Текст книги "Флетч и Мокси"
Автор книги: Грегори Макдональд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
ГЛАВА 26
Мокси заговорила, когда они отплыли от берега на приличное расстояние.
– Полагаю, мне следует задать тебе этот вопрос. Не так давно ты усадил меня в самолет, чтобы пообедать, но приземлились мы достаточно далеко от места преступления, создав впечатление, будто я сбежала от полиции. Теперь, раз уж мы собрались поплавать под парусом, ты намерен вывезти меня из страны?
– Черт, – Флетч шевельнул рулем. – Ты поймала меня за руку. Разгадала мой замысел.
Глаза Мокси наполнял солнечный свет, отраженный от водяной поверхности.
– Я всегда думала, что на Кубе бесподобная природа. До этого они перебросились едва ли десятком слов. Неспешно позавтракали в маленьком ресторанчике. Некоторые из посетителей узнавали Мокси и дружески ей улыбались, но не подходили, уважая ее право на уединение. За завтраком Мокси спросила Флетча, останется ли у Стеллы шрам. Флетч ответил утвердительно, добавив, что Стелла наверняка получила сотрясение мозга, ибо ей в голову угодили не пустой, а наполовину полной бутылкой. По просьбе Флетча хозяйка ресторана приготовила им несколько сэндвичей и вместе с фруктами уложила в картонную коробку. Флетч также купил шесть банок лимонада.
Потом они спустились к берегу, Флетч взял напрокат катамаран, занес на борт еду и питье. Мальчишки стащили катамаран в воду. Флетч помог Мокси подняться на палубу, затем последовал за ней.
Ветер наполнил парус, и катамаран заскользил по водной глади. Вскоре Мокси скинула лифчик-бикини, оставшись в одних трусиках, но уселась в тени паруса.
– Поговори со мной, – обратилась она к Флетчу.
– О чем?
– Скажи что-нибудь приятное.
– Эдит Хоуэлл утверждает, что не говорят только мертвые.
– Если Эдит Хоуэлл вдруг перестанет говорить, умрут все. От изумления.
– Она положила глаз на миллионы твоего отца.
Мокси фыркнула.
– Миллионы пустых бутылок из-под коньяка. Пусть забирает их все, – она легла на бок, опустила пальчики в лазурную воду. – Давай поговорим о другом. Расскажи, как тебе удалось стать таким богатым?
– Ты полагаешь, что я богат?
– Ты же не работаешь. И у тебя прекрасная вилла в Италии.
– Мне представляется, это бестактный вопрос.
– Я знаю, но все равно хочу услышать ответ.
– Это долгая история.
– У нас впереди целый день.
– Рассказать ее невозможно. Тем более, в подробностях.
– Ты сделал что-то противозаконное, Флетч? Ты – преступник?
– Кто, я? Нет. Не думаю.
– Так что все-таки случилось?
– В общем-то, ничего особенного. Однажды вечером я оказался в одной комнате с большой суммой денег. Наличными. Деньги попали туда, потому что меня попросили совершить нехороший поступок. Я его не совершил. Но то, о чем меня просили, произошло. В силу случайного стечения обстоятельств.
– Слушай, а почему бы тебе не поделиться со мной подробностями?
– Говорю тебе, история длинная.
– Значит, ты взял деньги...
– Мне пришлось. Оставить их я не мог. Они вызвали бы вопросы, ответов на которые лица заинтересованные предпочли бы избежать.
– Грабеж, как доброе деяние?
– Именно из этой мысли я и исходил.
– И что ты сделал с деньгами?
– Я не знал, что с ними делать. В деньгах я не силен.
– Я знаю. Это я испытала на себе.
– Когда же?
– Забудем об этом. Я все еще злюсь на тебя.
– В дружеских отношениях места деньгам нет.
– Случается, что нет и самих денег. Помнится, ты пригласил меня в один из самых дорогих ресторанов Лос-Анджелеса.
– А, в тот раз.
– Да, да. В тот самый.
– Понятно.
– Я бы не стала возражать, если б получила обратно мои часы. Которые пришлось оставить в ресторане в залог.
