Текст книги "Долг Ордену (ЛП)"

Автор книги: Грэм Макнилл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

В тени клуатра стояли капитан Антилох и Ториас Телион из десятой роты; казалось, они прячутся в сумраке от солнца Макрагга.

Увидев лицо Марнея Калгара, Уриэль не заметил в нем ни следа от того тепла, с которым магистр ордена приветствовал его по возвращении с войны против тау на Павонисе. Калгар был серьезен, взгляд его холоден; он лаконично кивнул Уриэлю и его сержантам, когда они появились у входа.

– Капитан Вентрис, – Калгар жестом пригласил его во внутренний двор. – Наш совет практически в сборе.

– Милорд, – Уриэль коротко поклонился.

– Все капитаны, присутствующие на Макрагге, – прошептал Пазаний, когда они вошли во двор. – Должно быть, что-то серьезное.

Но Уриэль не успел ответить: из крытой галереи позади двора показались трое воинов в черной как ночь броне. Они и до этого не прятались, но Уриэль их не видел, словно их лучше любого камуфляжа скрывала сама тьма. Рука Телиона метнулась к оружию, и Вентрис с удивлением понял, что даже легендарный сержант-скаут не знал об этих воинах.

На их наплечниках была изображена белая птица, и Уриэль вспомнил, что ему уже доводилось сражаться рядом с воином, носившим такой символ. На идущем впереди был плащ из переливчатых черных перьев; шлем его был более старой модификацией Mk-IV с темными крыльями, отходящими назад от лицевой пластины. Воин двигался так плавно, что казалось, будто он парит над землей.

Он еле заметно кивнул Уриэлю.

– Гвардия Ворона, – сказал Леарх.

– Говорил я тебе, тут что-то серьезное, – добавил Пазаний.

– Думаю, ты прав, – кивнул Уриэль.

ГЛАВА 3

Лорд Калгар начал с того, что представил гостей собранию, но Уриэль уже узнал одного из них. Со жрецом с Марса, облаченным в белое, воины 4-й роты были знакомы: они сражались вместе с его господином на Тарсис Ультра.

– Это Вианко Локард из Адептус Механикус, – сказал Калгар, и жрец отвесил тщательно выверенный поклон.

Магос носил золотой медальон в форме шестерни; за исключением пощелкивающего аугметического устройства на месте правого глаза на его безволосой голове не было никаких явно механических модификаций. На плече его было закреплено шарнирное устройство с линзами, которые могли выдвигаться вперед так, чтобы оказаться перед светящимся правым глазом.

Когда Локард спустился во двор, Уриэль вспомнил, как впервые встретился с магосом. Это было в зале фресок на Тарсис Ультра, и тогда они обсуждали, как сражаться с частью флота тиранидов, устремившейся к планете. Передвигался Локард с помощью похожих на ножки циркуля конечностей, металл которых виднелся из-под его мантии. Он сжал металлические же руки, пощелкивающие внутренними механизмами, и на бледном лице появилась слабая улыбка.

– Рад снова видеть вас, капитан Вентрис. – Магос говорил на удивление густым баритоном.

– Был бы счастлив ответить тем же, но, боюсь, вы принесли дурные вести, – сказал Уриэль.

– К сожалению, но я оставляю право изложить эти вести вашему магистру.

Уриэль кивнул. К Локарду присоединился воин из Гвардии Ворона, носивший крылатый шлем. Он расстегнул гермозатвор на горжете, и наружу вырвалось тихое дуновение затхлого воздуха, привкусом пыли и тьмы напоминавшего воздух запертого склепа.

У воина было изможденное лицо мертвеца: алебастрово-белая кожа, синеватые губы, цветом напоминавшие цианотичные губы утопленника. По-кошачьи желтые глаза, блестящие черные волосы собраны серебряным кольцом в тугой хвост.

Марней Калгар положил руку на плечо воина, и Уриэль заметил, что бледное лицо едва заметно исказилось от раздражения.

– Не самый общительный человек, – прошептал Пазаний.

