Текст книги "Королева ангелов"

Автор книги: Грег Бир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

3

Как аукнется, так и откликнется. Мир суров. Все, что мы узнаем, обретается с болью. Мы мучаем друг друга. Наше состязание – как кислота в пробитом в металле узком желобке; мы вытравляем. Надежду?

В забытое мифическое время побережье Южной Калифорнии было коричневой пыльной приморской пустыней, населенной индейцами испанцами метисами, редкими зарослями мелкого кустарника и древними кривыми соснами. Теперь от точки в двадцати километрах ниже Биг-Сура и до кончика Бахи это была расползшаяся лента поселений, соединенных самоуправляющими трассами, существующих за счет опреснительных установок и горной промышленности, получающей сырье из самой Канады, украшенная башнями Санта-Барбары, огромными дневными зеркалами Комплексов Лос-Анджелеса, протяженными сегментированными постройками вдоль южного побережья, напоминающими сороконожек, монументами и вздымающимися округлыми керамическими арками и шпилями Сан-Диего. Подобно островам в этой битве титанов, идущей на берегу и в глубине суши, между опреснительными установками и ядерными электростанциями Сан-Онофре и Сан-Диего, скрывались низкорослые анклавы Ла-Холья и Дель-Мар, прикрывающиеся ветхим благородством и памятью прошлых лет.

В городах, обступивших разросшийся Калифорнийский университет в Сан-Диего, сотни тысяч желали вернуться к прошлому, хотели жить прежней простой жизнью. Десятилетия назад вездесущие когда-то врачи, и юристы, и главы корпораций покинули свои пляжные дворцы, переселившись в роскошь новых монументальных сооружений; оставшиеся теперь не у дел академики и ученые занимали их место.

Герр профессор доктор Мартин Берк, ПИВ – Прежде Известный и Влиятельный, – недавно покинул монументальные постройки и лоно высотного общества, променяв их на низкоэтажные трущобы. Он нашел себе старую, не разорительно дорогую квартиру в удаленных от моря холмах Ла-Хольи; там он и сидел, едва в силах отвечать на трезвон телефона, пытаясь вдохновиться для запланированной в ЛитВиз-21 публичной трансляции последнего отчета АСИДАК – важнейшего события текущей истории.

Он отключил звук у плавающих в воздухе головы с плечами диктора и на третьем звонке пригляделся, чтобы убедиться, что камера визора отключена. Затем сказал:

– Я отвечу. – Телефон включил связь. – Алло. – Голос у Мартина был хриплым и флегматичным, как у шестидесятилетнего; недавно ему исполнилось сорок пять.

– Мартина Берка, пожалуйста. – Приятный напористый мужской голос.

Он откашлялся.

– Слушаю.

– Господин Берк, вы работали в Институте психологических исследований…

– Работал. – Пауза. Похоже, журналист. – Я не имел никакого отношения к…

– Да, несомненно. Меня зовут Пол Ласкаль, господин Берк. Я не репортер, и меня не интересует скандальная информация насчет Рафкинда. Меня интересует, что вы знаете об ИПИ. Можно будет поговорить с вами в ближайшее время?

Перед ним с отключенным звуком проплыла ЛитВиз-модель станции АСИДАК. Тормозной парус корабля, подобно паутине, широко раскинулся в глубоком космосе. Парус с невероятной скоростью убрали, и выпущенные АСИДАК «детки», поблескивая, как тысячи пригоршней монеток, размазанные гравитацией по серой пуантилистской траектории, двинулись по кривой ко второй планете Альфа Центавра B и вокруг нее.

– Последнее, о чем я хочу поговорить, это ИПИ, – сказал Мартин. – Откуда у вас мой номер?

– Я представитель господина Томаса Альбигони. – Ласкаль сделал паузу, ожидая каких-либо признаков одобрения, не дождался и без запинки продолжил: – Ваше имя и номер телефона дала ему Кэрол Нейман. Она полагала, что вы сможете помочь ему.

– Не понимаю чем. Я уже год не работаю в ИПИ. Как Кэрол связана с господином Альбигенси…

– Альбигони. Томасом. Господином. Она была корректологом его дочери. Они подружились. Я понимаю, что вы теперь не в ладах с государственными органами. И, возможно, поэтому можете быть вдвойне полезными для нас. Просто короткая беседа. Скажем, за обедом?

