Текст книги "Флетч и Мокси"
Автор книги: Грегори Макдональд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)
ГЛАВА 12
Назад он шагал не торопясь, нагруженный покупками, подставив лицо солнечному свету и теплому ветру. Повернув на Дувэл-стрит, он увидел два автомобиля, стоящие перед Голубым домом с открытыми багажниками. Покупка одежды для Мокси заняла у него больше времени, чем он предполагал. Вина в том полностью лежала на продавце, почему-то решившем, что женскую одежду Флетч покупает для себя.
Невысокого роста, с обветренным лицом, худощавый мужчина, на которого Флетч обратил внимание в полицейском участке, разгружал маленькую желтую машину. Не вызывало сомнений, что он прибыл в гордом одиночестве. Большой синий седан доставил в Ки-Уэст Эдит Хоуэлл, актрису зрелых лет, которой нынче предлагали роли матерей и бабушек, и Джона Мила, выглядевшего, как деревенщина, даже когда ему за это и не платили. Чемоданов у них хватало на пятерых. О приезде Эдит Хоуэлл и Джона Мида Мокси ему ничего не говорило.
На другой стороне улицы стояла группа неорганизованных туристов, многие с кинокамерами на груди. Они переговаривались, обмениваясь впечатлениями. Подкатил туристический автобус. Через открытое окно до Флетча донесся голос гида, усиленный системой громкой связи:
«...Голубой дом. Сейчас в нем проживают актриса Мокси Муни и ее отец, легендарный Фредерик Муни. Эти знаменитости укрылись в Голубом доме после убийства во время съемок очередного выпуска „Шоу Дэна Бакли“. Они прибыли вчера вечером, не очень поздно, ибо старина Фредерик успел пропустить пару-тройку рюмочек в местных бистро. Возможно, мне не следовало открывать вам их местонахождение, но об их прибытии сообщили утренние газеты. Слева от вас...»
Флетч вошел в Голубой дом через широко распахнутую дверь.
Мокси в столовой складывала горкой салфетки.
– Слава Богу, – воскликнула она, увидев многочисленные свертки в руках Флетча. – Я изжарилась в этом платье.
– У тебя новые гости. Эдит Хоуэлл. Джон Мид.
– Да. Они позвонили из Ки-Маратона.
– И, полагаю, Джефф Маккензи.
– Ты знал о его приезде, – она начала знакомиться с содержимым свертков прямо на обеденном столе. – Остальные во дворе. Джерри Литтлфорд с женой. С ними прилетел и Сай Коллер.
– Сай Коллер? Два режиссера под одной крышей. Все равно, что две дамы, пришедшие на бал в одинаковых платьях.
Мокси приложила желтые трусики от купальника к черному платью.
– Кажется, в самый раз.
– Я заказывал все по американскому стандарту. А где они будут спать?
– На балконах есть кушетки, гамаки, качели.
– А где О, Блистательный Наш?
– Пошел общаться с народом.
– А тут ему общаться не с кем? Дом набит народом. Мокси, я хотел увезти тебя на несколько дней...
– Я и уехала, – раздраженно, она ухватила все свертки и прижала их к груди. – Прятаться мне нет нужды. Я никого не убивала, ты знаешь.
– Тогда нам надо найти другого подозреваемого. И побыстрее. А лучшего кандидата, чем ты, я просто представить себе не могу.
– Мне надо переодеться, – она повернулась и направилась к лестнице. – Познакомься с гостями.
Флетч вышел во двор со стаканом апельсинового сока в руке. Джерри Литтлфорд заметил его первым.
– Вы – Флетч.
– Совершенно верно.
– Я Джерри, – он встал, чтобы пожать Флетчу руку. – Моя жена, Стелла.
Стеллой оказалась та самая молодая женщина, что днем раньше увела из-за трейлера Мардж Питерман.
– Вы знакомы с Саем Коллером?
Мужчина с толстым животом, обтянутым тенниской, на этот раз зеленой, помогал Стелле уводить Мардж. Он не поднялся с шезлонга и не протянул Флетчу руки.
– Я извиняюсь.
– Вы – повар? – Джерри вновь сел.
