Текст книги "Песни нашего двора"
Автор книги: Григорий Стернин
Жанр:
Поэзия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)
Когда действительность сложна,
У засекреченного физика
Должна быть бдительной жена.
КАК ВСЕ КРАСИВЫ И ПРЕКРАСНЫ
Как все красивы и прекрасны,
Но для меня лишь ты одна,
Ты для меня как месяц ясный,
Моя судьба, моя мечта.
Припев:
Я опускаюсь на колени.
За глупый мой вопрос прости.
Но я все время в изумленьи:
Что ты могла во мне найти?
Что ты могла во мне найти?
Ты очаруешь взором ясным,
Твои глаза – как шар земной.
Моя любовь к тебе безбрежна,
Но счастье быть всегда с тобой.
Припев.
Судьба заставит нас расстаться,
Но не заставит разлюбить.
Мы можем больше не встречаться,
Но друг о друге не забыть.
Припев.
Ты знаешь: дважды два – четыре,
Ты знаешь: кружится Земля.
Ты знаешь: есть любовь на свете,
Так знай, что я люблю тебя.
Припев.
Не верь цветочку: он завянет,
Не верь мечте: она уйдет.
Не верь судьбе: она обманет.
Не верь мальчишке: он соврет.
ПОСЛУШАЙ, ОСЕНЬ
Послушай, осень, я тебя не тороплю.
Ты не срывай своих оранжевых одежд.
Тебя однажды я всем сердцем полюблю,
И это будет осень сбывшихся надежд.
Пока душой я не готов тебя принять,
Хотя твое роскошество люблю.
Твоей мне тайны никогда не разгадать,
И грусть мне навевает тему осень-блюз.
Большое плаванье большому кораблю...
Туман скрывает моря зыбкие черты,
Тебя прошу я, умоляю, осень-блюз,
Дай мне причалить к мысу сбывшихся надежд.
* * *
Мне бы жизнь свою, как кинопленку,
Открутить на десять лет назад,
Чтобы стала ты простой девчонкой,
Чистой-чистой, как весенний сад.
Припев:
Тонкий след наискосок,
Рыжий берег с полоской ила.
Я готов целовать песок,
По которому ты ходила.
А когда бессонными ночами,
Часто думая, что я влюблен,
Я твоими черными очами
Был тогда, как птица, окрылен.
Припев.
Мне бы стать бы синей-синей птицей,
Петь не хуже, чем все соловьи.
Не целуйся, слышишь, не целуйся,
Не целуйся, слышишь, без любви.
КАРТОШКА
Моя дорогая не блещет красою.
Ни гибкостью стана, ни русой косою,
Ни русой косою, ни гибкостью стана,
Чем блещут обычно актрисы экрана.
И в платье изящном мышиного цвета
Она щеголяет от лета до лета.
И как мне ни стыдно – от вас я не скрою:
Мою дорогую купаю и мою.
И серое платье срываю несмело
Скорей, чтоб увидеть желанное тело.
Губами коснуться к единственной в мире
Моей дорогой... картошке в мундире!
БАБЬЕ ЛЕТО
Отшумело, отзвенело бабье лето,
Перепутал паутиной листья ветер.
И сегодня журавли собрали стаю,
И кричат они, над нами пролетая.
Над землею опустился вечер синий.
Сколько раз тебя ругал я без причины.
Убегал к другой девчонке то и дело.
И в глазах своих слезинки ты терпела.
Но сегодня ветер гонит злые тучи.
Ты ушла к другому – он, наверно, лучше.
Отчего ж, его лаская у рябины,
Ты грустишь при виде стаи журавлиной?
Знаю я, что ты меня все так же любишь.
Знаю я, что ты меня не позабудешь.
Оттого, его лаская у рябины,
Ты грустишь при виде стаи журавлиной.
Отшумело, отзвенело бабье лето.
Перепутал паутиной листья ветер.
И сегодня журавли собрали стаю
И прощаются, над нами пролетая.
ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ
Зачем грустить, бродить вдоль берегов,
Искать ночи, сидеть в дыму табачном?
На то она и первая любовь,
Чтоб быть ей не особенно удачной.
Товарищ мой, не сетуй, не жалей,
Влюбляйся так, чтоб без конца и края.
