Текст книги "Дикари. Дети хаоса"

Автор книги: Грег Гифьюн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– С тех пор как первый шторм смыл нас за борт. А ты?

Джино медленно покачал головой:

– Если здесь что-то есть, это оно должно бояться меня.

Даллас поверил. Потому что в тот момент ему тоже стало страшно от взгляда темных глаз Джино. Как ни странно, это успокоило Далласа.

– Ну, пошли, – сказал Джино. – Если будем рассиживать слишком долго, мы поджаримся на этом солнцепеке.

– Только после вас, шеф.

Когда Джино вскочил, готовый преодолеть последний отрезок джунглей, Даллас оглянулся и посмотрел в ту сторону, откуда они пришли. Уже не в первый раз он чувствовал, что они с Джино здесь не одни. Но, несмотря на тревогу, он ни словом не обмолвился об этом. Если опытного и наученного Джино ничто не настораживает, то наверняка беспокоиться не о чем. «Или он тоже заметил, но не говорит?» – подумал Даллас. Но он уже начал отставать, поэтому выбросил страхи из головы и двинулся сквозь заросли к вершине утеса.

* * *

Вернувшись в лагерь, Куинн едва закончила обрабатывать раны Мердока, почистив и просушив их, как тот быстро заморгал правым глазом, тем, что был целее другого. Мердок задышал всей грудью, потянулся к Куинн и неуклюже, но нежно обнял за плечи.

– Боже мой, – тихо произнес он.

– Что такое?

– Я вижу. Не очень хорошо, как в тумане, но я тебя вижу.

Куинн улыбнулась. Наконец-то хоть какие-то хорошие новости.

– Это же замечательно, – сказала она и тоже обняла его за плечи. – Теперь отдыхай и постарайся не занести в раны грязь.

– Я устал уже лежать без пользы. Я же капитан, я…

– Ты принесешь больше пользы, когда полностью поправишься. Ты чудом поправляешься, но не переусердствуй. Отдыхай. Как врач велю.

Мердок откинулся назад, разжал объятия, затем поднялся и сел.

– Слушаюсь, мэм.

Когда Куинн встала на ноги, появился Херм. Его потрепанные джинсы были закатаны до колен, майка промокла от пота. В руке было самодельное копье. В парике и поцарапанных очках он походил на персонаж какой-то комедии.

– Я собираюсь сходить к камням и попробую найти что-нибудь съедобное, – сказал он. – Кроме шуток, думаю, там повезет больше, чем бродить в воде и пытаться проткнуть палкой рыбину.

– Согласна. Я пойду с тобой.

Харпер, только что подбросившая пару прутьев в костер, неспешно приблизилась к ним, выразительно вздохнула и спросила:

– Можно мне тоже с вами?

– Тебе нужно оставаться здесь и присматривать за костром.

– Вряд ли он потухнет, если мы оставим его на пару минут.

Херм закатил глаза, отошел к прибою, а потом зашагал у самой воды к скалам и пещерам в дальнем конце пляжа.

– А еще я не хочу, чтобы Мердок оставался один, – сказала потише Куинн.

– А разве он только что не сказал, что уже видит, или вроде того?

– У всех нас есть свои обязанности, Харпер. Твоя – поддерживать костер и присматривать за лагерем.

Харпер шлепком уперла руки в узенькую талию.

– Мне здесь охренеть как скучно, я…

– Ты же слышала, что сказал Джино.

– Не обижайтесь, дамочка, но вы мне не указ, и Джино тоже, понятно? Меня тошнит, когда кто-то говорит мне что делать, будто я малолетка или типа того.

– Знаешь что, принцесса, – оборвала ее Куинн, – я не хочу больше слушать это нытье.

– Я думала, ты баба что надо, но сейчас ты ведешь себя по-свински.

Куинн уставилась на нее.

– Да пофиг. Я все равно не хочу идти с Хермом, – сказала Харпер, накручивая на палец кончики волос. – Можешь идти с этим извращенцем, если хочешь. Мне все равно. Меня тошнит оттого, как он постоянно пялится на меня. Он думает, что я не замечаю, считает себя очень ловким, наверное. Но я знаю, что он все время пялится на меня. Я постоянно ловлю его на этом. А еще я знаю, о чем он думает. Это отвратительно.

