Текст книги "Штурм Зимнего"

Автор книги: Грег Иган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Леонид Савельев
Штурм зимнего

Письма Ленина

В июле 1917 года Временное правительство отдало приказ об аресте Ленина. Большевикам было ясно: если Ленина арестуют, с ним тут же расправятся на месте. Большевистская партия и трудящиеся всего мира лишатся своего великого вождя.

Во что бы то ни стало нужно спасти жизнь Ленина!

Партия решила: Ленин должен немедленно уехать из Петрограда.

Вечером одиннадцатого июля к Ленину пришел Сталин. Обсудили, что делать. Владимир Ильич присел к столу перед маленьким зеркальцем, быстро сбрил себе бороду, наголо постригся. Теперь его трудно было узнать. Затем вместе со Сталиным пошел он на вокзал.

Вокзальные часы показывали полночь, когда Ленин сел в поезд, в последний вагон. Паровоз загудел, поезд тронулся. Владимир Ильич вышел на площадку вагона, окинул глазами вокзал: Сталин все еще стоял на перроне. Молча, одним только взглядом, простились они друг с другом.

Быстрее и быстрее стучали колеса, унося поезд в темноту. Прошла минута – и последний вагон исчез из виду…

Около трех месяцев скрывался Ленин. Все это время Ленин и Сталин не могли видеться. Их разделяли теперь десятки километров – леса и поля, озера и болота. И все же они были как бы вместе: Ленин писал письма, они доставлялись тайком в Петроград, в Центральный комитет большевистской партии, Сталину.

О чем писал Ленин, о чем советовался он со Сталиным?

Ленин писал о вооруженном восстании. Ленин обсуждал со Сталиным план восстания рабочих и крестьян против буржуазии, против контрреволюционного Временного правительства.

Владимир Ильич в подполье на станции Разлив.

Осенью 1917 года

«За нами верная победа, – писал Ленин, – ибо народ совсем уже близок к отчаянию, а мы даем всему народу верный выход…»

Да, народ был действительно близок к отчаянию: уже полгода прошло с тех пор, как народ сверг царскую власть, – а намного ли лучше стала его жизнь за это время?

В феврале 1917 года, после свержения царской власти, в Петрограде, Москве, по всей стране были созданы Советы рабочих и солдатских депутатов. Это была народная власть, и она должна была повести народ к окончательной победе над буржуазией.

Но получилось так, что вначале большинство мест в Советах заняли враги революции – меньшевики и эсеры.

Капиталистам, с помощью меньшевиков и эсеров, удалось тогда обмануть народ: они захватили власть в свои руки, поставили на место царского правительства буржуазное Временное правительство.

Что же дало это правительство народу?

Рабочие требовали от правительства, чтобы оно обуздало фабрикантов, установило на заводах и фабриках рабочий контроль. Но Временное правительство на это не шло: оно защищало интересы фабрикантов.

Крестьянам не хватало земли; они требовали, чтобы им отдали помещичьи земли. Но Временное правительство не соглашалось и на это: оно стояло за помещиков.

С 1914 года шла кровопролитная мировая война; солдаты не хотели больше участвовать в грабительской войне, они требовали мира. Временное правительство не шло и на это: буржуазии выгодна была такая война, и поэтому правительство затягивало ее.

А чем дальше затягивалась война, тем труднее, тяжелее жилось рабочим и крестьянам, тем сильнее становились разруха и голод.

Народ начинал понимать: от Временного правительства и от меньшевиков и эсеров, которые поддерживают его, ничего хорошего ждать нельзя. Это правительство ведет страну к гибели…

Многому научился народ за это время. Полгода назад ему казалось, что самое главное – избавиться от царской власти, остальное придет само собой. А теперь он видел на деле, что правы оказались Ленин и большевики: главные бои были впереди, самое важное – освободиться от власти капиталистов.

Осенью 1917 года рабочие, крестьяне, солдаты стали тысячами вступать в большевистскую партию. И если прежде в Советах сидели главным образом меньшевики и эсеры, то теперь народ стал выбирать в Советы большевиков, потому что верил теперь только им.

Осенью 1917 года крестьяне начали силой захватывать помещичьи земли. Рабочие бросали работу на фабриках и заводах, объявляли забастовки. Солдаты отказывались выполнять приказания офицеров и уходили с фронта…

Все это видели Ленин и Сталин. И они понимали: теперь медлить нельзя. Нужно начинать восстание.

Но чтобы восстание было удачным, чтобы оно принесло народу победу, нужно было к нему тщательно подготовиться.

