Текст книги "Бомбермэн(СИ)"

Автор книги: Харрис Натт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Я поднял голову, чтобы посмотреть в его глаза, но очки, бликующие от лампы, надёжно скрывали их.

-Извините Олег Олегович, но смысл вашей реплики мне непонятен.

-Ладно-ладно, – деланно засмеялся адвокат,– это так, сказать шутка! Чтобы сделать наши отношения более доверительными.

-Вы придумали дурацкую шутку.

-Не надо так со мной, Андрей Михалыч, я человек тонкий и чувствительный, могу и обидеться. Вы должны рассказать мне всё, как на духу, чтобы я знал, чем можно помочь, как обвести вокруг пальца всех этих недалёких людишек. Вы же умный человек, с институтским образованием, продвинутый, знающий психологию толпы. Как не воспользоваться такими знаниями? Было бы глупо...

-В чём заключается ваша функция, господин Лисицын?– сухо спросил я.

-Защищать ваши интересы в суде, господин Погодин, – в тон мне ответил адвокат, злобно сверкнув очками.

-Так давайте защищайте, а не приписывайте мне того, чего не было.

-Хорошо, я вижу, вы крепкий орешек и не доверяете мне. А зря. Я же действую в ваших интересах. И вы сами просили адвоката.

-Тогда разъясните мне, пожалуйста, мои права.

-А что, господин Временщиков вам их не разъяснял?

-У него не было на это времени.

-Ах, он такой-сякой! – покачал головой адвокат, быстро записывая что-то в блокнот.– Слушайте внимательно, а ещё лучше вот вам бумага и ручка, запишите.

Я стал старательно записывать его слова и заметил, что руки мои дрожат. Это была новость. Моё тело реагировало на ситуацию острее, чем я предполагал. А может быть, это так воздействовали сами стены, пропитанные за многие годы страхом и ненавистью?

Вернувшись в камеру после встречи с адвокатом, я сел на лавку, начиная ощущать всем своим существом давление стен. Серый сидел на лавке и выжидательно смотрел на меня.

-Ну что?

-Беседовал с адвокатом.

-Твой адвокат?

-Государственный.

-Лучше когда свой. А то менты своих адвокатов подсовывают, а те сдают клиента с потрохами, частенько за куриц работают.

-За куриц?!

-Да, так называют шпионов подсадных, так что ты осторожнее с ним.

Образ адвоката Лисицына был мне теперь предельно ясен. Оставалось ждать своего адвоката, а то, что он скоро появится, я не сомневался. Я похвалил себя за то, что не заключил с Лисицыным договор, хоть тот и очень старался.

-Погодин! – раздался сиплый голос из зарешеченного оконца.– На допрос!

Недолго же дали мне отдохнуть.

Глава V

Вопреки ожиданиям, в кабинете Временщикова не было, зато за другим столом восседал уже известный мне следователь Николай. Он встретил меня хмурым взглядом и указал на стул.

-Теперь я буду вести ваше дело, – сказал он, доставая папку из стола,– надеюсь, вы не против?

-А что с Временщиковым?

-Его срочно положили в больницу, поэтому, если нет претензий, приступим к делу.

-Претензии есть,– ответил я и увидел, как недовольно Деньгин повёл бровью.– Здесь должен быть адвокат.

-Мы вам предоставили адвоката, но вы не воспользовались его услугами.

-Да, но я хотел бы другого.

-У нас тут не рынок, и если приглашённый адвокат не явится, то мы имеем право производить следственные действия без него. Вы сомневаетесь в компетентности назначенного адвоката?

-Не сомневаюсь, но отвечать на вопросы без адвоката не буду.

Я видел, как напрягся Николай, но потом он расслабился, и довольно беззаботно сказал:

-А давайте тогда, мы не будем говорить о деле, просто поговорим по душам. О вашей школе, например, чему вы учите людей? Или вы думаете, что в милиции такие тупые люди работают, что ничего не поймут?

Я молчал, помня наказ Серого, не вступать со следователем в разговоры «по душам».

