Текст книги "Теория войн"

Автор книги: Григорий Кваша

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

После того как избирательная реформа совершилась, один противник ее сказал: «Ну вот, рабочие, маленькие люди, иначе говоря, большинство, призваны к политической жизни; нам остается теперь только просветить нашего хозяина». Проникнутый этой мыслью, министр Форстер 17 февраля 1870 года внес законопроект, устанавливающий обязательное посещение школы детьми от 5-летнего до 12-летнего возраста.

Итак, третья фаза умерла и на смену ей пришла четвертая фаза (1869–1905). Дж. Тревельян в своей «Социальной истории Англии» выделяет как отдельный этап английской истории «вторую половину Викторианской эпохи» (1865–1901): «Это либеральный, откровенный век, наиболее характерными людьми которого являются не аристократы и не лавочники, а люди с университетским образованием или люди интеллигентных профессий, читатели Милля, Дарвина, Хаксли и Мэтью Арнольда, Джорджа Элиста и Браунинга – образованные бородатые интеллигенты… Последние 30 лет царствования Виктории были в целом годами значительного процветания и увеличения богатства, долю которого получала большая часть общества… Нравы стали мягче, улицы более безопасны, жизнь более гуманной, санитарные условия быстро улучшались, жилища трудящихся стали менее скверными. Условия труда также улучшались, реальный заработок увеличивался, продолжительность рабочего дня сокращалась» [13].

Реформа армии 1871-го носила имя Кардвелла. Был значительно сокращен срок службы, но главное – была отменена продажа чинов. Теперь производство в чины проводилось лишь по заслугам, что, конечно, способствовало наведению порядка в армии.

Чудесам четвертой фазы Империи нет предела. В 1871 году Оксфорд и Кембридж стали доступны для всех независимо от вероисповедания; естественные науки и история быстро заняли свое место в научном мире рядом с классическими науками и математикой. Именно в Англии и именно в конце XIX века рождается современная дифференциальная наука, построенная на широчайших экспериментальных исследованиях, коллективном научном творчестве, бесконечном делении единой науки на множество частных наук. Россия начала XXI века должна будет ввести в мир новую интегральную науку, построенную на объединении частных наук в единое целое, на неких глобальных обобщениях.

Удивительнейшим явлением английской жизни конца XIX века стало рождение мировой детской литературы на принципиально новом уровне. Дефо, Свифт писали свои «детские» книги для взрослых, детскими они стали потом, значительно позже. А вот Чарльз Лютвидж Доджсон (Льюис Кэрролл) написал свою «Алису в Стране чудес» (1865) и «Алису в Зазеркалье» (1871) для детей, и взрослыми эти книги стали, когда эти дети уже подросли. «Алиса…» вызвала множество подражаний и породила волну всеобщего чадолюбия. Другим достаточно новым и неожиданным креном английской литературы стало появление мощной линии романтической литературы, появление и становление приключенческой, детективной и фантастической литературы. Р. Стивенсон написал «Остров сокровищ» в 1883 году, Г. Хаггард – «Копи царя Соломона» в 1886 году, Р. Киплинг – «Книгу джунглей» в 1894 году. Сверстником Киплинга был Герберт Уэллс, чуть старше Оскар Уайльд. Фактически вся литература, которая в XX веке считается широко читаемой, родилась в Англии конца XIX века. Так рождался Английский мир – блестящий по форме и достаточно бедный, как это выяснится позже, по содержанию. Задача рождающегося сейчас Русского мира – не очень сильно меняя английскую форму, наполнить ее содержанием.

