Текст книги "Дракон на войне"

Автор книги: Гордон Руперт Диксон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

Глава 21

– Для начала, – сказал Джим, – спрячьте свои веточки, как я спрятал свою.

Они послушались.

– Теперь, – прошептал Джим Дэффиду, который стоял слева от него, – запомни: как только я остановлюсь перед Экотти и королем, ты сделаешь рывок, я имею в виду, пробежишь в дальний угол комнаты. Я хочу на секунду завладеть вниманием Экотти и отвлечь его. Брайен, Жиль, Секох, следуйте за мной.

Дэффид кивнул.

– Хорошо, – сказал Джим, – начали! Все пошли.

Они вошли.

– Счастлив вновь видеть ваше королевское величество! – доверительно и радостно сказал Джим, заходя в комнату. – Возможно, ваше величество меня не помнит…

Король и Эскотти быстро повернулись и с удивлением уставились на него.

– …но мне выпала высокая честь снова встретить ваше величество. Я сэр Джеймс Эккерт, Рыцарь-Дракон, тот, кто собрал драконов, которые помогли предотвратить вторую битву при Пуатье, если ваше величество помнит. Эти два рыцаря со мной…

Джим принялся представлять Брайена и Жиля, а сам тем временем приблизился на расстояние вытянутой руки к королю и колдуну. Он не поклонился королю, хотя Брайен и Жиль инстинктивно сделали это.

В тот момент, когда они остановились, Дэффид выскочил из-за спины Джима и бросился в дальний конец комнаты. Экотти немедленно повернулся, чтобы проследить за ним, и открыл было рот, но, прежде чем с его уст сорвалось заклинание, заклятие или команда, Джим шагнул вперед и твердо направил свой кулак в выступающий животик колдуна.

Экотти, сложившись пополам, задыхаясь, упал на пол.

– Что это значит?! – взорвался король.

Он, казалось, внезапно вырос на шесть дюймов и уже не был приятным мужчиной среднего роста, а стал властным и царственным. Однако у Джима не было времени, которое он мог тратить на короля. Джим был слишком занят тем, что писал на внутренней стороне своего лба:

ДЭФФИДА ОБРАТНО, ТУДА, ГДЕ ОН БЫЛ, – СЕЙЧАС ЖЕ ЗАКЛИНАНИЕ ИЗ ПОЭМЫ «РАЗБОЙНИК» – НА БРАЙЕНА, ДЭФФИДА, ЖИЛЯ, СЕКОХА И МЕНЯ ПРОТИВ ВСЕХ СИЛ Дэффид внезапно оказался опять рядом с Джимом. Они были все вместе, и все были защищены. У Джима не наметилось прогресса в области ощущения магии, когда не видел, как она совершается, даже если это делалось у него под носом. Но он начал чувствовать собственную магию, когда использовал ее. Соответственно, он чувствовал заклинание, которое теперь защищало их, будто непроницаемая стеклянная стена.

– Прошу прощения, ваше величество… – начал Джим, но король оборвал его:

– Ты думаешь, извинений достаточно, сэр? – взревел король. – Я постараюсь, чтобы о вас позаботились… обо всех! Я…

Он замолчал и склонился над Экотти, чтобы помочь ему подняться на ноги. Колдун выглядел уныло, тер живот и все еще не восстановил дыхания.

– С тобой все в порядке, Джулио? – заботливо спросил король.

– Со мной будет все в порядке, сир, – прохрипел Экотти. Он угрожающе взглянул на Джима и его товарищей: – А вот с ними – нет!

В то же мгновение всех четверых окружило бушующее пламя. Пламя не трогало короля и Экотти или что-нибудь в комнате, но Джим знал, что оно спалит его с соратниками в пепел, если сможет добраться до них.

Но Экотти уже утратил инициативу. Джим смог задействовать свою магию раньше, чем его соперник свою. Несомненно, пройдет некоторое время, прежде чем Экотти сумеет обменяться ударами заклинаний с настоящим волшебником, если это вообще возможно; как Джим с радостью обнаружил, Каролинус оказался прав: настоящая магия сильнее всего того, что колдун в состоянии извлечь из Темных Сил.

Верно, настоящая магия ограниченна, она может быть только оборонительной, в то время как колдовство Экотти предназначено для нападения. Но там, где условия равны, настоящая магия сильней. Джим и его четыре соратника, находясь в безопасности под защитой заклинания, которое только что наложил Джим, смотрели на пламя так, будто действительно были укрыты стеклянной стеной, которая не пропустит ничего враждебного – ни материального, ни нематериального.

– Замри! – сказал Джим, наведя палец на Экотти.

Экотти замер на месте. Какое-то мгновение он так и стоял, потом Джим увидел, что он начал бороться, чтобы обрести контроль над собой, и сбросил действие магического приказа соперника.

