Текст книги "Прошлое не отпустит"

Автор книги: Харлан Кобен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 16

При вспышках фотокамеры женщина напоминала лань, ослепленную светом автомобильных фар.

– И кто же эта шикарная девчонка, Джордж? – поинтересовался Рэй.

– Александра Саперстайн. – Джордж Куэллер, один из постоянных клиентов Фестера, бережно обнял за плечи спутницу.

Щелк, щелк, шелк.

– И где же вы познакомились?

– На Jdate.com. Это вебсайт для евреев-холостяков.

– Прямо как знак судьбы.

О том, что Джордж не еврей, Рэй распространяться не стал. Работа есть работа. Об этом он, конечно, думал всего меньше, но кому интересны результаты такой работы?

От всеобщего внимания Александре Саперстайн было явно не по себе. На вид она ничего, симпатичная, мышонок этакий, но в глазах у нее затаился какой-то страх, свидетельствующий о тяжелом прошлом. И освещение в этом смысле ничуть не помогало, хотя Рэй очень старался: выключал софиты, затем включал и принимался щелкать кадры один за другим, подходил то с одной стороны, то с другой, отступал подальше, чтобы оставить неуверенной даме побольше места. Джордж заметил эти маневры и как-то странно по-смотрел на Рэя.

У входа в ресторанчик их встретил мэтр – Морис, чье настоящее имя было Мэнни Шварц, скорее всего тоже постоянный посетитель вебсайта Jdate.com. Он широко раскинул руки и заговорил с сильным французским акцентом:

– Месье Жорж, добро пожаловать. Ваш любимый столик готов.

Джордж обернулся на Рэя – тот должен был проговорить условленную фразу. Хорошо хоть за камерой можно скрыться – не видно, как неловко произносить такие слова: «Вы как, хотите, чтобы меню тоже стало достоянием прессы?»

Отмерла еще частичка души Рэя.

– Там видно будет, – высокомерно бросил Джордж.

Появилась еще одна пара. Рэй сделал вид, что хочет запечатлеть их на пленку, а Морис изобразил, что отталкивает его в сторону. К Александре с букетом алых роз в руках подошел официант. Рэй снимал через стекло. Джордж подвинул Александре стул. Она села, и впервые на лице ее появилось выражение облегчения.

Вряд ли надолго.

Рэй крупно взял ее лицо. Он просто не мог поступить иначе. Какая-то часть его сознания подсказывала, что надо отвернуться – так притормаживаешь, когда видишь, что на дороге произошел несчастный случай, – но как мастеру своего дела ему требовалось запечатлеть драматический миг, когда облегчение сменяется ужасом. Александра открыла меню. У Рэя зазвонил мобильный, но он и не подумал ответить, наводя фокус. Выжидал момент. Сначала на лице Александры появилось недоумение. Она перечитывала меню, пытаясь убедиться, не ошиблась ли. Рэй-то знал, что за идиотское объявление предваряет, по указанию Джорджа, перечень блюд:

ПЕРВОЕ СВИДАНИЕ ДЖОРДЖА И АЛЕКСАНДРЫ.

ЧТО ЗАКАЗАТЬ?

СОХРАНИМ ЭТО ВОСПОМИНАНИЕ ДЛЯ СВОИХ ВНУКОВ!

И тут до Александры дошло. Глаза расширились, но взгляд потух. Рэй припал к объективу и спустил затвор. Вполне возможно, этот снимок станет его собственной версией знаменитого «Крика» Эдварда Мунка.

Разлили по бокалам шампанское. По сценарию Рэй, остававшийся до тех пор на улице, должен был подойти к столику и сфотографировать того, кто произносит тост. Он направился к входной двери. Снова задребезжал сотовый. Рэй, искоса посмотрев на экран, увидел, что Фестер пересылает ему какую-то фотографию. Странно. Зачем это ему понадобилось?

