Текст книги "Бомбермэн(СИ)"

Автор книги: Харрис Натт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

В камере стоял гул голосов, спёртый воздух не лез в лёгкие, поэтому игра явилась для меня спасением. Бравурная музыка известила, что игра началась. Внезапно мне пришла идея попробовать переместить Сознание в этого маленького смешного человечка в каске, и комбинезончике с кармашками, в которых наверно лежали его бомбы.

Это оказалось неожиданно легко, я просто сконцентрировался...

VII

И вынырнул из небытия, не осознавая себя.

Просто появился ниоткуда, как появляется ледяной кристалл.

Первой пришла способность чувствовать.

Подо мной был твёрдый каменный пол.

Откуда я знал, что он каменный? Да Бог его знает.

Откуда я знал, что есть Бог? Не имею понятия.

Пол был холодный.

Руки, которыми я опирался, бессознательно удерживая тело в равновесии, заледенели.

Потом пришёл слух.

В абсолютной тишине я сразу услышал, как бьётся сердце, лёгкие с шумом выдыхают воздух.

Значит я живой!

Сквозь прикрытые веки просочился неяркий свет.

Попытка определить местонахождение, не открывая глаз, оказалась безуспешной. Несколько мгновений я медлил, жадно вдыхая сухой пыльный воздух, наконец, открыл глаза.

Моему взору предстало довольно длинное помещение красного кирпича, похожее на коридор. Высокие стены. Крыша отсутствует, и видна серая вата облаков, нависших над головой.

Утро это или вечер?

Я встал, чтобы обследовать место.

«Похоже на крепость» – подумал я, идя по покрытому густой пылью полу, уложенному тщательно подогнанными каменными плитами. На древних, нетронутых временем стенах, никаких украшений, бойниц, дверей или колонн. Никаких бордюров, лестниц и дверей.

Пустой, длинный коридор, который оканчивается метров через пятьдесят, такой же глухой стеной, как и та, от которой я начал свой путь.

Я остановился, оглянулся назад. Передо мной – та же картина, что и пару минут назад, только цепочка следов на пыльном полу, указывает на то, что я пришёл с той стороны. На обратном пути я внимательно осматриваю стену, в надежде увидеть пропущенную мною деталь интерьера, за которую можно зацепиться взглядом или мыслью. Но тут было всё то же самое.

Выходило, что я был заперт, как крыса в коробке! Но крысы хоть могут лазить по стенам, в отличие от меня. Это открытие не прибавило мне бодрости, и я снова сел у стены, сцепив пальцы и глядя на безнадёжно гладкие стены.

Кто я? Я не помнил своего имени.

Зачем я здесь? Я тоже не знал, и даже не догадывался.

Что было раньше? Но взглянув в прошлое, я увидел девственно белый лист.

Что теперь делать?

Это был резонный вопрос, и ответ был очевиден – выбираться отсюда!

Неподвижное, затхлое, серое небо, не дающее свежести, равнодушно взирало на меня, запертого в четырёх стенах, неизвестно кем и неизвестно зачем.

Я подумал, что в старинных замках, (а место выглядит, как часть замка), бывают замаскированные секретные двери. Стоит только нажать на определённый кирпичик, как в стене открывается проём. Определённо, он тут быть должен, ведь как-то выбрались отсюда те, кто строил эти стены?

Зачем кому-то надо было вообще строить такое помещение?!

В голову пришёл только один ответ. Чтобы специально поместить внутрь жертву, и наслаждаться зрелищем того, как она будет оттуда выбираться! Я тут же почувствовал всей шкурой, как сквозь невидимые щели, на меня глядят сотни людей. Они потихоньку смеются и говорят шепотом, чтобы не выдать себя, и может быть, делают ставки на то, сколько я тут протяну и не сойду с ума.

А может быть, я умер и это ад? Что ж, весьма похоже, только я не мог припомнить ни одного греха, за который бы мог попасть сюда, и это было нечестно. Мне кажется, что высшие силы (или низшие, кому, как угодно), должны поступать честно, или по правилам. Ну, Бог-то должен поступать по правилам, он их сам и создал, а вот Дьявол...это вопрос!

