Текст книги "Мастер Триоль"

Автор книги: Григорий Абрамян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Что задумал Какофон

Когда-то очень давно Какофон поступил в музыкальную академию. Но вскоре ему пришлось оставить занятия музыкой: он не мог отличить голоса соловья от рёва коровы.

– Ах так! – разозлился Какофон. – Значит, я неспособный? Тогда пойду учиться на злого волшебника.

И он был принят в школу злых волшебников.

Занимался Какофон успешно. Чтобы быть злым, не надо обладать никакими способностями.

Очень скоро из него получился отличный злой волшебник.

Давно известно, что злые волшебники всегда чем-то недовольны.

Какофон был недоволен тем, что существует на свете музыка. Он ненавидел музыку потому, что его выгнали из музыкальной академии. А вернее, потому, что у него просто не было музыкального слуха. Такое случается и с обыкновенными людьми. Какофона приводил в бешенство любой мотив, любая самая короткая мелодия, и он готов был разорвать её на куски, вывернуть наизнанку, спеть шиворот-навыворот, задом наперёд, вверх тормашками, лишь бы она перестала быть мелодией и не радовала окружающих своей красотой.

Вот почему, услышав голоса капеллиан, Какофон очутился тут как тут. Уж он-то знал: где музыкальные инструменты, там и музыка.

Он разыскал в горе Карийон самую мрачную пещеру и увешал её разбитыми бутылками, металлическими кружками, помятыми самоварами, вилками, ложками и плошками.

И вскоре из пещеры начал раздаваться грохот, лязг, скрежет, который сотрясал гору Карийон и тысячекратно повторялся эхом многочисленных ущелий.

В Капеллиане тоже слышали этот грохот. Всем казалось, что надвигается буря небывалой силы. Спешно захлопывались окна, наглухо запирались двери.

Маэстро Гармониус в это время надевал тёплый шарф и меховые ботинки, а мастер Триоль на всякий случай вешал на дверь своего домика табличку: «Настройка и ремонт временно прекращаются».

Никому и в голову не приходило, что приближается большая беда: в этот час Какофон клялся стать королём города музыкальных инструментов.

Но это не так-то просто, даже если ты волшебник!

– Ничего, – упрямо бормотал Какофон. – Порепетируем – пойдёт…

Он носился по пещере, изо всех сил колотил по развешанному хламу и покрикивал:

–  Катра-марла-крагла!

А когда он окончательно доломал вилки-ложки, самовары и плошки, то решил:

– Я король, д ецима-унд ецима!

Мне не хватает лишь королевства.

А королевство было рядом – четыре великолепных замка, целый город музыкальных инструментов.

Какофон готов был тут же отправиться туда и начать королевствовать. Но ему мешал Гармониус. Как-никак, а Маэстро тоже был волшебником, правда добрым, А кто знает, на что способны добрые волшебники, когда они разозлятся?

И вдруг Какофону пришла в голову удачная мысль:

«Я знаю, что мне делать! Я расстроюмузыкальные инструменты, сделаю их фальшивыми. Они не смогут петь мелодии Гармониуса и вынуждены будут подчиниться мне!»

Но тут Какофон подумал о мастере Триоле, который, конечно, примется настраиватьфальшивых капеллиан и испортит ему всё дело.

«Значит, от него надо избавиться», – решил Какофон. Он пробрался к домику мастера Триоля. Но прежде чем переступить порог, выдернул из правого века четыре реснички и пустил их по ветру.

–  Кагырг а-магырг а! – воскликнул он при этом и тут же превратился в скрюченного, жалкого старичка.

Только огромные уши да вращающиеся глаза выдавали прежнего злого волшебника.

– Ох, горе нам! – запричитал Какофон, входя в домик мастера. – Горе, горе, горе нам…

Мастер Триоль отложил в сторону свои инструменты, а коварный волшебник продолжал стонать:

– Я пришёл к вам из далёкой страны; Там случилось ужасное несчастье. У нас сломались все музыкальные инструменты. Наша бедная страна погрузилась в молчание. Представьте себе – ни музыки, ни танцев, ни песен!