Куинн почувствовала, что у нее начинает болеть голова, заболело в глазах. Возможно, просто от голода, жары и солнца. Она могла лишь надеяться на это.

– Лучше держи язык за зубами. Между Хермом и Джино уже и так напряженные отношения. Нам не нужно…

– Не будь тупицей. Будто я что-то сказала бы Джино. Боже, он же убьет его. Ты даже не представляешь, какой он иногда становится ревнивый. Если он узнает, что делает Херм…

– Херм безобидный. Уверена, в его поведении нет ничего плохого.

– Ты так говоришь, потому что он не пялится на твои сиськи днем и ночью.

Она пожала плечами, стоя в узеньком бикини, которое с каждым днем становилось все грязнее и изношеннее и оставляло все меньше пищи для воображения.

– Могу я хотя бы взять палку и попробовать поймать для нас немного рыбы?

Если б у Куинн осталась хоть капля юмора, она расхохоталась бы во все горло. Вместо этого она вздохнула и сказала:

– Валяй. Но не отходи слишком далеко и обязательно приглядывай за костром и Мердоком, хорошо? Мы с Хермом скоро вернемся.

«Нэт и Андре мертвы, а эта бесполезная сучка все еще жива», – подумала Куинн. Эта мысль казалась чуждой и неприятной, совсем не в духе Куинн, и тем не менее пришла ей в голову внезапно, неожиданно. С каждым днем, с каждым часом, с каждой минутой они все глубже скатывались в бездну. Все меньше напоминали людей, которыми были и которыми хотели стать. Куинн никогда не отличалась агрессивностью, и все же чувствовала, как гнев и злость на Харпер быстро превращаются в желание причинить ей боль. Схватить ее за цыплячью шею и задушить, врезать ей по безмозглой башке, заткнуть болтливый рот чем угодно.

– Что? – спросила Харпер. – Почему ты так смотришь на меня?

Не ответив, Куинн повернулась и пошла к прибою.

* * *

– Хватайся, – задыхаясь, произнес Джино, протягивая Далласу руку. – Я подтяну тебя.

Солнце светило Далласу в глаза, поэтому он видел лишь силуэт Джино и руку, тянущуюся к нему сквозь слепящий свет. Даллас висел на краю вершины и был слишком слаб и измучен, чтобы подтянуться самостоятельно, но боялся отцепиться от скалы, чтобы ухватиться за руку Джино. Если Даллас промахнется или Джино не удержит его, то он будет катиться по каменистому склону больше ста ярдов и может здорово покалечиться или даже разбиться насмерть. Но висеть вечно он тоже не мог.

– Я удержу тебя, – пообещал Джино, широко расставив ноги для большей устойчивости. – Давай. Хватайся.

Даллас рванулся к нему, вскинул руку вверх, и Джино схватил его за запястье, так они держались крепче, тем более что с обоих градом лил пот. С силой, уверенно Джино затащил Далласа на скалу.

Оказавшись на вершине, Даллас упал и полежал какое-то время, взмокший, вымотанный и довольный, что остался целым и невредимым.

– Спасибо, друг, – произнес он, отдышавшись.

Джино, который все еще стоял согнувшись и тоже переводил дух, сказал:

– Добрались.

– Спускаться обратно будет весело.

Выпрямившись, Джино пересек неровную вершину утеса и встал у края. Даллас поднялся на ноги и присоединился к нему. Высоту он никогда не любил, и только сейчас понял, как высоко они забрались. Несомненно, это была самая высокая точка острова – футов четыреста над уровнем моря. Океан отсюда казался бескрайним, еще более зловещим и прекрасным, чем с берега. И небо было каким-то нереально большим и широким.

– Господи, – произнес Даллас, – да мы и впрямь на краю земли, верно?

– Но здесь очень красиво.

– Не когда эта красота пытается тебя убить.

– И тем не менее.

Даллас посмотрел на пляж. Вдалеке он увидел лагерь, костер, рядом – Мердока и Харпер, а у камней Херма и Куинн.

– Отсюда будто виден весь мир, – сказал Джино.

– Во всяком случае, наш мир.

– Только он и важен теперь.

