Текст книги "Если он порочен"
Автор книги: Ханна Хауэлл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)
Граф вздрогнул и в изумлении уставился на Хлою; казалось, он лишился дара речи. Наконец, судорожно сглотнув, пробормотал:
– Проклятие, а я-то думал… – Внезапно граф почувствовал совершенно неотложную физическую потребность и, потупившись, добавил: – Мне нужно уединиться. Мы с вами потом об этом поговорим.
– О, понимаю, – кивнула Хлоя.
Она тут же поднялась и направилась к двери.
– Когда вернусь, у меня будут ответы на все ваши вопросы.
– Откуда ей знать, какие вопросы я задам? – спросил Джулиан у Леопольда, как только его кузина скрылась за дверью.
Эдгар тут же подошел к другу, чтобы помочь ему встать.
– Хлое не трудно об этом догадаться, – ответил Леопольд.
Мужчины помогли графу добраться до дальнего угла комнаты, где стоял ночной горшок, затем надели на него чистую ночную сорочку и уложили обратно в постель. Джулиану было ужасно неловко из-за своей слабости и беспомощности, но приходилось с этим мириться и принимать оказываемую помощь. Снова устроившись на подушках, он ненадолго прикрыл глаза и сделал глубокий вдох, собираясь с силами. Открыв глаза, граф увидел, что мужчины смотрят на него с сочувствием, и едва заметно улыбнулся. Вспомнив же слова Хлои, он нахмурился и пробормотал:
–. Может, я ослышался? Сэр Уэрлок, ваша кузина… Неужели она сказала, что это был ребенок ее сестры? Тот младенец, которого я похоронил в нашем фамильном склепе…
– Совершенно верно. Это был ребенок ее сестры Лорел, – со вздохом ответил Леопольд. – Видите ли, Лорел вышла замуж за бедняка, который погиб в море, отправившись на ловлю рыбы. Она знала, что не выживет после родов, потому что слишком ослабела от лихорадки и горя. Ее сын родился мертвым. А когда Лорел, уже умирающая, лежала в постели, пришли двое мужчин и унесли мертвого новорожденного.
– Но зачем? Выходит, Беатрис притворялась, что ждет ребенка? Неужели ее беременность была ложью?
– О нет, вовсе нет, – сказала Хлоя.
Она подошла к кровати, прикрывая маленького Энтони своей широкой юбкой.
– Ваша жена действительно была беременна. И случилось так, что у нее и у Лорел роды начались в одно и то же время. Ваша жена узнала об этом от повитухи. Думаю, повитуха что-то сделала, чтобы обе женщины родили одновременно.
– Не вижу связи, – пробормотал Джулиан. – Если у Беатрис родился ребенок, – куда же он делся? Где его похоронили?
– Его не похоронили, милорд, хотя мы с сестрой очень постарались, чтобы ваша жена поверила, что ребенок лежит с Лорел в одной могиле. Был произведен… обмен, если можно так выразиться, живого ребенка леди Беатрис на мертвого – моей сестры.
– Но зачем? С какой целью?
– Зачем? Потому что ваша жена и ваш дядя очень не хотели, чтобы у вас появился наследник.
– Едва ли этот ребенок был моим, – проворчал граф. – Беатрис никогда не хранила мне верность.
Хлоя смерила его внимательным взглядом, потом с улыбкой сказала:
– Похоже, что на этот раз удача улыбнулась вам, милорд. Этот ребенок – именно ваш.
– А вы видели его? Знаете, что с ним случилось?
– За ним хорошо ухаживали, милорд. – Хлоя вывела Энтони из-за спины, чтобы он оказался перед кроватью. – Мальчик – копия своего отца. Вот, милорд, прошу познакомиться. Перед вами – Энтони Питер Чедвик Кенвуд, ваш сын и наследник.