– Мокси полагала меня таковым до того, как попробовала приготовленный мною омлет.
– А потом, нет?
– Потом – нет.
Все трое пили «Кровавую Мэри».
– Я действительно извиняюсь, – вновь подал голос Коллер. И грусть в его глазах говорила, что так оно и есть.
– Извиняетесь за что? – Флетч уселся на свободный шезлонг. Во дворе, укрытом забором от теплого ветра с залива, было прохладнее, чем на улице.
– За то, что не взял вас на ту роль.
– Я и не просился.
Коллер облегченно вздохнул, улыбнулся.
– Я был уверен, что отказал вам. Если режиссер доживает до моих лет, он хоть раз, да отказывает практически каждому. Где вы снимались?
– Снимался?
– Да, в каких фильмах?
– Я – не актер.
– Но я видел вас на экране.
– Вы видели меня вчера. В Бонита-Бич. Рядом с Мардж Питерман.
Коллер продолжал смотреть на него.
– Иллюзия и реальность, – вмешался Джерри Литтлфорд. – Профессиональная болезнь киношников. Мы путаем увиденное в жизни и на экране. Зачастую не можем различить, что есть действительность, а что – съемка.
– Это болезнь всего общества, – поддержала его Стелла. – Для людей реальна только та действительность, что они видят на пленке.
– И наша задача, – продолжил ее мысль Джерри, – приложить все силы, чтобы происходящее в фильме казалось более реальным, чем сама жизнь.
– Иногда нам это удается, – внес свою лепту и Сай Коллер.
– Реальность ли, вчерашнее происшествие? – спросила Стелла. – Или всего лишь эпизод передачи «Шоу Дэна Бакли»?
– Не знаю, – рассмеялся Сай Коллер. – Я еще не видел этого выпуска по телевизору. Отвечу на твой вопрос после просмотра.
Джерри Литтлфорд покосился на растущий у забора баньян.
– Реален ли сегодняшний день? – Его рука легла на спинку шезлонга, на котором сидела его жена.
– Любой день, когда я не работаю, создавая иллюзию, нереален, – ответил ему Сай Коллер.
– Вчера... – Джерри не докончил фразу, ибо через дверь черного хода во двор вышли Эдит Хоуэлл, Джефф Маккензи и Джон Мид, каждый с бокалом «Кровавой Мэри». Лопесы, похоже, трудились, не разгибаясь.
Коллер вскочил.
– Джефф! – он ударился о край цистерны, спеша к Маккензи. – Как здорово! Я надеялся, что мы сможем пообщаться в спокойной обстановке.
– До того, как я уеду?
– Тебя же выгнали. Со мной такое бывало. И не раз. Пойдем в тень.
Радостную встречу все, за исключением Маккензи, отметили поцелуями. Австралиец же ни с кем не целовался. Джерри Литтлфорд представил Флетча.
Эдит Хоуэлл сориентировалась сразу.
– Дорогой, я не знаю, куда поставить мои чемоданы.
Флетч в раздумье уставился на ее грудь, Эдит села в кресло-качалку.
– Добрый день, – обратился к Флетчу Джон Мид. – Вы – наш хозяин?
– Полагаю, что да.
– Позвольте поблагодарить вас за то, что вы разрешили нам поселиться в вашем доме.
Джеффри Маккензи промолчал. Не подал Флетчу руки. Лишь смотрел на него. И глаза его закрывались и открывались, словно затвор кинокамеры.
– Как вы сумели добиться такой игры света в «Вороне»? Это же фантастика! – Сай Коллер увлек Маккензи к двум, стоящим отдельно, плетеным креслам. – Особенно в последней сцене, финале со старухой и мальчиком. Как вы это сделали? – он рассмеялся. – Или такие съемки возможны только в Австралии?
– Какая ужасная дорога, – поделилась своими впечатлениями о поездке в Ки-Уэст Эдит Хоуэлл. – Когда мы ехали по семимильному мосту, я все время боялась, что мое сердце вырвется из груди и плюхнется в воду.
– Потому-то ты и болтала без умолку? – улыбнулся Джон Мид.
– Если человек говорит, значит, он жив, – Эдит повернулась к Флетчу. – Фредди здесь?
