Текст книги "Плененная Демоном (СИ)"

Автор книги: Грайг Юлия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Послышался шорох и теплая мамина рука легла Лие на плечи.

– Девочка моя, не расстраивайся, все закончилось. Ты вернулась к нам, домой, а мы с папой сделаем все от нас зависящее, чтобы с тобой больше ничего не случилось. Ты веришь мне, доченька?

Лия всхлипнула, стесняясь поднять глаза. Противная помесь стыда, обиды и... злости, пожалуй. Как с ней могли так поступить? И кто?! Впервые пришла мысль, как, наверное, хорошо, что от памяти почти ничего не осталось. Но эта мысль промелькнула и исчезла, а Лия испугалась своей злости. Такого никогда раньше не было!

Лия хлебнула слегка остывший чай, но все равно обожглась и подавилась.

– Мам, мне просто так страшно!

Ощущение теплоты родных объятий исчезли вместе с рукой на плече: мама поднялась, подошла к шкафчикам, что-то достала, налила воды в чашку... Разглядеть, что именно мама делает, Лие помешали слезы, незаметно для нее самой набежавшие на глаза. А когда перед лицом появилась кружка, девушка вздрогнула от неожиданности.

– Дочь, пей. Это тебе поможет.

Лия осторожно понюхала. Запах был резкий, неприятный, да еще и спиртом отдавал.

– Что это?

– Гремучая смесь, как я её называю. Пустырник, боярышник, корвалол, пион, валериана. Я только этим и спасалась когда тебя... – Голос мамы прервался, послышался всхлип, а Лия одним махом опрокинула в себя содержимое. Вздрогнула, выдохнула, и по телу волной прошло тепло, а через короткое время и покой.

Со стыдом Лия подумала, что её матери, должно быть, сейчас намного хуже, чем ей. Ведь она, Лия, пусть и пропала, но сейчас чувствует себя вполне сносно, нога – дело поправимое, заживет. Памяти, слава Богу, нет, так что можно мучиться стыдом о пережитом, сожалением, и еще черт знает чем, а вот мама-то не страдала провалами в памяти! И это она уже практически похоронила собственную дочь! Благо, закончилось все хорошо. Хочется верить, что все закончилось.

– Мам, – девушка подсела ближе к матери, нервно теребя ткань, робко улыбнулась. – Мам, посмотри на меня. Все будет хорошо, слышишь? Я дома, и больше никуда не исчезну. Обещаю не выходить из дому без предупреждения, а с учебы всегда отзваниваться. Не переживай, пожалуйста, а то я сейчас сама разревусь, Все теперь будет хорошо, слышишь? – и таки вытерла украдкой скатившуюся слезинку. Наталья Викторовна вздохнула и потянулась к дочери. Так они и дели на кухне, обнявшись, и были близки, как никогда ранее.

– Кстати, дочь, – первой нарушила тишину мама, и тон её теперь был деловой и собранный. – Что с ЕГЭ делать будем? Три недели до первого экзамена. Ты всегда училась хорошо, так что, я думаю, если нанять репетитора, то сможешь сдать в этом году со своими одноклассниками. А если не хочешь... или с памятью проблемы окажутся более серьезными... Можно остаться на второй год, у тебя уважительная причина, тебя осуждать никто не будет, зато подготовишься без проблем. Как думаешь?

– Я хочу сдать со своими. Программу помню, новые темы за 11-ый класс я разбирала еще в прошлом году, помнишь? Сложного ничего не будет, надо просто позаниматься. И давай все остальное завтра? Я очень устала. И новости эти... Прости, что вытянула посреди ночи, мне просто нужно было...

– Не оправдывайся, родная. – Два понимающих взгляда, две любящие улыбки. – Ты иди, я тут пока посижу. Спи спокойно, дорогая.

Закрылась дверь на кухню, тихий стук костылей, щелчок двери в комнату, пружины под спиной... Нет, в эту ночь Лия тоже вряд ли уснет, слишком много мыслей. И слишком обо многом нужно подумать.

На удивление, мысли не оказали критического влияния на сон. Лия вырубилась едва ли не сразу, как голова коснулась подушки. И вот тут начались странности.

