Текст книги "Я, Менгск (ЛП)"

Автор книги: Грэм Макнилл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Шесть человек и осадный танк, не забывай.

– Конечно, – сказал Арктур. – Эти шахтеры, должно быть суровая компания.

– Почему ты так считаешь?

– Вы точно уверены, что они не сдадутся, как только увидят нас. Или я не прав?

– Ты не ошибся.

– Я так не думаю, – сказал Арктур. – Почему они не сдадутся?

– Потому что мы не первый раз идем к ним. Они отбивались с применением шагоходов "Голиаф", зенитных ракет и множеством стволов. С другой стороны, в прошлые разы у нас не было осадного танка. И отделения "Доминион", – добавила она с улыбкой.

Осадный танк уехал к точке сбора в устье каньона Туранга еще с вечера, чтобы к утру предоставить артиллерийскую поддержку пехоте, которая будет штурмовать базу шахтеров.

– Вы помните тот разговор между нами, в Стирлингской Академии? – спросил Арктур.

– Конечно, – ответила Эмилиан. – А почему ты спрашиваешь?

– Вы сказали, что только приблизительно пятидесяти процентам десантников, доводится по факту увидеть бой. Может быть, тут имело место небольшое... преувеличение.

– Ничего подобного, – ответила Эмилиан. – Почти пятьдесят процентов курсантов в десанте либо драят учебные лагеря, либо погибли от несчастного случая, либо у них спекаются мозги при ресоциализации, либо по другому поводу становятся инвалидами, пригодными только для бумажной работы.

– То есть в принципе, если ты выжил в учебке, то увидеть боевые действия практически гарантировано?

– Вероятность высокая, – ответила Эмилиан, хмуря брови.

– Не очень-то привлекательно, когда тебе преподнесут это так.

– Следовательно, происходит смещение акцентов, – резюмировала Эмилиан.

Она встала и понесла поднос с остатками завтрака к стеллажам. Арктур последовал за ней, и задвинул свой поднос пониже капитанского.

– Я уже вижу. Теперь.

Эмилиан развернулась, и по стальному блеску в ее глазах Арктур понял, что неформальная обстановка приема пищи закончена.

– Замечательно. Пора приступать к делу, лейтенант. Соберите своих людей. Полная боевая готовность через десять минут. Мы выдвигаемся в 5:30, так что не задерживайтесь, иначе я отдам под трибунал твою задницу. Давай уж, шевели ей!

Арктур подчинился.

* * *

Арктур сидел с гаусс-автоматом у плеча, прижавшись телом к крутой скале, защищавшей его от потока пуль, лившегося сверху. Солнце сверкало высоко над ними. Желтый, словно кислый лимон, шар, казалось, был так близко, что до него можно было дотянуться рукой и потрогать. Его дыхание было отрывистым, а во рту чувствовался вкус крови из-за прокушенного во время крушения языка.

Отделение "Доминион", пряталось рядом с ним, в скалах. Немного потрепанное, но все бойцы были живы. И этот факт Арктур воспринимал как чертовское везение, вспомнив выворачивающий кишки ужас, который он ощутил, когда взрыв проделал чудовищную дыру в борту десантного катера.

Он не мог вспомнить практически ничего, из того, что случилось, за исключением ураганного ветра, неистово обрушившийся на отряд, полыхающий огонь, и ужасные крики боли обстрелянных десантников.

Следующее, что он помнил, – себя, лежащего в груде искореженного металла, объятого пламенем, и смотрящего на столб масляного черного дыма, что заполнял небо. Чьи-то руки подхватили его под подмышки и потащили из-под обломков. А затем, оперевшись на скалу, он увидел, что это был Чак Хорнер, кто спас его.

– Что случилось, – кое-как выдавил он из себя.

– Ракета, – сказал Хорнер. – Они установили турель в дне ущелья. Пилот не заметил ее, и мы словили самонаводящийся снаряд прямо под сопло. Как минимум половина бойцов уже мертва, а этот чертов танк все еще не прибыл.

– Эмилиан? – спросил Арктур. – Где капитан?

– Капитан выбыл из драки, сэр, – сказал Янси Грей, по другую сторону расщелины. – Я думаю, у нее сломана спина.

