Текст книги "Договоренность: Семья Ферро. Книга 1 (ЛП)"

Автор книги: Х. М. Уорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Глава 6

Следующей ночью я стояла на красном, как из ада, цвете светофора, пытаясь завести свою машину. Было холодно. Мое дыхание образовывало маленькие облачка пара, даже когда я сидела внутри. Сверху на свое платье я надела старый неприглядный свитер, а на моих ногах были теннисные туфли. Я проследила за частотой работы двигателя и прибавила газу. Я почувствовала, как машину затрясло, и знала, что если светофор не загорится зеленым, то я тут снова застряну.

Я уставилась на светофор, желая, чтобы он поскорее сменился.

– Ну, давай же! Зеленый, мать твою, Господи, ну давай же зеленый!!

Свет оставался красным. Машину тряхнуло, и она заглохла. Раздраженная и злая на все, я стукнулась головой о руль. Свет сменился на зеленый, и вот они – гудки автомобилей за мной. Бормоча проклятья, я смотрела, как люди выводят свои авто из-за застопоренной мною полосы и объезжают меня. Я перегнулась на заднее сиденье, достала бутылку со средством. Оставив дверь машины открытой, я пошла к капоту. Боже, это моя последняя баночка, а зарплата только через три дня. Черт побери.

Подняв капот, я сбрызнула двигатель и вздохнула. Так, мой девиз: все под контролем, все хорошо, я справлюсь.… Ох, я так больше не могу. Я не учусь сейчас столько, сколько необходимо, работа – полный отстой, и еще это. Все это часть моей жизни. Эта машина как символ всей моей жизни, чертовой, никчемной жизни. Я смотрела невидящим взглядом на свою машину, в то время как мои внутренности скручивало узлом от горя.

Я услышала его голос до того, как заметила его мотоцикл:

– Итак, ты здесь часто бываешь, я смотрю?

Когда я захлопнула капот, то увидела эти сапфировые глаза и эту мальчишескую ухмылку. Парень на байке подмигнул мне. Мое сердце ускорило свой ритм, когда я подумала о нем на снимке, о том, что он хочет, и о том, что он может сделать со мной, если я приму эту работу. На нем был надет защитный шлем, поэтому я не могла видеть его волосы, но я и так знала, что это он.

– Ты ведь знаешь, теперь это мое любимое место. – Я обошла машину и собиралась уже уезжать.

Он выехал из потока машин и начал ждать, когда я заведу машину. Я повернула ключ, и двигатель издал ну просто ошеломляюще отвратительный звук, но так и не завелся. Я пыталась снова и снова, бормоча:

– Нет, нет, нет, это не может сейчас произойти.

Я попыталась в последний раз, зная, что машина больше не заведется. У меня тест в 8 часов утра. Займет кучу времени, чтобы вызвать эвакуатор, и, тем более, я не могу его себе позволить. Опустив голову на руль, я пыталась взять себя в руки перед тем, как еле сдерживаемые слезы отчаяния хлынут из моих глаз. Моя голова едва коснулась гудка, но он среагировал так, будто бы я приложилась лицом со всей силы. Я резко отпрянула, убрав руки назад, но гудок все равно не прекращал верещать. Я сидела какое-то время, молча, а потом истерический смех начал вырываться из моего горла.

Я толкнула дверь и была готова уже убрать свою машину с проезжей части. Когда я пыталась толкнуть всем своим весом эту чертову машину, парень на байке оказался рядом со мной. Я почувствовала его рядом, он помогал мне толкать. Машина стала намного легче в движении и поползла в сторону, все еще гудя. Я провернула руль и направила автомобиль в сторону парковки. Я гадала, смогу ли я ездить на его байке, так, ради интереса.

Когда мы дотолкали машину до парковки, парень обошел меня, нажал на специальный экстренный тормоз и исчез под капотом. Неожиданно гудок перестал орать, и капот опустился.

– Вот, так лучше, – сказал он.

Я потирала свои руки. Нервы туго скрутили мой желудок.

– Эмм, спасибо.

– Да нет проблем. Хорошо, что я был поблизости.