Девушка оказалась в клетке из тонких прутьев, посреди черной пустыни под красным небом. В изумлении протянув руку вперед, тут же отдернула её назад, боль обожгла её руку. Пленница в замешательстве глядела на красные полосы, наливающиеся багрянцем. А те, хорошенько разбухнув прорвались кровавыми реками. Сонный сюрреализм во плоти, вот только проблема в том, что уж слишком все реально воспринималось. Моргнула раз, другой, перевела взгляд опять на руку. Не реки и борозды, всего лишь порезы под ожогами и небольшие, но юркие ручейки крови, стекающие по запястью к локтю и стремящиеся упасть на землю. Поток воздуха совпал с первой каплей крови, попавшей на это место под ногами девушки. Ветер поднял с темной земли припорошенный пепел. Капля за каплей, девушка задыхалась, натянула майку на лицо, но это ненадолго помогло, кровь с раны активно смачивала ткань, а ужас захлестывал все сильнее. И исходил он будто откуда-то извне. Где-то вдалеке раздался грохот, и дальше будто запустилась цепь: грохот повторялся многократно, и каждый был мощнее и ближе предыдущего. Лия металась по клетке в поисках лазейки, но прикасаться к опасным прутьям больше не рисковала. По крайней мере до тех пор, пока грохот не докатился до самой девушки. А потом выяснилось, что она начала паниковать слишком рано.

– Ма-мамочки... – Круглыми глазами Лия наблюдала, как совсем рядом бугрится и трескается земля, а оттуда вытекает с шипением алая жижа, растекается во все стороны так стремительно, будто хищник, темной коркой застывая на поверхности. – Господи, спаси меня...

А потом, в этом бедламе и хаосе пришла еще одна мысль. Это место больше всего напоминало... Ад. Какой уже Бог, вряд ли ей здесь кто-то поможет.

Самый близкий разлом начинался в нескольких метрах от нее, около десяти, должно быть, с перепугу точнее не посчитаешь. И лава приближалась все быстрее. Лия отходила все дальше, к противоположной стороне клетки, жалея, что тут так мало места и отчаянно проклиная силы, что заставили её оказаться здесь.

Это место было уж больно похожим на предыдущий сон, вот только все было другим: не было изнанки, не было леса, не слышно голосов, не видно полупрозрачных теней.

– Все будет хорошо, все будет... Это сон, это просто дурной сон, это кошмар...

Лава дотекла до края клетки, и та в местах соприкосновения с шипением растворилась. Начала крениться...

Девушка содрала с себя майку, обмотала вокруг руки, подбежала к боковой стороне и изо всех сил толкнула. Клетка покачнулась, но устояла. Лия изменила тактику. Уперлась рукой в прутья, второй рукой усилила нажим, а ногами – в землю. Сумасшедшее усилие, такое, что аж зубы свело, приближающаяся лава только поспособствовала напору. В момент, когда до ног девушки оставалось менее полу метра, клетка сдалась, а может просто слишком разъелись её края, благодаря чему удалось это действие. С треском доломались прутья, которые были вросшими в землю. По лицу Лии текли слезы от приложенных усилий и от боли в руке, майка пропиталась целиком мгновенно. Лия пригнулась, чтобы падающая клетка не зацепила её, а как появилась возможность, побежала. Лия была отвратительным бегуном, и со спортом была вообще не дружна, так что и без того бешенное сердцебиение отдавалось одновременно и в горле, и болью в боку уже спустя минуту бега. Но сон на то и сон чтобы случались неприятности, так что новый грохот не заставил себя ждать, и вот уже земля разрывается по обеим сторонам от девушки.

Проснуться, надо проснуться, открыть глаза...

Но, несмотря на все усилия, кошмар продолжался. Бывали случаи, когда удавалось овладеть контролем над кошмаром, но не в этот раз. Все было слишком реально, – жар опалял кожу, рана пульсировала болью, а кровь, стекшая вдоль локтя под действием жара быстро высушивалась и противно липла к коже. Казалось бы, и стесняться некого, и бежать надо вперед, не оглядываясь, авось и пронесет, но все равно хотелось обратно одеть майку, в одном лифчике Лия чувствовала себя ну очень не уютно. Казалось, за ней смотрят, наблюдают, ждут её дальнейших действий.