На то она и первая любовь,
Чтоб стала настоящею вторая!
Но та любовь всегда была со мной.
Ее забыть сумею я едва ли.
На то она и первая любовь,
Чтоб мы ее всю жизнь не забывали.
И вот уже влюбляется мой сын,
И мне б его заботы и печали!
На то она и первая любовь,
Чтоб в молодости мы ее встречали.
Ну вот и все – пора бы на покой,
В душе своей я жизнь перебираю.
С тоскою вспомнил первую любовь,
Которая во мне не умирает.
ВЕТЕР ВИНОВАТ
Какой проказник все же этот ветер!
Зачем его пускают в Ленинград?
Вот мы идем, и нас слегка качает.
И в этом только ветер виноват.
Не пью я пиво и не пью вино,
А водка для меня – ну просто яд!
И если я опять сижу в пивной,
Так в этом только ветер виноват.
А в общежитье пить не разрешают,
И женщин приводить нам не велят.
И если утром выйдет б... какая,
Так в этом только ветер виноват.
От общежития до института
Пивточки выстроились в ряд.
И если мы опять немножко пьяны,
Так в этом только ветер виноват.
А гастроном заманчиво мигает:
"Зайди скорее в гости, милый брат".
И если мы опять полбанки взяли,
Так в этом только ветер виноват.
Два раза в год экзамены бывают,
Но это пусть заботит деканат.
И если мы экзамены завалим,
Так в этом только ветер виноват.
ДОЖДЬ
Дождь идет – в темном небе потупились скалы,
Дождь идет, шелестя по тропинкам лесным.
Дождь идет, дождь туманом покрыл перевалы,
И на горы спускаются синие сны.
Надо мною высокие скалы нависли,
Проплывают веселой гурьбой облака.
В них плывут, в облаках, твои синие письма
Среди гор, среди гор, среди сумрачных скал.
Я сказал тебе все еще очень немного,
Но поверь, я тебя ни о чем не прошу.
А пока я опять собираюсь в дорогу
И тебе с перевала рукой помашу!
Дождь идет – в темном небе потупились скалы,
Дождь идет, шелестя по тропинкам лесным.
Дождь идет, дождь туманом покрыл перевалы,
И на горы спускаются синие сны.
В ПЕЩЕРЕ КАМЕННОЙ
В пещере каменной нашли бутылку водки,
И хвостик мамонта лежал на сковородке.
Ребята выпили, им показалось мало.
Мы начинаем нашу песенку сначала.
В пещере каменной нашли бочонок водки,
И мамонт жареный лежал на сковородке.
Ребята выпили, им снова было мало.
А это значит, песню нужно петь сначала.
В пещере каменной нашли источник водки,
И стадо мамонтов паслось на сковородке.
Ребята выпили, а после закусили
И в вытрезвитель за вождем заколбасили.
НЕУКЛЮЖИЙ МЕДВЕЖОНОК
Неуклюжий медвежонок
Жил в берлоге с мамой, с папой,
Был пушистый, как котенок,
От природы косолапый.
Никогда медведь не плакал,
Знал он песен очень много
И, притоптывая лапой,
Пел про синие сугробы.
Как-то выйдя из берлоги,
Отправляясь к бабке старой,
Мишка на своей дороге
Повстречал людей с гитарой.
Мишка долго-долго слушал,
Как они тихонько пели,
А потом они все вместе
Кашу с маргарином ели.
Захотелось мишке тоже
Кашу есть, и жить в палатке,
И носить рюкзак огромный,
И штаны с большой заплаткой.
И, простившись с мамой, с папой,
Значит, прежней жизни – крышка,
Помахав прощально лапой,
Убежал к туристам мишка.
РОМЕО И ДЖУЛЬЕТТА
Чуть блестели твои глаза,
Вьюга в окнах твоих шумела,
В этот вечер тебе я сказал:
"Хочешь, стану твоим Ромео!"
Долго гуляли мы,
Думали, будем вместе,
Я приходил к тебе,
Словно к своей Джульетте.
Ты ушла – тихо падал снег,
Под ногами шурша и скрипя,
И звенел твой презрительный смех
Еще долго в моих ушах.
Отшумели давно холода,
Опалилося зноем лето.
Ты пришла и сказала тогда:
"Хочешь, стану твоей Джульеттой!"