Они перешли на другой край скалы, чтобы внимательнее рассмотреть противоположную сторону острова. В отличие от океана и неба, остров выглядел гораздо меньше, чем представлял себе Даллас. Вероятно, верхушка потухшего вулкана, он был мили четыре в длину и ярдов пятьсот в ширину. Восемьдесят или девяносто акров, в основном окруженные крупными скалами и коралловыми рифами. Отсюда и до противоположного края его покрывали сплошные джунгли, за которыми тоже виднелся пляж и залив, напоминающий небольшую лагуну. В отличие от их стороны острова, скал у берега и рифов там не было.

А затем, в одной части джунглей, недалеко от противоположной стороны острова, они увидели кое-что странное. Ни Джино, ни Даллас не смогли сразу понять, что это. Галлюцинация, игра солнечного света, последствия голода или там и впрямь что-то есть?

– Ты… ты видишь это? – пробормотал Даллас, указывая в ту сторону.

Джино прикрыл глаза рукой.

– Джино…

– Я вижу.

– Что, по-твоему, это…

– Нам нужно вернуться к остальным, – сказал Джино. – Немедленно.

– Ага, – ответил Даллас, не в силах отвести взгляд от увиденного.

Их открытие меняло все.

Глава седьмая

– Что? – Куинн замотала головой, будто стряхивая с себя то, о чем только что узнала. – Здания? Вы уверены?

– Целое скопление в расчищенной части джунглей, – сказал Джино.

– Значит, здесь есть люди? – с надеждой в голосе спросила Харпер. – Они же смогут помочь нам!

– Господи, – простонал Херм. – Есть у кого-нибудь блестящий красный мячик, чтобы она поиграла им, пока взрослые разговаривают?

Харпер растерянно и вопросительно посмотрела на него.

– Заткнись, мудак, – рявкнул Джино.

– Они выглядят так, будто их оставили несколько лет назад, – произнес Даллас, игнорируя обоих. – Даже издали видно, что они полуразрушены.

– Удивительно, – сказала Куинн. – В какой-то момент здесь действительно жили люди.

– Хорошо, но теперь их здесь нет? – спросила Харпер.

– Нет, – вздохнул Джино, даже его терпение к Харпер иссякало. – Теперь их здесь нет.

– Тогда кого это волнует? – Надувшись, она топнула ногой. – Какого хрена?

– Простите, господин Большая Шишка. – Херм поднял руку. – Можно мне сказать?

– Говори, что хотел, кретин.

– Скорее всего, это старый японский лагерь, – пояснил Херм. – Вероятно, остался со Второй мировой, тогда же его и забросили. Не могу представить, чтобы здесь был кто-то еще. На самом деле, я пытаюсь понять, что здесь делали японцы, но они – самое логичное объяснение.

Мердок, присоединившийся к обсуждению, согласился:

– Я тоже не понимаю, зачем японцам понадобился этот остров. Он не дает никакого стратегического преимущества. Здесь нельзя посадить самолет, сюда сложно и чертовски долго добираться. И, если я ничего не пропустил, здесь нет ничего ценного. И все же логика во всем этом есть. Черт, этого места даже нет на картах, что сейчас уже редкость. Я годами жил и зарабатывал на жизнь в этих водах. И пока мы не оказались здесь, я поклялся бы на куче Библий, что здесь нет суши до самой Антарктиды, а это совсем не близко.

– Мы не видели всего, – сказал Даллас, отхлебывая воды из истощающихся запасов. – Там есть лагуна, и, похоже, что риф не тянется до той стороны острова. Здания находятся меньше чем в миле от пляжа. Они выглядят очень старыми и обветшалыми, но еще стоят. По крайней мере, те, которые мы видели.

Куинн нахмурилась:

– Знаю, это похоже на безумие, но, помню, я читала про японских солдат, которых обнаружили на нескольких отдаленных островах в южной части Тихого океана спустя много лет после окончания войны. Они думали, что она все еще продолжается, и не могли назвать, какой сейчас год. Может… имею в виду… Андре… может…

– Думаешь, какой-нибудь спятивший старый японский солдат бегает где-то там?

Джино усмехнулся, хотя и без особого юмора.

– Ты шутишь, верно?

– Такое уже случалось, – сказала Куинн.

– Херм? – Даллас жестом указал на него. – Ты же учитель истории.