Я посмотрела на него:

– Я тоже рада. Ммм, то есть я рада, что мне не пришлось пихать эту колымагу через дорогу одной.

Он улыбался мне. Я позволила своему взгляду пробежаться по нему, но не задерживаться больше, чем на пару секунд. О боже, он такой красивый.

– Увидела что-то, что тебе нравится?

Мое лицо резко вспыхнуло, и глаза расширились от неожиданности:

– Воу, это было резко.

– Иногда это сразу отталкивает девушек, а иной раз…, – он пожал плечами.

– Иной раз что?

– А иной раз я получаю незабываемый поцелуй от них, – он коварно улыбнулся мне, перед тем как снять с себя шлем.

Эти его темные волосы были в таком беспорядке, будто бы он только что встал с постели. Я старалась не дать ему проникнуть глубоко ко мне в сердце, но между нами было какое-то чувственное притяжение.

– Мммм, ну все понятно. Что ж, прости, ты был вне зоны доступа тогда для твоего поцелуя, – я ухмыльнулась ему, думая, что это я сейчас делаю. Что-то не так с этим мужчиной. Он хочет проститутку-девственницу. Это, наверно, самый большой оксюморон в моей жизни.

Он засмеялся:

– Что это за взгляд у тебя такой?

– Хах, да, это «почему это парень еще здесь, когда даже моя машина сдохла» взгляд.

– Хммм, я думаю, я позабыл свой убойный шлем маньяка-преследователя дома. – Он покрутил свой шлем в руках, будто бы осматривая его.

Уголки моего рта дернулись, когда я попыталась сдержать улыбку. Я не хочу поддаваться его чарам. Я хочу, чтобы он уехал и оставил меня одну. Нет, это ложь. Я хочу знать, что с ним не так, почему он хочет девушку по вызову.

Не выдержав, я засмеялась:

– Ты забыл принять свои лекарства, приятель.

– О нет, это так заметно? Черт, а я думал, что я просто прилежный горожанин, который остановился и помог странной девчонке, у которой машина заводится благодаря волшебному спрею «пыш-пыш». – Он улыбнулся мне и подошел ближе.

Мое сердце вдруг заколотилось так сильно, что готово было выпрыгнуть из грудной клетки и бежать куда подальше. Я не могла сглотнуть. Я не могла дышать. Когда это вдруг здесь стало так жарко?

– Преследование, знаешь ли, обычно не соотносится с поведением прилежного горожанина, а даже я думаю, что это что-то из раздела всеобщего неодобрения. – Я не имела ни малейшего понятия, что я несла. Я просто хотела слушать его голос и видеть эту улыбку.

Он прижал свою ладонь к сердцу так, будто бы я ранила его:

– Ах, вот значит как? Я думал, оказать помощь даме в беде было благородным делом.

Я засмеялась в ответ:

– Благородным делом? Я думала, ты изначально собирался взывать страх во мне, уууу…

– Знаешь, что я думаю, девчонка с тачкой «я заведу тебя спреем – пыш пыш»? – Он подошел еще ближе, глядя снизу вверх на меня. – Я думаю, ты получаешь удовольствие от нашего разговора.

– Я не имею ни малейшего понятия, о чем Вы, Парень на Байке. А, кстати, где же он?

Он указал пальцем в воздухе куда-то в сторону перекрестка, где я застряла. Мотоцикл был в порядке.

– О, слава Богам. Я то думала, его засосало в мою предохранительную решетку.

– Да скорее этот байк засосет твою решетку.

– Серьезно сможет, прямо сейчас? – Поток холодного воздуха сдул волосы с моего лица.

Глаза парня на байке впитывали каждый сантиметр меня, когда он кивнул:

– Естественно.

Его голос был глубоким и звучным. Он обволакивал меня, и я задрожала. Наши глаза встретились, и я не могла отвести взгляд. Мы смотрели друг на друга, хотя уже потеряли нить разговора. Ветер играл с прядью моих волос, и она колыхалась около моих губ. Он поднял руку и убрал прядь обратно мне за ухо. После секундного молчания, он нарушил наш транс:

– Мы должны вызвать эвакуатор.