Взглянув на образ Николая, я увидел ледокол с названием «Деньгин», который вышел из ледового поля и шёл на просторе в сторону большой ледяной горы. Я понял, что с один раз избранного курса этого человека не сбить. Он любит трудности, победы и свою силу, против которой ничто не устоит. И, разумеется, в том числе и я.

-Я не думаю, что в милиции работают тупые люди, просто им это не нужно. Они работают с грубым материалом, который закаляет душу и может быть снижает уровень восприятия. Я с удовольствием поговорю с вами о жизни в другой обстановке, а сейчас мне надо думать о настоящем моменте.

В продолжение моей речи Николай сидел с лёгкой скептической улыбкой на лице, которая показывала, что его не проведёшь на мякине.

-Значит, не хотите... тогда всё же придётся ответить на обязательные вопросы. Итак, каким образом вы заставляли людей переписывать на себя имущество?

-Во-первых, никого я не заставлял. Во-вторых, я ожидаю своего адвоката, в присутствии которого отвечу на все ваши вопросы.

– Всё это мило, но мне нужны ответы сейчас, – в голосе следователя появились металлические нотки.

-Куда спешить? – спросил я, чувствуя, как над головой сгущаются тучи.

Видно было, что мои манеры раздражают Деньгина, к тому же Серый говорил, что признание всегда стараются выбить, как можно быстрее после задержания, пока клиент не опомнился.

-Бачилко! – позвал следователь, и в дверь сунулся двойник Коновалова. – Забери его в пятую, я сейчас приду.

Пока мы шли в «пятую», у меня на душе становилось всё более скверно. Я не был закалённым революционером, но кое-что уже знал от того же Серого, да из книг, которые лишь подтверждали то, что когда у одного человека появляется власть над другим, то он может легко переступить черту, отделяющую необходимость от жестокости.

«Как должен вести себя Гуру, когда его ведут выбивать показания?» – спросил я сам себя, и даже засмеялся вслух, заставив вздрогнуть моего конвоира Бачилко. Насколько мы все отождествляем себя с избранными образами! Где я, тот, который истинный, не надевающий маску и не пользующийся созданным мною внешней личиной? Какая мне разница, что подумает обо мне следователь Деньгин и его держиморда Бачилко? Они будут говорить: «Вон ваш Погодин, великий и могучий, трясся, как заяц на допросе!» А мне-то что?!

Переступив порог комнаты, я сразу оценил её размеры и расположение мебели.

«Здесь бьют и истязают людей!» – в ужасе завопило моё тело, как только я увидел столы, максимально придвинутые к стенам, два стула посередине и толстый том Уголовного Кодекса, небрежно лежавший на одном из стульев.

Когда-то один из друзей зазвал меня заняться боевыми искусствами. У меня уже тогда проявлялись задатки Гуру, и друг сказал, что, только подготовив тело к ударам физическим, я могу рассчитывать на легкое отражение ударов судьбы. Помню, как я стойко принимал удары, делая тело нечувствительным, но это было очень давно, и рассчитывать на то, что прошлые достижения как-то спасут меня, не приходилось.

Но я помнил кое-какие методы, выуженные в моих походах к муравейнику, хотя их, как и всё остальное, преподаваемое мной, знал только теоретически.

Мы вошли в кабинет, где мне было предложено сесть на стул. Сразу за нами вошли ещё двое сотрудников, и через минуту явился Деньгин. Он бросил папку с бумагами на стол и подвинув к себе второй стул, сел на него верхом, как на коня, сложив руки на спинке и глядя мне прямо в лицо. Я выдержал его взгляд, ожидая удара по голове от стоящего сзади сотрудника, который пыхтел от давящего толстый живот ремня.

-Ну что, будем говорить? – осведомился Николай, мирным голосом, который не мог меня обмануть, потому что ледокол достиг льдины и с видимым удовольствием врезался в неё.

-В присутствии адвоката, – отвечал я, вспоминая рассказы Серого о чудесах дознания, которые проявляют сотрудники при помощи простых, на первый взгляд вещей, как апельсин или полиэтиленовый пакет, в которые эти апельсины складывают в магазине.

Наручники, также могут быть незаменимыми при добыче ценных показаний, о чём было известно так же и Деньгину, который дал знак стоявшему позади амбалу, и мои руки натренированным движением были сцеплены за спиной.