– Да. Пошел прогуляться.
– Какой великолепный дом, – Эдит еще не закончила разговор с Флетчем. – Такой просторный и в то же время уютный. Вы должны рассказать нам о Ки-Уэст. Давно вы здесь живете?
– Примерно восемнадцать часов.
– О, – она сморщила носик. – Он называется Голубой дом... Может, у него голубой фасад? Я не заметила.
– Нет, – покачал головой Флетч.
Джон Мид рассмеялся.
– А вы мне нравитесь.
Из дома выпорхнула Мокси, в новеньком желтом бикини. Последовал ритуал объятий и поцелуев. Она поцеловала и Сая Коллера, и Джеффри Маккензи.
Мокси взяла из руки Флетча бокал с апельсиновым соком, отпила.
– Там же нет водки.
– Правда?
– Как можно смешивать «Скрю драйвэ» <Коктейль, водка с апельсиновым соком.> без водки?
– Такое просто невозможно, – согласился с ней Флетч.
Джон Мид рассмеялся. Мокси села на скамейку рядом с Флетчем.
– Как я понимаю, вы говорили о кино.
– Стелла и я обсуждали рыбную ловлю, – возразил Флетч.
– Раз уж ты вспомнила о наших делах... – Джон Мид повернулся к Коллеру. – Сай! Мы будем заканчивать этот фильм?
Коллер посмотрел на Мокси.
– Если б я знал.
– Все зависит от банков, не так ли? – высказала свое мнение Мокси. – Если банкиры кивнут, мы его закончим. Если покачают головой, разбежимся. Другого не дано.
– Да, – вздохнул Коллер. – Такова реальность нашего бизнеса. Единственная реальность.
– Нам все равно требовался перерыв, – он потер левое предплечье. – Надоело быть битым. Мои синяки должны зажить.
Лопесы вынесли тарелки с горками сэндвичей и начали обносить гостей.
Эдит Хоуэлл наклонилась, положила руку на колено Мокси.
– Надеюсь, дорогая, ты не возражаешь против нашего приезда? Полагаю, мы все подумали об одном и том же... В такое время тебе лучше быть среди друзей.
Мокси смотрела на нее открыв рот.
– Возьми сэндвич, – предложил ей Флетч. Лопес поставил в тень ведерко с обложенными льдом банками пива. – И пиво. Вскрыть для тебя банку?
Мокси не ответила.
Все, кроме нее, уже жевали сэндвичи, запивая их пивом. Лопесы ретировались в дом.
Мокси встала. Заговорила, чеканя слова.
– Дорогие друзья. Я не убивала Стива Питермана. Те, кто сомневается в моих словах, волен уехать сию же минуту.
В повисшей над двором тяжелой тишине Мокси направилась к дому. Вошла, хлопнув за собой дверью.
– Тогда никого не останется, – пробормотала Стелла Литтлфорд.
– Заткнись, – бросил ее муж. Словно извиняясь за нее, посмотрел на Флетча, потом на Коллера.
Флетч откашлялся.
– Кто-то же убил этого сукиного сына.
– Полагаю, он этого заслуживал, – вынесла свой вердикт Стелла. – Мерзавец.
– У меня есть своя версия, – Сай Коллер выдержал паузу дабы привлечь к себе всеобщее внимание. – Дэн Бакли.
– Хорошая версия, – согласился Флетч.
– Он сидел ближе, чем Мокси.
– Ты так говоришь только потому, что его здесь нет, и он... не работает с нами, – высказал свою точку зрения Литтлфорд.
– Нет, – Коллер покачал головой. – Мне известно, что они знали друг друга. Как иначе Стив Питерман уговорил Дэна Бакли записывать этот выпуск «Шоу» на съемочной площадке? Бакли не из тех, кто шастает по съемочным площадкам.
– Что еще вам известно? – спросил Флетч.
– Я знаю, что Питерман собирался обедать с Бакли. Чтобы обсудить общие дела. Я уверен, что они у них есть. Бакли то и дело упоминал какое-то месторождение бокситов в Канаде, бросая выразительные взгляды на Питермана, а тот улыбался и переводил разговор на другое.
