Текст книги "Убивец магов. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Григорий Шаргородский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 51 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]

Эльф не знал, что Васята был рожден в старом казачьем роду и, несмотря на все протесты отца-интеллигента, тайком, во время летних каникул в станице, учился у деда владению шашкой. Когда его выбросили на арену, по странной случайности рядом на траву упал именно казачий клинок. Мальчик прикоснулся к холодной поверхности оружия и впервые с момента своего плена отбросил страх.

Эдерай был настолько удивлен, что даже вскрикнул, когда плохо заточенное железо скользнуло по ребрам, оставляя неглубокую царапину. Впрочем, хорошо тренированному телу удивление было чуждо, и оно, едва коснувшись ногами земли, без напоминания хозяина изогнулось в сложном пируэте. Левая рука короля помогла телу жертвы довернуться в направлении удара, а зажатый в руке нож воткнулся зверенышу прямо в затылок. Шелест приглушенного шепота застыл на высшей ноте и оборвался абсолютной тишиной.

Эдерай выдернул клинок из жертвы, и маленькое тело безвольно упало на траву.

«Это был славный бой, звереныш. Ты достоин смерти от рук повелителя», – подумал король и пошел в сторону внезапно раздвинувшихся колючих стен. Образовавшийся тоннель вывел за границы Лабиринта. На входе ожидал Аил с телохранителями.

– Прости, повелитель, я не ожидал, что этот щенок окажется таким быстрым.

– Если бы он оказался хоть чуточку медленнее, ты бы спел песнь «Падающего листа» прямо здесь и сейчас. Ты едва не опозорил своего господина, гнилой пенек. – Эдерай говорил тихо, но его ярость захлестывала всех вокруг. Эльфы свиты побледнели, а сам Аил оставался спокоен.

«Он боится моей смерти больше, чем своей», – раздраженно подумал Эдерай, в очередной раз удивляясь поведению своего наставника. Это было дико, но, похоже, Аил любил своего господина и воспитанника.

«Старик слишком долго общался с людьми», – резюмировал король, и эта мысль только усилила его раздражение. Эдерай вырос в мире, где можно любить Природу, обожать красоту Мира, но проявление чувства к себе подобным считалось слабостью.

– Еще раз позволишь себе такое – и я избавлю тебя от необходимости жить. Мне уже не нужен наставник, я не тот росток, которому умудренный опытом воин помогал пробиваться к солнцу. Помни об этом. – Король жестко посмотрел в глаза лорду-разведчику. Увидев, как они подернулись ледком отчуждения, он резко развернулся и пошел в сторону центральной части дворца.

Зал торжеств Эвол-холла искрился блуждающими огнями, они проносились по изгибам лиан и причудливо вплетались в узор звезд, заглядывающих в широкие просветы потолка. Эдерай восхищенно переводил взгляд с огней на светящиеся одежды собравшихся в зале высокородных. Он специально не приходил в зал торжеств до этого дня, чтобы получить максимум впечатлений. Сотни лет проносятся над нестареющими высокородными, оставляя в душе лишь пепел скуки, и подобные моменты являлись единственной радостью в долгой жизни короля эльфов.

До того как распустился последний его лепесток, дворец не имел имени. Но в канун праздника «начала цветения» гигантское здание получило свое название. Эвол-холл – так тысячелетия назад назывался дворец первой династии королей, и Эдерай решил, что это название добавит новой династии значимости и солидности.

В зале торжеств возвышение с троном находилось не в центре, а у основания лепестка, и Эдерай имел возможность окинуть одним взглядом все собравшееся общество. На балу, посвященном первому распустившемуся бутону, собралась вся элита нового мира. Эдерай был даже немного удивлен количеством высокородных, находящихся в прямом кровном родстве с ним и его лордами.

Огромная толпа бурлила и медленно перетекала по узорному полу зала. Эльфы сбивались в небольшие группы и тихо обсуждали ведомые только им проблемы.

