Текст книги "Великий поход династронавтов"
Автор книги: Хаим Оливер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)
Наско встал в боксёрскую позицию. Саша Кобальт Болокуду встал напротив. Никиж весело залаял, думая, что начинается игра. Запахло порохом.
– Тихо! – крикнул Майор. – Тихо! Ставлю на голосование. Кто за то, чтобы Наско показал, где его клад, поднимите руку.
Руку подняли все. Наско пришлось капитулировать. Против коллектива не пойдёшь! И главный разведчик поведал о зелёном чемодане, спрятанном под досками на чердаке. Всем захотелось увидеть его своими глазами.
Отправились на чердак. Никиж вприпрыжку бежал за ними.
Поднялись по лестнице. Наско привёл их к кладовке. Вытащили кольцо с замком, вошли.
Мысленно прощаясь с сотнями драгоценных очков, Наско приподнял доску. Показался зелёный чемодан, а в нём – чулки, сигареты, трубочки с порошком...
Долго сидели они на корточках вокруг чемодана, с горечью думая о том, что всё это уже не принадлежит им больше. Потрясённый Кынчо морщил носик, а Никиж недоуменно бродил вокруг и всё время к чему-то усиленно принюхивался, рычал и снова принюхивался...
Наконец Майор Димчо скрепя сердце проговорил:
– Делать нечего, вернём чемодан владельцу.
– Да почём я знаю, кто владелец! – воскликнул Наско.
– Разыщем.
– Давайте сообщим в милицию, – предложила Вихра. – Они найдут владельца и вернут ему чемодан.
На том и порешили.
И вот, во имя "чистых рук", Наско Некалка пятью минутами позже стучался к сержанту Марко.
При виде Наско сержант насторожился. Какой ещё сюрприз ему хотят преподнести? Нет уж! Больше его не проведут!
– Здравствуйте, – сказал Наско.
– Здравствуй, – осторожно ответил сержант. – В чём дело?
– Товарищ сержант, я – делегация от династронавтов. Пришёл сообщить, что Федерация обнаружила... гм...
Наско поперхнулся, потому что заметил в глазах сержанта недобрые огоньки.
– Что, что вы там опять обнаружили? – глухо спросил участковый.
– Клад, – признался Наско.
У сержанта так всё и запрыгало перед глазами. С новой остротой вспомнилось, как он с пистолетом и фонарём в руках преследовал в зловонном канале банды правонарушителей. У него заныло под ложечкой.
– Убирайся! Вон отсюда! – закричал он. – Чтоб я вас больше не видел! Я вас выселю из этого квартала! Измучили вы меня, душу вымотали, династронавты проклятые! Вон!
Наско поспешил удалиться.
В итоге – у главного разведчика руки чисты, а чемодан на месте. Вот как бывает! Судьба – особа капризная, никогда не знаешь, какое она выкинет коленце...
14. У РОБОТА НЕПОЛАДКИ, В ТЕЛЕВИЗОРАХ ТОЖЕ.
Наско не мог предвидеть удара, который готовила ему судьба. На следующее утро на уроке арифметики учитель вызвал его и сказал:
– Наско, сегодня у тебя домашнее задание почему-то выполнено скверно, из рук вон... Много ошибок. Вот, полюбуйся!
Наско взглянул: действительно вся тетрадка исчёркана красными чернилами.
Молнией сверкнула мысль: ПЭЦО ошибся! Он обернулся к Димчо: Майор чуть не с головой ушёл под парту, весь красный – краснее, чем Марс на ночном небе.
Учитель велел Наско взять мел и решать задачу на доске. Но Наско только сопел, чертил какие-то бессмысленные знаки, решительно не зная, с чего начать. С передних парт неслись подсказки, но поди пойми, что к чему, когда он даже представления не имел, как подступиться к задаче.
– Что с тобой, Наско? – озадаченно спросил учитель. – Ведь только позавчера я поставил тебе шестёрку за такую же точно задачу: быстро же у тебя вылетело из головы! Имей в виду: если так пойдёт дальше, буду спрашивать тебя устно. Садись.
Наско забрал тетрадь и вернулся за парту в полном смятении. На перемене он подошёл к Димчо и спросил:
– Это что за шутки, Майор, а? Димчо был ужасно смущён.
– Наверно, робот ошибся...