– Так и есть, но вам, ребята, нужен урок математики, а не истории.

– Балбес наконец хоть в чем-то оказался прав, – сказал Джино, отхлебнув воды. – Эти япошки были бы уже очень старыми.

– Хотя я не хочу признавать, что математика – одна из сильных сторон Джино, он не ошибся. Даже если мы рискнем предположить, что солдат, служивший на этом острове, каким-то образом остался здесь, и ему было на тот момент, скажем, лет пятнадцать – скорее всего, он был минимум на пару лет старше, но чисто теоретически будем отталкиваться от этого возраста. Вторая мировая война закончилась третьего сентября тысяча девятьсот сорок пятого года. Сейчас две тысячи четырнадцатый. Прошло уже шестьдесят девять лет. Даже если в тысяча девятьсот сорок пятом нашему солдату было пятнадцать – что маловероятно – сегодня ему будет как минимум восемьдесят четыре года. Поэтому, скорее всего, это не ответ на наш вопрос, если только мы не имеем дело со вздорным старикашкой, который хочет прогнать нас со своего газона.

Какое-то время все молчали. Каждый думал об Андре, но больше сказать было нечего. Ничто не могло стереть или хоть как-то приглушить память об отрезанной руке, лежащей в джунглях. Теплый ветерок, подувший с океана, заполнил тишину жутким звуком, к которому они уже привыкли.

– Как далеко отсюда здания? – спросил Мердок.

– В длину остров мили четыре и пять-шесть футбольных полей в ширину, – сказал Джино. – Поэтому, чтобы добраться до них, нам нужно идти примерно шестьсот ярдов джунглей.

– Мы не знаем, что там, – сказала Куинн, – или что там могло остаться полезного для нас. Возможно, там есть даже еда.

– У японцев были сухпайки, похожие на американские, – сказал Херм.

– Вот только будут ли они съедобны, столько лет прошло?

– Некоторые должны. По крайней мере, теоретически, при условии, что они остались запечатанными.

Походив у камней, Куинн и Херм принесли лишь несколько крошечных крабов и маленькую ракушку, которая оказалась пустой. Попытки Харпер наловить рыбы с помощью палки были еще менее успешными. В итоге из еды у них осталось лишь несколько кусочков последнего расколотого кокоса.

– Я сейчас съела бы почти что угодно, – сказала Куинн.

– Да уж, – согласился Херм, – от этих кокосов у меня только понос.

Харпер поморщилась:

– Спасибо за столь подробную информацию.

– Это не смешно, – сказал Джино. – Мы голодаем, и у нас почти закончилась вода. Сегодня мы с Дэлом уже потратили очень много сил. Поэтому, если не раздобудем сколько-нибудь питьевой воды и протеинов, у нас начнутся проблемы.

– Никто и не говорил, что это смешно. – Херм поднял заостренную палку. – Ты видишь, что кто-то смеется?

Даллас – он сидел и отдыхал – поднялся на ноги и потянулся.

– Давайте уже покончим с этим. Если будем стоять и разглагольствовать о лагере целый день, то не узнаем о нем ничего до самой ночи. Нам нужно как можно быстрее добраться до него и посмотреть, что там к чему.

– Совершенно верно, – сказал Джино. – Поскольку речь также идет о потенциальном укрытии. Возможно, оно не идеальное, но, наверное, лучше, чем прямо на пляже или в тех пещерах.

Куинн положила руку Мердоку на плечо.

– Джон, я не уверена, что ты готов пойти с нами. Особенно учитывая, что идти трудно, а джунгли густые. Как ты себя чувствуешь?

Выражение лица Мердока не оставляло сомнений, что он крайне разочарован. Хотя раны прочищались относительно хорошо несмотря на обстоятельства, один глаз по-прежнему был залеплен запекшейся кровью (из уголка продолжала сочиться прозрачная жидкость), а лицо покрыто глубокими царапинами и синяками.

– Одним глазом я вижу лучше и чувствую себя сильнее, чем раньше. Я… я справлюсь. Не беспокойтесь обо мне.

– Куинн, ты – единственная, у кого есть медицинский опыт, – сказал Джино. – Тебе решать.