Лавируя между столиками, Рэй на ощупь открыл опцию «Приложения», что не помешало ему поднять фотокамеру в тот самый момент, как Джордж поднял бокал. Александра умоляюще посмотрела на Рэя. Тот незаметно бросил взгляд на экран сотового и почув-ствовал, как у него замирает сердце.

Камера упала на пол.

– Рэй! – окликнул его Джордж.

Рэй не сводил взгляда с сотового. Слезы застилали глаза. Он потряс головой. Нет, этого просто не могло быть! От нахлынувших внезапно чувств с ума можно было сойти.

Кэсси.

Это, должно быть, игра воображения, кто-то похожий на нее… Нет, не игра. За минувшие семнадцать лет она, конечно, изменилась, но он не мог забыть ни единой черточки ее лица.

Но почему? Каким образом? Столько времени прошло…

Он бережно прикоснулся к пластмассовой поверхности.

– Рэй!

– Александра! – Не сводя глаз с фотографии, Рэй услышал, как она заерзала на стуле. – Все, можно идти.

Дважды повторять не пришлось. Она живо поднялась на ноги и пошла к двери. Джордж последовал за ней. Рэй преградил ему путь.

– Стоп.

– В чем дело, Рэй?

Александры и след простыл. Джордж тяжело опустился на стул. Рэй упорно смотрел на фотографию. Зачем Фестер сделал этот снимок? Рэй попытался успокоиться и сопоставить все факты. Так, дело происходило явно в баре. Скорее всего в «Слабом сигнале». И простым совпадением это быть не могло.

– Эй, Рэй, в чем дело?

– Минуту.

Рэй нажал на клавишу быстрого набора и услышал звонок, подумав при этом: «До чего же я дошел, босс – единственный человек, с кем мне может потребоваться срочно связаться».

– Не понимаю, Рэй, – заговорил Джордж, – что происходит? Я про эту девицу, Александру. По Интернету она жалуется мне, что последний приятель обращался с ней кое-как, никуда не водил. И вот он я, все к ее услугам, и что же? Она плюет на меня. В чем дело?

Рэй предостерегающе поднял палец – мол, еще минуту.

Прорвался голос Фестера:

– Не могу ответить. Оставьте сообщение после звукового сигнала.

– Откуда, черт возьми, эта фотография? – рявкнул Рэй. – Перезвони, да поживее.

Он отключился и направился к выходу.

– Рэй! – Снова Джордж. – Не понимаю. Я хочу устроить девушкам шикарный вечер, неужели не видно? А ведь они сами по Интернету говорят, что им нужна романтика.

– Пункт первый, – заметил Рэй, – между романтикой и порядком дистанция огромного размера. Это ясно?

– Да, ясно, ясно, – кивнул Джордж. – Но ведь они сами говорят…

– Пункт второй: то, что говорят женщины, – полная чушь. Они говорят, что хотят романтики, хотят, чтобы с ними обращались как с принцессами, но опыт свидетельствует: дело обстоит как раз наоборот. Они всегда пресмыкаются перед теми, кто смешивает их с грязью.

– Так что же мне делать? – Джордж был явно растерян. – Мне тоже смешивать их с грязью?

Рэй задумался. В принципе можно было бы поиграть с Джорджем в длинную игру в вопросы-ответы, но сейчас он ограничился только одной фразой:

– Пусть все остается как есть.

– То есть?

– Мне было бы скучно жить в мире, где нет таких людей, как вы. Так что не надо ничего менять. Оставайтесь романтиком, это лучше, чем быть говнюком.

– Вы действительно так думаете?

– Да, но с одной оговоркой: не надо рассчитывать на победу. Если вы желаете победить, то вы безнадежны.

Джордж нашел в себе силы улыбнуться:

– Нет, победить я не хочу. Мне просто нужен верный спутник.

– Хороший ответ. В таком случае оставайтесь самим собой. Пользуйтесь своим оружием. – Рэй, сделав еще шаг к выходу, остановился и обернулся. – Разве что сдерживайте себя. Персональное меню – это все-таки перебор.