-Ты сейчас в нашей власти и лучше сразу во всём сознаться, чтобы не было хуже! – От доброго домашнего человека в полосатом свитере не осталось и следа.

-Я готов, но только в присутствии адво... – не успел я закончить фразу, как сзади на мою голову обрушился удар. Из глаз посыпались искры.

Я обернулся и увидел, что вонючий от пота доблестный милиционер, держит в руках Уголовный Кодекс. Книга была толстая, наверно с комментариями.

-Вот она великая сила закона! Впечатлился? – спросил Деньгин.

-Впечатлился... – ответил я, поворочав головой, чтобы проверить на месте ли позвонки.

-Тогда давай, рассказывай, чтобы не было мучительно больно.

Сотрудники радостно засмеялись.

-Я готов ответить на все ваши вопросы, – сказал я, увидев одобрительный блеск в глазах следователя, и разочарование, отразившееся на лицах остальных.

Деньгин открыл папку, пересел за стол, и написав несколько строк, повернулся ко мне.

-Каким образом вы заставляли людей подписывать на себя имущество?

Сотрудники с интересом уставились на меня, в надежде узнать универсальный способ овладения чужими богатствами.

– Этот секрет я открою только в присутствии адвоката, – сказал я, понимая, что подписываю себе приговор.

Но что значит кратковременное мучение по сравнению с годами, проведёнными в четырёх стенах? Очень много значит... потому что мучение будет здесь и сейчас, а сидеть придётся где-то там и потом. Такие ревнители закона могут и убить, потом сказать, что так и было. Хотя, уж очень шумное дело получилось, весь город гудит, так что на этот счёт мне можно было не беспокоиться.

Следователь Николай; встал, и с некоторым сожалением сказал:

– А я думал, что ты умный человек. Пойду-ка я пока чайку попью, а вы тут без меня пообщайтесь. Только без фанатизма! – обратился он к Бачилко.

-Обижаете, Николай Григорич, не в первый раз замужем! – ответил тот сиплым голосом, доставая с полки большую коробку, наполненную волшебными вещицами, помогающими открыть практически любое преступление.

Как только дверь за Деньгиным закрылась, все находящиеся в комнате накинулись на меня, как коршуны.

Оказывается, если ты много раз повторяешь теорию, то она становится частью тебя и в нужный момент срабатывает. И прежде чем эти добрые люди успели причинить мне существенный вред, я отключил сознание.

Знаете ли вы, что весь мир состоит из энергии, которая сгущаясь в неких точках координат, создаёт физические формы, выстроенные по определённым матрицам, в том числе и человеческие тела? Известно ли вам о том, что Сознание, с самого детства привязывается социумом к человеческому телу, хотя эти два понятия совершенно свободны друг от друга? И то, что Сознание, кажется, присутствует в теле – это всего лишь наша привычка ассоциировать себя с телом.

Но это качество может быть осознанно перемещено в любую точку пространства и времени, стоит только захотеть, и отринуть все страхи перед сумасшествием или потерей пути назад, ибо всё вокруг есть естественное место для помещения Сознания. Такое случается с вами иногда, когда вы думаете о небесных кренделях или витаете облаках. В такой момент отключаются все органы чувств, перестаёт существовать всё, кроме воображаемого мира в котором вы находитесь.

Вот и я сделал тоже самое, с той разницей, что запретил Сознанию возвращаться до момента, когда ситуация не поменяется в положительную сторону. Несмотря на то, что Сознание и тело разделилось, высшее нечто, всегда держащее ситуацию под контролем, осуществляло наблюдение, чтобы поместить Сознание в нужный момент, в привычное ему место.

Согласитесь, что способность отключить Сознание, чтобы уйти из этого мира, хоть на время, с тем, чтобы потом вернуться обратно, это большой плюс в жизни, полной стрессов и боли. Овладеть этим искусством может каждый, но в моём случае, притворяться мёртвым до развязки истории не получится. Особенно если учесть, что трансцендентного опыта пока не было и неизвестно когда будет. Я был уверен, для этого должно произойти, что-то из ряда вон выходящее.