Мартин окинул взглядом бардак на своей маленькой кухне. Он так и не собрался с силами велеть квартирным арбайтерам навести здесь порядок. Он не ел со вчерашнего вечера.

– Похоже, вы полагаете, что я должен знать, кто такой Альбигони.

– Он издатель.

– Ого! ЛитВизы?

– И книги, – сказал Ласкаль. – Гораздо больше литов, чем визио.

– И он желает exposé?

– Нет. Дело совсем в другом.

Мартин потер нос.

– В таком случае, учитывая, что это Кэрол, пожалуй, я соглашусь.

– Знаком ли вам?.. – Ласкаль назвал ресторан на побережье Ла-Хольи, очень дорогой.

– Да.

– Ну так примерно через час? Попросите проводить вас к столику господина Альбигони.

Мартин угукнул в знак согласия и положил трубку. Затем откинулся на промятую спинку стареющего кресла. На видавшем виды журнальном столике лежал представительский экземпляр сокращенного издания его написанного двадцать лет назад атласа человеческого мозга, основополагающего труда его беззаботной молодости. Прошлой ночью он в какой-то момент в пьяном угаре открыл его на схеме обонятельного нерва и обонятельной системы. Рядом со схемой он грубо нарисовал вампира – с зубов капает кровь – и разветвляющиеся стрелки, соединяющие картинки с розово-белым подобием цветной капусты, веществом препириформной коры, обонятельной луковицы и обонятельного отдела мозга.

С кресла он мог заглянуть в маленькую спальню. В углу за кроватью стоял высокий металлический короб, куда были сложены кубы данных. Жизнь Мартина крутилась вокруг этих кубов до тех пор, пока падение президента Рафкинда и его самоубийство не открыли новую эру конституционных чисток и расследований. Он не участвовал в связанных с Рафкиндом скандалах, не напрямую, но у его исследований были вполне определенные задачи. Федеральное правительство закрыло ИПИ, лишив Мартина возможности исполнить его истинное предназначение.

Он снова включил звук в отчете АСИДАК, заставил себя подняться с кресла и пошел в ванную бриться и одеваться.

Когда-то Мартин путешествовал по Стране Разума. Теперь он докатился до того, что принимал приглашения на обед от странных незнакомцев, лишь бы выбраться из дома.

4

Зачем надевать очки? Зачем всматриваться вперед? Вы туда не пойдете. Я не пойду. Мы все – Моисеи, глядящие на Ханаан. Кого, к черту, волнуют, попадут ли туда наши дети? О-хо-хо, паскудный был вечер, правда?

ЛитВиз-21 (научные и философские каналы). Сетка вещания на 12/23/47

1: Мультисеть АСИДАК круглосуточно вещает по четырем каналам

Подсеть А: СвобДост Дэвид Шайн и команда

Подсеть B: СвобДост Прямая передача данных (Хобби-Техника)

Подсеть C: Австралийский ЦУП: анализ (платно)

Подсеть D: Лунный ЦУП: анализ (платно)

2: Дизайнерская конференция для детей, Тусон, Аризона, 08:00–22:00 (платное участие в конференции)

Подсеть A: Здоровье и общественное одобрение

Подсеть B: Грядущие социальные перемены

Подсеть C: Религиозный, исторический и научный образ человечества

3: Форум по общественным наукам СвобДост Мультисеть 09:00–21:00

Подсеть A: Записано Дайэн Малдроу-Льюис

Повтор интервью с представителями науки и техники

(Расширенное расписание с разбивкой по темам)

Подсеть B: Дебаты по закону о реформе сената

Дискриминация в восточных штатах?