Я попытался представить, зачем это было бы нужно и Богу и Дьяволу, но не нашёл в этом никакого смысла.

Чтобы не забивать голову ненужными мыслями, я отправился искать волшебный кирпич, который откроет мне дорогу на свободу. Я устал, как Сизиф. Кирпичей, до которых я мог достать, было несколько тысяч, но ни один из них не поддавался моим усилиям. В конце-концов, я упал в изнеможении от бесплодных попыток, и уснул прямо на холодных камнях.

Проснувшись, я открыл глаза в полной уверенности, что проклятый коридор мне приснился, но реальность ответила: «Не обольщайся».

Всё та же унылая серость комковатых облаков, не сдвинувшихся за это время ни на йоту, заполняла пустоту, в которой ни разу не пролетела птица, и у меня возникло стойкое ощущение, что небо фальшивое. В действительности оно твёрдое, как крышка гроба. Это вызвало у меня неприятное ощущение, как будто резко закончился воздух и я задыхаюсь, но я не стал концентрироваться на этом образе, успокоив себя несколькими глубокими вдохами и осматриванием знакомых до тошноты стен.

Я понимаю, что если попал сюда, значит это неспроста. Это угрюмое безжизненное пространство, на самом деле скрывает какую-то тайну, которую мне нужно открыть, загадку, ждущую своего правильного ответа. От этих мыслей тело наполнилось силой, и вскочив на ноги я быстро побежал по коридору, поднимая облака пыли, как будто это была взлётная полоса.

-Э-ге-гей! – закричал я изо всех сил, тем невидимым наблюдателям, которые обязательно должны находиться где-то рядом. – Давайте начнём нашу игру! Мне надоело ждать!

Добежав до стены, я ударился в неё всем телом, ожидая, что она рухнет под напором моей силы. Но рухнул я, и в полной тишине лежал на земле, тупо глядя на холодный неживой свет, льющийся с небес. Невидимые наблюдатели, наверно, не заметили моих криков. Возможно, они обедали в старинной зале, уставленной канделябрами, и слуга в ливрее и белом жабо, разрезал истекающего жиром гуся, запечённого с яблоками, лежащего на серебряном блюде. А я тут, как ненормальный бегал и кричал!

Гусь... странно, но есть мне совсем не хотелось, я даже не проголодался.

Тем лучше.

Они пренебрегли моей просьбой начать игру, во имя гуся. Они знали, что мне никуда не деться отсюда и могли спокойно попивать вино и вдоволь любоваться на блики, играющие в рубиновой глубине тонких бокалов. Белые руки осторожно отламывали кусочки душистого хлеба, брали с резных блюд прохладные свежие ягоды, только что собранные в саду. За этими стенами наверняка ярко светило солнце и им было невдомёк, как противно чувствовать себя потерянной, забытой вещью, да ещё без прошлого.

Стало понятно, что без вмешательства свыше мне никуда отсюда не деться, но я мог и подождать, когда мой непонятный мучитель окончит трапезу. Теперь я был уверен – он самый главный из тех, кто сейчас наслаждается жизнью. Скорее всего, он пригласил друзей на занятное представление, и именно он является хозяином этого странного замка, где в каменную яму, неизвестно за какие провинности, кидают людей.

Ладно! Я подожду, мой невидимый Игрок!

Мы, конечно, не в равных условиях.

Я ничего не знаю о себе, и ничего не знаю о тебе, а ты знаешь обо мне всё!

Иначе, почему выбрал меня? И зачем стёр память?

Я медленно бреду вдоль красной стены, наматывая сотый круг по своей безмолвной тюрьме.

Что я могу сделать, чтобы выбраться отсюда? Я чувствовал, что меня разбирает бессильная злоба на Игрока, решившего взять меня измором. Он, наверное, наблюдает сейчас сверху, и потирает руки. Ему нравится смотреть, как сходят с ума люди, запертые в четырёх стенах. В тюрьме, в материи, которая превосходит твоё тело по плотности и диктует свои условия, ты не можешь сделать ровным счётом ничего, только подчиниться.