– Нет, – возразил Мердок; заковыляв к нему, капитан едва не упал, но сумел удержаться на ногах. – Я взрослый человек, и теперь, когда голова у меня прояснилась и я снова встал на ноги, я сам принимаю решения. И помни, сынок, я – капитан, а это – моя команда. Ты лишь позаимствовал ее.

– Я не уверен, что стал бы хвастаться этим сейчас, – сказал Херм.

Мердок резко развернулся к нему, а может, просто на звук его голоса.

– Что, черт возьми, ты пытаешься этим сказать? У тебя что-то на уме, паренек в парике?

Харпер расхохоталась, слишком поздно закрыв рот руками.

– Иди ты на хрен, Мердок. – Херм стал смущенно поправлять парик, затем, похоже, осознал, что делает, и тут же опустил руки. – Если б не ты, мы бы сюда не попали.

– Ты в своем уме, черт тебя дери?

– Если б ты знал, что делаешь, ты увел бы яхту от той бури, а не затащил нас в самый ее эпицентр. Мы наняли тебя при том условии, что с нами ничего не случится и что ты знаешь свое дело.

– Я занимался этим делом, когда ты еще учился в школе, сынок!

– Тогда ты, наверное, знал бы, как доставить своих пассажиров в безопасное место, а не топить свою дерьмовую лодку и едва не угробить нас всех.

Мердок поднял сжатые кулаки.

– Если б не я, мы все погибли бы! Все утонули бы вместе с яхтой!

– Мечтай дальше, гребаный кретин.

– Я потерял здесь хорошего человека, своего друга, я…

– Хватит! – взревел Даллас, заставив их замолчать. – В любом случае мы не сможем идти все вместе. Кому-то придется остаться, поддерживать костер и присматривать за остатками воды.

– Дэл прав, – сказал Джино. – Возможно, мы перенесем туда наш лагерь, когда там все осмотрим. Но пока нам нужно быть уверенными, что костер не погаснет. Харпер, ты останешься с Мердоком и будешь за всем тут приглядывать.

– Но, милый, я не хочу…

– Черт возьми, делай, что я говорю.

Харпер топнула ногой, словно обиженный ребенок.

После неловкого момента Даллас произнес:

– Остальным надо выдвигаться.

– Сначала мы должны кое-что прояснить.

Даллас уже знал, что будет.

– Забудь, – тихо сказал он.

– Мердок, пока мы находились на твоей яхте, главным был ты, – сказал ему Джино. – Но теперь здесь всем дерьмом заправляю я. И я ничего не заимствовал. Понял меня? Если чувствуешь себя лучше, я рад. Но теперь здесь есть один капитан, и это – я.

– О, ради бога, – простонала Куинн. – Нам действительно нужно стоять здесь и смотреть, как вы петушитесь друг перед другом?

Глаза Джино оставались прикованными к глазам Мердока.

– Ты понял меня, старик?

Мердок стоял, и его всего трясло от гнева.

– Он тебя слышал, – ответила за него Куинн.

– Отлично.

Джино поперебирал заостренные палки и из четырех-пяти выбрал одну, затем произнес, обращаясь к своим будущим спутникам:

– Постарайтесь экономить энергию. Жара усиливается, и у нас почти кончилась вода. Пробираться через джунгли будет тяжело, хотя путь не такой уж и далекий. Но неизвестно, с чем мы можем столкнуться по дороге.

– Или когда доберемся туда, – добавил Даллас.

Джино кивнул:

– Или когда доберемся туда.

* * *

Старательно орудуя палкой, Джино шел впереди. Он прокладывал путь, рубя кустарник, когда они пробирались сквозь джунгли. Некоторые участки заросли довольно плотно, другие не так густо, но в целом двигаться было очень сложно. Сквозь полог листвы света проникало ничтожно мало, но иногда они оказывались на открытых пространствах, где солнце ярко освещало все вокруг. И все же видимость была плохой – максимум пара футов – даже в менее густых зарослях. Но они продолжали путь, и пляж, оставшийся позади, с каждой минутой становился все дальше.

Даллас рассчитывал, что они уже должны быть на месте, но теперь понимал, как обманчивы бывают джунгли. Здесь легко потерять направление и ощущение времени и пространства. И если не всматриваться пристально, все места начинали выглядеть одинаково. Можно было часами кружить по джунглям, даже не осознавая этого.