– Да что вам всем нужно! – не выдержав, вскричала в пустоту девушка. – Не хотите помогать, так хоть не мешайте! – И кто бы знал, к кому это обращалось, но грохот раздался и спереди, будто насмехаясь над ней.

Девушка остановилась, когда в нескольких десятков метров вспучилась красным земля. Нагнулась вперед, уперла руки в колени, тяжело дыша. Рука противно ныла, но эта проблема отошла на задний план. Бежать некуда.

Лия огляделась, потоки лавы были очень подвижны и быстры. А еще казалось, что она образует целое море, а не десять сантиметров вглубь. Она бурлила, кипела, и вела себя слишком легко для такой густой массы. Что-то было неправильно. Все – было неправильно.

Земля мелко дрожала под ногами, грохот больше не повторялся, что, впрочем, не удивительно. Но что-то изменилось. Страх ушел.

Это ведь всего лишь сон, верно? Так почему я должна бегать от простого кошмара?

Это – сон.

Лия закрыла глаза. Жар противно опалял кожу.

Лава – вода.

Лавовые реки все ближе, противное и весьма болезненное ощущение жжения на всех неприкрытых участках тела захватывали девушку, но она лишь улыбнулась.

Страшный мир. Ты – лишь мое воображение, и ты подчинишься мне. В этот раз и всегда.

Шаг назад, еще один. Внутри безумием бился страх, но Лия затолкала его так глубоко, чтоб не сбиться с дыхания, на котором сосредоточилась.

Мой сон. Мое решение. Моя воля.

Еще один шаг, ноги буквально закипели. Стиснув зубы и улыбнувшись еще шире, Лия раскинула руки и упала на спину.

Океан. Бескрайнее, синее, чистое, прохладное море.

Сначала болью взорвалась задняя часть тела, кожу будто сдернули, а мясо, еще не утратившее чувствительности, залили кислотой. Меньше секунды – и вот уже боль пожирает все тело.

Ты слабая, ты сдашься, ты сдохнешь.

Я – сильная. Океан, волны, прохлада...

Я больше не боюсь.

Внезапно, та, придуманная картина стала набирать краски. Приложив неимоверное усилие, Лия открыла глаза и одновременно вдохнула. И если в первое мгновение было ощущение тромба в глотке, то мучительную секунду спустя вдох удался! Прохлада и голубая дымка перед глазами стали лучшим подарком изнеможенной девушке. А свежий воздух едва не порвал легкие – такой глубокий был вдох.

Влага приятно охлаждала тело, мягкие простыни ласкали обожженную кожу. А перед глазами голубая дымка сначала пошла бежевыми пятнами, и только несколько морганий спустя зрение начало концентрироваться на отдельных предметах и четких образах. А потом, будто издалека стали проступать звуки. И это не пятна перед глазами – лица матери и отца. Папа ходил ругался, мама подвывала и утирала слезы бумажным платочком.

– Что... гхм, что случилось? – прочистив горло, сумела спросить девушка.

Мама тут же кинулась к ней обниматься, – довольно редкое проявление эмоций такой строгой женщины. Хотя что видела девушка, пока её не было?

– Рано тебя домой забрали. Лечиться надо, – буркнул отец, отворачиваясь и явно беря себя в руки. Двух истеричек, как всегда говорил Николай Валерьевич, семья просто не выдержит, имея в виду её, Лию, вечно несдержанную в проявлении эмоций. Чаще хороших, конечно, но сути это не меняло, а мама всегда была весьма консервативных взглядов, на эмоции в том числе. Хотя за последнее время изменилось слишком многое, и это нельзя было не заметить.

Когда он повернулся, его лицо снова выражало только легкую заботу, без тревог и переживаний. Папа в два шага подошел к кровати, чмокнул девушку в лоб.