Новый радостный образ жизни способствовал резкому снижению пьянства и столь же резкому снижению смертности. В 1886 году соотношение рождений и смертей было в Англии 13 к 3, в Германии 10 к 8, во Франции 1 к 4! Доля Великобритании в мировой добыче угля в четвертой фазе падает с 51 до 30 процентов, а выплавка чугуна с 55 до 22 процентов, но при этом развивается химическая промышленность, электропромышленность и т. д. Уступая в темпах промышленного роста США и Германии, Англия стала добывать деньги более легким и чистым способом. Росли «невиданные доходы», складывавшиеся из посреднических и банковских операций. Англия экспортировала капитал. Усиленный вывоз капитала способствовал дальнейшему снижению темпов роста, ибо отвлекал капитал от своей страны. И это открытие английского Имперского гения стало прорицанием новой эпохи. Ну, кто теперь из высокоразвитых стран не вывозит капитал?

Но и четвертая фаза не бесконечна. Очень многие датируют начало кризиса Англо-бурской войной (1899–1902).

Н. Ерофеев: «В Англии годы Англо-бурской войны отмечены взрывом «джингоизма» – английской разновидности воинственного шовинизма» [16].

Последний Имперский Идеологический период (1893–1905). С Англо-бурской войной связывается появление в экономической и политической литературе понятия «английский империализм». Империализм является одновременно и наукой, и религией. От религии он заимствует мистическую идею о божественной миссии, предназначенной избранным расам, в особенности английской расе, и возлагающей на них обязанность обеспечить так далеко, как только возможно, строй христианской цивилизации.

Н. Ерофеев: «Для оправдания колониальной политики и угнетения колониальных народов была выдвинута теория «неодарвинизма», эта теория гласила, что англичане в результате длительного «естественного отбора» выработали в себе черты, которые делают их прирожденными правителями отсталых народов, «расой господ», которой суждено властвовать» [16].

Л. Казамиан: «Классическая политэкономия и дарвинизм глубоко родственны между собой, и перейти от одного учения к другому очень легко. Как одно, так и другое учение оправдывает торжество сильных и согласуется с инстинктивными стремлениями процветающего класса или энергичного общества. У сентиментальных умов, у религиозных натур они могли вызвать, и действительно вызывали, одинаковое отвращение: напротив, умам ясным и холодным оба учения могли одинаково нравиться своей реалистической объективностью. Теория трансформизма зародилась в уме Дарвина из попытки подтвердить идеи Мальтуса» [17].

Но чем больше говорилось о расовом превосходстве англичан, чем чаще громились дома противников колониальных войн, тем слабее становился истинный Имперский дух. Такая же история была в третьем цикле с Яковом I, когда усиление разговоров об абсолютизме сопровождалось ослаблением власти короля.

Л. Казамиан: «Англичане начинают искать удовольствий, коснеть в рутине… Их администрация делается все более и более медлительной и инертной» [17].

Тело оставалось прежним, но горячая Имперская кровь покидала его. Датой начала кризиса можно считать 1901 год. Англия теряет монопольное положение на мировых рынках. Так, образование в 1901 году Стального треста в США вызвало панику в Лондоне. Скупив акции пароходной компании «Лейланд», владевшей 65 судами, трест мог теперь ввозить свою сталь, пользуясь открытостью Англии неограниченно. При этом цена подчас была ниже себестоимости. Наконец, в 1902 году Чемберлен дозрел до таможенного протекционизма. Это уже был конец великой Имперской рыночной стихии. Тем же 1905 годом датируют беспрецедентное наращивание военно-морской мощи Германии (появление дредноутов). Столкновение с Германией становится неизбежным, начинается подъем массового рабочего движения (1907–1912). Начинается подъем национально-освободительного движения в Индии и т. д. и т. п.

Нет, конечно, Англия не утратила всей своей мощи в одночасье. В 1913 году флот Англии по тоннажу еще превосходил флот всех остальных стран, вместе взятых.