– Правда? Вы так думаете? А что, может, вы и правы.

У Рэя зазвонил сотовый. Фестер.

– Ну? – нетерпеливо бросил Рэй.

– Выходит, дамочка на снимке тебе знакома?

– Да, и что ей нужно?

– А ты сам как думаешь? Потолковать с тобой хочет.

Рэю стало буквально слышно, как сердце бьется в груди.

– Она все еще там, в «Сигнале»? Еду.

– Только что ушла.

– Вот черт!

– Но просила кое-что передать.

– И что же именно?

– Что будет ждать тебя в одиннадцать, в «Люси».

Глава 17

Брум позвонил своей бывшей, Эрин, прямо с места событий. Сказал, что обнаружил следы крови, поделился воспоминаниями Кауэнса.

– Хорошо, еду в участок и начинаю копать, – бросила она.

Приехав туда же, Брум обнаружил, что Эрин сидит за его столом, а не напротив, где работала более десяти лет. Теперь на ее месте расположился симпатичный молодой человек с прилизанными волосами в костюме от Армани. Имени его Брум запомнить никак не мог и потому называл просто – Армани. Сейчас его не было на месте, стол же был на удивление чисто прибран и благоухал одеколоном.

– Не понимаю, как я могла этого не заметить, – сказала Эрин.

– Ну, мы же искали тех, что исчезли. Живых, а не мертвых. Ладно, нарыла что-нибудь?

– Имя убитого – Росс Гантер, ему было двадцать восемь лет.

Эрин протянула Бруму фотографию с изображением лежавшего на спине мужчины. На шее у него запеклась полоска крови, напоминавшая петлю красного галстука.

– Гантер родился в Кэмдене, вылетел из местной средней школы, жил в Атлантик-Сити, – продолжала Эрин. – Типичный одинокий человек из ниоткуда, которому предстоит никакая жизнь. Довольно длинный шлейф неудачника – драки, разбойные нападения, кражи. Что еще? Ну, приходилось выбивать долги.

– Как он был убит?

– Горло перерезали. Агрессивно.

– Агрессивно? – Брум всмотрелся в фотографию. – Да его просто, можно сказать, обезглавили.

– Ну, я и говорю, что агрессивно. Как тебе извест-но, дело вел Моррис. Если тебе надо с ним поговорить, он сейчас живет во Флориде.

– Сколько ему?

– Моррису? – Эрин пожала плечами. – Не знаю, восемьдесят, может, восемьдесят пять.

– То есть когда я начинал, он уже был в преклонном возрасте.

– Какая разница, все равно вряд ли тебе имеет смысл с ним встречаться.

– Но ведь это он брал этого типа?

Эрин кивнула:

– Незадолго до убийства Гантер начал встречаться с девушкой, ее звали Стейси Пэрис. Беда в том, что она была обручена с одним головорезом по имени Рики Мэнион. Как и Гантер, он был из породы собственников, если ты понимаешь, что я имею в виду.

О, Брум понимал, что она имела в виду, отлично понимал. На своем веку ему приходилось встречаться с множеством «собственников» – ревнивцев, готовых в любой момент с нарезки сорваться, тех, что, словно псы, метящие свою территорию, всегда держат девушку за руку в общественных местах, и агрессивных слабаков, которые прячут свою слабость под маской мачо. Добром это никогда не кончается.

– Короче, Моррис получил ордер на обыск в доме Мэниона, – продолжала Эрин, – и нашел немало улик, позволивших взять его под арест.

– Что это были за улики?

– Например, орудие убийства. – Эрин показала Бруму снимок длинного ножа с зазубренными краями. – Мэнион обтер его, но не до конца, следы крови остались. И они вели прямо к жертве. Тогда только начинали брать пробы на ДНК. Но помимо этого, кровь Гантера нашли в машине Мэниона и на рубашке, что он оставил в моечной машине.

– Да, силен, – процедил Брум.

– И не говори, просто Эйнштейн. И вообрази, что он плел в свое оправдание.