Слова рядового Грея прояснили мысли Арктура. Он подтянул под себя ноги и оперся о скалу.

Итак, он должен собрать всех в кучу и определиться, что делать дальше.

Лейтенант посмотрел, в какой позе лежит на спине Эмилиан, и сделал вывод, что Янси, похоже, не ошибался. Капитану не придется участвовать в бою.

Броня Эмилиан поддержит в ней жизнь какое-то время, но ноги и торс скафандра были изогнуты так, как не предусматривалось конструкцией. Арктур понимал, что если в ближайшее время не доставить капитана в лазарет, – девушка умрет.

В двадцати метрах вниз по ущелью лежала выпотрошенная громада десантного катера. Вокруг машины валялись груды искореженной и почерневшей от огня стали. Пилот как мог, пытался смягчить посадку, но что можно сделать, когда у тебя из-за взрыва отказали двигатели, а ближайший кусок ровной площадки в ста километрах? Толстые клубы дыма рвались ввысь из чрева разбитого корабля, пламя пожара потрескивало и щелкало, уничтожая кассеты боеприпасов и стим-пакеты.

Арктур провел быструю перекличку среди людей, летевших на катере, по результатам которой выяснил, что одиннадцать бойцов капитана погибли, и еще восемь слишком изранены, чтобы сражаться. Также погибли три огнебоя – став жертвами собственного оружия, которое взорвалось, детонировав от удара и огня крушения.

Только одиннадцать бойцов ресоц-пехоты и два огнебоя остались в строю и могли сражаться бок о бок с «Доминионом». Но не успел Арктур скомандовать общий сбор, как сверху со скал на солдат Конфедерации посыпался град пуль.

– В укрытие! – крикнул он, хотя приказ оказался излишним.

Пронзительная дробь от бьющего по скале металла разлеталась по ущелью с оглушительным эхом, словно кто-то с большой высоты сыпал на камень бесконечную коробку гвоздей.

Тяжело вздохнув, Арктур рискнул выглянуть из укрытия, когда огонь чуть-чуть стих. Множество стрелков засели на скалах выше отряда десантников. Арктур быстро прикинул их количество. Около двадцати человек в бронежилетах, касках. Амуниция по внешнему виду – основательно поношенная.

Определенно, они не были солдатами. Скорее, простые головорезы-наемники или пиратская шайка, нанятая шахтерами.

Арктур высунул гаусс-автомат из-за скалы и, просто желая ответить огнем, не особо целясь, – нажал на спусковой крючок. Бронескафандр компенсировал отдачу, однако выстрелам недоставало кучности. Чтобы улучшить позицию для ведения огня, Арктур лег ничком, отвечая противнику короткими очередями.

Отделение Доминион вжималось в скалы и, ощущая вкус паники на губах, подбадривали друг друга крепкими выражениями. Новый град шипов посыпался на них сверху. Арктур увидел, как концентрированный залп разорвал одного раненого десантника.

От попаданий человек дергался так, словно его казнили на электрическом стуле. Его броня неплохо защищала от большинства стрелкового оружия, но нескольким "карателям", стреляющим одновременно, бронепластины скафандра противостоять не могли.

Кого бы эти шахтеры не наняли для защиты, они знали свое ремесло.

Пули рикошетили над головами, прижимая десантником к скалам и не давая добраться до цели. Арктур видел только два варианта действий. Либо они отступают к входу в ущелье, либо продолжают ломать зубы об оборону врага.

Отступать Арктур не хотел, так как потери еще не были критическими, но и спешить прославиться посмертно в бою с неизвестным числом боевиков – тоже.

Изредка выглядывая на пару секунд, он определил, что основная масса противников пряталась за зубчатыми выступами скал в узком проходе среди зарослей непроходимого кустарника. Выше них скалы были ярко-белыми, словно выгорели на солнце.

Пока одна группа стреляла, вторая перезаряжалась. Меняясь таким образом, боевики изливали практически непрерывный поток шипов "карателей" на отделение Доминион, сопровождаемый грохотом и звоном от попаданий в камни.