Клад

Безлунной сентябрьской ночью, когда все в городе уже спали, на Выборгской стороне встретились в глухом месте два человека. Один из них был слесарь завода Эриксон, старый большевик. Другой служил кочегаром на этом же заводе. Молча, не перекинувшись ни словом друг с другом, пошли они рядом по пустой улице.

Время от времени путники останавливались и прислушивались: не идет ли кто за ними? Но все было спокойно, ничьи шаги не нарушали тишины ночи. Тогда, убедившись, что их никто не выслеживает, они снова пускались в путь.

Вот они свернули с дороги, перелезли через какой-то забор. Перед ними чернело теперь железнодорожное полотно. Тускло горели на далеком расстоянии друг от друга фонари стрелок, где-то вдали маячил красный огонек семафора, ровно и мрачно гудели телеграфные провода.

Они пересекли рельсы. И сразу же стало еще темнее: они попали в березовую рощу. Причудливыми очертаниями выступали из темноты белесые искривленные стволы деревьев.

– Найдем ли? – сказал вдруг кочегар, совсем еще молодой парень, почти мальчик на вид. Он тронул своего спутника за рукав. Видно, ему стало жутко в темноте.

– С закрытыми глазами найду, – уверенно ответил старик. – Да я и бумажку на всякий случай захватил, на ней все отмечено.

Он остановился у пня.

– А ну, Федя, покажи свое искусство, – сказал он вдруг.

Кочегар приложил руку ко рту и прокричал три раза, подражая гудку паровоза. Прошло несколько секунд. Откуда-то издалека донесся ответный троекратный гудок. Вскоре послышались в темноте скрип колес, тяжелое дыхание лошади. У самого пня остановилась подвода. Несколько человек с лопатами и веревками спрыгнули с нее.

– Все в порядке? – спросил один из них. – Не нашли еще клада?

– Клад! – усмехнулся в ответ старик. – А что же, чем не клад? Еще получше!

Он развернул бумажку, прикинул что-то в уме и уверенно повел всех по узкой, едва приметной тропе.

– А вот и знак! – сказал он вдруг, направив луч карманного фонаря на дерево. И все увидели ясно высеченный на коре косой крест. – Отсюда ровно двадцать шагов будет.

Они прошли еще двадцать шагов.

– Стоп! – сказал старик. – Копать тут!

И лопаты разом вонзились в землю.

Комки глины так и летели во все стороны.

Под ногами зияла уже глубокая яма.

– Не видно что-то, – вздохнул кочегар. – Может, не там роем.

Как раз в эту минуту раздался стук: лопаты уперлись во что-то твердое.

– Он, он самый! – закричали радостно рабочие.

Они стали поднимать из ямы огромный ящик. Одна из его досок отстала, в щель высунулось дуло винтовки.

– Живее, товарищи, живее, – торопил старик-слесарь. – До свету надо управиться. Еще два ящика осталось откопать.

Одни продолжали рыть землю, другие волокли ящик к телеге.

– Ну, и тяжелый же! – восхищался кочегар, помогая тащить ящик. – Не поздоровится теперь буржуям!..

Так безлунной сентябрьской ночью рабочие-эриксоновцы выкопали из земли давно припрятанное ими оружие. Они добыли его еще в феврале, когда свергли царскую власть. Потом, когда Временное правительство стало отнимать у рабочих оружие, они решили схоронить его на всякий случай в земле. И там оно пролежало целых три месяца.

Теперь рабочие готовились под руководством большевиков к новому, решительному бою. И теперь им снова нужно было оружие…

По указанию Сталина, большевики начали устраивать военные сборы рабочих-красногвардейцев. Эти сборы, эти военные ученья проводились по вечерам на пустырях или в глухих закоулках. А для командиров Красной гвардии созданы были особые курсы, где они обучались стрельбе и военной тактике.

Но не только рабочих, – и солдат и матросов тоже нужно было подготовить к восстанию. Среди них, особенно среди солдат, много было таких, которые плохо разбирались в событиях, им нужно было объяснить, почему народ должен восстать против Временного правительства. Очень важно было, чтобы солдаты пошли, когда начнется восстание, вместе с рабочими, а не против них.

Большевики требовали от рабочих каждого завода, чтобы они тесно связались с каким-либо полком, находившимся в Петрограде. Большевики вели пропаганду среди солдат, издавали для них особые газеты. Большевики старались через Советы рабочих и солдатских депутатов спаять рабочих и солдат воедино.

К началу октября почти все уже было готово к восстанию.

7 октября 1917 года в Петроград вернулся Ленин.

Ночное заседание

Поезд только что прибыл в Петроград. Пассажиры торопливо покидали вагоны. Внезапно их окружили юнкера[1]1
  Юнкера – ученики военных училищ. По окончании училища они становились офицерами.


