Текст книги "Селфи на мосту (СИ)"

Автор книги: Харлампий Даннис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

– Ну, замыслов его нам не понять. Да и потом, я только предположил, что это испытания. Может, это наказание – карма за грехи твоих родителей или плата за твои собственные деяния.

– А как же другие люди, которые всю жизнь совершали ужасные вещи, и продолжают до сих пор? Где их карма? Когда же они понесут свое наказание? Такое ощущение, что чем больше они гадостей делают, тем больше благ им дается.

– Какое тебе дело до других, Максим? Так говорят только завистливые люди. А тебя должен волновать только ты сам. За других не переживай. У каждого свой ответ перед Богом, в этой жизни или в следующей, если таковая существует.

– То есть ты хочешь сказать, что тот молодчик, который всю жизнь только и наживается за счет горя и страдания других, понесет свою карму в следующей жизни? Так что ли получается? Значит, этим можно объяснить, почему дети больными рождаются? Они-то еще никому ничего плохого не сделали.

– Возможно, так оно и есть. Все мы живем по Божьему уставу. И получать будем все то, что он давно для нас приготовил. А тот молодчик, как ты говоришь, который всю жизнь богатеет и пакостит... Его, может быть, вообще ждет настоящий ад. И адом этим будет следующая жизнь: родится он где-нибудь в бедной Африке и будет голодать все детство. А потом ему отрубят обе руки и привезут сюда собирать в метрополитене с прохожих милостыню в виде добродушного налога. И знаешь, что самое ужасное в таком наказании? То, что он всю жизнь даже знать не будет, за что так страдает.

* * *

С того дня, как Макс побывал на службе в храме, его приходы туда повторяются каждую неделю. Разумеется, Дима всегда рядом, ведь так Максу гораздо удобнее. Он доверяет Диме, считая его достаточно грамотным в религиозном отношении, хотя Дима старается не наваливать на друга все правила богослужения. Когда-то он уже сам испытал на себе ту старую поговорку: научи дурака богу молиться... А уж для Макса хватит и самого малого в этом деле, ведь голова-то его и так побилась за последнее время об асфальт.

Но как бы Дима ни старался, Макс все равно ходит в храм с большой неохотой. Каждый раз ему приходится звонить и уговаривать, а порою даже заставлять.

– Ты все равно ничего не делаешь, – говорит Дима по телефону. – Вместо того, чтобы отдать час своего времени полезной прогулке и два часа Богу, ты намереваешься убить это время, сидя в своем номере за ноутбуком. Кстати, у меня для тебя подарок.

Когда друзья встречаются, Макс получает от Димы серебряный крестик на тонкой черной веревочке.

– Носи его всегда, – говорит Дима. – Потому что без креста на шее человек просто голый. И давай уже с этого момента начинай воспитывать в себе нормального мужика.

– А это еще что значит? – удивляется Макс.

– А то, что избавляйся от всех своих амбиций и принимай ту участь, через которую нужно пройти. Хватит уже искать престижную работу – закрыт тебе туда доступ. Полно же вон мест с низкой зарплатой...

– ...и рабским трудом, – добавляет Макс. – Как-то не хочется мне за гроши вкалывать.

– Но у тебя пока и выбора нет. Начни с этого, не трать время впустую.

И Макс действует. Разговор с Димой дает для этого определенный толчок. Да и деваться ему некуда, потому что денег почти не осталось. Да, неожиданный съезд Анны с квартиры позволил сэкономить ему некоторую сумму, которая должна была пойти в уплату за следующий месяц. Но и эта сумма истратилась, ведь весна уже сменяет зиму.

Денег у Макса остается только на пару месяцев проживания в хостеле, и это при условии, что он будет сидеть на одной овсянке по утрам. Он уже похудел до безобразия: из красивого, подкаченного мужчины превратился в осунувшегося, бледного проходимца. Не в лучшем виде и его одежда, которая имеет свойство изнашиваться. Вид его общий, конечно, сильно изменился.

