Текст книги "Терновый Король"

Автор книги: Грегори Киз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 46 страниц)

– Ханза?

– Кто же еще. Захватить твою империю – вот предел их вожделений. Поначалу они отщипывают по маленькому кусочку, но аппетиты быстро разгораются. Вооруженные столкновения на границах нашего королевства, убийства и подстрекательство к беспорядкам здесь, в столице. Такова политика короля Маркомира.

– Позволь узнать, на каком основании ты утверждаешь так уверенно?

– Потому что я вижу Маркомира насквозь. Он человек практического склада. Понятие о чести у него отсутствует начисто. Угрызения совести ему неведомы. Он – сильный правитель и самый опасный из всех наших многочисленных врагов.

– Иными словами, ты чувствуешь в нем родственную душу, – невесело усмехнулся король.

– Ты как всегда прав, братец.

– И что бы ты сделал на моем месте?

– Уничтожил бы Маркомира, – без промедления ответил Роберт. – И чем быстрее, тем лучше. Насколько я знаю, его наследник, принц Беримунд, далеко не так решителен, хитер и опасен.

– Значит, ты советуешь мне убить Маркомира, – задумчиво протянул король.

Роберт округлил глаза.

– Клянусь сиськами святой Анны, братец, этот подонок заслужил смерть! Вспомни, он пытался убить твою жену! На празднике в честь дня рождения твоей дочери!

– Я помню об этом, – кивнул головой Уильям.

– Да уж, такое не забывается. Предположим, я ошибаюсь и покушение на королеву – не его рук дело. Но разве смерть Маркомира не пойдет на пользу Кротении?

– В этом я далеко не уверен. Если выяснится, что я подослал к нему убийц, война между Кротенией и Ханзой неизбежна.

– Твои уста вновь изрекают истину. Но войска Ханзы будет возглавлять уже не железный Маркомир, а эта тряпка Беримунд. А над таким полководцем мы с легкостью одержим победу, – заявил Роберт. – Братец, в этой комнате нас только двое, так что позволь мне говорить без обиняков, – торопливо продолжал он. – Ты знаешь не хуже, чем я, – сейчас силы Ханзы превосходят силы Кротении. И если между нашими странами вспыхнет война, мы потеряем не только Тир Эслен и твою корону, но и собственные головы. А Маркомир полон воинственного пыла, и его притязания находят самый широкий отклик среди ханзейских дворян. Беримунд, слабый и вялый, далеко не так популярен.

– Если бы церковь оказала нам поддержку…

– На «если бы» лучше не рассчитывать. Ты опытный политик и не раз имел возможность самолично убедиться в этом. Сколько лет прошло с тех пор, как священные армии последний раз принимали участие в войне между двумя королевствами? Ханза отнюдь не является прибежищем еретиков, и у церкви нет ни малейших оснований объявлять поход против этого государства. Нет, братец, у нас остается один-единственный выход – погасить ядовитую свечу. Ты должен убить Маркомира. И чем скорее, тем лучше.

– Нет, – отрезал король.

– Уильям…

– Нет. Это мое последнее слово, Роберт. Я не буду подсылать к королю Ханзы убийц. И не потому, что я слишком щепетилен, как ты, возможно, полагаешь. Воздержаться от подобного шага меня заставляет исключительно благоразумие. Маркомир находится под надежной защитой, и его охраняют не только верные клинки. Мы вряд ли найдем исполнителя, который сумеет успешно осуществить наш замысел.

– А леди Эррен?

– Она служит моей жене и никогда не разлучается с ней.

– Можно найти другую исполнительницу. Тоже воспитанную в особом монастыре.

– Риск слишком велик. Те, кто воспитан в особом монастыре, находятся в подчинении у церкви и непременно сообщают священникам обо всех полученных заданиях.

– Не все. Ручаюсь, я сумею найти верного человека, который будет держать язык за зубами.

– Хватит об этом, Роберт. Если ты действительно хочешь принести пользу империи, подумай лучше, как заставить прайфека Хесперо нам помочь. Пока все, что ты предлагаешь, способно вызвать у церкви лишь гнев и раздражение.

Роберт тяжело вздохнул.

