Текст книги "Пруд"
Автор книги: Ханс Шерфиг
Жанры:
Природа и животные
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
Ноябрь
Пруд совсем разбух от нескончаемых осенних дождей, ветер гонит желтые листья в почерневшую воду. На дне уже лежит толстый слой листвы, которая скоро начнет разлагаться и отравлять воду подо льдом; она образует гумус и окрасит воду в коричневый цвет, заслоняя свет зеленым растениям.
Убираешь граблями листья и тину со дна – прекрасное удобрение для огорода, – грузишь все на тачку и стараешься не задеть кого-нибудь из жителей пруда. И все-таки большие черные жуки попадают непременно. Отто Фридерих Мюллер еще в 1776 году назвал их «большими водяными навозными жуками»; а в современных учебниках они именуются водолюбами – перевод с латинского Hydrophilus. Жуки эти так велики, что с трудом помещаются в спичечный коробок: они достигают около четырех с половиной сантиметров. У них черный блестящий панцирь, снизу они плоские, сверху – сводчатые. Это сильные жуки. По данным справочной литературы, они широко распространены, но мне они попадались лишь несколько раз.
Водолюб по размерам сравним с жуком-плавунцом, оба они – водоплавающие жуки, но этим сходство и ограничивается: они отличаются друг от друга происхождением и в систематике занимают разные места. Если поместить водолюба в аквариум, видно, как жук попеременно двигает ногами, когда плывет; заметно, что плавает он плохо. В пруду он всегда держится прибрежной зоны. Водолюб в отличие от плавунца не хищник, питается растительной пищей; воду в аквариуме не загрязняет экскрементами, а изящно упаковывает их в белое серебристое вещество. В общем, приятнее обитателя для дома не найдешь.
Встреча с жуками в такое время года означает, что они зимуют в воде. Дышит жук, высунув голову (плавунец выставляет заднюю часть) над поверхностью, и воздух течет как бы по желобку, образованному передними чувствительными усиками и головой. Одну часть этого «желобка» ученые открыли в 1809 году, вторую – в 1913 году. О дыхании жуков наиболее подробно писал швейцарец Ф. Броше (1912 и 1914), о брачных играх – Везенберг-Лунд (1913). А судья Виктор Хансен, известный исследователь жуков, дал характеристику девяноста видов датских водолюбов в томе 36 «Фауны Дании» (1931).
По данным этих работ, жуки спариваются весной в зоне прибрежного мелководья, где самка достает до дна. Самец сидит на ней и сжимает четырьмя передними конечностями. При этом они вместе издают какие-то звуки.
Для яиц самки ткут красивый шелковый чехольчик. Он напоминает крошечный кораблик, который, когда его переворачиваешь, вновь возвращается в первоначальное положение, как игрушка ванька-встанька. Чехольчик снабжен чем-то вроде шланга, обеспечивающего приток воздуха к яйцам независимо от уровня воды в пруду. Французский энтомолог XVIII века Лейне со всей добросовестностью осветил методы тканья у самок водолюбов (1770).
Маленькие личинки первое время питаются собственными домиками. Позже они их покидают и ведут образ жизни хищников. А пустые коконы остаются плавать на поверхности пруда.
Поблизости от пруда живет невидимый, но коварный вредитель. Некое задиристое существо, которое уничтожает картофель. Это водяная полевка. Она прокладывает пологие подземные ходы вверх, к огороду.
Полевку трудно увидеть. Как и крот, она ведет подземный образ жизни, как и крот, насыпает земляные холмики над ходами. Но ее ходы не очень глубоки и корни садовых растений свободно свисают с потолка ее норки. Однажды, стоя у грядки с морковью, я вдруг увидел, как одна морковка медленно спускается под землю, – кто-то невидимый дергал ее снизу; если бы в это время я схватил за верх морковки, то мог бы помериться силой с таинственным подземным жителем.
Водяная полевка относится к грызунам; это один из видов водяных крыс. Но она не внушает отвращения, как настоящие крысы. Голова у полевки более круглая, чем у крысы, и увенчана маленькими ушками; хвост у нее короче и красивее крысиного; мех – серо-черный, более темный на спинке. В общем, полевка – милый маленький зверек, не вызывающий страха. Но все же лучше, если бы он поселился подальше от моего дома.