– Было бы неплохо, если б его зарезал Дэн Бакли.
– Конечно. Скажите-ка, кто еще мог готовить съемочную площадку? Я говорю, как режиссер, – он посмотрел на Джеффри Маккензи, давая понять, что говорит и от его имени. – Режиссер отвечает за происходящее на съемочной площадке. Только он понимает, что, для чего и где стоит, как все работает. Скажу прямо, очень непросто на открытой сцене, вроде той, на которой снималось «Шоу Дэна Бакли», сделать так, чтобы нож достаточно точно и с определенной силой вонзился в спину человека и убил его. За минуту-другую такого не сварганишь. Нужна подготовка. Это Бакли, можете не сомневаться.
– Или кто-то из его команды, – вставил Мид.
– А нож упал? – спросил Флетч.
– Не знаю, – ответил Коллер с набитым ртом. – Но удар был сильный. Я думал об этом всю ночь. И уверен, что смогу устроить все так, чтобы нож вонзился в чью-то спину, – он повернулся к Маккензи. – Полагаю, это по силам и Джеффу. Но найти самый скрытный вариант мне не удалось. На это ночи не хватило. У Бакли было куда больше времени. Он все подготовил заранее. И убил Питермана.
Вновь упавшую на двор тишину прорезал донесшийся с улицы, усиленный динамиками голос гида: «...Муни, знаменитый отец и знаменитая дочь, вчера были допрошены полицией в связи с расследованием убийства на съемочной площадке „Шоу Дэна Бакли“. Старик не очень-то расстроился. Не далее, как час тому назад я видел, как он пересекал улицу, держа путь из „Слоппи Джо“ в „Кейптан Тони“...
– Выключите радио, – воскликнул Джефф Маккензи. – Меня от него тошнит.
Эдит Хоуэлл вновь смотрела на Голубой дом.
– Все-таки приятно хоть на несколько дней уехать из отеля.
ГЛАВА 13
Флетч ногой открыл дверь в полутемную (Мокси задернула занавеси) спальню. На подносе стояла тарелка с сэндвичами, кувшин апельсинового сока и стакан. Он поставил поднос на столик у кровати.
Мокси лежала, раскинув руки, сняв верхнюю часть бикини.
– Я не убивала Стива Питермана.
– Мы должны найти того, кто это сделал, Мокси. Подозрение падает на тебя. Или скоро падет. Как только факты станут достоянием общественности. Я имею в виду твои финансовые дела с Питерманом.
– »Финансовые дела». Я в них ничего не понимала. Я доверяла этому подонку, Флетч, – она застонала. – Миллионы долларов долга.
– Я знаю, что ты в них ничего не понимала. Мне ясно, что ты должна была кому-то доверять. Человек или творит, или занимается бизнесом. У тебя была возможность полностью отдать себя творчеству, и ты, на радость всем, ею воспользовалась.
– Разве судьи и чиновники Департамента налогов и сборов этого не понимают? Тут не нужно быть семи пядей во лбу.
– В этой стране, нет. У нас занятие человека – бизнес. В том числе и творчество. Если, конечно, у тебя нет легиона клерков, совета директоров и когорты юристов. Видишь ли, вина полностью лежит на тебе, потому что твоя творческая одаренность ничего не значит. В Америке творческий потенциал оценивают по уровню годового дохода. Если ты что-то подписываешь, это трактуется однозначно: ты знаешь, что творишь. И ты несешь ответственность за то, что подписала.
– Но, черт побери, такое случается сплошь и рядом. Ты же читал...
– Значит, ты должна защищать себя.
– Я и наняла Стива Питермана, чтобы он защищал меня.
– А он проворачивал свои делишки, прикрываясь тобой.
– Но я – то тут причем?
– Незнание закона не освобождает от ответственности. Это аксиома. Более того, сейчас практически невозможно доказать, что ты ничего не звала. Да и вообще, в зале суда обвиняемые чаще всего начинают с заявления, что они понятия не имеют, о чем идет речь.
– В зале суда! О-о-о. Неужели ты не мог обойтись без этих слов?