Джулиан уставился в глаза мальчику – такие же зеленые, как у него самого. Голову же малыша украшала густая шапка золотистых кудрей, живо напомнивших графу его собственные кудри в детстве. Джулиан перевел взгляд на троих взрослых, внимательно наблюдавших за ним, затем снова посмотрел в глаза ребенку. Но едва открыл рот, собираясь что-то сказать, как почувствовал, что проваливается в темноту.
Глава 2
– Что произошло?
Услышав тихий голос графа, Хлоя тотчас отошла от камина и приблизилась к кровати.
– У вас был обморок, милорд, – ответила она.
Джулиан не сразу сообразил, где находится и кто эта хрупкая женщина.
– Обморок? Но со мной никогда такого не случалось.
– На сей раз случилось, милорд. Вы три часа провели в беспамятстве.
– Где Эдгар? И где сэр Леопольд?
Хлоя отметила, что про маленького Энтони граф не спросил.
– В гостиной. Играют с вашим сыном.
Лорд Джулиан смертельно побледнел, и Хлоя с беспокойством протянула к нему руку. Граф же вдруг схватился за ее руку и с силой сжал. При этом на лице его было выражение боли и отчаяния. Хлоя посмотрела на него с состраданием. Сейчас она видела перед собой не графа Колинзмура и даже не распутного гуляку, каким он был весь этот год, а человека, отчаянно пытавшегося совладать с душевной болью. Чтобы как-то выразить свое сочувствие, Хлоя в ответ легонько пожала ему руку.
– Расскажите обо всем подробно, – попросил граф.
Джулиан вдруг с удивлением понял, что маленькая ладошка, находившаяся сейчас в его руке, каким-то странным образом… успокаивает его, приносит такое облегчение.
– Если проявите терпение, я начну с самого начала, – сказала Хлоя, осторожно высвободив руку. – Когда муж моей сестры погиб, она слегла от горя. К тому времени у нее уже было несколько месяцев беременности, что тоже отнимало силы. Мы обе знали, что она не переживет роды, и вскоре поняли, что и ребенок – тоже. Кроме того, мы знали, что и ваша жена ждет ребенка, и вскоре нам стало известно, что она приготовила для него.
– Как вы об этом узнали?
– Позвольте объяснить это позже. Итак, зная, что будет дальше, мы решили раздобыть останки какого-нибудь младенца. Согласно традиции лондонские кладбища время от времени очищают от старых захоронений, освобождая место для новых. Когда Лорел почувствовала себя более или менее сносно, мы отправились в Лондон и сделали то, что нужно. Затем вернулись в наш домик на болотах, что простираются между Колинзмуром и владениями барона Дарквейла. После этого нам оставалось только ждать. Моя сестра быстро теряла силы. Роды у нее были тяжелые, с кровотечением…
Хлоя тяжело вздохнула, потом вновь заговорила:
– Когда к нашему дому прибыли двое мужчин, я спряталась. Они забрали мертворожденного Чарлза Генри и вложили сестре в руки Энтони. Один из них, Джейк Поттер, не мог уйти просто так. Он попытался устроить мою умирающую сестру и малыша получше. Закутал их одеялами и даже развел в очаге огонь. Потом сунул под одеяло какие-то бумаги, сказав ей, что собрал при помощи других людей кое-какие доказательства, которые помогут мальчику, если он останется в живых, подтвердить свое происхождение.
– Но больше он ничего не сделал? Оставил вашу сестру и ребенка одних, без помощи?
– Он боялся. В Колинзмуре все боятся. Те, кто посмел ослушаться, умирали. Приятель Джейка напомнил ему эту печальную истину, упомянув про человека по имени Мелвин. Впрочем, Леопольд знает об этом гораздо больше, чем я. Так вот, как только Джейк ушел, я подошла к сестре. Скоро сестра умерла, но она приняла смерть спокойно. Ее, а также останки бедного младенца, которые мы привезли из Лондона, я похоронила возле нашей хижины. Потом взяла Энтони и отправилась в Лондон, к Леопольду. Он уже ждал меня. Последние три года мы провели в ожидании того момента, когда вы узнаете правду о своей жене.
