Текст книги "Магнус Красный: Повелитель Просперо (ЛП)"

Автор книги: Грэм Макнилл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Категория 9: Катастрофа
[Крупномасштабная, продолжительная, на множестве населенных территорий]4
Руины/Чернокнижие/Предатели

Последний раз Магнус видел такое разорение на Терре.

Многие области Тронного мира до сих пор лежали в развалинах, десятки его цивилизаций были уничтожены оружием, способным раскалывать континенты, а надежные структуры Империума еще только создавались. Когда примарх вернулся к отцу, восстановление шло полным ходом, но значительная часть населения еще не почувствовала улучшений от всепланетных трудов Императора, хотя Объединение состоялось очень давно.

То был глобальный гуманитарный кризис, однако в ответ на него приняли все необходимые меры.

Жителям Аттара такой помощи ждать не приходилось. Город напоминал сцену, рожденную воображением кого-то из драматургов древности: нижайший круг жуткого царства пыток, куда попадали проклятые.

Невиданная, ужасная ночь снизошла на охваченный пожаром Аттар – солнце исчезло с неба, застланного смолисто-черным дымом. Из бездонного провала, что расколол пересохший залив, поднимались языки пламени, перекинувшегося на склады с прометием. Кроваво-красное зарево освещало руины. Жилблоки, рухнувшие, подобно детским постройкам из кубиков, упали друг на друга и образовали гротескные башни из пласкрита и стали.

Шесть «Грозовых птиц» приземлились на окраине, хотя высадившимся легионерам сложно было поверить, что раньше здесь находился город. От него остались только запутанные тропки между скрипящих остовов зданий – ненадежных, деформированных каркасов и груд обломков, зависших в неустойчивом равновесии.

Ступив на землю, Магнус сдавленно всхлипнул. Аура катастрофы таких масштабов сминала психическую защиту примарха.

«Какие потери. Какой кошмар».

– Сколь многие погибли – и сколь быстро, – произнес он, обуреваемый слишком глубокими чувствами. О, как ему хотелось исправить то, что произошло в Аттаре: исцелить раны, восстановить разрушенное!

Воины Тысячи Сынов построились вокруг примарха, и Магнус постарался закрыть их от пси-натиска страха и горя, переживаемых жителями города.

– Как мы вообще проберемся через это? – спросил Т’Кар, изумленно глядя на сокрушенный Аттар. – Все наши карты бесполезны. От прежних городских улиц ничего не осталось.

– Нам не нужны карты! – резко бросил примарх. – Положитесь на свое чутье Корвидов и эфирное зрение. Скоро прибудут челноки медиков, так что рассредоточьтесь и найдите как можно больше людей.

В небе с ревом пронеслась вторая волна «Грозовых птиц», на их корпусах цвета железа виднелись характерные сигнальные полосы IV легиона. Эти десантные корабли были переделаны в надежные транспорты для перевозки стройматериалов. За ними следовала стая толстопузых грузовых судов Механикум с полными трюмами техники для подъема тяжелых обломков, разбора завалов и прохождения туннелей.

Магнус выдержал настоящую битву с Пертурабо, чтобы убедить того направить несколько челноков на помощь Аттару. Брат утверждал, что они нужнее беженцам, уже добравшимся до Калэны. Подтекст был ясен: чем больше людей здесь погибнет, тем точнее сойдется безжалостный баланс, заложенный в график эвакуации. Железный Владыка рассчитал, что в процессе будет потеряно множество жизней, и прогноз сбывался со зловещей точностью.

Циклоп почти возненавидел его в тот момент и впервые в жизни готов был ударить. Но затем успокоился и нехотя признал необходимость таких бездушных вычислений. Правда, он по-прежнему не желал просто вычеркивать аттарцев из бытия, как строчку расходов в сводном отчете жизни и смерти.