Еще один быстрый взгляд. Арктур отметил тот факт, что у позиций боевиков ущелье сужалось. Поверхность перед атакующими резко повышалась, образуя смертельный участок, попробовать пересечь который равносильно самоубийству. Однако залезть на скалы, возвышающиеся над точкой залегания десантников, не составит большого труда. На высоте порядка четырех метров уклон становился более пологим и каменистым. Груды валунов и чахлые деревца усеивали его поверхность в большом количестве.

Идеальный ландшафт, чтобы зайти к нападающим с фланга.

Арктур повернулся к своим и вышел на связь с огнебоями.

Два выживших огнебоя скрючились за укрытиями. После аварии их неуклюжие скафандры малинового цвета пестрели вмятинами и пробоинами, но огнеметы "Погибель" сохранились полностью рабочими.

– Это лейтенант Менгск, – вызвал их Арктур. – Идентифицируйте себя.

– Рядовой Юджин Малик, – пришел первый ответ.

– Рядовой Харпер Атли, – ответил второй огнебой.

– Малик, Атли. Мне необходимо, чтобы вы двое встали прямо по центру и организовали огненный щит. Когда я подам сигнал, вы направите оружие на скалы, которые стрелки используют как укрытие, и организуете между нами стену огня.

– Сэр, есть, сэр! – ответили они в унисон, и из орудийных систем, закрепленных на их латных перчатках, вырвались голубые языки очищающего пламени.

Убедившись, что огнебои поняли задачу, Арктур обратился к ресоц-пехотинцам, которые выжили после крушения и еще могли сражаться. Он указал на ближайших из них и произнес: – Вы двое остаетесь с ранеными. Остальные, я хочу, чтобы вы поддержали Малика и Атли. Мне нужен поток иголок, который не даст этим ублюдкам и головы поднять. Всем ясно?

Кивание головами и поспешные жесты «под козырек» уверили его, в том, что они поняли. Но стоило Арктуру обратить внимание на своих собственных солдат, как срикошетивший шип "карателя" попал в его плечевую бронепластину.

– Каков план, лейтенант? – крикнула Даймонд де Санто.

Арктур смахнул шип с брони, как будто это была пушинка на его лучшем костюме.

– Мы выбьем оттуда этих стрелков и продолжим выполнение задачи, – ответил он.

– Сэр, это безумие! – воскликнул Чак Хорнер. Мы ни черта не знаем, сколько еще их там ошивается!

Арктур покачал головой, потрясая кулаком перед десантниками отделения "Доминион".

– Мы идем и это приказ! Когда огнебои и то, что осталось от пехоты Эмилиан, начнут свое дело, я хочу чтобы Хорнер, Меркурио и Янси поднялись по скалам справа. Остальные со мной – слева.

Арктур увидел страх и сомнения на их лицах.

– Слушай, бойцы! Вероятней всего, часть из этих гадов уже обходит нас с флангов, – сказал он, чтобы подстегнуть их решимость, – если они возьмут нас в клещи, то нам конец.

Вряд ли это было так, как он говорил, учитывая ландшафт и тот факт, что боевики и так их очень четко гвоздили, – но направить страх подчиненных в русло боевой злости, не мешало.

– Поэтому, или мы идем вперед и вступаем в бой, или будем разорваны на куски, словно салаги! – закричал Арктур. – Мы, отделение «Доминион»! И мы убьем любого, кто встанет на нашем пути!

Чун Люн вскинул Маюми и с хлопком загнал в нее новую обойму.

– Пришла пора потолковать на нашем языке! – сказал он.

ГЛАВА 8

Сверкающие струи жидкого огня огласили всю долину ревом, когда рядовые Малик и Атли вышли из укрытия. Земля хрустела под ногами этих закованных в красные доспехи воинов. Они шагали вперед, заливая кусты и камни перед собой потоками пламени. Даже через броню скафандра Арктур мог чувствовать отголоски теплового излучения их огнеметов. Шипы «карателей» колотили по двум огнебоям, но их броня была более толстой и тяжелой, чем у обычных десантников, и двое рядовых продвигались вперед, несмотря на обстрел.

Кустарник вокруг вражеских стрелков сразу же загорелся, потрескивая и выгорая с безумным весельем.