– Ладно, воля твоя. Но, но крайней мере, последуй хоть одному моему совету – на время отправь Мюриель с детьми в Кал Азрот.

– В Кал Азрот? Но зачем?

– Там они будут в большей безопасности. Это одна из лучших наших крепостей. В отличие от всех прочих, ее не окружает город, полный наемных убийц, ведьм и колдунов. Каждый незнакомец там на виду, новый человек сразу же привлечет к себе внимание. Никто не сумеет проникнуть за стены крепости незамеченным. К тому же наша сестрица Элионор правит в тех краях твердой рукой. А самое главное, она далека от притязаний на престол, а значит, не имеет ничего против королевы и твоих наследников.

Ты видишь сам, Уилм, положение здесь складывается тревожное, куда более тревожное, чем может показаться на первый взгляд, – продолжал Роберт. – Кто-то решил нанести тебе сокрушительный удар, поразив твою семью. Зная, что твоим близким ничего не угрожает, ты будешь спокоен, а значит, твои решения станут более дальновидными и взвешенными.

Уильям неохотно кивнул.

– Я подумаю над этим предложением.

– Подумай. Только не теряй времени даром. Наши враги не дремлют.

– Роберт?

– Да, дорогой брат.

– Не сердись на Лезбет, – произнес Уильям, и на лице его мелькнуло смущенное выражение. – Я знаю, ты был расстроен, узнав, что она выходит замуж и не к тебе первому пришла за разрешением…

– Что значит – не ко мне первому? – с досадой перебил Роберт. – Она вообще не сочла нужным сообщить мне о своем замужестве, – добавил он, и голос принца зазвенел от обиды.

– Просто она опасалась, что ты воспримешь это известие в штыки. И насколько я понимаю, ее опасения были справедливы.

– А как еще я могу к этому отнестись? Неужели прыгать от радости, узнав, что моя сестра-близнец выходит замуж за какого-то придурка, правителя захолустного королевства? Который к тому же держался со мной грубо до невозможности.

– Ты сам видишь, Лезбет поступила правильно, постаравшись избежать тяжелого для вас обоих разговора.

Роберт испустил сокрушенный вздох.

– Нет, она поступила неправильно. Разумеется, попроси она у меня позволения, я бы не стал делать вид, что нахожусь на седьмом небе от счастья. Нет, я бы кричал, ругался, всеми правдами и неправдами отговаривал бы ее от этого дурацкого брака. Но если бы она твердо стояла на своем, мне пришлось бы сдаться. – Роберт взглянул на старшего брата, и в его глазах мелькнуло непривычное, почти страдальческое выражение. – Все вы уверены, что в моей душе нет ни крупицы добра, – выпалил он. – Все вы считаете меня прибежищем самых разных пороков. Мне казалось, только она, она одна… – Голос Роберта осекся, щеки побледнели. – Мы закончили беседу, братец? – спросил он совсем другим голосом, размеренным и спокойным.

– Да. Мне остается только сказать, что я очень доволен твоими действиями в качестве моего уполномоченного. Пожалуй, старый лорд Хайнд слишком задержался на своем посту. Я подумываю о том, чтобы назначить тебя на его место. Не сомневаюсь, из тебя получится превосходный премьер-министр.

– Поступай как знаешь, – равнодушно бросил Роберт. – Но можешь быть уверен – я способен чувствовать разницу между словами и истинными помыслами.

И, холодно кивнув брату на прощание, он понурил голову и быстрым шагом вышел из зала.

Энни, стоявшая на коленях в исповедальне, подняла голову и встретилась взглядом с вошедшим прайфеком Хесперо. Священнослужитель, узнав принцессу, удивленно вскинул брови, а девушка с усилием растянула губы в робкой улыбке.

– Что привело тебя сюда, дитя мое? – раздался мягкий и вкрадчивый голос Хесперо.

Энни смущенно потупилась.

– Я давно уже хочу поговорить с вами, святой отец, – едва слышно пробормотала она.

– Ты пришла одна, без телохранителей и фрейлин. Догадываюсь, душу твою терзает тревога. Или ты просто хочешь получить отпущение грехов?

Энни покачала головой.

