Текст книги "Охотничье оружие. От Средних веков до двадцатого столетия"

Автор книги: Говард Блэкмор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Байонеты (штыки)

До изобретения многозарядного оружия охотнику приходилось затрачивать много времени и сил на перезарядку ружья для второго выстрела. Обычно он упускал дичь или ранил ее, подвергаясь во время охоты на медведя или дикого кабана большой опасности. Поэтому возникла насущная необходимость в создании оружия, с помощью которого можно было добить или отогнать раненое животное. В начале XVI в. некоторые охотники, оказавшись в столь сложной ситуации, вставляли в ствол ружья нож подходящей величины, превратив его в копье. Так и был изобретен втыкаемый байонет.

Сегодня этим словом обозначают все разновидности клинков, которые прикрепляются к дульной части ствола, название происходит от французского города Байонна. Относительно небольшой городок, расположенный на самом юго-западе Франции около испанской границы, всегда был важным центром производства клинкового оружия, и байоннские мастера-ножовщики славились своими изделиями начиная с XIV в.

В Описи Гильома де Монморанси 1591 г. встречается описание «двух кинжалов из Байонны, отделанных желтым золотом». В «Словаре» Котгрейва 1612 г. появляется следующее определение: «Байонет – разновидность небольшого плоского карманного кинжала с ножевым лезвием или большой нож, носимый на подвеске как кинжал».

В 1655 г. Пьер Борель так писал о байонете: «В настоящее время лучшие кинжалы называют байоннскими или просто байонетами». Правда, он не упоминает о том, как они использовались. Однако сеньор де Пейсегюр, описывая в своих мемуарах военные баталии 1647 г., рассказывает, что его солдаты несли байонеты, длина которых, включая рукоятки и лезвия, достигала 2 футов, «их рукоятки были изготовлены таким образом, чтобы соответствовать ружейным стволам, вставляя их таким образом, чтобы при необходимости они могли защитить себя».

Трудно сказать, насколько Пейсегюр точен, очевидно одно: к 60-м гг. XVII в. «короткие сабли, или байонеты» использовались в голландской, бельгийской, британской и других армиях. В 1670 г. сэр Джеймс Тернер смог констатировать в своем труде Pallas Armata: «Ножи с лезвием длиной в 1 фут, пригодны как для рубки, так и для протыкания (причем их захват сделан так, чтобы его можно было вложить в ствол мушкета)».

Охотничий байонет оказался несколько короче военного, его длина редко превышала 1 фут и 6 дюймов. Гладкий круглый захват постепенно поднимался по направлению к гарде, так что ручка могла легко входить в ствол оружия достаточно далеко, образуя надежное соединение, а также легко выниматься. По крайней мере, случаи заклинивания оружия не зафиксированы.

Почти все байонеты наделялись короткими прямыми гардами. Поскольку военные были больше озабочены практическими свойствами оружия и возможностью стрелять вместе с укрепленным байонетом, их не волновала реакция спортивных обществ, обсуждавших достоинства и недостатки новой системы. Поэтому от вставляемых они быстро перешли к байонетам, закрепляемым на стволе посредством хомута, а затем и к соединению сабли и байонета.

Вместе с тем континентальные охотники, особенно те, что проживали во Франции, Испании и Италии, на удивление долго продолжали носить традиционные втыкаемые байонеты. Правда, иногда пытались подхватить и идеи, апробировавшиеся вначале военными. Так, в 1706 г. французский инженер Исаак де ла Шометт разработал складной нож с кольцами, который можно было носить на поясе и при необходимости надеть на дуло охотничьего ружья. В 1718 г. М. Дешамп, повинуясь современной моде, изготовил нож с впадиной, который можно было установить на дуло ружья или поместить на ручку, чтобы использовать как поясной нож. В XVIII в. были сделаны несколько моделей охотничьих ружей с выемкой, куда помещали байонет, когда его не использовали.

Отметим и другой опытный военный образец – складной байонет, представленный в шведской армии в последней четверти XVII в., апробированный на нескольких видах дичи. В Музее искусств в Вене хранится прекрасно отделанный нож, изготовленный около 1700 г. и выполненный в силезском стиле; его рукоятка украшена большими накладками из слоновой кости и перламутра, длинный байонет в виде копья прикреплен на петлях, чтобы при необходимости складывать его параллельно стволу.