Однажды он даже встретил в магазине своего старого знакомого, но тот не узнал Макса и прошел мимо. А может быть, вид сделал, что не узнал. Ну зачем ему этот червяк? Вдруг еще денег одолжить попросит.

И, может, это даже к лучшему, что он так изменился до неузнаваемости. Это только наводит его на мысль устроиться официантом в какой-нибудь фешенебельный ресторанчик. Он прекрасно знает, что официанты неплохо зарабатывают, так как сам всегда оставлял щедрые чаевые.

Резюме Макс решает не отсылать, а вместо этого лично пообщаться с работодателем. Но, обойдя несколько ресторанов, он сталкивается с одним и тем же ответом:

– Вы нам не подходите в качестве официанта, так как не имеете опыта. У нас заведение высшего класса, и весь персонал должен этому соответствовать. А обучать вас нет смысла, потому что претендентов хватает. Попробуйте начать с мелких кафешек или фастфуда.

Макс не унывает. Подумаешь, зарплата будет в пять раз ниже, чем в ресторане. Зато у него появится хоть какая-то работа.

День за днем он ходит по собеседованиям, но после каждой встречи ему поступает звонок с отказом. И никто не говорит причины.

Макс все равно не унывает. Подумаешь, обломилось работать мальчиком на побегушках. Зато есть куча других вариантов, которые он еще не пробовал.

Хождения по собеседованиям продолжаются. Он предлагает себя в разные компании: продавцом в мебельный салон, в отдел бытовой техники, в модную одежду. Его вполне устраивают вакансии администратора в спортивных клубах, развлекательных центрах. Не пропускает он и салоны сотовой связи. Но все, все почему-то ему отказывают.

Вот теперь Макс унывает. Все-таки на протяжении месяца он ходит на несколько собеседований каждый день и только собирает отказы.

И вряд ли бы он догадался о причине, если бы ему не рассказал об этом один из сотрудников на очередной встрече.

– Имеются ли у вас непогашенные задолженности перед банками? – спрашивает специалист по подбору кадров.

– Ну есть такое, – отвечает Макс. – Но разве это как-то может повлиять на мое устройство в вашу компанию?

– Еще как может. Требования к соискателям у нас не простые. Если у вас просроченные кредиты, то это создает для вас нежелательную репутацию. Особенно когда долги уже на исполнительных листах у судебных приставов. В каждой компании служба безопасности в первую очередь пробивает эти дела. Они рассуждают так: если кандидат не платит по долгам, то с ним лучше не иметь никаких отношений.

– Понятно, тут одно из двух получается: или я мошенник, раз не плачу долги, или тупой, раз взял кредит и растратил его впустую.

– Вы знаете, безопасники обычно не называют причины. Просто отказывают и все.

– Да ладно тебе, расслабься. Если я тупой, значит, тупой. Не ты же в этом виноват. Давай, всего доброго!

Макс почти на грани. Ему хочется полсвета расстрелять. Но один вариантик у него еще в запасе. Он звонит давнему приятелю, с которым они когда-то неплохо общались, и назначает встречу. К нему он едет, чтобы сказать все прямо, и не предлагать себя в качестве партнера, а просить о помощи. Он так и говорит:

– Помоги мне, Серега, устрой к себе в фирму.

– А что ты умеешь? – отвечает приятель.

– Да все умею. Ты же знаешь меня – смогу быстро освоить любое дело.

– Я знаю, что недавно ты с большим успехом освоил производство чипсов. Но что-то продукции вашей уже давно не видно в магазинах.

– Серег, давай только вот эту тему не будем поднимать. Тошно уже от всего этого. Я думал, у тебя найдется какая-нибудь работенка для меня. Я ж не прошу о чем-то серьезном. Готов и с малого начать.

– А ты не пробовал раскидать резюме, поискать работу в крупных компаниях? Ты вроде неглупый парень. Ни за что не поверю, чтобы у тебя не получилось.

– Да пробовал. Не берут из-за долгов.

– Значит, мало пробовал. Охвати по максимуму все направления, все области. Хоть какая-то организация да примет тебя. Только вот какой-то ты стал невзрачный. Тебе бы плечи расправить да кушать побольше – похудел до неузнаваемости.