– Разве роботы могут ошибаться? Они ведь как автоматы: щёлк-щёлк, и готово.
Вид у Майора был вконец измученный. Бледный, худой, глаза мутные, взгляд рассеянный. Он почти перестал слушать на уроках. Последние несколько дней его доконали: конец учебного года на носу, со дня на день могут прибыть паспорта, а он ещё не готов. Дело не только в тысяче организационных мелочей, и даже не в том, что борода упорно не желает расти. Дело – в двойке по родному языку, которую надо во что бы то ни стало исправить на шестёрку. А сверх всего ещё и робот! Димчо каждый вечер допоздна повторял грамматику, перечитывал хрестоматию, а потом, вместо того чтобы лечь спать, садился решать задачки для Наско... Робот ПЭЦО должен был действовать безотказно, он не имел права на осечку, на ошибки. И вот пожалуйста, взял и ошибся! И лучшему другу, главному разведчику, теперь грозил провал! Не сегодня-завтра Наско вызовут к доске и влепят такую двойку, что не видать ему Кубы как своих ушей!
– Разве роботы ошибаются, Майор, а? – допытывался Наско. – Ведь это автоматы.
– Ну и что с того? – огрызнулся расстроенный Майор. – Автоматы – их люди делают. Если когда создавали автомат, вкралась ошибка, то и автомат тоже понаделает ошибок сколько хочешь. У робота сейчас в мозгу то, что раньше было в мозгу у конструктора. Арифметика, физика, химия, даже грамматика...
– Как же так? Выходит, твой отец, когда конструировал ПЭЦО, ошибся? недоверчиво спросил Наско.
– Мой папа никогда не ошибается! – с жаром вступился за отца Майор. – Это не он, это техник, наверно. Я вечером попрошу папу вскрыть робота и проверить. Может, в голове какой-нибудь винтик выпал!
– Отдать тебе задачки? Майору ужасно хотелось сказать "нет", но, увидев скорбное лицо Наско, он утвердительно кивнул.
– Давай! – со вздохом произнёс он. – Только бы папа его починил.
Наско похлопал Майора по плечу и назидательно сказал:
– Пускай твой папа заглянет в учебник арифметики и в грамматику, чтоб в другой раз не ошибаться.
* * *
Вечером оба долго сидели в сарае, испытывая радиопередатчик. На деньги, вырученные накануне за утильсырьё, они купили микрофон и теперь старательно переключали рацию то на передачу, то на приём, напряжённо ожидая ответа на свои сигналы, потому что наверху, на чердаке дома, где жил Саша, разместилась вторая рация и её тоже настраивали то на приём, то на передачу...
Они решили для начала передавать одни цифры и больше ничего – обычная проба. Но похоже, что оба аппарата были ещё не совсем исправны, потому что они немилосердно пищали, хрипели, ревели, трещали, и мало того – из них вылетали какие-то зловещие искры.
Как раз в это самое время на телестудии яростно зазвонили телефоны:
– Что за безобразие? Ничего не видно!.. Ничего не слышно!.. В эфире немыслимые помехи!..
– У вас местные помехи.
Через несколько минут зазвонил телефон и в квартире участкового милиционера.
– Алло! Говорит режиссёр Антон Антонов. Товарищ сержант, вы что, не видите, что происходит в вашем квартале? Снова сорвали мою передачу... Боже мой! Эти завистники хотят меня погубить!..
Сержант схватил фуражку – и на улицу. Первым делом он зашёл к Моревым, чтобы своими глазами посмотреть, из-за чего весь сыр-бор.
Он застал родителей Наско у телевизора. Удобно устроившись в низких креслах, они смотрели очередное творение режиссёра Антонова.
Хотя на экране вместо изображения мелькали чёрные молнии, бешено вращались какие-то треугольники и аппарат немилосердно трещал, заставляя Моревых испуганно подскакивать, они не покидали своего поста; с тех пор как был куплен телевизор, никто и ничто не могло их оторвать от него. Тут, перед телевизором, они ели, читали, принимали гостей, решали кроссворды, а хозяин дома даже в бридж играл здесь же, ни на секунду не отводя зачарованного взгляда от голубого экрана.
Поняв, что от столь увлечённых телезрителей ему ничего не добиться, сержант пошёл в обход по улицам. Что происходит во вверенном ему квартале7 Он шёл прислушиваясь, оглядываясь по сторонам, но и на этот раз ничего не обнаружил. Всё было тихо, мирно, как всегда.