– Нет, – сказала я несколько напряженно. Он взглянул на меня. Я начала объяснять: – Я завтра приеду забрать ее. Машине просто нужно отстояться. Я, возможно, немного перестаралась с разбрызгивателем. – Это единственное, что я могла сейчас сказать.

Вместо того чтобы согласиться и уйти, он кивнул и сказал:

– Тогда позволь мне отвезти тебя домой.

Я смотрела на него с минуту, легкая улыбка коснулась моих губ: – Оу, но тогда ты узнаешь, где я живу, и я не думаю, что мы должны поощрять твои маньячно-преследовательские наклонности.

– Я могу быть еще хуже, чем просто негодяем, если ты хочешь. Я мог бы уехать прочь и оставить тебя здесь на холоде, но меня не будет рядом, чтобы помочь с разборкой последствий, которые я сотворил. Так что, давай закроем эту тему, Мисс…

– Смит, – соврала я, не желая говорить ему мое настоящее именя.

Он криво ухмыльнулся мне, будто бы знал, что это все же не мое имя:

– Очень хорошо, Мисс Смит. Как насчет того, чтобы подбросить тебя до нейтральной зоны, откуда бы ты смогла добраться до дома в безопасности? Если это до сих пор пугает тебя, я могу поймать такси, но не обещаю, что там будет менее пугающий тип, чем я. – Он улыбался мне улыбкой на миллион.

Глядя ему в глаза, я сказала:

– Скажи мне свое имя.

Он выглядел удивленным с минуту, затем произнес:

– Мистер Джонс.

Уголки моих губ дернулись в улыбке, он тоже врал мне. Мы оба чокнутые лунатики, потому что, видимо, нам обоим это нравится.

– Мистер Джонс, не могли бы вы оказать мне услугу и подбросить меня до пересечения улиц Первой и Лексингтон?

– Около колледжа?

– Да, – я кивнула.

– Хорошо, нет проблем. Мне все равно нужно было ехать в этом направлении.

– Нет, тебе не надо было, – сказала я и последовала за ним к его мотоциклу.

Неожиданно я вернула внимание к своему платью и туфлям, и к факту полного отсутствия нормальной одежды вообще. Ткань платья была довольно тонкой. Оно задерется мне до талии, снова. Плюс ко всему, у меня нет никакой куртки с собой, и вязка свитера такая непрочная и крупная, что можно спокойно кидать камни через эти дырочки.

Будто бы читая мои мысли, Мистер Джонс протянул мне куртку. Она была сделана из ткани, похожей на микрофибру. Я надела ее. Она тонкая, но теплая. Я перекинула ногу через сиденье мотоцикла, и прижала подол моего платья к себе как можно ближе. Он почувствовал, что я еще вожусь сзади, перед тем как завести мотор.

– Ну что, готова?

– Подожди секунду. Я пытаюсь приноровить свое платье к данной ситуации.

Он рассмеялся:

– О, это прозвучало так двусмысленно.

– О да, , бьюсь об заклад, что ты сам бы хотел видеть, как я тут выставляю все напоказ, вместо проезжающих мимо водителей.

Он глянул на меня через плечо, перед тем как опустить визор шлема, и сказал:

– Я могу чувствовать твои бедра, которые обхватывают мои. Так что не волнуйся, я в порядке.

Перед тем как я смогла как-то среагировать, байк резко дернулся и влился в поток машин. Я припечаталась к его спине и прижала колени к его ногам. Вот же гад все-таки.

Глава 7

Мистер Джонс остановил мотоцикл, когда объехал полукругом вход в кампус. Наполовину замерзшая, я слезла и начала прыгать вверх-вниз, чтобы согреться. Кожа на моем лице и ногах просто задубела. Я не чувствовала своих конечностей.

Он снял шлем и сказал:

– Прости, у меня с собой не было брюк.

– Если ты возишь с собой еще и запасные брюки, то я не думаю, что мы можем стать друзьями. – Меня трясло, и я терла свои ладони о плечи.