– Погоди, дай подумать… Что его подставили?

– Молодец.

– Ничего особенного, я просто старый волк.

– В таком случае тебе легко догадаться, чем все кончилось. Дело было открыто и тут же закрыто. Мэнион получил от двадцати пяти до пожизненного. Отбывает в Рэуее.

– А что насчет девушки, как ее, Стейси Пэрис?

– Слушай, ты когда узнал то, что узнал, час назад? Я работаю.

– Ну и самый главный вопрос, – сказал Брум.

– Время преступления, – улыбнулась Эрин.

– Интересно, кто из нас старый волк? А я-то думал, что я.

– Одиннадцатого марта, восемнадцать лет назад. Кстати, на Марди-Гра. Точнее, на следующее утро. Тут есть некий нюанс. В тот год Марди-Гра пришелся на десятое марта, а тело Гюнтера нашли уже после полуночи.

– Строго говоря, после праздника.

– Вот именно. И это не единственный случай. Потому и трудно установить закономерность.

– Ну что ж, надо заниматься убийствами или исчезновениями людей, произошедшими в этот самый или примерно в этот день, и искать людей, убитых или исчезнувших в парке или в районе парка. Место заброшенное. Тело там может пролежать никем не замеченным несколько дней или даже недель.

– Я это учитываю, – кивнула Эрин.

Брум пристально смотрел на нее, покусывая заусеницу.

– Вот незадача! – воскликнула Эрин.

– Ну да, этот малый, Мэнион, – подхватил Брум.

– Ты, собственно, о чем?

– Если мы точно вычислили закономерность, если действительно существует убийца или как там его еще назвать – словом, тот, кто уничтожает людей на Марди-Гра… – Брум помолчал. – Тогда, выходит, Мэнион уже восемнадцать лет сидит за преступление, которого не совершал.

– Давай не будем бежать впереди паровоза, Брум.

– Детектив?

Брум обернулся и увидел Делла Флинна все в той же кричаще-яркой гавайской рубахе. На шее у него болтались по меньшей мере десять золотых цепочек. Брум заметил золотой медальон со святым Антонием, золотой якорь и золотой флажок, по форме напоминавший гибкую девичью фигуру. Впечатляющая коллекция.

– Мистер Флинн?

В нескольких футах позади него стоял Голдберг. Как уже неоднократно напоминали Бруму, мошна у Делла Флинна была набита достаточно туго. В полицию названивали мэр и другие шишки, словно в полицейском управлении Атлантик-Сити имелась специальная горячая линия, по которой эти самые шишки могли узнавать о судьбе пропавших людей. А может, и в самом деле имелась, кто знает? Брум не осуждал этого человека. Если исчезает твой сын, на что только не пойдешь, ни перед чем не остановишься.

Он представил Флинну Эрин. Та, кивнув, вернулась к своим делам. Она никогда не умела поддерживать отношения с семьями убитых. «Это надломленные люди», – говорила она. Брум посмотрел Флинну в глаза и подумал, что «разбитые» – более точное слово. «Надломленность» – нечто вполне определенное, ясное, поддающееся выправлению. А тут – бесформенное месиво, из которого торчит нечто острое, и никаких тебе надежд.

– Что-нибудь удалось узнать? – спросил Делл Флинн.

– Пока рано говорить о чем-то определенном, мистер Флинн.

– И все же?

Отчаяние улавливалось не только в его голосе. Это было нечто материальное, как живое, дышащее, страшное существо. И это нечто заполнило всю комнату. Оно душило все вокруг себя. Брум ожидал, что Голдберг как-то вмешается. Но тот смотрел словно сквозь него.

Флинн потянулся и схватил Брума за рукав, немного сжав его локоть.

– У вас есть дети, детектив?

За годы службы в полиции Брум не раз слышал этот вопрос и всегда находил его несколько бестактным, но сейчас, видя перед собой этого растерзанного горем человека, он отнесся к нему с пониманием.

– Нет, сэр, детей у меня нет. Но у детектива Андерсон есть.