В этом году полевки почти полностью опустошили картофельные грядки. Некоторые картофелины были съедены наполовину, на других корневищах их вообще не было – эти жадные существа утащили к себе клубни целиком. Хуже всего то, что они, как и хомяки, берут больше, чем им нужно. Они грызут корни саженцев и в этом году испортили и орешник, и крыжовник. Когда изучаешь их ходы, иногда длиною до ста метров, наталкиваешься на целые груды продовольственных припасов… кстати, тогда-то и можно спасти добрую часть своей картошки.
В воде полевки плавают и ныряют, как бобры или ондатры. Не знаю точно, как они себя ведут по отношению к другим животным, но, насколько я заметил, они вегетарианцы. Кроме огородных растений, они с удовольствием грызут камыш. Их ходы от воды ведут вверх к чисто прибранным уютным норкам, где они живут парами, трижды в году производя на свет потомство. Они коммуникабельны, непритязательны (не то, что кроты) и мирно уживаются целыми колониями.
Старый пастор X. Л. Брем из Рентхендорфа, «Птичник» Брем[34]34
Брем, Христиан Людвиг (1787–1864), – крупный орнитолог. Занимался изучением внутривидовой изменчивости и биологии европейских птиц; автор более 200 работ по орнитологии. Отец А. Брема, автора труда «Жизнь животных».
[Закрыть], писал, например, что полевки плетут из тростниковых трубочек столы, за которыми они во время еды сидят прямо и благопристойно едят лапками. Но после обеда, рассказывает Брем, они ложатся на эти же столики, свернувшись клубочком, и спят до следующего приема пищи. Тут уж они ведут себя не по-человечески.
Полевок иногда называют водяными крысами. Они обитают во всех районах Дании, даже на маленьких отдаленных островках, и там, где слишком много болот и водоемов, они особенно докучают. В систематике их относят к роду полевых мышей (Arvicola), хотя они и не похожи на встречающихся в Дании южных и северных мышей. Тело одной погибшей полевки достигало от морды до кончика хвоста двадцати пяти сантиметров. Зоологическое название водяных полевок: Arvicola amphibius.
Двадцать пятое сентября 1740 года – знаменательный день в истории зоологии. В этот день швейцарец Абраам Трамбле[35]35
Трамбле, Абраам (1700–1784), – швейцарский натуралист, член Лондонского Королевского общества (с 1743 г.) и член-корреспондент Парижской Академии (с 1749 г.). Исследования Трамбле по вопросам регенерации, опубликованные в труде «Мемуары к истории одного рода пресноводных полипов с руками в форме рогов» (1744, русский перевод 1937), способствовали внедрению в биологию экспериментального метода.
[Закрыть] разрезал пресноводный полип – гидру – на две части. Обе части после операции продолжали жить. Из одного куска, названного Трамбле «головой», выросло новое тело, а из другого – новая «голова». Спустя четырнадцать дней после эксперимента возникли два новых живых организма.
Опыт Трамбле послужил началом для целого ряда экспериментов и наблюдений относительно способности животных организмов к регенерации. Были собраны обширные данные о жизненных связях низших организмов. На возможность регенерации у раков указывал еще Реомюр, а соотечественник Трамбле Шарль Бонне пошел дальше, поставив опыты с ленточными и дождевыми червями; в результате он изучил не только сам процесс регенерации, но и скорость восстановления утерянных частей и влияние температуры на этот процесс.
Лаззаро Спаланцани ампутировал голову моллюска и обнаружил, что сия немаловажная часть тела восстанавливается; но особенно многочисленные опыты подобного рода он предпринял с саламандрами.
Конечно, то, что Трамбле сделал с несчастной гидрой, поистине фантастично… К тому же ученому повезло – в те времена еще не было, как сейчас, ни организаций по защите животных, ни прочих лиг с большей или меньшей долей терпимости.