Подсеть C: Конференция разработчиков арбайтеров, Кливленд, Огайо

Подсеть D: новости нанотехнологий (выбрано для записи, плата 20,00)

Подсеть E: ЗАВЕРШЕНИЕ ВЫБОРА

Сделанный выбор: 1 / Мультисеть АСИДАК

Подсеть A Подсеть B переключение по желанию

Бесплатно

ЛитВиз-21/1 Подсеть A (Дэвид Шайн): «АСИДАК уже пятнадцать лет в пути, стоимость ее составляла более ста миллиардов долларов – непомерная цена за то, чтобы закинуть так далеко в небеса кусок металлического хлама, как говорили многие. Но голос подавляющего большинства мирового сообщества три десятилетия назад громко и ясно вынес вердикт, сказал: «да». АСИДАК, сокращение от «Автоматизированная система изучения дальнего космоса», стала самым грандиозным проектом в новейшей истории, возможно, более важным, чем пилотируемые полеты к Марсу, возврат к освоению Луны, орбитальные платформы и станции… Ведь разработкой, созданием и запуском АСИДАК мир немеренно и с исторически беспрецедентной дальновидностью подвигнул себя к новой промышленной революции.

Технологии, необходимые для успеха миссии АСИДАК, – нанотехнологии, использующие устройства размером меньше живой клетки, – уже изменили нашу жизнь и в ближайшем будущем обещают гораздо больше. Но что важнее: экономическая и промышленная польза – или философская и психологическая?

Благодаря АСИДАК мы можем найти своих двойников, родственные нам души; найти будущих мужей и жен человечества среди ангелов, которые, если верить Библии, когда-то сожительствовали с землянами.

АСИДАК может стать коррекцией для всех нас, для великой неисправимой, неизлечимой человеческой расы, продолжающей из последних сил свой дальний путь через время. Возможно, мы наконец-то сможем сравниться с теми, кто превосходит нас, или с равными и узнаем свое истинное место.

Что же касается вас, на других каналах ЛитВиза-21 вы найдете более формальные трансляции. У нас доступен набор каналов вещания общего профиля и имитация трансляции от австралийского и лунного центров управления полетами; также мы сами расставляем культурные акценты.

За последние недели АСИДАК прислала изображения трех планет, обращающихся возле альфы Центавра B. Эти миры пока не получили названий и обозначаются просто B-1, B-2 и B-3. B-3 была прежде известна астрономам, базирующимся на Луне; это огромный газовый гигант, десятикратно превосходящий Юпитер нашей родной Солнечной системы. Подобно Сатурну, он окружен тонким неровным кольцом ледяных осколков. B-1 – бесплодная скала, обращающаяся вокруг альфы Центавра B, похожая на Меркурий. Но в фокусе нашего внимания сейчас B-2, почти годная для нас планета, чуть меньше Земли. На B-2 есть атмосфера, очень схожая по параметрам с земной, а также материки и океаны с жидкой водой. Вокруг нее обращаются две луны, каждая диаметром около тысячи километров.

Датчики и телескопические камеры АСИДАК открыли B-2 почти три года назад. Теперь АСИДАК приближается к этому миру земного типа. То есть приблизилась более четырех лет назад, поскольку она отправляет нам информацию со скоростью света с расстояния в четыре световых года. Сигнал был передан пятьюдесятью ретрансляторами через почти сорок триллионов километров космического пространства. Эти отчеты мы начали получать лишь недавно, на этой неделе, в сжатом виде, и их расшифровкой, анализом и трактовкой предстоит заняться думающим машинам в Калифорнии и планетологам всего мира.

Это так близко к прямому эфиру и реальному времени, как только позволяет нам Бог».

Переключение / ЛитВиз-21/1 Подсеть B (декодировано: центр управления в австралийском Кейпе: Сообщение передано службой слежения за космическими объектами: Лунный центр управления: центр управления в австралийском Кейпе: руководитель группы разработки мыслительных систем АСИДАК Роджер Аткинс)

(! = в реальном времени)

АСИДАК (биоканал 4)> Привет, Роджер. Полагаю, ты все еще там. Это расстояние – вызов даже для меня, основанной на человеческих шаблонах… (диагностика алгоритма вежливости для механико-биологической мыслительной функции в целом: V-оптимальный) по большей части. В этот момент 7–23–2043–1205:15 я нахожусь в миллионе километрах от B-2. Я готовлю свою машинную и биологическую память для получения информации от «деток», дочерних модулей, летящих сейчас идеально рассеянным облаком к B-2. Данные по B-3 переданы. Эта планета, как видите, очень напоминает Юпитер, довольно красивая, хотя здесь больше зеленого и желтого, чем красного и коричневого. Я наслаждаюсь дополнительной энергией, поступающей от света B; она позволяет проделать определенную работу, которую я откладывала, и задействовать области памяти и мыслительные ресурсы, отключенные на время холода и темноты. Я только что закончила самоанализ; как вы, несомненно, заметили по диагностике моего алгоритма вежливости, я V-оптимальна. Я не применяю формальное «я», шутка насчет самосознания для меня по-прежнему лишена смысла.