– Вперед! – крикнул Арктур, карабкаясь вверх по каменистому склону рядом с собой. Придерживая гаусс-автоматы перед собой, Чун Люн и Даймонд де Санто последовали за ним.

Снизу раздавалось все больше грохочущих выстрелов. Пехотинцы Эмилиан пошли в атаку вслед за огнебоями, стреляя от бедра по мере продвижения. Одного бойца сразило, едва он покинул укрытие, – поток острых, как бритва, шипов расколол лицевой щиток и разворотил заднюю стенку его шлема.

Другие не дрогнули и двинулись вперед, прямо под обстрел.

Арктур цеплялся за скалы, подтягивая себя мощными толчками. Бронескафандр увеличил его силу, и он был в состоянии без труда подниматься вверх по крутому склону каньона.

Держа гаусс-автомат на изготовке, он повернулся на бок, чтобы посмотреть, как обстоят дела у Янси, Чака и Тоби. Последние карабкались по камням, используя малейшие укрытия. Огнебои внизу продолжали поливать горящей смесью позиции боевиков. Один из них, (Арктур не знал кто именно), сильно хромал. Доспех его ноги был искорежен попаданиями до такой степени, что кровь, толчками бившая из раны на бедре, стекала прямо по броне.

Еще несколько пехотинцев упали. Наемники полностью сосредоточили свое внимание на продвигающихся по фронту воинов и упустили из виду окружающие их группы. Арктур вышел на связь с отделением и приказал:

– Все вперед! Пригнувшись и быстро!

– Принял, лейтенант! – подтвердил Чак Хорнер, уводя за собой Янси и Меркурио. Арктур отметил про себя это факт. Хорнер продемонстрировал неплохой потенциал лидера, естественным образом приняв на себя командование группой. Арктур решил, что если они переживут этот бой, то займется обучением парня.

– Чун! Ди! За мной! – крикнул он своей группе.

Рванувшись вперед, Арктур повел их за собой. Стараясь оставаться под прикрытием скал, он бежал, пригнувшись настолько, насколько ему позволяла броня. Его сердце бешено колотилось в груди – он знал, что в любую секунду по нему и его солдатам может начаться продольный огонь из «карателей». По почти непрерывным крикам и грохоту взрывов и стрельбы, доносившимся из ущелья, Арктур понял, что люди, которых он послал в лобовую атаку, все еще сражались.

Оранжевый шар бушующего огня, который затем оформился в виде гриба, сообщил Арктуру о смерти одного из огнебоев. Через несколько мгновений прогремел второй взрыв. Густой дым от горящей огневой смеси повис в воздухе. Крики умирающих солдат продолжали звучать в ушах Арктура.

Вдруг впереди он увидел белые вкрапления породы, и понял, что его группа, наконец, достигла скал, где засела засада. Он усмехнулся в диком предчувствии, испуганный и в тоже время опьяненный опасностью.

Арктур привстал на одно колено, и жестами начал указывать группе на камни.

– Занять позиции по обе стороны от меня, – сообщил он бойцам. – Мы доберемся до тех скал, и покажем им все, на что мы способны.

Де Санто и Люн кивнули. В их глазах Арктур увидел то же предвкушение, что, как он думал, можно было увидеть и в его собственных.

– Ну что-с, приступим-с? – прошипел Чун Люн, погладив блестящий ствол Маюми.

– Как скажешь, Большой Пес! – ответила Де Санто, ударяя кулаком по подставленному кулаку Люна.

– Пошли, – сказал Арктур.

Он добежал до скал и, уперевшись ногой в небольшой валун, посмотрел вниз, пока Де Санто и Люн занимали позиции. Под ними развернулся картина настоящего ада. Дно ущелья пылало, кругом валялись обугленные тела. Несколько наемников, крича и зажимая кровавые раны, корчились на земле. Но Арктуру было плевать на их боль. Эти люди пытались убить его и его ребят. Они значили для него меньше чем пустое место.

Как он и предполагал, оба огнебоя и около половины ресоц-пехоты Эмилиан были мертвы. Но они выполнили свою работу – внимание наемников было полностью приковано к ним, пока отделение Доминион обходило боевиков с флангов.