– Верно, – тихо согласился Уриэль, а Калгар уже представлял чужака:

– Капитан Аэтон Шаан из Гвардии Ворона, командующий 4-й ротой этого прославленного ордена. Вместе с одним из своих лучших отрядов он прибыл в Ультрамар, чтобы просить нашей помощи в одном очень деликатном деле, и я ожидаю, что вы окажете ему полную поддержку.

Капитаны Ультрадесанта уважительно кивнули; Уриэль же отметил странное совпадение в нумерации рот его и Шаана. Он начал подозревать, что его вызвали не просто из-за капитанского звания.

Позади него открылась дверь. Обернувшись, Уриэль увидел Варрона Тигурия, старшего библиария ордена, за которым следовала стройная женщина с кожей карамельного оттенка и длинными белоснежными волосами. На ней была длинная шинель, под которой Уриэль заметил бронзовый корслет, надетый поверх облегающего комбинезона.

– Прибыла наша гостья с Таласы Прайм, – объявил Тигурий, указывая на женщину и ее свиту, состоявшую из савантов, логисов и солдат, облаченных в такие же шинели. Солдаты были безоружны и явно чувствовали себя от этого неуютно.

Тигурий прошел мимо Уриэля, едва взглянув в его сторону в качестве приветствия; Уриэль был этому рад, так как старший библиарий симпатий не вызывал. У него были глубоко посаженные глаза, впалые щеки и угловатые черты, что уже выделяло его среди других; однако главной причиной, по которой он держался в стороне от боевых братьев, был его удивительный дар псайкера. Путь никто и не сомневался в его лояльности, пусть своим талантом он много раз выручал орден; все равно, способность повелевать силами варпа навсегда обрекла его на изоляцию от тех, кто таким даром не обладал.

Уриэль присмотрелся к женщине, направлявшейся к Марнею Калгару. Она двигалась так же, как и Вороны: текуче, плавно. За спиной прикреплен меч; когда она садилась, в разрезе шинели мелькнул пистолет на поясе. Тигурий упомянул Таласу Прайм не просто так: это означало, что женщина входит в священный ордос, отчего все почувствовали себя настороже.

Уриэлю и раньше доводилось работать с инквизицией, и каждый раз это сотрудничество сопровождалось противоречивыми чувствами. Инквизиторы ревностно служили Империуму и противостояли невообразимо ужасным врагам, но методы их были для Уриэля слишком категоричным, слишком бескомпромиссными. Чтобы помешать Несущему Тьму обрести свое древнее вместилище, инквизитор Барзано чуть не уничтожил Павонис, а бывший начальник Локарда, Криптман из Ордо Ксенос, сжег целую планету под названием Корделис вместе со всеми ее обитателями – лишь бы не дать им стать пищей для полчищ тиранидов.

– Инквизитор Намира Судзаку, – произнес лорд Калгар, когда женщина обвела взглядом собравшихся воинов. Следовало отдать ей должное: статус присутствовавших, заставивший бы трепетать большинство простых людей, ее нисколько не смутил.

Заметив на ее запястье маленькую татуировку в форме молота, Уриэль решил, что она ничуть не похожа на большинство простых смертных. Она наклонила голову, и глаза блеснули искусственным светом.

Все были в сборе, и лорд Калгар вышел в центр двора. Тишину нарушал лишь плеск воды в фонтане и шелест расшитых золотом знамен, свисавших с верхних балконов.

– Времени немного, так что буду краток, – начал Калгар. – Враги уже нанесли нам первый удар, и нельзя предугадать, куда будет направлен следующий.

– Враги? – перебил Сикарий. – Какие враги?

– Армии Губительных Сил, – ответила инквизитор Судзаку. – Эрцпринц эмпирей вернулся из изгнания и опустошил Тарент.

Изумление охватило всех присутствующих; сердце потрясенного Уриэля учащенно забилось. Неслыханным было уже то, что одна из планет Ультрамара подверглась атаке, а капитаны Ультрадесанта об этом не знали.