* * *
Закончив свои, к сожалению, не совсем успешные испытания, интербригадовцы убрали передатчики на место и разошлись по домам. Наско моментально пристроился рядышком с родителями у телевизора. Передачу режиссёра Антонова сменил приключенческий фильм в девяти сериях "Чудовище из Пернамбуку". Изображение, звук – всё было идеально, и Наско немало дивился кислому настроению папы, ругательски ругавшего каких-то "пиратов эфира".
Но спокойно досмотреть фильм до конца Наско не смог – мешал закравшийся в душу страх: а вдруг отец Димчо не отремонтирует робота? Вдруг ПЭЦО опять неверно решит задачи?
"Вызовут к доске – не выкрутишься... А тогда прости-прощай Куба!"
Ещё до того, как дикторша произнесла "Спокойной ночи, товарищи", Наско одолела зевота, и он лёг в постель. Однако страх неотступно терзал его душу...
15. РОБОТ ВЗБУНТОВАЛСЯ.
Придя домой после испытания раций, Майор Димчо немедленно засел за грамматику. Спустя какое-то время это занятие ему наскучило, и он ненадолго раскрыл роман "Туманность Андромеды", который, по правде говоря, знал уже наизусть. Кто виноват, что так мало пишут научно-фантастических книг? Потом Димчо сыграл сам с собой партию в шахматы, полистал "Любовь Жанны Ней" (почему-то при этом ему пришла на ум Вихра) и снова принялся учить уроки. Часов около десяти, смертельно усталый, он вынул тетрадку Наско Некалки и включил робот.
Тут вошёл папа и сказал:
– Пора спать.
– Сейчас, сейчас, ещё минутку.
Ах, как его подмывало сказать: "Папа, пожалуйста, помоги роботу решить эти задачи...", но не позволила гордость – он как-никак династронавт, да и роботу тоже полагается быть честным.
– Доделаешь завтра, – сказал папа, и Димчо пришлось лечь в постель.
Ну, это для него не помеха: сколько раз он тайком читал под одеялом при свете электрического фонарика! То же самое проделал он и сейчас: раскрыл тетрадку, прикрепил фонарик к пуговице пижамной куртки, вооружился карандашом и надавил на кнопку "Арифметика"...
Решая задачи, он неожиданно испытал какое-то странное ощущение. Потрогал голову – квадратная, вместо глаз – электронные лампы. Пощупал уши – там микрофоны... Грудь холодная, из металла, а вместо пуговиц – кнопки, на которых написано: "Физика", "Химия", "Арифметика"... Пальцы превратились в крюки, под носом протянулись проволочные усы-антенны... Хотел заговорить, но вместо человеческого голоса из мембраны, которая находилась во рту, вылетел металлический звук:
– Добрый день, мой господин! Я робот ПЭЦО, ваш верный раб. Какие будут приказания?
Перед ним стоял Наско Некалка, в бриджах, сапогах, на голове колониальный шлем, в руке хлыст. Вылитый колонизатор. Усы отрастил. Нахально смеётся и размахивает хлыстом:
– Отвечай, черномазая обезьяна, ты почему мне не все задачки решил?
ПЭЦО задрожал. Хоть он и автомат, но у него тоже есть самолюбие.
– Мой господин, я старался как мог. Весь день решал.
– Этого мало! Решай всю ночь! Не решишь – меня вызовут к доске, и тогда я никуда не поеду. Понятно тебе это? – орал Наско.
– Но, мой господин, – металлическим голосом проговорил ПЭЦО, – у меня нет больше сил. Мне необходимо электропитание, иначе я могу сбиться в подсчётах.
– Роботы не имеют права ошибаться! – разорялся Наско. – За работу! Марш! И стал хлестать его по спине.
– Не бейте меня, мой господин! – пытался робот вразумить своего хозяина. Не бейте! Я...
– Ты ещё учить меня будешь, чёрная обезьяна? Вот тебе, вот тебе, вот тебе!..