В Англии были крупнейшие товарные биржи, крупнейшие финансовые и страховые компании. Фунт стерлингов оставался мировой расчетной единицей. И все же тенденция по отставанию темпов роста промышленности уже стала очевидной: стареющая техника и вывоз капитала делали свое дело. В 1912 году прибыль от внешней торговли равнялась 33 миллионам фунтов, а от вывоза капитала – 176 миллионам. Англия превратилась в страну рантье. По образу жизни Англия шагнула в конец XX века, а мир в это время готовился к двум мировым войнам, в которых Англии уже не дано было сыграть решающей роли. Лишь теперь, после того как отгремели эти войны, мы можем по достоинству оценить роль Англии в создании современного образа жизни. К первой половине XX века со всеми его кошмарами Англия, потерявшая Имперское присутствие духа, была, по сути, не готова.

Дж. Тревельян писал: «Беспечные викторианцы мало знали о духе и внутренних делах милитаризованного континента, около которого находился этот зеленый и счастливый остров. Они больше знали о делах и людях Австралии, Америки и Африки. Европа с ее Альпами, картинными галереями и древними городами была для англичанина местом развлечений» [13].

Глава 4
СОВРЕМЕННЫЙ ЗАПАДНЫЙ ЦИКЛ (1909–2053)

Англия, привычная к Западному ритму, пусть и в некотором шоке, но все же восприняла Экономический ритм. Как-никак, в Имперском сообществе она представляла именно экономический фланг. Поскольку нам достоверно известна дата окончания Имперского цикла (1905), мы с легкостью вычислим дату начала Западного цикла (1909).

Первая фаза (1909–1945) вернула Англию с небес на землю, заставив влезать в европейские разборки. Германия, став после Первой мировой Тоталитарным двойником юной Четвертой России, как это бывает, перепутала имя своего главного противника и набросилась именно на Великобританию, об СССР как-то позабыв. Скорее всего, один только Герман Гесс и понял, что выбран не тот противник. Но его полет в Англию в 1941 году ничего не дал. А Гитлер напал на СССР, не прекращая войны с Великобританией и, возможно, именно ее считая своим главным противником.

Экономический период (1909–1921). В 1908 году король Эдуард VII назначает премьер-министром Герберта Асквита. В период его пребывания на посту главы правительства был осуществлен ряд важных социальных и экономических реформ, в частности введение системы социального страхования и государственного пенсионного обеспечения. В 1916 году, в разгар Первой мировой войны, глава коалиционного правительства либерал Герберт Асквит потерял поддержку палаты общин и ушел в отставку.

Идеологический период (1921–1933). Версальский мир (1921) и новое европейское устройство. Великобритания чувствует себя на короткое время «начальником Европы». Еще недавно, как мы помним, до Европы ей не было никакого дела, а уже скоро она с ужасом обнаружит существование новых лидеров (Германия и СССР) и принимает активное участие в урегулировании Рурского конфликта (1923). В 1931 году независимость обретают доминионы (Австралия, Новая Зеландия и др.) В этот же период Британия пытается испортить отношения с СССР и даже пытается организовать в 1929 году интервенцию. Поиск врага был произведен небрежно.

Политический период (1933–1945). Политическая лакуна, длившаяся 52 года, заканчивается. Мировой экономический кризис (1929–1933), зацепивший и Великобританию, к 1933 году в целом закончился. Но закончился также период высокой идейности, принципиальности и активной внешней политики, великая держава погрузилась в пучину политической беспомощности, что сделало вскоре бывшего властелина мира чрезвычайно одиноким государством. В 1938 году Чемберлен подписал Мюнхенский договор, отдававший Германии Судеты, а в 1940 году немецкие самолеты уже бомбили Лондон.

В 1945 году начинается вторая фаза (1945–1981), которая обычно приводит наверх более мощных и авторитарных людей. В экономическом периоде (1945–1957) таким человеком стал Клемент Эттли. Это он восстанавливал разрушенную экономику, проводил социальные реформы, обеспечил рабочие места после войны, национализировал ряд компаний, старался создать в Великобритании государство «всеобщего благоденствия». Даровал независимость Индии. Эттли был известен крайней скромностью и непритязательностью, избегал напыщенности в речах… Историками Эттли считается одним из самых выдающихся премьеров XX века, поклонницей его таланта была знаменитая Маргарет Тэтчер.