***

Ещё не открывая глаз, я понял, что нахожусь в КПЗ. Сделать это было нетрудно из-за незабываемого аромата этого заведения. Рядом со мной кто-то находился и на всякий случай я «не приходя в сознание» вызвал образ этого «кто-то», чтобы понять, как действовать дальше. К своему удивлению, я обнаружил большой золочёный кувшин с узким горлышком, из которого с силой изливалась светлая искрящаяся жидкость, стекающая со стенок и заливающая всё поле зрения. Это явно был не Бачилко, не Деньгин и не Серый.

Я открыл глаза. Рядом со мной на стуле сидел незнакомый человек, играя в какую-то электронную игрушку и поджидая, когда я очнусь. Увидев, что я поднял голову, он нажал на кнопку, отключив игру, и спрятал её в карман.

-Он пришёл в себя, – сказал человек кому-то, стоящему у дверей, – так что врач не нужен. Вставайте Андрей Михайлович, ваш спаситель пришёл! – человек тихо засмеялся.

Я бодро поднялся, почувствовав благодатную энергию, исходящую от него. Поразительно, как можно работать с такими структурами и остаться столь свежим и чистым. Человек был одет, как полагается хорошему адвокату. Дорогой костюм, золотые часы, на кожаном ремешке, сдержанно сверкнувшая бриллиантовая запонка на манжете. Но на вид, ничего особенного. Совершенно неуловимое лицо. Он даже был чем-то похож на Серого, который с интересом, со своего места, разглядывал фигуру адвоката.

-Здравствуйте, – сказал я ему, подавая руку.

-Михаил Андреич, – представился он, – как знаменательно, не правда ли? Вы Андрей Михалыч, а я наоборот. Давайте-ка пройдём в комнату для переговоров. – В его устах облагородилось даже название кабинета для допросов.

Я был бесконечно благодарен Павлу за содействие. Не сомневался, что этот адвокат – один из лучших.

Последовав за Бачилко в кабинет, я обратил внимание на осанку Михаил Андреича, шедшего рядом. Он держался прямо и с достоинством, что увеличивало его в росте.

Когда мы сели за стол, адвокат откинулся на стуле, и закинув ногу за ногу, принялся весьма пристально разглядывать мою персону. Это меня не смутило, ежедневно на занятиях люди делали то же самое, поэтому я тоже рассматривал его, ожидая, что он скажет, как доктор: «Нуте-с, больной, сейчас пропишу вам микстурку!»

-Нуте-с, больной, сейчас пропишу вам лекарство от глупости, – внезапно сказал адвокат, заставив меня вздрогнуть. Ну, не мог же он так точно прочитать мои мысли!

Наверно у меня на лице отразилось такое изумление, что Михаил Андреич засмеялся, и я увидел у его глаз морщинки, выдавшие возраст. На первый взгляд ему было лет сорок, но наверняка больше.

-Вы, наверное, ясновидящий, – сказал я, так же улыбаясь и ощущая, что всё-таки защитники правопорядка успели надавать мне по рёбрам, до того, как заметили, что я отключился.

-Тут не захочешь, а станешь ясновидящим. Работа такая! А теперь, если позволите, займёмся нашим делом...

И он стал задавать мне вопросы, коротко, сухо, профессионально. В любом деле мастер вызывает уважение, мой адвокат явно мог рассчитывать и на солидный гонорар.

-Вот, что я скажу вам Андрей Михалыч, дорогой, вам очень повезло, что я занялся вашим вопросом, потому что, всё подстроено умело, и факты говорят против вас. Но я очень хорошо вижу людей, за которыми правда, а правду победить нельзя, особенно когда на её стороне воины света.

-Вы увлекаетесь эзотерикой? – спросил я, видя, куда он клонит.

-Увлекаются женщинами, а эзотерика – это свидетельство личностного роста. Так, сказать, протест против победы грубо материальной реальности, над истинными причинами её появления.

Я задумался. Он разговаривал, как человек просвещенный.

-С огромным удовольствием пообщаюсь с вами, когда всё это закончится.

Адвокат нахмурился.