Именно тогда он увидел свой шанс – имя в потоках данных, что поступали со станции наблюдения магоса Танкорикса, находившейся сразу за городской чертой. Услышав его, Пертурабо наконец согласился на спасательную экспедицию.

– Вперед, – велел Магнус. – Разрешаю вам использовать свои дары для помощи Железным Воинам.

– Разумно ли это, мой господин? – спросил Фозис. – Они уже… ворчат о наших способностях.

– Не прекословь, – отрезал примарх. – Я не допущу, чтобы люди умерли из-за нашей скрытности. Теперь иди!

Т’Кар кивнул.

Магнус повернулся и зашагал прочь.

– Куда вы уходите, мой господин? – спросил ему в спину Фозис.

– Искать Конрада Варгу.

– Биодатчик планетарного губернатора не функционирует, – заметил Т’Кар. – Скорее всего, он мертв.

– Он жив, – возразил примарх. – Я знаю это.

– В любом случае, как вы найдете его в таком лабиринте?

– О, сколь мало тебе известно обо мне, – сказал Магнус. – Поверь, сын мой, – я отыщу Варгу, где бы он ни был.

Пыль удушливой завесой клубилась над землей, покрывая все вокруг белесым слоем и укутывая мертвецов пепельными саванами. Примарх, чье уникальное зрение и без того превосходило возможности большинства смертных, добавил к нему восприятие тонов пси-колебаний и быстро преодолевал руины, используя все свои таланты для поиска верного пути.

Вдали тревожно завывали сирены, словно оплакивая разрушенный город. Каменная кладка скрежетала, раскалываясь; с пронзительным скрипом изгибалась и ломалась стальная арматура. Залитые кровью выжившие бродили среди развалин своих домов, напрасно зовя по именам любимых и близких.

Аттар стонал на все голоса.

По ущельям, образованным рухнувшими зданиями, разносились крики раненых, но их было слишком мало. Город погиб так стремительно, что большинство жителей перед смертью даже не успели осознать происходящего.

Конрад Варга был местным уроженцем – редкий случай для губернаторов планет, приведенных к Согласию. Жители мира помнили Старую Землю, и Конрад радостно встретил прибывшие имперские силы. Его рвение так впечатлило командиров экспедиционного флота и посланников Терры, что они сочли разумным оставить Варгу на посту правителя Моргенштерна.

Его смерть не вышло бы просто так записать в расходную часть.

Хотя Магнус лишь однажды виделся с губернатором, он уже отыскал след. Ментальный оттиск сознания был таким же неповторимым, как структура ДНК или отпечатки пальцев. Больше того, двух одинаковых разумов в мире просто не существовало – даже у генетических клонов.

Поэтому примарху хватило и минувшего краткого знакомства.

Он задержался в тени обвалившейся постройки – возможно, торгового центра. Здание опасно накренилось, его фасад смялся, как мокрый пергамент. Землю вокруг него усыпали осколки стекла и мелкие обломки кладки, разбившейся при падении с крыши.

– Ты еще жив, – произнес Магнус. – Я не сомневаюсь.

Примарх по большому счету не солгал Т’Кару. Он не знал точно, жив сейчас Конрад Варга или нет, но при первой их встрече Магнуса посетило краткое видение грязного и плачущего губернатора на борту легионного транспорта, несущегося под огненной бурей.

Разумеется, это ничего не гарантировало. Видениям нельзя было полностью доверять, поскольку дороги в будущее разветвлялись и расходились так часто и непредсказуемо, что оно неизбежно изменялось. Впрочем, примарх счел тот образ достаточно убедительным, чтобы решиться на спасательную операцию в Аттаре.

Движением мысли Магнус отделил свое тонкое тело от плоти, и оно поплыло свободно, окруженное нимбом ослепительного серебристого света. В тот же миг вопли мыслеформ тысяч людей пронзили его сознание, будто раскаленные ножи. Он не имел возможности заглушить их, да и не стал бы так поступать. Самое меньшее, что Магнус мог сделать для горожан, – отчасти разделить их боль.