– Да потому что денег нет. И жить скоро будет негде. В хостеле, как бомж, проживаю.

– Ну ты и докатился. К такому-то возрасту пора уже и на собственную квартиру заработать.

– Ладно, пойду я тогда. Так бы сказал сразу, что ничем не поможешь. А советчиков мне, поверь, и без тебя хватает.

Эта встреча оказалась искрой для пороховой бочки. Никогда Макс еще не был настолько злым, как в эти первые минуты после неприятного разговора. Надо же, а ведь когда-то он сам мог поговорить с этим Сергеем с такой же интонацией. Да, может, даже и круче.

Нет, больше он не пойдет ни к одному знакомому с подобной просьбой. Хватит с него позора и унижений. А иначе это может плохо кончиться. Глядишь, и драка получится, причем в которой он проиграет при любом раскладе. Тут палка с одним концом: или ему набьют морду, а потом вышвырнут, или набьет он, но тогда его посадят. Нет денег, и никто ему не по зубам. Были деньги, и ему в зубы заглядывали.

Макс идет в направлении Храма Рождества Христова. Как раз скоро начнется вечерняя служба, и Дима, наверное, уже ждет его перед входом. Но мысли его настолько подогреты после встречи с Сергеем, что сами собою воплощаются в голос.

– Урод поганый, – говорит Макс. – Можно подумать, ты сам себе квартиру купил. Да и вообще, что ты сам-то сделал из того, что посоветовал... папино у тебя еще все пока, советчик хренов. Ебал я твои советы! Ебал я твою квартиру, которую тоже тебе папа купил!

– На кого это ты так? – спрашивает Дима. – Ты чего такой злой?

Макс и не заметил, как уже пришел.

– Я злой? – отвечает Макс, выпячивая глаза. – Да я добрый – просто мать Тереза собственной персоной. Ужасно добрый. Кстати, на, забери свой подарок. Все это полная ерунда. Чтобы я еще ходил на какие-то службы. Нет уж, увольте.

– А ты что думал, начнешь молиться и тебе сразу манна небесная упадет? Ты всего-то ничего как ходишь в храм. Да и то, пока сам не захочешь, ничего не изменится. Начни с себя. А то пока что получается, ты просто одолжение Богу делаешь.

– Да нет никакого Бога. И не было никогда. Этот Бог твой одни падлянки мне устраивает. Такое ощущение, что это какой-то сопляк – сидит там на троне и глумится надо мной.

– Ты не можешь утверждать, что Бога нет, и одновременно обвинять его в своих неудачах.

– Да мне тошно уже от всей этой затеи. Видеть уже не могу всех этих толстяков в позолоченных халатах.

– А они-то здесь при чем?

– А при том! – заводится Макс. – Ты посмотри, как они живут! Посмотри, на каких машинах ездят! Вот зачем нашему патриарху такой шикарный дворец и яхта, как у олигарха?

– Ну он же патриарх – ему и полагается подобная роскошь. И потом не тебе его судить. У него свой ответ перед Богом, и поверь, с таких, как он, там, наверху, вообще двойной спрос.

– Да нет там никакого спроса. И нет там вообще ничего наверху. Все в мире несправедливо. Кто-то рождается принцем Гарри и наслаждается жизнью, выпендриваясь на публике, а кто-то – калекой, что не доживает до сознательного возраста. Так что нечего мне тут впаривать идею всех этих древних жуликов.

– Зря ты так. Человек не может без духовной составляющей. И когда ты это поймешь, тогда все у тебя и наладится.

Дима был не единственный, кто так говорил. Нечто подобное Макс услышит и от Зенкова, с которым увидится прямо в этот же день.

* * *

Расставшись со своим другом на плохой ноте, Макс уходит и направляется в сторону дома. В метро он не спускается – слишком все нервирует, чтобы еще и в вагоне переполненном по ногам ходили. А до его места жительства идти не близко. Но Макса это не волнует: у него полно свободного времени.