Губы не надо дуть
Мы ведь с тобой не дети.
Очень прошу простить,
Но я другую встретил.
НА БУЛЬВАРЕ ГОГОЛЯ
На бульваре Гоголя опадают клены,
Облака над городом день и ночь стоят.
Мальчикам и девочкам, по уши влюбленным,
Дворнички и дождички не дают житья.
На бульваре Гоголя назначал свидания
На скамейке крашеной, пятой от угла.
В голубые сумерки в восемь без пятнадцати
Через каждый вечер ты меня ждала.
Но однажды вечером осенью холодной
Ты сказала: – Больше не приду, прощай!
Что ж, живи, пожалуйста, как тебе угодно,
И кому угодно встречи назначай.
И душа сжимается, и внутри обида.
Что же, до свидания и счастливый путь!
Только уж, пожалуйста, станцию Опалиха
И дорогу Рижскую навсегда забудь.
ЗАДУМАЛ Я ЖЕНИТЬСЯ
Задумал я, братишечки, жениться,
Пошел жену себе искать.
И вот нашел себе красотку,
Годков под восемьдесят пять.
Красотка эта лакомый кусочек,
Невелики ее года,
Из уха сыплется песочек,
Из носа капает вода.
И вот уже идут из загса гости,
Вино, закуска на столе,
Гляжу, а у моей красотки
Одна нога на костыле.
Вам хорошо, братишечки, смеяться,
У вас двуногая жена.
А у моей одна из мяса,
Другая – просто из бревна.
И вот пойдут семейные раздоры,
Жена вас ножкою толкнет,
А уж моя, как дышлом двинет,
Так все печенки отобьет.
Но я пойду в хозяйственную лавку,
Куплю железную пилу.
И как уснет моя красотка,
Так я ей ногу отпилю.
Ну что же я, братишечки, наделал,
Что сам я сдуру натворил,
Ведь я ей вместо деревянной
Живую ногу отпилил.
САМЫЙ СИМПАТИЧНЫЙ
В доме восемь на Тверском бульваре
Ясно было даже детворе,
Что из сто седьмой квартиры парень
Самый симпатичный во дворе.
Тщательно приглаживая челки,
Вздохами тревожа тишину,
Самые красивые девчонки
Сообща вздыхали по нему.
Не играл для них он на гитаре
И не рвал тюльпанов на заре.
Проходил он даже мимо Тани
Самой симпатичной во дворе.
А когда поглядывал на Таню,
Говорил товарищам в саду:
"С Танькою встречаться я не стану
Я себе красившее найду".
И теперь один по свету бродит,
И никто ему не по душе.
Понял он, что лучше Таньки нету,
Только Танька замужем уже.
Снова листья клена на бульваре
Распустились, словно на заре.
Что же ты со счастьем сделал, парень,
Самый симпатичный во дворе?
А ВЕТЕР РВЕТ ЛИСТЬЯ
А ветер рвет листья и гонит куда-то,
А осень все плачет ненастным дождем.
И ждут дембеля, и тоскуют ребята,
Чтоб их побыстрей отпустили домой.
А дома тебя уже не вспоминают,
Забытые письма тоскуют в пыли.
А наших подруг по ночам провожают
Немного постарше тебя пацаны.
Девчонка смеется, глазами сверкая,
Бокал поднимая за тех, кто в пути.
А, выпив до дна, про тебя забывает,
Другого пригрев у себя на груди.
А ты, парень, ждешь неотправленных писем,
Бежишь на КП почтальона встречать.
А он отвечает: "Тебе все не пишут".
И ты в стороне остаешься опять.
Послушай, товарищ, забудь эту драму,
Ведь ты еще молод, и все впереди.
А если случайно ты встретишь ту даму,
Пройди мимо молча и вслед не гляди.
Ведь ты был солдатом и все знал о дружбе,
А тут тебя предали подло и зло.
И думать о ней, значит, просто не нужно,
Она недостойна тебя, вот и все.
В РИТМЕ ДОЖДЯ
Солнца не будет – жди не жди,
Третью неделю льют дожди.
Третью неделю наш маршрут
С доброй погодой врозь.
Словно из мелких, мелких сит,
Третью неделю моросит.