– Абсурд, – отрезал Агемман. – Префект Квинт сообщил бы, если бы их атаковали. Мы никаких сообщений не получали. Ваша информация неверна.

– Боюсь, как раз верна, друг мой, – сказал Калгар, поворачиваясь к Судзаку. – Покажите им Тарент.

Судзаку кивнула одному из своих савантов, аскету с жезлом-проектором, который был подключен к монтажной машине, закрепленной на его спине на манер магазина боеприпасов у опустошителя. Савант повел жезлом, заряжая частицы и оставляя в воздухе потрескивающее марево. Инквизитор кивнула, и на месте зернистой статики возникло изображение резни.

Качество было плохим: запись явно велась с орбиты Тарента на максимальном увеличении. Но нечеткость изображения не могла скрыть тот ужас который творился на планете.

Город, построенный в чеканном стиле ультрамарской архитектуры, был охвачен боем. Пораженный Уриэль увидел улицы, кишевшие монстрами: существа с рогами и когтями, разнообразные в своем уродстве, которое не могло быть следствием никакой эволюции. Этих чудовищ породило безумие, и рождение это могло свершиться только в одном месте.

– Демоны, – прошипел Уриэль.

– Именно, – подтвердила Судзаку. – Армия демонов, которая прорвалась через врата эмпиреев, нисколько не ослабив при этом пространственную матрицу. На это способно только создание невообразимой силы.

– Как была сделана эта запись? – спросил Тигурий.

– Инквизиция не раскрывает свои источники, – уклончиво ответила Судзаку.

– На орбите каждой планеты Ультрамара находится хотя бы один записывающий дрон инквизиции, – пояснил Калгар, и Судзаку в раздражении прищурила глаза. Магистр выдержал ее злобный взгляд: – Неужели вы и правда думали, что я этого не знаю?

– Я думала, что мы хорошо замаскировались, – ответила Судзаку, ничуть не смущаясь этим явным нарушением доверия.

Ультрадесант разрешил инквизиции устроить базу внутри владений Ультрамара, но предполагалось, что по договоренности обе организации не будут вмешиваться в дела друг друга. Атмосфера собрания мгновенно изменилась: если вначале Судзаку внушала лишь тревогу, то теперь она вызывала откровенное подозрение.

– Вы шпионите за нашими планетами? – взъярился Агемман.

– Просто выполняем свою работу, – парировала Судзаку.

– Это неважно, – прервал Калгар нарастающий конфликт. – Один из миров Ультрамара был атакован. Давайте сосредоточимся на этом.

– Мы знаем, как это произошло? – спросил Уриэль. – Как демоны попали на Тарент?

– Смотрите дальше, – предложила Судзаку.

Изображение в электростатически заряженном воздухе изменилось: машина навела резкость, с несколькими щелчками затвора переместив фокус обратно в космос. В нижней части картинки возник песчаный полумесяц Тарента, но в верхнем углу виднелось нечто огромное – край сооружения таких размеров, что казалось невообразимым, как такая конструкция может парить над поверхностью планеты. У конструкции, скрытой завесой из кристаллизующихся газов, были резкие, угловатые контуры; проглядывали очертания крепостной стены или огромного вала, покрытого целым лесом из колючей проволоки. Затвор щелкнул в последний раз, и на секунду сооружение стало полностью видимым – а затем изображение замерло, шипя и подергиваясь от помех.

– Что это? – спросил Эпат. – Космический скиталец?

– Нет, – ответил Калгар, в голосе которого Уриэлю послышалось сожаление. – Все гораздо хуже.

– Хуже, чем космический скиталец? – переспросил Сикарий. – Хотел бы я посмотреть на такое нечто.

– И зря, – сказал Уриэль, вспоминая острые как бритва когти, которые тянулись к нему из темноты на «Смерти добродетели». – Уж поверьте.

Сикарий наградил его раздраженным взглядом, но ничего не сказал. После кампании на Тарсис Ультра капитан 2-й роты был одним из тех, кто особенно яростно осуждал Уриэля, а потом с огромной неохотой принял обратно в орден после исполнения смертельной клятвы. Недавняя война на Павонисе полностью восстановила Уриэля в звании капитана, но некоторые все еще относились к нему с подозрительностью.