[Закрыть] и стали проверять документы: юнкера искали Ленина.

В это самое время паровоз поезда отцепился от вагонов и быстро покатил назад. Потом он вдруг остановился. Со ступеньки паровоза соскочил невысокий седой человек в очках. Надвинув на лоб свою широкополую черную шляпу, быстро пошел он через рельсы.

Это был Ленин.

Для него уже приготовлена была партией секретная квартира – в доме № 4 по Сампсоньевскому проспекту. Владимиру Ильичу была отведена комната с балконом. Около балкона проходила водосточная труба. Это было удобно: в случае внезапной опасности можно было спуститься по трубе вниз, во двор. А в заборе, которым огорожен был двор, нарочно выломали одну из досок: получился как бы запасный ход. Все было предусмотрено заранее.

В этой квартире и поселился Ленин 7 октября 1917 года.

На другой день Ленин увиделся со Сталиным. Четыре часа продолжалось это свидание. Сталин рассказывал Владимиру Ильичу о том, как идет подготовка к восстанию.

А 10 октября вечером Ленин, впервые после трехмесячного перерыва, пришел на заседание Центрального комитета партии.

В тот вечер была ненастная погода. Шел холодный косой дождь. Порывами налетал ветер, гнул голые деревья к земле, бился в окна домов. Было сыро, холодно и темно. Так темно, что в нескольких шагах нельзя было различить человека.

Никому из редких прохожих, шедших в тот вечер по набережной реки Карповки, не могло притти в голову, что здесь, в доме № 32, собрались большевики, что они принимают сейчас решение, которое изменит весь ход истории человечества.

Ленин сидел в углу комнаты за маленьким столиком, у печки. Как и во все эти дни, он был в седом парике. Рядом с Лениным сидели Сталин и Свердлов.

Вот Ленин взял слово и начал свою речь. Это была удивительная речь.

Точно полководец накануне решительного сражения, Ленин подсчитывал силы, на которые могут опереться большевики. Он учил, как нужно распределить эти народные силы, куда двинуть их, чтобы добиться победы.

Это была речь революционера, полководца, ученого. Ленин говорил – и всем казалось, что они слышат голос не одного человека, а голос всего многомиллионного народа, видят биение его сердца, узнают его самые глубокие желания, его несокрушимую волю…

Центральный комитет был согласен с Лениным: восстание пора начинать. Но нашлись двое, кто выступил против Ленина, против его плана восстания. Это были Зиновьев и Каменев – трусы и предатели. Эти люди только прикидывались революционерами: на самом деле они были тайными пособниками капиталистов.

– Не надо поднимать восстания, – твердили Зиновьев и Каменев.

Ленин и Сталин дали отпор изменникам, разгромили их. Центральный комитет принял предложение Ленина.

Была уже ночь, когда после речей Ленина, Сталина и других товарищей заседание закрылось и члены Центрального комитета начали поодиночке расходиться.

На улице все еще шел косой дождь, было так же холодно и темно, как и прежде. Совсем безлюдно было кругом, ни в одном окне не горел свет, все уже спали.

Никто в городе, никто во всем мире не знал, что этой ночью большевики, приняв решение о восстании, начали самое смелое, самое великое за всю человеческую историю дело!

На следующем заседании Центрального комитета – 16 октября – большевики договорились о сроке восстания.

Был выбран Партийный центр по руководству восстанием во главе с товарищем Сталиным. В него вошли также Свердлов, Дзержинский и Урицкий.

Партийный центр являлся руководящим ядром Военно-революционного комитета Петроградского совета.

Военно-революционный комитет должен был осуществить план восстания, принятый большевиками, он должен был руководить восстанием.

Владимир Ильич беседует с товарищем Сталиным.

План восстания

Кто составил план восстания? И в чем состоял этот план?

Ленин заранее, вместе со Сталиным, наметил этот план. Изложил его Ленин в своих письмах в Центральный комитет партии.

Вот что писал Ленин в одном из писем:

«Комбинировать наши три главные силы: флот, рабочих и войсковые части – так, чтобы непременно были заняты и ценой каких угодно потерь были удержаны: а) телефон, б) телеграф, в) железнодорожные станции, г) мосты – в первую голову».

Стоит хорошенько вдуматься в эти краткие слова: в них действительно заключен целый план.

Почему Ленин считал нужным в первую голову захватить мосты?

Потому, что все главные учреждения, в том числе Зимний дворец, в котором находилось Временное правительство, расположены были в центре Петрограда; рабочие же жили на окраинах города. Если восставшие не захватят сразу же мосты, враг успеет их развести, и тогда рабочим не удастся проникнуть в центр города.