Он, должно быть, использовал свою наступательную магию, чтобы обойти этот приказ, подумал Джим, однако тот факт, что охранное заклинание ограждает их от пламени, означает, что Экотти не может впрямую одолеть Джима.

Экотти также не пытался оградить себя охранным заклинанием, возможно, он просто не умел создавать охранные заклинания.

Однако ясно, что он может найти пути обхода по крайней мере некоторых видов магии Джима; и если заклинания не были установлены заранее, он готов с ними бороться. Экотти приходил в себя; сбросив действие команды «замри», сначала он двигался медленно, но очень скоро его движения стали нормальными.

Внезапно Джим начал понимать, что, продолжая поддерживать действие охранного заклинания, он истощает собственные силы. Он не мог объяснить себе, каким образом происходит истощение сил – психически, эмоционально или физически. Но Джим это чувствовал и понимал, что есть предел, до которого он в состоянии удерживать охрану, если Экотти продолжит атаковать. А это означало, что и у Экотти есть предел, до которого он способен атаковать. Это может оказаться пробой сил между ними.

Теперь Джим мог видеть сквозь пламя, что король одобрительно улыбается Экотти. Он явно ожидал, что Джим и его соратники превратятся в пепел.

Надо что-то предпринять, чтобы изменить способ их магической борьбы.

«…toujours de l'audace…» – опять подумал Джим. Задача состояла в том, чтобы найти оружие, которое могло бы вывести Экотти из равновесия. Джима осенило. Он мысленно написал на внутренней стороне лба:

ТЕМПЕРАТУРА ПЛАМЕНИ ТРИДЦАТЬ ГРАДУСОВ ПО ФАРЕНГЕЙТУ – СЕЙЧАС ЖЕ Затем, воодушевленно написав другое заклинание, чтобы защитить себя, Джим просунул руку сквозь защиту и коснулся пламени. Он почувствовал нечто вроде прохладного бриза, поднимающегося вдоль его руки. Джим убрал руку и улыбнулся. Он видел, что этот его поступок потряс как короля, так и Экотти, хотя колдун сумел скрыть свои эмоции.

Экотти сверкнул глазами в сторону Джима. На миг Джим испытал удовлетворение, затем вспомнил, что он здесь вовсе не для того, чтобы защищаться от выдумок Экотти, а для того, чтобы узнать от короля и колдуна, кто стоит за вторжением морских змеев в Англию.

Он поспешно составил короткое заклинание, делающее защиту звуконепроницаемой.

Сделав это, он тихо заговорил, почти не разжимая губ, со своими соратниками:

– Через минуту я подам сигнал и хочу, чтобы по сигналу вы упали на пол и притворились мертвыми. Прикройте глаза. Не закрывайте их совсем, просто прикройте, Чтобы видеть, что происходит рядом. Готовы?

Привыкшие к прорывавшимся время от времени у Джима выражениям двадцатого века трое его приятелей поняли основную мысль и кивнули. Секох нахмурился, но, кажется, тоже понял.

– Я хочу, чтобы вы, каждый по очереди, произнесли по одному слову. Начнет Дэффид, продолжит Брайен, затем ты, Жиль, а потом Секох. Дэффид, твое слово «вы». Когда мы окажемся на полу, я ткну тебя пальцем и ты произнесешь это слово. Ты, Брайен, выжди минутку после того, как Дэффид скажет слово. Затем ты скажешь свое, твое слово будет «оба». Ты, Жиль, выждешь еще момент и скажешь «находитесь». Ты, Секох, выждешь еще момент и скажешь «под». После этого все просто спокойно лежат. С этого момента обо всем остальном позабочусь я сам. Все готовы?

Четыре голоса высказали согласие.

– Каждый знает свое слово?

И опять все пробормотали подтверждение.

– Тогда падаем, – сказал Джим. – Пошли.

Все упали.

Сначала, наблюдая из-под прикрытых век, Джим видел, что король и Экотти уставились на них сквозь пламя и ничего не предпринимают. Затем Экотти сделал пасс рукой, и пламя исчезло. Оба шагнули вперед, чтобы рассмотреть упавшие тела.

– Как это умно с твоей стороны, Джулио, – сказал король Иоанн. – Они все еще живы. Просто без сознания. Прекрасно. Теперь мы сможем допросить их в свое удовольствие. К тому же они заплатят за то, что ворвались в мои покои, как в трактир. – Король помолчал. – Почему ты так интересуешься этим маленьким?

– Я не уверен, – пробормотал Экотти, рассматривая Секоха, – но он чем-то отличается от остальных. Я хотел бы понять, в чем тут…

Джим пихнул Дэффида.

– Вы. – Слово отчетливо прозвенело по всей комнате.

И король, и Экотти повернулись и принялись тыкать носками сапог и рассматривать Дэффида.