– Это не космический скиталец, – сказал капитан Гален из Пятой, едва сдерживая гнев. – Это «Неукротимый».

– «Неукротимый»? – отозвался Эпат. – Но как такое возможно?

– Возможно, потому что мне пришлось принять страшное решение, – сказал Калгар, высоко подняв голову. – Вам всем известно о демон-принце М’Каре.

– Точно, то демоническое отродье, флот которого я уничтожил у Халамарского разлома. – Сикарий ударил кулаком по нагруднику. – Милорд, вы тоже разбили его. На «Неукротимом».

– Да, Катон, я его победил. – Калгар повернулся к Агемману. – Я повел воинов 1-й роты, восстановленной после Битвы за Макрагг, на борт «Неукротимого» и победил демона.

– Разорвали его на клочки! – проревел Сикарий.

– Нет, – ответил Калгар. – Не совсем.

Тигурий спустился во двор, вперив отсутствующий взгляд в подрагивающее изображение «Неукротимого». Он протянул руку в латной перчатке, словно хотел прикоснуться к картинке, но в последний момент сжал пальцы, развернулся, и Уриэль вздрогнул, заметив в глазах библиария призрачный свет.

– Рожденный Трижды, теперь я вижу его, – прошипел он. – Однажды побежденный при Халамаре, затем сломленный на «Неукротимом». Он вернулся, чтобы опустошить Ультрамар. Страж Башни снова с нами, и Рожденный Трижды вновь облекся в плоть…

– Время пришло, Варрон? – спросил Калгар, будто боясь услышать ответ.

– Да, милорд, – кивнул Тигурий.

От этих слов на Уриэля повеяло холодом. На Салинасе брат Леодегарий из Серых Рыцарей провел ритуал картомантии, и Уриэлю выпала Башня – карта, обозначавшая перемены, конфликт, катастрофу, низвержение установленного порядка вещей. Вкупе со словами Тигурия это не предвещало ничего хорошего.

– Рожденный Трижды? – проговорил Гален. – Это владыка демонов М‘Кар?

– Именно. – Глаза Тигурия приобрели свой обычный оттенок. – Так все и было. Шестьдесят лет он был в плену на «Неукротимом»: узник варп-ядра, скованный сверхъестественными путами, дрейфовал в небесах по неведомому курсу.

– Но как? – настаивал Гален. – Лорд Калгар, вы вернулись с «Неукротимого» с вестью о смерти демона. На том звездном форте несли гарнизонную службу мои люди!

Калгар медленно кивнул.

– Меня ждет вечный позор, но, боюсь, они все мертвы. Олантор, Децим, Сабатина и даже почтенный брат Алтарион. – Он развернулся к капитанам: – С помощью инквизиции я смог победить М‘Кара, но не смог уничтожить его суть. Для этого требовалась сила, которой не обладаю даже я. Единственной возможностью было привязать самое его существо к варп-ядру форта – тюрьме, которая сжималась все больше с каждой яростной попыткой демона освободиться. Курс «Неукротимого» должен был увести его в небытие, в ничто глубин варпа, но ненависть М‘Кара была так сильна, что любой маршрут, проложенный навигатором, неизбежно возвращал форт в Ультрамар.

– И поэтому его постоянно охраняли, – сказал Гален, практически сокрушенный потерей половины своей роты. – Вы не смогли избавиться от него, а потому должны были следить за ним.

Лорд Калгар снова кивнул. Уриэль чувствовал, как каждое слово магистра словно выбивает у него из-под ног тот прочный фундамент, на котором основывались все его убеждения. Уничтожение М‘Кара было частью мифа, сложившегося вокруг Калгара; эту историю рассказывали рекрутам, чтобы воодушевить их, наполнить их сердца огнем честолюбия. Оказалось, что не только Уриэль, но и весь орден стали жертвами обмана, и такое могло поколебать даже самый стойкий дух. Оглядев присутствовавших, Уриэль увидел, что боль отразилась на лице каждого воина. Сама идея о том, что такой почтенный герой Ультрадесанта, как лорд Калгар, мог намеренно исказить правду, казалась возмутительной, невероятной.