И стал наносить ему умелые, боксёрские удары по мембране, по антеннам, по микрофонам в ушах. Потом вскочил верхом ему на спину... В голове у ПЭЦО что-то хрустнуло – должно быть, лопнул провод, соединявший центр повиновения головного мозга с сердцем. Робот почувствовал, как в нём пробуждаются человеческие чувства: воля к борьбе, бунтарский дух, страстная жажда свободы. Посмотрел на свои руки: чистые. Вспомнил письмо Симеона Бесстрашного: "...Продолжайте бороться до тех пор, пока на земле не останется ни угнетателей, ни угнетённых!" Все его полупроводники, конденсаторы и трансформаторы наполнились необычайной силой.
– Слушай ты, расист! – Голос его гремел так, что тряслись стены. – Никаких задач я тебе больше решать не стану. Сам решай! Я свободный робот и подчиняться тебе не буду! Долой угнетателей! Да здравствует свобода!
Металлическое его туловище затряслось от гнева, и Наско свалился на землю.
А робот уверенно зашагал к Сьерре-Маэстре, чтобы помогать кубинским пионерам.
* * *
Наско тяжко застонал и вскочил на ноги. Перед ним стоял ПЭЦО почтительный, послушный, весь внимание.
– Я к вашим услугам, мой господин.
Значит, исправен. Наско мгновенно успокоился. Громко зевнул, подошёл к роботу, нажал на кнопку с надписью "Уборка".
ПЭЦО сразу пришёл в движение и, тяжело передвигая массивные ноги, быстро застелил кровать, подмёл пол, аккуратно сложил раскиданные по столу книги, вымыл окно и снова застыл по стойке "смирно".
Наско нажал кнопку "Уголь". ПЭЦО послушно захватил два ведра, спустился в подвал и принёс не только уголь, но ещё и охапку дров.
Наско надавил кнопку "Завтрак", и ПЭЦО мигом притащил на подносе стакан молока и булочку.
– А теперь садись, решай мне задачки! – приказал Наско и надавил на кнопку "Арифметика". Робот послушно сел, взял карандаш и стал решать задачки, а Наско снова растянулся на кушетке.
Через пять минут всё было готово. Наско забрал тетрадку и отправился в школу, велев ПЭЦО к его возвращению купить хлеба, кусок мыла, наготовить щепок для растопки, принести бельё из прачечной, сдать в магазин пустые банки... и ещё много-много других поручений.
– Будет исполнено, – сказал ПЭЦО. И действительно, вернувшись к обеду домой, Наско убедился, что всё сделано. Только у робота был немного утомлённый вид. Ну и что такого? Ведь он не человек, а машина! И Наско приказал ему вычистить ботинки, пришить к рубахе оторвавшуюся пуговицу, натереть полы, а потом засадил за уроки по письму, по ботанике и по арифметике. – К моему приходу чтоб было готово!
– Будет исполнено! – покорно ответил робот. До вечера Наско гонял в футбол, рисовал, ходил в разведку, в кино, в тир. К его приходу всё было сделано, за исключением задачек по арифметике. ПЭЦО трясся как в лихорадке.
– Ты почему не решил задачек? – спросил Наско.
– Мой господин, – растерянно ответил ПЭЦО, – у меня от чрезмерной перегрузки перегорела клемма правила пропорций. Я нездоров. Вылечи меня, пожалуйста, смени провод!
– Но я не умею чинить роботов! – возмутился Наско.
– Это совсем просто! – успокоил его ПЭЦО. – Тебе ведь знакома задача о двух поездах, которые выходят одновременно один из Софии, другой из Кюстендила? К полученному ответу прибавь две единицы, Это длина провода, который надо сменить у меня в голове.
"Как же быть? – подумал Наско. – А если я не смогу решить эту задачу?" Но всё-таки взял карандаш и сел за стол. Увы, дело не шло. Он успел давным-давно забыть и умножение, и деление, и правило пропорций. На что ему? Ведь вместо него всё решал ПЭЦО!
Целый час бился он над задачей. А робот всё это время трясся и стонал. Убедившись в том, что арифметические подсчёты ему не под силу, Наско решил действовать иным путём. Он отвинтил крышку на голове у робота, заглянул внутрь и обомлел: никогда ещё не видел он такой путаницы проводов, ламп, транзисторов, конденсаторов, трансформаторов, сопротивлений... Как обнаружить в этом хаосе провод, который относится к правилу пропорций? Наско принялся водить пальцем наугад. Ткнул тут – вылетела искра, ткнул там – что-то загудело. Нащупал какую-то проволочку, дёрнул. И вдруг...