– »Пьяже», не так ли?
– С маленькими бриллиантиками.
– Который теперь час? – спросил Флетч.
Мокси перевернулась на живот.
– Какая разница?
– Именно это я и хотел сказать.
Мокси глубоко вдохнула, шумно выдохнула.
– Флетч, ты никогда не меняешься.
Флетч широко улыбнулся.
– Отнюдь, я становлюсь лучше.
– Хуже. Так что ты сделал с деньгами, которые украл?
– Я их не крал.
– Они просто свалились с неба тебе в руки.
– Что-то в этом роде. Длинная история. Деньги держали путь в Латинскую Америку, так что я отправился вместе с ними.
– Потому-то ты не сумел закончить биографию Эдгара Артура Тарпа?
– Я все еще работаю над ней. Попав в Латинскую Америку, я все еще не знал, что делать с деньгами. Может, их наличие мучило мою совесть. Может, я просто пытался избавиться от них. Короче, я купил золото.
– О, нет.
– Да, купил.
– И цена на золото поднялась?
– Кто-то сказал мне об этом. В баре. Совесть совсем меня замучила. Я продал золото. Тут же. Я ненавидел нефтяные компании, полагаю, что они эксплуатируют весь мир, а потому должен придти час расплаты...
– И ты вложил деньги в акции нефтяных компаний?
– Да.
– А их стоимость взлетела вверх?
– Вроде бы да. Но настроение у меня лишь ухудшилось.
– Могу себе это представить.
– Я незамедлительно продал все акции.
– И где же теперь твои деньги?
– Я решил, что моя инвестиционная политика в корне ошибочна. Ты понимаешь, что я имею в виду? Я покупал то, что мне не нравилось.
– А потому ты решил перестроиться и покупать только то, что тебе нравилось?
– Я решил помогать деньгами тем, кто этого заслуживал. Прослышал, что «Дженерал моторс» <Одна из трех ведущих автостроительных корпораций Соединенных Штатов.> переживает тяжелые времена, что никто не покупает ее акции.
– И ты купил акции «Дженерал моторс»?
– Я купил акции «Дженерал моторс». А так же компаний, производящих электронику, будущее которых представлялось очень проблематичным.
– Святой Боже! Флетч, да ты просто невежа в подобных делах.
– Я же говорил, что не силен в деньгах.
– Тебе следовало пойти на курсы «Как вкладывать деньги». Там тебя бы всему научили.
– Наверное, следовало.
– Просто ты никогда не придавал деньгам особого значения.
– Твоя правда. Не придавал.
Потом Флетч спустил парус и они долго плескались в теплой воде, пока вновь не залезли на палубу.
– Раз уж мы заговорили о деньгах... – начал Флетч.
– По-моему, прекрасная тема.
– Хочу напомнить тебе о «Джампинг коу продакшн, инкорпорейтед».
Они вернулись к Ки-Уэст, нашли пустынный пляж, вытащили катамаран на белоснежный песок. Перекусили зачерствевшими на солнце сэндвичами и фруктами, запив еду теплым лимонадом.
Потом улеглись на песок. Набежавшие облака оберегали их загоревшую кожу от палящих лучей солнца.
– Скажи мне Мокси, – продолжил Флетч. – Через что прыгает эта корова?
– Через луну, – без запинки ответила она, и тут же лицо Мокси исказилось, словно он ударил ее. – Муни <Фамилия Мокси, Муни, – производная от мун (Moon) – луна (англ.). >, – простонала она, прикрыв глаза рукой.
– Правильно. Мокси Муни, – рука ее по-прежнему прикрывала глаза. – Ты – единственный владелец «Джампинг коу продакшн, инкорпорейтед». Марти Саттерли звонил мне сегодня утром.
Со спины Мокси перекатилась на живот.
– Хорошо. А потому первым делом я прекращу съемки этого паршивого фильма.
– »Безумие летней ночи»?
– »Безумию летней ночи» капут. Вместе с Эдит Хоуэлл, Саем Коллером, Джеффом Маккензи, Джерри Литтлфордом, Толкоттом Кроссом. Прощай, дурацкий сценарий. Прощай, дорога 41.