– Я не знаю, кому еще рассказать о том, что со мной произошло, святой отец. Порой мне кажется, что я утратила рассудок, но мне не с кем поделиться своими сомнениями.

Хесперо понимающе кивнул.

– Я всегда готов выслушать тех, кто нуждается в понимании и сочувствии, дитя мое. – Он опустился на табурет, омочил пальцы в чаше с благовонным маслом и слегка коснулся лба Энни. – Пиесум деикус, тасез, – произнес он начальные слова молитвы и, упершись руками в колени, наклонился вперед, приготовившись слушать принцессу. – Так что же тебя беспокоит?

– Святой отец, мне стали сниться очень странные сны. И эти сны меня пугают.

– Расскажи о них.

– Мне снилось, что я стою на опушке темного дремучего леса. Стволы деревьев, что там стоят, покрыты шипами, толстыми и острыми. А вокруг меня раскинулось целое поле черных роз, таких что растут только в Лире. Я знаю, что в лесу скрывается нечто ужасное, что оно наблюдает за мной и вот-вот выйдет их своего укрытия. Тут я проснулась, чуть живая от страха.

Прайфек слушал ее так внимательно, что Энни даже стало неловко. В конце концов, это всего лишь сон, плод ее глупых фантазий. Она едва не рассказала священнику о своей исчезнувшей розе, но вовремя спохватилась. Хесперо вовсе не следует знать о ее отношениях с Родериком.

Когда Энни смолкла, прайфек задумчиво потер подбородок.

– Я так понимаю, одним страшным сном дело не ограничилось, – произнес он.

– Да, – подхватила Энни. – У меня было еще одно видение, даже более странное и необъяснимое. Но я сама не знаю, сон это или явь. Это случилось на дне рождения Элсени, в тот самый день и час, когда на мою мать было совершено покушение.

И Энни поведала о таинственной встрече в цветочном лабиринте. Вновь Хесперо слушал ее в сосредоточенном молчании, которое долго не прерывал и после того, как принцесса закончила свой рассказ.

– Возможно, ты потеряла сознание, дитя мое, и все это тебе лишь привиделось, – наконец предположил он. – Ведь когда твоя фрейлина нашла тебя, ты находилась в забытьи, не так ли?

– Да, святой отец.

– Думаю, тебе показалось, что ты заблудилась в лабиринте, ты испугалась и от страха потеряла сознание.

– Но, святой отец, то был вовсе не лабиринт. Я оказалась в каком-то ином месте. У меня исчезла тень, и…

– Скорее всего, тебе показалось и тень никуда не исчезала, – успокоительно заметил прайфек. – У девушек твоего возраста часто бывает не в меру богатое воображение. Мир полон различных испарений, вызывающих грусть, меланхолию и видения, и юные особы, вступающие в пору расцветающей женственности, особенно к ним восприимчивы. Скорее всего, именно в этом состоят причины твоей тоски и тревоги. Нельзя также исключать, что ты стала жертвой черной магии, – продолжал прайфек. – В таком случае тебе действительно угрожает опасность. Если твое видение явилось следствием чьих-то злых чар, словам, что ты услышала, нельзя доверять. Изрекать пророчества способны только святые, лишь те, кто принадлежит к истинной церкви. Все остальное – ложь и ересь.

– Значит, вы полагаете, что на самом деле Кротении вовсе не угрожает опасность? И моей матери тоже? А как же покушение?

– Я этого не говорил, дитя мое. К сожалению, угроза нависла и над королевой, и над всей нашей страной. Твоя мать чудом избежала смерти. Предчувствие близящейся войны витает в воздухе. Но, не сомневаюсь, король, твой отец, с помощью церкви сумеет преодолеть все опасности. И тебе, моя юная принцесса, ни к чему забивать тревогами свою хорошенькую головку. По отношению к столь нежному существу это будет неоправданной жестокостью. Зачем же попусту мучить себя, доставляя тем самым радость врагам нашей страны? – Прайфек многозначительно поднял палец. – Подожди немного.

Он удалился в комнату за алтарем и скоро вернулся с небольшой деревянной пластинкой в руках.