...Вдруг произошло нечто ужасное! ПЭЦО взревел сиреной, скорчился, потом снова выпрямился, стал как безумный бегать, прыгать, танцевать "Ча-ча-ча", рок-н-ролл и твист, кувыркаться через голову, шагать по кроватям, по стенам, карабкаться на портьеры – всё быстрей и быстрей. Его металлическое туловище тряслось и громыхало, точно мешок с пустыми жестянками...
Потом, как раз в тот момент, когда он вышагивал по потолку, что-то в нём щёлкнуло, и он грохнулся на пол вниз головой, превратившись в груду дымящегося железного лома, проводов и ламп...
– ПЭЦО! – в отчаянии завопил Наско. – ПЭЦО!
Но тот безмолвствовал...
И вдруг Наско – уже в школе. Учитель протягивает указку в его сторону.
– Ну-ка, пожалуй к доске и реши нам задачу о двух поездах, одновременно отправившихся один из Софии, другой из Кюстендила.
Наско взял в руку мел и поглядел на доску: огромная-преогромная, до самой Кубы длиной. Как быть? Как заполнить эту доску цифрами, когда он не знает даже правила пропорций?
– Садись! – сказал учитель. – Двойка. ...И Наско соскочил с кровати в холодном поту, Пора бежать в школу. Он быстро оделся и умчался, не позавтракав.
16. ТРИ УДАРА СУДЬБЫ.
Говорят: "Хорошее начало – полдела откачало". А этот день начался прескверно: Наско опоздал на первый урок, и учитель болгарского языка отчитал его при всём классе. Да ещё страшный сон, который он видел ночью, не шёл из головы! А вдруг этот сон вещий? Наско был рассеян и почти не слышал того, что говорилось на уроке.
А учитель тем временем вызвал к доске Майора Димчо. Ну и мука – сидеть и смотреть, как терзают главного династронавта!
Майор тоже находился под впечатлением виденного ночью сна, но, хотя совсем не выспался, решил во что бы то ни стало одолеть преграду, отделявшую его от Сьерры-Маэстры. И он вступил в титаническое единоборство с учителем, с пройденным материалом, с самим собой... Представил себе, что он на Кубе попал в руки империалистических агентов и они подвергают его нечеловеческим пыткам. Разве он сдастся? Как бы не так! Вы ещё не знаете Майора Димчо! Потом он представил себя на месте Симеона Бесстрашного, там, на площадке в водосточном канале. Газ уже подбирается к губам, но рядом Вихра... Димчо почувствовал прилив новых сил, голова разом прояснилась, и он заговорил как по-писаному, буквально ошеломив учителя своими познаниями.
– Молодчина! – сказал учитель и вписал в журнал красавицу шестёрку.
"Хорошо, что вызвали его, а не меня, – подумал Наско. – Мне бы наверняка влепили пару".
Но всё это были ещё пустяки. Самое страшное оказалось впереди. Первый удар обрушился на династронавтов в перемену, когда их делегация подошла к Сашиной классной руководительнице. Они, конечно, скрыли, что делегаты, назвались просто Сашиными друзьями.
– Так в чём дело? – спросила классная руководительница.
– Мы очень просим вас, – начал Майор, – разрешите Саше ходить на уроки.
– После того, как пострижётся.
– Но он не может постричься, – горячо продолжал Майор. – Не может!
– Не может? Это почему же? Димчо на вопрос не ответил, но продолжал с новым жаром:
– Мы готовы выполнить любую общественную работу: в два дня выпустим стенгазету, украсим физкультурный зал, организуем хоть три обсуждения прочитанных книг, обыграем в футбол соседнюю школу... Только не заставляйте Сашу стричься.
Эта настойчивость немало удивила учительницу.
– Скажите, ребята, почему вы берёте под защиту человека, который нарушает школьные правила?
– Есть вещи поважнее школьных правил! – воскликнул Майор.
– В самом деле? А нельзя узнать, какие именно?
– Свобода колониальных народов!
– А какая же связь между Сашиной шевелюрой и свободой колониальных народов? – растерянно спросила учительница.
Майор промолчал. Чего перед ней распинаться, в самом деле! Ей всё равно не понять сложной связи между Сашиной причёской и положением негров в Южной Африке.