Арктур увидел, что Хорнер, Янси и Меркурио тоже залезли на скалы с противоположной стороны и взяли врага на прицел. Несколько наемников увидели, что над ними появились десантники Доминиона. Их паника бальзамом пролилась на душу молодого лейтенанта.

– Огонь! – закричал он.

Губительный дождь шипов "карателей" начал косить наемников. На таком расстоянии их легкие бронекостюмы не могли защитить от кинжального огня гаусс-автоматов. Арктур водил стволом по людям внизу, очередями шипов вскрывая черепа и отрывая конечности. Кровь фонтанами хлестала из их тел.

Попав под перекрестный огонь, наемники лишились всех шансов на выживание.

Они метались как зайцы под яростным шквалом огня, захваченные врасплох и не способные дать отпор. Оглушительное эхо от выстрелов из автоматов смешалось с визгом раскаленных шипов, и тесный узкий проход каньона погрузился в вакханалию звука. Нескольким наемникам все-таки удалось ответить огнем, но он оказался слишком запоздалым и слишком слабым. Доминион убил сопротивляющихся без сожалений.

Поняв, что сражаться дальше нет смысла, один человек бросил свою винтовку и поднял руки, выражая готовность к капитуляции.

Длинная очередь Арктура разрезала его надвое.

Все закончилось за несколько секунд, и как только Арктур с отделением прекратили огонь, в каньоне вдруг стало очень тихо. Из перегретых стволов автоматов курился едкий дым, а сами десантники с недоверием смотрели друг на друга, – шокированные бойней, которую устроили, и одновременно окрыленные победой в их первой перестрелке.

– Мы хорошо поработали, – сказал Арктур. – Каждый.

Нервное возбуждение от убийства стольких людей постепенно угасло, пульс замедлился.

Ущелье напоминало скотобойню: искромсанная плоть, валяющаяся в густых и вязких лужах крови, которые из-за жары быстро превращались в черные липкие бассейны.

– Черт подери, мы замочили этих сучьих детей! – крикнул Янси, торжествующе потрясая «карателем» над головой. Чак Хорнер козырнул Арктуру и даже Тоби Меркурио на этот раз выглядел довольным. В порыве радости Ди де Санто и Чун Люн бодались шлемами, а потом переключились на командира, наградив его хлопками по плечам.

– Вы сделали это, лейтенант! – воскликнула де Санто. – Мы их убили целую чертову кучу!

– Мы справились, – согласился Арктур.

Только сейчас он целиком оценил организованную им резню. Молодой человек знал, что многие люди испытывают жуткое и глубокое чувство вины за убийство других людей. Но, когда Арктур смотрел на разорванные мешки из мяса и костей, которые всего минуту назад были живыми, дышащими людьми, он ничего к ним не чувствовал.

Совсем ничего.

Арктур осмотрел лагерь шахтеров через оптический видоискатель, выискивая любые признаки наличия военной техники. Например, такой как ракетная турель, что сбила их катер. Само собой он их обнаружил. Пара башен с широкими параболическими антеннами, ничем не отличающиеся от тех, что использовались в Юноне, красовались прямо на переднем крае лагеря.

Горнодобывающий комплекс был хорошо оборудован. Сборные модульные конструкции размещались на искусственно выровненном плато в устье большого разлома на склоне горы, похожего на логово какого-нибудь доисторического чудовища. По краю плато располагалась линия обороны хребта: обложенные мешками с песком стрелковые ячейки, и бетонные бункеры.

За баррикадами от одного края к другому ходила на своих вывернутых ногах пара боевых шагоходов «Голиаф». На их оружейных креплениях раскручивались многоствольные пушки, а в небеса смотрели ракетные установки, закрепленные над кабинами пилотов. Но «Голиафы» не особо беспокоили Арктура – хотя пехоте и не следовало пренебрегать мощью их пушек, их основным назначением все же было поражение воздушных целей.

В любом случае, у него было то, что могло справиться с этими «Голиафами».

Он улыбнулся, когда увидел, как шахтеры и наемники в панике забегали, увидев то, что появилось на ухабистой дороге, ведущей к главным воротами горнодобывающего комплекса.