– Оба, – так же отчетливо проговорил Брайен.

Король и Экотти поспешно повернулись к оставшейся троице.

– Который говорил в этот раз?

– Я думаю, вот этот… – Экотти грубо ткнул Брайена под ребра.

Брайен, прошедший суровую школу рыцарства, даже ia подал вида, что к нему притронулись. – Ты уверен… – начал король, когда Жиль, голова которого была повернута в сторону, сказал:

– Находитесь.

– Под, – выпалил Секох, несколько поторопив события.

Но, подумал Джим, это уже не играет роли.

К этому моменту король и колдун были уже совершенно одурманены. Джим мысленно изобразил стрелку на внутренней стороне своего лба в предвкушении драматического момента, затем ввел под стрелку слово, которое приберег для себя:

– …гипнозом. Вы не можете двигаться.

Король Иоанн и Экотти замерли и остались согнувшимися, изучая Жиля.

Джим вскочил на ноги.

– Можете встать, – сказал он остальным.

Остальные тоже поднялись.

– Что случилось? – спросил Секох. – Что мы сделали?

– Ну, – сказал Джим, – вы все помогли мне сотворить магию.

Дэффид, Брайен и Жиль уставились на него. Секох тоже, затем его лицо расплылось в широкой восторженной улыбке.

–Я? – Он в восторге крутанулся на одной ноге. – Я сотворил магию! Я хочу сказать, я помог сотворить магию! Но я сделал это, правда? Я действительно сотворил магию?

– Без всякого сомнения, – сказал Джим, – так же, как и все остальные.

Брайен и Жиль перекрестились. Магия, которой занимались Каролинус и Джим, была известна как белая и не считалась чем-то языческим. Но эти двое решили не рисковать. Их всю жизнь предупреждали, что для неосторожных дьявол расставляет свои ловушки. Хотя оба с негодованием отвергли бы предположение, что Джим является дьяволом или связан с ним.

Но оба явно считали, что обезопаситься никогда не вредно.

– Почему ты хотел, чтобы они… как ты там сказал? – спросил Дэффид.

– Гипноз, – ответил Джим. – Видишь ли, мне надо было застать их врасплох, чтобы…

– Минуточку! – Это был низкий голос Департамента Аудиторства, исходивший, как всегда, необыкновенно властно из точки примерно в трех футах над землей, рядом с Джимом. – Мы только что получили жалобу от некоего Сан Ван Фона, мага ранга В, что ты используешь восточную магию без достаточной подготовки под руководством сертифицированного специалиста.

– Но… – начал Джим. – Я считал, что гипноз не имеет никакого отношения к магии. Видите ли, я прибыл из…

Его прервал голос Каролинуса, который тоже звучал из воздуха и был действительно раздраженным:

– Я думал, мы уже договорились раньше! Там, откуда прибыл мой ученик, эти слова широко известны и понятны. И в тех обстоятельствах, при которых он узнал об этом, он получил достаточную подготовку.

– Принимается.

Заявление, сделанное голосом Департамента Аудиторства, несомненно сейчас слышал и Сан Ван Фон, маг ранга В.

– Кроме того, – проговорил голос Каролинуса, – коли уж потребовалась лицензия, давайте вспомним, что у меня ранг ААА+. Если у меня не хватает квалификации учить восточной магии, то я не знаю, у кого ее достаточно! Что ты можешь сказать на это, Сан Ван Фон?

Послышались обрывки речи, которые замолкли, прежде чем их удалось разобрать. Заговорил Департамент Аудиторства:

– Я считаю, это должно…

Голос Департамента Аудиторства тоже резко оборвался.

Не слышно было и голоса Каролинуса.

На мгновение Джим растерялся, затем в нем начал медленно разгораться гнев. Они умышленно сделали разговор частным и неслышным даже самому Джиму. Он заметил, что соратники удивленно уставились на него. Внезапно Джим разозлился. Ведь именно он и был предметом обсуждения Департамента Аудиторства и остальных, разве нет?

– Я имею право слышать! – рявкнул он.

Последовала непродолжительная тишина, затем ее прервал голос Каролинуса:

– Не имеет значения, Джим. Я думаю, все улажено. Ты свободен продолжать как хочешь. Я имею в виду, ты можешь делать что хочешь. Я прав. Департамент Аудиторства?

– Ты прав, маг Каролинус, – прогудел, как всегда неожиданно, голос Департамента Аудиторства из своей обычной точки в воздухе.

Наступила мертвая тишина. Соратники опустили головы. Такого количества магии следовало избегать.

– Ну, что будем делать? – спросил Брайен, рассматривая неподвижные фигуры согнувшихся короля и Экотти.

– Выясним у этих двоих как можно больше из того, что нам надо узнать, – сказал Джим, – затем удалимся отсюда и доставим полученные сведения в Англию. Однако для начала устроим их поудобнее.