Чтоб не погас у нас костер,
Веток подбрось.
В мокрых палатках спят друзья
Только дежурным спать нельзя.
Сосны качаются в ночи,
Словно орган, гудя.
А у костра ни сесть, ни лечь
Как не устанет дождик сечь!
Слушай, давай станцуем вальс
В ритме дождя.
В небе не виден звездный свет,
В небе просвета даже нет.
А под ногами – не паркет,
А в основном вода.
Но согревает нынче нас
Этот смешной и странный вальс,
И вопреки всему горит
Наша звезда.
ПЕСЕНКА СНЕЖНОГО ЧЕЛОВЕКА
Не пойму, чего вы спорите, ругаетесь,
Что строчите там в газетах обо мне.
Неужели вы и вправду сомневаетесь,
Существую я на свете или нет.
А я сижу в пещере и жую геолога,
Он забрел ко мне нечаянно сейчас.
Жаль его, но если я умру от голода,
То ведь некого вам будет изучать.
И меня регулярно волнует вопрос,
Чем я хуже других и чем лучше,
То ли тем, что я гол, то ли тем, что я бос,
То ли тем, что я мало изучен.
Рано утром я позавтракаю наскоро
И спешу гулять по снегу босиком,
Я на этом зарабатываю насморки
И лечусь от них сгущенным молоком.
А сгущенка соответствует кондиции,
Я достал ее по случаю, давно.
Я тут слопал две научных экспедиции,
А сгущенки в рюкзаках у них полно.
До сих пор не могу удержаться от слез,
Вспоминая трагический случай,
Но уж очень я гол, но уж очень я бос,
И уж очень я не изучен.
А зимою в горах очень холодно,
Жизнь моя зимою очень непроста,
Это вам не то что греться где-то в городе,
Тут и шкуры поприличней не достать.
Мне бы валенки какие на ноги обуть
И ушанку, чтоб не мерзнуть голове.
Я ж не кролик вам подопытный какой-нибудь,
Я простой тибетский снежный человек.
Размышляю я ночью в суровый мороз,
Отчего я такой невезучий,
То ли тем, что я гол, то ли тем, что я бос,
Или просто еще не изучен.
КРУЖКА
Прошли от дома мы до лагерного сбора,
И повстречались за обеденным столом.
И вот теперь, уже почти неделю скоро,
Как неразлучные товарищи, живем.
Припев:
Эх, подружка, моя большая кружка,
Полулитровая моя.
Поишь меня, поишь меня горячим чаем,
За что тебя я уважаю.
Эх, подружка, моя большая кружка,
Полулитровая моя.
Иду на завтрак, на обед или на ужин,
И ты со мною на брезентовом ремне,
Как альпинисту ледоруб в походе нужен,
Так за столом и ты необходима мне.
Припев.
Придет пора, и мы расстанемся с тобою.
Из лагерей мы все уедем по домам.
Я подниму тебя дрожащею рукою,
Налив в тебя свои прощальные сто грамм.
ДЫМ СИГАРЕТ С МЕНТОЛОМ
Дым сигарет с ментолом
Пьяный угар качает.
В глаза ты смотришь другому,
Который тебя ласкает.
Припев:
А я нашел другую,
Хоть не люблю, но целую,
А когда я ее обнимаю,
Все равно о тебе вспоминаю.
Губы твои – как маки,
Платья по моде носишь.
Себя ты ему раздаришь,
Меня же знать не хочешь.
Припев.
Письма мои читаешь
И надо мной хохочешь.
Ждать ты меня не стала.
Ну, так гуляй с кем хочешь!
Припев.
Завтра я буду дома,
Завтра я буду пьяный.
Но залечу не скоро
Сердца больную рану.
ТВОИ СЛЕДЫ
Падают снежинки – невесомы, неслышны,
Падают снежинки из высокой тишины.
И все вниз, все вниз, все вниз
Снег над городом повис.
Белый снег ложится на землю легко,
Первый след ушел по снегу далеко.
Припев:
Быть может, в этой тишине
Следы воротятся ко мне,
Твои следы воротятся ко мне.
Ты скажешь: "Глянь, как все бело,
Как много снега намело
И как светло на этом свете, как светло!"
Где это, когда это такое началось?
Шли следы все рядышком и вдруг пустились прочь.