Руины дрожали от ментального воя мертвых и умирающих. Аттар стал пустошью духов, безвременно вырванных из тел. Страдание заливало его разоренные улицы, становясь гимном боли, который бился в стену между мирами и призывал тех, кто обитал вовне.

Примарх вознесся над городом; теперь, когда его зрение не было ограничено клетью из костей и плоти, он мог видеть и дальше, и глубже. Катастрофа Аттара открылась Магнусу во всем ее исполинском масштабе. Там, где совсем недавно был процветающий порт, простиралось безлюдье, засыпанное осколками стекла и камня.

– Как же непрочны все наши достижения, – произнес он, – если их можно смести с лица земли в мгновение ока.

Эфирный мир оказался густонаселенным: незримые ветры несли по городу тысячи призраков, очерченных красными линиями, – души погибших, заблудившиеся в прежде знакомом им месте. Примарх закрылся от их страха и смятения. Он ничем не мог помочь фантомам, эмпиреи уже поглощали их энергию.

На жуткой панораме гибели, среди какофонии страданий мерцали яркие пятнышки живых людей – огоньки свечей, слишком кратко озаривших тьму. Отринув скорбь, Магнус начал выискивать во мраке нужную искорку.

Он представил ментальные узоры, которые воспринял при знакомстве с Варгой. Примарх умел моментально считывать мысли смертных, но обычно воздерживался от этого, уважая их личную жизнь. Кроме того, в головах людей скапливалось чересчур много незначительной и неинтересной чепухи.

Хотя имплантированный Конраду биодатчик не действовал, разум губернатора ровно светился в центре Аттара. Магнус устремился туда, проносясь мимо жилых блоков, которые сложились в пожаре, подобно картонным коробкам, и над пылающими ложбинами, где раньше цвели парки.

Сыны его легиона, что пробирались через город, казались примарху огненными гейзерами психической мощи. Используя свои таланты, они плавили сталь, поднимали невероятные тяжести и исцеляли раненых. Вне города Железные Воины – окрашенные серым души четких очертаний – разбирались со страшным затором, созданным бойцами Варги: расширяли магистрали, оттаскивали остовы машин, восстанавливали движение в Калэну.

Спасти удастся лишь немногих жителей Аттара, но разве сможет кто-то из легионеров простить себя, если отвернется от пострадавших лишь потому, что их слишком мало?

Отбросив эту мысль, он продолжил полет к жизненному свету Варги. Наконец отыскав Конрада, примарх увидел, что тот заперт внутри перевернутого «Носорога». Корпус БТР был частично раздавлен упавшей стеной литейного цеха. Экипаж погиб, но Варга выжил; от боли и досады аура губернатора выглядела зазубренной.

Хорошо запомнив место, Магнус поспешил вернуться в физическое тело, ждавшее под прикрытием кин-щита в тени торгового центра. Снова ощутив тяжесть плоти, примарх вздохнул.

Как прекрасно было бы вечно существовать в обличье из исполненного силы света, не нуждаясь в телесной оболочке! Но какой эволюционный процесс или акт метаморфозы необходим, чтобы подняться к столь изящной форме бытия?

Сейчас не время для таких вопросов.

Возможно, закончив с эвакуацией Моргенштерна, он созовет симпозиум по данной теме.

Почти ничто не указывало на то, что здесь когда-то стоял первый город планеты. Небо сияло необычной чистотой, воздух был неподвижен; царила тишина, редкая для мира, рвущего себя на куски изнутри. Из каждого уголка Моргенштерна поступали все более грозные доклады о катастрофических изменениях климата, землетрясениях континентального масштаба и сверхмощных магнагрозах, выжигавших почву до коренной породы.

То, что сейчас Атхарва находится именно там, где еще недавно видел выходящего из бури Магнуса, подтверждали только данные на визоре.