Пообщавшись с одними собеседниками, высокородные переходили к другим, вплетая свои мысли в сложные кружева слухов и придворных интриг. Эльфы благородной крови проводили большую часть жизни в уединении, поэтому отводили душу на праздниках, торопясь высказать накопившиеся мысли и потуже затянуть узлы интриг. Эдерай недовольно поморщился: все это напоминало ему копошение насекомых – ведь без великой цели даже самый родовитый из Народа был жалок, пытаясь отвоевать себе еще одну крупицу власти и влияния.

Всеобщему бурлению не был подвержен лишь дальний угол зала, где своего часа дожидались гости. Король специально сдерживал порывы оставшихся в Темном Мире кланов. Он намеренно обделял вниманием всех, кто пытался пробиться к нему, но при этом оставлял небольшую лазейку для самых настойчивых. Король позволил эрлу клана Древесного Корня принимать в гостях представителей родственных кланов. Тонкий ручеек таких «родственников» пробивался сквозь портал и накапливался в столичной резиденции Коровата.

«Интересно, когда это клан Озерной Лилии стал родственником Древесному Корню?» – подумал ярл, с насмешливым удивлением наблюдая за эрлами двух кланов. Тонкий, можно даже сказать, болезненно-хрупкий эрл озерных эльфов смотрелся рядом с коренастым, словно старый дуб, владыкой Древесного Корня гротескно и странно.

Гость, заметив взгляд короля, вздрогнул и решительно направился в сторону трона. Вслед за ним потянулись еще два эрла более слабых кланов и три эльфа, которые являлись всего лишь главами родов.

Лассарин, эрл клана Озерной Лилии, остановился за десяток шагов до возвышения с троном и замер. Бурление и шепот вокруг начали стихать, как только делегация направилась к королю, а когда она достигла подножия трона, в зале воцарилась абсолютная тишина. Было слышно, как в плетениях потолочных лиан заливаются сверчки. Эдерай внутренне улыбнулся – при постройке дворца эти маленькие проказники лезли во все щели, и «поводыри» не знали, как с ними бороться. Все решила тяга повелителя к музыке – ему понравились стрекочущие рулады маленьких насекомых. Теперь у «поводырей» появилась новая головная боль: они должны были создать из представителей природы незнакомого мира настоящих симбионтов для дворца.

Пока король предавался размышлениям, эрл озерников решил подать голос:

– Повелитель, весь клан Озерной Лилии в моем лице приветствует тебя и шлет свое восхищение и дары. – Эрл слегка пошевелил тонкими пальцами, и вперед выступили два озерника с накрытыми тонкими покрывалами подносами. Но как только они шагнули к трону, перед ними материализовался овр-ветеран. Овр, который стал уже привычным сопровождением для короля, постоянно удивлял своего повелителя. Эдерай раньше не представлял, что мощные, но немного неуклюжие овры способны двигаться так тихо и стремительно. С годами ветераны совершенствуются, и глядя на то, как удивленно застыли высокородные носильщики, король порадовался своему предусмотрительному решению сохранить в Войне Кланов большинство овров-ветеранов.

Овр повел необъятной ширины плечами, при этом возмутительно испортив торжественную атмосферу скрипом кожаных ремней. Заросшая длинными черными волосами голова кивнула, и эльфы покорно положили дары у ног «презренного животного». Овр удовлетворенно сморщил покрытую шрамами морду. Затем сделал два быстрых шага назад и вновь исчез. Теперь Эдерай внимательно следил за движениями «рожденного в утробе» и увидел, что тот спрыгнул в проем, на секунду образовавшийся в плетении пола. Король понимал, что подобные действия не могли быть инициативой овра, и здесь наверняка приложил руку Аил. Он даже подумал, что старик слишком много себе позволяет, но когда перевел взгляд на перекошенные лица гостей и собственных подданных, ему стало весело.