Идеологический период (1957–1969) привел к власти Гарольда Макмиллана, налаженная в предыдущем периоде экономика работала исправно, можно было заняться вопросами войны и мира, усилить внешнюю политику. При Макмиллане были решены проблемы африканских территорий (Гана, Нигерия и т. д.). 1960 год с тех пор называют «годом Африки». Макмиллан был известен жестким стилем руководства, впоследствии перенятым Тэтчер. В 1962 году он поменял весь свой кабинет (так называемая британская «ночь длинных ножей»). Очень важным признаком идеологических устремлений премьера было управление им издательством Макмиллана.

Политический период (1969–1981) должен был привести Британию к кризису, что и произошло. Консерваторы и лейбористы по очереди приходили к власти, Британия стремительно теряла лицо. Во время премьерства Хита произошло обострение ситуации в Ольстере – после расстрела мирной демонстрации 30 января 1972 года в Лондондерри, известного как Кровавое воскресенье, в Великобритании произошла серия терактов, что вынудило ввести прямое управление Северной Ирландией. В 1971 году была также проведена реформа местного самоуправления. В области внешней политики при Хите было сперва достигнуто принципиальное согласие относительно вступления Великобритании в ЕЭС, а в 1973 году Великобритания стала членом этой организации. Проевропейская позиция Хита вызвала значительные разногласия внутри партии.

Вытаскивать страну призваны были новая фаза и новый мощный лидер. Народ устал ждать, в 1978–1979 годах по стране прокатилась волна стачек, парламент объявил о недоверии правительству, и в мае на выборах победу одерживают консерваторы, а премьером становится легендарная Маргарет Тэтчер. Если бы парламент так не суетился, то Железная леди пришла точно в Идеологический период (1981–1993) и ей не пришлось бы два года доделывать дела уходящей второй фазы.

На посту премьера Тэтчер предприняла энергичные усилия по реформированию британской экономики и всего общества. Были приватизированы многие государственные компании, значительная часть которых была убыточной. Тэтчер также провела приватизацию на рынке коммунальных услуг… В результате массовой приватизации многие британцы стали акционерами, что легло в основу так называемого «народного капитализма». В финансовой сфере правительство Тэтчер боролось с инфляцией и бюджетным дефицитом. Для сокращения последнего применялись непопулярные меры: сокращение дотаций оставшимся государственным предприятиям, сокращение помощи депрессивным регионам, сокращение социальных пособий. Параллельно снижались прямые налоги и делались шаги по развитию мелкого бизнеса. Были проведены реформы пенсионной системы и системы социального страхования. И т. д.

В борьбе с профсоюзами переломными стали беспорядки в Брикстоне в 1981 году. Пик забастовок пришелся на 1984 год, а уже в 1985 году забастовки прекратились. Революция Тэтчер одержала победу.

А далее идет Идеологический период (1993–2005). Его начало, а стало быть, и конец Экономического периода организовал Джордж Сорос, обрушивший фунт в 1992 году («черная среда» 16 сентября 1992 года). Правительство Великобритании вынуждено было пойти на девальвацию фунта и выйти из европейской валютной системы (ERM). Мейджор признавал, что был очень близок к отставке в дни кризиса, и даже написал письмо с просьбой об отставке на имя королевы, хотя так и не отправил его. В Идеологическом периоде Британия решает извечный для себя вопрос: она все еще сама по себе или уже часть Европы? В этом смысле символично, что тоннель под Ла-Маншем был открыт в 1994 году.

Тони Блэр (1997–2007) несколько стабилизировал ситуацию. Теоретической основой модернизации страны выступила концепция Третьего пути, компромисса между рыночной экономикой и всеобщей социальной справедливостью.