– Вот уже год, как я знаю часть правды.
– Да, верно. Но эта правда очень плохо на вас подействовала, не так ли? Наблюдая за вашим поведением, Леопольд пришел к выводу, что вы еще не готовы услышать всю правду. Но ситуация такова, что мы больше не можем ждать. На этот раз вас чуть не убили. А Энтони… Он считает меня и Леопольда своими близкими родственниками. Будем откровенны, милорд: надо срочно предпринять меры, чтобы отстоять его права на наследство.
Джулиан прикрыл глаза ладонью и что-то тихо пробормотал себе под нос. Он хотел вызвать в себе гнев и решимость, чтобы перебороть желание расплакаться как ребенок. «Неужели жена и дядя совершили все эти злодеяния?» – спрашивал он себя. Увы, сомнений быть не могло – они действительно все это сделали. От боли и горечи в груди у него защемило. И хуже всего было то, что эта синеглазая мисс знала о нем все; знала даже, как низко он пал за последний год.
И теперь, именно в эти мгновения, Джулиан понял кое-что еще. Понял, что должен быть благодарен этой маленькой хрупкой женщине, позаботившейся о его ребенке. Она похоронила свою сестру и, несмотря на горе, которое наверняка переживала, отвела беду от его сына. Отвезла его в Лондон и три года о нем заботилась, ожидая, когда он, Джулиан, сможет взять ответственность за ребенка на себя. Он был в долгу перед этой женщиной и сэром Леопольдом. И долг этот возрастет многократно, поскольку они собирались помочь ему одолеть врагов. Тяжко вздохнув, Джулиан снова взглянул на своих спасителей и пробормотал:
– Но все же я не понимаю… откуда вы знали, что следует делать?
– Смею предположить, что до вас доходили слухи о Уэрлоках и наших родственниках Бонах, – ответила Хлоя.
Граф пожал плечами:
– Только всякие глупости о духах и ваших необычных способностях. Даже о чародействе и колдовстве. О вашей семье всегда болтали всякие небылицы. Но я не придаю значения подобным сплетням.
– Не придаете? Даже если эти слухи распространяются уже не одну сотню лет? Многие из этих слухов и впрямь достойны осмеяния, но к некоторым, как мне кажется, стоит прислушаться. В нашем веке эти слухи заставляли жен оставлять своих мужей, а мужей – оставлять своих жен. И главное – детей, которых вместе растили. И это повторялось постоянно. А в прошлом все те же слухи служили причиной того, что Уэрлоков и Бонов сжигали на кострах, сажали на кол, вешали и преследовали как диких зверей.
Джулиан нахмурился и пробурчал:
– Не хотите ли вы сказать, что являетесь ведьмой?
– Нет, милорд, – ответила Хлоя, поправляя за его спиной подушки. – Конечно, были среди нас и те, кто занимался так называемым темным ремеслом, но мы не злые ведьмы и не поклонники Сатаны. – Она протянула графу бокал сидра с лечебными травами. – Вот, выпейте.
– Что это? – Джулиан поднес к носу бокал.
– Снадобье из трав. Для обезболивания и обогащения крови. Эти травы также придают сил больным. Не бойтесь, никакой магии.
Джулиан вздохнул и осушил бокал. Потом вдруг спросил:
– А зачем вам понадобилось напоминать мне о том, что болтают о вашей семье?
Хлоя отставила пустой бокал на столик, потом снова взглянула на графа:
– Чтобы объяснить, как мы с Лорел и Лео узнали, что нужно делать. У меня был сон… или видение, если угодно. – Граф хотел что-то сказать, но Хлоя жестом остановила его. – Будьте добры, выслушайте меня сначала. Так вот, моя сестра Лорел, вопреки воле нашей матери, вышла замуж за человека гораздо ниже ее по положению. И мать прогнала ее с глаз долой. Но мы с Лорел постоянно переписывались, поэтому я и узнала, что сестра ждет ребенка. Вскоре после этого мне приснился сон. Я видела, как бедного Генри, ее мужа, поглотило море. И еще видела Лорел в постели с огромным животом, но в ее теле было мало жизн, и она быстро угасала.