– Да, – согласился Триоль, – это ужасно. Без музыки, танцев и песен жить на свете невозможно. Я тотчас же отправлюсь в вашу страну.

– О, спасибо, добрый человек! – воскликнул Какофон. – Это совсем недалеко. Денёк прогулки – и вы там.

И Какофон подробно объяснил дорогу в несуществующую страну. Он был уверен, что старый мастер непременно заблудится в дремучих сказочных лесах.

А мастер Триоль торопливо сложил в свой чемоданчик инструменты. Осталось только проститься с Маэстро Гармониусом.

Маэстро, как всегда, был занят – он сочинял музыку. Не отрываясь от нотного листа, он сказал:

– Рад вас видеть, дорогой Триоль… – и ещё ниже склонился над письменным столом.

– Я отправляюсь… – начал было Триоль и вдруг вспомнил, что не спросил у незнакомца название страны, в которую собирался отправиться.

«Ну да ладно, – беспечно отмахнулся он. – Разберусь как-нибудь!»

– Словом, – продолжал он, – хочу прогуляться денёк-другой…

Маэстро Гармониус ещё больше нахмурился. Видимо, у него что-то не придумывалось.

– Да, да, – рассеянно пробормотал он, – прогуляйтесь немного… Солнышко, свежий воздух, лесочек, птички… птички… Это вы сказали птички?

– Я ничего не говорил, – развёл руками Триоль.

– Наконец-то! – радостно воскликнул Маэстро. – Но как вы угадали, что именно пения птиц не хватает в мелодии?

И Гармониус стал тихонечко насвистывать мелодию, которую так долго искал.

Морщинки сбежали с его высокого лба.

Мастер Триоль улыбнулся и, чтобы не мешать Маэстро, на цыпочках вышел из комнаты.

Концерт в Певучем Замке не состоялся

В этот день Певучий Замок выглядел особенно нарядно.

Маленькие скрипки – пошетты украшали его прозрачными фонариками, разноцветными флажками и яркими полевыми цветами.

Пошетты носились по замку, подобно стайке птиц, и весело щебетали:

– Сегодня выступает знаменитая Первая Скрипка города!

– Наша добрая учительница Виолина.

– И прекрасная Челла-Виолончелла!

– Они будут петь мелодии великого Маэстро.

– И получится самый настоящий,

– увлекательный,

– удивительный,

– концерт!

– Ах как интересно!

Дедушка Бассо-Контрабассо обошёл Певучий Замок – всё ли готово к концерту? – и остался доволен.

– Ну, пора приниматься за дела! – пробасил он.

Первым делом дедушка решил как следует отдохнуть.

Он выбрал себе уютное местечко под тенью большого дерева, улёгся и захрапел на весь город, пробормотав сквозь сон: «Слушателю перед концертом необходимо хорошенько выспаться!»

Одна из пошетт подкралась к Бассо-Контрабассо и дёрнула его за самую толстую струну.

– Ой, бум, ой! – охнул Бассо. – Неужели у меня опять лопнула струна?

Но, увидев Пошетту, он сердито проворчал:

– Что тебе нужно, баловница?

– Дорогой Бассо, миленький Контрабассо, – скороговоркой запищала Пошетта, – 'скажи, пожалуйста, будет ли у нас сегодня урок музыки?

– Что значит «будет ли»? Вы, я вижу, порядком обленились и не хотите учиться…

Но дедушка Бассо был неправ. Пошетты хорошо понимали: чтобы стать настоящими скрипками, нужно много заниматься.

А какая пошетта не мечтает стать взрослой скрипкой?

Когда пошетты приходили на урок к Первой Скрипке Капеллианы – Виолине, она встречала их одним и тем же вопросом:

– А вы, малыши, хорошо настроены? Вы не фальшивите? Ведь хорошо настроитьсяперед уроком не менее важно, чем вымыть руки перед едой.