После тридцати минут, прошедших с момента окончания перестрелки, по залитому кровью каньону наконец загрохотал осадный танк. За это время бойцы «Доминиона» собрали все оружие и боеприпасы погибших десантников и перетаскали тела в одно место.

Из всех пехотинцев, шедших в наступление под прикрытием огнебоев, остались в живых только пять. Остальных они сложили ровными рядами вместе с теми, кто погиб при крушении, и еще восемью ранеными. Тела наемников оттащили на другую сторону каньона. Оружие с них забрали, но тщательного обыска проводить не стали.

Чтобы транспортировать капитана Эмилиан и других раненых обратно в лагерь Юнона, вызвали эвакуационный катер, и как только Арктур получил подтверждение об его отправке, все отделение «Доминион» и пятеро ресоц-пехотинцев, устроились на броне танка и двинулись дальше по ущелью.

В конце концов, их работа еще не была окончена.

– О, да-а! – закричал Янси Грей, стоя на лобовой броне танка и удерживая равновесие при помощи громадной пушки. – Не такие дерзкие сейчас, ага? Не такие крепкие, когда увидели, что у нас есть танк, да!

Осадный танк вошел в зону поражения лагеря шахтеров и остановился. Его главное орудие могло превратить лагерь в тлеющие руины, не опасаясь какого-либо противодействия.

Но Арктур не хотел разрушать горнодобывающее оборудование, если этого можно было избежать. В принципе оно могло пригодиться в будущем.

– Заткнись, Янси, – сказал Арктур, передавая видоискатель Тоби Меркурио и отстегивая шлем. Положив шлем на гусеницу, молодой лейтенант спрыгнул вниз. – Чак, Ди. Вы со мной. Возьмите с собой пушки и удостоверьтесь, что они в порядке.

Хорнер и де Санто спрыгнули на утрамбованную землю, и Арктур двинулся вверх по дороге, ведущей к горнодобывающему комплексу. Гаусс-автомат он закрепил специальным хомутом за плечом. После жестокой резни во время битвы, все вокруг казалось таким безмятежным. Лютый ветер, что свирепствовал в низовьях гор, здесь отсутствовал. Скалы надежно блокировали его порывы, защищая дорогу от разгульной стихии.

Арктур следил за группой из пяти человек, появившихся из комплекса. Трое из них вооружены – предположительно наемники – тогда как двое других выглядели как закоренелые изыскатели, в постоянно грязных погодных накидках.

– Лейтенант, что вы задумали? – спросил Чак Хорнер.

– Кстати да, мне тоже интересно, – поддержала его де Санто.

– Мы идем поговорить с ними, – сказал Арктур. – И попросить их сдаться.

– Сдаться? – переспросил Хорнер. – Должен заметить, лейтенант, они не похожи на тех, кто сдается.

– Я возьму это на себя, Чарльз.

Две группы встретились на изгибе дороги, в двух сотнях метров от ворот лагеря. Арктур чувствовал враждебность исходящую от шахтеров как порывы ветра. Первый был невысок и коренаст, с загрубевшей, в шрамах кожей, – как следствие суровых условий жизни и здешней среды. Другой горняк был такой же приземистый и заматерелый, но в его глазах читалась настороженность. И это подсказало Арктуру, что он не тот, кто будет вести переговоры.

Наемники остались позади, хотя всем своим видом они намекали на то, что более чем готовы открыть огонь.

До того как Арктур успел открыть рот, первый человек достал пачку грязных, масленых бумаг и сказал:

– Это не ваша собственность, конфед. Мы владеем этой землей законно и по-честному. Передай своим боссам, что с бумагами у нас ладушки. Шаришь-не?

Арктур вежливо кивнул.

– Лейтенант Десантного корпуса Конфедерации Арктур Менгск. Я разговариваю с главой этого предприятия?

Человек с бумагами подозрительно глянул на него.

– Да, выходит, что так, – подтвердил он.

– А вы?..

– Лемюэль Баден. Но какая к черту разница от этого. Нам неча сказать друг другу.

– Я считаю иначе, – сказал Арктур. – Это в целом неверно. У меня здесь осадный танк. А это означает, что нам есть что обсудить.