Идя вдоль проспекта, он встречает знакомую машину, едущую навстречу. Это Валерий, и он тоже замечает Макса и сразу же притормаживает, чтобы остановиться.

– Садись, подвезу, – говорит он, опустив стекло.

– Вот это встреча, – удивляется Макс, присаживаясь на переднее сидение. – Куда так торопишься?

– А я всегда быстро езжу. Что стряслось-то? У тебя вид такой, будто ты убить кого-то задумал.

– И не отрицаю – я бы с удовольствием кого-нибудь убил сейчас, лишь бы это помогло. Но помочь мне, видимо, уже никто не может. Даже Бог от меня отвернулся. Ходишь тут в эту церковь бесполезную, молишься, как дурак, а он только продолжает палки в колеса кидать.

– Ну до чего ж мы дожили, – умиляется Валерий. – Уже Бога обвиняем в неудачах.

– Да сдался мне этот Бог. Придумал человека по своему подобию и давай над ним измываться. По-моему, он просто псих какой-то, если, конечно, он есть.

– Я тебя, может быть, разочарую, но Богу совершенно все равно, что ты там о нем думаешь. Так что даже не пытайся его оскорбить. И не он придумал человека, а человек его. Бог совсем не такой, каким его изображают в книгах. Просто человеку так легче жить да и удобнее, особенно тем, кто стоит у руля. А Бог на самом деле – это просто вселенная, огромный механизм, движущийся по своим законам.

– Да ты философ, Валер. Не пробовал книгу написать?

– Ну не глумись только, Максим. Я тебе вещи реальные хочу объяснить, чтобы ты не мучился. Я же вижу, ты уже на пределе. Вот ты пойми, во вселенной все предусмотрено за нас – каждому прописано свое. И что ты радуешься, что плачешь, ничего не изменится. Все будет идти по определенному сценарию, а потом возьмет и удивит тебя каким-нибудь сюрпризом. Поэтому надо просто успокоиться и наслаждаться мелочами.

– Да как тут наслаждаться, когда ничего не получается?

– И не получится. Если не прет, то так и будет до какого-то момента, еще раз тебе говорю. Но вечно же неудачи происходить не могут. Это как кривая на графике: сначала она падает, потом разворачивается и начинает расти. И не ускоришь ты этот процесс, даже если в церковь пойдешь.

– Хорошо. Что тогда делать? Ждать?

– Да не надо ничего ждать. Просто успокойся. Ты сейчас потерялся, мечешься, пытаешься за что-то зацепиться, что-то придумать. Но все без толку. То, что тебе нужно, само тебя найдет.

– Да как тут не метаться, когда деньги кончились, а работы нет? Да и еще долги такие за плечами, что никуда не могу устроиться.

– Ну продолжай потихонечку работу искать. Сложа руки тоже нельзя сидеть. Ты думаешь, ты один такой, с долгами большими? Есть люди и посерьезнее наворотили, но они все равно как-то двигаются и выходят из положения. Что-то ты в любом случае найдешь, ведь иначе не бывает. Вот если бы ты в армии отслужил, сейчас бы все намного проще обстояло. Ты бы и сам был сильнее духом, да и я бы тебе легко помог. А без армии у меня просто нет вариантов для тебя.

– А я и в армию-то не пошел, потому что отец так распорядился мной. Он сказал, что нечего мне там время терять, что у него для меня другие планы и все в таком роде.

– Ну он как лучше для тебя хотел, думал все так и будет в гору идти. Кстати, что у него там, получается с новыми проектами?

– Даже не знаю. Мы не общаемся больше. Но, думаю, вряд ли там что-то срослось с этими витаминными добавками.

– Да нет, я не об этом. Ты совсем не в курсе, что ли? Он уже давно другим делом занялся. Он звонил мне недавно, предлагал участие. Но я даже не стал вникать, потому что его новые компаньоны не очень порядочные люди. Знаю я там некоторых прохвостов – ничего полезного от них лучше не ждать.