Гидра невелика, всего два с половиной сантиметра. Такое небольшое существо делили на сто кусочков – и из каждого куска возникала новая гидра. Расщепляли его пополам и мешали половинкам срастись – получались два взаимосвязанных друг с другом животных. Расчленяли гидру на пучки – образовывалась пучкообразная колония гидр. Создавали, в общем, самые невероятные ситуации. Когда же разрезали несколько гидр и позволяли отдельным частям срастись, получались и вовсе страшилища: организмы о двух головах, о нескольких головах… И эти чудовищные, уродливые формы продолжали жить, питаться и размножаться.
Один из известнейших опытов Трамбле состоит в том, что с помощью свиной щетинки он вывернул гидру наизнанку, то есть внутренняя ее сторона стала внешней; после этого животное жило как ни в чем не бывало. Дополнительные эксперименты и исследования под микроскопом обнаружили следующее: после выворачивания внешняя сторона не выполняла функции внутренней; внутренний слой (раньше он был внешним), оказывается, странным образом просочился через кожу нового внешнего слоя и занял свое прежнее место.
Гидр, вероятно, немногие видели, хотя ими и кишит любой водоем. В Дании самый распространенный вид этого животного был обнаружен 9 июля 1754 года в парке Розенборга[36]36
Розенборг – королевский замок, в настоящее время музей; в парке находится памятник X. К. Андерсену.
[Закрыть].
Когда набираешь в стакан ряску, лягушечник или другие растения из пруда, видишь на их корнях и стеблях гидр. Они сидят плотно, будто приросли, чем напоминают полипов. Вот почему знаменитый Бюффон[37]37
Бюффон, Жорж Луи Леклерк де (1707–1788), – французский естествоиспытатель. С 1739 года директор Ботанического сада в Париже. Основной труд – «Естественная история» (1749–1788, 36 томов), в котором Бюффон описал множество животных и выдвинул положение о единстве растительного и животного мира. В противоположность К. Линнею, отстаивающему в своей классификации мысль о постоянстве видов, Бюффон высказал прогрессивные идеи об изменяемости видов под влиянием условий среды.
[Закрыть]расценивал гидр как нечто среднее между растениями и животными. Принадлежат гидры к той же группе, что и морские кораллы и медузы, – к многоклеточным с примитивной организацией. П. Л. Крамп в томе 41 «Фауны Дании» классифицировал их по классам, отрядам, семействам, родам и видам (1935).
Гидры относятся к хищникам. Эти примитивные существа состоят только из желудка и рта. Тело имеет форму продолговатого мешочка, прикрепляющегося своим основанием, или подошвой, к растениям. На другом конце находится ротовое отверстие, оно же – и анальное отверстие. Пища входит в «рот», и тем же путем выходят непереваренные ее части. «Рот» окружен страшными щупальцами, или нитями (их называют tentaculae), достигающими у некоторых морских видов двадцати сантиметров. Нити, жгущие, как крапива, хватают несчастное мелкое животное, проплывающее мимо, вталкивают его в пасть.
В аквариуме видно, как дафнию, оказавшуюся невдалеке от стерегущей гидры, окутывают тонкие щупальца. Миг – и дафния парализована и направлена в тело-мешок, а гидра на глазах увеличилась в размере. Можно наблюдать также, как гидра заглатывает личинок комаров или маленьких рыб, больше ее самой, и как ее форма тут же изменяется.
Это ужасное существо лишено сердца. У него нет ни кровеносных сосудов, ни мозга, ни кишок, ни почек, ни органов дыхания. Оно довольствуется примитивной нервной системой и примитивными органами чувств. Хватательные нити, снабженные шипиками, щетинками, волосками, ядовитой жидкостью для поражения добычи, выполняют роль связи с внешней средой: этими нитями, или руками, гидра «чувствует» мир.
Но брачная пора наступает даже для этих созданий. Гидры могут быть самками, или самцами, или двуполыми. В их мешковидном теле образуются яйца и половые железы и семя. Гидры в состоянии размножаться и нормальным половым путем, и бесполым, и почкованием. Вот уже два столетия они пользуются особой любовью ученых-зоологов, причем не только из-за способности к регенерации; гидры – неоценимое подспорье при опытах по определению пола, при изучении деления клеток, почкования, взаимодействия среды и организма. Маленький обитатель водоемов, далеко не всем известный, служит науке, знанию и людям.