– Как я понимаю, ты не знала, что «Джампинг коу продакшн» принадлежит тебе?
– Нет. Разумеется, нет.
– Мокси, что ты узнала, побывав в конторе Питермана? Из-за чего, собственно, ты так расстроилась, что начала разыскивать меня?
– Я не могла найти налоговых деклараций. Просила сотрудников принести их мне. А они тащили бесконечные папки с договорами о ссудах с банками Гондураса, Швейцарии, Мексики. Я не понимала, что все это значит, а потому медленно зверела, – тут ее голос упал. – И я испугалась.
Улегся на спину и Флетч, заложив руки за голову.
– Марти не смог досконально изучить все финансовые документы. В четыре утра явилась полиция и забрала их.
– О, Господи! Полиция забрала мои финансовые документы?
– Ты знаешь...
– Ничего я не знаю, Флетч! – оборвала его Мокси. Ударила кулачком по песку. – Черт!
Она вскочила, прошла к кромке воды, зашагала вдоль берега. Флетч еще погрелся на солнышке, потом поднялся, собрал оставшийся после них мусор, отнес на борт. Сдвинул катамаран в воду, приготовившись к отплытию. Сел на один из корпусов, дожидаясь возвращения Мокси.
– Мокси? – они вновь плыли под парусом. Солнце катилось к горизонту у них за кормой. Она сидела, положив подбородок на прижатые к груди колени. – Ты знакома с парнем, которому принадлежит Голубой дом?
– Нет. Откуда?
– Его зовут Тед Стилл. Вчера ты сказала, что не знаешь его.
– Не знаю.
– Однако вы на пару владеете фермой по разведению лошадей во Флориде.
Она скорчила гримаску.
– Владеем чем?
– Ферма «Пять тузов». В Окале, штат Флорида.
Она пожала плечами.
– Для меня это новость.
– Полагаю, он был приятелем Стива Питермана.
– Послушай, Флетч, – в голосе Мокси слышались злость и усталость. – Почему бы тебе не разобьяснить мне, что к чему?
– Если б я мог. Как я уже говорил, с документами Марта поработать не дали. Но два твоих главных опасения он подтвердил. Во-первых, у тебя далеко не все в порядке с уплатой налогов. Во-вторых, ты должна громадные суммы банкам разных стран.
Мокси Муни оглядела водную гладь.
– Так в какой стороне Куба?
– В той, – указал Флетч.
– Ты хочешь плыть со мной, или мне добираться вплавь?
– От твоего имени велась активная, но малопонятная финансовая деятельность.
– Малопонятная... и ты думаешь, я смогу ее объяснить?
– Марта не смог.
– И по мнению твоего друга Марта деятельность эта противозаконная?
– Он старался не высказывать своего мнения.
– Но ему это не удалось?
– Именно так, – Флетч чуть развернул парус. – Он полагает, что ты просто не могла не знать о том, что делалось от твоего имени.
Мокси молча смотрела на Флетча, освещенная красными лучами заходящего солнца.
– Другими словами, Мокси, – продолжил Флетч, – судья скорее всего придет к выводу, что ты лжешь.
– Лгу, – повторила она.
– Во всем.
Она посмотрела на пустые банки в картонной коробке.
– Как ты лгал днем? Насчет своих денег?
Флетч хохотнул.
– Вот-вот.
– Перестань, Флетч. Мне сейчас не до шуток.
Она долго молчала, потом положила руку ему на колено.
– Эй, Флетч. Спасибо тебе за прекрасный день.
– Позвольте поблагодарить и вас за то, что составили мне компанию.
Они уже подплывали к берегу.
– Ты хочешь мне сказать, что полиция, просмотрев финансовые документы, найдет не одну причину, по которой я могла убить Стива Питермана?
– Похоже, что да.
– Флетч, – по телу Мокси пробежала дрожь. – Пожалуйста, найди настоящего убийцу.
– Я стараюсь, крошка. Стараюсь.