Жесткие рамки...условия...нормы...законы...мнения...тюрьма! Всегда тюрьма, всюду тюрьма!

Кинуть бы сюда Игрока, на моё место. Куда как легко сочинять правила игры, которые тебя не касаются!

-Эй! Э-эй! Очнись, что с тобой? – раздался гулкий голос с неба.

-Может быть, обморок от духоты?– спросил другой голос, – побей его по щекам. И пульс потрогай. Есть? Нет?

-Чёрт его знает! Позовите охрану, может врача надо?

-Врача! Врача-а-а, человек умирает!!!

Неизвестно, сколько ещё прошло времени с того момента, как я попал сюда.

Я пытался штурмовать стену, за которой пряталась моя память, но она была столь же крепка, как и та, о которую я сейчас опираюсь спиной. Прошлое исчезло, а вместе с ним и будущее. Осталось только настоящее. Мне вдруг показалось, что я всегда тут находился, и стены стояли всегда, но они были другими, невидимыми, но от этого не менее крепкими.

Что-то забрезжило в мозгу, заметались какие-то тени, но я не успел их разглядеть, и догадка выскользнула, как угорь из пальцев...

Я сел у стены, у которой впервые появился, а может быть это была другая стена, а впрочем, не важно.

Впервые за это время я обратил внимание на свою одежду, похожую на комбинезон, который носят военные. Серого цвета с накладными карманами на груди и множеством карманов на брюках. Осенённый догадкой, я стал методично расстёгивать пуговицы и просматривать карманы на наличие бумаг, записок, хоть каких-нибудь подсказок.

И я нашёл!

В одном из карманов лежал огрызок карандаша и полоска бумаги с девятью пустыми клетками, как будто в кроссворде. Но только на одно слово. И это слово было очень важным, наверно каким-то паролем. Но кто знал это слово? Существуют тысячи слов, которые можно вписать в эти клетки...

Вместо разгадки я нашёл ещё одну загадку. Я положил полоску обратно в карман и застегнул его на пуговицу. Больше ничего в комбинезоне не обнаружилось.

Однако, находка породила во мне надежду, что если это игра, то мне не дадут умереть или сойти с ума. И вскоре появится ещё одна подсказка...

Но я ошибался.

Тщательно осмотрев каждый кирпич на наличие щелей и спрятанных там подсказок, и успев дважды заснуть и проснуться, я впал в отчаяние. От меня что-то требовалось, но что именно, я догадаться не мог.

С неба лился такой же неяркий, серый свет, в котором не было ни дня ни ночи.

Несмотря ни на что, сил было хоть отбавляй, и я использовал их на хождение вдоль, поперёк, зигзагами, замысловатыми траекториями между стенами. Воспалённый мозг родил безумную идею о том, что Игрок, таким образом, создаёт в своём замке привидений. Я должен умереть и превратиться в привидение, чтобы бродить, завывая глухим угрожающим голосом, пугать гостей и домочадцев. Говорят, наличие привидений добавляет замкам ценность. Мне вдруг почудилась в этом какая-то странная логика, и я уже готов был с ней согласиться...

Всё время мира находилось в моём распоряжении.

Не могу сказать сколько тысяч раз я ходил по кругу в моей кирпичной тюрьме, сколько раз я кричал своему невидимому мучителю, чтобы он показался или дал намёк на то, что делать дальше. Я обещал выбраться отсюда и разорвать его на мелкие части, проклинал, просил...

Но всё было тщетно.

В ходе размышлений о том, каким образом я мог очутиться здесь, мне удалось вспомнить множество мистических книг, детективных и фантастических фильмов о том, как люди приходили в себя в самых разнообразных местах после операций, гипноза или похищения инопланетянами. Самое любопытное, что когда я пытался припомнить где, с кем и когда я смотрел эти фильмы, моя память отказывалась сообщать наотрез эту «сверхсекретную» информацию!

Это феномен заставил меня углубиться в сведения, которыми я, как оказалось, обладал в огромном количестве.