– Вы уверены, что мы идем куда надо? – в какой-то момент, задыхаясь, спросил Херм.

Когда Джино не ответил, Даллас произнес:

– Мы должны быть уже близко.

– Ты уверен?

– Просто продолжай идти, – проворчал Джино.

– Боже, – сказала Куинн, – как же жарко.

Даллас, замыкавший группу, крепче сжал импровизированное копье. Он старался ни на секунду не терять бдительности и был готов отразить любую потенциальную угрозу. У него снова появилось чувство, что, кроме них, в этих джунглях еще кто-то есть.

Они прошли еще немного вперед, когда Куинн остановилась, повернулась и коснулась рукой плеча мужа. Он резко замер.

– Что такое?

– Ты слышал? – тихо спросила она.

– Стойте, – сказал Даллас, и, когда Джино и Херм остановились, он ненадолго прислушался.

Морской ветерок либо стих, либо уже не мог добраться досюда. В джунглях воцарилась странная тишина и было слышно лишь усталое дыхание стоявших людей.

– Я могла бы поклясться…

– Ничего не слышу, – сказал Даллас. – Что такое?

Глаза Куинн медленно скользили по участку джунглей, оставшемуся позади, по которому они только что прошли.

– Не знаю. Мне показалось, я что-то слышала.

– Вроде чего? – оглянулся через плечо Джино.

– Как будто кто-то шел за нами.

Они прислушались.

– Теперь все тихо, – сказала Куинн. – Но я… я знаю, что что-то слышала.

– Какое-то время у меня было чувство, – сказал Даллас, – будто мы здесь не одни.

На голове у Джино была по-прежнему повязана майка. Он стянул ее, вытер лицо и шею, затем засунул за пояс шортов.

– Нам нужно идти дальше.

– Да, мы просто впустую тратим здесь светлые часы дня, – сказал Херм, едва сдерживая раздражение или страх. – У нас и без того полно проблем. Мы не можем постоянно останавливаться и переживать по поводу каждого звука. Мы в джунглях. Здесь множество живых существ. Иногда они перемещаются и издают звуки.

– Идемте. – Джино двинулся дальше.

Остальные молча последовали за ним.

Через несколько минут их встретил теплый бриз, просочившийся сквозь джунгли и принесший запах океана.

– Чувствуете? Чувствуете запах? – Джино глубоко вдохнул. – Мы уже близко.

Даллас посмотрел вперед и смог разглядеть сквозь заросли находящуюся ярдах в сорока от них большую просеку и скопление зданий. Он, еще когда стоял на утесе, был шокирован этим открытием, а вблизи оно выглядело еще загадочней. Аванпост, оставленный его обитателями несколько десятилетий назад, стоящий на острове, о существовании которого никому не было известно.

Все остановились и стали ждать. Чего именно, никто не знал.

– Идемте, – наконец сказал Джино, оглядываясь на остальных, прежде чем преодолеть последний отрезок джунглей.

Они осторожно вышли на открытое пространство, все устали и обливались потом.

Джунгли захватили бо́льшую часть зданий, но остальные, хоть и сильно пострадали от стихии и обветшали – какие-то больше, какие-то меньше, – в целом сохранились неплохо. Повсюду валялся различный мусор – большие куски перекрученного металла и обломки чего-то, что могло быть мебелью. В канаве, проходящей вдоль внешней границы поселения, лежал наполовину засыпанный землей какой-то похожий на джип автомобиль. Сильно обгоревший остов успел истлеть и покрыться ржавчиной.

– А это поселение гораздо больше, чем я ожидала, – сказала Куинн. – Жутковато здесь.

Даллас огляделся вокруг, оценивая, насколько уцелели здания. Многие получили повреждения, которые не могли причинить время и стихии, и несли следы пожара.

– Они разбомбили это место?

– Я так не думаю. – Джино двинулся вглубь поселения. – Окружающие джунгли не пострадали, иначе большей части лагеря здесь бы уже не было. Похоже, они пытались сжечь отдельные здания. Судя по всему, остальные просто разрушили, выпотрошили и забросили.

– Если они покидали остров, – сказал Херм, оглядываясь вокруг, – вполне логично, что пытались разрушить это место, когда уходили. Не хотели, чтобы оно попало в руки врагу. Опять же, не похоже, что они оставляли после себя слишком много чего.