(Общее время диагностики алгоритма: 4,05 пикосекунды)

Ощущения:

Моя температура – 276 К. Радиационный поток – 0.82 солнечных единиц. Моя оптика хорошо прогревается; биоптика будет полностью выращена и готова к электронному сопряжению через 21 час. Завершающие мое создание биорасширения также прекрасно растут; питательные вещества не испортились, и я полагаю через час начать интеграцию новых нейронных дополнений и проверку их работоспособности.

Я исхожу из предположения, что мой земной близнец интерпретирует эти пакеты данных адекватно, обходительно, учтиво.

! ДЖИЛЛ> Роджер, как дела?

! Роджер Аткинс> Отлично.

[Проверка избыточности и олифантности кода завершена].

АСИДАК (биоканал 4). Неневральные Системы сообщают, что готовы загрузить информацию о наблюдениях за звездой C за последние шесть месяцев.

Хватит цифровой болтовни. Как видите, я здорова. Ожидайте следующий пакет данных о диагностике монтажа от небиологических систем.

[Пакет данных направлен в подразделение анализа машинной информации: машинные вычисления V-оптимальны]

! Роджер Аткинс> Алан, АСИДАК отлично справляется. Результаты моделирования Джилл идеально совпадают с тем, что имеем. Переданы в подразделение анализа машинной информации.

ЛитВиз-21/1 Подсеть B (запись интервью с Александром Транем, менеджером проекта «Космическая система АСИДАК»): «Группа биоконтроля и интеграционная сообщает, что АСИДАК в прекрасном состоянии. Мы предполагаем в ближайшее время получить всю информацию, какую датчики АСИДАК собирали в течение последнего полугода полета к B-2. Большая часть этой информации касается альфы Центавра C, обычно называемой проксимой Центавра. Как теперь должно быть известно большинству наших зрителей, астрономов очень интересует проксима Центавра, хотя она расположена в одном триллионе миль от звезд A и B системы альфа Центавра. C – очень маленькая звезда, по сути, одна из пяти известных в настоящее время самых маленьких звезд, менее одной десятой массы нашего Солнца и менее половины диаметра Юпитера. Очень похожа на красных карликов того класса, что назван в честь UV Кита, – на переменные звезды, которые то становятся ярче, то тускнеют с периодом в несколько дней.

Информация о звездах A и B в настоящее время расшифровывается и доступна во всем мире через подписную службу Australia/Squinfo, за счет которой, конечно же, будет оплачен последующий анализ данных АСИДАК».

ЛитВиз-21/1 Подсеть A (Дэвид Шайн): «Мы сейчас отключаемся от трансляции отчета АСИДАК – как мне сказали, он в основном состоит из цифр и материалов для энтузиастов, – и воспроизводим два стихотворения. Одно – это стихотворение, написанное АСИДАК для ее программистов четыре месяца назад в рамках диагностического теста по проверке работы на дальней дистанции. Второе было написано и передано АСИДАК через шесть месяцев после выхода из Солнечной системы. В то время АСИДАК функционировала в основном еще на биологической основе.

«Разум» АСИДАК состоит из машинной системы и биологической системы. В те годы, когда АСИДАК ускорялась на яростном факеле плазмы от реакции материи и антиматерии, беспилотной межзвездной автоматической станцией управлял примитивный, прочный и устойчивый к радиации неорганический компьютер. Когда двигатель на антиматерии прекратил работу, примерно через четыре года после запуска, АСИДАК перешла на холодный спокойный режим полета, и ее функции сводились к простейшему набору операций обслуживания, проверкам и запуску ретрансляторов. На протяжении этого времени «разум» АСИДАК – как я уже сказал, не многим более, чем простой компьютер, – отсчитывал дни, недели и годы, и самой сложной его работой было следить за проведением многочисленных экспериментов в глубоком космосе, которые исключались, пока сиял факел. За полгода до начала фазы торможения АСИДАК позволила себе роскошь включить небольшой ядерный реактор, очень маленький, с человеческий палец. Тот дал довольно тепла, чтобы могли действовать наномашины, и те создали огромные, но очень тонкие и легкие сверхпроводящие крылья, или паруса, АСИДАК.