Ничего не скажешь, Брум толкнул свою бывшую под колеса автобуса. Флинн перевел взгляд на Эрин. Она опустила голову. Выждав несколько весьма неприятных мгновений, Брум милосердно встал между ними.

– Мистер Флинн, – заговорил он, – поверьте, мы делаем все от нас зависящее, чтобы найти вашего сына. Но если нам придется отчитываться перед вами за каждый свой шаг, это только замедлит расследование. Вы ведь и сами это прекрасно понимаете, не правда ли? Одно из двух – либо я ищу следы, ведущие к вашему сыну, либо информирую вас обо всех предпринимаемых действиях. Вы меня понимаете?

– Мне просто хотелось помочь.

– В таком случае позвольте нам работать.

Глаза Флинна, в которых затаилось несчастье, на миг вспыхнули возмущением и тут же потухли. Вот тут-то и подал голос Голдберг:

– Я полагаю, детектив Брум, что просьба мистера Флинна…

– Потом, – оборвал его Делл Флинн и направился к двери.

Голдберг бросил на Брума суровый взгляд и последовал за ним.

– Знаешь, – заметила Эрин, – в какой-то момент у меня возникло ощущение, что Голдберг не прочь позабавиться с этим малым. Вид у него довольно соблазнительный.

– Мне на это наплевать, – отмахнулся Брум. – У тебя есть телефон тюрьмы Рэуей?

Эрин забегала пальцами по клавишам. Было уже поздно, но в федеральных тюрьмах работают круглосуточно, без перерывов на отдых. Брум сказал диспетчеру, что его интересует заключенный по имени Рики Мэнион. Тот попросил его не вешать трубку.

– Сотрудник тюрьмы Дин Вэник.

– Меня зовут Брум. Я из отдела по расследованию убийств полицейского управления Атлантик-Сити.

– Слушаю вас.

– Я звоню по поводу заключенного Рики Мэниона.

– Что именно вас интересует?

– Знаете такого?

– Знаю.

– Он по-прежнему уверяет, что ни в чем не виновен?

– Да, изо дня в день. Но у нас, знаете ли, исключительно невиновные сидят. Удивительное, право, дело. Одно из двух: либо все мы здесь ни черта не понимаем в своей работе, либо гости наши несут всякую чушь.

– Что можете сказать о нем?

– В каком смысле?

– Ну, я имею в виду, Мэнион упорствует больше других?

– В смысле заверений в невиновности? Да как сказать. Мне приходилось встречаться с типами, которые самого Де Ниро в краску бы вогнали.

«Так, – подумал Брум, – разговаривать с этим Вэником – только время даром терять».

– Мне хотелось бы завтра с самого утра подъехать и потолковать с Мэнионом, – сказал он. – Вы не против?

– Так, давайте посмотрим график его встреч. Смотрите-ка, супруга президента вынуждена была отменить свидание, так что утром он свободен. Записать вас часов на семь-восемь?

Все такие остроумные! Так или иначе, с этим покончено. Уже вешая трубку, Брум уловил краем глаза какое-то движение. Повернув голову, он увидел Кэсси. Она направлялась прямо к нему.

– Есть проблема, – бросила на ходу Кэсси.

– Ну вот, все ясно.

Как Кен и говорил, сотовый быстро все расставил по своим местам.

Поскольку предугадать, сколько времени займет новая работа, было трудно, Кен с Барби сняли двухместный номер в отеле-небоскребе «Боргата», считавшемся лучшим в городе. К тому же он находился вдали от эспланады – этой сточной канавы, где толкутся игроки, наркоманы, проститутки, зазывалы и прочая шваль.

Правда, думала Барби, и в «Боргате» имеется своя шваль. От нее в Атлантик-Сити вообще никуда не денешься, да, по правде говоря, Барби и не стремилась. Этот город отталкивал и притягивал ее в одно и то же время. Ей одновременно хотелось и изваляться в грязи, и смыть ее.