Хлоя в волнении прошлась по комнате, потом села на стул возле кровати и вновь заговорила:
– А за стенами маленького домика, где умирала моя сестра, притаилась красивая женщина – тоже с животом. На ней были летящие белые одежды, украшенные кровоточащими сердцами и черепами. Но потом сон быстро стал черным и страшным. Женщина тоже приняла устрашающий образ, хотя по-прежнему оставалась красивой. Она вырвала мертвого ребенка из чрева моей сестры и улетела в замок, терявшийся в тумане. Вокруг роились и другие фигуры, но все они были очень смутные. А тем временем Лорел продолжала угасать. Я видела, как плачущий Генри тянул руки к жене и ребенку. А затем в руках Лорел снова возникла жизнь…
– И вы сумели усмотреть в этом какой-то смысл? – спросил Джулиан, когда Хлоя умолкла.
Он не подавал виду, что эта история его заинтриговала. Она кивнула:
– Да, кое в чем. Во всяком случае, я поняла, что должна находиться возле Лорел. Моя мать сказала, что если я уеду, то возврата мне уже не будет. – Хлоя пожала плечами. – Я и не вернулась. Когда я добралась до Лорел, она как раз получила известие о гибели мужа. Я помогла ей похоронить его и потом ухаживала за ней. Она немного поправилась, дав мне ложную надежду. И еще я установила, кто была та красивая женщина, и начала собирать о ней сведения. И Лорел – тоже. Вскоре мы разгадали ее замысел и приступили к подготовке собственных планов и противостоянию с этой женщиной. Все, что я видела во сне, сбылось. А той жизнью, что возникла среди смерти и горя, оказался Энтони.
– И вы так быстро раскрыли заговор? – удивился Джулиан; он все еще не верил в рассказ о видениях.
Хлоя грустно улыбнулась.
– Ведь я была всего лишь сестрой бедной вдовы, поэтому люди говорили мне и при мне такие вещи, которые не осмелились бы прошептать даже в миле от вас. Хотя, наверное, сыграла роль и естественная женская интуиция, вернее – привычка не доверять красивым женщинам. Но это не имеет значения. Увидев сон, я решила, что должна спасти Лорел. Но вскоре поняла, что моя миссия – спасти малыша Энтони.
Хлоя видела, что ее рассказ весьма озадачил графа, вызвав в его душе борьбу противоречивых чувств. Казалось, он верил ей и в то же время его одолевали сомнения. Хлоя прекрасно его понимала. Лишь очень немногие верили в подобные способности. Но, к своей радости, страха на его лице она не увидела. С сомнениями она как-нибудь справится, а вот если бы он ее боялся… Хлоя чувствовала: по какой-то необъяснимой причине это очень ее огорчило бы.
– Все-таки трудно поверить, что благодаря сну… – Джулиан запнулся, – мальчик остался жив".
– Этот мальчик – ваш сын, милорд, поверьте. У меня есть бумаги, подтверждающие это. Если хотите, можете взглянуть.
– Позже. – Джулиан вздохнул. – Ведь у него – мои глаза. – Он вдруг нахмурился и вопросительно посмотрел на Хлою. – Почему вы не пришли ко мне сразу?
– Я сомневалась, что вы мне поверите. И Лео тоже сомневался. Вы очень любили свою жену, а мы посторонние люди. Если бы мы обратились к вам тогда, это могло бы стоить Энтони жизни. Мы не хотели рисковать, понимаете? Нужно было дождаться, когда вы сами узнаете правду о своей жене или хотя бы часть правды. Только после этого вы могли поверить в то, что собирались вам рассказать.