Я знал о том, что Земля – круглая, о природе электричества и приготовлении пищи, об атомной энергии и кинематографе, о шпионах и детских утренниках, об охоте на зайцев и парусном спорте. Пытаясь обнаружить, были ли эти знания связаны с моей повседневной деятельностью, или я их накопил в течение жизни, и снова не нашёл ответа.

Тогда я попытался определить, что из этого многообразия мне нравится, но и этот трюк мне не удался.

Я просто был, как старая энциклопедия. Сборник сведений, не имеющий ко мне лично никакого отношения.

В этом разнообразии информации не нашлось ни единого слова обо мне.

Меня там не существовало.

Я был тут, за крепкими стенами.

Так кто же я и где я?!

Свернувшись калачиком, как в утробе матери, я лежал на полу, уткнувшись взглядом в потрескавшуюся пыльную плиту, в полусне мне виделись какие-то смутные образы: море, бьющееся о бетонный мол, тонкое деревце, пробившее асфальт, свирепые тигры, бегающие за железной решёткой, рыбка в аквариуме, бессильно тычущаяся в стекло в поисках выхода в океан...

Потом сон стал глубже, и вот уже я сам стал этим морем, и прорастал сквозь асфальт, я колотил себя по бокам полосатым хвостом и пытался преодолеть невидимую преграду, чтобы плыть туда, где жили все поколения моих предков. Все эти образы, где главенствовали препятствия свободе, неважно, из каких побуждений поставленные, связались воедино, и я неожиданно понял, что очутился здесь, чтобы обрести свободу и именно свободу духовную, за которой придёт и свобода телесная.

Именно поэтому исчезло «былое», свершившееся со мной, чтобы я мог дать оценку себе, как «продукту» своей собственной жизни. Я уснул глубоким сном, во время которого таинственные процессы повернули угол зрения на сотую долю градуса.

Проснувшись, я сразу почувствовал, что «былое» и есть мои стены, моя тюрьма. Я обязательно освобожусь из этих стен, я стану свободным, и безсмертным.

-Я – безсмертен! – произнёс я вслух.

Именно так – БЕЗ смертен.

Кто сказал, что это не так?

Говорят, что каждое чело живёт век. Человек – живёт век. В таком случае, я не желаю быть человеком! Я не желаю, чтобы меня ограничивали в продолжительности жизни, даже если все и согласны с этим утверждением. Я не желаю, чтобы меня ограничивали в чём-либо! Я сам себе хозяин и сам буду планировать свою жизнь!

-Ха-ха! – ответил мне невидимый оппонент,– то-то ты сидишь здесь в четырёх стенах! Не по своей же воле?!

-Ты всегда получаешь то, чего желаешь. Может быть там, в прошлой жизни, за этими стенами, я желал остаться один, чтобы разобраться, что к чему, без информационного шума, чтобы узнать о себе то, что я ещё не знал и научиться тому, что я не умел. Возможно это результат моего собственного направленного действия к поиску трансцендентного опыта...

-Смерть придёт! – сказал тот же голос, – она всегда приходит, всё на свете умирает, и живое и неживое...это и есть трансцендентный опыт, который рано или поздно получают все.

-Как это может быть, чтобы умирало неживое? – мне казалось, я разговаривал сам с собой, и не видел в этом ничего ненормального.

-Вот смотри, камни, они неживые? Но они тоже умирают, они рассыпаются в песок, в прах, они теряют свою форму. Деревья – умирают, животные – умирают, люди – умирают. Это естественный процесс. Это переход в небытие, где тебя уже ничто не волнует.

-Значит, они были согласны с этим, поэтому умирают. Они договорились между собой, и выполняют договорённость, а я не хочу и не буду. Меня никто не спрашивал. И я не думаю, что это естественный процесс, это плата за жизнь, но не слишком ли она высока?

-Ты смешон, человек! Существуют законы. Они незыблемы. Жизнь и смерть главные из них.

-Я не желаю называться человеком!

-Хорошо, как прикажешь тебя называть?

-У меня нет имени, я – ноль, который решил стать единицей, – засмеялся я, и мой смех гулко отразился от кирпичных стен.

-Ладно, господин ноль, докажи мне, что ты хочешь быть безсмертным! Может быть, я к тебе присоединюсь...позже.