Трудно сказать, можно ли было выстоять с таким оружием против разъяренного кабана. Скорее всего, для охоты на большое животное более подходил выемчатый байонет, хотя некоторые изготавливались с широкими копьеобразными лезвиями, явно предназначаясь для охоты на кабана и медведя. Очевиден тот факт, что большинство существовавших охотничьих выемчатых байонетов богато украшались, поскольку байонеты, как и многие сабли более позднего времени, оказались частью дресс-кода.

Даже не такие роскошные и отделанные всего лишь плоскими планками или захватами из рога байонеты не настолько изношены, чтобы можно было говорить об их практическом применении. Рукоятки из слоновой кости или металла настолько изящно разукрашены, что рука буквально не поднимается, чтобы вставить их в дуло ружья. Отметим прекрасный испанский байонет с отделанным сталью захватом, к которому прилагался оригинальный расшитый пояс, подписанный Якобом Лаво, Мадрид, датированный 1778 г. и хранящийся сегодня в Музее декоративного искусства в Париже (фото 68). О его предназначении говорят вышитые сценки на поясе, где изображены охотники, атакующие кабана с ружьями с установленными в них байонетами. Другой аналогичный байонет того же самого мастера хранится в Музее Виктории и Альберта в Лондоне.

В целом же байонеты представляли собой полностью металлическую конструкцию, покрытую настолько изысканными узорами, что их можно было повредить, просто начав использовать, не говоря уже о тех повреждениях, которые вызывались прикосновениями к дулу оружия. Поэтому выскажем предположение, что с самого начала они задумывались как выставочные экземпляры.

Испанские мастера продолжали изготавливать подобные изделия и в XIX в. В арсенале Джона Вудмена Хиггинса хранится ствольный байонет, изготовленный испанским оружейником Еусебией Зулоагой в 1845 г. и украшенный изысканными золотыми и серебряными узорами. Очевидно, что его никогда не предполагали использовать. Украшенные эмалью и золотом байонеты делались толеданскими оружейниками для международных выставок, проводимых с середины XIX в.

Трудно сказать, почему ствольный байонет никогда активно не использовался. Испанский художник Франциско Гойя (1746-1828) часто включал их изображения в свои охотничьи картины. Его портреты короля Карла III, выставленные в Прадо в Мадриде, и Карлоса IV в Каподимонте в Италии изображают обоих монархов стреляющими птиц. Они одеты в охотничьи костюмы с плоскими байонетами у пояса. В Прадо находится и рисунок Гойи на картоне для гобелена с охотничьей сценкой (1771), где охотники с байонетами на поясах стреляют в летящих птиц.

Испанские охотники редко использовали ружья со ствольными байонетами, хотя на многих ружьях имеется надрез, чтобы байонет можно было легко оттуда вытащить. Побывавший в Риме в 1835 г. англичанин заметил, что «рукоятки вилочной формы обычно использовали для ножей, применявшихся при охоте на кабанов, чтобы их можно было поместить в дуло ружья. Нельзя признать это приспособление оправданным, ибо при использовании байонет так глубоко застревал в стволе, что его практически невозможно было вытащить одной рукой».

Джеймс Лавин высказал предположение, что большинство ствольных байонетов фактически представляли собой доработанные охотничьи ножи (cuchillos de monte). Некоторые действительно изготавливались с рукоятками, которые можно было привинтить, чтобы удобнее использовать их в качестве ножей (фото 69).

К еще одной интересной группе байонетов относится прекрасный образец, хранящийся в Музее искусств в Вене, в его рукоятку вмонтированы небольшой молоток и отвертка. По– видимому, образцом для мастера стали байонеты XVII в.

Первые комбинированные ножи

Потребность в создании практичных охотничьих ружей настолько возросла, что сделанный по военному образцу байонет начал постепенно выходить из употребления. Сказанное относится и к немногочисленным двуствольным ружьям, дополненным прикреплявшимся сбоку байонетом с сабельным клинком. Введение в обиход унитарного патрона с металлической гильзой, предназначавшегося для разных целей, положило конец эпохе охотничьих байонетов.

На ранних этапах развития огнестрельного оружия, когда мастера изощрялись в создании различных механических приспособлений, появились комбинации ножей или байонетов с пистолетами. Один из первых сохранившихся образцов такого ножа относится к XVI в., он хранится в Эрмитаже в Санкт-Петербурге и отличается тем, что его лезвие оснащено пистолетом с колесцовым замком (фото 63).