Домой они возвращались в темноте. Мокси шла, опустив голову, не привлекая к себе внимания.
– Мне бы хотелось кое-что уточнить... – прервал затянувшееся молчание Флетч.
– Сегодня ты и так выжал меня досуха. Я-то думала, что мы поговорим о чем-то приятном.
– Я вытащил тебя из дому, чтобы мы могли поговорить.
– Ты вытащил меня в море, чтобы потоптаться на моих костях.
– Твой отец говорил мне насчет твоей учебы в Англии...
– Ты же знал, что я училась в Англии. Почти два года.
– Я не знал причины.
– У Фредди в тот год проснулись родительские чувства.
– Но в Англии его тогда не было.
– Он собирался там работать. Но планы его изменились.
– Мокси... – Флетч взял ее за руку. – Он рассказал мне о гибели твоего преподавателя.
Рука ее обмякла.
– Мне было только четырнадцать.
– О Боже! Что ты хочешь этим сказать?
Она вырвала руку.
– Только одно. Фредди решил, что в столь юном возрасте стрессы мне ни к чему.
– Стрессы?
Она отпрянула в сторону. Теперь они шагали в метре друг от друга.
– Ты думаешь, мистера Хоудса убила я?
– Думаю, – передразнил ее Флетч. – Ничего я не думаю. Я впервые слышу его фамилию.
– Он был отменным дерьмом, – пробормотала Мокси.
– Я думаю, что тебя слишком уж быстро выпроводили из того города. И из страны.
– Не забывай, мне было лишь четырнадцать лет, – Мокси остановилась, повернулась к нему. – И я не возражала против того, чтобы поучиться в Англии. Замечательная страна.
– Я спрашиваю, убила ли ты человека, а ты в ответ твердишь, что тебе было четырнадцать лет!
– А что думаешь ты? Ты думаешь, преподавателя убила я?
– Я не знаю, что и думать. Меня тошнит от того, что я думаю. Почему ты мне не отвечаешь?
Глаза Мокси блеснули.
– Подумай, какой ответ ты хотел бы услышать, Флетч?
И она зашагала вновь. В метре впереди, с сжатыми в кулаки руками.
В Голубой дом они вошли через двор. У калитки, ведущей к дому Лопесов, столкнулись с мистером Лопесом. Тот нес полное мусорное ведро.
– Ага, – покивал Флетч. – Завтра приезжает мусоровоз.
Лопес широко улыбнулся.
– Много разбитых стекол, мистер Флетч. Они бросались камнями.
– Я знаю. Серьезных повреждений нет?
– Нет. Мы все убрали. Завтра я начну вставлять новые стекла, взамен разбитых.
Сверху в мусорном ведре лежали три бутылки из-под яблочного сока.
– Я сожалею о случившемся утром. Столько шума, суеты. Камни, битое стекло. Наверное, я плохой гость.
Улыбка Лопеса стала шире.
– Маленькое развлечение. Дом слишком часто пустует. Суета нам не помеха. Не думайте об этом.
ГЛАВА 27
– Сколько швов? – спросил Флетч. Повязка на лбу Стеллы оказалась меньше, чем он ожидал.
– Шесть, – она не улыбнулась.
Джерри Литтлфорд сидел в кресле, положив ноги на край кровати. В больничном халате поверх шортов. Утром он уехал из Голубого дома без рубашки. И, судя по всему, не возвращался туда. На ногах у него были матерчатые шлепанцы.
– Они собираются оставить ее на ночь в больнице, – сообщил Джерри. – Сотрясение мозга.
– Я принес вам цветы, но медицинская сестра их съела, – он прошел к окну, присел на подоконник. – Что произошло утром? Я ничего не видел... Говорил по телефону.
– Погром, – сухо ответил Джерри Литтлфорд.
– Я вышла на крыльцо, – продолжила Стелла, – погрозила им кулаком и обозвала грязными мерзавцами. Они и есть грязные мерзавцы.
– Говорить не больно?
– Сейчас больно, – она с трудом подавила смешок. – Утром проблем не было.