Джулиан нехотя кивнул. Да, он действительно был очарован Беатрис и скорее всего поверил бы ей, а не Уэрлокам, но все же… Собравшись с духом, граф проговорил:
– Я знал, что ребенок, которого жена показала мне, – не мой. Знал в глубине сердца, но настойчиво убеждал себя в том, что она не лжет. У того ребенка не было родовой отметины Кенвудов.
– Да, маленького родимого пятна цвета клубники на правой ягодице.
– Совершенно верно, – кивнул граф. – Так вот ее не было. Но я убедил себя в том, что его отсутствие ничего не значит. Внушил себе, что оно появилось бы позже, если бы он был жив. У мальчика оно есть?
– Да, есть, – ответила Хлоя, и лорд Джулиан со вздохом закрыл глаза. – Пятно на месте, а Энтони… Ах, он прелестный мальчик! Лео время от времени стрижет его. Волосы растут у него необычайно пышными кудрями, хоть банты завязывай. Зеленые, конечно, под цвет его чудесных глаз. – Хлоя прищелкнула языком и с улыбкой продолжила: – Лео даже велел своему камердинеру заказать мальчику мужскую одежду, хотя он восхитительно смотрится в своем детском платьице. Кузен утверждает, что если дать мне волю, то все в скором времени начнут называть мальчика Антонией. Глупо, конечно. По правде сказать, любая женщина душу отдала бы за такие кудри, как у Энтони. Не вижу ничего дурного в том, чтобы выставлять их напоказ.
Оживившись, Хлоя взахлеб описывала изысканные кружева, украшавшие детские наряды Энтони, которые Лео категорически запретил надевать на мальчика. Болтая, Хлоя не спускала глаз с лорда Джулиана, все больше мрачневшего. Когда же она начала жаловаться, что кузен не позволял стирать одежду ребенка розовым мылом, Джулиан смерил ее гневным взглядом и рявкнул:
– Довольно! У вас все прекрасно получилось, и вы меня убедили!.. Надеюсь, что ваша болтовня про кудри… и прочее – просто выдумки.
– Да, отчасти. – Хлоя расплылась в улыбке. – Но у него и впрямь замечательные кудри.
Пробурчав что-то нечленораздельное, Джулиан посмотрел на дверь.
– Думаю, что теперь, когда я окончательно овладел собой, можно еще раз на него взглянуть.
– И в обморок больше не упадете?
– Это был не обморок. Просто я потерял сознание от слабости, вот и все.
– Да, конечно. Полагаю, что Лео приведет мальчика с минуты на минуту, Он приводил его сюда каждый час, пока вы… были без сознания. Бедный ребенок решил, что вы умерли. Лео позволил ему удостовериться, что вы дышите. Кузен надеется, что ради Энтони вы возьмете себя в руки и сможете определиться со своими планами на будущее. О, вот и часы пробили. – Хлоя прислушалась. – Кажется, я слышу топот маленьких ножек на лестнице. Да-да, это Энтони, конечно же. У Лео ноги вовсе не маленькие.
– Вы очень странная женщина… – протянул Джулиан, испытывая непреодолимое желание улыбнуться ей.
– Да, я знаю.
В этот момент дверь открылась и в комнату вошли Лео и Энтони. За ними следовал Эдгар, причем казалось, что он чем-то смущен. Джулиан сразу же уставился на ребенка, подошедшего к постели. Заглянув в его глаза – точно такие же, как его собственные, – граф понял, что перед ним действительно его сын. Глядя на этого маленького мальчика, он вспоминал свой портрет, на котором был изображен в таком же возрасте.