Учительница вдруг обратила внимание на причёски самих делегатов. Все они кто больше, кто меньше – чудовищно обросли. Даже у Вихры волосы падали на глаза.
– Ребята, – сказала классная руководительница, – а вы сами когда были в парикмахерской в последний раз?
В ответ мёртвое молчание. Потом Майор Димчо сказал "до свидания", и делегация удалилась.
Саша Кобальт Болокуду ждал их во дворе.
– Не вышло, – печально сообщил Майор.
– Что же делать? – уныло спросил командир Второй бригады. – Неужели я не поеду в Африку?
Никто ему не ответил. Настроение у всех было отчаянное.
Второй удар грянул на четвёртом уроке. Это был последний урок арифметики в году. Наско был почти спокоен, потому что на перемене вся Федерация тщательно проверила задачи, которые ПЭЦО решил ночью. Ни единой ошибочки! На горизонте маячила заслуженная шестёрка.
Майор тоже был спокоен; не только потому, что задачи решены правильно, главное – руки чисты. Ведь ради Наско он поднялся в пять утра и до семи корпел над его тетрадью! Пусть в роли робота, зато выручил друга из беды!
Математик просмотрел домашнее задание Наско и удовлетворённо кивнул:
– Прекрасно! Прекрасно! А третья задача решена чрезвычайно интересно. Мы этим способом такие задачи ещё не решали. Ну-ка, Наско, выйди к доске и покажи классу, как прокладываются новые пути в арифметике.
Итак, два поезда вышли одновременно – один из Софии, другой – из Кюстендила...
Наско Некалка внезапно очутился в безвоздушном пространстве. Ни вздохнуть, ни опереться на что-нибудь, вокруг – пустота. Он встал из-за парты и пошёл к доске с таким ощущением, будто движется в бескрайних просторах космоса без скафандра... Неужели всё ещё длится этот кошмарный сон? Наско взял мел и взглянул на доску – огромная, длиннющая. Как быть? Как заполнить её цифрами, не зная даже правила пропорций?
Его вдруг взяла страшная злость – на себя самого, на робота, на арифметику. Вспомнился Симеон Бесстрашный, его предсмертное письмо, его слова о том, что руки должны быть чистыми... Разве Симеон Бесстрашный посылал вместо себя в бой робота? Разве он пытался спастись за чужой счёт? "Чистые руки"! Как там сказано в письме? "Люди будущего! Пусть ваши руки будут всегда чистыми!"
И Наско Некалка, главный разведчик Федерации динамичных астронавтов, отчётливо, громко, на весь класс произнёс:
– Это не я решил задачи.
– В самом деле? – удивился учитель. – А тогда кто же?
– Робот ПЭЦО.
И Наско Некалка вернулся за парту.
Будущее с треском рушилось, и спасения, казалось, ждать было неоткуда. Саша Кобальт Болокуду – за порогом школы, у Наско – двойка по арифметике... Неужели из-за таких пустяков сорвётся Великий поход династронавтов?
Вся Федерация, включая Кынчо, понуро плелась к ракетному центру. Это напоминало похоронную процессию. Все подавленно молчали, даже обедать никому не хотелось...
И тут-то обрушился на них третий удар, самый сокрушительный из всех.
Обрушился в виде письма, которое Майор Димчо обнаружил в почтовом ящике.
Оно было адресовано Федерации. Отправитель – Министерство иностранных дел. Среди гробового молчания Майор Димчо вслух прочитал:
– "Товарищи, в ответ на ваше заявление от 18 мая 1964 года сообщаем, что не можем удовлетворить вашу просьбу о выдаче паспортов на Кубу и в Гвинею. Согласно законам Народной Республики Болгарии несовершеннолетние граждане могут выезжать за пределы страны только в сопровождении родителей или педагогов. Начальник паспортного отдела. Подпись. Печать".
Кажется, взорвись сейчас рядом водородная бомба, они и то бы не заметили.
Угасни солнце на небе – не увидели бы. Исчезни земля из-под ног – не почувствовали. Вокруг образовалась пустота. Пустота! Прошла, наверно, целая вечность. Но вот главный династронавт, смяв письмо в кулаке и поглядев куда-то вдаль, медленно произнёс:
– И всё-таки мы уедем!
Это было внушительней любой клятвы.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ДВОЙНАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ.