– А затем кто-то обнаружил форт и освободи Рожденного Трижды, – закончил Тигурий.

– Это единственно возможное объяснение, – грустно признал Калгар.

– Кто? – воскликнул Сикарий. – Кто мог знать, где находится «Неукротимый»?

– Думаю, я смогу внести некоторую ясность по этому вопросу, – сказал магос Локард.

Постукивая конечностями по мраморным плитам, Локард подошел к саванту Судзаку.

– Вы позволите?

Судзаку кивнула, и Локард, развернувшись телом вокруг своей оси, передал саванту информационную пластину. Тот вставил ее в машину, вновь взмахнул жезлом, и появилось изображение планеты, сопровождавшееся потоками биометрических, географических и картографических данных. Картинка увеличилась, показывая поверхность планеты – зеленый мир, где пестрые джунгли чередовались с сельскохозяйственными угодьями, расположенными в плодородных областях.

Уриэль не замечал в картинке ничего необычного, пока в поле зрения не попало сооружение явно имперской архитектуры, – только тогда он смог сопоставить его масштаб и размеры лесов, окружавших здание.

– Комплекс Голбасто, – заговорил Локард. – Изолированный исследовательский центр, основанный 53,9 терранских года назад, чтобы изучать воздействие различных стимуляторов роста на основные сельскохозяйственные культуры. Вначале исследование добилось только скромных успехов, но два года назад магос Сзалин сообщил, что получены многообещающие результаты при использовании вирусного средства, которое он назвал «штамм Гераклита».

На картинке возникла панорама планеты, и Уриэль, теперь уже зная о замыслах Адептус Механикус, смог оценить размах проекта Голбасто. Бесконечный лес деревьев, которые приносили плоды размером с торс человека; зерновые культуры с зернами не меньше гранаты; поля, злаки на которых вырастали выше «Пса войны». Такое исследование имело огромный потенциал, но он пока не мог понять, как это связано с нынешней ситуацией.

– И какая здесь связь? – спросил Агемман, повторяя мысли Уриэля.

– Прямейшая, капитан Агемман, – заверил его Локард. – Все взаимосвязано, и важна каждая деталь. Позвольте показать вам.

Изображение вновь сфокусировалось на комплексе Голбасто, но теперь здание было разрушено, и дым от пожарища поднимался в небо, накрывая соседний лес.

– Что случилось? – спросил Уриэль.

– Комплекс подвергся нападению и был уничтожен, а весь его запас штамма Гераклита – украден. Было найдено только одно тело – магоса третьего класса Эвлейма; из его разбитых катушек памяти сортировщики данных смогли извлечь лишь эти изображения.

Картинка изменилась еще раз, показывая теперь серию снимков, искаженных помехами: серебряный купол в центре комплекса, объятый огнем; смазанное изображение лица, похожего на маску трупа, сшитую из кусков с помощью проволоки; и наконец, в отдалении, группа воинов в доспехах – очевидно, космодесантники. Почти у все них броня была цвета железа, но один выделялся тем, что доспех его был глянцево-черным.

– Кто они? – спросил Уриэль; у него зародилось страшное подозрение.

Локард взмахнул аугметической рукой, и гаптические рецепторы увеличили изображение, сфокусировав его на людях. Картинка получилась слишком размытой, чтобы различить лица, но символы на доспехах стали видны. Черно-желтые шевроны на краях пластин брони, а на одном наплечнике – ненавистный железный череп в обрамлении восьмиконечной звезды.

– Железные Воины! – прошипел Уриэль. – Нет, этого не может быть.

– Но кто этот другой? – спросил Леарх. – Тот, который в черном.