– Я даже не удивляюсь, – говорит Макс. – Мне уже давно понятно, что он болван, дилетант в финансовых делах. И в людях так и не научился разбираться, судя по всему.

– А вот я как раз, наоборот, удивлен. На него это совсем не похоже, чтобы со всякими прощелыгами водиться. Там у них получается компания из трех человек – все уже старпёры, а до сих пор пытаются бизнес-планы какие-то продвигать: вечно ищут деньги на покупку заводов каких-то, предприятий металлургических. А по существу там все только на словах держится. Был у них один индивид, денег понабрал, растратил куда-то, а потом помер от старости. И как с такими работать?

– Да, неудачники сами друг друга находят.

А в это время Соболев постигал интернет. Раньше он не знал даже, как по электронной почте письмо отправить, все бегал да Макса озадачивал. Но теперь он больше чем уверен, что все деньги крутятся именно во всемирной сети, и поэтому взялся за свой ноутбук и начал кликать и читать, читать и кликать днями напролет.

Одно, правда, он отказывался понять. Даже Валерий говорил ему, что в сети, может быть, и в самом деле крутятся большие деньги, да и бизнес от нее уже неотделим. Но для Олега, как и для большинства пользователей, все интересные дела там недоступны. Да, пожалуйста, подписывайтесь и работайте с тем, что лежит на поверхности. Но только на поверхность-то один мусор всплывает по природе своей и ничего больше.

Но Соболев никого не слушает, а тупо гнет свою линию. Он просто не верит, что кончилась его эпопея, и продолжает надеяться, что скоро снова разбогатеет. В помощь ему идут мировые бестселлеры от Наполеона Хилла, Роберта Кийосаки и Владимира Довганя. Эти пособия от успешных миллионеров становятся для Олега настольными книгами. Хотя у него и стола-то собственного уже давно нет.

Живет он у своих новых компаньонов. Квартиру с пятью комнатами они уже давно используют и как офис, и как жилье. Вот и для Соболева кушетку подыскали.

Примерно такая же ситуация и у Макса. Только в отличие от отца он не обладает способностью убеждать, чтобы люди ему поверили и пустили пожить, лишь бы осуществить разукрашенные прожекты. Макс просто не умеет обещать золотые горы, что некоторым людям позволяет оставаться на плаву всю жизнь. А времени у него остается все меньше, точнее, пара недель, которые он оплатил в хостеле. И если он не предпримет что-то в ближайшее время, то улица будет его единственной обителью.

И вот в жизни Макса происходят новые события, которые, как нельзя кстати, выручают его из сложного положения.

* * *

Целый день Макс проводит на своей кровати, отсылая резюме по всем-всем организациям, предлагающим рабский труд и жалкие гроши.

По совету Зенкова, он переключился на поиски вакансий с физическим трудом. Раньше он и представить не мог, что когда-то будет готов работать руками, но времена меняются, и приходится приспосабливаться.

Весь день Макс в ожидании ответных звонков – каждые пять минут проверяет свой сотовый, не сломался ли он. И наконец аппарат заиграл мелодию. Но на экране знакомый номер.

– Что, добить меня решила? – отвечает Макс на звонок.

– Да нужен ты больно – добивать тебя, – говорит Людмила Александровна. – Я помочь тебе хотела, а ты сразу грубишь.

– Как это на тебя не похоже. И что же ты такого можешь для меня сделать?

– Я слышала, что тебе жить негде. Так можешь использовать мою квартиру. Она у меня сейчас как раз свободна.

Конечно же, Макс не отказывается, ведь для него это настоящее спасение. Он, не раздумывая, мчится к своему новому месту жительства.

Оказалось, Людмила уже несколько месяцев как сошлась с неким старым знакомым, мелким, но ужасно везучим коммерсантом. Мужчина был далеко не молод, но имел свой коттедж в пределах третьего кольца и давнюю любовь к Людмиле. На ранних этапах общения он предложил своей возлюбленной переехать к нему и стать хозяйкой в спальне и на кухне. Его постель и духовка давно уже пылились без опытной женской руки, но старость не радость, да и случай подходящий.