-Я докажу. Это и будет мой трансцендентный опыт. Спасибо, что стал говорить со мной, я теперь точно знаю, зачем я здесь.

-Не за что, это и в моих интересах тоже ...– ответил голос и умолк.

Кто это был? Может быть Игрок, каким-то образом проник в мои мысли и стал со мной одним целым? Или я так схожу с ума?

Но мне показалось, что в тумане, в котором плыл мой корабль, стали проступать какие-то неясные очертания.

Я собирался доказать возможность безсмертия не из юношеской бравады, юношей меня назвать было трудно. Короткая, густая борода, как у бродяги обрамляла моё лицо. Трудно сказать, отчего я уцепился за безсмертие, вероятно, эта проблема волновала меня и в прошлой жизни, из которой я пришёл сюда.

А может быть, потому что безсмертие было для меня аналогом свободы. Я знаю, что выбор должен быть во всём, особенно для людей. Они совсем не то же, что и животные, растения или камни.

Но у меня ещё будет время подумать над этим.

В споре с Игроком у меня появился один аргумент. Время, которое я находился здесь без еды и воды, хотя это противоречило тому, что я знал. Это было как-то естественно, я даже не думал о еде, как это должны делать все голодные люди. То же самое и с водой.

То есть, один из установленных законов уже не работал, или дал сбой. А, как известно, законы, стоят, как вехи только для тех, кто идёт путём, навязанным миром. А для тех, кто хочет обойти закон, это лишь знак, того, что этого места нужно избегать. Закон вселенский и закон человеческий... равны ли они?

Я успокоился и предался философии.

Стены, молча, удивлённо, взирали на пленника, который должен был кричать, стенать, биться головой и выть от безысходности. Небо также вспучило свои кисельные берега и думало, а не тронуться ли с места? Всё было просто, я понял – стены силой не сломить, да и нет у меня физических сил.

Тут нужно нечто другое.

ГЛАВА VIII

Я даже привык к этим стенам, и больше не верил в то, что кто-то меня спасёт.

Жизнь перешла в созерцательно-мыслительную фазу. Иногда я вставал, чтобы размяться, бегал по кругу, отжимался от пола, чтобы не атрофироваться. Есть и пить, по-прежнему, не хотелось. Время от времени я доставал из кармана листик с девятью пустыми клетками и пристально вглядывался, перебирая в уме все знакомые слова. Но писать их я не решался, боясь, что если я не угадаю слово, то могу всё испортить.

Насколько лихорадочно я искал выход вначале, настолько спокойно я чувствовал себя сейчас. Интуиция подсказывала мне, что всё ещё впереди, ведь я обещал Игроку доказать безсмертие. Это было дело не одной секунды, прежде всего я должен это доказать самому себе.

Сколько бы я не повторял, что я безсмертный, оказывается, полностью значение этого слова я не понимал. Это стало для меня настоящим открытием.

Для того, чтобы жить вечно, нужно иметь план.

Каждый ли может похвастать планом, хотя бы на ближайшие сто пятьдесят лет? То-то и оно.

Постепенно я начал думать о вещах отвлечённо, как будто меня это не касалось. И проблему безсмертия взялся рассматривать, как постороннее понятие.

По ходу рассуждений у меня возникли вопросы.

Вот один из них.

«Зачем это нужно?»

Ответ, «чтобы было», здесь не подходил. И тут я попал в тупик. Просто жить, чтобы, к примеру, изучать игру на музыкальных инструментах, иностранные языки, культуру разных стран, боевые искусства, совершенствовать себя, добавляя в старую энциклопедию новые листы и в конце-концов, уметь всё делать, знать обо всём, даже досконально – было бы прекрасно, но зачем?

С каждой новой задачей возрастала бы скорость запоминания, потому что знания имеют похожий алгоритм, и вряд ли возможно поддерживать длительный интерес к тому, что, скорее всего, тебе никогда и не понадобится. Зачем копить знания, если они всё время изменяются и добавляются. Конечно, по ходу дела, можно доказать несколько жизненных теорем и даже написать о них книгу, но стоит ли это безсмертия?