Настраивал пошетт, конечно, замечательный мастер Триоль. При этом он добродушно ворчал:

– Если хотите стать настоящими скрипками, будьте трудолюбивы. Занимайтесь упражнениями с утра до вечера, пока наконец вас не признают Первыми, то есть самыми лучшими скрипками. Но не успокаивайтесь на этом: занимайтесь в два раза больше, чтобы навсегда сохранить это почётное скрипичное звание!

Все эти добрые и мудрые советы маленькие пошетты помнили назубок и были всегда аккуратны и трудолюбивы.

Вот почему они хором ответили дедушкё Бассо-Контрабассо:

– Нет, нет, нет! Мы очень хотим учиться. Но где же наша учительница?

– Ах вот вы о чём! – сказал Бассо. – Вы, наверное, перепутали время. – И он повернулся на другой бок.

Но тут послышался тревожный голос Челлы-Виолончеллы:

– Ума не приложу, куда исчезла Виолина! До концерта осталось всего несколько часов.

– Я её не видел с самого утра, – вмешался в разговор рассудительный Альт.

– И мы, – сказали пошетты.

– Странно, странно, – загудел Бассо, поднимаясь на ноги. – Уж не случилось ли с ней беды?

– Умоляю вас, – сказала Челла, – поищите её.

– Конечно, конечно! – согласился Бассо. – Я сейчас же отправлюсь на поиски.

Дедушка Бассо-Контрабассо обошёл все замки города.

– Вы не видели Виолину? – спрашивал он каждого встречного.

Наконец весёлые Серебряные Колокольчики прозвенели в ответ:

– Рано утром мы видели её за городом, в лесу. Она слушала пение птиц.

– Ах какое легкомыслие, – рассердился дедушка Бассо, – разгуливать в день концерта!

И он устремился за город.

Здесь, в лесу, на узкой тропинке его подстерегал Какофон. Он подставил Бассо ножку, и дедушка упал, растянувшись во весь свой огромный рост.

Тогда хитрый волшебник, выскочив из-за дерева, сделал вид, что помогает Контрабассо подняться на ноги, а сам незаметно покрутил ему колк и, на которых держатся струны.

Нужно сказать, что колки – а они есть у каждого жителя Певучего Замка – трогать ни в коем случае нельзя, а крутить без надобности тем более. От этого музыкальный инструмент становился фальшивым.

Ничего не подозревая, Бассо отряхнулся и вежливо поблагодарил незнакомца:

– Это очень любезно с вашей стороны. Большое спасибо!

Какофон молча поклонился. Потом вдруг спросил:

– Вы ищете Скрипку?

– Да, да! – обрадовался Бассо.

– Совсем недавно здесь была какая-то Скрипка, – продолжал Какофон. – Она прекрасно пела. Я едва отличил её голос от пения соловья.

– Несомненно, это была наша Виолина! – воскликнул Бассо. – Но где она? Вечером у нас в замке концерт!

– Успеет, – спокойно ответил Какофон.

Бассо вздохнул и, попрощавшись с незнакомцем, поспешил обратно в город.

– Ну что? – спросила дедушку Челла-Виолончелла.

– Успеет, – ответил Бассо. – Наверное, просто далеко ушла.

Челла внимательно прислушалась к голосу Бассо-Контрабассо.

– Что это с вами? – сказала она. – Вы ужасно фальшивите!

– Я?

– Ну конечно. Спойте-ка, пожалуйста, своё ДО.

– До-о-о… – протянул Бассо.

– Помилуйте, Бассо, какое же это до? Это совсем не до, а ужасная фальшь.

– Вы так думаете? – испугался Бассо. – А может быть, другие звуки моего голоса в полном порядке? Послушайте, пожалуйста!

Челла-Виолончелла зажала уши. Она, как всякий уважающий себя музыкальный инструмент, не переносила фальши.

– Вам необходимо сейчас же обратиться к мастеру Триолю, – сказала она. – Пойдёмте. Заодно мастер проверит и меня, да и пошеттам не мешает лишний раз настроиться.

И они отправились к мастеру Триолю.

Дверь мастерской была открыта. Оттуда слышался знакомый перестук золотого молоточка и хрустальной наковальни. И, как всегда, на обычном месте, у верстака, спиной к двери, сидел мастер Триоль.

