ликеделерам каперские свидетельства для борьбы против датского короля Эриха.

Однако насколько неискренним и втайне враждебным всегда было отношение ганзейских городов к ликеделерам, можно судить по многим примерам. В 1428 году Ганза в войне против Дании выставила флот в количестве 26 кораблей и армию численностью 12 тыс. человек. Среди членов судовых команд находились 800 представителей ликеделеров. Они захватили Фемарн, разграбили Берген и разбили норвежский флот. В то же время другие ганзейские города вели с ликеделерами борьбу как с пиратами. Еще в 1403 году ганзейские города Данциг и Любек предпринимали военные походы против пиратов. В 1408 году гамбуржцы обезглавили на площади предводителя ликеделеров Плукераде и девять его товарищей, взятых в плен бургомистром Букстехуде.

В 1433 году Симон ван Утрехт, ставший тем временем членом городского правления Гамбурга, вместе своими коллегами Лангхе, Мельтцингом и Люнебургом был назначен командующим гамбургским флотом, насчитывавшим 21 корабль. Он получил приказ вторгнуться в устье Эмса и вместе с сильной сухопутной армией взять город Эмс, чтобы ликвидировать последний оплот ликеделеров во Фризии. Вновь были обезглавлены как разбойники 40 ликеделеров, а их головы насажены на колья.

Однако уже в 1438 году Гамбург и Бремен вновь вербовали пиратов для войны против Голландии и Зеландни. Весьма примечательно обращение Бремена к невоюющим ганзейским городам, в котором говорилось, бременские пираты будут относиться к кораблям этих городов как к вражеским, если у них на борту окажутся товары из Голландии или Зеландии. Это означало, пираты служили одним ганзейским городам против других. Бременский сенат выдавал каперские свидетельства на таких условиях: две трети добычи причиталось каперу, а одна – шла в пользу сената.

Нанимаемые Бременом каперы, как всегда, не отличали друга от врага. В Ла-Манше или Зунде они останавливали все купеческие суда. Под предлогом, что те якобы везут голландские товары, пираты забирали любую ценную добычу, не обращая внимания на то, под каким флагом шел корабль. Самым известным предводителем ликеделеров этого последнего периода их деятельности был Ганс Энгельбрехт, который у берегов Швеции захватил 13 голландских кораблей с товарами на сумму 34 тыс. рейнских гульденов.