– Я заеду сегодня к твоему лечащему врачу, все узнаю, надо будет – запишу тебя, и не вздумай отнекиваться! Вылечишься – съездим на курорт, какой захочешь, но в пределах разумного, – подмигнул дочери Николай Валерьевич и, развернувшись, быстро вышел. – Девочки, я на работу, буду поздно! – Хлопнула входная дверь, в замке повернулся ключ. Лия перевела растерянный взгляд на мать. Та уже перед зеркалом успела спешно привести себя в порядок, и теперь смотрела на дочь со странным выражением лица.

– Мам, что сейчас было? – Лия начала вставать и растерянно себя оглядывала. Её ночнушка была насквозь мокрой, как и матрац, подушка... и слышно, как капает из-под днища кровати вода.

– Ты помнишь, что тебе снилось?

Лия начала вспоминать свой кошмар, и утренняя дымка постепенно расступалась, но чтобы вспомнить полностью, нужно было сосредоточиться и время. Нащупывая одной рукой костыли, девушка внимательно смотрела на маму, отчаянно контролируя эмоции и пытаясь сообразить, какой ответ подходит. Что угодно, только не правда, – почему-то была твердая уверенность.

– А произошло? – в глазах матери на какую-то секунду мелькнул ужас, но фальшивая улыбка стерла истинные эмоции на лице.

– Ты кричала, доча. Плакала и звала на помощь. Ты точно ничего не помнишь? – (Лия медленно покачала головой) – Мы сначала пытались тебя разбудить так, потом обрызгали водой, потом ковшик вылили тебе на лицо, а ты все не просыпалась. В какой-то момент ты открыла глаза, я обрадовалась, – (всхлип сдержать не удалось, хотя Наталья очень старалась не травмировать дочь еще сильнее) – но у тебя будто пелена была. Ты спала... А потом начала говорить на каком-то языке... Господи, в них вообще не было гласных!!! Я... я не понимаю, – женщина отчаянно всплеснула руками и зашагала по комнате, пытаясь найти себе место. – Я не понимаю, как такое могло произойти. Это все из-за того, что случилось, наверняка. Столько воды вылили, а ты все не просыпалась! Мы... мы найдем из этого выход, я обещаю, я...

– Мама, – Лия уже всунула костыли подмышки и встала. – Мама, посмотри на меня. Не бойся за меня, – девушка тепло улыбнулась. – Это был всего лишь сон, и я даже не помню, что мне снилось. Мамуль, не переживай. Дай мне поправиться и я обязательно что-нибудь придумаю. Хочешь, запишусь на какие-нибудь бойцовские курсы? – Лия шутливо сжала руки в кулаках, согнув локти и слегка пихнула маму под бок. – Я сумею за себя постоять в случае чего, а вообще больше не доведу до такого, идет?

– Господи, вылечись сначала! Мечтательница, – Наталья подошла ближе и обняла дочь. – Никуда я тебя не отдам. Мы просто такого больше не допустим. Охранника тебе купим шерстяного. Немецкую овчарку, хочешь?

Лия звонко рассмеялась – она знала, что мама просто ненавидит собак. Высвободилась из объятий и посмотрела на время. Мда, хорошо день начался.

– Знаешь, я чувствую себя на редкость хорошо. Может, возьмем машину и по магазинам? – цокая костылями в сторону коридора, выдвинула предложение Лия. Девушка знала, что мама просто обожала ходить по магазинам и отчаянно хотела стереть с лица матери тревожное выражение.

И не увидела, как Наталья прислонилась спиной к стене, закрыв глаза. Она не представляла, как сумеет защитить дочь, если та почти девять месяцев назад исчезла из собственной спальни.

Это ощущалось весьма противно. Будто изнутри медленно что-то вытаскивали. Что-то, что имело слишком большое значение. Вытягивали энергию, жизнь. Но едва ли в этом мире кто-то решится спорить с одним из сильнейших демонов. Раньше когда-то были, еще в самом начале правления Кэрсекра, но не теперь. Тогда что это?

