Текст книги "Пираты"

Автор книги: Хайнц Нойкирхен

Маневрируя своими кораблями, пираты исходили из двух соображений: надо захватить торговое судно с наименьшими собственными потерями, а добычу получить в целости и сохранности. В соответствии с этими целями пиратские корабли были хорошо оснащены и вооружены, имели большое число людей на борту – гораздо больше, чем объекты их разбоя – торговые суда. Боя с крупными военными кораблями и судами, имеющими многочисленную команду, пираты обычно старались избегать. Им это удавалось за счет того, что их корабли обладали большей скоростью. Они несли на палубе меньше пушек, были поэтому легче военных кораблей и при одинаковой площади парусов – быстроходней и маневреннее.

В различные исторические периоды существовали так называемые прибрежные пираты. Имея при себе только ручное оружие, они в небольших гребных или парусных судах подстерегали корабли, находясь в укрытии. Если их разведчики устанавливали, что команда корабля не может оказать сильного сопротивления, пираты нападали и захватывали судно. Особенно отчаянные пираты успешно совершали нападения даже на большие, хорошо вооруженные суда. Решающую роль в успехе такого предприятия играла внезапность атаки. Команду и пассажиров побежденного корабля либо зачисляли в пиратский экипаж, либо выбрасывали за борт: разрешали "плыть домой", за исключением случаев, когда пиратам гарантировали большой выкуп.

Удачливые пираты поддерживали на своих кораблях строгий порядок. При этом неограниченная власть пиратского капитана основывалась исключительно на его личном авторитете. Командиром корабля или эскадры становился обычно самый смелый, жестокий и удачливый из пиратов. Он постоянно должен был подтверждать эти выдающиеся качества, если хотел оставаться капитаном или адмиралом своего разношерстного воинства. Некоторые пираты, подвиги которых больше походили на преступления, вошли в историю как необыкновенные фигуры. О них слагали песни, рассказывали легенды. Однако проверить, что здесь соответствовало действительности, а что было вымыслом, почти невозможно, так как по вполне понятным причинам на пиратских кораблях не вели записей в бортовых журналах. Исторически подтвержденные факты из жизни корсаров – явление редкое.

Во время войн, как уже говорилось, почти все пираты становились каперами. Каперство являлось государственно санкционированной формой пиратства. В одном из исторических источников следующим образом охарактеризована разница между каперством и пиратством: "Капер, или как его еще называли – свободный охотник, корсар или комиссионный моряк, имел официальный патент, специальный ордер. В этом ордере, выданном страной, на службе у которой состоял тот или иной капер, последнему предписывалось наносить врагу всяческий ущерб в течение всего периода военных действий, а также указывалось, на какие неприятельские корабли ему следовало нападать; там же подчеркивалось, что он имеет право вступать в бой только с теми кораблями, которые значатся в приказе. Пиратом же является тот, кто не состоит ни у кого на службе, без всякой причины нападает в открытом море на любой корабль и грабит его, не разбираясь в том, друг это или враг".

Капер, который должен был на собственные деньги оснащать и содержать свое судно, отдавал часть добычи (одну десятую, одну треть, а иногда и половину) своему патрону. Оставшаяся часть являлась законной собственностью капера. Естественно, что каперские свидетельства выдавались воюющей стороной только для действий против судов неприятеля. Иногда они выдавались еще и на конкретные районы, в которых должен был действовать капер. Однако часто подобные ограничения нарушались: если полученная командой добыча оказывалась недостаточной и члены экипажа выражали недовольство, то порою каперские капитаны с большой готовностью переступали грань каперства, начинали нападать на неприятельские суда за пределами районов военных действий; зачастую их жертвами становились и корабли нейтральных стран. Правительства, выдавшие разбойничающим кораблям каперские свидетельства, долгое время молчаливо терпели это. И лишь начиная с XVIII века в договоры между государствами и национальные законодательства стали включать положения, более точно определяющие права тех, кто получал каперские грамоты.