Чего уж говорить о молодом человеке в расцвете лет, которым является Макс. У него тоже уже горит зависимость от домашнего очага. Ведь он так привык быть женатым, приезжать домой и втягивать аромат свежеиспеченного пирога. Зависимость от этого быстро появилась, а потом, когда всего лишаешься, только и делаешь, что вспоминаешь, какая сладкая начинка была под тестом. Да, комфортно ему было женатым. А теперь он чувствует большую утрату, и его вторая половинка – бутылка дешевого пива, потому что на дорогое виски уже давно нет денег.

Проживая в новой квартире, Макс больше не переживает – главная проблема исчерпана. Но осталась и другая, не менее важная – нужно ведь как-то питаться. Даже самая дешевая овсяная крупа когда-нибудь станет для него недоступной.

Макс не останавливается в поисках работы: каждый день он продолжает отсылать резюме по новым объявлениям. И наконец ему стали звонить, словно бы запрет какой-то сняли. В его случае был важен один момент: нужно было устраиваться только неофициально, ведь иначе приставы будут забирать большую часть заработка. И такая работа нашлась. Его берут прямо на следующий день помощником мастера по установке дверей, со сдельной зарплатой и двенадцатичасовым рабочим днем. Первые несколько дней Макс тупо привыкает к новому жизненному темпу, натирая мозоли и надрывая спину. А когда он приходит домой после нескончаемого рабочего дня, то сразу же падает в кровать и засыпает до душераздирающего звонка будильника.

И так на протяжении двух недель Макс пашет без выходных, стараясь заработать как можно больше. Но однажды, прямо посреди рабочего дня, с ним случается эпилептический припадок. Перенося по лестнице дверь вместе с напарником, Макс чувствует резкую тошноту, и в следующее мгновение у него подкашиваются ноги и бежит пена изо рта. Так получилось, что Макс рухнул прямо на бетонные ступеньки, а дверь, которую он держал со своей стороны, накрыла его всей тяжестью. Обошлось без переломов, но сильные ушибы, вывихи и сотрясение мозга не дают ему возможности продолжать трудиться несколько дней. В связи с этим начальник принимает решение уволить Макса.

– Привет, Максим, – говорит он, позвонив по телефону. – Тут такое дело, ну, э... В общем, из-за твоей болезни нам придется расстаться. Мало ли что может случиться... А вдруг бы ты вообще насмерть пришиб бы себя этой дверью... Ты пойми, ты же у нас неофициально устроен, и никому потом не хочется проблем. Кстати, а за зарплатой приходи завтра, отдадим все, что заработал.

Получает Макс немного, но это первые деньги, которые он заработал своими руками, а поэтому и близко не собирается тратить их на вредное пиво. С пивом он тоже решает завязать, как недавно завязал с крепким алкоголем и сигаретами. Теперь, учитывая, что затраты его свелись к минимуму, заработанных денег хватит на довольно приличный срок. Но все равно нужно продолжать искать какой-то доход, потому что с трудоустройством ситуация ухудшилась – больше он не может браться за работу, где подвержен рискам из-за постоянных припадков. Широкий набор вакансий сокращается до ничтожно малого списка. И Максу в голову приходит идея.

"А что если получить инвалидность? – думает он. – Эти припадки не дают мне возможность работать. Значит, я нетрудоспособный".

Пенсия по случаю инвалидности. Очень удобный вариант для человека, привыкшего получать деньги, практически ничего при этом не делая. А тут и обстоятельства: ведь приступы так и не прекратились – лишь уменьшились до одного раза в месяц (после отказа от спиртного). Врачи оказались правы, когда строго-настрого запретили всякое употребление.

Первым делом Макс идет в поликлинику и записывается на прием к тому же самому врачу, который изначально завел в амбулаторной карте начальные симптомы. Врач сообщает пациенту, что приступов зафиксировано мало и необходимо лечь на очередное обследование. Макс не против. Сначала он проходит всех необходимых специалистов, делает уже хорошо знакомое МРТ и уже потом ложится.