В 2005 году Британия вступила в Политический период, который закончится только в 2017 году. Приход к власти достаточно сильного Джеймса Кэмерона никак не отменяет прогноза на крайнюю внутреннюю нестабильность. Что может быть слабее концовки третьей фазы?

Часть третья
ИМПЕРИИ ИСЛАМА

Из четырех исламских Империй вне рассмотрения остаются Великие Моголы и Халифат. Современный Иран есть смысл рассмотреть изолированно. И только Турцию есть смысл рассматривать от Имперского цикла до наших дней, поскольку в русской истории турецкий фактор всегда был актуален.

Глава 1
ОСМАНЫ (1413–1557)

Чрезвычайно яркий и точный цикл, как, собственно, и полагается всякому первому Имперскому циклу. Во многом этот цикл предвосхитил социалистическую Четвертую Россию. Чрезвычайно сильная политика, пренебрежение законами экономики и презрение к богатству…

К началу XV века на Имперской шкале отсчета истории человечества ситуация была весьма напряженной: Англия прошла уже два Имперских цикла: (825–969) и (1053–1197). Россия уже заложила свой фундамент в Имперском цикле Киевской Руси (909–1063) и вступила в 1353 году в свой второй Имперский цикл. Средневековье с грохотом обрушилось, похоронив множество исторических иллюзий… Человечество застыло в ожидании новых политических идей. И в этот момент миру был явлен мощнейший Имперский цикл Османов. Тут Теоретическая история, в ее сегодняшнем состоянии, остается в некотором недоумении. Можно очень жестко объяснять и даже предсказывать все последующие события в истории Турции, но объяснить причину возникновения самого Имперского цикла, не ссылаясь на волю Всевышнего, достаточно затруднительно. Впрочем, задача науки искать уравнения, расставлять в найденных уравнениях степени и коэффициенты, а вот указывать имя создателя уравнения (не первооткрывателя, а именно создателя) не обязательно.

230 лет существования Сельджукского султаната (1077–1307) имели большое значение в истории турецкого народа. В эти годы большая часть кочевников-туркмен, вторгшихся в Малую Азию, перешли к оседлому образу жизни, стали земледельцами, ремесленниками… были заложены основы турецкой материальной и духовной культуры, шло формирование турецкой народности. Несмотря на свой низкий культурный уровень, а может, и благодаря ему, османы очень смело взялись за дело «собирания земли Турецкой». К концу XIV века в пределы Османского государства вошли (добровольно или по принуждению) все анатолийские (Малая Азия) бейлики. (Небольшое феодальное владение. – Ред.)

1401 год – время вторжения Тимура в Малую Азию. Он нанес Османскому государству тот самый страшный удар, после которого и родился Имперский ритм 1413 года. Такова одна из моделей рождения Имперского ритма – провоцирование его за 12 лет до начала (проторитм). Так, рождение Третьей Англии (1473–1617) было предопределено, быть может, вступлением в 1461 году на престол Эдуарда IV, а рождение Второй России (1353–1497) было предопределено вступлением на престол Симеона Гордого в 1341 году.

Получив в 1402 году страшный удар от Тимура, испытав предательство анатолийских беев, живой организм Османского государства взмолился об истинной силе Империи взамен примитивного восточного деспотизма. Молитва была услышана. 10 лет, до 1413 года, три брата, три сына плененного Тимуром Баязида Молниеносного, сражались за власть между собой, пока в 1413 году не было восстановлено единовластие. Хитроумный план Тимура, давшего свободу всем покоренным османами бейликам и разделившего остаток между сыновьями Баязида, неожиданно натолкнулся на неодолимую центростремительную тенденцию, собиравшую воедино, казалось бы, на века разделенные земли. В 1413 году Мехмед Челеби стал единовластным хозяином османских владений в Европе и Малой Азии. В 1415 году Мехмед восстановил власть османов почти во всех анатолийских бейликах. В дальнейшем, как мы увидим, власть османских султанов росла на протяжении всего полуторавекового Имперского цикла.