Большинство каперов после окончания войны не желали расставаться со своей профессией, которая без особых трудов давала им большую прибыль, и превращались в обычных пиратов. Английский капитан Чарлз Джонсон, который, видимо, в свое время был пиратом, дал в XVIII веке своему правительству, жаждавшему пресечь процесс превращения каперов в корсаров, следующий совет: "Во время войны почти нет пиратов, так как все они становятся каперами. И если правительство как можно большему количеству разбойников выдаст каперские свидетельства и направит их на борьбу против их же собратьев, то число пиратов тогда не просто уменьшится, они будут истреблены совсем, согласно поговорке, что для поимки разбойника нужно самому воспользоваться услугами разбойника. Но для того, чтобы привлечь каперов, следует разрешить им пользоваться всей добычей, полученной от нападений на пиратов, ибо для этих людей не существует разницы между другом и врагом – они с одинаковой готовностью нападают и на того и на другого".

Разумеется, каперами становились не только профессиональные разбойники. Порой в качестве каперов своему отечеству служили и патриоты, моряки и капитаны торговых и рыболовных судов, а также морские офицеры и адмиралы.

Свой последний расцвет каперство переживает во время войн Французской революции. С 1815 года крупные европейские державы перестали выдавать каперские свидетельства. Однако заявление о том, что "с каперством раз и навсегда покончено", сделанное в декларации по морскому праву, подписанной на Парижском международном конгрессе в 1856 году, оказалось преждевременным, так как к ней не присоединились Соединенные Штаты Америки, и во время Гражданской войны в США каперство вновь расцвело и сыграло немалую роль.

Очень близко к каперству по своей сути стояла практика выдачи так называемых репрессалий. Для возмещения ущерба, нанесенного чужому государству или отдельным его подданным, правительство одной из воюющих сторон выдавало пострадавшему репрессальное свидетельство, дававшее право нападать на суда, шедшие под флагом враждебной стороны. Этот институт был развит в основном в средние века. Владельцы репрессальных свидетельств почти повсеместно преступали грань и становились на путь разбоя.

Вершина развития морского пиратства приходится на время колониальных захватов и порождаемых ими столкновений между развивающимися буржуазными государствами Западной Европы – Францией, Нидерландам ми, Англией – и странами, выдвинувшимися в эпоху великих географических открытий,– Испанией и Португалией. Под буржуазными лозунгами, родившимися в начале XVII столетия,– "Свобода торговли" и "Свобода мореплавания" – англичане, голландцы и французы вели жестокую борьбу против торговой монополии, установленной Испанией и Португалией в колониях, против раздела мира в пользу этих государств, проведенного при поддержке папы Александра VI. Не последняя роль отводилась в этой борьбе и поставленным на широкую ногу каперству и пиратству.

Когда на арене истории появились новые колониальные державы во главе с Англией, они вспомнили и по достоинству оценили определение древних: "Pirata hostis humani generis", ибо отныне морской разбой превратился в серьезную угрозу для их торговли на море. Однако из-за отсутствия эффективного международного сотрудничества в борьбе с этим явлением пиратство продолжало существовать еще долго.

Лишь в процессе углубления понятия буржуазной собственности в XIX в. возникла необходимость включить в международное право в качестве одного из основных положений запрещение пиратства. Правда, положение это не было кодифицировано в прошлом столетии. Разработанный экспертами в 1927 году проект запрета и ликвидации пиратства рассматривался в Лиге наций, но и тогда не был кодифицирован. Наконец, результатом конференции по морскому праву в рамках Организации Объединенных Наций явилась принятая в Женеве "Конвенция об открытом море". Многие статьи этой конвенции содержат положения о пиратстве. Конвенция, вступившая в силу с 30 сентября 1962 года, обязывает все государства, подписавшие ее, принимать в тесном сотрудничестве друг с другом активные меры к подавлению и ликвидации морского разбоя.

Понятие пиратства, получившее точное определение в Женевской конвенции, включает в себя незаконные акты насилия, содержание в плену или грабеж в открытом море, которые совершаются в целях личной наживы на частных судах и самолетах.

Несмотря на столь нелестную и строгую дефиницию, еще и сегодня пиратство не ликвидировано окончательно.