Они повеселились с Дэрахом знатно. На вторые сутки тоже была программа расписана в виде весьма занятного человека в пыточной. Опьяненные силой демоны вчера творили ангелы знают что. И теперь Кэрсекр, сидя на корточках на зубце замка, смотрел вниз и пытался определить, что он чувствует сейчас, и что ощущал вчера. Под ним расположилась пепельная пустыня, и даже с такой высоты не было видно конца-края этих земель. Сила на демонов действует хлеще, чем алкоголь – на людей. И вот, когда небо снова алое, трудно отличить, было вчерашнее колебание земли последствием дурмана или же низшие опять что-то не поделили. Те большие любители поустраивать драки со взрывами. Но откуда взялось тогда это мерзкое тянущее чувство, будто его высасывает кто-то? Демон напрягал свою силу, но внешних дыр в защите энергетического поля не было.

Человечка.

Воспоминания об этой сладкой человеческой женщине... нет, маленькой девочке, полностью его, такой податливой, беззащитной в своем сопротивлении, были изумительны. Секс для демонов не обязательная потребность. Вопреки всем человеческим убеждениям, в Темном Мире не творилось порнографии вперемешку с убийствами по десять штук ежеминутно на квадратный метр. Либо это был совершенно не тот Ад, что привыкли воображать люди, хотя схожестей было так же более чем достаточно. Секс был способом доказать свое доминирование, одного акта было обычно более чем достаточно, и размножение – чаще всего было его последствием. Но с этой девочкой все было слишком странно. Доказывать свое превосходство над ней хотелось постоянно, и доставляло это отнюдь не только моральное удовлетворение. Он снова хотел её. Хотел слушать её крики, врываться в её тело, пить её...

Демон зарычал. Что-то удерживало его от возвращения в замок, и он точно знал, что это. Отсроченное удовольствие. Повелитель всегда слишком просто получал все, что когда-либо хотел. И теперь, намеренно себя оставляя так далеко от собственных земель, демон торжествовал. Знал, что там, в самой высокой башне его ждет светлая человечка. Милая, ...домашняя?

Он пробовал это слово на вкус, то так, то эдак. Непривычно, но слишком приятно. Он зайдет к ней, пока она будет спать. Нежная, беззащитная, будет доверчиво улыбаться во сне. А, налюбовавшись сполна этим очаровательным зрелищем (а возможно ли это?), он возьмет её. Сомнет это тоненькое тельце, оставит свои следы на полупрозрачной коже. А если ему будет мало, поставит свою метку на нее.

Его девочка, его смертная... Вся его... Пока от нее ничего не останется, пока он не поглотит её... полностью.

Зов потянул Кэрсекра вниз. Дэрах приглашал его на продолжение праздника в честь удачного возвращения долга. Демон расправил крылья, готовясь прыгнуть вниз, и, оттолкнувшись от края, таки прыгнул, но полетел не во внутренний двор, а туда, куда падал взгляд. Туда, откуда послышался куда более сильный Зов. В свои земли.

А поездку по магазинам пришлось отложить. После неспешного завтрака Лия, отчаянно шутя и поднимая настроение себе и матери, пошла переодеваться к поездке, но до шкафа не дошла. Опять заныла и заболела грудь. Она подошла к зеркалу и сняла домашнюю футболку. Ничего критичного. Небольшие ранки, но они ни капли не объясняли таких болевых ощущений. Опустила взгляд вниз и... охнула в ужасе. Такое она никак не ожидала увидеть. Зрелище было действительно жутким. Мазь, дома где-то была мазь от ожогов... А сейчас просто поскорее оделась и заглотнула очередную таблетку.

После робкого стука – фууух, успела! – дверь приоткрылась и заглянула мама, не удивительно что она не стала ждать – Лия сейчас так быстро передвигаться не могла.

– Доченька, ты одета? К тебе гости, – и скрылась в коридоре.

Тишина и перешептывание у входной двери насторожили девушку, но как-либо отреагировать она не успела: в комнату зашла...