Король не сделал ни единого движения, но, повинуясь его желанию, из-за спинки трона появились телохранители и быстро спустились к дарам. В это время кто-то из «поводырей» дворца расстарался, и лианы под дарами пришли в движение, поднимая их на высоту по грудь среднему эльфу. Телохранители подошли к двум вновь образовавшимся тумбам и сдернули покрывала. По залу пробежал восторженный шепот. Эдерай едва не утратил свою невозмутимость. На стилизованных под листы кувшинки подносах лежало огромное богатство. Справа горкой возвышались мелкие блестящие шарики. Как только с них слетело покрывало, по залу разнесся тихий звон: «поющий жемчуг» тщетно искал желания, не в силах дотянуться до эльфов самостоятельно. Если сжать эту маленькую жемчужину в руке, она отыскивала внутри своего хозяина невысказанные желания и превращала их в музыку. Эти звуки были способны примирить с собой и всем миром даже тех, кто находился на грани безумия. Каждая жемчужина многие годы росла внутри очень прихотливого моллюска, поэтому имела баснословную ценность. Это высшая магия жизни, и никто, кроме озерного клана, не мог с ней совладать.

Эдерай дернул головой, стряхивая наваждение, перевел взгляд на второй поднос и удивился еще больше. На листе кувшинки, поджав лапки, спала саламандра – еще одно чудо магии жизни.

«Это невозможно, уже несколько тысяч лет никто не может вырастить саламандру», – подумал Эдерай, но реальность – штука упрямая, и его взгляд в очередной раз удивленно ощупывал спящее земноводное. Король знал, что как только он прикоснется к саламандре, та сразу же проснется – и произойдет инициация: магическое существо раз и навсегда обретет своего хозяина.

С трудом поборов желание вскочить и побежать к саламандре, Эдерай перевел взгляд на озерного эрла. Тот в свою очередь почувствовал, что момент как нельзя более подходящий. Он изящно опустился на колени и склонил голову.

– Я принимаю твою клятву, Лассарин, эрл клана Озерной Лилии. – Эдерай благосклонно кивнул и посмотрел на двух других эрлов, поспешно встающих на колени. – А вот ваша служба, высокородные эрлы, мне не нужна.

Обиженные владыки кланов Отравленного Шипа и Гибкой Ветви вскочили на ноги. В тот же миг Эдерай услышал за спиной скрип натянутой тетивы.

«Что-то мои телохранители стали слишком нервными», – подумал он и, выдержав паузу, закончил свою речь:

– Но вы можете принести свои клятвы клану Озерной Лилии.

Два отвергнутых эрла на секунду замерли, к оскорбленным оттенкам на их лицах добавились нотки ярости. Эрл Гибкой Ветви владел собой немного лучше своего молодого коллеги – казалось, Отравленный Шип сейчас укусит озерного эрла. Но затем они как-то синхронно посмотрели на звезды, радостно сверкавшие сквозь ажурное плетение потолка, и так же синхронно преклонили колени перед своим новым господином.

«Да уж, небо этого мира – действительно убийственный аргумент», – подумал король и посмотрел на озерного эрла.

Судя по виду, озерник не очень обрадовался пополнению. Его губы брезгливо вздрогнули, он даже сделал небольшой шаг назад.

– Соглашайся, эрл, кто-то должен прикрывать твои границы, а они у тебя будут очень обширными, – усмехнулся Эдерай и повысил голос: – Я дарую клану Озерной Лилии великие реки, названные местным зверьем Дунай и Рейн, от истока до устья, и земли на два полета стрелы от каждого берега.

Толпа вокруг возбужденно зашумела, а лицо озерного эрла разгладилось. Все эльфы – и местные и гости – уже успели ознакомиться с картой Светлого Мира, теперь каждый по-своему переваривал заявление короля.

Эдерай в свою очередь внутренне улыбнулся. Клубок интриг королевского двора затягивался все туже, и пока это было весело.