Ю. Петросян: «Опустошительные походы Тимура и десятилетняя борьба за власть между сыновьями Баязида привели к полному разорению большинства малоазийских земель. Сельское хозяйство и ремесла пришли в упадок, а население городов и сел испытывало неисчислимые беды и страдания. Крестьяне не имели покоя, с трудом обрабатывали свои поля в короткие промежутки затишья между набегами и сражениями, никогда не зная, удастся ли собрать урожай и кому он достанется» [18].

Всего-то правил Мехмед I (1413–1421) 8 лет, но и этих лет ему хватило, чтобы продемонстрировать одновременно и Имперскую силу, и миролюбие, возможное лишь в первой фазе Империи. Символично, что рождение Имперского ритма не ухудшило отношений между молодым государством и угасающей Византией, а, напротив, резко улучшило их.

А. Крымский: «Андрианопольский двор султана Мехмеда I Челеби и константинопольский двор старика императора Мануила II Палеолога состояли в самых прекрасных отношениях, и султан титуловал императора «батюшкой», а тот его «сыном». Они не раз встречались, делили хлеб-соль. Для Царьграда, истомленного царствованием Баязида I Молниеносного, царствование Мехмеда I Рыцарственного было отраднейшим временем передышки» [19].

Возможно, что в 1433 году закончился четвертый подряд (857-1001), (1001–1145), (1145–1289), (1289–1433) Восточный цикл Византии и на пятый цикл сил у нее уже не было. Для православных греков невраждебные православию турки, да еще с таким благородным султаном, как Мурад I, казались симпатичнее, чем нетерпимые паписты-латиняне. Однако миролюбие – это признак только первой Имперской фазы, а не всего цикла в целом. Более пристальный взгляд показывает, как накапливается гигантская Имперская сила. Скажем, пресловутое янычарское войско, ставшее в Имперском, да и постимперском османском обществе главным хранителем султанской власти, приобрело свой истинный облик и значение именно в первой фазе. Именно в 20-х годах XV века для комплектования янычарского войска стала применяться система «девширмэ» (рекруты набирались из детей и юношей подчиненного населения Балкан, подвергались насильственному отуречиванию и исламизации). Именно Мурад II (1421–1444) начал использовать янычар в противовес старым беям, державшим себя независимо в отношении султана. В этом вся суть первой фазы – балансирование между старым и новым, старой формой и уже новым содержанием.

Первая фаза (1413–1449) катилась к закату, явным был упадок сил. Но парадокс Имперского ритма в том, что воюет народ лучше всего именно в последнем (Идеологическом) периоде фазы. Европа не дала закончиться фазе на мирной ноте. Был нарушен мирный договор и организован Крестовый поход (1443–1444). Мурад, уже передавший власть наследнику, вернулся на трон. Упавший было дух поднялся до грандиозных высот. Мурад был вне себя от негодования в отношении клятвопреступников и даже якобы призвал Христа отомстить тем, кто клялся Его именем и нарушил клятву. Моральное превосходство (да и численное тоже) было на стороне османов, в результате их войска нанесли крестоносцам, а в их лице всей Европе, такое унизительное поражение, после которого европейцы стали османам не страшны лет на полтораста – двести. Так работает Идеологический период (1437–1449).

А. Крымский: «Варнинская победа подавила энергию Европы и была причиной того, что с этих пор вся последующая история османов до конца XVI века могла явиться лишь сплошным рядом побед и завоеваний» [19].

Вторая фаза (1449–1485). Мурад II так торопил пришествие второй фазы, что в результате задержал ее приход на 2 года. И все же переломным стал именно 1449 год. Константин XI вступил в сношения с папой Николаем V и согласился на принятие Флорентийской унии. Константин видел слабость угасающего Мурада и надеялся на слабость нового султана, которому в год воцарения Константина (1449) было всего 17 лет.