– Дашка, – Лия растерялась. В первые дни после комы, пожалуй, самые странные в её жизни, девушке вообще не хотелось никого видеть, кроме, пожалуй, близкой подруги, которая так и не появилась. Перебрав в уме кучу вариантов, но так и не придя ни к чему, Лия пробовала спрашивать у мамы, но та только плечами пожимала – после того Дашиного прихода, еще в первые дни после исчезновения Лии, та заявляла о себе только редкими звонками с вопросами о новостях. Участвовала она так же и в поисках подруги, но с родителями девушки старалась лишний раз не пересекаться, Лия проплакала несколько часов, пока никто не видел, так обидно было. А теперь... Лие очень хотелось с радостным визгом повиснуть у подруги на шее, но что-то удерживало. Может, взгляд? Так внимательно Вишерская смотрела только на мальчишек, да и то, либо в первые минуты знакомства, когда оценивала, насколько надежен человек и достоин ли её внимания, либо в последние, после чего никакая сила не могла заставить Дарью общаться с этим человеком. Но для первого, в общем-то, было уже поздновато, а для последнего Лия ничего не сделала. И теперь стояла, будто на стену натолкнувшись, во все глаза разглядывая подругу.

Дашка отмерла первой.

– Лийка, Господи, как же я скучала!!! – и кинулась обниматься.

Миг еще Лия стояла столбом, но вот светлая улыбка засияла на девичьем лице. Подруги обнимались так отчаянно, будто в последний раз. Или в первый. По щекам девушек текли слезы.

– Лия, я так переживала за тебя! Прости меня прости...

– Дашка, как хорошо, что ты пришла! Я так боялась, что ты не придешь!

Когда первый ступор прошел, они начали говорить, перебивая друг друга, спрашивая и рассказывая.

Как призналась Дарья, они ноги сбили в поисках и с каждым днем отчаивались все больше и больше. Первый месяц на поисках был весь город. А после – с каждым днем все меньше и меньше людей выходило на улицы. Минус, что город такой большой, с каждой подворотней, с каждым подвалом, казалось, что осталось еще больше. Боятся сейчас люди. Не хотят отвечать на вопросы, да и двери лишний раз не откроют. А школьники могут не так уж много. Раз уж полиция ничего не смогла...

– Я не помню как все было. Я и тот вечер не помню. И, если честно, память будто туманом заволокло, – задумчиво произнесла Лия. – Вообще то время будто не я жила, будто я сейчас вспоминаю чужую жизнь. Странно.

Девушка подняла голову и наткнулась на внимательный взгляд подруги.

– Так, все ясно с тобой, пойдем, успокоительным тебя напоим, – хихикнула подруга.

– Даш, странно и то, что я почти не переживаю. Только боюсь чего-то и...

– И?

– У меня сейчас очень странные сны. И ощущение... что меня зовут, будто тянет куда-то. И кошмар! Какой мне сегодня снился кошмар! В жизни реальнее снов не видела! Тебе смешно?

Но Дарье смешно не было. Она едва ли не силком усадила подругу на кровать и обняла.

– А места ты совсем-совсем не помнишь?

Лия задумчиво пожевала губу.

– Во снах это какая-то пустыня, выжженная, вокруг кружит просто тонны пепла; деревья, и все это какое-то странное, нереальное, но...

– Но? – опять поторопила Дарья.

– Знакомое. Даже когда страшно. Даш, первым ощущением, когда я здесь, в окно, увидела небо, была оторопь. Я и радовалась, и боялась, и сейчас это восторг, – Лия улыбнулась с затуманенным взглядом. – Есть еще кое-что, о чем никто не знает.

– Ну?! – Дарья подалась вперед и нервно зачесала волосы. Белые пряди веером встали дыбом. Вид крайне комичный получился, Лия хихикнула. А потом потянула свободную майку вверх, почти до шеи, стараясь не смотреть в круглые глаза подруги, чтоб не засмеяться в голос. Что Дарью больше удивило – импровизированный стриптиз, элемент неожиданности, или то, что оказалось у девушки на груди – сложно сказать.

– Это что? – в шоке девушка потянулась рукой к страшно-странной ране, которая смотрелась, как клеймо, но в последний момент одернула руку. – Это как? Чем? Сильно болит? Где ты так?!

Лия отпустила майку, и та свободной волной упала вниз.

– Даш, я не знаю, что это такое, понятия не имею, откуда это взялось, но есть ощущение, что это крайне важно.

Подруга задумалась, потом аккуратно приподняла ткань еще раз. Присмотрелась...