– Это талисман – знак твоей покровительницы, святой Анны. Если кто-то попытался извести тебя при помощи колдовских чар, талисман защитит тебя, – сказал епископ и вручил круглую дощечку Энни. На ее поверхности было вырезано имя святой. – Это частица священного дерева, которое растет в седосе святой Анны, в Андемере, – пояснил прайфек. – Можешь повесить на шею как медальон или постоянно носить в кармане.

Энни поклонилась.

– Благодарю вас, святой отец. Я…

Энни осеклась и смолкла в нерешительности. Она понимала, что раз она пришла к прайфеку, то следует рассказать о гробнице Гении Отважной и о просьбе, с которой она обратилась к своей великой прародительнице. Узнай об этом священник, возможно, он отнесется совсем по-другому к событиям, которые произошли с ней потом. Однако, пока Энни мысленно подбирала подходящие слова, ее решимость открыть святому отцу правду о своих похождениях остыла. Пусть ее визиты к гробнице Виргеньи останутся тайной, о которой во всем свете знают только двое – сама Энни и Остра. И эту тайну она не может выдать никому, даже самому священному мужу во всем королевстве.

Кроме того, она не сомневалась, что слова прайфека полностью соответствуют истине. Разумеется, ночные кошмары, которые ее мучают, – результат вредных испарений или колдовства.

– Тебя беспокоит что-нибудь еще, дитя мое? – ласково спросил прайфек.

– Нет, святой отец. Я уверена, вы правы. Правы во всем.

– Доверься мне, дитя мое. Тебе нечего бояться. Скорее всего, твои тревоги не имеют серьезных оснований. Но если видения вновь будут тебя преследовать, непременно сообщи мне об этом. Я всегда готов оказать помощь тому, кто в этом нуждается. Попечение о королевстве и о семье монарха я считаю своей священной обязанностью, хотя твой отец, насколько понимаю, не разделяет подобного взгляда.

Энни улыбнулась, еще раз поблагодарила прайфека и удалилась с легким сердцем.

4. Реун Алут

Длинный узкий проход привел к лестнице, вырезанной прямо в скале. Поднимаясь, Эспер считал ступеньки.

Он насчитал уже тридцать, когда снизу донеслись голоса преследователей. Разумеется, Винна услышала их тоже, и Эспер ощутил, как ее ладонь крепче сжала его руку. Он взглянул на Винну и неожиданно обнаружил, что темнота стала менее непроглядной – по крайней мере, лицо девушки он сумел рассмотреть.

Винна тоже заметила, что откуда-то исходит слабый свет.

– Здесь должен быть выход! – прошептала она, указав на серебристый луч, который становился все ярче.

– Ш-ш…

Эспер вскинул голову и увидал источник свечения, который медленно двигался прямо на них. Рука лесничего машинально потянулась к кинжалу, но замерла на полпути.

– Это ведьмин огонь, – тихонько сообщил он.

Светлый светящийся шар, размером примерно с мужской кулак, был от них уже совсем близко.

– Это опасно? – дрогнувшим голосом спросила Винна.

– Ни чуточки.

Тогда Винна протянула руку, чтобы коснуться шара, и ее пальцы беспрепятственно прошли сквозь сверкающую поверхность.

– Да хранят нас святые! Такого я еще никогда не видела.

– Потом налюбуешься, – поторопил Эспер. – Пойдем.

Они миновали еще тридцать ступенек и оказались наверху лестницы. Царившую там тишину нарушали лишь отдаленный плеск воды да приглушенные вздохи Винны, от изумления утратившей дар речи.

Тысячи светящихся шаров парили в воздухе меж блестящих колонн из зеркального камня, бросающих разноцветные отблески. Благодаря этим вспышкам света можно было судить о необозримых пространствах скрывавшейся за каменными столбами пещеры. А далеко внизу, под отвесной стеной, путники разглядели огромное сверкающее зеркало.

– Как красиво! – восхищенно прошептала Винна. – Неужели это вода? Подземное озеро?

– Да, – кивнул головой Эспер.

У него не было времени ни любоваться, ни восхищаться. Изо всех сил напрягая зрение, он всматривался в окружавший полумрак. Если выхода отсюда нет, встречи с преследователями не избежать. Тогда придется занять удобную позицию и перебить их по одному, как только они поднимутся по ступенькам. С этим он должен справиться, даже если враги вооружены до зубов.