– Будьте добры, настройте нас, мастер Триоль, – сказала Челла.

– С удовольствием, – послышалось в ответ, и Челла вдруг увидела лицо совершенно незнакомого человека.

– Мы, кажется, встречались… – сказал фальшивым голосом Бассо.

Незнакомец не обратил на него никакого внимания.

Он повернулся к Челле:

– Не удивляйтесь. Мастер Триоль ушёл на несколько дней из города и попросил меня заменить его.

И он принялся крутить колки пошеттам и Челле-Виолончелле.

В замок все они вернулись фальшивыми…

Дирижелло

Мальчик Дирижелло не был волшебником. Он был просто учеником Маэстро Гармониуса и учился сочинять музыку. Он даже написал несколько детских песенок. Одну – для самой маленькой Пошетты, другую – для крошечной Флейты, по имени Пикколо, третью – для однорядного, почти игрушечного Ксилофона и четвёртую, самую весёлую, для звучного Тамбурина.

Ну, а тот, кто сочиняет музыку, – тот ведь всё-таки волшебник!

Может быть, и Дирижелло был немножко волшебником?

Во всяком случае, пока он, как обыкновенный школьник, часто вздыхая и ёрзая на стуле, грыз карандаш и часами просиживал за музыкальными задачами.

И сейчас лицо его выражало глубокую задумчивость, руки теребили нотную бумагу, а ноги под столом выполняли очень сложную работу. Дирижелло жонглировал своими башмаками.

Вся трудность этих упражнений заключалась в том, чтобы не дать башмакам коснуться пола.

Он так старался, что даже высунул язык.

Именно в этот момент у него на лице появилось такое озабоченное выражение, что Маэстро Гармониус не выдержал и сказал:

– Не переутомляйся, мой мальчик, отдохни немного.

– Хорошо, Маэстро, – ответил Дирижелло и вышел из дому.

Здесь, на улице, он трижды подпрыгнул:

– Скорее в город! Там сегодня концерт Виолины и Челлы.

Мальчик так торопился, что чуть не сбил с ног какого-то мрачного человека в сверкающем чёрном халате, надетом шиворот-навыворот.

Незнакомец схватил Дирижелло за ухо.

– Ай, ай, мне больно! – закричал мальчик.

– Децима-ундецима! – зарычал мрачный человек. – Ты чуть не изорвал мой королевский наряд.

Только сейчас Дирижелло обратил внимание на лицо незнакомца – злое, уродливое, со страшными глазами, которые непрерывно вращались: один – в одном направлении, другой – в другом. Кончики огромных мясистых ушей упирались в острые вздёрнутые плечи.

– А ну-ка, скажи, где живёт этот… бездельник Гармониус, а то я сотру тебя в канифольную пыль.

Мальчику стало обидно за своего учителя. Он, изловчившись, вырвался из цепких рук незнакомца и топнул ногой:

– Маэстро – лучший человек на свете. Он день и ночь трудится – сочиняет ПАРТИТУРУ.

– Что ты сказал? Партитуру?

– Да, волшебную нотную книгу. Она превратит капеллиан в одну дружную семью.

– О нона-прима-децима-ундецима! – завопил незнакомец. – Всё пропало! – и бросился наутёк.

Дирижелло пожал плечами. «Чего он испугался?» – удивлённо подумал мальчик, продолжая свой путь.

Первым, с кем встретился Дирижелло в Капеллиане, был дедушка Бассо-Контрабассо.

Бассо отчаянно дёргал себя за струны и приговаривал:

– Нет, не то… Опять не то…

Дирижелло стало смешно. Он забыл про неприятную встречу, про ухо, которое ныло и горело, и весело крикнул:

– Здравствуй, Бассо! Я пришёл на концерт.

Дедушка от неожиданности вздрогнул:

– A-а, это ты, Дирижелло?

– Что с тобой? Почему ты сам себя дёргаешь за струны?

– Потому, что я огорчён.

– Тебя кто-нибудь огорчил?

– Не кто-нибудь, а я сам.

– Ничего не понимаю.