Половое размножение (яйцом и семенем) возможно только в определенный период. Размножение почкованием, наоборот, происходит круглый год. Из мешка взрослой гидры выбрасывается второй мешочек, меньший размером; почти сразу же малыш получает соски-щупальца и пойманная добыча идет в общее пользование. Но скоро маленькая гидра становится большой, падает на дно и переходит к самостоятельной жизни. В теплую погоду достаточно одного или двух дней для превращения отпочковавшегося существа в настоящую гидру.
Гидра обыкновенная, по Везенберг-Лунду, за пять летних месяцев производит тридцать поколений из двадцати пяти индивидуумов каждое. В теплое время слои живых гидр покрывают ветки и растения в пруду. В холодное время, когда водоем промерзает до дна, или при засухе гидры вымирают; только яйца их в плотной оболочке выживают и сохраняют род до лучших времен.
Эти примитивные чудовища, однако, необычайно красивы. Они бывают коричневые, красные, зеленые и походят на причудливо двигающиеся цветы. Немецкий художник-миниатюрист и энтомолог Август М. Р. фон Розенхоф (1705–1759) в своем замечательном произведении с забавным названием «Увеселения насекомых» сделал лучшие, какие только известны, зарисовки насекомых. Среди них есть несколько изображений красивых и одновременно страшных гидр.
Декабрь
В последние дни ноября пруд впервые покрылся льдом. Тонким и еще слишком хрупким, чтобы по нему можно было ходить, но все же требуется некоторое усилие, чтобы его сломать. На изломе он зеленый от вмерзшей в него ряски.
Вода подо льдом черная и кажется безжизненной. Сухие листья устилают дно. Воздух поднимается пузырями кверху, как только ткнешь палочкой в ил. Зеленые растения – белые кувшинки, лягушечник, телорез, рдест плавающий, белокрыльник, частуха, трифоли – давно исчезли. У берега стоят камыш, рогоз да ирис, засохшие, и шелестят на ветру; а под водой уже угадываются новые побеги ириса. Кислород, отдаваемый ими в воду, жизненно необходим находящимся в спячке животным.
На земле тоже воцаряется естественный порядок: зелень вся отмирает, она появится вновь только весной, когда прорастут перезимовавшие семена. Но в пруду многое происходит не так, как на суше. Некоторые растения, например, не дают никаких семян, они размножаются вегетативно; а есть растения исключительно женского пола. Изумительный телорез с острозубчатыми, как у алоэ, жесткими листьями в ранние геологические периоды Земли был двуполым (об этом можно судить по семенам, найденным в торфяных болотах Дании). Теперь имеется телорез лишь женского рода (только в озере Саннберг[38]38
Озеро находится на юге Ютландского полуострова.
[Закрыть] около Сюндведе был обнаружен один экземпляр мужского рода); цветет он исключительно в теплой воде и никогда не сбрасывает семян. Точно так же обстоит дело и с элодеей канадской, так называемой водяной чумой. Как и чума многих других видов, пришла она к нам из Америки. Там элодея была двупола, а в Европе оказались экземпляры только женского рода. В Дании это растение появилось около сотни лет назад и широко распространилось. Доказано, что в 1917 году оно было занесено рыбачьими сетями из Фюре-Сеен в озеро Эсрум. Размножаясь вегетативным путем, элодея заселила многие водоемы и озера.
Такие бессеменные растения, отмирая к зиме, оставляют после себя стойкий плод-почку, которая, собственно говоря, представляет росток с плотно сидящими на нем листочками. Плод-почка погружается на дно и остается лежать там до конца холодов. С первым весенним теплом эти почки всплывают, так как они легче воды, листочки их раскрываются и появляется новое растение. Если сейчас, в начале зимы, опустить почки в аквариум в теплой комнате, они не проявят признаков жизни. Похоже, будто им нужно время, чтобы воспринять тепло и начать пускать ростки.