Жаррукин практически исчез, стихия выжгла все вокруг – тщательнее, чем древние завоеватели, посыпавшие земли своих врагов солью. Стены могучих зданий исчезли, рассеялись пылью на ветру, как наследие павшей империи.

Осталась лишь холмистая пустошь, заваленная кусками пласкрита, явно упавшими с огромной высоты. Искореженные балки торчали из обнажившихся фундаментов, будто побеги папоротника-орляка.

– Все погибло, – сказала Нико Ашкали, зачерпнув горсть измельченных останков города. – Все – прах.

– Что?

– Я говорю, ничего не осталось. – Хранитель выпрямилась, отряхнула руки и глянула через плечо на одинокий транспорт, утонувший в пепле. Раскуроченная «Грозовая птица», пожалуй, уже мало соответствовала своему имени – от нее остался лишь жалкий каркас. – Не понимаю, зачем мы здесь. Разве твои воины не должны помогать с эвакуацией?

– Меня всегда волновал этот философский вопрос, – заметил Хатхор Маат, подходя к Атхарве и окидывая взглядом безлюдный, заброшенный край. – Зачем мы здесь?

Библиарий скрыл раздражение от неуместной шутки. Прежде он не служил с Хатхором, однако прочел в его ауре Павонида, что по самодовольству воин превосходит многих из своего напыщенного братства.

Кроме Атхарвы и Маата на задание были отправлены еще четверо легионеров, из разных отделений и рот, чтобы надежнее скрыть отсутствие бойцов. От всего этого несло махинациями, а библиарий их ненавидел.

Но распоряжение исходило непосредственно от примарх а.

Перед самым отбытием в Аттар Магнус дал Атхарве особое поручение:

– Вернись в Жаррукин.

– Жаррукин? – переспросил тогда библиарий. – Он разрушен. От города ничего не осталось.

Примарх покачал головой, и его пронзительный взгляд заставил Атхарву встревожиться.

– Ты ошибаешься. Я знаю, там еще есть что спасать.

– Буря наверняка совершенно уничтожила руины.

– Но не то, что лежит под ними, – возразил Магнус. – В тот раз мне не хватило времени, но теперь ты найдешь это.

– Что именно мне искать?

Циклоп помедлил, словно обращаясь к глубинам своей памяти.

– Ищи знак в виде наконечника стрелы, окруженного перьями, – наконец ответил примарх. – Он направит тебя.

– Что это значит?

Магнус широко улыбнулся, и Атхарва невольно ответил тем же.

– Не знаю, сын мой, но ты отыщешь нечто удивительное. Честно говоря, я завидую тебе.

Даже после такого обещания библиарию до сих пор казалось, что они поступают неправильно и возвращение в Жаррукин повлечет тяжкие последствия. Атхарва не понимал, говорит в нем чутье Корвида или чувство вины за то, что он находится здесь, а не помогает беженцам.

Неопределенность беспокоила псайкера.

Он подавил назойливое ощущение тревоги и зашагал через пугающе тихие руины, изучая расколотые фундаменты и обрубки колонн и составляя в уме карту исчезнувшего города.

– Рассредоточиться, – скомандовал он. – Искать все, что может сойти за наконечник стрелы.

– Зачем? – поинтересовался Хатхор Маат.

– Он укажет нам дорогу, – объяснил библиарий. – К делу! Если найдете подходящий по описанию знак, немедленно докладывайте.

Поделив заполненное развалинами пространство между собой, воины отправились на поиски, смысла которых не понимали. Атхарва, проводив их взглядом, обернулся к женщине.

– Хранитель Ашкали…

– Нико.

– Я забыл, извините. Скажите, изображение наконечника стрелы в круге из перьев имеет какое-либо культурное или символическое значение на Моргенштерне?

– Возможно. – Наклонившись, Ашкали нарисовала пальцем в пыли круг и пятью резкими росчерками вписала в него звезду. – Итак, что ты здесь видишь? – спросила она.