Когда обследование заканчивается, врач ставит окончательный диагноз – эпилепсия. После этого Максу назначают комиссию, чтобы получить инвалидность. Но на встрече с недовольным собранием в размере четырех человек Макс получает отказ.

– Вы не кажетесь мне инвалидом, – говорит один из них.

– А по мне, так вы просто не хотите работать, как все люди, – добавляет другой. – У вас есть руки и ноги, и с виду вы вполне здоровый парень.

– Но из-за приступов я не могу найти себе работу, – возражает Макс. – На последнем месте я чуть было шею не сломал, когда уронил на себя дверь.

– Ничего страшного. Ищите такую работу, которая не содержит риска для здоровья. Работайте в офисе, подметайте улицы в конце-концов.

– Но у вас моя карта, и там ясно написано заключение врачей. Вы обязаны дать мне инвалидность, потому что эти приступы...

– Мы ничего вам не обязаны. Вот когда приедете сюда на коляске без ног, тогда и поговорим. А теперь идите и работайте.

С сильным желанием сорваться и обматерить всех этих психологов и социальных экспертов Макс покидает стены учреждения. Пенсию получить не удалось, и он чувствует себя обманутым, униженным, последним человеком на земле. А впереди все те же скитания по трудоустройству и никакого интереса к жизни.

Даже Валерий говорил ему:

– Максим, тебе нужен какой-то интерес, какое-то увлечение, которым бы ты дышал и днем и ночью. И тогда, что бы ни случилось, ты всегда будешь знать, что у тебя есть что-то свое, что тебе душу отводит. А иначе ты, действительно, пропадешь. Это как скульптор, занимающийся лепкой: он никогда не будет скучать и ему нет дела до черных жизненных полос, потому что он видит только свою статую. Ты понимаешь, о чем я?

Макс хорошенько запоминает этот разговор, а позже задумывается: ведь правда, он совершенно не раскрыл себя. С раннего детства и по сей день он даже не знает, что ему интересно в жизни. Никакого таланта, никакой искорки, запущенное здоровье и отсутствие какого бы то ни было опыта работы. Просто никчемный человечишка. И хорошо, что он сам это понимает и даже старается что-то исправить.

Впредь он жестко экономит деньги. Его единственные затраты – это кофе, крупа, телефонная связь и карточка метрополитена. Употреблять алкоголь он боится – все-таки припадки сократились в разы, спустя какое-то время трезвой жизни. Последнее падение было на той злосчастной лестнице с дверью в руках. Несколько месяцев прошло с тех пор. Таблетки как-никак тоже оказывают действие – о чудо фармакопеи! Но кошелек все равно пустеет, наверное, такова сущность любого кошелька. И ничего тут ни поделаешь, если, конечно, нет на счету в банке приличного вклада.

Идя по улице, Макс прикидывает, сколько он тратит каждый день, после чего прямо на ходу подсчитывает остатки, выгребая из портмоне даже мелочь. А в одном из кармашков он обнаруживает тест на беременность с синей полоской, а рядом еле заметная вторая. В один момент он сбавляет шаг и крутит безделушку в руке, но потом решает выбросить ее в урну. Выпрямив уголки купюр и сложив в стопку по убыванию, он прячет кошелек во внутренний карман куртки. Несколько минут Макс идет в глубокой задумчивости: ему вдруг вспомнились картинки славной жизни в маленькой квартирке, уютные вечера вдвоем с Анной. Он будто перенесся в то время, когда они смотрели перед сном семейную комедию, жевали ириски и пили зеленый чай.

– Котик, погладь меня тут, – говорила Анна, прикладывая его руку к своему животу. Я хочу, чтобы ты тоже почувствовал, как растет там наш ребенок.

– Но ведь ты еще на первом месяце, – отвечал Макс, прижимаясь к жене и целуя совсем плоский животик.

– Ну и что. Пусть малыш привыкает к отцовской заботе. Ты ведь будешь хорошим папой? Я знаю, ты будешь самым лучшим папой на свете.