Уриэль не ответил, но в том, как держался этот воин, было что-то знакомое: язык его тела откровенно говорил о силе, мастерстве и манере сражаться. Этот воин любил нападать из засады – охотник, что наносит удар под покровом тьмы, и Уриэль был уверен, что встречал его раньше.

– Подозреваю, в этом происшествии есть определенный личный подтекст, а не только простая жажда разрушения, свойственная демоническим существам, – продолжал Локард. – Осмелюсь предположить, что организатор атаки на Тарент имеет какой-то личный интерес, связанный с капитаном Вентрисом.

– Почему так? – удивился Калгар.

– Я вышел на комплекс Голбасто после того, как была атакована еще одна планета. Она была уничтожена как раз штаммом Гераклита.

– Тарсис Ультра, – сказал Уриэль, уже зная, к чему клонил Локард. – Я ведь прав?

– Вы правы, – ответил Локард со вполне человечным сожалением. – В той немногой растительности, что уцелела на Тарсис Ультре, я обнаружил следы этого штамма. Судя по всему, налетчики захватили орбитальную пусковую установку и обстреляли планету ракетами, несущими вирус.

– Но разве штамм был так уж опасен? Вы же сами сказали, что он предназначался для увеличения урожайности. Как он мог погубить целый мир? – допытывался Калгар.

– Не мог, милорд, если только этот мир не был загрязнен последствиями тиранидского вторжения, – пояснил Локард. – Хотя флот тиранидов был разгромлен, на поверхности Тарсис Ультра оставалось много биоматериала, отложенного существами. После победы мы запустили несколько программ по зачистке, но так и не смогли уничтожить все следы. Вы должны понять, что тиранидские организмы движимы лишь одним инстинктом – размножаться. Это гиперэволюционная особенность, которая позволяет заполнить планету разросшимися спорами, а те в свою очередь душат всю органику, способствуя более легкому ее усвоению организмами, собирающими биоматериал. Штамм Гераклита до предела ускорил развитие тиранидских организмов, и никто не мог их остановить. Они покрыли землю едкими водорослями, заразили каждую молекулу кислорода и выжгли атмосферу. Планета была съедена за несколько дней и осталась беззащитной перед излучением звезды. Теперь это просто голая скала.

Взглянув на Уриэля, Локард вернулся к статуе Конора и наклонился за серебряной коробкой.

– Но среди всего этого разрушения мы нашли нечто неожиданное. С орбитальной платформы была запущена ракета с пустой боеголовкой: ее использовали, чтобы доставить на поверхность что-то иное, чем боезаряд. Она испускала локационный сигнал, так что запустивший ее явно хотел, чтобы ракету нашли.

– И здесь то, что несла эта ракета? – спросил Уриэль.

– Да. – Открыв коробку, Локард достал помятый шлем. Мк-VII, модель «Аквила»; краска облезла, но цвет еще можно было распознать – равно как и перевернутую омегу Ультрадесанта на лобовой части. Повернув шлем, Локард прочитал знак оружейника на внутренней кромке:

– Шесть-эпсилон-гладиус.

– Это мой шлем, – сказал Уриэль. – Он был на мне на Медренгарде. Он там и остался.

– Кажется, ты связан с грядущей войной на более личном уровне, чем большинство из нас, – предположил лорд Калгар. – Почему?

– Этому может быть только одно объяснение, – ответил Уриэль. – Хонсу.

На протяжении всего следующего часа Уриэль рассказывал об эпопее, сопровождавшей исполнение его смертельной клятвы. Он поведал о том, как Омфал Демониум перенес их с Пазанием на другой край Галактики, в один из проклятых миров Ока Ужаса, где они оказались втянуты в столкновение между соперничающими кузнецами войны из Железных Воинов. Он рассказал о том, как они встретились с астартес-ренегатами и их лидером, Ардариком Ваанесом из Гвардии Ворона; в этом месте интерес капитана Шаана к истории резко возрос.