И тут он снова ощутил ужасную горечь предательства. Ведь Беатрис хотела лишить его сына, хотела погубить мальчика. Убить его сама она не решилась, поэтому оставила новорожденного с умирающей женщиной, что было равносильно убийству (к счастью, она ничего не знала про Хлою). Но еще тяжелее было сознавать, что в преступлении принимал участие его родной дядя. И вот теперь этот малыш с ярко-зелеными глазами смотрел на него, как смотрел бы на любого незнакомца, и это причиняло нестерпимую боль.
– Тебе лучше? – спросил Энтони.
– Да, уже… – прохрипел Джулиан.
В смущении откашлявшись, он добавил:
– Теперь мне гораздо лучше.
– Вот и холошо. Лео и Коуи сказали, что ты поплавишься. Лео говолит, что ты мой папа.
– Да, это так.
– Тепель будешь жить с нами?
– Некоторое время.
Малыш кивнул и заявил:
– А я останусь здесь. Я здесь живу. Лео и Коуи – моя семья.
– Да, вижу. И всегда ею будут, потому что это твои крестные родители.
Уэрлоки быстро переглянулись и попытались скрыть свое удивление. А мальчик вдруг спросил:
– Почему ты уехал?
Джулиан не сразу понял вопрос. Наконец сообразил, что ребенку, вероятно, рассказали какую-то историю, чтобы объяснить отсутствие родителей.
– Боюсь, что я просто потерялся.
Энтони снова кивнул.
– А Коуи тебя нашла, правда?
– Да, верно. И она делает все возможное, чтобы я побыстрее поправился.
– Но она не может найти маму. Коуи говолит, что маму никак нельзя найти, потому что мама плевлатилась в Чудовище.
Джулиан услышал, как Эдгар подавил смешок, и увидел, как Лео сверкнул глазами в сторону кузины. Джулиан тоже бросил взгляд на Хлою и обнаружил, что она поглядывает на всех с невиннейшим видом. И тут вдруг граф почувствовал странное желание рассмеяться, чего с ним давно уже не случалось. Да, действительно, Чудовище… Похоже, что Хлоя Уэрлок свои суждения не смягчала.
– Мне жалко мамочку, – сказал Энтони. – Но у меня есть Коуи, и меня это ладует.
– Да, конечно, – согласился граф. – Она очень хорошо о тебе заботилась.
Энтони в очередной раз кивнул.
– Она любит меня, даже если я не слушаюсь. Но я холоший мальчик, и у меня чудесные кудли.
Все мужчины взглянули на Хлою с упреком, но она с невозмутимым видом заявила:
– Да, мой милый, у тебя очень красивые кудри.
– Что ж, молодой человек, мы с вами здесь задержались, – сказал мальчику Лео. – Вашему отцу требуется отдых.
– Я отведу мальчика к няне, – вызвался Эдгар.
– Но сначала я должен поцеловать папочку, – сказал Энтони.
– Осторожнее, – остановил мальчика Лео, когда тот попытался вскарабкаться на постель.
Он приподнял малыша, чтобы тот мог чмокнуть графа в щеку.
– Ну вот, теперь все в порядке.
Как только Леопольд опустил Энтони на пол, мальчик заспешил к Хлое. Влез к ней на колени, поцеловал в щеку и обнял за шею. Джулиан заметил, что мальчик смотрит на него с удивительно взрослым выражением вызова в глазах. Его радость от той легкости, с какой Энтони принял его в качестве отца, немного омрачилась. Хотя Энтони не называл Хлою матерью, их связывали воистину крепкие узы.
– Крестные родители?! – в один голос воскликнули Уэрлоки, как только дверь за Энтони и Эдгаром закрылась.
– Почему бы и нет? Ведь вы фактически играли эту роль последние три года, – ответил Джулиан. – Я могу устроить это официально. – Он бросил на Хлою мрачный взгляд. – Но эту глупость с чудесными кудрями, безусловно, следует прекратить.
Хлоя театрально закатила глаза.
– Но Энтони же всего-навсего маленький мальчик. У вас еще будет время сделать из него настоящего мужчину. – Она перевела взгляд на камин и пробормотала: – Настоящего мужчину с прекрасными кудрями.