– Извини, – Флетч сел на кровать. – Беда в том, что кое-что ты понимала. Приехала в контору Стива Питермана в его отсутствие, просмотрела бухгалтерские книги. А через две недели, сидя рядом с тобой, он получил нож в спину.
Последовала долгая пауза. Мокси разглядывала потолок. Затем вздохнула.
– Тяжелое дело.
– Мокси, у меня есть приятель в Нью-Йорке. Хороший человек, юрист и бухгалтер. Я ему доверяю, как себе. Я хочу, чтобы он просмотрел эти документы в конторе Стива Питермана. Для этого ему нужно подписанное тобой разрешение. Тогда мы будем знать, сколь велики твои финансовые затруднения.
– Да какое это имеет значение? Меня же хотят обвинить в убийстве.
– Остается шанс, пусть и маленький, что мы пришли к ложным выводам. Возможно, Стив приумножил твое состояние. То есть у тебя нет повода для жалоб. И, соответственно, мотива для убийства.
– Шанс этот равен нулю.
– Все равно, надо разобраться. Если же мой приятель придет к тому же выводу, что и ты, это будет означать, что у тебя был мотив...
– Можешь не продолжать. Я и сама знаю, что в итоге могу оказаться в газовой камере.
– По крайней мере, мы будем знать об этом. И сможем предпринять ответные действия. Полагаю, полиция тоже захочет заглянуть в эти бухгалтерские книги. Мы должны их опередить.
– Что ты от меня хочешь?
– Подпиши вот эту бумагу, – Флетч вытащил из кармана шорт сложенный вчетверо лист, развернул его. – Тогда Марта Саттерли, это мой друг, сможет проверить твои финансовые счета, – из второго кармана он достал ручку.
– Ладно, – Мокси села, подписала разрешение на колене Флетча.
– Отправишь посыльного в Нью-Йорк?
– Найдется же в Ки-Уэст хоть один человек, согласный бесплатно слетать в Нью-Йорк и обратно.
– Однако. Я думала, что такое бывает только в фильмах.
– И в жизни тоже, – покачал головой Флетч. – Если дело принимает серьезный оборот.
Мокси вновь улеглась на спину, прикрыла глаза рукой.
– И еще эта банда дикарей внизу.
– Мне показалось, что ты обрадовалась, увидев их.
– Я и представить себе не могла... пока Эдит не одарила меня тем томным взглядом... что они считают меня убийцей Стива. Если они думают, что я кого-то убила, зачем тащатся за мной на край земли? Селятся под одной крышей?
– Не знаю, – пожал плечами Флетч. – Может, потому, что они – друзья? И хотят поддержать тебя.
– Когда мне понадобится поддержка, я куплю себе «грацию».
– Пока она тебе ни к чему, – рука Флетча прошлась по грудям Мокси, ее плоскому животу, бедрам, – но у тебя есть возможность продвинуться в этом направлении, – он взял со стола тарелку с сэндвичами. – Не желаешь ли откушать?
– Нет. Я лучше посплю.
Флетч вернул тарелку на поднос.
– Апельсиновый сок?
– Не хочу.
– Составить тебе компанию?
– Хочу спать. И ни о чем не думать.
– Как скажешь. Кстати, Мокси, эта Роз Начман... ты помнишь, кто это?
– Да. Главный детектив.
– Умная, решительная женщина. Полагаю, мы можем ей доверять.
– Хорошо. Раз ты так считаешь.
Флетч уже открывал дверь, когда его позвала Мокси.
– Флетч?
– Да?
– А как быть с похоронами? Должна я идти на похороны Стива?
– Не знаю.
– Меня туда на аркане не затащишь.
– Пошли цветы.
– Я думаю о Мардж.
– Мокси, дорогая, если ты еще не поняла, чем вызвана поднятая мной в последние двадцать четыре часа суета, скажу тебе открытым текстом: пора тебе думать о себе.
После короткой паузы из кровати донеслось: «Сейчас мне хотелось бы забыться и ни о чем не думать».
– Слушай, Мокси, мне не хочется наступать на больную мозоль, но... – Мокси молчала, ожидая продолжения. – Ты только что подписала бумагу в темной комнате. Даже не попыталась прочитать, что в ней написано, – Мокси по-прежнему молчала. – С этим надо кончать, Мерилин. Сладких тебе снов.