Хотя, конечно, ничего нельзя утверждать с уверенностью. Однако выяснилось, что подземный коридор продолжается и даже расширяется, уводя от озера налево.

– Пошли быстрее, – скомандовал Эспер, схватив Винну за руку.

Несколько ведьминых огней поплыли по воздуху вслед за ними. Эспер вспомнил, что мальчишкой обожал эти светящиеся штуковины, часами наблюдал за ними и даже давал им имена, словно это были его любимые котята. Теперь он хотел, чтобы назойливые шары убрались прочь, – болтаясь здесь, они могут выдать их с Винной врагам.

Хотя польза от шаров тоже есть. Благодаря ним Эспер сумеет рассмотреть, сколько человек их преследует и куда они направляются.

Коридор, огибая выступы скалы, устремился вниз. По подсчетам Эспера, они спустились примерно на десять ярдов, прежде чем оказаться на пристани, за которой расстилались темные воды. Им повезло – на воде покачивались две узкие лодки. Прежде чем погрузиться в одну из них, Эспер порубил другую топором на мелкие части.

Когда они плыли по тихой, недвижной воде, Эспер заметил целый рой ведьминых огней наверху, там, где кончались каменные ступеньки. Однако их свет был слишком слабым и ненадежным, и Эспер сумел разглядеть лишь несколько стремительно перемещающихся теней. Сколько человек за ними гонится, он так и не определил.

Вскоре преследователи исчезли из виду. Эспера и Винну окружали лишь темная вода и влажный, чистый воздух.

– Я и представить себе не могла, что на свете бывают подобные места, – прервала молчание Винна. – Здесь все так удивительно, что я глазам своим не верю.

– Я тоже не мог поверить, когда был маленьким. Но вскоре все это начинает угнетать. Тьма. Даже сефри не выдерживают под землей долго. Даже они начинают скучать по солнцу.

– А где те, кто здесь живет? Халафолки?

– Не знаю, – пожал плечами Эспер. – Мы должны были давно встретиться с ними.

Винна улыбнулась.

– Ты такой забавный с этими шарами вокруг головы. В их свете ты выглядишь намного моложе. Совсем мальчишка.

Эспер не нашелся с ответом и лишь проворчал себе под нос что-то нечленораздельное. Внезапно улыбка сползла с лица Винны.

– Что это? – испуганно выдохнула она, указывая рукой куда-то за спину Эспера.

Он стремительно обернулся и увидал, как из воды выступает огромное темное нечто. Остров, догадался Эспер. Он уже понял, что на самом деле озеро намного больше, чем кажется.

– Я думаю, там-то мы и найдем халафолков, – прошептал он.

Однако на острове они никого не обнаружили. Город казался покинутым и мертвым.

Дома, чрезвычайно узкие и высокие, выглядели более чем странно, они стояли на тесных улочках почти вплотную. Все здания были построены из тщательно подобранных друг к другу камней, остроконечные, крытые шифером крыши были снабжены навесами, защищающими от беспрестанно капающей сверху воды. Некоторые дома украшали естественные каменные выступы, устремленные вверх, к невидимому потолку пещеры. Эсперу доводилось слышать, что по высоте этих наростов можно судить о возрасте здания; камень растет медленно.

Нигде не встречалось ни единой живой души. Шаги Эспера и Винны гулко раздавались по пустынным улицам, словно маршировала целая армия.

– Сэр Саймен говорил, что все сефри покинули лес, даже халафолки, – вспомнил Эспер. – Однако тогда я не поверил его словам. Решил, что он преувеличивает.

– Уйти из этого города их могли заставить только очень веские причины, – заметила Винна.

– Это непредставимо, – откликнулся Эспер, указывая на вывеску, украшавшую двери одного из домов. Серебром на ней была выложена шестипалая рука, три пальца которой горели, точно свечи. – Эмблема дома Серн, – пояснил Эспер. – В течение пяти поколений ни один из представителей этого клана не поднимался наверх. По крайней мере, так мне рассказывали. Существует много подобных кланов, я наверняка знаю не обо всех.

– Может, нам стоит обыскать дома?