– Она это специально? – Джулиан взглянул на Леопольда.
– Нет, не думаю, – ответил тот. – Похоже, у нее само собой так выходит.
– Когда приступим к обсуждению нашего плана? – спросила Хлоя, глядя на мужчин с неодобрением.
– План уже начал реализовываться, – сказал Леопольд. – Граф останется у нас, и вскоре пойдут разговоры о его смерти. И надо, чтобы он оправился от ран и окреп.
– А что его кучер?
– Он был без сознания, если ты помнишь. К тому же находился слишком далеко, поэтому не мог видеть, как на его хозяина напали. Мы нашли карету и отогнали вместе с кучером в безопасное место. Мои люди проследили, чтобы с ним ничего дурного не случилось. В карете мы все перепачкали кровью, чтобы любому сразу же пришла в голову мысль об убийстве.
– Подсказка для Беатрис и Артура? – спросил Джулиан, хотя уже знал ответ.
– Совершенно верно, – кивнул Леопольд. – И первые слухи о вашей смерти уже распространились. Вам же теперь надлежит бросить все силы на то, чтобы выздороветь и окрепнуть.
– Ни на что другое я пока и не способен, верно?
– Не следует приуменьшать свои возможности. Ведь всего три дня прошло со дня нападения, когда вас изрезали ножом. Но в любом случае вы способны думать, милорд. Через день-другой я предоставлю вам всю информацию, какую сумел собрать, чтобы вы могли над ней поразмыслить.
– Информацию, не доказательства?
– Раздобыть доказательства немного труднее. Я не мог подобраться близко к вашему дому, как не мог проводить поиски на ваших землях. – Тут вернулся Эдгар, и Лео, покосившись на него, устроился на краю кровати. – Ваши слуги, милорд, не слишком разговорчивы. Показательно то, что язык за зубами они держат не из преданности Беатрис и сэру Артуру, а из страха.
– И я не давал им никакой надежды когда-либо освободиться от этого, – проворчал граф. – Сначала я был одержим и слеп, а потом замкнулся, погрузился в свое несчастье. – Джулиан не скрывал недовольства собой. – Мелвин работал в конюшнях Колинзмура, и мне сказали, что он якобы уехал искать лучшей доли в Колониях.
– Кажется, их теперь называют Америкой, – заметил Леопольд с улыбкой, но тут же нахмурился и заявил: – Мелвин давно уже мертв – у меня нет в этом сомнений. Вероятно, ему стало что-то известно, и они знали, что он предупредит вас. К несчастью, мы не нашли штольню, о которой слышала Хлоя. Но она считает, что именно там следует искать его труп.
– Повитуха тоже куда-то исчезла после обмена младенцев, – добавила Хлоя.
– Кому-нибудь еще из членов моей семьи угрожает опасность? – спросил Джулиан.
– Вашей матушке и сестрам ничто не угрожает, – ответил Леопольд. – Они не представляют опасности для вашей жены и для дяди. Ваш младший брат Найджел тоже в безопасности. И немудрено, ведь он сейчас в Канаде с нашими войсками. Когда началась эта смертельная игра, я написал одному из своих тамошних родственников. С тех пор Найджел под охраной. Хотя недавно я получил известие – якобы вашему брату надоела военная служба и он подумывает о том, чтобы выйти в отставку и вернуться домой. Он непременно так и поступит, когда узнает о вашей смерти. И это обстоятельство также вынуждает нас поторопиться и перейти от ожидания к активным действиям.
– Вы, похоже, уверены, что ваш родственник сможет защитить Найджела. Но если мой дядя действительно поверит, что меня нет в живых…
– Не беспокойтесь, – перебил Леопольд. – Мой родственник сможет уберечь его. Когда ваш брат выйдет в отставку и отправится домой, мы будем его охранять. А если потом мой родственник пожелает вернуться в Канаду, то мы возьмем охрану на себя. Повторяю, милорд, не беспокойтесь. Мой двоюродный братец обладает удивительным чутьем распознавать тех, кто представляет угрозу.