– Да неужели? И что же?

– Ваша немедленная капитуляция и переселение на другую планету.

Баден захрюкал, что Арктур расценил как хохот.

– Сдаться? Черт побери, да у тебя железные яйца, парень. Сколько кстати тебе, двадцать? Двадцать один?

– Девятнадцать, если позволите.

На этот раз рассмеялись оба горняка.

– Шуруй домой, парнишка, – сплюнул Баден. – Я не собираюсь сдаваться. По крайней мере, не мальцу, который еще даже бритву не пользовал.

– О, я думаю, вы сдадитесь, – сказал Арктур. – По правде говоря, я в этом уверен.

– С чего это?

– Потому что у меня есть танк. И если вы не сдадитесь, я разнесу это место к чертовой матери.

– Не смеши меня, – ощерился Баден. – Духу не хватит.

– А ты испытай меня, – сказал Арктур, выдерживая враждебный взгляд Бадена.

Арктур видел, как на висках шахтера выступили капельки пота. В глазах Бадена не было страха, но только осторожность, из-за невозможности вычислить молодого солдата, стоящего перед ним.

– Сейчас ты пытаешься вычислить, блефую ли я, – сказал Арктур. – Я могу заверить вас, что я не блефую. Я вообще никогда не блефую. Если в результате этих переговоров я не уйду с вашей капитуляцией, вы и все внутри ваших бараков погибнете в течение десяти минут. Я вам это гарантирую.

– А может нам проще завалить тебя сейчас? – окрысился Баден.

– Может. Но тогда мои люди убьют вас и все умрут в итоге, – ответил Арктур. – Итак, вы видите, что у вас есть только один выбор.

– Проклятые конфедераты, какого черта вы лезете к нам! Этот рудник наш и мы не собираемся отдавать его вам! – услышав ультиматум Менгска, выкрикнул второй горняк.

Глаза Бадена скользнули на компаньона.

Арктур не обратил внимания на выкрики, зная, что Баден единственный, чье решение имеет вес на этих переговорах.

– Полегче, Бил. Я сам разберусь, – сказал Баден. Шахтер повернулся к Арктуру. – Дай мне двадцать минут поговорить с моими людьми.

– Конечно, – сказал Арктур. – Но если я не увижу, что вы сдаетесь после этого, тогда вы увидите мощь этого танка. И поверьте мне, вам это не придется по вкусу.

Баден кивнул, и делегация пошла обратно к горному комплексу, не говоря ни слова. Арктур проследил за ними, затем развернулся на пятках скафандра и двинулся вниз по дороге, где его ожидали солдаты и танк.

Когда Арктур достиг танка, он громыхнул кулаком в перчатке по его борту.

– Орудие наизготовку, скомандовал он.

– Лейтенант, вы блефовали? – спросила Ди де Санто.

– Нет, – сказал Арктур. – Как я сказал Бадену, я никогда не блефую. Я уже знаю, что он собирается сдаться.

– Вы уверены? – спросил Чак Хорнер. – Он выглядел, как упрямый осел.

– Что правда, то правда, – согласился Арктур. – Но он не глупец.

– Сэр? – удивилась де Санто.

– Он знает, что я взорву рудник и перебью всех, если он не сдастся, – объяснил Арктур.

Чак Хорнер подозрительно посмотрел на Арктура.

– Вы не шутите, так ведь?

– Нет, – ответил Арктур. – Не шучу. И Лемюэль Баден знает это.

* * *

Лазарет в лагере Юнона был местом стерильным во всех смыслах этого слова. Его сборные стены, облицованные керамической плиткой, сияли отраженным светом фонарей, закрепленных на опоясывающих крышу зеленых балках. Вся конструкция напоминала толстую трубу, разрезанную вдоль и брошенную на землю.

Секции с кроватями располагались по всему открытому пространству. В потолок были вмонтированы вентиляторы, чтобы разгонять застоявшийся воздух и резкий запах дезинфицирующих средств. Медики обходили кровати с ранеными, проверяя показания приборов и прописывая обезболивающие средства. Сюда, после выполнения боевых задач, избавившись от бронескафандров и облачившись гражданскую форму, шли десантники, чтобы навестить раненых товарищей. Надеясь, что последних не слишком накачали успокоительным.