1. ЖИЗНЬ БЕЗ ПЕРСПЕКТИВЫ, ИЛИ ЧТО МОЖЕТ СДЕЛАТЬ ОДИН КИНОЖУРНАЛ.
Да, после того рокового дня, когда на династронавтов обрушились один за другим три сокрушительных удара и до самого конца учебного года жизнь у них пошла тусклая, мрачная, без всякой перспективы. В дневнике у Наско прочно воцарилась жирная двойка по арифметике, а у Саши Кобальт Болокуду – тройка по поведению. Не говоря уже о письме из Министерства иностранных дел, которое отрезало все пути к самостоятельной поездке за границу вплоть до восемнадцатилетия, то есть всё равно что до старости.
Вот и каникулы начались, а что толку?
Поехать в пионерлагерь? Или куда-нибудь на отдых с мамой и папой? Или в деревню к бабушке в гости? Нет, спасибо вам большое за такие каникулы!..
Целыми часами торчали династронавты на базе, вздыхая и проклиная законы, которые столь бесчеловечно ограничивают свободу несовершеннолетних граждан республики.
Занятия языками были давно заброшены, встречи с Роландо и Сисулу-Каба прекратились, прекратилась и возня с радиопередатчиками. В квартале наступил такой мир и покой, что сержант Марко несколько приободрился. Если бы не контрабандист, по-прежнему неуловимый, участковый был бы вполне счастлив.
Больше всех расстроен был Наско. Он сознавал, что по крайней мере треть вины за разразившуюся катастрофу на его совести, и был готов на всё, лишь бы поправить дело.
Увы, в каникулы двойку не исправишь! И он понуро бродил по улицам, вяло играл с Никижем, часами рисовал каких-то унылых роботов с бородой и усами, а вечером забирался на чердак и подолгу рассматривал сокровища зелёного чемодана.
Кто знает, быть может, на этом и закончилось бы наше повествование, не случись одного важного события. Другими словами – не пойди однажды династронавты в кино. Да, да, в кино смотреть научно-фантастический фильм "Ракета 08 не отвечает". Эту идею подал Саша Кобальт Болокуду.
– Чего там! – сказал он. – Всё равно нам теперь ни Кубы, ни Африки не видать. Подождём, пока вырастем. А может, этот дурацкий закон ещё и раньше отменят... Айда в кино!
И они отправились в кино, втайне надеясь, что до тех пор, пока они станут взрослыми, происки империалистов на Кубе и бесчинства расистов в Южной Африке не прекратятся.
Вся компания уселась во втором ряду, пустив Кынчо в серединку, и устремила жадный взор на экран. И никто не подозревал, какое их ожидает потрясение. Сеанс, как всегда, начался с журнала "События за неделю". Сперва было скучновато – какие-то митинги, давно прошедшие футбольные матчи, отары овец в горах... Но потом на экране появился Фидель Кастро, и с ним налетела буря! Он шёл среди каких-то развалин, пожарищ, вспоротых мешков с сахаром; потом остановился подле какой-то девочки, у которой были забинтованы руки и обожжено лицо, а диктор говорил: "...В результате разбойничьего нападения пиратского судна "Рекс" на сахарный завод "Луис Каракедо" сгорело семьдесят тысяч мешков сахара. Ранены рабочие и случайные прохожие, среди них – восьмилетняя Мария Ортега... Фидель Кастро призывает всех друзей Кубы прийти на помощь..."
Династронавты сразу съёжились, стали маленькими-маленькими. Они готовы были провалиться сквозь землю, только бы спрятаться от взгляда человека с бородой, который с экрана смотрел на них и, казалось, спрашивал: "Что же вы не приехали, друзья? Ведь я вас звал!.."
Не успели они опомниться, как экран нанёс им ещё один удар. Бескрайние просторы Южной Африки... Непроходимые джунгли... Алмазные копи... Мрачные, сырые шахты, где негритянские дети толкают груженные рудой вагонетки... Худые, истощённые тела, запёкшиеся губы, лихорадочный блеск рано повзрослевших глаз... Потом – манифестация негров на улицах большого города, полицейские в стальных касках окатывают манифестантов водой из шлангов, колотят дубинками... И под конец из ворот тюрьмы выводят гиганта негра в наручниках и, осыпая побоями, вталкивают в машину. А диктор говорит: "...Демонстрация негритянского населения Претории против политики апартеида... Вождь африканского национально-освободительного движения Зинакели Сисулу увезён в неизвестном направлении... Его жизнь в опасности... Весь цивилизованный мир возмущён бесчинствами белых расистов..." Не дожидаясь конца сеанса и не сговариваясь, все династронавты, как один, встали и направились к выходу под шиканье возмущённых зрителей. Один только Кынчо по дороге всё спрашивал: "А фильм мы смотреть не останемся, Димчо, а?"