– Зачем? Искать нам следует одно – выход отсюда.

– Мы совсем забыли про греффина, – вздохнула Винна. – Как ты думаешь, он где-то поблизости?

– Не знаю. Думаю, нам лучше пройти в центр города.

Остров оказался нешироким, однако очень длинным. Эспер и Винна миновали несколько скверов, где росли деревья с бледными листьями, по виду напоминавшие папоротники, и черный тростник. По легким подвесным мостам они переходили через каналы, на тихих водах которых покачивались изящные черные гондолы, ожидавшие пассажиров, которые не придут никогда.

Через некоторое время они оказались на широкой площади, у самого большого в городе дома. Он напоминал замок – точнее, являл собой пародию на замок, ибо все его сторожевые башни и подвесные мосты не имели никакой практической цели и служили лишь украшением. В полумраке шпили и купола из зеркального камня испускали легкое свечение.

– Это дворец?

– Да. Здесь живет принц, здесь собирается его совет. Если кто-то еще остался в городе, то наверняка скрывается во дворце.

– А если кто-то действительно скрывается во дворце, так ли уж нам необходимо с ним встречаться? – заметила Винна. – Пусть себе прячется сколько угодно.

Эспер угрюмо покачал головой.

– Нет, мы обязательно должны у знать, что произошло.

– Ты забыл, что по пятам за нами гонятся какие-то люди и намерения у них самые враждебные? Они наверняка знают про этот город и могут настигнуть нас здесь.

– Все может быть. – Эспер задумался. – Ничего, это удобное место. Спрячемся в одном из домов на площади и будем наблюдать. Возможно, врагов слишком мало, чтобы обыскать все здания в городе.

– Хорошая идея, – одобрила Винна. – А то я с ног валюсь от усталости и больше всего на свете хочу хоть малость отдохнуть.

В качестве убежища Эспер выбрал неприметный четырехэтажный дом, откуда можно было без помех обозревать площадь. Дверь оказалась незапертой. Девять ведьминых огней проникли в вестибюль вслед за путниками и вместе с ними поднялись по винтовой лестнице на самый верхний этаж.

Весь этот этаж занимала спальня, облицованная лунным халцедоном. Посреди комнаты возвышалась огромная кровать под пышным балдахином, у одной из стен стояла узкая кушетка. Витые столбики балдахина украшали хрустальные шишки, испускавшие прозрачное сияние, так что помимо ведьминых огней в комнате были свои источники света. Одна из дверей вела на лестницу, другая – на крошечный балкон, откуда открывался вид на площадь. Разумеется, все вокруг окутывала темнота, однако при помощи ведьминых огней Эспер сумел разглядеть на другой стороне площади еще одно четырехэтажное здание, тоже с балконом, который находился чуть ниже того, на котором он стоял.

Вернувшись в комнату, он первым делом подтащил кушетку к широкому окну, выходившему на площадь, и задернул тяжелые шторы, оставив лишь узкую щель. Посторонний глаз не должен был заметить свет в окнах покинутого здания.

– Устраивайся здесь и не своди глаз с окна, – распорядился он. – А я пока посмотрю, не осталось ли тут какой-нибудь еды.

– Только не ходи долго.

– Я мигом.

Кладовая находилась ниже уровня площади, в каменном фундаменте, уходящем глубоко в землю.

К немалой своей радости, Эспер обнаружил, что припасов в кладовой предостаточно. Правда, хлеб был покрыт плесенью и не годился в пищу, однако Эсперу удалось отыскать множество неплохо сохранившихся продуктов – соленую рыбу, копченую оленину и окорок дикого кабана, целый круг сыра и несколько бутылей с вином.

Он отрезал по хорошему ломтю ветчины и сыра и, прихватив пару бутылок, направился наверх.

– Ты считаешь, все это можно есть без всякой опаски? – спросила Винна, увидав его добычу. – Я слыхала, что нельзя преломлять хлеб с халафолками.

Эспер усмехнулся.

– Сыр привезен из Холтмара. Вино из Средних земель, а кабана, из которого сделана ветчина, незаконно пристрелили в Королевском лесу. Единственный местный продукт это хроу – что-то вроде водяного ореха. Из него делают хлеб. Вкус отвратительный, но есть можно. Если в озере есть рыба, ее тоже едят.