Почему Ленин считал необходимым захват железнодорожных станций, вокзалов?

Потому, что по железным дорогам неприятель мог подвозить в Петроград войска для подавления восстания. Если же железные дороги будут в руках восставших, враг не получит подкрепления, у него будет меньше сил.

Почему Ленин настаивал на том, чтобы восставшие заняли непременно телефонную станцию и главный телеграф?

Потому, что по телефонным и телеграфным проводам неприятель может передавать свои приказания всему городу, всей стране. Если же телефонной станцией и телеграфом завладеют восставшие, они не позволят врагу пользоваться проводами. Временное правительство не будет знать, что делается кругом, оно будет отрезано от мира, оно окажется как бы запертым в Зимнем дворце.

Чтобы выполнить все это, надо хорошо вооружить народ. Ленин указывал: нужно непременно захватить как можно скорее Петропавловскую крепость: в арсенале крепости хранятся сто тысяч винтовок, которые необходимы восставшим рабочим.

Захватить мосты и крепость; устремить разом в центр города со всех сторон восставших рабочих, матросов и солдат; завладеть телефонной станцией, телеграфом и вокзалами; окружить кольцом Зимний дворец; взять его штурмом и арестовать Временное правительство– так представлял себе Ленин ход восстания.

Таков был ленинский план восстания, единственно правильный план, обещавший победу.

Это был очень смелый план, и выполнить его было нелегко.

В самом деле, каждому ясно: в начале восстания все преимущества на стороне неприятеля. Ведь в это время и мосты, и железные дороги, и телефонная станция, и телеграф еще находятся в его распоряжении. У него хорошо обученная армия, огромные запасы оружия.

Восставшим придется надеяться только на самих себя, на свою смелость и напористость. Малейшее промедление, минутное колебание грозит им гибелью.

Если они будут стоять на месте и ждать, пока враг, собравшись с силами, нападет на них, они непременно проиграют. Им нужно, наоборот, самим сразу же напасть на неприятеля: напрячь все свои силы и непременно двигаться вперед, наступать.

«Раз восстание начато, – указывал Ленин, – надо действовать с величайшей решительностью и непременно, безусловно переходить в наступление».

Ленинский план восстания требовал от большевиков железной дисциплины, организованности, решительности и бесстрашия!

Измена

По мысли Ленина, восстание должно было начаться внезапно, так, чтобы застать врага врасплох. Все меры были к этому приняты.

И, однако, это не удалось.

Зиновьев и Каменев выдали буржуазии партийную тайну, разгласили накануне восстания его срок.

Эти люди, издавна боровшиеся против Ленина, пытались сбить большевистскую партию с правильного пути, отколоть ее от Ленина. Всеми силами старались они сорвать восстание. И когда они увидели, что из их усилий ничего не выходит, что партия все же идет за Лениным и готовится к восстанию, тогда они решились на последнее средство– на измену.

18 октября в меньшевистской газете Зиновьев и Каменев напечатали заявление, в котором раскрыли перед врагами решение Центрального комитета о восстании.

Возмущение, негодование, ярость охватили рабочих, когда они узнали об этом подлом поступке. Действительно, что может быть подлее: рабочие идут, рискуя своей жизнью, на бой, под пули, а в это время изменники готовят им тайно ловушку, выдают их с головой врагу!

«Я говорю прямо, – писал Владимир Ильич, – что товарищами их обоих больше не считаю и всеми силами и перед ЦК и перед съездом буду бороться за исключение обоих из партии».

Помогал врагам народа и Троцкий: он стремился оттянуть восстание и тем самым обречь его на неудачу. А в одной из своих речей он выболтал срок восстания, назвал день, к которому большевики приурочили начало восстания.

Вред от всего этого был очень большой: предатели помогли капиталистам, дали им время подготовиться к отпору.

Состоялось под председательством Керенского секретное заседание Временного правительства в Зимнем дворце. За длинным столом сидели шестнадцать министров и обсуждали, что нужно им предпринять, чтобы подавить восстание в самом же начале и разгромить руководящий штаб революции – партию большевиков.

Вот что они решили:

Закрыть все большевистские газеты.

Развести мосты, соединяющие центр города с его окраинами.

Вызвать на Дворцовую площадь[2]2
  Площадь перед Зимним дворцом.


[Закрыть] отряды юнкеров, броневые части, пулеметчиков и поручить им охрану Зимнего дворца.

Во всех важных учреждениях поставить усиленные воинские караулы.

Вызвать в Петроград войска из Петергофа, Царского Села и других окрестностей.