Наконец-то король позволил себе встать с трона. Он решил, что выждал достаточно долго, чтобы не показать своего нетерпения. Нарочито ленивым шагом повелитель спустился с возвышения и подошел к дарам. Сначала Эдерай шагнул к постаменту, на котором сверкала горка блестящих шариков. Он провел ладонью над жемчужинами, и в его голове зазвучал целый оркестр диковинных мелодий. Подарок был действительно бесценен. Теперь эффективность оракулов возрастет на порядок. Мудрые старцы, способные силой своей мысли пронзать время и пространство, очень устали. От кошмарных видений они медленно, но верно сходили с ума. Чем дальше и чаще старцы заглядывали в будущее, тем быстрее это происходило. Но выход был – одна-единственная жемчужина способна успокоить бурю в мозгу оракула, подарив ему бесценные мгновения покоя, удивительно быстро возвращая в нужное повелителю состояние.

Долго любоваться жемчужинами король не смог – его ждало еще большее чудо. Стремительно развернувшись, он вновь протянул руку и… не сдержался. Эдерай не хотел инициировать саламандру прямо здесь, но ждать было выше его сил. Пальцы скользнули по холке малахитово-зеленой зверушки, и она открыла глаза. Крошечная, не больше ладони в длину, саламандра молниеносно скользнула по пальцам своего нового господина и, обвившись вокруг запястья, крепко уцепилась передними лапками в собственный хвост. Немного поворочавшись, зверек замер, вновь засыпая. Мир в глазах Эдерая вспыхнул и мгновенно изменился.

Король, стараясь не выдавать своего волнения, посмотрел вокруг. Он пытался определить, что же произошло, но пока ничего сверхъестественного не заметил. Он подавил разочарованный вздох и решил набраться терпения – по старым песням, легендарная саламандра дарила своему хозяину волшебные возможности, но какие именно, он поймет только спустя некоторое время.

Закончив осмотр подарков, Эдерай вернулся в реальный мир и удивленно оглянулся. Общество вокруг него выжидающе замерло, и в первую секунду король даже не понял, чего именно оно ждало, но вид трех предводителей родов из враждебных ему кланов тут же напомнил о неприятном решении. Все три лорда по-прежнему стояли на коленях, склонив головы. Огромная свита обступила их кольцом, оставляя небольшое свободное пространство.

– Господин, гордые лорды отвернулись от своих кланов, чтобы принести свою верность тебе. – Эрл Древесного Корня шагнул из толпы и низко поклонился.

Короват уже понял, что, пригласив лордов на бал, принял неправильное решение, но гордость не позволяла ему отступить.

– Верность? – Эдерай вложил в свой голос максимум презрения. В его голове мелькнула неожиданная идея, и он мысленно обратился к саламандре.

Зверь едва шевельнул телом, транслируя команду короля прямо в мозг телохранителя, и тут же, едва ли не в сантиметре от головы Эдерая, мелькнули три стрелы. Три вспышки сверкнули ослепляющим светом, сливаясь в одну. Пораженно, как раненый зверь, выдохнула толпа. Артефактные наконечники с легкостью пробили слабенькие амулеты, и три тела, всего секунду назад принадлежавшие гордым лордам, завалились набок, так и не поднявшись с колен.

– Мне нужно что-то объяснять? – обратился Эдерай к поручителю этих неудачников.

– Нет, господин. – Короват поклонился еще ниже. – Твоя мудрость и справедливость не имеют границ.

Эдерай шевельнул пальцами – и в воздухе разлилась тихая музыка, возвещавшая о начале торжеств. Сам же король вновь направился к своему трону. По пути он мельком посмотрел на телохранителя. Убийца лордов озадаченно застыл возле трона, тупо уставившись на собственный лук. Каменная маска вечно спокойного потомственного телохранителя дала трещину, что немного развеселило Эдерая.

Телохранитель увидел на губах господина легкую улыбку и моментально успокоился. Маска абсолютного спокойствия вернулась на лицо – он понял, что своей безумной выходкой лишь ненамного опередил приказ короля. Но в глазах все еще мелькало недоумение: телохранитель так и не понял, что заставило его выпустить стрелы.