Маленький плавающий водокрас, пышно цветущий летом, тоже не оставляет семян; говорят, только в очень теплых краях он дает сразу зрелое семя. Но в пруду миллионы плодов-почек опускаются на дно, как только растения отомрут. Плоды-почки и покоящиеся почки урути и остролиста также лежат на дне и дожидаются весны. А вот желтые кубышки сразу дают семена, которые имеют форму апельсиновых долек. У семян белых кувшинок есть под коркой воздушный слой, который держит их всегда на воде, точно так, как и семена рдеста плавающего. Вместе с семенами других водных растений, снабженных колючками и шипами, они переносятся водоплавающими птицами из одного водоема в другой.
За прудом можно наблюдать регулярно, неделя за неделей, круглый год, но познакомиться со всеми обитателями этого мирка вряд ли удастся.
Прежде всего потому, что некоторые из них просто невидимы, настолько они малы. Других, как, например, пресноводные грибы – бесформенные желтоватые комки, слизистые и зловонные, – часто принимают за остатки сгнивших водных растений, тогда как на самом деле это колония животных с единым скелетом и общей «кожей». Отдельные индивидуумы не разделяются, они плавают одной массой. Лишенные способности чувствовать, без нервной системы и прочих органов, грибы эти ведут примитивную жизнь: вода поступает в них через поры, внутри колонии функционируют многочисленные «ресничковые камеры», крошечные нити в них, вибрируя в такт, извлекают из воды и кислород, и пищу. Некоторые особи, однако, имеют пол, то есть отдают семя и кладут яйца; из яиц выходят свободноплавающие личинки. В. Арндт, немецкий ученый, подробно описал эти существа (1932).
На торчащих из воды ветках и корнях также можно обнаружить комки-наросты, черные или коричневые. Сунешь один такой ком в аквариум – и через несколько минут на нем появятся мелкие цветочки в форме метелки или кистей с двигающимися нитями. Это мшанки, или растения-животные. Однако они вовсе не растения, а настоящие животные, и соединены в колонии, как и пресноводные грибы. Кистями-нитями они, оказывается, захватывают пищу. У них есть даже желудок и кишка. Каждое животное в колонии двуполо и производит одновременно и семя, и яйцо, из которого потом развиваются плавающие личинки. Но мшанки могут размножаться и почкованием, образуя «покоящиеся почки», приспособленные и к летней жаре, и к зимним морозам. О мшанках писал Везенберг-Лунд (в 1896 и 1907), Брем рассказал об их брачной жизни, а X. Нитше описал их внутреннее строение.
Есть еще и такие организмы, что живут скрытой, но сложной жизнью паразитов. Самые мерзкие твари в пруду – черви разных классов и видов, мерзкие в полном смысле этого слова. Проследить за их извилистым жизненным путем под силу разве что опытным детективам. Мы же червей обычно не видим, только замечаем иногда следы их многообразной деятельности.
Случилось так, что аисты на Асминнередской церкви убили собственных детенышей. В кишках погибших аистят были обнаружены тысячи узелков, или цист, и в каждом сидело по одному паразиту – трематоде. А минувшей осенью такие же паразиты оказались в яйцах, снесенных нашими курами, хотя те и получали с кормом достаточно извести. Позже куры погибли. Трематоды попали к ним в кишки вместе с улитками и личинками, которых они заглатывали у пруда. Точно так же погибают гуси и утки. На Фарерских островах[39]39
Фарерские острова (в переводе – Овечьи) – состоят из 24 маленьких островков, расположены в северной части Атлантического океана, входят в состав Дании на правах автономной области.
[Закрыть], например, печеночные трематоды ежегодно умерщвляют тысячи овец.
В своем развитии черви-трематоды проходят несколько стадий, связанных со сменой хозяев и чередованием поколений. Из яйца в пруду они превращаются в ресничатых личинок, которые забираются в улиток, внедряются во все их органы и претерпевают там несколько метаморфоз. Их приплод высвобождается из внутренностей улиток и какое-то время свободно плавает по воде, после чего ищет нового хозяина, который потом пожирается третьим, в кишках этого третьего паразит, наконец, становится взрослым и половозрелым.