А. Крымский: «Слабый царьградский властелин думал, что новый султан – это неопытный, неразвитый мальчишка, преданный только вину и грубочувственным наслаждениям. Мирный, добрый тон, которого придерживались в Константинополе послы нововзошедшего султана, мог только внушить императору доверие к своим собственным силам. Но это была крупная ошибка, не мягкость и уступчивость, а твердость и непреклонность были отличительными его чертами» [19].

Борьба между Константином XI и Мехмедом II за народ византийский складывалась не в пользу первого.

А. Крымский: «Попытка поминать в соборе Святой Софии имя папы (12 декабря 1452 года) вызвала ужас православного населения. Народ толпой ринулся из церкви, считая себя оскверненным. Начальник артиллерии, т. е. главное лицо, которому надлежала защита города, с горячностью выразился: «Уж лучше Царьграду быть под властью турецкой чалмы, чем латинской тиары» [19].

Разумеется, что простые горожане выражали эту точку зрения еще более определенно. Взятие Константинополя (1453) стало, по сути дела, победой в гражданской войне византийцев над папистами. Таким образом, революция второй фазы состояла из трех главных вех – приход к власти в Царьграде прозападного Константина XI (1449), убившего последние шансы на мирную жизнь православной столицы в Османском государстве, далее – выход на арену Мехмеда II (1451) и, наконец, взятие Константинополя (1453). Падение твердыни христианства на Востоке потрясло Европу. Папа Каликст III отправляет во все стороны, ко всем христианским правителям послов, призывая, заклиная собраться в Крестовом походе против «нечестивцев». Впрочем, похоже, горевал он не столько о гибели великого в прошлом государства, сколько об ускользнувшей, в который раз, от него возможности «съедения» православия католицизмом под видом объединения. Совершенно другие настроения, разумеется, главенствовали в мире ислама. Мехмед, сумев захватить Константинополь, осуществил главную со времен арабских завоеваний цель войны с неверными.

Пройдут годы, Империя одержит великое множество побед, но ни одна из них не сравнится с этой, более того, все последующие победы будут возможны только благодаря взятию Царьграда, ибо без Царьграда не было бы ни беспредельной власти Мехмеда, ни беспредельной храбрости османского войска, ни беспредельного страха и робости соседей.

Но одновременно со страхом европейских властителей родилось загадочное явление под названием «туркофильство», или «Мехмедова прелесть».

А. Крымский: «Так, с падением Константинополя в 1453 году довольно ярко сверкнуло в известных слоях Европы то дружелюбное настроение к туркам, которое приходится нам назвать прямо туркофильством и которое в следующем XVI веке расцвело в Европе пышным цветом» [19].

Разумеется, речь идет не о правящих классах государств, окружающих Османскую империю, они сразу учуяли врага, воспринимая сановников Порты как людей от сохи, как обыкновенных мужиков и селян.

Н. Иванов: «Арабская знать считала их варварами, грубой «деревенщиной», никогда не знавшей, что такое учтивость и культура. На Западе на них смотрели как на беглых крестьян, возомнивших себя вельможами. Испанское и итальянское дворянство видело в османском ренегате мужика-плебея, который бросил вызов феодальному строю европейского общества» [20].

Такая же грубая «деревенщина» придет к власти в России в 1917 году, когда благородное происхождение станет основанием для репрессий. И точно так же во всем мире простые люди будут какое-то время симпатизировать новой власти. Вот и сейчас простое население Германии, полное ненависти к своим князьям-эксплуататорам и вообще к феодальным порядкам западноевропейского отживающего Средневековья, приветствовало падение Царьграда.