-Не так всё просто, дорогой клиент. Вы совершили глупость, за которую всё равно придётся заплатить. И не надо мне говорить о том, что все другие учителя так же рекламировали себя, как и вы, или имели тысячи последователей и ничего с ними не случалось. Дело в том, какой посыл стоит за всем этим. Вы начали дело, чтобы вызвать на себя огонь, из высоких, с вашей точки зрения, побуждений, но в основе – глубоко эгоистических. И получили проблему. Кому, как не вам, знать, что вначале было слово. Сло-во! У каждого в этом мире своя ответственность и сила. Вам дано больше и спросится больше. Несмотря на то, что у вас на душе пока достаточно спокойно, верьте, что это ненадолго. – Я видел, что он рассержен на меня и обалдевал от того, что сейчас услышал.

-Вы должны защищать меня, а вы нападаете, – сказал я примирительно. – У меня пока не было времени подумать надо всем, что случилось. Одного я пока не вижу, того результата, для которого затеял весь этот сыр-бор.

-То-то же. И зачем люди изобретают такие длинные пути, чтобы увидеть очевидное?– казалось, он немного успокоился. – Вот, что. Со следователем ничего не обсуждайте, настаивайте на моём присутствии в любой момент, как он вас вызовет. Вы правильно сделали, что ничего не подписывали, хоть это успокаивает. Я постараюсь раздобыть сведения о заявителях. Буду держать вас в курсе. До встречи!

-До встречи... – ответил я, понимая, что мне предстоит тяжелая мысленная работа.

Михаил Андреич вышел, прикрыв дверь. Потом открыл её снова.

-Да, чуть не забыл! Вот, держите, чтобы скоротать время, а заодно подумайте о жизни. – И он, вытащив из кармана игру, подал мне.

-Благодарю! – сказал я, положив игру в карман и раздумывая о том, где же была промашка в моём плане?

Я сел на лавку, посмотрел на место, где отсыпался Серый. Сколько можно спать?!

Пальцы машинально легли на кнопки игры. Давно я вышел из детского возраста, чтобы играть, хотя в таком месте как это, игра должна быть спасением. Раздался мелодичный звук, экранчик ожил, проигрывая заставку. Появилось изображение человека, одетого почему-то в рыцарский шлем и рабочую робу с карманами.

«BOMBERMAN» – прочёл я название игры. Ну, что ж, посмотрим, что это за бомбермэн такой...

Глава VI

Перед глазами возник кирпичный лабиринт, в верхнем левом углу которого стоял мой маленький герой. Я подвигал джойстиком туда-сюда, человек пробежался. Мне было лень смотреть мануал, и я стал действовать методом «тыка», обнаружив вскоре, что у героя есть бомба, которой он может взрывать, как стены, так и себя самого, в чём я вскоре и убедился.

Где-то в закоулках лабиринта бродили призрачные фигурки, похожие на привидения, наверно ожидали, когда я явлюсь к ним с бомбой, чтобы уничтожить. Игрушка была незатейливая, но музыка, сопровождавшая действия, звучала настороженно и создавала атмосферу напряжения. Пробив себе путь к привидениям, я узнал, что они довольно агрессивны, и если подойти к ним близко, накидывались, высасывая душу, после чего раздавался похоронный марш и бомбермэн падал замертво прямо на холодный каменный пол.

«Интересно, как чувствовал бы реальный человек, оказавшийся на месте бомбермэна?» – пришла странная мысль. Ведь Игрок видит всю ситуацию сверху и легко может избрать стратегию поведения. Одним взглядом он охватывает всё игровое поле и всех врагов, поджидающих его. В результате Игрок и бомбермэн одно и то же. Но в жизни мы все – бомбермэны, и не знаем куда идти, и где нас поджидает опасность. Человек, зашоренный предрассудками и страхами, похож на бомбермэна без Игрока. Он знает только, что в этом мире или ты или тебя...

Незаметно для себя я втянулся в игру, теперь уже автоматически нажимая кнопки, а в голове потекли мысли.