Похожий нож, только с меньшим захватом, хранится в коллекции Скотта в Глазго. Оба изделия явно одного типа, относятся к оружию, указанному в Описи лондонского Тауэра за 1599 г. как «позолоченный кинжал, изготовленный в форме ножа для охоты в ножнах из бархата». Отметим и большой нож-резак с колесцовым пистолетом, украшенный гравированным календарем, датируемый 1540-1546 гг. и хранящийся в Метрополитен-музее в Нью-Йорке (фото 64).

Похожий прекрасный нож с колесцовым пистолетом имеет широкую гарду, более подходящую для поединка на саблях, чем для охоты, недавно находился в коллекции принца Карла Прусского (вся коллекция была перенесена в Берлин). В той же самой коллекции находился байонет, оснащенный аккуратным пистолетом с колесцовым замком.

Появление позолоченных байонетов с колесцовыми пистолетами косвенно свидетельствует о том, что байонеты раньше были ножами или кинжалами. С ножом или байонетом также нередко соединяли кремневые пистолеты.

Некоторые ножи с пистолетами оказывались во многом непрактичным оружием, ибо пистолет располагался на клинке впереди рукоятки. По той же причине пистолеты никогда не соединялись с байонетами. Мы не располагаем сведениями о том, что они имели практическое применение (фото 66).

Все типы изысканных по форме наборов ножей и причудливых комбинаций, о которых шла речь в этой главе, нельзя сравнивать по удобству применения или практической пользе с прямыми охотничьими ножами. К XVIII в. в декоре и оформлении охотничьих ножей начинают проявляться национальные особенности. Приведем некоторые примеры.

Немецкие ножовщики по-прежнему предпочитали грубые рукоятки из оленьего рога с железными заклепками и накладками. Следуя старинным образцам, французские охотничьи кинжалы имели захваты из отполированной кости или дерева, гравированные самым изящным образом. В обеих странах влияние моды рококо можно проследить на некоторых ножах самого лучшего качества с бронзовыми посеребренными клинками. Совершенно необыкновенный образец хранится в Эрмитаже в Санкт-Петербурге: стальное лезвие кинжала, хранящегося в зеленых ножнах из шагреневой кожи, покрыто гравировкой и позолоченным орнаментом. На нем имеются двойная монограмма Людовика XV (1715-1774) и надпись:

 
Для охоты и для стола
Да не дрогнет рука,
Которая направляет мой острый нож,
Способный разрубить на куски,
Вызывающий страх у всех, кто на него смотрит.
 

В европейских странах, граничащих с северной береговой линией Средиземного моря, – Испании, Южной Франции и Италии, – развилась совершенно иная форма ножа-кинжала. Независимо от формы клинка (однолезвийного или двустороннего) он представлял собой колющее оружие, часто немногим отличающееся от большого стилета. Рукоятка изделия обычно делалась из цельного куска дерева или рога, часто имела выемки на конце. Хвостовик лезвия прокалывался, к нему припаивалась небольшая металлическая шапка, занимавшая место головки. Гарда часто отсутствовала, между рукояткой и лезвием располагалось колончатое рикассо, тщательно отшлифованное или отполированное. На лучших образцах основание лезвия также оттачивалось, покрывалось гравировкой или орнаментом.

Отдельную группу составляли ножи, в рукоятку которых было вмонтировано шило, входившее в охотничий комплект. На некоторых экземплярах хвостовик оформлен как инструмент, рукоятка привинчена на основании лезвия (фото 59). На одном ноже, хранящемся в Эрмитаже в Санкт-Петербурге, хвостовик лезвия выполнен в виде винта, на который навинчена рукоятка. Внутри винта просверлено узкое отверстие, выходящее на поверхность клинка. Считалось, что в таких кинжалах в прошлом носили яд или бациллы чумы.

Отметим еще одну разновидность, производившуюся в Альбасете – испанском центре по изготовлению ножей, – навахо, особую форму длинного складного ножа, использовавшегося в основном не на охоте, а как оружие для сражения, дуэлей и метания. Примерно в 1930 г. лондонские ножовщики, в частности известная фирма Уилкинсона, представили свою версию ножа в Каталоге охотничьих и спортивных ножей.

Ножи XIX В.