«Коптить небо» – вот как это называется, вспомнил я.

Для всего этого достаточно жить лет двести-двести пятьдесят, но не вечно.

Выходит, что безсмертие лично для себя, не имеет смысла. Остается безсмертие для других. Вот здесь мне казалось больше смысла. Мир несовершенен, ибо состоит из несовершенных людей. Экология в опасности, души в опасности, то войны, то пожары, то наводнения, голодающие, сироты и беженцы. Хотя... всегда есть желающие помочь страждущим, и необязательно быть для этого безсмертным. И когда-то технологии будут на таком высоком уровне, что человеческий труд не понадобится.

Неужели, то, к чему всегда стремилось всё человечество, к безсмертию, на самом деле не нужно? Наука, сказки, религия, всё охвачено манией овладения временем. Только вряд ли кто-то точно знает, для чего это действительно надо.

Я сидел, уткнувшись невидящим взором в серую аморфную массу, заменяющую небо. Я чувствовал, что ответ на этот вопрос есть и, вероятно, он очень простой, но мог ли я, рождённый смертным, со своей колокольни судить о том, чего я доподлинно не знал, но неосознанно устремлялся за чужими идеями.

Мог ли я сам, действительно желать для себя безсмертия?

Хотел бы я быть безсмертным, сидя в четырёх стенах? Вот здесь, сидеть вечно...

Избави, Боже!

Окончательно запутавшись, я с силой потёр лицо ладонями, чтобы оторваться от потока нахлынувших мыслей. Мозгам нужен был отдых.

Надо расслабиться, не думать ни о чём, даже о безсмертии...

Некоторое время я лежал, вытянув ноги и сложив руки на животе. Очевидно, моё присутствие здесь затянулось, или я настолько туп, что не смог продвинуться дальше первого шага в нашей игре.

«Квест», вот как это называлось.

Я получил задачу, доказать, что я безсмертный и заполнить слово на листке бумаги. Что это было за слово? Надеюсь узнать в конце пути. Достав из кармана таинственный листок, я взял карандаш и решительно написал в первой клеточке букву "Б". Недаром тема безсмертия так взволновала меня!

У меня не было теперь ни капли сомнения, что я прав.

Вписав букву, я ожидал какого-то сопутствующего события, грома и молнии, голосов, вспышки света, но их не последовало. У Игрока были свои правила. Пока что, я чувствовал себя неуверенно, как и любой, кто попал в неизвестные обстоятельства. Но я разберусь, и найду путь!

В памяти всплыл образ трёхмерной картинки. Есть такие картинки, которые ты видишь, только определённым образом расфокусировав взгляд. Именно то, что требуется от меня сейчас. Я пытаюсь действовать прямолинейно, а в этом мире свои законы. Например, здесь никто не ест и не пьёт. А значит, всё остальное может быть не таким, как я привык думать.

Эх, если бы мне бомбу, небольшую такую, чтобы самому не пострадать, я бы подорвал эти чёртовы стены!

Мысленно представляю, что достаю бомбу и с размаха бросаю в самую середину стены.

Бах!

И она рушится, а я достаю бомбу за бомбой и...

Внезапно откуда-то сверху раздалась громкая неприятная музыка, однообразная и тревожная... тада-да-да-да! Тада-да-да-да! Тада-да-да-да! Тада-да-да-да!

От неожиданности, я чуть не оглох, ведь столько времени провёл в тишине.

-Эй, там, сделайте потише! Или мои барабанные перепонки лопнут! – закричал я Игроку.

Если бы кто-нибудь мог видеть, какой величины камень свалился у меня с души! Наконец, хоть какое-то движение!

Музыка притихла, но не смолкла совсем. Я прошёлся, не в силах сдерживать ликование. Что было перед тем, как раздалась музыка? Я представил, что у меня есть бомба. И тут же почувствовал тяжесть в кармане. Быстро опустив руку в карман, я обнаружил там небольшой чёрный шарик, легко умещающийся в ладонь. Это был просто шар, меньше бильярдного, чёрный, матовый и увесистый. Пристально разглядывая его, я понял, что получил то, что представлял себе.