И нет теперь тебя со мною
Значит, я всему виною.
Значит, я теперь отсюда не уйду,
Постою, и помолчу, и подожду.
Припев.
Белый снег пушистый, ты меня запороши.
Первый, серебристый, ослепи и оглуши.
Снег, иди, иди, иди...
С неба на землю пади.
Белый снег, пушистый снег, иди, иди,
Ослепи, и оглуши, и усыпи!
Припев.
Падают снежинки – невесомы, неслышны,
Падают снежинки из высокой тишины.
И все вниз, все вниз, все вниз
Снег над городом повис.
Белый снег ложится на землю легко,
Первый след ушел по снегу далеко...
УСКОЛЬЗАЮЩИЙ СЛЕД
В нашем парке густом мы с тобой до рассвета ходили.
Как теперь отыскать от меня ускользающий след?
Я деревьям шепчу: "Где ж вы нашу любовь схоронили?"
А деревья молчат, не хотят открывать свой секрет.
Между мной и тобой опустилась ночная завеса.
В небе хмуром и темном мне звезды не сыскать ни одной.
Я бреду наугад, симпатичный, как прежде, повеса,
Я еще не пойму в эту ночь, что случилось со мной.
Мне тебя потерять в своей жизни совсем невозможно,
И я жду с нетерпеньем, когда же наступит рассвет.
Все равно я тебя отыщу, как бы не было сложно,
Все равно я найду от меня ускользающий след.
ВЬЮГА
Кидая свет печальный
И тень твою качая,
Фонарь глядит из темноты.
От снега город белый,
И никому нет дела,
Что от меня уходишь ты...
Припев:
И вьюга, как нарочно,
Кружится темной ночью,
Следы все больше занося...
Пока еще возможно,
Тебя окликнуть можно,
Но возвратить – уже нельзя!
Смотрю, как стонет полночь
И не могу припомнить
Такой неласковой зимы.
И никому не верю,
Что ты моя потеря,
Что от меня уходишь ты...
Припев.
Как глухо ветер плачет,
К утру сугробы спрячут
Следов прерывистую нить...
Откуда – я не знаю
Пришла зима такая,
Чтоб нас с тобою разлучить?
Припев.
Кидая свет печальный
И тень твою качая,
Фонарь глядит из темноты.
От снега город белый,
И никому нет дела,
Что от меня уходишь ты...
ЗОЛОТЫЕ ЛИСТЫ
Золотые листы под ногами шуршат,
Снова сердишься ты на листопад.
Не ищи в нем вины, будь к нему подобрей
Не бывает весны без октябрей.
Ты уйдешь от обид, не вернешься назад,
Но не сможешь забыть эти глаза.
В них дождинки видны, не найти холодней,
Не бывает весны без октябрей.
Будет чуб в серебре, будет голос не тот,
Снова в том октябре кто-то споет.
Что ж ты, дед, приуныл, слез, старуха, не лей,
Не бывает весны без октябрей.
ЧТО-ТО СИГАРЕТА ГАСНЕТ
Что-то сигарета гаснет, что-то меня так тревожит.
Или вспоминает кто-то, или проклинает, может.
Может, это ты, тоскуя, под окнами проходишь мимо.
И коробку спичек жгу я на три сигареты "Прима".
Припев:
Дым кольцами, облаками там и тут.
Разные у нас автобусы – у тебя другой маршрут.
Милая, ты стала выше – так зачем же лезешь
в душу,
Видишь, она злобой дышит и ее печалью сушит.
Ты меня считала слабым, и сама тому причина,
Что с тобою стал я бабой, а хотел бы быть мужчиной.
Припев.
Я ушел на сердце с камнем, что сильней, чем от удара.
От тебя ушел навек я, для себя нашел гитару.
С нею я по свету шляюсь, меня попутный ветер носит.
Перед ней я преклоняюсь, хоть она того не просит.
ЗА ОКНОМ
За окном моим идет снег,
На плечах моих тепло рук,
И бубенчиком звенит смех
Где-то взявшихся зимних вьюг.
Уронив на грудь тоски крест,
Раздвигая суеты плен,
Ухожу я от себя в лес,
От холодных и пустых стен.