– Напоминает пентаграмму. И надписи эти, какие-то то ли иероглифы, то ли руны так криво написаны..

– Что, прости?

– Сейчас покажу.

Через полчаса были открыты с пару десяток вкладок и прочитано с полсотни страниц. Точно такого же символа, один-в-один, не оказалось нигде, зато узнали, что означают похожие знаки.

– Непонятно, тебя пытались прибить или защитить? – задумчиво пожевала губу Дарья. – Что на это мама сказала? А врачи?

– А вот здесь самое интересное. Эту штуку никто не заметил, вообще. Мистика какая-то.

Дашка не удержалась, хихикнула:

– Детка, тебя не было девять, мать их, месяцев! Девять! О тебе вообще никто ничего не знал! Мы прочесывали город во всех закоулочках, надеясь тебя найти, но ты будто сквозь землю провалилась. А появилась вообще за городом, с обожженным телом, сломанной ногой, и теперь бредишь просто ужасными вещами. Давай разберемся, что тебя больше всего в этой истории удивляет?

Лия обезоруживающе улыбнулась и подняла вверх руки, как бы сдаваясь.

– Я все поняла, все эти события – сплошь мистика, а я вообще оказалась ведьмой и летала на шабаш, просто слегка подзадержалась!

Девочки переглянулись и захохотали уже в голос.

– Так, но если серьезно? Все, что мы прочитали, больше идет о защите. Меня хотели от чего-то уберечь?

– Ты, как всегда, надеешься на лучшее. – Дарья шутливо подтолкнула плечом подругу. – Знаешь, у нас в городе есть несколько интересных магазинчиков, и в них работают вполне себе спецы. Давай перерисуем это и покажем им, может, подскажут чего.

Лия была только "за", но еще через несколько минут начались первые трудности. Дашка ругалась и плевалась, но не могла перерисовать все в точности с изображением. Во-первых, художник она была от слова "худо", во-вторых, схематический рисунок каждый раз оказывался неточным. И, в-третьих, когда Лия решила перерисовать сама, с зеркала, опять убедилась, что ей тогда не почудилось, в отражении видна абсолютно чистая кожа. Немного обожжена, но – никаких символов! Чертовщина какая-то.

После попыток так шести перерисовать все на чистый лист, выяснилось, что получилось шесть совершенно разных рисунков. Неизменными оставалось только одно – пентаграмма в гексаграмме. Но дальше творилось непонятно: то размеры и соотношение их менялось, то символы путали места, то это были вообще другие закорючки. Слова, написанные на незнакомом языке, так же были разными на всех листочках.

– Я перерисовывала все идентично! Что за... – Даша в отчаянье трясла перед носом Лии свои художественные пытки. – Я не понимаю! Как это получается? Так, давай еще раз!

– Стой! Подожди. Даш, ты же сама отчихвостила меня за излишнюю мистификацию ситуации, – губы разъехались в чистой, ясной улыбке. – Вдох. Ну же, давай! Вы-ыдох. Ну? Легче? Нет? Еще раз – вдох, глубокий! Выдох. Как сейчас?

Дашка яростно сверкала глазами и пыталась сдержать смех. Только Лия могла вот так просто успокоить и заразить своим вечнохорошим настроением.

– Не расстраивайся, Даш. Мы просто покажем все получившиеся картинки, должно сработать. Суть-то одна.

После утреннего разговора девушки попили чай, растормошили своим энтузиазмом Наталью Викторовну и отправились в торгово-развлекательный центр. Костыли сильно мешались, и при других обстоятельствах могли бы вызывать раздражение, но не сегодня. Лие нужна была такая встряска, она хотела развеяться. В обязательной программе на сегодня был еще и поход в кино с огромными ведрами попкорна, и в кафе. Дурачась, девушки постреляли в инопланетных монстров из игровых автоматов, погоняли на картинге (да, Лия была на пассажирском сидении, ну и что? Скорость – это здорово!), Наталья Викторовна не отходила ни на шаг, хоть и присоединяться не спешила. Ей нравилось наблюдать за дочерью, знать, что она рядом. И такая счастливая, радостная. Дашку она помнила еще совсем юной и воспринимала ее второй дочкой. Девочки дружили уже много лет, и Наталье нравилась их дружба. Как любая мама, хотела, чтобы дочь больше никогда касалась своего прошлого.