– Планетарное обозначение Моргенштерна.

Женщина стерла левый и правый лучи звезды.

– Чуть больше тридцати лет назад некие агропоселенцы обнаружили в гротах Лавея[50]60
  Антон Шандор Лавей (1930–1997) – основатель и верховный жрец организации «Церкви Сатаны», автор «Сатанинской библии», видный идеолог оккультизма.


[Закрыть] артефакты, относящиеся к эпохе до Долгой Ночи.

– Какие именно?

– Барахло, честно говоря. – Вспоминая, хранитель постукивала себя пальцем по губе. – Частично сгнившую ткань – вероятно, обрывки мундиров, – куски металла и обломки механизмов. Лучше всего сохранился объект, похожий на шлем.

– Воинский?

– По-моему, нет. Кажется, простой герметичный шлем от пустотного скафандра. Вот, сейчас покажу.

Атхарва наклонился к Ашкали, которая достала из набедренной сумки инфопланшет, связалась с архивной базой данных и начала прокручивать зернистые снимки.

– Где же ты?.. – бормотала она, листая пикты распадающихся реликвий, извлеченных из почвы Моргенштерна. – Ага, попался.

Ввиду атмосферных помех на канале качество изображения было скверным, но при взгляде на зернистую картинку библиарий ощутил дрожь узнавания.

Шлем, когда-то ярко-желтый, выцвел от старости и повреждений. Но над треснувшим визором сохранилась нарисованная эмблема – блеклая, зато отчетливая треугольная стрела в стилизованном лавровом венке[61]61
  Вариации треугольной стрелы в круге являются эмблемами NASA и Роскосмоса.


[Закрыть], который легко было принять за перья.

– Как утверждают некоторые старейшие поселенцы, именно это – оригинальное обозначение Моргенштерна, а два луча звезды добавили позже, – сообщила хранитель.

– Весьма вероятно, что они правы.

– Тебе известен этот символ?

– Да, один из вариантов.

– И где ты видел его? На Терре?

– Да. После разгрома восточных этнархов Тысяча Сынов прошла по усыпанной пеплом земле Драконьих Народов, изучая и сохраняя остатки древней истории и культуры того края. Проигравшие сжигали себя, поэтому многое погибло, но в развалинах Ба-Шу[62]62
  Ба и Шу – древнекитайские царства на территории современной провинции Сычуань.


[Закрыть] мы отыскали разрушенную военную базу, где хранились ракеты с атомными боеголовками. Оказалось, впрочем, что изначально ее использовали для запуска трансорбитальных кораблей – возможно, первых из покинувших Солнечную систему. Кое-где на стенах мы видели потускневшие эмблемы, схожие с этим знаком.

– Ясно, – отозвалась Ашкали. – Но почему ты велел своим воинам искать такой символ?

– Мне сказали, что он направит нас.

– Направит куда?

– Не знаю, – признался Атхарва. – Мой примарх считает, что Жаррукин еще не раскрыл своих тайн. Наконечник укажет нам верный путь.

Едва договорив, он почувствовал вспышку эмоций Хатхора Маата. Используя дар Павонида, тот передал соратнику частицу своего неописуемого восторга. Библиарий поднялся к четвертому Исчислению, чтобы сдержать волнение здравомыслием.

+Атхарва, ты должен это увидеть…+

+ О чем речь? Что ты нашел?+

+Лучше иди сюда и сам посмотри.+

О чем-то догадавшись по выражению его лица, хранитель вопросительно наклонила голову:

– В чем дело?

– Братья что-то отыскали, – пояснил библиарий.

Они направились через мертвый город к развалинам огромного депо, где с легкостью мог бы разместиться бронетанковый полк. Крышу постройки унесло бурей, уцелели только нижние блоки армированных стен.

Хатхор Маат ждал их, стоя на краю шахты, похожей на часть подъемного механизма для доставки боевых машин из подземного ангара. Он повернулся им навстречу; его аура ярко сияла зеленым, золотым и синим.