ГЛАВА 14
– Марта? Это Флетч. Я в Ки-Уэст с Мокси Муни. Марти Саттерли промолчал. Он не отличался говорливостью, но получал информацию. И ждал, пока она не будет выдана до конца. Потом он переваривал полученную информацию. И действовал на ее основе. После чего он выдавал информацию.
– Через несколько часов к тебе подъедет Джон Мид, актер, и принесет бумагу, подписанную Мокси, согласно которой тебе предоставляется право ознакомится с ее финансовыми документами в конторе Стива Питермана. – Далее Флетч коротко обрисовал ситуацию: Стива Питермана убили ударом ножа в спину прямо на съемочной площадке, когда он сидел рядом с Мокси, Мокси тревожится из-за своих финансов, которыми распоряжался Питерман, опасается, что их состояние может оказаться столь плачевным, что в глазах правосудия может послужить мотивом для убийства. – Ты это сделаешь, Марти? Как ты понимаешь, речь может зайти о смертном приговоре или пожизненном заключении, – Флетч помолчал, раздумывая, все ли он сообщил Марти или что-то упустил. – И еще, дело срочное. Джон Мид согласился слетать в Нью-Йорк, чтобы передать тебе разрешение, подписанное Мокси. Он сейчас выезжает. Я предполагаю, что полицию тоже заинтересуют эти документы. Наверное, они уже обратились в суд, чтобы получить к ним доступ.
Вновь Флетч замолчал, но на этот раз решил, что более ему добавить нечего.
– Как ты думаешь, Марти, сколько нужно времени, чтобы понять, что Питерман использовал деньги Мокси для себя?
– Возможно, несколько часов. А может, и пару месяцев.
– Одного взгляда будет недостаточно?
– Разумеется, нет.
– Ты это сделаешь, Марти?
– Я найду себе помощников.
– Спасибо. Позвони, как только что-нибудь прояснится.
Флетч продиктовал Марти телефон Голубого дома.
Флетч вставал из-за стола в маленьком кабинете-библиотеке Голубого дома, когда зазвонил телефон.
– Buena <Добрый день. (исп.)>, – сказал он в трубку. – Casa Azul <Голубой дом. (исп.)>.
– Флетч!
– No 'sta 'qui <Такого тут нет. (исп.)>.
– Я знаю, что это ты. Только посмей положить трубку. Я отверну тебе голову.
– Тед? – воскликнул Флетч. – Тед Стилл? Как хорошо, что вы нашли время позвонить домой.
– Я хочу...
– Я знаю. Как настоящий хозяин, вы хотите узнать, всем ли мы довольны, всего ли нам хватает... полотенец в ванной, чистых простыней на кроватях, кофе в буфете...
– Заткнись.
– Лопесы – изумительные люди. Они так радушно приняли нас.
– Я хочу...
– Держу пари, вы хотите сказать мне, что один из моих четвероногих мешков с дерьмом победил в очередном заезде.
– Флетчер!
– Сколько я выиграл на этот раз? Два доллара и тридцать пять центов?
– Флетчер, я хочу, чтобы ты убрался из моего дома и убрался немедленно.
– Тед, да вы, похоже, говорите серьезно.
– Еще как серьезно! Чтоб через час и духа твоего не было!
– Тед, я сделал что-то не так? Перерасходовал горячую воду? Не знал, что она тут в дефиците.
– Что ты несешь, Флетчер? Я видел по Ти-би-эс, что ты устроил в Голубом доме. В моем доме! Фриззлевит сказал, что он слышал об этом в утреннем выпуске новостей, но я ему не поверил. Ты же говорил, что хочешь пожить несколько дней в тишине и покое.
– Для того я и приехал сюда. Сбросить напряжение. У владельца скаковых лошадей легкой жизни не бывает.
– Мокси Муни! О Боже!
– Сейчас спит в вашей постели. Как там ваш «молодец»? Не зашевелился в штанах?
– Фредерик Муни!
– Заказывайте бронзовую табличку на входную дверь. «Муни, Фреде...»