Многие из собравшихся Ультрадесантников уже знали эти факты, но все равно внимательно слушали новый вариант рассказа. Не дрогнув, Уриэль описал то, каким образом они с Пазанием пробрались в чудовищную крепость кузнеца войны Хонсу, находившуюся тогда в осаде, и как их взяло в плен создание по имени Оникс. Хонсу посчитал их ренегатами вроде Ваанеса и предложил перейти на его сторону, сама идея чего вызвала у Ультрадесантников отвращение. Даже Сикарий улыбнулся словам Уриэля о том, куда они послали сделавшего им подобное предложение. Но все улыбки погасли, когда рассказ перешел к жуткому логову мортициев, а затем к плену Уриэля внутри одной из маток Демонкулабы и страшному способу его освобождения.

Та часть истории, в которой Уриэль заключил союз с Бескожими, в очередной раз вызвала у многих гримасу неодобрительного удивления; ропот отвращения сопровождал рассказ о том, как Ваанес отказался от шанса на искупление, который предложил ему Вентрис. Когда Уриэль пояснил, каким образом он подстроил уничтожение крепости Хонсу, над собранием повисла гнетущая тишина, но никто не посмел высказаться, так как целое отделение Серых Рыцарей сочло Уриэля и Пазания свободными от скверны. По возвращении на Макрагг они подверглись бесчисленным проверкам капелланов и апотекариев, которые изучили их физическое, умственное и душевное состояние – и подтвердили их чистоту.

Уриэль и Пазаний вернулись в свой орден незапятнанными.

– Я одного не понимаю, – заговорил капитан Гален. – Как Хонсу узнал, что атаковать нужно именно Тарсис Ультра? Каким образом он выбрал именно тот мир, который был связан с капитаном Вентрисом напрямую? Как ему это удалось?

– Не знаю, – ответил Уриэль, спускаясь во внутренний двор. – Но каким-то способом он это выяснил и хотел, чтобы мы узнали, кто стоит за нападением. Он целился не только в меня – он целился во всех нас. Наш орден поклялся защищать Тарсис Ультра, и это гнусное преступление пятнает честь каждого из нас. Но если Хонсу действительно явился в Ультрамар, сразиться с ним и убить – это мой долг. Мои действия навлекли на нас его месть, и не важно, как он сумел совершить то, что совершил. Он здесь, и его надо пристрелить, как бешеного пса.

Уриэль ощутил, как быстрее бьется сердце в предчувствии скорого боя, и оглядел воинов, собравшихся в покоях магистра ордена, – воинов, которых он называл братьями, и тех, кто прибыл в Ультрамар, чтобы сражаться бок о бок с его стражами. Боевые капитаны выпрямились, готовые к войне; однако библиарий Тигурий устремил на него взгляд холодный и пристальный – тревожно пристальный.

Шагнув к Уриэлю, Марней Калгар положил огромную руку ему на плечо. Магистр ордена заглянул в самую его душу и увидел силу глубоко внутри, силу, которая сумеет противостоять этому дерзкому врагу и победить его.

– Варрон сказал мне, что ты станешь ключевой фигурой в этом конфликте, – сказал Калгар.

– Но чем это обернется – добром или злом? – спросил Сикарий.

– Кто может знать наверняка? – Тигурий обошел вокруг Уриэля, придирчиво его осматривая. – Наше спасение или же наша погибель? Как бы то ни было, судьба Ультрадесанта связана с этой кровной враждой, которую враг принес в наши владения. Что бы ни случилось дальше, капитан Вентрис окажется в самом центре.

Уриэль услышал одобрение в голосе библиария и повернулся к капитану Шаану. Заглянул в его глаза под тяжелыми веками, так похожие на глаза ренегата, рядом с которым он сражался на Медренгарде.

– Вы пришли за Ардариком Ваанесом?

– Да, – признал Шаан. – На руках этого предателя кровь моих родичей, а Гвардия Ворона не прощает своих обидчиков.

– Тогда летим на Тарент и заставим его заплатить за все, – протянул руку Уриэль.

Шаан кивнул; его худое лицо было мрачным и жестоким. Криво улыбнувшись, он пожал руку Вентриса:

– Мы вместе разделаемся с этими предателями. Так, как разделывались всегда.