– Что это такое? – спросил библиарий, пока они с Ашкали пробирались через обломки.

Маат просто указал вниз.

Подойдя к нему, Атхарва заглянул в шахту.

На сотни метров уходили в глубину голые пласкритовые стены. Кое-где на них еще держались искореженные фрагменты металлической лестницы. Мерцали треснувшие люмен-шары – очевидно, внизу еще действовал источник питания.

На дне шахты виднелась округлая крыша объекта, склепанного из некрашеных железных пластин. Поверхность металла проржавела за сотни или тысячи лет под землей, но в центре ее поблескивал люк с иллюминатором из бронестекла.

– Это же… – начала хранитель.

– Обшивка звездолета! – воскликнул Хатхор Маат.

– И очень непростого звездолета, – добавил Атхарва, разглядев на запертом люке эмблему с древнего шлема.

– Что ты имеешь в виду? – не поняла Ашкали.

– Мы нашли терранский колониальный корабль.

Магнус мчался по руинам Аттара, словно хищник, учуявший добычу. Ориентиром ему служил психосвет Конрада Варги – ослепительное и жаркое сияние, к которому примарха тянуло, словно магнитом.

На всем протяжении его пути ему открывались картины мучений.

Тут и там он видел разбросанные среди обломков тела с раскинутыми руками, словно распростертыми в приветствии армагеддону; немногих выживших, слепо и ошеломленно блуждающих в развалинах; людей, которые, ползая на коленях, тщетно пытались разобрать завалы на месте своих домов. Всё это поистине напоминало «преисподнюю» из рассказов Русса – брат коснулся запретной темы, когда они вдвоем укрывались от скиамантических[63]63
  Скиамантия – гадание по теням, вызов теней из загробного мира.


[Закрыть] молний в Белебее-Бугульминском нагорье.

Циклоп двигался быстро, его не задерживали ни исполинские груды битого камня, которые часами будут разбирать когорты грузовых сервиторов, ни пожары, питавшиеся бесконечными запасами прометия. Исполненный силы Великого Океана, примарх сметал обломки с пути, превращая сталь в туман, а громадные языки огня – в струи ледяного дождя.

Словно осиянное светом божество, Магнус преодолевал сокрушенный город, прожигая себе дорогу через разорение.

И за ним, как за любым высшим существом, следовали люди.

Одни просто хотели выбраться из опасных мест, другие видели в нем мага или волшебника. Но многие сочли примарх а избавителем, облаченным в доспехи воинственным богом, явившимся вывести их из кошмара.

Они, рыдая и спотыкаясь, брели за Магнусом поодиночке и группками, следуя тому пути, что примарх оставлял за собой. То, что он заходил все глубже в Аттар, едва ли что-то для них значило – он двигался целеустремленно и излучал таинственный свет. Сам же он не отгонял горожан: сопровождая его, они имели больше шансов уцелеть.

Больше сотни отчаявшихся, залитых кровью и обезумевших от горя людей брели вслед за ним, когда он наконец достиг источника ментальных сигналов Конрада Варги. Из толпы оборванных людей то и дело раздавались мольбы найти их любимых, извлечь детей из-под завалов, воскресить мужей или жен, как-нибудь обратить вспять катастрофу, поглотившую Аттар. И с каждым новым всплеском горя за спиной Циклоп клялся себе, что избороздит глубины Великого Океана ради того, чтобы поводы для таких криков больше не возникали.

Перед ним дымился придавленный «Носорог» со смятым, но не пробитым красным корпусом. Машина стояла в центре изрытой воронками мостовой, наполовину погрузившись в растекающийся пруд мазута и прометия, которые текли из резервуаров очистительного завода. Жидкость переливалась всеми цветами радуги.