– Я сам ничего не понимаю, кроме того, что я расстроен.

– Как так?

– Что ты скажешь о музыкальном инструменте, который фальшивит?

– Скажу, что он расстроился.

– Ну вот я-и расстроился, потому что расстроен…

Бассо-Контрабассо склонился к самому уху Дирижелло и пробасил какую-то песенку.

– На самом деле ты стал фальшивым, – подтвердил мальчик, у которого слух был не хуже, чем у самого Маэстро Гармониуса.

Бассо всхлипнул. С того момента как расстроился, дедушка то и дело всхлипывал.

– Не отчаивайся, Бассо, – сказал Дирижелло. – Вот вернётся мастер Триоль и настроит тебя.

– Ха-ха-ха… – невесело ответил Бассо.

– Что «ха-ха-ха»? – не понял Дирижелло.

– Он вернётся, ха-ха-ха!

– А при чём тут «ха-ха-ха»?

– Так нам ответил человек, находившийся в мастерской Триоля.

– Что ты говоришь, Бассо? Какой ещё человек?

– Такой… ушастый, с вращающимися глазами. Мы все к нему ходили. И я, и Челла, и пошетты. Он не узнал меня, хотя мы с ним встречались. Когда мы покидали мастерскую, Челла спросила у него: «Когда вернётся мастер Триоль?» А он ответил: «Ха-ха-ха!»

Мальчик насторожился. Он вспомнил недавнюю встречу со злым незнакомцем. У того тоже были длинные уши и вращающиеся глаза.

– И этот… ушастый находится в домике мастера Триоля?

– Да, он был там. Теперь его уже там нет. Я ещё раз ходил туда, хотел узнать что-нибудь о Виолине…

– А что с Виолиной?

– Исчезла, – жалобно сказал Бассо. – Пошла погулять и таинственно исчезла.

– А где Челла, пошетты?

– Все они лежат в замке, расстроенные, фальшивые…

Теперь у Дирижелло не осталось сомнений в том, что между ушастым незнакомцем и несчастьями в Певучем Замке есть какая-то связь.

– Не волнуйся, Бассо! – воскликнул мальчик. – Я сейчас же обо всём расскажу Маэстро Гармониусу.

И Дирижелло со всех ног бросился обратно домой.

Встреча двух волшебников

А Какофон тем временем ходил вокруг дома Маэстро Гармониуса.

– Партитура, Партитура… – в бешенстве шептал он. – Теперь я знаю, что задумал этот проклятый Гармониус. Он хочет, чтобы они стали навсегда друзьями, все жители Капеллианы, и хором распевали его мелодии… У-у-у! Страшно подумать, что может натворить эта музыка! Она лишит меня могучей силы волшебника, и я превращусь в самого обыкновенного беспомощного человечишку. Тогда прощай, моё королевство! Я никогда не стану королём!

Однако долго размышлять было некогда. Какофон осторожно заглянул в окно.

Он увидел седую голову Маэстро. Тот сидел, низко склонившись над письменным столом. Перо его аккуратно выводило нотные знаки на строчках Партитуры.

Почувствовав на себе взгляд, Гармониус повернулся к окну и тоже увидел Какофона.

Некоторое время волшебники пристально разглядывали друг друга: Гармониус – с любопытством, Какофон – с ненавистью и страхом.

Потом Гармониус подумал: «Я, кажется, поступаю неучтиво. Надо пригласить незнакомца в дом».

Так он и сделал.

Какофон прошёл в комнату и уселся напротив Маэстро.

– Я слышал о том, что вы пишете необычную нотную книгу – Партитуру… – начал Какофон.

Гармониус вскинул брови: «Интересно, откуда он узнал о Партитуре?»

– И мне, как музыканту, очень хочется познакомиться с ней. Не могли бы вы дать мне её на денёк?

– С удовольствием, сударь, – ответил Гармониус. – Но Партитура ещё не окончена.

– О Маэстро, я сгораю от нетерпения!

Какофон на самом деле сгорал от нетерпения скорей, скорей уничтожить ненавистную книгу!