Одновременно с распространением цивилизации в Европе потребность в ношении универсального ножа практически сходит на нет, и охотничий нож превращается в специализированный инструмент. Иная ситуация сложилась в Новом Свете, где американские и канадские поселенцы продолжали вести жизнь полную опасностей и необходимости защищаться от разных врагов, как людей, так и животных. Поэтому производители ножей в таких центрах, как Шеффилд в Англии, Шательро и Тьер во Франции и Золинген в Германии, теперь сконцентрировались на новых странах, возникших по ту сторону Атлантического океана.

Часть изготовленных ими изделий предназначалась в качестве подарков индейским племенам, к началу XIX в. такие компании, как Гудзонская, изготавливали для этих целей различные по качеству типы ножей: богато украшенные, где заказчик выбирал форму и отделку рукоятки, с накладками из рога, дерева или меди; обдирочные, или скорняжные, с рукоятками из рога или красного дерева; большие главные ножи с остроконечными колющими лезвиями, напоминающие ножи из охотничьих комплектов XVII в.

Рис. 23. Охотничьи ножи из Каталога 1901 г. «Х.Г. Лонг и компания». Шеффилд. Крайний справа – «зеленый речной нож»

В основном изделия изготавливались в Шеффилде компанией Джукса Кулсона, на них ставилось соответствующее клеймо предприятия с изображением лисы. Подобные прямые мясные, обдирочные или охотничьи ножи также изготавливались и в самой Америке начиная с 30-х гг. XIX в. фирмой Джона Рассела, находившейся на Грин-Ривер, в Гринфилде, Массачусетс. Чтобы привлечь покупателей, названия фирм проставлялись на лезвиях, и вскоре ножи с Грин-Ривер стали настолько известны и ценились так высоко, что шеффилдские ножовщики оказались вынужденными проставлять свои собственные штампы вместе с выгравированными именами. Фактически ножи с Грин-Ривер продолжают изготавливать и сегодня (рис. 23).

В 30-х гг. определенный стимул в изготовлении ножей возник в связи с ношением на поясе длинных охотничьих ножей типа боуи. Их назвали по охотничьему ножу, изобретенному солдатом по имени Джеймс Боуи (1795– 1836). Хотя трудно установить точное происхождение конструкции ножа, само название боуи стало употребляться по отношению ко всем большим однолезвийным ножам, которые можно было использовать для сражений, охоты, очистки земли, рубки дров. Оригинальные ножи изготавливались американскими кузнецами в районах Миссисипи, Арканзаса, Луизианы и Техаса.

Ножи отличались следующими особенностями. Лезвия обычно заканчивались ложным концом, варьировались по длине, составлявшей от 9 до 15 дюймов, и доходили до 2 дюймов в ширину. Гарда представляла собой металлическую полосу, иногда согнутую в виде буквы S, прямой формы захваты изготавливались из дерева, кости или рога.

После того как нож типа боуи прочно закрепился в своих правах, английские ножовщики начали экспортировать свои собственные модели. Так, Джордж Вольстенхольм, основатель завода Вашингтона в Шеффилде, оказался одним из первых, кто отправил английские ножи боуи со своей торговой маркой в виде знаков IXL. Другие шеффилдские фирмы, в частности Джозеф Роджерс с сыновьями, В. и С. Батчеры, компания Ибботсона, оказались достаточно подвижными и смогли присоединиться к торговым операциям. Некоторые изготовители также использовали похожие цифровые отметки типа «NON XL I» и «XCD».

Поскольку каждый производитель находился в постоянном поиске покупателей, это коснулось и изготовления и оформления рукояток. Начинали использоваться новые материалы, большинство природных материалов, таких как дерево, рог, кость обычная и слоновая, заменялись прессованным рогом, целлулоидом, гуттаперчей, пока в конце концов все они не были заменены синтетикой.

Конечно, для ножей экстра-класса использовались накладки из серебра, немецкого нейзильбера и других сплавов. Чтобы приковать внимание потенциальных покупателей, особое внимание обращали на отделку, гравировались охотничьи сценки, патриотические мотивы и лозунги («Америка – земля свободных»). На лезвиях появлялись имена и названия компаний: «Американский охотничий нож», «Охотничья компания», «Надежная защита», «Для кабанов и буйволов».