Он улыбнулся, положил шлем на сиденье и направился в мою сторону. Мое сердце гулко билось о грудную клетку, и я перестала дергаться и трястись, как маленькая Чихуахуа. О, как он это делал – очень медленно, очень чувственно. Каждый шаг в направлении меня отдавался в каждом биении сердца. Его взгляд был прикован ко мне, и я почувствовала, как ноги становятся ватными. Игривая улыбка на его губах заставила меня хотеть узнать его еще лучше. Я знала, что хочу, чтобы его руки были обернутые вокруг меня, и когда они бы перешли к моей талии, было бы еще лучше. Он такой теплый и пахнет божественно. Его запах ударил мне в голову, и я не могла не вдохнуть его еще глубже в себя. Его пальцы мягко прошлись по моей щеке, в то время как он запустил свою руку мне в волосы.

Ощущая бешеный ритм пульса под кожей, я оставалась прикованной к этому взгляду. Он завлекал меня, так медленно, и перед тем как наши губы встретились, он остановился. Его темные ресницы были опущены, и он медлил. Я чувствовала его теплое дыхание на своих губах. Он выдохнул:

– Прости меня, – и отпрянул.

Каждая частичка моего тела хотела этот поцелуй. Я не знаю, что произошло. Я моргнула и посмотрела в сторону. Его руки соскользнули с моего тела, и холодный воздух вместо них заставил меня задрожать.

– За что? – спросила я, не желая, чтобы все это закончилось. Я не хочу молить о поцелуе, но я не могла допустить, чтобы он ускользнул от меня.

Его веки дрогнули. Он удерживал мой взгляд с секунду, и волна жара прошлась между нами. Я хотела сбросить с себя все это и притянуть его в свои объятия. То, как он смотрел на меня, то, как он сжал свои плечи, сделало его сломленным, как будто он нуждается во мне. Рациональная часть моего мозга говорила мне: «Ты в своем уме?». Это раздражало. Это всего лишь поцелуй, и да, раздражало. Черт, надо заткнуться.

Он печально улыбнулся мне, пихнул что-то своим ботинком на земле:

– Ни за что, просто я даже не знаю твоего имени, а пытаюсь поцеловать тебя после того, как у тебя был самый худший день в твоей жизни. Это низко с моей стороны.

– Самый худший день в моей жизни был вчера, если тебе интересно. – Я подалась к нему, гадая, была ли это всего лишь игра, и обыграли ли меня уже: – И мое имя… – Рациональная часть меня настаивала на том, что не стоит говорить его, но он мне нравился. Это больше, чем внешняя привлекательность, здесь что-то другое. – Эвери.

Он посмотрел на меня и сказал:

– Шон.

Я улыбнулась, сказав:

– Шон Джонс, благородный парень на байке лишь с одной парой брюк.

Он рассмеялся, и я улыбнулась в ответ. Я шагнула ближе к нему и заглянула в эти кристально-голубые глаза. Держа его куртку в руках, я притянула его к себе. В этот раз Шон не сопротивлялся. Когда я прикоснулась своими губами к его, он поцеловал меня в ответ. Это было так сладко и так нежно, что я чуть не умерла от наслаждения. Этот поцелуй сделал каждую часть моего тела воздушной и легкой, как будто я уплывала куда-то далеко. Когда его руки нашли мое лицо, он коснулся меня нежно, ведя пальцем по моей скуле и обратно к моим волосам. Это был сладкий поцелуй, простой и скромный, но он заставил меня задыхаться от желания и хотеть большего.

Шон отошел от меня и потянулся за своим шлемом:

– От тебя невозможно оторваться, Эвери Смит.

Я улыбнулась факту, что он использовал мою фальшивую фамилию, и, судя по сказанному им, ему понравилось целовать меня.

– Что-то в этом роде.

Я не знала, что случится дальше, но когда Шон повернулся, чтобы уходить, мое сердце упало куда-то вниз. И это все? Он уходит? Я не понимаю. Единственное, о чем я могла думать, – это то, что он не хочет меня. Подавленная, я ступила на тротуар. Я отвернулась от него и начала идти в направлении своего кампуса.