Изначально поселение состояло из шести зданий, и все строились преимущественно из материалов, найденных на острове. В основном это были искусно сделанные бараки. Но одно здание, стоящее в центре лагеря, самое крупное и основательное, похоже, почти полностью было построено из кирпича и материалов, привезенных строителями из другого места. Из всех зданий оно сохранилось лучше всего. Два небольших строения находились в плачевном состоянии, и их поглотили джунгли. Обвили толстые лианы и наполовину скрыла густая зелень. Без серьезной расчистки и вырубки зарослей войти в здания и хорошенько их осмотреть было невозможно. Остальные три были спланированы проще, хотя у одного виднелись остатки чего-то напоминающего крыльцо.

В центре лагеря возвышался флагшток без флага.

– Это определенно военный аванпост, – сказал Джино.

– Мердок был прав, – отозвался Херм. – Похоже, японский. С тех пор здесь никто больше не появлялся. На самом деле, не было смысла.

Даллас посмотрел на ряд пальм в дальнем конце просеки, на узкую полоску пляжа и лагуну за ней.

– Тогда какой смысл был в этом лагере?

– Кто знает? – произнес Херм. – Наверное, какая-то стратегическая цель.

– Нам нужно проверить эти здания, – сказал Джино, – но, за исключением того кирпичного монстра, ни одно из них не кажется безопасным. Поэтому давайте двигаться осторожно и быть начеку.

Здание с остатками крыльца оказалось жилыми апартаментами. Убедившись, что ступеньки могут выдержать вес, Джино и другие поднялись по тому, что уцелело от лестницы. Дверной проем зиял пустотой, от двери давно ничего не сохранилось. Внутри царил полумрак.

– Что думаешь? – спросил Даллас. – Может, это казармы?

– Нет, но определенно жилое помещение. – Херм первым переступил порог и вошел внутрь. – Думаю, здесь жил командир. Это здание уютней и просторней, чем остальные. У казарм более открытая планировка.

Недалеко от входа стоял стол. Одна ножка у него была сломана, поэтому он завалился набок. Пол устилал слой песка, грязи, листьев и различного мусора. А вокруг разбросано множество старых бумаг, папки с делами и выдвижные ящики.

– Возможно, здесь была канцелярия, – пояснил Херм. – С жилым помещением в задней части.

Они осторожно двинулись дальше и наткнулись на комнату, бывшую спальней. Напротив одной стены стояла старая кровать, все еще застеленная бельем, выцветшим, грязным и рваным. На полу лежал мусор, окна были закрыты ставнями, но большинство стекол не уцелело. По всей комнате валялись обломки мебели, среди которых был армейский сундук.

– Смотрите. – Даллас указал на японский флаг с восходящим солнцем.

Выцветший и потрепанный, он висел на стене.

– Удивительно, – тихо произнес Херм. – Империя солнца.

– Даже спустя все эти годы, – сказала Куинн, – можно почти почувствовать здесь их присутствие.

Джино осмотрел помещение, затем двинулся обратно к выходу.

– В структурном плане здание довольно неплохое. И обеспечит нам гораздо лучшее укрытие, чем то, что у нас сейчас.

Когда все вернулись на крыльцо, Даллас жестом указал на другие здания.

– Ладно, Херм, что думаешь об остальной части этого лагеря?

Довольный ролью местного эксперта, Херм ухмыльнулся и стал спускаться по ступеням, оценивающе глядя по сторонам.

– Думаю, в тех двух зданиях размещались казармы. То, что крупнее, – для рядовых, то, что поменьше, – для офицеров. Два здания, которые заросли джунглями, похоже, использовались как склады. Это опять же предположение – хотя и обоснованное. Но я бы сказал, что одно – для военного снаряжения, а другое – для еды и различных припасов.

– Отлично, – простонала Куинн. – Вот туда нам и нужно попасть.

Джино указал на самое крупное строение в поселении, кирпичное здание в центре.

– А как насчет этого здоровенного монстра?

Херм снял очки, вытер глаза от пота и тяжело вздохнул.

– Я бы сказал, что это, вероятно, ответ.

– Ответ на что?

– На вопрос, что они здесь делали.