Сообщив все это, он кивнул в сторону окна.

– Видела что-нибудь?

– Нет, – покачала головой Винна. – Но щель такая узкая, я могла их не заметить. – Она взглянула на Эспера, и глаза ее сверкнули молодым огнем. – Впрочем, я их совершенно не боюсь, – заявила она.

– Ты смелая девочка.

– Ничего я не смелая. И я прекрасно понимаю, что сейчас у меня достаточно поводов для страха. Честно говоря, когда я увидела тех людей у пруда наверху, у меня душа ушла в пятки. И раньше я боялась, даже тогда, когда заявила, что ни за что тебя не оставлю и домой не вернусь. Храбрилась, а у самой поджилки тряслись. А теперь – теперь весь мой страх куда-то исчез.

– Он еще вернется, – улыбнулся Эспер. – Я это знаю по опыту.

– Вот уж не думала, что ты тоже умеешь бояться, Эспер Белый. А ведь я помню тебя почти столько же, сколько себя. Когда я была маленькой девочкой, несколько раз мне доводилось видеть, как ты выходишь из леса. Ты появлялся так неожиданно, всегда один, решительный, отважный, словно герой древней легенды. – Винна резко смолкла и отвела взгляд прочь. – Интересно, что ты обо мне думаешь? – спросила она спустя несколько мгновений.

Эспер, не отвечая, наполнил вином сначала бокал Винны, потом свой собственный. Лишь ощутив на языке терпкий, чуть отдающий горечью вкус вина, он понял, как сильно хочет пить.

– Я боялся тебя.

– Это я уже поняла, – откликнулась девушка.

Эспер подошел к окну и взглянул в щель между шторами. На площади внизу царили мертвая тишина и ничем не нарушаемое спокойствие. Винна, встав у него за спиной, тоже посмотрела на безмолвную площадь.

– И все же, куда они подевались? Где халафолки?

Эспер пожал плечами.

– Возможно, ушли в горы. Или решили переправиться на ту сторону восточного моря. – Он еще раз отхлебнул из своего бокала. Вино наполнило желудок приятным теплом. – Прошлым вечером я был слишком груб, – смущенно пробормотал он. – Поверь, я не хотел тебя обидеть.

Глаза его встретились с удивленным взглядом Винны.

– Оказывается, ты умеешь не только испытывать страх, но и просить прощения, – улыбнулась она. – Да, Эспер, воистину для меня сегодня день открытий. Никогда бы не поверила, что ты способен извиниться. А расскажи мне кто об этом, подняла бы на смех.

– Я это плохо умею, – пробурчал себе под нос окончательно смутившийся Эспер.

– Тут не поспоришь. Но все равно, так и быть, я тебя прощаю.

Эспер, не зная, что на это сказать, отхлебнул еще вина и протянул руку к сыру. Неожиданно дыхание Винны стало глубоким и звучным, зрачки расширились.

– Что случилось?

Он ощутил, как горячие руки девушки обхватили его спину.

– Что случилось? – растерянно повторял Эспер. – Ты что-то увидела? Или услышала?

Ее лицо оказалось совсем близко от его лица, на нежных губах блуждала улыбка.

– Какой же ты недогадливый, Эспер, – промурлыкала она. – Ужасно недогадливый.

– Винна, я хотел всего лишь…

Внезапно он осекся, ощутив, как приятна близость этого молодого упругого тела. С тех пор как он ощущал нечто подобное, прошла целая вечность. Впрочем, нет. Всего несколько недель назад эта девушка впервые прижалась к нему. Тогда ее губы коснулись его губ.

Он вовсе не собирался целовать ее. Напротив, он твердо знал, что сейчас им не до подобных забав. Но сочные губы Винны манили его неодолимо. Неожиданно для самого себя он припал к ним, жадно и неуклюже, словно мальчишка, впервые оказавшийся наедине с женщиной.

Они медленно раздевали друг друга, груда одежды на полу росла, а вездесущие губы и пальцы нетерпеливо ласкали обнажившиеся тела. Однако тревожный колокольчик в мозгу Эспера не затихал. Даже сейчас он помнил, что по темным улицам за стенами этого дома бродят враги.