Барби выросла в благополучной семье, но наивной не была. Она понимала, что люди – создания сложные. Существует тяга к греху, существует соблазн, а иначе не было бы необходимости противиться ему. Задача, следовательно, заключалась в том, чтобы найти нечто вроде разумного выхода. И Барби казалось, что им с Кеном это удалось. Их жертвы, за неимением лучшего слова, – это отбросы общества. Да, Кен и Барби мучили их, но ведь нельзя было сказать, что это невинные агнцы, что они не заслуживали наказания. Случалось даже, боль помогала жертве открыть глаза на самое себя, покаяться. Вот хотя бы Тони. Барби испытывала чувство удовлетворения. Да, девушке было больно, но в конечном итоге эта мгновенная боль могла спасти ей жизнь.

Остановка в «Боргате» – краткий визит в логово дьявола, прикосновение к сердцу соблазна – благотворна. Это урок. То же самое, что тайно проникнуть в лагерь противника и выведать его секреты. Проходя через казино отеля, Барби ловила на себе похотливые взгляды мужчин, но в то же время подсознательно ожидала, что кто-то из них укажет на нее и выкрикнет: «Она здесь лишняя!»

– Ну и как тебе удалось отследить номер? – спросила Барби.

Она сидела в просторном кресле у окна. Вдали переливались огни эспланады.

– По Интернету.

– Как это?

– В «Гугле» есть опция «найти сотовый».

– И все? – Барби с удивленным видом покачала головой.

– И все. Десятку взяли. – Кен оторвался от компьютера и улыбнулся.

Она почувствовала, что ее бросает в жар. Из-под лимонно-зеленого свитера Кена выглядывал алый воротник рубахи. Брюки цвета хаки были отглажены идеально. На взгляд Барби, выглядел он весьма привлекательно. По гостинице они всегда ходили, взявшись за руки. Ей это нравилось, нравилось тепло его ладони, но порой, когда взгляд какого-нибудь мужчины задерживался на ней слишком долго, она чувствовала, как Кен сдавливал ей руку. И тогда по всему телу разливалась некая истома, легкое покалывание чув-ствовалось.

– Ну и чей же это номер? – спросила она.

– Некоего Дэвида Пирса.

– А что это за человек?

– Трудно сказать. Работает адвокатом по трудовым спорам в Джерси-Сити. Непонятно, какое он к нашим делам имеет отношение. Вроде добропорядочный гражданин. Женат, двое детей.

– Да, но Гарри Саттону звонила женщина, – заметила Барби.

– Там на одном счете четыре номера значатся, – кивнул Кен. – Скорее всего один принадлежит ему, другой – жене, еще два – детям. Номер, который я отследил, не основной, просто по нему, как правило, производится оплата.

– Сколько лет дочери?

– Пятнадцать. Зовут Кейли.

– Женщина, с которой я говорила…

– Скорее всего жена. Меган.

– Ну и почему она должна нас интересовать?

– Пока не знаю, – пожал плечами Кен. – Я тут их адрес нашел. До Касселтона, где они живут, не больше двух часов. – Он повернулся к Барби, и она заметила вспыхнувший в его глазах огонек. – Можно прямо сейчас отправиться, а там все и узнаем. Даже дети еще, наверное, спать не лягут.

– Мамаша с двумя детьми, богатый район… – Барби прикусила ноготь.

Кен промолчал.

– Обычно мы наказываем тех, кто этого заслуживает, – продолжала Барби. – Собственно, в этом и состоит наша миссия.

Кен задумчиво потер подбородок.

– Если Меган Пирс каким-то образом связана с Гарри Саттоном, то она далеко не невинная овечка.

Кен вынул из кармана ключи от машины и подбросил их на ладони.

– Есть только один способ убедиться.

– Дело серьезное, – покачала головой Барби. – Надо бы сначала поговорить с заказчиком.

– А если он даст добро?

– Ну, тогда… – Барби пожала плечами. – Ты же сам сказал, что ехать часа два.