А. Крымский: «Издалека, в немецких городах, идеализировались не только сами турки, которые в простонародной своей массе производили в XV веке симпатичное впечатление, идеализировался и жестокий «великий турок» султан Мехмед II, власть которого тверда, единодержавна, не допускает рядом с собой княжеского самоволья и всюду рассыпает благоденствие» [19].

Томмазо Кампанелла советовал подражать мусульманам и «ввести ряд реформ на турецкий манер»; Мартин Лютер писал: «Многие требуют прихода турок и их управления»; Никколо Макиавелли считал строй Турецкого государства лучшим, чем других государств; «сумма добра», по его выражению, была тогда у турок.

Если наши коммунисты призывали к объединению пролетариев всех стран, то и Мехмед II не брезговал призывами к объединению всех обиженных и обездоленных. По случаю смерти Мехмеда II итоги его правления подвел великий везир: «Мудро и искусно собирал он среди племен людей, обреченных на несчастную мужицкую жизнь, не почитающих единого Бога, о котором возвестил пророк. Их он сделал благочестивыми и счастливыми, наградил чинами и славными должностями, из этих людей и я происхожу, и значительная часть слушающих меня».

Интернационализм османов, их веротерпимость поражают даже на фоне большевиков, поставивших интернационализм и безбожие во главу государственной политики. В этом одна из разгадок фантастических успехов османской экспансии.

А. Крымский: «Преобладающая часть завоеваний Мехмеда II состоялась в областях с населением греческим или, по крайней мере, с религией греческо-православной, населением, для которого была ненавистна и экономическая эксплуатация со стороны наседающих латинян, и в особенности религиозная их назойливость. Со стороны же турок XV века, которые составляли, покамест, очень резкое меньшинство в новоформирующейся Османской державе и не окончательно еще освоились со своим положением господ над огромным количеством христиан, еще не проявлялось то изуверское, фанатическое, нетерпимое отношение к чужим религиям, какое очень типично для турок впоследствии, от XVI века… Всякому исследователю хода завоеваний Мехмеда II не может не броситься в глаза та замечательная легкость, с какой греческое население встречало турецкую власть и примирялось с ней. Турок встречали как освободителей от франков, туркам изменнически открывали ворота крепостей. Мало того, греки видели в султане-завоевателе не только избавителя от латинян, но и восстановителя славной Византийской империи в ее полном блеске… Грекам XV века еще легко было питать националистическую иллюзию, что турок-султан, титулующий себя на своих медалях «великий государь всей Римской области и Востока», есть подлинный византийский василевс» [19].

Что касается динамики развития второй фазы, то, начавшись со штурма Константинополя, фаза прошла в беспрерывных войнах. В Политический период (1449–1461) турки овладели всей Сербией (1459), захвачен Пелопоннес (1460), Молдова признала верховенство власти султана в 1456 году. В Экономическом периоде (1461–1473) покорен Трапезунд (1461), захвачена Босния (1463). Но самые большие победы нес Идеологический период (1473–1485): Валахия признала власть султана в 1476 году, через 10 лет после смерти великого полководца Скандербега была покорена Албания (1479), в 1475 году был покорен Крым. Крымский хан признал себя данником султана. Генуэзцы потеряли все свои опорные пункты на Южном берегу Крыма. Истощенная и обессиленная Венеция заключает с Османским государством мир в 1479 году. И уже в 1480 году султан высаживает десант на Апеннинском полуострове. Начав карьеру со взятия второго Рима, Мехмед II решил закончить ее взятием Рима первого. 26 июля 1480 года штурмом был взят южноитальянский город Отранто. До Рима было рукой подать, однако судьбой османам была предназначена роль пугала Европы, а отнюдь не ее убийцы – 3 мая 1481 года Мехмед II умер, а уже осенью 1481 года Отранто был отвоеван обратно неаполитанским королем. Католический мир европейского Запада, ожидавший близкого нашествия на Рим и Париж, приветствовал кончину Мехмеда благодарственными обеднями и молебнами…