И все же тревога неуклонно отступала под натиском горячей и сладкой волны.

Два тела слились воедино, ноги переплелись, и в течение долгого, бесконечно долгого мгновения Эспер не мигая смотрел в глаза Винны. Казалось, он утонул в бездонной глубине ее зрачков. Она тоже смотрела на него не отрываясь и тихонько поглаживала по шершавой небритой щеке.

Позднее, когда все кончилось и они, утолив любовный голод, лежали в объятиях друг у друга, Эспер, лаская шелковистый живот Винны, никак не мог поверить, что испытал наяву подобное наслаждение.

Но колокольчик тревоги вновь дал о себе знать. Эспер сел и выглянул в окно.

– Ну, что там? Армия сефри идет по нашим следам? – равнодушно спросила Винна, все еще пребывавшая в блаженной истоме.

– Никого не видно. Но они могли пройти через площадь не меньше десяти раз за то время, пока мы с тобой…

– Да, заниматься этим сейчас было не слишком разумно. Вот уж верно, ты не умеешь выбирать подходящее время.

Эспер беспомощно пожал плечами.

– Может быть, это самый разумный поступок, который я совершил за всю свою жизнь.

Винна рассмеялась и поцеловала его.

– Это было здорово. Но больше не говори ни слова. О таких вещах лучше молчать, иначе все испортишь. А я хочу побыть счастливой – хотя бы немного.

– Ты права, – кивнул Эспер и вновь устремил взгляд в окно.

– Но, Эспер, я вовсе не хочу, чтобы ты был нем, как рыба. Поговори о чем-нибудь другом – иначе я, того и гляди, засну.

– Хорошая идея. Отдохни, а я буду нести дозор. Потом поменяемся.

– Но я не хочу сейчас спать. Я хочу смотреть на тебя. Хочу слышать твой голос. Скажи, как по-твоему, кто они такие? Эти люди, что нас преследуют. И что им от нас надо?

– Судя по твоим словам, они одеты, как сефри.

– Знаешь, я вспомнила кое-что еще. У одного из них на глазу была черная повязка.

– Что? Почему же ты молчала раньше?

Эспер вскочил и схватил девушку за плечи.

– Эспер, ты с ума сошел. Отпусти, мне же больно.

– Черная повязка! А на каком глазу, ты не помнишь?

– Не помню! Я ведь видела его всего пару секунд. Эспер, что случилось? Ты знаешь этого одноглазого?

Эспер выпустил Винну и махнул рукой.

– Может, и знаю. Но я не уверен!

– Клянусь всеми святыми, Эспер, на тебя страшно смотреть! У тебя такое лицо, словно… – Винна осеклась, не договорив. – Это как-то связано с ней, верно? – догадалась она. – С твоей покойной женой?

– Винна, я сам ничего не знаю. Мне надо подумать.

– Подумай, подумай. Тоже мне, мыслитель нашелся.

В голосе девушки звенела откровенная обида – Эспер почувствовал это, хотя сейчас ему было вовсе не до настроения Винны.

– Ты, как всегда, была права, Винна, – примирительно заметил он. – Не зря ты опасалась, что я все испорчу. Как видишь, мне это удалось, и очень быстро.

Не удостоив его ответом, Винна поднялась, завернулась в простыню и направилась к кровати.

– Если ты не хочешь говорить об этой женщине, я понимаю твои чувства, – раздался оттуда ее голос. – Но тот человек, одноглазый. Кто он такой? Не забывай, Эспер, он пытался убить меня.

– Иди сюда, – позвал он.

Винна помешкала, но потом спрыгнула с кровати и неспешно приблизилась к нему. Эспер порывисто сжал ее в объятиях.

– Мою жену звали Керла, и она принадлежала к клану Нери. Встретились мы… впрочем, это неинтересно. Тогда мы были очень молоды и не придавали значения подобным вещам…

– Не говори загадками, Эспер. Чему вы не придавали значения?

– Что люди и сефри не могут жить вместе. Не могут рожать детей. Не боялись, что клан Нери отречется от Керлы и лишит ее своей защиты. Не боялись, что останемся одни во всем мире.