– Ну что ж, – сказал Гармониус. – Тогда я сейчас для вас сыграю какой-нибудь отрывочек…

«Этого ещё не хватало!» – только и успел подумать Какофон. Маэстро уже сидел за фисгармонией.

Какофон, как известно, ненавидел музыку. Каждый звук вонзался в его ухо, словно отравленная стрела. Злой волшебник трясся от злости. И не мог с собой справиться.

Маэстро сделал небольшую паузу.

– Ну как вам нравится моя музыка? – спросил он и повернулся к незнакомцу.

Ответа не последовало. Стул, на котором сидел незнакомец, был пуст.

– Странно, куда он подевался? – удивился Маэстро.

А Какофон и не думал покидать комнату. Он сразу догадался, что с Гармониусом шутки плохи, наскоро произнёс своё самое безотказное заклинание: м арла-ч ирла-кштюк-кштюк!

И тотчас превратился в блестящую капельку фиолетовых чернил.

Превращение в чернильную капельку было для Какофона старым испытанным средством. Ещё в молодости он любил забираться на кончик пера какого-нибудь сочинителя музыки. И тогда из-под пера сочинителя появлялась такая путаница, такая мешанина из разных нот, что её невозможно было слушать.

А Маэстро после небольшого приключения вернулся к своему столу и вновь принялся за работу.

Он не знал, что злой волшебник сидит в чернильнице.

Какофон от нетерпения так ворочался на кончике пера, что Гармониус озадаченно воскликнул:

– Какая большая капля! Как бы не поставить кляксу!.. – и стряхнул перо.

Какофон звонко шлёпнулся на пол.

Это повторялось много-много раз. Но Какофон упрямо возвращался в чернильницу.

Вскоре он весь покрылся синяками и шишками, а Гармониус как ни в чём не бывало дописывал Партитуру.

Вдруг перо хрустнуло и сломалось.

– Ах, какая досада! – сказал Гармониус. – Моё любимое перо! Что поделаешь? И любимые вещи недолговечны…

Охая и вздыхая, Маэстро пошёл в кладовую. Он с сожалением забросил сломанное перо на самую верхнюю полку, где в пыли лежали старые, ненужные вещи.

Какофон вместе с пером шлёпнулся в пыль. Поглаживая синяки и шишки, он злобно шипел:

– Ну погоди… Я ещё рассчитаюсь с тобой, децима-ундецима!

А Гармониус вернулся в комнату и снова принялся за работу.

Через несколько минут он поставил в Партитуре последний нотный знак.

– Всё! – воскликнул он. – Наконец-то в моём любимом городе наступят мир и согласие. Как обрадуются капеллиане!

Вдруг Маэстро заметил на столе сломанный смычок.

– Когда вещи приходят в негодность, – глубокомысленно произнёс он, – с ними приходится расставаться.

И он ещё раз посетил кладовую. Но вместо смычка положил на полку – что бы вы думали? – Партитуру!

Вот что может сделать человек по рассеянности!

Вернувшись снова в комнату, Маэстро решил проиграть все мелодии Партитуры с начала до конца, чтобы проверить, нет ли там ошибок.

Он откинул крышку фисгармонии, поставил рядом самое удобное кресло и протянул руку за Партитурой.

Партитуры не было. Она пропала.

Гармониус перевернул всё вверх дном – стулья, чемоданы, кресла, диваны. Даже картины, которые висели на стенах, очутились на полу. Он выдвигал ящики стола, рылся в них. Книги сыпались на пол, нотная бумага летала по комнате, фисгармония переехала к противоположной стене. Но всё было напрасно.

Маэстро обхватил голову руками и стал мучительно вспоминать.

– Куда я положил Партитуру? – сказал он и хлопнул себя поломанным смычком по лбу.

Смычок был крепкий, и на лбу Маэстро выскочила шишка. Гармониус потёр лоб и с удивлением уставился на смычок.

– Интересно, как он очутился у меня в руках? Я же отнёс его в кладовую! – И тут он вспомнил: – Ах старый рассеянный болван! Ведь я положил на полку вместо смычка Партитуру!