Встречаются черви, паразитирующие в печени и половых органах улиток-янтарок. Но следующая стадия их развития – паразитирование на певчих птицах. Как же они попадают в желудки птиц, если те не едят улиток? Происходит это так: трематода проникает в «ногу» улитки, которая от этого сильно вздувается, и там растет, развивается и принимает форму и цвет (зеленый с желтыми полосками) личинок бабочек. Маленькие птички типа малиновки хватают эти фальшивые личинки. Если птица съест их сама – паразиты погибнут от ее желудочного сока, если она отдаст пищу птенцам – трематоды выживут и будут развиваться. Отчеты Везенберг-Лунда об особенностях жизненного цикла этих организмов представляют поистине захватывающее и в то же время самое ужасающее чтение, какое только можно себе представить. Он писал о трематодах в доступной форме в книге «Из жизни озер и рек», кроме того, в своем главном труде о пресноводной фауне и статьях в «Записках Академии наук» (1931–1934).
Полвека ученые разных стран вели кропотливую, почти детективную работу по изучению сложного и путаного жизненного цикла трематод. Весомый вклад в разработку проблемы внесли труды датчанина Я. Стеенструпа о развитии нескольких поколений трематод (1842), однако лишь в ходе совместной работы многих ученых удалось выяснить тайны этих мерзких созданий.
При чтении моих описаний жителей пруда кое у кого может, вероятно, возникнуть мысль, что, по существу, книга эта является общим обзором типичных представителей пресноводной фауны страны, а не описанием жизни в маленьком закрытом водоеме.
Могут также подумать, что мой пруд – идеальный представитель всех датских водоемов. Скептически же настроенные люди просто не поверят, что такой обычный маленький пруд вмещает столько живых организмов.
Но так уж у нас, в Дании, – в любом мелком водоеме представлена, как правило, почти вся пресноводная фауна. Что же до больших озер и текучих водоемов, то их населяет как раз ограниченное число видов. В стоячей воде, где есть известь и где растительный мир богат, встречаются все обитатели пресных вод. Многие пруды, лежащие на севере Зеландии, гораздо разнообразней по фауне, чем описываемый пруд (в моем нет, к примеру, ни рыб, ни жаберных улиток); и, конечно, в настоящих еженедельных записях указаны и названы далеко не все обитатели. Помимо жаб, в моем пруду были обнаружены представители основных групп пресноводных, моллюски, ракообразные, черви, клещи, коловратки, гидры и т. д. Здесь живет большая часть насекомых, характерных для пресноводных водоемов. Одних стрекоз я насчитал одиннадцать видов.
Кроме этой заметной, чрезвычайно разнообразной жизни в пруду есть жизнь не менее разнообразная, хотя и невидимая. Однако за ней тоже можно проследить. Стоит набрать в стакан воды из пруда, чтобы убедиться, что и там есть живые организмы. Они представлены микроскопическими растениями и животными, называемыми планктоном. При фильтровании воды планктон ощущается как слизь. В теплые дни он образует пленку на водной поверхности и придает воде зеленую окраску. Твердые части отмерших планктонных организмов – хитин и кремнезем – годами опускаются на дно; они в основном и определяют состав донных осадков.
Животная часть планктона включает ряд весьма различных групп. Некоторые организмы двигаются вполне самостоятельно, другие же – пассивно «висят» в толще воды. Одни ведут нормальную половую жизнь и размножаются обычным путем, другие же размножаются бесполым путем или почкованием. Самцы в мире планктона, по-видимому, редки. Они бывают нужны только для того, чтобы самка могла откладывать «зимующие» яйца.
От сезона к сезону состав планктона меняется, для каждого времени года характерны свои формы. Но зимняя вода, как правило, беднее планктоном, чем летняя.