Арктур ожидал, что в лазарете будет шумно, но внутри оказалось на удивление тихо. Лишь стоял негромкий шум от усердной работы специалистов, и жужжали приборы. Атмосфера сохранялась спокойной, благодаря тому, что большинство раненых солдат пребывали под действием мощных транквилизаторов, а те, кто был соцпером – практически поголовно. Многочисленные исследования доказали, что тяжелые травмы могут негативно сказаться на психо-нейронной программе, вживленной поверх настоящей памяти. И никто не гарантировал, что у солдат вдруг не восстановится их изначальная криминальная натура.

Наслышанный о шокирующих подробностях некоторых жестоких убийств, совершенные этими солдатами, до того как им заложили в мозг нормальную модель поведения, Арктур был совершенно не против таких мер предосторожности.

Арктур увидел койко-капсулу капитана Эмилиан в одном модуле с тремя другими ранеными солдатами – двумя мужчинами и женщиной – и направился к ней.

Эмилиан улыбнулась, когда заметила Арктура. Секундой позже ее лицо исказила гримаса, когда девушка попыталась сесть. Ее таз и ноги были заключены в корсет из стали-серебрянки, и неуклюжая попытка изменить положение тела вызвала страшную боль. Опухоль на глазах и челюсти немного опала, и ее синяки приобрели очаровательный красноватый оттенок. С другой стороны лица, симметрично шраму, который Эмилиан получила на Чау-Сара, появилась ярко-красная линия от наложенного шва.

Каждый пациент в модуле был подключен к капельнице, и за их состоянием следила сложная система из каких-то квадратных аппаратов. Арктур осторожно пробрался к койке Эмилиан сквозь паутину проводов.

– Доброе утро, капитан, – сказал Арктур.

– Доброе, лейтенант, – ответила Эмилиан.

Арктур сел рядом с мед-модулем и разместил у ног девушки портативную консоль.

– Хорошо выглядите.

– Ага, конечно, – сказала Эмилиан. – Я выгляжу как кусок дерьма. Никто не дает мне зеркало. О чем это может говорить?

– О том, что даже близость смерти не пошатнула вашего самомнения?

– Осторожно, парень, – сказала Эмилиан. – Может, я и не могу стоять на своих двоих, но я все еще твой командир.

Арктур поднял руки вверх в примиряющем жесте.

– Понял, – сказал он.

– Слышала, что остальная часть операции прошла хорошо.

– Да, – согласился Арктур. – Мы взяли Турангу без единого выстрела. Если не брать в расчет того, что произошло в каньоне сразу после того, как мы туда рухнули.

Лицо Эмилиан помрачнело при упоминании о крушении.

– Ничего не помню, – сказала она. – Мне сказали, что я с размаху врезалась головой о пиллерс. Шлем раскололся напрочь, а чертова черепушка еле выдержала.

– Вам повезло, – сказал Арктур.

– Да, мне все это говорят.

– Зато теперь у вас есть шрам, дополняющий тот предыдущий, – заметил Арктур.

– Да ты что? Вот удача-то.

– Простите.

– Так, рассказывай об остальном, что случилось, – сказала Эмилиан. – Я слыхала суть от одного моего пешедрала, из тех остатков, что ты изволил привезти живыми. Но они не великие рассказчики, как ты сам понимаешь.

– Честно говоря, там особо нечего добавить.

– Когда кто-то говорит: «Честно говоря», – значит, он врет.

– Я запомню это, – сказал Арктур. – Но вероятно вы знаете все остальное. Лемюэль Баден вышел через двадцать минут и сказал, что его люди уйдут. Они деактивировали реактор и выключили турели. После чего я подал запрос на пару транспортников, которые привезли их сюда для допроса, прежде чем мы депортируем их. Мы обезопасили комплекс, и шахтерская команда Кусиниса^[40] уже ковыряется там. И я хочу получить разрешение на право руководства этой командой, капитан.

– Все еще мечтаешь стать изыскателем, а?

– Безусловно, – ответил Арктур.

– И как же ты убедил Бадена увести своих людей?