Эдерай удовлетворенно развалился на троне – в отличие от кресла в тронном зале, этот предмет мебели не имел шипов и представлял собой ажурное плетение белоснежных стеблей. Мысли короля блуждали вокруг очень приятной темы. Древние песни о саламандрах не лгали – то, что случилось минуту назад, было лишь первой ласточкой его грядущего могущества. Мелочные желания и планы отошли в сторону, даже вражда к клану Белого Лепестка стала чем-то второстепенным. Он немного отвел душу, казнив одного из лордов этого клана, но с другой стороны, король просто отсек испорченную ветвь, что основному дереву врага пойдет только на пользу. Впрочем, никакие мрачные мысли не могли испортить королевского настроения – ночь была просто великолепна, а бал прекрасен.

Освободив посреди зала большое пространство, толпа выпустила в центр несколько дюжин молодых эльфиек, которые тут же закружились в удивительном по красоте ритуальном «кружении лепестков». В отличие от животных, эльфы-мужчины не танцевали. Даже большинство эльфиек не позволяло себе оскорблять красоту танца неумелыми движениями. В изящное кружение пускались только настоящие мастерицы этого дела.

Умение танцевать возносило талантливых танцовщиц на небывалые высоты в обществе, давая надежду на самую лучшую брачную партию, даже при невысоком положении собственной семьи. Но, несмотря на такое разделение, удовольствие от бала получали все: танцовщицы – от танца, а остальные – от созерцания.

– Повелитель, могу я задать вопрос? – раздался голос канцлера, отвлекая короля от зрелища.

Эдерай едва сдержал ярость – «поводыри» дворца убрали лишний свет и пустили между танцующими фигурами светящиеся зонтики гигантского одуванчика. Но с нетерпеливым лордом приходилось считаться, король качнул головой, давая разрешение говорить.

– Повелитель, мне кажется, что вы были слишком милостивы к клану Озерной Лилии?

Эдерай даже снизошел до взгляда на своего лорд-канцлера, но отвечать не стал – он только тихо позвал:

– Аил.

– Эти безумные маги закроют наши новые земли непреодолимой преградой, – прогудел из образовавшейся в зале полутьмы голос лорда-разведчика. – Я уверен, что лорд-канцлер хорошо знаком с картой Светлого Мира и просто позабыл, что реки Дунай и Рейн текут в разные стороны, практически соприкасаясь истоками. С помощью озерного клана они вообще станут единым целым. А после того как эти свихнувшиеся экспериментаторы пустят в воды рек хоть половину из своей ядовито-зубастой коллекции, через эту границу не смогут перебраться не то что звери – даже боги будут бессильны.

Лорд-канцлер выслушал язвительную лекцию тупого, по его мнению, солдафона и брезгливо поджал губы. Ему не понравилось, что вместо короля на вопрос ответил его безродный фаворит. Эдерай заметил эту гримасу и обреченно вздохнул.

«Надо что-то делать с наследуемыми должностями. Так мы дойдем до пускающих слюни идиотов в „кроне лордов“ и среди первых столпов клана. И на этот счет у меня есть пара очень интересных идей», – со злобным весельем подумал Эдерай и, полностью отрешившись от мирского, погрузился в созерцание волшебства движения и света.

Глава 11ВСТРЕЧА

Одуряющий запах жареного мяса издевательски манил Андрея, толкая на необдуманный поступок. Но, несмотря на голод и дразнящие ароматы, он сдержался, памятуя про недавнее разочарование. Два дня назад, удачно подстрелив зайца и не менее удачно разделав его, Корчак пересыпал добычу специями и, завернув в фольгу, закопал в горячие угли. Запах послужил ему командой к действию, но, как оказалось, мясо было еще не готово. Раскиданные угли утратили свой жар, и пришлось съесть зайца практически сырым.

И вот сейчас, наученный неудачным опытом, терпел запахи, выжидая, когда придет нужный момент.