Двинуть войска к Смольному, занять его и арестовать большевистских вождей.

Разгром типографии

Сырой и туманный вставал над городом день 24 октября. Уже вышли из парка, загромыхали по улицам первые трамваи. Уже заревели пронзительно фабричные гудки, тысячи людей двинулись на работу. Уже у дверей лавок начали выстраиваться под моросящим дождем длинные очереди.

Все шло, как обычно. Никому не приходило в голову, что этот день будет первым днем великой борьбы.

Только на Кавалергардской улице, видно, что-то случилось: здесь около одного из домов собралась толпа.

В этом доме помещалась большевистская типография. Сюда рано утром приходили газетчики за свежими газетами.

Но сегодня газетчики стояли с пустыми сумками: большевистские газеты не вышли. Дверь типографии была заперта. Пожилой рабочий, наборщик типографии, стоял на панели – в пальто, но без шапки. Капли дождя падали ему на голову. Но он этого не замечал.

Взволнованно рассказывал он о том, как в типографию на рассвете ворвались юнкера, как они помешали рабочим печатать газету, а часть отпечатанных уже экземпляров газеты сожгли…

– А вы что же глядели? – заговорили в толпе. – Схватили бы юнкеров за загривок да так их трахнули…

– С голыми руками не пойдешь против юнкеров, – перебил наборщик. – Мы не давали, так они нас отгоняли штыками.

– А что там было, в газете? – спросил кто-то из толпы.

– Там было… – начал наборщик и запнулся. – Там были статьи Ленина и Сталина.

Все замолчали. Наборщик растерянным взглядом обвел толпу. В глазах у него стояли слезы.

– Юнкера ушли или еще здесь? – спросил вдруг молодой рабочий-красногвардеец, стоявший в толпе и внимательно слушавший рассказ наборщика.

– Юнкера? – переспросил наборщик. – Там они, – и он показал на запертую дверь. – У них во дворе караул стоит. А что?

Красногвардеец ничего не ответил. Быстро пошел он по улице, завернул за угол, вошел в аптеку.

– Мне нужно позвонить в больницу, – сказал он, направляясь прямо к телефону.

Но позвонил он не в больницу, а в районный комитет большевистской партии.

Оттуда тотчас же дали знать о случившемся Сталину.

Сталин находился в это время в Смольном. Он сразу понял всю важность происшедших событий. На выручку типографии он послал отряд революционных солдат.

И сейчас же, не теряя времени, он созвал на совещание членов Центрального комитета партии.

Военно-революционный комитет

Итак, день битвы настал! Теперь действительно каждая минута дорога: во что бы то ни стало нужно опередить неприятеля, вырвать из его рук инициативу, сразу же перейти в наступление.

Ведь через несколько часов задуманные Временным правительством меры будут уже осуществлены, и тогда бороться с ним станет гораздо тяжелее.

И все это случилось из-за того, что несколько предателей выдали партийную тайну. Неужели вред, нанесенный ими, непоправим, врага уже не удастся опередить?

Нет, большевики все же перейдут в наступление, сразу же начнут бои!

Тут-то и стало совершенно ясно, как предусмотрительны были большевики, когда они заранее, еще до восстания, создали Военно-революционный комитет. Этот комитет, руководимый Сталиным, проделал за последние дни огромную работу и успел подготовить народ к бою.

Еще 20 октября комитет провел по всему Петрограду многолюдные митинги; на этих митингах рабочие и солдаты поклялись: как только Военно-революционный комитет их призовет, они сейчас же выйдут с оружием в руках на улицу.

На другой день, 21 октября, комитет назначил во все петроградские воинские части и на военные корабли своих комиссаров. Комиссары сразу же принялись за работу: подбирали революционных солдат и составляли из них боевые отряды, брали на учет все оружие, следили за действиями офицеров и тех из них, кто шел против Советов, отстраняли от руководства солдатами.

На следующий день, 22 октября, комитет вызвал в Смольный представителей всех полков, стоявших в Петрограде, и договорился с ними: солдаты не будут больше выполнять распоряжений Временного правительства, они будут подчиняться только Военно-революционному комитету.

И, наконец, 23 октября комитет поставил на всех заводах и фабриках свои караулы, привел в боевую готовность Красную гвардию, установил круглосуточные дежурства красногвардейцев у заводских телефонов.

Так, действуя планомерно и решительно, выхватывали большевики власть из рук Временного правительства, из рук буржуазии.

Огромные массы людей были приведены в движение, и никакая сила уже не могла их остановить: они ждали только последнего приказа, чтобы ринуться в бой…

Все это и дало возможность большевикам утром 24 октября сразу же перейти в наступление.