Глава II.
ПЕРВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ СВЕДЕНИЯ

 Первые упоминания о мореходстве и пиратстве дошли до нас из района Восточного Средиземноморья, хотя и то и другое зародилось еще на несколько тысячелетий раньше на побережье Юго-Восточной Азии.

Побережье Малой Азии, изрезанное бухтами и заливами, и многочисленные острова, расположенные в восточной части Средиземного моря, создавали идеальные естественные укрытия для морских разбойников. Пираты предпочитали базироваться в хорошо укрытых, защищенных скалами и мелководьем местах, расположенных вблизи оживленных торговых путей. В донесении секретаря египетского фараона Рамсеса III, относящемся к концу второго тысячелетия до н. э., сообщалось о существовании морских разбойников, которые на протяжении более чем ста лет наносили значительный вред мореплаванию египтян. В этом документе говорилось: "Обрати внимание на народы Севера, живущие на островах. Они неспокойны, они ищут подходы к портам".

От египтян же дошли до нас и первые письменные источники, свидетельствующие, что пиратство и охота на людей были развиты в ту эпоху.

Надписи, сохранившиеся в храме царицы Хатшепсут, расположенном возле Фив (ныне г. "Луксор), подробно рассказывают о путешествии в страну Пунт, которое состоялось около 1490 года до н. э. Согласно этому сообщению, египетский флот состоял из пяти морских судов с воинами на борту. На корабли были погружены как основной товар, предназначенный для обмена с населением страны Пунт, изделия из стекла. Пунтийцы встретили египтян как посланцев богов, которые, как они были убеждены, спустились с неба. Иероглифический текст сообщает, что пунтийский властитель был обложен данью и стал подданным египетской царицы. В качестве дани с подчиненных народов египтяне брали деревья, из которых получали благовонные вещества (при перевозке деревья заворачивали с корнями и землей в мокрую материю), слоновую кость, оправленную в золото, домашний скот и обезьян. В тексте упоминаются и другие виды дани: ароматическая смола, борзые собаки, шкуры леопардов, а также "туземные жители вместе со своими детьми".

Финикийцы, подобно жителям Египта, широко развитую морскую торговлю сочетали с пиратским промыслом. На острове Сицилия, а также на африканском и испанском побережьях они создавали многочисленные базы, откуда предпринимали торговые походы и совершали разбойничьи набеги. Через Красное море финикийцы достигли Индии, по поручению египетского фараона Нехо обогнули Африку, открыли Канарские острова, поселились в Марокко. Из Испании они привозили серебро, с Британских островов – олово, с берегов Балтийского моря – янтарь. Огромной славой и популярностью пользовался финикийский пурпур, который добывался из раковин моллюсков, водившихся у побережья Финикии. Когда в этих местах источники пурпура иссякли, финикийцы стали привозить пурпур из Вавилонии и других мест. В обмен на раковины финикийские купцы охотнее всего брали золото, слоновую кость и рабов, как черных, так и белых: наряду с торговлей и разбоем финикийцы занимались охотой на людей. Для поимки будущих рабов они применяли весьма хитроумный способ. Разложив украшения и яркие ткани, они сначала выманивали на берег, а потом завлекали на корабли женщин и девушек. Заполучив на борт свою добычу, они снимались с якоря и выходили в открытое море, уничтожив предварительно или оттолкнув от берега туземные лодки.

Гомер в "Одиссее" неоднократно упоминает о действиях морских разбойников. Так, например, он рассказывает, как команда одного финикийского судна высадилась на острове Сира, чтобы торговать с местным населением. Финикийцам удалось завоевать расположение рабыни, которая была родом из финикийского города Сидона. Когда купцы согласились взять ее домой, пленница пообещала соответствующее вознаграждение и сказала:

– Будем теперь осторожны; молчите; из вас ни который

Слова не молви со мной, где меня бы ему ни случилось

Встретить, на улице ль, подле колодца ль, чтоб кто господину,

Нас подсмотрев, на меня не донес: раздраженный меня он

В цепи велит заключить, да и вам приготовит погибель.