– Ее оглушили, – добавил Джерри. – Бросили в нее бутылку из-под рома.
– Кому-то очень уж не понравились ваши слова, – заметил Флетч. – В бутылке оставался ром.
– Тем хуже для них, – вновь ей удалось не засмеяться.
– Я никогда не видел вас смеющейся, – повернулся Флетч к Стелле.
– Она все делает не вовремя, когда делать этого не следует. Вышла вот за меня замуж.
Глаза Стеллы задержались на лице Джерри.
– Хочу задать вам один вопрос, – прервал возникшую паузу Флетч. – Вы знали о существовании таких групп? Получали угрожающие письма, вам звонили по телефону, обещая скорую расправу?
Ответа не последовало.
– Я все гадаю, стремились ли эти люди остановить съемки?
Вновь ему не ответили.
– Послушайте, убили человека. Может, и двух. Стелла в больнице с сотрясением мозга. Утром демонстранты требовали прекращения работы над фильмом. По-моему, я задал логичный вопрос.
– Съемки прекращены? – спросил Джерри.
– Вы знали о существовании таких групп? – повторил вопрос Флетч.
Джерри опустил ноги на пол.
– Если честно, то да.
– Получали письма?
– С листовками. Сохраняйте чистоту белой расы. И тому подобное.
– Были и телефонные звонки, – вставила Стелла.
– И телефонные звонки, – кивнул Джерри.
– Угрозы?
– Мою черную задницу обещали поджарить на медленном огне, если я соглашусь сниматься в этом фильме, – Джерри вскинул глаза на Флетча. – Негру трудно отличить реальную угрозу от обычных разговоров белых.
– Вы говорили кому-нибудь об этих письмах, звонках?
– Кому?
– Руководству. Стиву Питерману. Толкотту. Кому еще там? Саю Коллеру. Копам <Прозвище полицейских.>.
– Вы принимаете меня за сумасшедшего? Съемки – моя работа. Я не хотел лишиться ее.
– У вас сохранились эти листовки?
– Разумеется, нет. Мы их сразу выбрасывали. Другого и быть не могло.
– Не помните, кто их подписывал?
– У всех этих групп очень длинные названия. «Комитет нашей, а не вашей земли, инкорпорейтед», «Общество защиты негров – сборщиков хлопка».
– Однажды нам позвонили и из негритянской организации, Джерри, – напомнила мужу Стелла.
– Да, да, – Джерри улыбнулся. – Какое-то братство, не желающее делиться с белыми черной кровью.
– Джерри, а что вы думаете об этих угрозах. Могли они перейти от слов к делу? К примеру, убить, чтобы поставить крест на фильме?
– Не знаю. Они же чокнутые. Кто скажет, что творится в голове у безумца? – Джерри помолчал. – Думаю, что могли. В толпе, что утром напала на Голубой дом, были убийцы. Люди, способные на убийство. Их там хватало с лихвой. Эта бутылка с ромом могла убить Стеллу. Но я сомневаюсь, что им достало бы ума подготовить убийство Стива Питермана. А его убийство готовилось, в этом я уверен.
– Полностью с вами согласен, – кивнул Флетч.
Медицинская сестра внесла вазу с розами. Других цветов в палате не было.
– Ага! – Флетч слез с подоконника. – Вы их не съели.
– Я поужинала дома, – ответила медсестра. – Нарциссами.
У двери Флетч обернулся.
– Джерри, ночевать будете в Голубом доме?
– Конечно. Я скоро приду.
ГЛАВА 28
Выйдя из больницы, Флетч решил прогуляться по вечернему Ки-Уэсту. Ноги сами привели его в «Грязный Гарри». Фредерика Муни он там не нашел. Число посетителей сократилось до трех-четырех. Не играл и оркестр.
Флетч сел за стойку и заказал пива. Часы показывали десять минут двенадцатого, но от часов в Ки-Уэсте не ожидали точного времени. Часы Ки-Уэста предназначались лишь для одного – сохранить связь с реальностью.
Собака, черная собака, большая черная собака вслед за мужчиной спустилась со второго этажа по витой лесенке.