Чтоб с друзьями ни о чем петь,
За удачу в пути пить,
Чтобы сердце у костра греть,
Чтоб хотелось без тоски жить.
И гитары перебрав строй,
Грубым пальцем извлекать звук.
Ты слезинками дождя смой
Мой забытый у двери стук.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА
У тебя на ресницах
Я снежинок не встречу,
Только горькие слезы
У тебя на глазах.
Я отдал бы полжизни
За один только вечер,
Проведенный с тобою
В тишине и во тьме.
А теперь ты нежная,
Королева снежная,
Распустила волосы
По белым плечам.
Распустила волосы,
И не слышно голоса,
Потому что заняты
Губы у тебя.
Была королевою,
Слыла недотрогою,
Помню, в годы школьные
Мы дрались за тебя.
А теперь другая ты,
По рукам кочуешь ты,
Не могу поверить я,
Что любил тебя.
ОКНА ЗАНАВЕШЕНЫ ГАЗЕТОЙ
Окна занавешены газетой,
В комнате струится сизый дым.
Раздели-ка на две сигарету
И давай покурим, посидим.
Скрипнет ли от ветра ветка где-то,
Заскрипит калитка там, где ты.
Раздели-ка на две сигарету,
Пусть кругом клубится сизый дым.
В нашей жизни что-то не в порядке,
Мы с тобой еще чего-то ждем.
Раздели-ка на две сигарету
И давай поделимся огнем.
Окна занавешены газетой,
В комнате струится сизый дым.
Раздели-ка на две сигарету
И давай покурим, посидим.
КОСТЕР
Я смотрю на костер догорающий
Пляшет розовый отблеск огня,
После трудного дня спят товарищи.
Почему среди них нет тебя?
Где теперь ты по свету скитаешься
С молотком, с рюкзаком за спиной,
И в какую сторонку заброшена
Ты бродячею нашей судьбой?
Может быть, по тайге пробираешься,
До колен увязая в топи,
Иль под солнцем безжалостным маешься
Где-нибудь в казахстанской степи.
Запорошена пылью дорожною,
В сотнях верст от жилья в стороне,
Эту ночь коротая тревожную,
Вспоминаешь ли ты обо мне?
Я смотрю на костер догорающий
Гаснет розовый отблеск огня,
После трудного дня спят товарищи.
Почему среди них нет тебя?
СЕРДОЛИК
Плоты в ночи озарены кострами,
Беззвучно тают в голубой дали...
А надо мной базальтовые скалы,
И светит в речке камень – сердолик.
А надо мной цветет лесов палитра,
И звезды в небе разбросал июль.
И сердолик или твоя улыбка
Меня приветствуют в чужом краю.
Зачем бежал я от людей, надеясь
За сотни верст искать восход зари?
Когда бы знать, что здесь на самом деле
Зарею камень колдовской горит!
Когда по сердцу мне любовь нагайкой
И каждый взгляд – как полуночный крик,
Найду в реке обыкновенный камень,
Чуть тепловатый камень – сердолик.
* * *
Наступила пора уезжать в города,
И тоска на сердце легла.
Пусть пройдет много лет, но моя ты навек,
Ты мой самый родной человек.
Никогда не забуду я те вечера,
Что со мною ты провела.
И прошу я тебя вспоминать иногда
Наши летние те вечера.
Будешь сниться во сне ночку каждую мне,
Буду сердцем стремиться к тебе.
Пусть пройдет много лет, но моя ты навек,
Ты мой самый родной человек.
АЭРОПОРТ
Аэропорт, аэропорт,
Ночное зарево огней.
Лечу за борт, лечу за борт
Любви своей, любви своей.
Метель на взлетной полосе,
И снег летит за воротник,
И могут счастливы быть все,
А потому держись, старик!
Погасло наконец табло,
Пустеет пачка сигарет.
И, может, ты тогда назло
Мне не всерьез сказала: "Нет!"
Мне говорил один чудак,
В дороге легче позабыть.
Но оказалось все не так
Он просто не умел любить.
В иллюминаторе земля
Кружится, догоняя ночь.
Попутчик смотрит на меня,
Как будто хочет мне помочь.
Пускай сто тысяч лет пройдет,
Но я упрям, и я дождусь,
Когда заправят самолет,
В котором я к тебе вернусь!