Этот адвокат, очень странный адвокат, он говорил мне такие вещи, как будто знал обо мне больше, чем ему положено. Но может быть, я так воспринимаю его слова, глядя через призму своих мыслей? Он сказал, что я начал это дело из эгоистических побуждений. Но, это же, неправда! Я всегда искренне делился знаниями с людьми, не ожидая благодарности. Хотя благодарность мне была бы приятна, но только как подтверждение того, что я иду правильным путём.

Эгоизм понятие неплохое и должен присутствовать в жизни каждого в той же степени, в какой там же присутствует альтруизм. То есть здоровый эгоизм, в противоположность нездоровому, как есть аппетит здоровый, питающий тело и нездоровый, перегружающий его и доставляющий массу проблем, потому что человек не может остановиться. Наверно Михаил Андреич ошибся. Это было не обо мне. Всё, что я хочу это служить людям, выполняя своё предназначение.

Чёрт! Гадский призрак укусил меня, и я снова лежу на полу. Где тут сохраняется игра? Хм-м, странно, но здесь нигде нет сохранения. Ничего себе задача! Как можно пройти игру, не сохраняясь?

«А как можно прожить жизнь, не сохраняясь?» – тут же всплыл вопрос.

Хороший вопрос!

Я снова нажал на кнопку и бомбермэн кинул бомбу, открывая проход в соседний отсек лабиринта. Я так увлёкся, что не заметил, как Серый проснулся и неслышно подошёл ко мне.

-Что это? – спросил он меня.

-Игрушка, адвокат мне оставил.

-Хороший мужик, мне сразу понравился. А в чём прикол? – он протянул руку к игрушке.

-Подожди, я не могу тебе пока дать, тут нет сэйва.

-Чего?!

-Ну, сохранения, чтобы в любой момент можно было остановить игру, а потом снова начать.

-Вон оно чё, – сказал Серый, присаживаясь рядом, и сбоку заглядывая в экран. – Чувачок что ли в тюрьме? – спросил он, указывая на кирпичные стены.

-Вроде того. Это лабиринт, где поджидают привидения, их надо убить и найти выход.

-Ишь ты, даже игрушку в тюрягу засадили! О, вон и привидение появилось! – Серый показал на зарешеченное оконце, где всплыл фэйс Бачилко.

-Петрунин, на выход! – сказало привидение, лязгая замком.

-Пошёл чистосердечно признаваться, – вздохнул Серый, и ссутулившись, направился к дверям. Я проводил его взглядом и вернулся к игре, заметив, что время, отведённое на прохождение уровня, стремительно тает, а у меня ещё два привидения неубитых бродят!

Пробившись к привидению, я торопливо бросил бомбу, но неосторожно подставился под собственный огонь, и пришлось начинать заново. Теперь у меня было немного опыта, я знал, где должен поставить своего бомбермэна, чтобы не тяпнуло привидение, и на сколько отбегать, чтобы не зацепило взрывом. Игрушка мне нравилась всё больше.

Зазвенели ключи, дверь в камеру приоткрылась и в неё медленно, боком, протиснулся шкафообразный амбал с квадратной фигурой и маленькой, приплюснутой головой, плотно сидящей прямо на плечах. На бледном одутловатом лице резко выделялись густые мохнатые брови, почти совершенно закрывающие глаза. Войдя, мужчина оглянулся, поворачиваясь всем корпусом, затем присел на краешек лавки и стал прямо глядеть перед собой, не обращая внимания на Бачилко, наблюдавшего за его поведением.

Так он сидел минут десять, затем повернулся ко мне и шумно вдохнул, видимо, собираясь поделиться своим горем, но в эту минуту в камеру втолкнули ещё одного персонажа. Молодого парня в джинсах и рубашке, залитой чьей-то кровью. Кровь была явно не его. Сам он был цел. Парень, с бессмысленным выражением лица, сразу стал метаться по камере. Амбал мерно поворачивал за ним голову, следя за передвижениями парня, и позабыв о том, что хотел что-то сказать.

Бачилко тоже смотрел на него из-за решетки, но когда скорость движения парня увеличилась, и к нему добавился длинный протяжный вой, дверь открылась, и в неё влезли сотрудники с приснопамятными дубинками. За минуту они успокоили парня, который отполз к стене и затих, трясясь, как осиновый лист.