Трёхмерная картинка проявилась!

Закон сработал.

Я понюхал шарик, он пах металлом, машинным маслом и ещё чем-то неуловимым. За долгое время здесь появилось нечто новое, и оно появилось благодаря мысленному усилию!

Теперь надо найти место, куда я кину шарик. То, что он взорвётся, у меня сомнений не возникло. Я быстро огляделся. Оставаться здесь мне совершенно не хотелось, несмотря на то, что я даже как-то привык к этому месту. Отбежав на середину помещения, я размахнулся и с силой кинул шарик в угол, прикрыв на всякий случай уши.

Раздался взрыв...

Когда кирпичные крошки перестали падать, я открыл глаза и увидел изрядную дыру, образовавшуюся в стене. Моё сердце радостно забилось, предвкушая близость свободы, но пройдя в дыру, я попал в похожий коридор, который заворачивал вправо. Я осторожно двинулся туда, напряженно вслушиваясь и ожидая подвоха.

Пока все правила игры мне были неизвестны. Но что, если я устанавливаю их? Может быть, мне дана власть менять ситуацию, раз по моему мысленному велению возникла бомба?

Надо проверить.

Я представил себе лестницу, на которую я смогу взобраться, чтобы увидеть, что там, впереди. Но, как бы ясно я её не представлял, она так и не появилась. Значит, появляется только то, что задумано по плану. Ну, что же. Бомба снова лежала в моём кармане, и это было отрадно. Мало ли кто здесь бродит, в этом лабиринте! Завернув, я увидел впереди, посередине комнаты стену, за которую можно зайти и справа и слева. Секунду поколебавшись, я осторожно двинулся влево, нащупывая бомбу в кармане и напряженно вслушиваясь. Но кроме моих шагов иных звуков не было.

Выйдя за стену, я снова попал в длинный коридор, в стенах которого чернело несколько выходов. Лабиринт – дошло до меня наконец!

Значит, свобода не так близка, как я предполагал...

Что ищут в лабиринте? Разумеется, выход, если, конечно, он не там же, где вход. Но какая мне разница, куда я попаду, если не знаю куда идти? Где же Ариадна, которая даст мне путеводную нить?

Вряд ли её стоит ждать. А потому – вперёд, вперёд!

Свернув в первый попавшийся коридор, я побрёл по нему, осматриваясь и вспоминая, что паролем для начала игры стали мысли о безсмертии и первая буква, вписанная в клетку.

В моих рассуждениях я остановился на том, что не увидел смысла в безсмертии для себя лично, может быть, потому что не знал, что с ним делать.

Всё, к чему ты стремишься должно иметь для тебя конечный смысл...

Но почему, собственно, конечный, а не безконечный?

Что, если сейчас я просто не могу видеть истинной сути безсмертия, рассуждая о том, чего не знаю. Насколько велика вероятность того, что используя умозаключения и фантазию, можно понять истинную философию невиданной доселе сути? Как ты можешь представить то, чему не видел аналогий?

Что может сказать ребёнок, рисующий цветными карандашами о том, что будет с ним через пятьдесят лет? Сейчас я, как маленький ребёнок, пытаюсь предвидеть то, о чём даже не подозреваю. Но это значит, я всё-таки могу доказать Игроку, что мне нужно безсмертие для того, чтобы постигать безконечный смысл этого слова. Потому что, люди, покоряющие горы, начинают с маленького холма и не могут остановиться, пока не влезут на самую высокую и труднодоступную гору...

Но это же, всего лишь материальный план. Всего лишь материальные горы, поднимаясь к вершинам которых ты получаешь откровения, недоступные на равнине. Но есть ещё и другие вершины, о существовании которых мы даже не подозреваем, ибо их видно только с вершин, которые мы уже покорили.

-Ты понял, Игрок?! – спросил я торжествующе, потому что этот вариант меня устраивал больше всего.

-Понял, – получил я ответ, – но ты ушёл немного в другую сторону. Всё это прекрасно, но зачем тебе вечное материальное тело?

-Потому что я люблю этот материальный мир и люблю его чувствовать настолько, насколько позволяет мне моё материальное тело.