– Как зовут собаку? – спросил Флетч молодую женщину за стойкой.
– Император. Красивый пес, не правда ли?
– Красивый, – Флетч отпил пива. После утреннего разговора с Марти Саттерли, шумной демонстрации, днем, проведенным в море, он наслаждался выпавшей минутой покоя. Он подумал о «Глоубел кейбл ньюс» и о том, как быстро его соединили с дежурным редактором, поскольку он был владельцем акций. А главное-то суть предлагаемого материала, а не личность того, кто его передает. Среднестатистический владелец акций не честнее среднестатистического гражданина. И объективности в нем не больше. Флетч решил, что в следующий раз, когда у него будет что передать в «Глоубел кейбл ньюс», он назовется вымышленным именем. Как владельцу акций ему небезынтересно, сколь споро реагируют сотрудники на поступление заслуживающей внимание информации. Допивать пиво не хотелось. Клонило в сон. Он оставил кружку на стойке. – Красивый пес, – и двинулся к выходу.
ГЛАВА 29
Он проснулся, как от толчка. Занималась заря. Флетч полежал, прислушиваясь к тишине. Зловещей тишине.
Он выбрался из кровати, прошел на балкон. Двое полицейских во дворе. Они посмотрели на него снизу вверх.
Синие маячки патрульных машин на улице.
– Черт, – пробормотал Флетч и по балкону бросился к комнате Литтлфордов.
Джерри спал в гамаке, свернувшись калачиком. Флетч потряс его за плечо.
– Джерри. Просыпайся. У нас будет обыск.
Литтлфорд приоткрыл один глаз.
– Что? Где?
Или полиция собирается арестовать кого-то из них по обвинению в убийстве. Нет. Едва ли. Во дворе стояли уже трое полицейских. Может, они пришли, чтобы предотвратить еще одну демонстрацию? Нет, они же во дворе. Значит, кто-то из судей дал им соответствующий ордер.
– Похоже, нас ждет обыск, – прошептал Флетч.
– Обыск?
– Замолчите. Поднимайтесь. Избавьтесь от того, что у вас есть, – Джерри, как пантера, мягко спрыгнул с гамака. – Спустите все в туалет. Быстро.
Вернувшись в спальню, Флетч надел рубашку и шорты.
– Что случилось? – сонно спросила Мокси.
– Пора одеваться. Полиция.
Она разом села, мгновенно проснувшись. На ее лице отразился испуг.
– Я знаю, что ты не убивала Стива Питермана. Не волнуйся.
Трое полицейских стояли и на крыльце. Они, похоже, удивились, когда Флетч открыл дверь. Без звонка или стука.
– Доброе утро, – приветствовал их Флетч. – Милости прошу в обитель звезд.
Полицейские смущенно переглянулись. Вдоль тротуара выстроилось пять патрульных машин. На трех мерцали синие маячки. Улицу почистили, так что от вчерашней демонстрации следов не осталось.
Флетч протянул руку к одному из полицейских, ладонью вверх. Положив на нее сложенный лист бумаги, полицейский, тем не менее, спросил: «Можно нам войти?»
Флетч указал на врученный ему лист.
– Полагаю, там написано, что войти вы можете.
В холле полицейский, от которого Флетч получил бумагу, представился: «Я – сержант Хеннингс». Флетч пожал ему руку.
– Флетчер. Жилец этой обители.
– Мы должны обыскать этот дом.
– Естественно. Кофе?
Сержант огляделся. Другие полицейские уже сновали по комнатам, поднимались по лестнице на второй этаж.
– С удовольствием.
На кухне Флетч поставил на плиту кастрюльку с водой, вытащил из буфета две чашки.
– Благодарю за вчерашнее содействие.
– Откровенно говоря, не очень-то мы вам помогли, – покачал головой сержант. – Поздно приехали. Дело зашло слишком далеко. Обычно в Ки-Уэст такого не бывает.
– То есть массовые драки случаются не каждый день?
– Мы не очень-то знали, что и делать. Эти люди тоже граждане. И имеют право выйти на демонстрацию.