Долгожданные магазины принесли еще больше позитива, шутливых перепалок и споров до хрипоты. В ювелирном девушки с двух сторон чмокнули маму в щеки и наперебой стали отпрашиваться. А когда та рассеяно кивнула, не успев спросить куда, они уже ускакали.

Ну, как. Одна ускакала, а вторая упрыгала на одной ноге.

Первый магазин, находящийся здесь же, только на другом этаже, оказался пустышкой. Сувениры и красивые и необычные подарки, типа свечей или аромапалочек, не несли за собой никакой смысловой нагрузки. Девочки позадавали наводящие вопросы про амулеты и символику, но вразумительных ответов не услышали. А обобщенных описаний типа "это на удачу", "это для защиты от врагов" или, тем более "ваш знак зодиака убережет вас..." они уже в интернете начитались. Конкретика, нужно больше конкретики!

"Ковылять" на этих подпорках – то еще удовольствие, но жажду деятельности было не остановить, любопытство так и толкало на поиски приключений. Или, как в данном случае – к поиску ответов.

Нужное им место находилось почти там же, в центре города. Но эти два квартала оказались огромной разницей. Буквально в квартале от них стояли высотки, здесь же преобладали максимум – двухэтажные дома и частный сектор. В магазине с говорящим названием "Ведьмина Лавочка" их встретили не сильно приветливо, зато очень символично! Высокая худая женщина неопределенного возраста с рыжими вьющимися волосами, тонкими чертами лица, почти белыми губами и сильно подведенными черными тенями глазами кидала поочередно пристальный взгляд на каждую девочку. А те с восторгом рассматривали черепа, фигурки и амулеты, выставленные на стеллажах вдоль стен. Не сговариваясь, они пошли вдоль витрин, решив пока с вопросами подождать. Сильный запах трав и благовоний вскружил голову. Травки, расфасованные по пакетикам, сборы, флакончики, эфирные масла, руны, карты Таро, полудрагоценные камни, хрустальные шары, маятники... Столько добра.

Лия никогда прежде не была здесь, даже не знала, что подобные магазины существуют. Неужели кто-то увлекается этим? Интересно, а какой эффект? Дарья рассматривала ассортимент с более критичным взглядом, ее любопытство было более... дисциплинированным, что ли?

– Вы что-то конкретное ищите, – это был даже не вопрос, а сухое утверждение. Голос женщины оказался низким и скрипучим, будто прокуренный.

Лия как-то резко смутилась и подошла к продавщице. Та стояла там же, за прилавком, лишь глаза карие чуть прищурила. Девушке грешным делом показалось, что они отливают темно-красным.

– Да, нам на самом деле нужно... – Лия запнулась, откашлялась и продолжила, – есть ли у вас что-то наподобие этого, – с этими словами она вытащила из кармана джинсовой жилетки свернутые вчетверо листки.

– Шли бы вы... Мороженое кушать. Рано вам еще такими вещами интересоваться. – Едва взглянув на листочки, вынесла свой вердикт она.

Дарья от таких слов аж вскинулась, отодвинула сжавшуюся Лию и обратилась к женщине, глядя ей прямо в глаза:

– Уважаемая. Мы здесь – ваши клиенты. Вы обязаны нас обслужить. Если у вас нет изделий с подобными изображениями, но есть информация о том, что это значит – мы готовы у вас ее купить. Все честно.

– Деточка, дело не в тех бумажках, которые ты пытаешься мне предложить. Дело в том, что есть вещи, которыми по возрасту заниматься не положено. Мозги не доросли, психика не сформирована, опять же. Если у вас все, то и у меня все. – Ее спина стала еще прямее, чем раньше, весь ее вид говорил о том, что разговор закончен.

Дарья прищурилась и сверлила взглядом продавщицу, явно подыскивая конрт-аргументы. Но Лия уловила главное:

– Подождите, один вопрос. Вы и сами не знаете, что это? Или знаете, но нам не говорите? Это очень важно, скажите, пожалуйста.