Английские производители стремились попасть не только на американский рынок. Обширные и разнообразные колонии Британской империи манили к себе викторианских охотников. Их воображение распаляли книги писателей-путешественников, таких как сэр Самуэль Бейкер, Гордон Каннинг и Х.А. Ливсон (Старый Шекари). Бесчисленные отставники и состоятельные любители отправлялись охотиться на разнообразную живность, обитавшую в самых различных ареалах: на горных террасах, в ближних джунглях, на бесплодных равнинах и в горах.

Старый Шекари в своих «Ценных советах охотникам и путешественникам» (Лондон, 1874) стремился, чтобы его читатели отправлялись на охоту полностью экипированными, независимо от того, сколько весила их амуниция. Он рекомендовал надевать охотничий пояс (рис. 24), на который кроме огромного пистолета и полевого бинокля надо было подвесить подсумки для патронов, охотничий и разделочный ножи от Торнхилла с лондонской Бонд-стрит. По его словам, этот разделочный нож имел такое прочное лезвие, что им можно было разрубить доллар. Для закалывания свиньи он советовал удобный охотничий нож с семидюймовым лезвием, который следовало носить на поясе сзади, чтобы при необходимости его легко можно было достать (рис. 24).

С ножом Старого Шекари во многом схож образец, изобретенный примерно в 1860 г. Генри Шекспиром, который изготовили Уилкинсоны из Лондона. Правда, у него нет гарды, имеется только плоский наборный захват. В своей книге «Дикая охота в Индии» (Лондон, 1862) Шекспир описывает его примерно следующим образом: «Порядка 7 дюймов длиной, примерно полтора дюйма шириной в области лезвия, частично обоюдоострый, сужающийся к концу, максимально остро наточенный. В ножнах имеется пружина, которая удерживает лезвие. Когда нож нужно использовать, пружину нажимают мизинцем, одновременно захватывая рукоятку». Отметим, что именно такой нож описывает и рекомендует капитан Дж.Х. Болдуин в своей «Большой и малой дичи в Бенгалии» (Лондон, 1883).

Рис. 24. Охотничий пояс с аксессуарами. Из книги Старого Шекари «Ценные советы охотникам и путешественникам» (1874)

Конечно, можно иронически отнестись к списку оружия, которым стремились воспользоваться охотники викторианской поры, но, поскольку лагерная жизнь того времени не отличалась такими же удобствами, какими пользуется охотник во время современного сафари, охотнику почти наверняка грозило близкое столкновение с животными. В цейлонском разделе Колониальной и Индийской выставки, проводившейся в Лондоне в 1886 г., выставлялись леопарды, убитые мистером Р. Бишампом-Дауналом из Барнесс-Холл с помощью охотничьего ножа во время охоты на лося вместе со сворой гончих.

Более известный своими охотничьими подвигами сэр Самуэль Бейкер хвастался, что убил 400 оленей с помощью ножа или только при поддержке собак. Он описывает свои деяния в книге «Ружье и гончая на Цейлоне» как «тяжелый, но благородный вид спорта, когда пользуются только охотничьим ножом, бесспорно ради того, чтобы почувствовать специфику охоты на дичь. Возможно также охотиться на лося, оленя, кабана или леопарда, и по-прежнему нож и добрая гончая помогут тебе прежде всего».

Его любимый нож изготавливался из усеченной широкой шотландской сабли (со штампом Андре Фаррара), составлявшей 1 фут и 6 дюймов в длину и 2 дюйма в ширину, примерно фунт веса, обоюдоострой и заточенной как ланцет. Однажды именно таким ножом он остановил разъяренного кабана, бросившегося на него, четко ударив его в спинной хребет и плечо, пройдя до жизненно важных органов.

Только со своим ножом охотился на дикого кабана португальский охотник по имени Дж.П. Фалькао. Обычно он прыгал на спину вепря, хватал его за жирный загривок, а затем погружал свой охотничий нож между первым и вторым ребром. Обычно он использовал изготовленный в Шеффилде боуи уже описанного нами типа. Потребность в нем оказалась настолько велика, что местные оружейники, всегда готовые скопировать европейское оружие, представили свою собственную линию охотничьих ножей.

Среди них самыми популярными оказались ножи типа боуи, изготовленные в Южной Индии фирмой «Арнахалум и компания», причем настолько искусно, что их даже принимали за американские изделия. Мастера подписывали свои лезвия «ARNACHELLAM SALEM». Любопытную характеристику дает в «Индийском и восточном оружии» (1896) Эгертон, который называет этих индийских мастеров «самыми известными оружейниками во всей Индии за последние пятьдесят лет».