– Мисс Смит, – позвал он меня, и я обернулась. Поток ветра подхватил мои волосы, и сделал так, что короткие черные пряди трепыхались на ветру, словно мазки чернил на чистом небе. – Это был прекрасный вечер. – Он ухмыльнулся мне перед тем, как опустить визор шлема. Мотор взревел, и вот его уже нет.

Я не собиралась, но я смотрела ему вслед до того, пока его сигнальные огни не исчезли из зоны видимости.

Что же я делаю? Я потеряла голову от парня, который хочет проститутку, а не просто женщину. Женщины тоже могут быть проститутками, кэп.

Я была без понятия, о чем я думала, о чем надо думать, что делать сейчас. Моя жизнь меняется. Я чувствовала: маяк уже качнулся, и мой мир изменился совершенно в другую сторону. Вопрос был в том, что мне теперь делать со всем этим?

Глава 8

– Ну, технически ты сдала, – сказала мне Мел, когда мы шли на наше следующее занятие.

Она выглядела такой ухоженной в ее темном костюме с короткой юбкой. А ее туфли были просто сногсшибательны, я бы умерла за них. Они такие милые.

Мысленно я ощущала, что мой мозг уже давно свалил из моего тела и отсутствует напрочь. Я чувствовала, это надвигается – я переключаюсь в режим выживания. Хм, забавно – я думала я УЖЕ в этом режиме, но это было не так. Не совсем, конечно. Густой, наполненный воздух вокруг, немигающие глаза, то, как ветер дует мне в лицо, будто хочет окутать меня всю чем-то странным. Я помню, как все это ощущается, как все мое тело пытается скорее отключиться, лишь бы завтра уже наступило. Я не дышу. Мои губы крепко сжаты, и челюсть напряжена. Я почувствовала руку Мел на плече, но совершенно на это не отреагировала. Я слышала ее голос, но все, о чем я могла думать, это то, насколько я облажалась. Если я потеряю свою стипендию – все, не будет дома, не будет будущего.

Я спросила до того, как смогла обдумать сказанное:

– Быть всегда правильной и высокоморальной…это сейчас вообще имеет значение в нашем мире?

Мел приподняла свою идеальную бровь, и глянула на меня:

– У нас философские дебаты сейчас, или ты спрашиваешь о чем-то конкретном?

– В чем суть всего этого? Я всегда считала, что мораль и совесть даны нам, чтобы направлять нас по жизни, помогать нам. Что случается, когда они беспомощны? Что случается, когда все идет так, как есть? – Я не хотела ждать, чтобы услышать ответы.

Я уже давно знала, для чего нам все эти качества. Я выучила этот жизненный урок. Я знаю, что говорят мне сердце и разум. Я не могу продавать свое тело. Это совершенно неправильно, но одна маленькая мысль проскакивала в моей голове, когда я думала, что, несмотря на все эти качества и воспитание, когда дело доходит до простого выживания, это все, что имеет значение. Какая-то часть меня была близка разуму Макиавелли (Никколо́ Макиаве́лли – итальянский мыслитель, философ, писатель, политический деятель. Исторически Макиавелли принято изображать тонким циником, считающим, что в основе политического поведения лежат выгода и сила, и что в политике следует опираться на силу, а не на мораль, которой можно и пренебречь при наличии благой цели), и она не беспокоилась о цене. Просто получи то, что хочешь. Но было ли это настолько плохо? Я просто хотела жить. Я хочу ту жизнь, которой я жила раньше. Это была не идеальная жизнь, но она была моей. Сейчас все ушло в прошлое. Я тяжело сглотнула, и принялась бежать. Бежать от Мел и от аудиторий. Я убегаю от всего и от всех.

Я должна была подумать. Я знала, что это придет. За последние несколько недель все становилось только хуже и хуже. Моя жизнь ускользала от меня. Я могла чувствовать, как она просачивается сквозь мои пальцы, словно песок. Я так устала от этого. Я устала от всего. Я услышала, как Мел окликнула меня сзади, но она не стала следовать за мной. Никто не стал. Я совершенно одна. В городе, где живут миллионы человек, в кампусе, где живут тысячи студентов, на территории колледжа, где находятся сотни людей, – я совершенно одна.