-Ну, конечно... ты извлекаешь музыку, играя на пяти клавишах! – засмеялся Игрок. – Что ты скажешь, если клавиш будет неизмеримо больше и звук у них будет гораздо сильнее?

-О чём ты?!

-О том, что этот разговор далеко не окончен и доказательства ты мне предоставил неубедительные!

-Но...

-Не отвлекайся от дела, мой друг, а то вон к тебе гость пожаловал...или гостья.

Инстинктивно повернув голову на лёгкое движение, я увидел полупрозрачное существо, летящее в мою сторону. Оно периодически зависало, колеблясь сантиметрах в тридцати над полом, после чего снова продолжало движение. Привидение! Я так и знал! Наверняка, душа такого же, как и я, попавшего в лабиринт и превратившегося здесь в сгусток непонятной энергии. Этот человек не нашёл выхода в лабиринте и теперь вынужден вечно здесь скитаться.

Привидение заметило меня и стало приближаться с непонятными намерениями.

Что могло оно мне сделать? Я не знал ответа, так как никогда не встречал настоящих привидений, разве что в фильмах или книгах. Но в этом лабиринте я должен отбросить всю информацию, почерпнутую ранее, ибо здесь были свои правила игры.

Привидение вело себя странно. Оно меняло свои размеры, уменьшаясь при приближении, от этого было непонятно близко оно или далеко. Но всё равно я почувствовал его. От полупрозрачной фигуры потянуло холодом и подвальной сыростью. Увидев, что привидение приблизилось, я отступил, пытаясь разглядеть лицо, едва проступающее в окружающей его белой дымке. Но, вдруг почувствовал, как будто кто-то стал обдирать с меня жизнь, как ураган листья с осеннего дерева.

Это было очень неприятно, и я быстро пошёл назад, чтобы обойти его с другой стороны стены. Но холодная волна настигала меня с такой же скоростью, с какой я пытался убежать. Тогда я поднажал, и обернувшись, достал из кармана бомбу и прицелился.

-Ты не можешь меня убить, – вдруг произнесло привидение, остановившись всё же поодаль и колеблясь на месте.

От его глухого невнятного голоса по коже побежали мурашки.

-Давай попробуем? – я подкинул бомбу на руке.

-Я познал истину безсмертия...

-Неужели? И в чём же она? – спросил я его, удивляясь, отчего все, даже привидения охвачены этой идеей.

-Оно в том, чтобы стать духом, не обременённым телом. И ты станешь таким же, если позволишь мне дотронуться до тебя...

-Какая радость бродить тут в лабиринте в таком виде. Какой в этом смысл? Ты можешь проходить через стены?

-Нет, – ответило привидение, попытавшись приблизиться, – но смогу, как только лишу тебя телесной оболочки. Только так я могу перейти на другой уровень. А потом смогу стать боссом...

Это звучало очень смешно в его устах. Босс привидений!

-А что, ты уже кого-то лишил телесной оболочки? – спросил я, отступая.

-Смеёшься? Это же первый уровень! Ты тоже тут останешься, и у тебя будет много времени порассуждать о безсмертии, пока не придёт следующий, ищущий вечности,– привидение вдруг засмеялось настоящим замогильным смехом.

-Откуда ты знаешь?

-Все, кто пришёл сюда, ищут этого, даже если просто ненавидят кого-то или боятся чего-то. Ну, иди сюда пришелец, я сейчас устрою тебе трансцендентное ощущение...

Я не стал ждать, пока его холодное дыхание коснётся меня и бросил бомбу. Когда дым развеялся, я увидел, что привидение исчезло.

-Тоже мне, безсмертный... – пробормотал я, направляясь туда, откуда оно только что явилось...

Глава IХ

Войдя в следующий коридор, я пошёл по нему, решив, что буду проверять так каждый из ходов, которые найду, авось выход и найдётся.

Всё это время, не переставая ни на секунду, звучала музыка. Игрок, наверно, решил меня доконать этим «тада-да-да-да»! Если на этом зацикливаться, то можно сойти с ума. Лучше всего продолжить рассуждения...