Перехватив скептический взгляд графа, Леопольд усмехнулся и заявил:
– Все, что я сказал вам, милорд, – чистейшая правда, поверьте мне. Никто даже близко не сможет подойти к вашему брату.
Граф спорить не стал, хотя и не очень-то верил собеседнику. Он вдруг почувствовал, что на него навалилась ужасная усталость, и в дальнейшем не принимал участия в разговоре, хотя речь шла о спасении его жизни. Вскоре Уэрлоки удалились, а Эдгар задержался у постели друга. Джулиан улыбнулся ему и пробормотал:
– Ну, что скажешь?
– Скажу, что ты вполне можешь им доверять, – ответил Эдгар.
– Я был бы неблагодарным негодяем, если бы не доверял им, – сказал Джулиан. – Я в неоплатном долгу перед ними. И не только потому, что они спасли от смерти моего ребенка и меня самого, но и потому, что оберегали моих близких, пока я предавался пьянству и блуду.
Эдгар похлопал друга по здоровому плечу:
– Не бичуй себя, Джулиан. От таких испытаний, что выпали на твою долю, люди часто теряют разум.
– Проклятие, я стал никчемным идиотом, ничтожеством, – продолжал граф. – Но теперь я сыт этим по горло. Как сказал Леопольд, пора кончать эту игру.
– Да, верно. Хотя бы ради этого ребенка. Смышленый парень. – Эдгар провел ладонью по подбородку. – Знаешь, хотя Энтони и называет мисс Уэрлок Коуи… Боюсь, им будет трудно расстаться.
– Да, знаю. – Джулиан с трудом подавил зевок. – И будет так же трудно объяснить, откуда у меня вдруг взялся наследник.
– Не беспокойся. После того как мы победим твоих врагов, вся правда выйдет наружу. Обязательно выйдет. И тогда тебе не составит труда все всем объяснить.
– Да, конечно. Но скандал ужасно огорчит моих сестер и мать. А сейчас они начнут оплакивать меня, поверив в мою смерть.
– Пусть лучше так, чем погибнет кто-то из вас – ты, Найджел или ребенок. Отдохни, Джулиан. Тебе нужно набраться сил перед борьбой. Скоро мы с Леопольдом предоставим тебе всю информацию, собранную о Беатрис и твоем дяде.
– Господи, помоги мне. Как мог я оказаться таким идиотом, таким слепым глупцом?
– Повторяю, не бичуй себя. Прелести Беатрис способны очаровать любого мужчину. Даже я испытал это на себе. Но я не верю, что твой дядя до такой степени слеп. По правде сказать, я считаю, что они с Беатрис стоят друг друга.
Эдгар подмигнул приятелю и направился к двери. У порога обернулся и добавил:
– Очень скоро они получат по заслугам, я в этом нисколько не сомневаюсь. Проглоченные Чудовищем.
Джулиан кивнул и тоже улыбнулся, устраиваясь поудобнее. А потом ему вдруг пришло в голову, что он не совсем солгал сыну, когда сказал, что потерялся. Во многих отношениях это так и было. Да, он действительно потерялся. Тоска, уязвленная гордость и отчаяние увели его в непроглядную тьму, в которой он заплутал, заблудился. Но теперь-то он наконец вышел на солнечный свет и освободился от всего этого. Остались рубцы и раны, которые, как он опасался, никогда не заживут, но все же он был готов снова встретиться лицом к лицу со своими бедами. И теперь у него был сын, которого следовало сберечь и вырастить, – именно это и придавало смысл его жизни.
Уже погружаясь в сон, граф с удивлением подумал: «Но почему же меня постоянно преследует образ этой маленькой дерзкой женщины с темно-синими глазами?»