Едва дыша, я прижала учебники к груди и побежала в другую часть кампуса, прочь от жилых комнат, прочь от книг и занятий. Я остановилась на входе в переход, который проходит под трассой. Я ненавижу ходить этим путем. Туннель, сделанный из цемента, тянулся под улицей и был построен для безопасного перехода детей через опасный автобан, но все равно он нагонял страху на меня. Я спустилась в него и пошла, чувствуя сверху грохот проезжающих машин.

Я повернула за углом в конце тоннеля, и вот я снова наверху. Я прошла немного вперед и, наткнувшись на небольшую закусочную, уселась за столик. Официант принес мне кофе еще до того, как я успела открыть свои учебники и взглянуть на тест. Большая и жирная цифра 69 была написана красной ручкой на первой странице, а это значит 2 – 2,5 балла. Эта оценка уничтожит меня. Это не значило, что я не понимаю сути того, что я изучала и читала; это значило, что у меня попросту не было времени, чтобы сосредоточиться и собрать весь необходимый материал в свою голову.

Я смотрела на лист бумаги, на числа и на выделенную в кружок заметку профессора, написанную от руки. Было такое чувство, что вот, где все ответы. Одно занятие стоит между мной и моим будущим. Одно занятие. Одна отметка. Один профессор.

Мои пальцы чуть приоткрыли уголок листа, пока я смотрела на него. После всего, что случилось, вот это должно сломать меня – чертова оценка. Это несправедливо. Жизнь несправедлива. Это трудно, так трудно все делать самой. Я вытащила тест, придвинула его поближе и взяла в руки чашку кофе. Я смотрела, как люди входят и выходят, и гадала, такая же фиговая и печальная у них жизнь, как у меня. Я думала, что все вещи в жизни хоть раз происходят так, как ты хотел, планировал.

Не важно, что я выберу, у меня еще есть место, где жить до конца лета. Затем, конечно, я могу обжаловать решение, которое вынесут по поводу моей стипендии, но университет обычно не рассматривает такие жалобы. Стипендия очень ценна здесь. Они, скорее всего, предоставят деньги тому, кто не работает, но у кого есть семья, что может оплатить все другие расходы. У меня ничего этого нет.

Я смотрела в никуда, пока пила свой кофе. Слова Мисс Блэк отзывались эхом в моей голове. Это всего лишь один парень. И я его уже встречала. Это очень горячий парень с губами, которые хочется целовать бесконечно.

Знакомый голос прервал меня:

– Прогуливаешь? Ооооууу, кто-то ищет себе неприятности. – Марти Мастерсон скользнул на сидение напротив меня, все еще ухмыляясь.

Он мой партнер по лабораторным работам в этом семестре, и он до жути раздражающий. Я быстро прикрыла рукой свой тест и попыталась скорей убрать его со стола, но Марти заметил это. Он перехватил тест до того, как я успела что-то возразить. Его взгляд был полон тревоги, когда он глянул на меня:

– Эвери, черт возьми. Ты в порядке? Что случилось? – Он держал в кулаке этот злополучный лист и допытывался до меня, как будто он мой строгий отец.

Я отобрала у него лист обратно и положила его рядом с собой на сидение:

– Работа случилась. Жизнь случилась. Иногда всякое дерьмо случается.

– Но ты никогда раньше не получала заданий для пересдачи, – он выглядел озабоченным.

Марти снял с себя шарф и положил его рядом с собой. На нем была вельветовая куртка. Было такое чувство, будто он сбежал из 70-х с копной волос в этом стиле. Но он очень добр ко мне и всегда был. Но я не могла выносить это выражение на его лице, будто он жалеет меня до ужаса, будто я уже мертва.

– Эвери…

– Я уже в курсе моей ущербности, и если тебе больше нечего мне сказать… – Социально отрешенный – вот как можно описать Марти. Кажется, что он гей, но он никогда не говорил ничего, что могло бы подтвердить это. Я не помню, чтобы видела его с другим парнем или девчонкой. Он очень часто и много прикасался ко мне, но это никогда не ощущалось в сексуальном плане. Он иногда чувствовался, как старая, умудренная опытом леди. Такие же уж слишком частые и не к месту повороты головы, движения рук.