– Кого-то посадили? – Флетч положил в чашки по ложечке растворимого кофе. Сверху доносились звуки сдвигаемой мебели. Затем их перекрыл недовольный голос Эдит Хоуэлл.
– Нет. Утром всех отпустили.
– Никто не бросал ту бутылку с ромом в миссис Литтлфорд?
Вода в кастрюльке закипела.
– Никто из тех, кого мы арестовали, – сержант печально улыбнулся. – Мы спрашивали каждого. Разумеется, вежливо.
Флетч разлил воду по чашкам и пододвинул одну сержанту.
– А сахар есть? – спросил сержант. Флетч кивнул на стоящую на буфете сахарницу. Сержант насыпал в чашку три ложки сахара. – Кофе и сахар. Что бы я без них делал.
В кухню вошли двое других полицейских. Начали раскрывать дверцы шкафов.
– Надеюсь, вы тут не напачкаете? – спросил Флетч. – Вы знаете миссис Лопес?
– Конечно, – ответил один из полицейских.
– Убирать придется ей, – и Флетч вышел на заднее крыльцо с чашкой кофе.
Сержант последовал за ним.
– Скажите, пожалуйста, чем вызван обыск?
Сержант пожал плечами.
– Хранение веществ, запрещенных законом.
– Это понятно, но почему? На основании каких улик вы получили ордер?
– Судья нашел наши улики достаточно убедительными. Какой красивый баньян. Давненько я не был в этом доме, – он улыбнулся. – Вы тоже киноартист?
– Нет.
– Один из тех, кто вечно крутится рядом с киношниками, так?
– Да. Прихлебатель.
– Приятного, полагаю, мало. Видеть этих людей вблизи. Когда никто не пишет им произносимый текст, не показывает, что и как надо делать. Я бы предпочел общаться с ними через экран.
– Полагаю, и они хотели бы, чтобы вы общались с ними только в кинотеатрах или по телевизору.
– Этот мистер Муни большой любитель выпить. Видел его в центре города. Ему нужен поводырь.
– Он – великий артист.
– Один из моих патрульных привез его домой. В ту ночь, когда вы приехали.
– Благодарю.
– Чак говорит, что он все время что-то декламировал, – сержант хохотнул. – Надо бы приглядывать за ним, – сержант выпил кофе. Наверху все еще возмущалась Эдит Хоуэлл. – Вся страна пьет. Или курит, нюхает да колется всякой дрянью.
– Весь мир.
– Люди открыли для себя наркотики. Делать им особенно нечего. Всю тяжелую работу взяли на себя машины. А наркотики, видите ли, дают им возможность расслабиться. Раньше расслаблялись бейсболом... ловили рыбу. Теперь говорят, что на это уходит слишком много времени.
– Не все могут играть в бейсбол. Не все могут ловить рыбу.
– Весь этот чертов мир пристрастился к наркотикам, тем или другим.
В проеме двери черного хода возник полицейский.
Сержант последовал за ним на кухню. Поставил пустую чашку на стол. В кухне царила идеальная чистота.
Джон Мид стоял посреди холла. В компании полицейского. В серых брюках, коричневых туфлях, синей рубашке и наручниках.
Он улыбнулся Флетчу.
– »Колеса».
– Извините, Джон, – ответил Флетч. – Я как-то не подумал о вас.
– Привез их из Нью-Йорка.
Сержант взял у полицейского жестяной тюбик.
– Барбитурат. Выдается по рецепту врача. У вас есть рецепт, мистер Мид?
– Мой доктор умер, – ответил Джон Мид. – Одиннадцать лет тому назад.
– Очень сожалею. Вы мне понравились в «Летней реке».
– Я и себе понравился.
Сержант разглядывал жестяной тюбик.
– Вы уверены, что получили его не у врача, мистер Мид? В противном случае получается, что вы нарушили закон.
В холле появились другие полицейские.
– Эй, сержант, так ли необходимо увозить с собой мистера Мида?
– Другого выхода нет, – вздохнул сержант Хеннингс. Слишком много свидетелей.
– Слишком много копов.