Скуйте ж язык свой, окончите торг поскорей, и когда вы

В путь изготовитесь, нужным запасом корабль нагрузивши,

В доме царевом меня обо всем известите немедля;

Золота, сколько мне под руки там попадется, возьму я;

Будет при том от меня вам еще и особый подарок:

Знать вы должны, что смотрю я за сыном царя малолетними

Мальчик смышленый; со мною гулять из дворца он вседневно

Ходит; я с ним на корабль ваш приду: за великую цену

Этот товар продадите вы людям иного языка.

О том, что в этот период охота на людей была широко развита, свидетельствовала также сделанная эллинами надпись на скале, стоящей на побережье: «Ночью к нам пришли пираты и увели с собой молодых девушек, женщин и других людей, рабов и свободных, всего более тридцати человек. Они отвязали наши суда, сели на корабль и уплыли на нем вместе со своими пленными и захваченной добычей».

Первые столкновения между греками и финикийцами, относятся приблизительно к началу первого тысячелетия до н. э. С этого времени греки вступают в спор с финикийцами за право господствовать на море и побережье. Морской разбой считался у эллинов вполне честным предприятием и к тому же очень доходным. Гомер в героической эпопее создает яркую картину мореплавания той эпохи. Описываемые им корабли не являются ни военными, ни торговыми, но они отлично приспособлены для морского разбоя и грабежа прибрежных территорий. Это были суда, приводимые в движение пятьюдесятью гребцами (по 25 человек с каждого борта). При попутном ветре ставился еще и парус. Если плавание прерывалось, корабль вытаскивался на берег.

В "Одиссее" Гомер воспевает десятилетние скитания Одиссея после сражения за Трою. Экспедиция в Трою, в которой, согласно легенде, участвовало более тысячи кораблей и 100 тысяч человек, так же как и путешествие Одиссея, относится к области преданий. Однако Троя существовала в действительности. Это был город у входа в пролив Дарданеллы. Город взимал пошлину за проход через пролив. Разбой на побережье и угон невольников, совершаемые тогдашними мореплавателями, поэт описывает как нечто совершенно естественное. Так, Парис, сын троянского царя, нападает на своих кораблях на город Сидон и похищает искусных прях.

Еще один пример – Гомер повествует от имени Одиссея:

 
Дней через пять мы к водам светлоструйным потока Египта
Прибыли; в лоне потока легкоповоротные наши
Все корабли утвердив, я велел, чтоб отборные люди
Там на морском берегу сторожить их остались; другим же
Дал приказание с ближних высот обозреть всю окрестность.
Вдруг загорелось в них дикое буйство; они, обезумев,
Грабить поля плодоносные жителей мирных Египта
Бросились, начали жен похищать и детей малолетних,
Зверски мужей убивая,– тревога до жителей града
Скоро достигла, и сильная ранней зарей собралася
Рать; колесницами, пешими, яркою медью оружий
Поле кругом закипело; Зевес, веселящийся громом,
В жалкое бегство моих обратил, отразить ни единый
Силы врага не посмел, и отвсюду нас смерть окружила...
 

В другом месте «Одиссеи» говорится:

 
Ветер от стен Илиона привел нас ко граду киконов,
Измару: град мы разрушили, жителей всех истребили.
Жен сохранивши и всяких сокровищ награбивши много...
 

В сказании об аргонавтах, где переплелись многие морские легенды, тоже дается описание путешествия по морю, во время которого Ясон и его спутники не упускали возможности грабить население прибрежных городов. Пользуясь правом сильного, аргонавты похищают царскую дочь и убивают царского сына. Главной же целью их путешествия были поиски золота, как говорится в предании, «золотого руна».

Многие греческие мореходы пересекали море в западном направлении, чтобы открыть новые земли. Так, ими была заселена Сицилия и основана цепочка портовых городов-колоний на побережьях современных Италии, Франции, Испании. Согласно свидетельству греческого историка Геродота, во время страшного голода, разразившегося в Лидии (Малая Азия), царь отправил в море своего сына Тиррена с половиной своих подданных попытать пиратского счастья. Тиррены, как стали называть спутников царского сына в честь их предводителя, закрепились на западном побережье Италии и превратили часть Средиземного моря между Италией, Эльбой, Сицилией и Сардинией в район своего государства, названный с тех пор Тирренским морем. Жертвами тирренов становились здесь не только отдельные суда, но и целые флоты.