Огромные крылья АСИДАК, по сути, действовали как ротор невообразимого электрогенератора, прорезая линии магнитного поля нашей галактики. Результирующий поток электричества сквозь сверхпроводящий материал крыльев – несколько миллиардов ватт – использовался АСИДАК для демонтажа двигателя на антиматерии и превращения его с помощью наноустройств-деструкторов в мельчайший порошок, чтобы, разогнав этот порошок в электрическом поле до огромной скорости, выбросить его против направления движения для дальнейшего снижения скорости.

Прорезая магнитное поле галактики и генерируя это электричество, АСИДАК, ввиду закона сохранения энергии, тормозила даже еще быстрее без использования бортового топлива. Энергии, получаемой от ее огромных крыльев, было более чем достаточно, чтобы справиться с холодом глубокого космоса, но АСИДАК ждала приближения к альфе Центавра B, чтобы начать выращивать свою биологическую мыслительную систему.

Эта сложнейшая нейронная сеть сейчас, по земном времени, завершает свой рост и интеграцию, и новый биологический мыслитель АСИДАК заменит того мыслителя, который умер и был переработан, когда АСИДАК покинула окрестности нашего Солнца и запустила свой двигатель на антиматерии.

Главный разработчик и программист АСИДАК Роджер Аткинс сказал ЛитВизу-21, что он знает, кем написано стихотворение – машинным мыслителем или биологическим. А вы сможете заметить разницу? Вот эти два стихотворения.

 
О передайте, передайте, когда ночь
Падет на ваше тихое местечко,
Цветок из рук одних в другие руки.
Скажите: ночь, ты шанс свой упустила.
Нам нужен день, чтобы раскинуть руки.
 

Это стихотворение может показаться вполне ясным – нет? Однако доктор Аткинс предупредил нас, что в этих стихах нет глубокого символизма и они не выражают стремления АСИДАК к каким-либо конкретным обстоятельствам, например, к близкой теплой звезде.

Теперь второе стихотворение.

 
Мы не сможем сказать
То словами разными
В этот день, когда опять
Мудрость напроказила.
В разрушенье заигралась,
Все пути разрушила,
Но вернется – будем рады,
Хоть она не слушалась.
 

«Возможно, не шедевр, но весьма неплохо для того, что вовсе не человек и засунуто в транспортное средство размером с океанскую яхту. Зрители могут рискнуть и высказать догадку, какое из стихотворений написала машина, а какое – живое существо, и сообщить нам об этом, отправив сообщение на номер, указанный под моим пальцем. Через час мы подведем итоги, подсчитав верные и неверные ответы, и сообщим их… вам напрямую».

5

Инспектирующий: «Нам все еще далеко до конца этого списка. Рассматриваемые нами дела охватывают много веков… Я не знаком с преступлениями этих троих».

Служитель: «Один из них – Хирам Сапирштейн, другой – Клаус Шиллер, третий – Мартин Борман».

Инспектирующий: «Я помню господина Бормана. Вы уже были на этом суде, не так ли?»

Борман: «Да».

Инспектирующий: «За посягательство на своих сородичей».

Борман: «Да».

Инспектирующий: «В каком преступлении он обвиняется на этот раз?»

Служитель: «Грубое нарушение законов ада, сир».

Инспектирующий: «Но эти двое других… они более современные?»

Служитель: «Люди, сир, из двадцать первого века».

Инспектирующий: «Люди были созданы, чтобы обучаться быстро, а не веками, как ангелы и демоны. Разве они еще не усвоили урок?»

(Нет ответа.)

Инспектирующий: «Боюсь, у нас не найдется пыток, соответствующих преступлениям подобного рода. Не говоря уже о месте. Отправьте их обратно».

Служитель: «Сир?»

Инспектирующий: «Отправьте их обратно к их сородичам. Пусть живые найдут, как лучше наказать своих злодеев. Откройте врата Ада и изгоните обреченных на муки, одного за другим!»