* * *

Харпер и Мердок стояли бок о бок перед костром. Какое-то время они молчали, затем Харпер, даже не пытаясь сделать это незаметно, почесала себе промежность и призналась:

– Сейчас я что угодно сделала бы за горячий душ, богом клянусь.

Даже если Мердок и счел ее слова смешными, то никак не подал вида. Вместо этого он, будто в трансе, продолжил таращиться здоровым глазом на огонь.

– Нам нужно убираться с этого острова.

– Конечно, Капитан Очевидность, но как?

– Нужно найти способ. Построить плот, например. Иначе мы погибнем здесь.

– Разве ты не думаешь, что нас когда-нибудь найдут?

– Девочка, готов поспорить на твою упругую маленькую попку, что нас больше не ищут.

Оставив в покое промежность, Харпер обхватила себя руками, несмотря на жару.

– Правда?

– Твой дружок думает, будто знает, что делает. Но это не так. Если мы не будем осторожны, то он и тот болван в парике погубят нас всех.

– Херм – противный придурок. Но Джино очень умен.

У Мердока вырвался грубый смешок.

– По сравнению с кем?

– А?

– Святые Иисус, Мария и Иосиф, женщина, ты говоришь по-английски?

– Конечно. – Харпер озадаченно уставилась на его обветренное лицо, словно в ожидании подсказок. – На каком, по-твоему, языке я сейчас говорю?

– Господь всемогущий. – Мердок вздохнул, потер загривок. – Станет хуже – вот что я пытаюсь тебе сказать. Я хоть и лежал, но внимательно слушал все ваши разговоры. Мы торчим здесь всего пару дней, а уже все рушится. Люди ссорятся, борются за свое положение, за власть. Если мы останемся здесь надолго, все будет только хуже. Не будет никаких правил, кроме тех, которые установит сильнейший.

– Самый сильный здесь – Джино. Он защитит меня.

– Может, и так. Но мне нужно восстановить силы, пока не станет слишком поздно.

– Слишком поздно для чего?

– Для того, чтобы пережить всех вас. Кроме нас, на этом острове никого нет. Уясни это своей маленькой хорошенькой головкой, мисси. Кто бы ни жил здесь много лет назад, их давно уже нет.

– А что тогда случилось с Андре?

– Мы же не знаем, что на самом деле с ним случилось, не так ли?

Харпер пожала плечами, глаза у нее блестели.

– Я просто хочу домой.

– Мы оба хотим этого, детка, но я пытаюсь предупредить тебя, что… – Внезапно ноги у Мердока подкосились, и он издал хриплый стон.

Успев подхватить его, Харпер помогла ему опуститься на песок.

– Все нормально?

– Черт возьми, я… я все еще сам не свой, я…

Харпер быстро похлопала его по плечу.

– Просто… типа… отдохни.

– Все нормально, – сказал он, отмахиваясь от нее. – Голова немного закружилась – вот и все.

Пожав плечами, она отошла от него и спустилась к воде. Сняла кроссовки, вытряхнула из них грязь и песок, затем сполоснула в волнах голые ступни.

Мердок раздосадованно вздохнул и попытался успокоить нервы. Он привык быть главным и управлять собой и другими. Никогда не мог смириться со слабостью – ни в себе, ни в ком-то еще. Но с самого начала этого кошмара он ничего, кроме нее, не испытывал. «Бесполезный слабак», – сказал он себе. Когда он подумал о Джино, мысли у него заметались. Этот сукин сын. Если б ни травмы и упадок сил, он показал бы ему, на что способен. Высокомерный ублюдок. Мердок бывал в переделках в самых опасных портах и барах мира. Будет он подчиняться какому-то салаге! «Скоро я встану на ноги, – подумал он, – и покажу ему».

Внезапно его окутал странный запах. В нем чувствовалась смесь тухлых отбросов и чего-то человеческого – застарелого пота, крови, слизи и прочего. Запах просочился из джунглей, проплыл над песком, и, когда добрался до органов чувств Мердока, это было сродни пощечине.

Мердок повернулся в сторону, откуда шел запах, и спешно протер здоровый глаз. Зрение все еще было ужасным, но он сумел различить смутные очертания пальм и полоску песка, отделяющую его от джунглей.