Рванувшись вперед, Магнус вобрал силу варпа и заморозил огнеопасную смесь. Пока инеевые узоры заползали на борта «Носорога», примарх изменил химический состав воздуха рядом с БТР – удалил кислород, чтобы случайные искры не воспламенили горючие пары.

Аккуратно оттеснив стенающих горожан кин-барьером, он руками вырвал из корпуса бронемашины и отшвырнул прочь кусок металла. Внутри «Носорог» был залит кровью.

Экипаж погиб от удара, тела бойцов разорвались на куски, налетев на твердые поверхности в момент переворота.

Выжил только Варга, который сидел в хвостовой части, относительно защищенной блоком двигателя. Губернатор, крепкий мужчина с патрицианским профилем и широкими плечами – очевидно, его предкам удачно подобрали пару, – распростерся возле чудом уцелевшей вокс-станции. Его раздробленные ноги были зажаты разбитым приводным механизмом.

Повинуясь замысловатым пассам Магнуса, груда металла разделилась на составляющие элементы. Сотни шестерней, трансмиссий, валов и панелей поднялись в воздух и рассыпались; потратив лишь малую толику энергии, примарх целиком разобрал механизм.

Как только ноги Конрада освободились, ему стало хуже. Из разорванной плоти хлынула кровь, Варга хотел закричать, но не смог вздохнуть и только вытаращил глаза от невыносимой боли и нехватки кислорода. Пока Магнус вытаскивал губернатора наружу, тот злобно смотрел на примарха, словно считал его виновником своих мучений.

Увидев, как Циклоп спасает Конрада, горожане всей толпой рухнули на колени. Выжившие тянулись к Магнусу, пока он шел мимо них, держа мужчину на руках. В момент аварии бедренные кости Варги раскололись, как стеклянные, основание позвоночника было раздавлено в кашу, и сейчас его кровь заливала примарху грудь. Повелитель Сынов направил свою силу в изуродованную плоть губернатора.

Эфирная энергия заструилась по телу Конрада, сшивая разорванные сосуды, возрождая нервную ткань и соединяя крошечные обломки костей. Как только болевые импульсы достигли мозга, Варга заорал, заглушая треск восстанавливающихся суставов.

Мука оказалась непереносимой. Глаза правителя закатились, и он потерял сознание. Магнус кивнул: он чувствовал, как успокаивается аура смертного, а кожа быстро затягивает раны, из которых еще несколько мгновений назад торчали сломанные кости.

Примарх обернулся, услышав рычание особо мощных двигателей боевых машин. Стена битого камня, что перегораживала мостовую, рухнула под натиском исполинского сверхтяжелого танка с бульдозерным отвалом, применявшимся в осадных работах.

«Гибельный клинок», передвижная боевая крепость, оснащенная одними из самых смертоносных человеческих изобретений.

Обрушив завал на улицу, громадина расчистила путь для менее крупной бронетехники – смешанного отряда из «Носорогов», «Химер» и «Леманов Руссов» типа «Палач» в цветах Красных Драконов. Магнус одобрительно кивнул: по крайней мере, появился транспорт для вывоза людей, что собрались вокруг него.

Сверхтяжелый танк с разворотом остановился, в его башне открылся люк. Оттуда выглянул боец в униформе из кожи и парусины, визор шлема и дыхательная маска скрывали черты лица. На лацкане золотился значок – вписанная в круг звезда, символ Моргенштерна. Примарху показалось важным то, как повернута эмблема, хотя он не понимал, в чем именно дело.

– Подгоните машины ближе, – велел Магнус. – Здесь выжившие, нужно переправить их в безопасное место.

– А это губернатор Варга? – глухо спросил танкист из-под маски.

– Да, но его я вынесу лично. Опустите аппарели и помогите людям разместиться.

Солдат коснулся рукой боковины шлема и кивнул в ответ на какой-то неслышимый приказ. Нырнув внутрь «Гибельного клинка», он захлопнул за собой крышку люка.

Через несколько секунд бронетехника открыла огонь.