Терпение лопнуло через пятнадцать минут, но все же его мучения были вознаграждены – заяц хорошо пропекся, и Андрей наслаждался запеченной дичью.

Уже неделю он провел в дороге. Как ни странно, именно посещение Брянска, особенно зрелище забитой машинами и полуистлевшими телами дороги, убило в нем любые сомнения, и сейчас мститель шел вперед, не задавая себе глупых вопросов о разумности похода. На душе стало спокойно, и, несмотря на пережитое горе, он понемногу оттаивал для простых удовольствий.

А вокруг буйствовала весна, постепенно разгораясь в своей зеленой мощи. Под ноги стелилась свежая трава, а над головой заливались пеньем птицы, радуясь жизни и яркому солнцу.

Природа, усиленно работая, старалась стереть с лица земли следы человека. Опустевшие поселки заросли буйной травой, о том, что творилось в городах, Андрей мог только догадываться – первого опыта мимолетного посещения «каменных джунглей» поствоенного периода ему хватило с головой. Теперь он старался перемещаться глухими проселочными дорогами, лишь иногда заглядывая в опустевшие села.

Доел половинку зайца, укутал оставшееся мясо в термопленку и сунул в рюкзак. Затем запил сытный ужин очень вредной, но, несмотря ни на что, вкусной американской газировкой и, уютно устроившись на каремате, уснул.

…Проснулся Андрей с рассветом, быстро собрал пожитки и продолжил свой путь. Дорога ложилась под ноги легко, и он уверенно шел вперед, но при этом не забывал чутко прислушиваться к окружающему миру. Людных мест сторонился, поэтому не видел смысла в маскировке – арбалет был пристегнут к рюкзаку, а в руках самопровозглашенный «охотник на сирен» держал «винторез». Потраченных в городе патронов было жаль до слез, но рисковать с однозарядным арбалетом было попросту глупо: одна ошибка – и драгоценный боезапас ему уже не понадобится.

Район, через который проходил Корчак, оказался достаточно густонаселенным, и деревни попадались через каждые пять-десять километров. За неделю ему встретилось больше десятка покинутых поселений. Куда подевались все люди, было непонятно. Возможно, они собрались в одну группу, как жители Иванкина, а может, разбрелись семьями по глухим местам.

Следующая деревня показалась после полудня, и путник решил заглянуть в нее – не мешало пополнить запас продуктов. Уже привычный лес не доходил до деревни метров на сто, и он потратил десять минут, определяя, настолько ли безлюдна эта деревня, как показалось с первого взгляда. Более детальный осмотр не дал повода для беспокойства. Деревня казалась абсолютно пустой, не было видно ни людей, ни, что очень странно, собак. Люди не могли забрать с собой всех своих любимцев, но факт оставался фактом – во всех брошенных деревнях царила мертвая тишина, без малейшего намека на собачий лай.

Андрей быстро прошел по улице к центральной части селения, но не для того, чтобы помародерить в магазинах. Он уже давно понял, что рачительные крестьяне растащили все, что было в торговых точках, еще при первых признаках воцарившегося в стране хаоса.

Путешественника интересовали дома местных богатеев. Запасливые хозяева наверняка принимали основное участие в добыче частного и государственного имущества, а вот при бегстве вряд ли смогли захватить с собой все накопленное «непосильным трудом».

Догадки оказались небезосновательными. Большой дом, стоявший на центральной улице, практически рядом с клубом и памятником великому Ильичу, таил в себе много сюрпризов. Чтобы не напороться на плохую часть из возможных сюрпризов, Андрей перешел на мягкий шаг, чутко прислушиваясь и отслеживая подозрительные места как взглядом, так и стволом «винтореза». Подобное поведение стало для него привычным – ведь учиться всему этому пришлось на собственных ошибках. Информацию для тренинга он брал из всего понемногу: игр, фильмов и рассказов подвыпившего сержанта, который служил в спецназе и прошел все горячие точки страны. Впрочем, эти истории подтверждались только его же леденящими кровь пересказами.