– Выгони их из моего дома!
– Но почему, Тед? Их пребывание здесь наверняка увеличит стоимость дома, если вы захотите его продать. Как минимум, на двенадцать тысяч долларов.
– Флетчер, благодаря тебе в моем доме поселились подозреваемые в убийстве.
– А, вот вы о чем.
– Об этом.
– Это ерунда.
– Что? Ерунда?
– Конечно, вам следовало бы побыть с нами. Если вам хватит денег снять комнату. Тут Эдит Хоуэлл. Джон Мид. Правда, сейчас он ненадолго отъехал. Джерри Литтлфорд. Сай Коллер. Джефф Маккензи.
– Ты превратил мой дом в отель для подозреваемых в убийстве! Скрывающихся от правосудия!
– Тед, ну почему вы воспринимаете происходящее, как личную обиду? Должны же они где-то скрываться.
– Только не в моем доме, черт побери. Я хочу, чтобы ты и вся эта банда знаменитостей покинули Голубой дом. В течение часа.
– Нет.
– Нет? Что это значит?
– Вы упустили одну деталь, Тед.
– Я ничего не упускаю.
– Вы забыли, что я не просто поселился в вашем доме. Я его снял. Если б я въехал сюда, получив ваше дозволение пожить здесь день-другой, разумеется, у меня не было бы иного выхода, как уступить вашим желаниям. Но, заплатив ренту, я приобрел определенные права...
– Ничего ты не заплатил. Чека у меня нет.
– Нет? Очень уж нерасторопная у нас почта.
– Сделка несовершенна. Чек я не получил. И тебе нечем доказать, что ты послал его мне.
– Но, Тед, я же в Голубом доме. Это что-то да доказывает.
– Это означает, что ты – мой гость. И я вышвыриваю тебя вон.
– Разве так обращаются с гостями?
– Я не получил денег и за корм.
– Их привезут. Десятицентовиками и четвертаками. На грузовике.
– Флетчер, слушай меня внимательно. Я позволил тебе пожить в Голубом доме...
– За бешеные деньги.
– Я вообще не хотел его сдавать. Ты не говорил, что собираешься поселить в нем скрывающихся от правосудия!
– Откровенно говоря, таких намерений у меня не было.
– Это мой дом. Мой. Я не хочу, чтобы его фотографии появились на первых страницах полицейских газет и скандальных журналов.
– Кто бы мог подумать, что вы такой чувствительный.
– Убирайся. Убирайся. И выпроводи всех этих людей. Всех. Немедленно, – в трубке раздались гудки отбоя.
Флетч задумчиво смотрел на телефонный аппарат.
– Величайшее достижение человеческой мысли, – пробормотал он, – создано специально для тех, кто желает оставить за собой последнее слово.
В дверях библиотеки возникла миссис Лопес.
– Принести вам что-нибудь, мистер Флетчер?
– Нет, благодарю, миссис Лопес.
– Кофе? Лимонад?
Флетч взял со стола сценарий «Безумия летней ночи».
– Если я захочу лимонада, я загляну на кухню.
Миссис Лопес улыбнулась.
– Все сейчас спят.
– Кроме мистера Мида. Он собирается в дорогу.
– Я тоже. Пойду за покупками. Как хорошо, когда в доме много народу. И какие люди! – миссис Лопес закатила глаза. – Этот мистер Муни! Какой мужчина! Какой джентльмен!
– Вы слышали об убийстве?
Миссис Лопес пожала плечами.
– Вчера вечером убили еще одного человека. В соседнем квартале, – она махнула рукой на юго-запад. – Тоже пырнули ножом. Но гиды почему-то об этом не упоминают.
– За что его убили?
Вновь миссис Лопес пожала плечами.
– Он что-то сказал. Или не сказал. Что-то сделал. Или не сделал. Что-то имел. Или не имел. Почему убивают людей?
– А может, он был кем-то?
– Tambien <Может и так (исп.)>. Купить что-нибудь особенное?
– Хорошие фрукты. Рыбу. Сыр.
– Естественно. На сколько дней делать закупки?
– Рассчитывайте на три-четыре дня. Как минимум.