До самого ракетного центра они хранили мрачное молчание.
Но, вступив наконец на свою территорию, они, подобно античному герою Антею, черпавшему силы у своей матери-Земли, разом победили в себе растерянность и страх. Сердца исполнились энергией, мужеством, отвагой. Майор выразил общее настроение, без всяких предисловий заявив:
– Я еду. А вы оставайтесь, если хотите.
– Я тоже еду! – сказал Саша Кобальт Болокуду.
– И я!.. И я!.. И я!.. – закричали все.
– И я! – сказал Кынчо, важно сморщив носик.
– А как же без паспортов? – спросил Рони.
– Очень они нам нужны! – гневно воскликнул Майор. – Перейдём границу и так. Нелегально!
– Как диверсанты? – удивился Кынчо.
– Балда! При чём тут диверсанты? – насмешливо оборвал его Наско. – Мы ведь интербригадовцы.
– А ничего, что мы без бород и усов? – спросила Фанни.
Эти слова повергли династронавтов в уныние. Ну не растут ни усы, ни бороды, не растут, да и только!
Проклятие какое-то! Нет, вы подумайте: разве можно нарушить договор и поехать на Кубу без бороды, а в Южную Африку без усов?
Долго длилось молчание. Но вдруг Рони подскочил и в каком-то странном возбуждении стал быстро-быстро протирать очки.
– Знаю! Я знаю, как раздобыть усы и бороды! – закричал он. Лицо его пылало от волнения. – Знаю! Но только это сверхсекретно!
Штабы обеих бригад немедленно удалились в сарай, где Рони изложил план операции по обеспечению экспедиций бородами и усами.
Пятью минутами позже Майор Димчо огласил нижеследующий "Приказ по интербригадам":
1. Объявляется тревога десятой степени.
2. Боевому отряду во главе с Майором Димчо обеспечить всех членов бригад усами и бородами.
3. Привести рации в состояние боевой готовности.
4. Всем интербригадовцам уничтожить личные документы.
5. Выстирать свой пионерский галстук.
6. Ночь с 7 на 8 июня объявляется ночью "О" (Отъезд).
Вива Куба! Хоройя а кани! Да здравствует свобода!
Прежде чем приступить к выполнению поставленных задач, Наско спросил Майора:
– Слушай, раз мы всё равно переходим на нелегальное положение, давай заберём с чердака чемодан. Милиция им не интересуется, хозяин тоже, проведём экспроприацию, и готово. Знаешь, как на Кубе и в Африке обрадуются этим вещам!
– Ладно, – после некоторого колебания ответил Димчо. – Заберём, но оставим расписку: мол, обязуемся после победы расплатиться. Только при этом условии. Чтобы по-честному. А теперь пошли испытывать передатчики.
Майор Димчо и Наско разместились со своей рацией на третьем этаже одного недостроенного дома, а Рони Дакалка и Саша Кобальт Болокуду – в прачечной при доме, где жил Рони. Натянули антенны и начали...
2. СЕРЖАНТ МАРКО НАХОДИТ И ТЕРЯЕТ СЛЕД.
Пять минут спустя телефон на квартире участкового уполномоченного пронзительно зазвонил.
– Сержант Марко? Говорят с телевидения. Ставим вас в известность, что несколько минут тому назад в вашем квартале вновь заработали подпольные передатчики... Просим принять меры!
Весьма обеспокоенный, участковый снова пошёл в обход по своему кварталу. Но сначала заглянул к родителям Наско, чтобы посмотреть, велики ли помехи. Супруги Моревы, как всегда, сидели в низких креслах перед телевизором, словно так и не вставали с того вечера, как участковый последний раз заходил к ним. Мама Наско, не отрывая глаз от экрана, писала какое-то учебное пособие, а папа сочинял доклад о вреде курения.