Входная дверь выбранного для мародерки дома была оставлена убегающими хозяевами нараспашку. Корчак шагнул внутрь, и его тут же обступили тени и запахи. Пахло чем-то испортившимся, пылью и духом чужого жилья. У каждого дома свой запах, особенно это свойственно деревне. И нельзя сказать, что деревенские дома пахли хуже городских квартир, просто привыкший к городу человек лучше воспринимал запах химических ароматизаторов, чем самые изысканные запахи натуральных трав, не говоря уже о навозе.

Андрей немного задумался и едва не пальнул в мелькнувшую в углу тень.

– Черт, как же ты меня напугала, дура! – выругался он на вытаращившую огромные глаза трехцветную кошку.

Кошка, судя по всему, испугалась не меньше. Она пару секунд таращилась на человека, а потом со всей возможной прытью мелькнула по лестнице и исчезла на чердаке.

Он не стал заходить на кухню, а сразу направился в чулан. В кухне был холодильник, продукты там давно испортились, но не в этом дело – плотно пригнанная дверка наверняка сохранила все запахи разложения.

Как Андрей и ожидал, расположившийся под чуланом подвал хранил в себе много полезного. Здесь были и домашние закрутки, и магазинные консервы, и сплетенный в косы лук. Путник быстро перебрал трофеи, забивая рюкзак наиболее актуальными продуктами. Уже заканчивая, он все же сунул под самую горловину двухлитровую банку с огурцами. Дала о себе знать детская слабость к домашним маринадам. Выросший в детдоме мальчик до сих пор был неравнодушен ко всему домашнему.

Андрей уже шагнул за порог дома, как услышал приглушенный расстоянием рык. По коже пробежал мороз. Этого звука он не мог спутать ни с чем. Рычал овр. Все внутренности моментально смерзлись в один ком. Мститель судорожно сглотнул.

«Ну и чего мы раскисли? Ты же искал этой встречи?» – спросил он себя, и внутренний упрек вернул ему относительное спокойствие.

Андрей моментально развернулся и бросился внутрь дома. Следуя примеру кошки, взлетел по лестнице и оказался на чердаке. Кошке это конечно же не понравилось – она возмущенно зашипела и сильнее забилась за печную трубу. Пригибаясь, чтобы не зацепиться за косые балки на низком чердаке, быстро перебежал к торцовой части здания и выглянул в вентиляционное окно. Перед ним открылся прекрасный вид на центральную площадь села. Если можно было так назвать небольшую площадку перед клубом с памятником по центру.

Где-то на окраине вновь повторился рык овра, и словно по команде из улочки на центральную улицу выбежали люди. После посещения Иванкина и встречи с бандитами на дороге Андрей впервые видел живых людей, поэтому достал монокль и впился взглядом в бегущие фигурки. А посмотреть было на что. Компания оказалась более чем колоритной. Впереди бежали две девушки со спортивными луками в руках. Обе беглянки были в одежде, стилизованной под военную форму. Позади лучниц бежали два человека и ребенок. Издали казалось, что оба незнакомца явились с какого-то маскарада. На одном было нечто похожее на старинную японскую броню, а второй, тот, что постарше, щеголял в кимоно. Старик упорно тащил за собой ребенка. Было видно, что и девушки-лучницы и ребенок сильно устали.

«Гастроли областного театра драмы и комедии», – подумал Андрей, но тут его взгляд приковала замыкающая отряд группа. В нее входили шесть человек: три в разномастном военном обмундировании и три в одинаковых камуфляжных комбинезонах. Такой расцветки Андрей еще не встречал, плюс к нестандартному цвету комбинезоны были расшиты короткими лоскутками.

Ситуация разворачивалась с бешеной скоростью. Не успела последняя группа добежать до памятника, как на улицу из того же переулка выскочила четверка гвулхов.