Последними в западную часть Средиземного мору пришли в VI веке до н. э. фокейцы, теснимые персами ее своей территории. Они основали здесь колонию Массалию (Марсель) – опорный пункт торговли янтарем и оловом. Фокейцы также занимались пиратством. В 536 году до н. э. у берегов Корсики состоялось морское сражение, в котором 60 фокейских пиратских кораблей вынуждены были принять бой с превосходящими силами этрусков и карфагенян. Фокейский флот был разбит, 40 кораблей попали в руки противника. Команды захваченных судов были публично казнены (их забросали камнями). Но разбойничьи налеты и после этого не прекратились. Фокейцы, этруски и карфагеняне продолжали заниматься пиратским промыслом.

История сохранила сведения о некоторых греческих пиратах. Так, Поликрат (VI в. до н. э.) объединил под своим командованием пиратский флот в количестве 100 кораблей, что обеспечило ему безраздельное господство в Эгейском море и на побережье Малой Азии. Правда, сделавшись властителем острова Самоса, он перестал непосредственно заниматься пиратством, однако требовал дани от каждого корабля, проходящего через воды, контролируемые его флотом. Однажды он захватил даже правительственный корабль, на котором находились богатые подарки египетского фараона Амасиса лидийскому царю Крезу.

С усилением могущества городов-государств Греции и появлением у Афин военного флота, который использовали в борьбе не только против персов[19]19
  Имеются в виду войны между Персией и греческими городами-государствами в 499—449 гг. до н. э.– Прим. ред.


[Закрыть], но и против морских разбойников, пиратство несколько ослабло, и тогда наступил расцвет торговли на море. Афины объединили города по обоим берегам Эгейского моря в единый морской союз. Афинский порт Пирей в V—IV веках до н. э. превратился в центр товарообмена и тем самым стал притягательным объектом для морских разбойников.

Морской союз обеспечивал торговым греческим кораблям свободу плавания и вел активную борьбу с пиратством на греческих островах и ионийском побережье. Этот сравнительно спокойный период мирной торговли не был, однако, длительным. В результате поражения, понесенного в Пелопоннесской войне (431—404 гг. до н. э.), Афины утратили свое морское могущество, и тогда вновь усилился разбой на море. После окончания войны, которая длилась 27 лет, большое количество занятых ранее в битвах воинов и моряков оказалось без дела. Они-то и пополнили ряды морских разбойников. Пираты напали даже на Пирей. Они нагрузили свои корабли товарами и людьми, ограбили ростовщиков и беспрепятственно ушли в море.

В эпоху Александра Македонского его адмиралы Гегелох и Амфотер с переменным успехом вели борьбу против пиратов. После смерти Александра в 323 году до н. э. пиратские флоты стали появляться вновь.

В результате борьбы за раздел огромной империи социальные столкновения, возникавшие и до этого в эллинистических городах, стали еще более острыми. Возвращались из походов солдаты и матросы, как правило, люди неимущие. Так как Рим, начавший в III веке до н. э. борьбу за гегемонию в западной части Средиземного моря, стал активно вмешиваться во внутренние дела Греции, социальный и политический протест низов превратился в борьбу против римского господства. Многие греческие города были опустошены, а жители их истреблены почти поголовно. Оставшиеся в живых охотно шли к пиратам, которые всеми средствами, на суше и на море, яростно сопротивлялись росту римского владычества и влияния.

Часть пиратов занялась работорговлей. В ту эпоху остров Делос в Эгейском море превратился в крупнейший невольничий рынок Европы; сохранились исторические данные о том, что пираты ежедневно предлагали здесь на продажу тысячи невольников. В 69 году до н. э. в ходе борьбы, которую вели между собой пираты, Делос был так основательно опустошен, что потерял свое былое значение.