В числе первых, кто обнаружил планктон в морской воде, был датский ботаник А. С. Эрстед. Первым, кто описал пресноводный планктон, был, однако, П. Е. Меллер. А потом уже им занимались сотни ученых. Литература по данному вопросу необъятна, но в этом безбрежном море работ следует выделить исследования Везенберг-Лунда («Планктон», 1901–1903), основанные на материале, который собирался раз в четырнадцать дней в течение двух лет в девяти озерах и четырнадцати прудах. В результате было изучено 180 планктонных организмов, причем специальные наблюдения сочетались с изучением температурных условий и прозрачности. Главная работа велась у озера Фюре-Сеен, в своеобразной маленькой лаборатории, оборудованной в полуюте старой шхуны «Ингольф».
Первым, кто дал имена животным, был Адам. К нему Бог привел всех созданных им из земли существ, чтобы узнать, как он назовет их. И то наименование, какое Адам дал каждой живой душе, осталось за ней навсегда.
Как известно, речь шла о диких животных и небесных птицах. Многочисленные обитатели пруда не упоминаются в библии. Но, конечно, их имена тоже пошли от Адама, хотя возможно, что он просто не заметил микроскопические планктонные организмы.
После библийского Адама великий швед Карл фон Линней навел порядок в этом реестре и позаботился о том, чтобы каждый индивидуум получил и собственное имя, и родовое. Каким языком пользовался Адам – мы не знаем. Но Линней писал на латинском, так как то был язык ученых всего мира, и потому животные в систематике до сих пор имеют латинские названия.
Когда мы хотим познать природу, мы прежде всего должны ее упорядочить. Мы не в состоянии охватить все многообразие мира, предварительно не разделив его на части, – таково уж свойство нашего ума. Чтобы осмыслить время, мы разделили его на годы, месяцы, дни, часы, минуты. Чтобы представить себе землю, мы разделили ее на параллели и меридианы. Чтобы понять многообразие животного мира, нам пришлось подразделить его на позвоночных и беспозвоночных, а потом – на классы, отряды, семейства, роды и виды.
Все эти системы, на которые мы разложили мир для понимания его и восприятия, естественно, до некоторой степени случайны и произвольны, ибо сама природа не имеет никаких систем. Но то, что кажется условным, в общем, имеет «естественные» основания. Признание сходства и различия между отдельными типами в природе привело к возникновению морфологии – учения об образовании и взаимном родстве органических тел.
Зоологические и ботанические системы, в сущности говоря, никогда не будут полностью завершены, потому что отыскиваются новые и новые способы размещения видов и родов по отношению друг к другу, с учетом более близкого родства и связей. Но Линней разработал принципы такой классификации. Он положил в основу вид как нечто главное и неизменное: «Мы насчитываем столько видов, сколько с самого начала было создано живых существ». А затем Линней распределил эти виды по группам различного ранга: роды, порядки, классы, царства (имеется в виду: царство минералов, царство растений, царство животных).
Естественноисторическая система Линнея послужила базисом для дальнейшего рационального систематизирования. Заслуга ученого состоит в последовательном применении метода описания и наименования, называемого бинарной номенклатурой, согласно которому все растения и животные получают двойное латинское название рода и вида. Первый том десятого издания линнеевской «Системы природы» (1758) лег в основу последующей классификации, или номенклатуры, в зоологии; его же «Систематика растений» заложила основы номенклатуры в ботанике.
Многие животные, о которых я пытался рассказать в настоящей книге, сохранили свои давние латинские имена. Однако отсутствие датских названий у обитателей пруда создавало некоторые трудности при их описании. В отдельных случаях я осмеливался, следуя примеру Адама, придумывать имена сам, но в целом это довольно опасное занятие. Свидетельством тому служит книга Михаэля Шредера о бабочках, где встречаются такие неуклюжие наименования, что трудно их и выговорить: углообразные острокрылки, зубчатые серповиднокрылые, остромерки твердолистные и т. д. В таком случае, конечно, поневоле отдашь предпочтение латинским названиям.