Последовала короткая команда невысокого кряжистого человека в лоскутном комбинезоне – и мужики развернулись в широкую цепь. За их спинами встали оба «японца», прикрывая ребенка и лучниц. А вот дальше началось самое интересное. Лучницы быстро натянули луки, а бойцы достали из-за спин мечи. Мечи?! Андрей вздрогнул и присмотрелся внимательней: у «японцев» и «лоскутных» были японские клинки, причем здоровяку, на две головы возвышающемуся над своим командиром, досталась громадная алебарда. Андрей по книгам знал, что эта штука называется «нагината». В руках у «разноцветных» были какие-то поделки под обычные прямые мечи. Гость настолько увлекся созерцанием, что практически прошляпил момент столкновения людей с четверкой гвулхов.

– Черт! – зло выругался он и полез в разгрузку за ножом и патронами.

«Ритуал» окропления кровью патронов прошел хоть и дергано, но быстро. И вот он вновь выглянул в окошко, рассматривая поле боя, теперь уже через оптику «винтореза». Его позиция находилась позади и справа от оборонных рядов людей.

Пока Андрей готовился, ситуация изменилась – на площади лежали четыре тела гвулхов и одного человека.

«Твою мать! Как они могли завалить так быстро аж четверых! Жаль, что не видел». – Удивление было вполне оправданным: атаковавшие людей гвулхи были гораздо крупнее и быстрее тех, что Андрей наблюдал в начале вторжения.

Впрочем, расстраивался он рано, потому как из улочки выскочила еще одна четверка монстров, так что у странного отряда был шанс выступить на «бис». Черные твари налетели на жидкую цепь защитников. Один из гвулхов сбил здоровяка с нагинатой на землю, но тот сумел упереться в тварь ногами и отбросить ее от себя. Командир поймал летящего гвулха на клинок и разрубил пополам. В это время третий «лоскутный», который на фоне здоровяка казался совсем коротышкой, гибко ушел от укуса своего соперника и рубанул зверя прямо по морде. Раненый гвулх отскочил, но «малыш» прыгнул следом и еще раз рубанул монстра по голове, теперь уже наверняка прорубая крепкий череп. Два бойца в разномастном камуфляже неуклюже отмахивались от третьего гвулха, который был не очень активным, ввиду того что в его шкуре уже торчало порядочное количество стрел. А вот четвертый зверь прорвался сквозь цепь первой линии обороны и бросился к лучницам.

На пути гвулха возник старичок-«японец» с катаной. Он как-то неуклюже качнулся в сторону, но при этом не упал, а просто сместился и в изящном пируэте одним резким движением отделил уродливую голову от туловища. Обезглавленное тело ткнулось обрубком шеи в бетонную плиту дорожного покрытия и, несколько раз дернувшись, затихло.

Что же касается Андрея, то он даже не успел прицелиться, а бой уже закончился.

Отбившиеся от мутантов люди почему-то не спешили радоваться. Ребенок, до этого тихонько прятавшийся за спинами лучниц, вышел вперед и указал пальцем вдоль улицы. Весь отряд воспринял этот жест более чем серьезно, они даже подались немного назад.

Андрей перевел прицел в указанном ребенком направлении и увидел, как из той же злополучной улочки выскочили два очень странных зверя. Путник был настолько шокирован видом монстров, что не сразу заметил: на их спинах сидят эльфы. Эльфы, в отличие от своих скакунов, были вполне обычными, на обоих красовалась лиственная броня, так что, судя по всему, наблюдатель лицезрел магов.

Через секунду эльфы подтвердили догадку человека. Два синхронных взмаха рукой – и к отряду, застывшему в ожидании беды, понеслись два фаербола. Первое заклинание ушло слишком высоко и оплавило верхушку памятника, сделав статую главы всех коммунистов безголовой. А второй шар полетел прямо в людей. Но двигался он достаточно медленно, позволяя командиру отряда и стоящему за ним старику просто отскочить в сторону. Шар влетел в окно клуба – и тут же практически из всех окон немаленького здания брызнул огонь. Полетели остатки стекол, а крыша просела вниз.