– Нет, это не так. Но ты ведь не думаешь выкинуть меня вон отсюда без чашечки кофе? – он улыбнулся мне и помахал официанту, чтобы принесли заказ.

– Я думаю, что не стану.

Когда официант подошел позже и налил черный кофе в очень уж белую кружку, Марти посмотрел на меня с сожалением в глазах.

– Так все, прекрати немедленно, – сказала я.

– Прекратить что? Перестать волноваться за тебя? Потому что этого не будет. Что ты собираешься делать? Уйти с работы? Это то, что ты должна сделать в этой ситуации, ведь так?

– Мне нечего будет есть, если я уволюсь. К твоему сведению, даже этот кофе, по идее, я не могу себе позволить. – Я ссутулилась и съехала вниз по сиденью.

– Я заплачу за твой кофе, но, детка, ты не можешь потерять свою стипендию. Никто вообще не сможет получить ее обратно, и мало кто может ее удержать. Средний бал – просто тихий ужас. Это все очень мило на бумаге, но в реале удерживать необходимый уровень на протяжении всего твоего учебного плана – это …

– Безумие. Я знаю, но имеем то, что имеем. – Мой отец постоянно говорил это.

Я слабо улыбнулась и глянула на свой кофе. Он черный. Без сахара. Без сливок. 100 %– горький, как моя жизнь.

– Что ты собираешься делать?

Я пожала плечами:

– Без понятия. Я полагаю, что я не вынесу всего этого. – Я не хотела так говорить, но я чувствовала, что уже отправилась в жизненный путь под названием Жалость, но Марти не хочет этого понимать.

– Не смей мне тут говорить эту чепуху. Ты уже почти закончила. Нет смысла все бросать сейчас. Возможно, ты можешь поменять свой график работы, чтобы они предоставили тебе часы попозже? Ты можешь учиться утром и …

– И не спать вообще. Я уже пробовала так. Этот план не подходит для постоянного применения. Ничего не… – Мои слова застряли в горле. Я смотрела на Марти, гадая, чтобы он сделал – принял бы он работу, что мне предложили, лишь бы спасти себя? – Марти, насколько далеко ты бы мог зайти, будь ты на моем месте? Я имею в виду, если бы была возможность мне оставить все как есть, но способ … – Мои губы дернулись, пока я искала нужное слово.

Он даже не дал мне закончить:

– Я бы сказал тебе поступать так, как нужно по обстоятельствам. Да чееерт, хоть травку можешь начать продавать первокурсникам, но только не уходи. Если уйдешь, то больше не будет возможности вернуться. Если все бросишь, значит, обречешь себя на жизнь, которую ты не хочешь. – Он как-то странно смотрел на меня, его большая ладонь теребила щетинистую щеку.

Марти выглядел как первый красавец в школе, этакий звезда школьной спортивной команды с густыми светлыми волосами и карамельно-карими глазами. В целом, он такой плюшевый мишка с дополнительной функцией супер-понимающего друга.

Я не смотрела на него. Я уставилась на стол и желала думать о чем угодно, лишь бы уйти от этого. После небольшого молчания, я спросила:

– Итак, ты меня не осудишь, если я сделаю кое-что глупое, чтобы остаться здесь?

Он ухмыльнулся:

– Ну, пока ты не попалась, то да.

Может, я спрашиваю не того человека? Я смотрела на него с секунду, затем сказала:

– Иии, ты бы сделал все что угодно, главное не быть пойманным, так?

– Возможно, – он поднес кружку к губам, и остановился. – Но точно не убирать дерьмо на ферме.

Я рассмеялась. Это невозможно. Сегодняшний день полная фигня.

– Боже, ты такой придурок.

– Ну, прости. У меня это само собой выходит, как кое-что из кое-кого на ферме, – он пожал плечами и улыбнулся мне. – За тебя, детка. – Он стукнул своей кружкой об мою. – Желаю тебе найти идеальный выход из этой ситуации.