Датские названия большинства пресноводных животных – сравнительно недавнего происхождения. Часть из них воспринимаются всеми как исконно датские слова, хотя и введены были в язык лишь в конце XVIII столетия зоологом и минералогом Мортеном Тране Брюннихом. Другие общепринятые названия были придуманы в начале XIX века Грегерсом Вадом[40]40
Вад, Грегерс (1755–1815), – датский ученый, инспектор нового Королевского музея естествознания (1803); сторонник систематического метода Кювье и противник немецкой натурфилософии. Вад – продолжатель дела Брюнниха.
[Закрыть].
Потребность в местных названиях животных в Дании, как, вероятно, и в других странах, была вызвана возросшим интересом к естественным наукам в XVIII веке. И только за наиболее приметными или особенно многочисленными или вредными животными сохранились их первоначальные народные прозвища. Но они, конечно, не годились ни для естественнонаучных коллекций, входивших тогда в моду, ни для обозначения мельчайших созданий природы, которые стали объектом изучения.
Для большинства обитателей пруда конец года обозначает конец жизни. На протяжении года жизнь в пруду зарождается, умирает и воскресает вновь. Сначала – стадия покоя, когда живые организмы существуют в виде семени, почек, яиц и прочих «покоящихся» органов. Затем – весеннее пробуждение: рост и развитие в глубине, в тине и воде пруда. И, наконец, окончательное оформление и брачные игры; часто за пределами воды, высоко в воздухе и в солнечных лучах.
Под толстым слоем льда переживают зиму одни из древнейших крылатых насекомых – стрекозы. Когда-то, еще на заре человечества, переселились они в озера и водоемы. Жизнь, как известно, первоначально зародилась не в пресной воде, а в морской. Частично из морей, частично с суши пришли в озера и пруды их нынешние обитатели. Все это произошло давно, но подобные миграции возможны и в наши дни. Маленький голубой моллюск Dreissensia polymorpha, живущий сейчас в озере Эсрум, появился здесь недавно; он пришел сюда из Черного моря, преодолев все реки и каналы Европы; в 1915 году он появился в Фюре-Сеен, а в 1923 году достиг озера Эсрум и необычайно размножился в нем.
Жизненные циклы характерны не только для отдельных индивидуумов, но и для видов в целом. Они тоже появляются и вымирают. В фауне моего пруда встречаются представители доисторических животных, которых называют реликтами, – примитивные формы, состоящие в родстве с трилобитами древних морей, чьи окаменелости находят в ранних слоях кембрия и силура; в морях они давно уже вымерли. К таким древним формам, встречающимся в пруду, относится удивительный щитень; в Дании он очень редок, до настоящего времени попадались только самки, размножающиеся бесполо.
Да и сам пруд, вмещающий сейчас столько живых существ, проходит свои стадии рождения и вымирании. Конечно, большинство прудов теперь искусственные: мергельные ямы, торфяные болота, пожарные водоемы, запруды, рвы и т. д. Естественные же малые водоемы возникли в углублениях земной коры, образовавшихся под действием ледника – значит, по геологическим меркам, в недавнее время.
В этих изолированных водах весьма разнообразная жизнь. В районе Асминнеред – Гренхольт каждый естественный водоем обладает своей спецификой. Глубина, температура, освещенность, течения, расположение относительно преобладающих ветров, состав грунта – все это вместе взятое определяет особенности животного и растительного мира разных водоемов. Химический состав воды – содержание извести и степень кислотности – имеет первостепенное значение для организмов. Каждый водоем развивается по своим правилам и законам: он не только служит прибежищем для различных видов, но и придает каждому из них свои характерные черты.
Жизненный век водоемов Дании – и это касается их всех без исключения – довольно короток. Зарастание и засорение происходит быстро – в течение такого небольшого отрезка времени, как человеческая жизнь. Когда этот процесс завершается, водоем гибнет.
Долгое время датские пресноводные животные считались наиболее изученными в Европе – и в этом заслуга гениального Отто Фридериха Мюллера, жившего XVIII веке. В многочисленных прудах вокруг Фредериксдаля он обнаружил разные виды, никому еще неизвестные в то время (как мы уже говорили, в маленьких водоемах встречается почти вся пресноводная фауна). Он называл подопытные водоемы «моими прудиками»… К сожалению, сохранились лишь некоторые из них.