У меня не было никакого желания смотреть образы новоприбывших, на душе стало гадко до невозможности, а когда обратно привели Серого, я даже обрадовался.

Не обращая на новичков внимания, он сел рядом со мной и сказал:

-Ну, вот и всё, дело сделано, теперь только ждать. Я зоны не боюсь, мне понятия известны, противно только, что успел я отвыкнуть от зоны, воздуха вольного хлебнуть...

-А никак нельзя было, чтобы на дело не идти? – спросил я его.

-Невозможно. Работы нет, денег нет, мамаша старая заболела, в больницу положили, операцию обещали сделать...за большие бабки. Пришлось вспомнить былые деньки, только без толку. Теперь мамаша, наверно, помрёт. Да что это я, любого спроси, он тебе нажалуется на житуху. Хотя ты разве поймёшь? У тебя деньги есть наверно, раз адвоката такого взял? – Серый остро взглянул мне в глаза. – Ты же бизнесом занимаешься?

-Нет, каким бизнесом? – сказал я, потом подумал и поправился, – хотя это можно назвать и бизнесом, неверное.

-Умеют люди устраиваться, – пробормотал Серый, – откупишься Андрюха и пойдёшь гулять по ресторанам.

-Надеюсь выиграть дело по-честному.

-А-а, ну-ну... – скептически сказал Серый, заваливаясь обратно на лежанку.

Я обвёл глазами камеру и вдруг понял, что совершил огромную ошибку. Я не должен был здесь находиться! Как будто увидел со стороны себя, как птицу, из-за любопытства попавшую в силки. Моё предназначение летать, а я сидел тут, спутанный по рукам и ногам в сомнительной компании, неясным будущим, вместо того, чтобы получать трансцендентный опыт.

И где же я всё-таки совершил ошибку?

Неужели это результат слепого следования словам Великих Учителей?! И результат того, что отступил от своего пути, который выстраивал сам. На кой мне нужен был этот враг? Если у меня его не было, значит так нужно. А что теперь? Ни врага, как такового, ситуация идиотская, вокруг бандиты, да ещё и менты избили.

«Ну и чему я научился?»– спросил я себя с некоторым раздражением, снова включая игрушку.

-Погодин! – раздался сиплый голос Бачилко, – на выход!

«Тьфу ты!» Я отключил бомбермэна и положил в карман.

Меня проводили в кабинет к Деньгину.

-Мы с вами не закончили, – без всякого вступления сказал следователь.

-Теперь можем продолжить, но только в присутствии адвоката, – сказал я, почувствовав, что на сей раз мой голос звучит твёрже.

-Не возражаю, но нельзя же, по всяким пустякам беспокоить адвоката. Мы можем и без него разобраться, – он пошуршал какими-то бумагами и достал несколько фотографий, – просто скажите, вы когда-нибудь встречались с этими людьми?

Я взял фото, не видя подвоха в том, чтобы посмотреть на эти лица. Рассмотрел. Некоторые были мне знакомы, некоторые нет. Ко мне многие приходили на занятия, некоторые по одному разу, и больше не возвращались.

-Кое с кем я встречался, а что?

Деньгин быстро начал строчить что-то на бумаге.

-А вот этот человек, что вы о нём скажете?

Я пожал плечами:

– Видел когда-то давно. Не помню кто это.

-Зато он вас хорошо помнит. Это тот, с которым вы делились идеями, что можно вводить людей в гипноз и внушать, чтобы они подписывали на вас имущество.

-Какой бред!

-А вот и нет. Глядите, здесь его заявление, что вы вместе проходили курсы э...эрик... ну не важно, гипноза и вы там отличились так, что получили второй углублённый курс бесплатно.

-Допустим. – Я вспомнил этого человека, он лечил гипнозом ожирение у дам.– И что из этого?

-А то, что вы оставляли после занятий некоторых учеников и демонстрировали им сеансы гипноза, это так?

Я понял, куда он клонит, но соврать не мог.

-Так.

Николай снова что-то записал.

-Это были сеансы гипноза? Зачем вы вводили людей в гипноз?

-Это был ретро-гипноз.

-Ретро или нет, но лицензии на проведение лечебного гипноза вы так и не получили. Верно?