А потом Макс вспоминает ребенка, слабого, борющегося за выживание, с коротенькой ножкой и глазками, залепленными пластырем. По щекам его текут слезы, губы он сжимает зубами, и ему хочется кричать. Но вернуть время нельзя – в этом даже Бог бессилен.

Макс резко разворачивается и быстро шагает обратно. Выгребая из урны холодный мусор, он находит дорогую для себя вещь и кладет обратно в секретный кармашек портмоне. Так будет лучше.

Невзирая на прохожих, Макс продолжает лить слезы, а ветер сдувает их к воротнику, охлаждая лицо.

Позже, немного успокоившись, он замечает впереди какого-то человека – тот идет вприпрыжку, держа на плечах маленькую девочку, и детский смех заполняет сквер звонкой мелодией. Макс еще долго будет слышать этот смех, пытаясь заснуть в своих четырех стенах.

* * *

Имея крышу над головой, за которую не надо каждый месяц платить, Макс больше не терзается страхами перед завтрашним днем. Теперь он рассуждает спокойно, с трезвой головой. Действительно, нужно искать работу, где приступы не будут подвергать его серьёзной опасности. И Макс находит такую работу, не сразу, конечно, но в конечном счете берет в руки лопату и становится дорожным работником. Вот же ирония судьбы: раньше дорожные работники нанимались к нему, а теперь все наоборот. Прав был тот поэт, сказавший, что весь мир театр: неудачный актер, что плохо справился с культовой ролью, по велению всемогущего режиссера переходит на задний план – в массовку.

Устроившись на новую работу, Макс вкалывает физически по тринадцать или четырнадцать часов в сутки, даже больше чем на предыдущей. С раннего утра он орудует лопатой, наряду с такими же работягами, а домой возвращается уже затемно. И времени на личную жизнь у него почти не остается, ведь нужно выспаться, чтобы осилить завтрашний день. Поэтому Макс быстро принимает душ, перекусывает и сразу же ложится спать. Бороться с бессонницей больше не приходится. Утро же начинается так неожиданно, будто он и не спал вовсе. И так шесть дней в неделю. Макс даже не знает, как провести единственный воскресный выходной, чтобы почувствовать себя человеком, ведь впереди очередная рабская неделя. И еще ему не дает покоя тот факт, что он тупо продает свое время, причем очень дешево.

Проработав среди потных ребят три долгие недели, Макс недоумевает:

– Неужели я стал рабочим – простым трудягой? – спрашивает он себя. – Неужели я так и закончу – низшим звеном общества?

Но в ответ ему не приходит ни одна утешительная мысль. Никакого будущего, никакой перспективы вернуться в прежнее русло. Выбился из своего стада, как бедная овечка, и не знает, что делать. А в таком месте, где он теперь, не подают сладкого угощения на десерт, которым он когда-то объедался не чувствуя меры.

Ну да ладно, хватит аллегории. На обед компания выделяет: в отведенный час все рабочие ходят в ближайшую столовую и питаются. Среди них и Макс – стоит в очереди с подносом и удивляется, что большая часть работяг из его бригады не моет руки перед едой. Не может же быть, что они такие голодные и поэтому не думают о гигиене, ведь их пальцы так черны от грязи, что это вызывает отвращение у бедного бывшего интеллигента.

Еще больше его поражает то, как все сидят за столом: их манеры и поведение. Кругом чавкают, хлюпают и низко наклоняются к тарелкам, чуть ли не хлебая из них, как из мисок. Удивляет и их общение: даже за обедом они обсуждают технические моменты.

– Надо бы попросить у Саныча канистру солярки, – говорит один из ребят. – А то асфальт так прилипает к лопате, что руки отнимаются от лишней тяжести.

– Да-да, – подхватывает другой. – Моя лопата уже по швам трещит. А новые, я так понимаю, не собираются выдавать.

И от таких разговоров у Макса только портится аппетит. Он сразу вспоминает запах свежего, еще дымящегося асфальта, и ему кажется, что кусочки этой смеси плавают в супе. А столовская еда и так на один вкус, будто из бумаги вырезанная.