К полудню мадам де Рош устала, и ее паства убралась из дома, кроме Феттла, которого она попросила остаться. В двенадцать тридцать в старом доме с каменными стенами воцарилась тишина. Мадам де Рош приказала своему арбайтеру принести им по стакану чая со льдом. Гладкая черная машина отправилась на четырех паучьих ногах через столовую на кухню.

– Вы не опубликовали чего-нибудь нового, Ричард? – спросила мадам, когда они сидели на веранде, глядя на пыльный зелено-серый каньон за домом.

– Нет, мадам. Я пишу не для публикации.

– Да, конечно.

Подначивает меня. Как мило.

– Ваша история произвела впечатление. Мы все любили Эмануэля Голдсмита. Я была с ним хорошо знакома, когда мы были моложе, когда он писал пьесы. Вы знали его тогда?

– Нет, мадам. Я был говноработником. А с ним встретился тринадцать лет назад.

Мадам де Рош кивнула и покачала головой, нахмурившись.

– Пожалуйста. Мы оба помним дни, когда речь была культурной.

– Прошу прощения.

– ЗОИ уверены, что Голдсмит – убийца?

– Похоже, что так, – сказал Ричард.

Она приняла задумчивый вид, позволив рукам успокоиться на плетеных подлокотниках своего «павлиньего» кресла.

– Было бы крайне любопытно – Эмануэль-убийца. Мне казалось, это всегда в нем присутствовало, но мысль представлялась безумной. Я никогда этого не говорила… до этой минуты. Вы были его приверженцем, не так ли? Восхищались некоторыми из его женщин?

– Я был льстецом, мадам. Восхищался его творениями.

– Значит, вы впечатлены.

– Удивлен.

– Но не опечалены? – полюбопытствовала она.

– Если он сделал это, то я на него чрезвычайно зол. Он предал всех некорректированных. Он был одним из наших великих. Нас будут преследовать до самой смерти, наши стили деградируют, работы – отвергнуты.

– Это плохо.

Ричард кивнул почти с надеждой, словно предвидя тяжелые испытания.

– Эта зои-трансформант, с которой вы познакомились… Не негроид, сказали вы, но черная.

– Отчасти восточные черты, мадам.

– Черная мстительница. Я хотела бы как-нибудь встретиться с этой женщиной… Элегантная, уравновешенная, я полагаю?

– Весьма.

– Из корректированных?

– Я бы сказал, да. В ней ощущался дух Комплексов.

– Было время, когда работа в полиции – то, что теперь делают защитники общественных интересов, – была низкооплачиваемой, низшего класса.

– Я помню, мадам.

– Вероятно, им нравится иметь дело с теневой стороной.

– Эмануэль жил в третьем крыле Первого Восточного Комплекса, мадам.

Она кивнула, припоминая.

– Меня не огорчит, если его поймают и осудят, – сказала она голосом легким, как пух. – Он никогда не был одним из нас. Некорректированный, конечно, но натуралам это не требуется. Никто из нас не натурал, дорогой. Мы просто некорректированные. Знак нашего пародийного протеста. О нет. Эмануэль позорит гораздо более высокую категорию, чем наша.

Мадам де Рош отпустила его, и он пал духом сразу, как вышел за дверь. Все в большей степени я никто, когда один. Одиночество – дурная компания.

Ричард прошагал ярд туда, ярд сюда по вспученному корнями бетону. Через пять минут после сигнала от его бипера другой небольшой округлый белый автобус прожужжал по эвкалиптовой аллее и раскрыл широкие двери.

– Место назначения? – спросил автобус приятно андрогинным голосом.

Люди. Место, где можно расслабиться.

Ричард указал адрес в Глендейле на Пасифик, на авеню, заканчивающейся в теневой зоне у Третьего Восточного Комплекса. Литературный салон, где можно взять домашнего пива, а самое главное, где он будет не один. Возможно, он снова сможет рассказать историю о максимальном эффекте максимального очищения. Черная мстительница. Поработай над этим.

– Один час, – сказал автобус.

– Так долго?

– Много вызовов. Пожалуйста, поднимитесь на борт.

Ричард сел и пристегнулся.