-Мне она не нужна.

-Ошибаетесь, Андрей Михайлович, – ещё как нужна. А вы знаете, что гипноз имеет противопоказания? – спросил он меня, взглянув в какой-то листок. – Психозы, маниакально-депрессивные синдромы, шизофрения...

-Разумеется, знаю.

-Откуда вам знать, что тот, кого вы погружали в гипноз, не шизофреник?

Я задумался. Почувствовал, что формально он прав, не мог же я сказать следователю, что сначала просматриваю образы человека и на этом основании делаю заключение, что с ним всё в порядке?

-Прочтите и подпишите. – Деньгин протянул мне бумагу, на которой писал всё это время.

Я увидел его внутреннее ликование, как будто у него были только козырные карты, а мне крыть было нечем.

Прочтя всё, о чём мы говорили, убедился, всё было правильно, ничего лишнего следователь не написал.

-С моих слов записано верно... – стал диктовать мне Николай, как вдруг в дверь постучали и вошёл Михаил Андреич.

-Не помешал? – спросил он бархатным голосом и взял у меня из рук лист. – Позвольте? Как же так, Николай Григорич, допрашиваете подозреваемого без адвоката?

-Вот дьявол, – пробурчал Деньгин, пытаясь выдрать из руки у адвоката лист, который тот изящно и крепко держал двумя пальцами.

-Давайте-ка разберёмся с тем, что здесь написано, и главное для чего? – спросил меня Михаил Андреич, нахмурив брови.

Я понял, что дал маху, так как ничего не понимал в судебных хитросплетениях. Понятно, что моё признание архивыгодно для Деньгина, но как с ним бороться я не знал. Это вам не простой энергетический вампир.

Тут на передний план выступил Михаил Андреич, который сцепился с Деньгиным, и не вставая с места начал подавлять его, заставляя всё глубже вжаться в кресло. Я наблюдал за ними и чувствовал себя, как маленький мальчик, за которого вступился папа, разгоняющий хулиганов. Жизнь, в которой я полагал, что разбираюсь досконально, поворачивалась новыми гранями, которые высветили полное моё невежество.

Но разве Гуру не должен ориентироваться в мире, как рыба в море?

Я презрительно отворачивался от всего, что не касалось высоких духовных устремлений. Пока я сидел и слушал то, о чём они говорили, в моей голове оформилось понимание того, что я всё-таки не зря затеял это дело. И хочешь – не хочешь, должен делать всё то, чему учу других, сам. Поэтому, попутно с получением трансцендентного опыта, получается, заказал себе грубую жизненную практику.

Ну, что я за Гуру, если следователь пугает меня, как мальчишку, осознанно нагнетая тучи на пустом месте и пытаясь вызвать у меня чувство вины? Мне стало стыдно за себя, краска бросилась в лицо, и я увидел, что адвокат заметил это. Но его взгляд смягчился.

Наконец Михаил Андреич добился от Деньгина чего хотел, и сменившийся Коновалов отвёл меня в «комнату для переговоров».

-Ваша ошибка Андрей Михалыч, что вы живёте по своим законам, исполняя их даже там, где этого делать не нужно, да и мало того, нельзя – сказал адвокат, усаживаясь напротив меня.– А когда вы приходите в чужой монастырь со своим уставом, то это добром не кончится. Русские пословицы говорят за себя: «С волками жить, по-волчьи выть», знаете?

-А если мне претит их устав?

-Вы обязаны думать о самоценности. Жертвы должны приносить плоды. И больше не делайте этого, у вас другая дорога, правда, вы ещё этого не понимаете. Любая встреча со следователем только в моём присутствии, понятно?

-Понятно...

Пока я отсутствовал, в камеру прибыли ещё двое, грустный черноусый кавказец в дорогой изорванной рубашке, и ещё один человек, пожилой, с лицом, морщинистым, как помятая бумага. Итак, нас было уже шестеро и это было много для такого маленького помещения. Внутри невозможно было дышать. Серый, расположившийся на лежаке, проснулся, махнул мне рукой, чтобы присоединялся, и тут же снова уснул. Я влез к нему и сев, опершись спиной о стену, достал Бомбермэна.