– Король Иоанн, Джулио Экотти! – обратился он к загипнотизированным. – Вы можете выпрямиться. Идите и сядьте на ближайшие стулья. Экотти, подвинь свой стул к стулу короля Иоанна, так, чтобы я мог разговаривать с вами обоими. Идите!

Загипнотизированный Экотти ошибся, двинувшись к ближайшему стулу, к которому направился и король Иоанн. Король бесцеремонно оттолкнул его и взял стул. Экотти огляделся, нашел неподалеку другой, подтащил его к стулу короля и сел.

Усевшись, оба без всякого выражения уставились на Джима.

– Я задам вам несколько вопросов, – сказал Джим. – Если вы знаете ответ или что-нибудь связанное с этим делом, вы мне все расскажете. Король Иоанн, когда произойдет вторжение в Англию?

– Через пять дней, как только установится погода, – безразличным тоном ответил король.

Джим продолжал задавать вопросы. От обоих он получал вполне готовые ответы, ему помогали и его друзья, когда он случайно упускал что-то. Например, Брайен догадался спросить о численности и качестве подготовки королевских вооруженных сил. А Жиль попросил описать корабли, которые намечено использовать для переброски войск. Хотя они узнали очень много, остались вопросы, получить ответы на которые не удалось.

Они не выяснили, кто послал Эссессили договориться с Экотти. Узнали только, что Экотти однажды утром нашел около своей кровати послание, в котором говорилось, что ему следует отправиться в определенное пустынное место на берегу, где его вряд ли кто мог бы увидеть или подсмотреть за ним из какого-нибудь строения.

Он пошел, и из глубин моря появился Эссессили и заговорил с ним; он сказал, что у морских змеев кровная месть по отношению к английским драконам. Они будут счастливы присоединиться к королю. Они даже помогут ему доставить в Англию войска, чтобы те могли вступить в бой со всеми, кто им будет противостоять на острове Британия.

Но из слов морского змея ничего нельзя было понять о том, кто организовал помощь змеев, обычно разобщенных и одиноких.

В то, что это сделал сам Эссессили, поверить невозможно. Каролинус считал, что за всем этим скрывается некто могущественный и обладающий магическими знаниями.

Джим тщетно пробовал задавать вопросы по-разному, чтобы узнать у Экотти что-нибудь еще, но Жиль решительно оборвал его.

– Если мы собираемся пересечь Английский канал, – Сказал он, бросив многозначительный взгляд в сторону двух загипнотизированных, явно не уверенный, что они не в состоянии услышать и запомнить его слова, – нам лучше убраться до темноты. После наступления темноты будет трудно найти то, что нам надо.

– Верно, – сказал Джим. – Ты можешь свободно говорить при них. Прежде чем мы уйдем, я постараюсь удостовериться, что они забыли все, что здесь произошло. Ты хочешь сказать, что нам надо найти корабль, который бы нас перевез, а после наступления темноты это будет трудно сделать, если вообще возможно? Так?

– Именно так, Джеймс, – подтвердил Жиль.

– Ты прав. Жиль, – произнес Джим. – Тогда я кончаю с этим, и, прежде чем уйти, мне нужна уверенность в том, что они все забыли. – Он повернулся к сидящим: – Вы будете сидеть, пока медленно не сосчитаете про себя до пятисот. По истечении этого времени вы очнетесь, но не будете помнить ничего, что здесь произошло с того момента, как мы вошли в комнату. Понятно? Кивните, если поняли.

Оба кивнули.

Джим повернулся и вывел соратников через ту же дверь, в которую они вошли, по дороге он прихватил слугу и восстановил у всех невидимость.

Глава 22

Джим взглянул на небо. За два года, проведенных в этом мире, он приобрел привычку определять время по положению солнца, будто здесь и родился.

– Дело к сумеркам, – сказал он, – похоже, у нас осталось всего два часа, чтобы найти корабль и убраться отсюда. Я не привык торговаться и думаю, что у Брайена в этом больше опыта, чем у меня. – Он взглянул на Брайена, который выглядел довольно смущенным из-за того, что ему напомнили о его бедности и возможности содержать замок Смит только за счет побед на турнирах и маленького поместья, поддерживающего его существование. Брайен кивнул. – Дэффид, – продолжил Джим, – ты, наверное, лучше всех нас умеешь торговаться. Я надеюсь, что кораблем займешься ты. А мы с Брайеном сделаем все, что можем, действуя заодно с тобой. Секох, оставайся здесь и пригляди за лошадьми и вещами. – Он взглянул на болотного дракона в человеческом облике и заметил, что, не считая столового ножа на поясе, такого, какие носили все кругом, купленного ему слугой с постоялого двора вместе с одеждой, тот безоружен. – Вот, – сказал он Секоху, – возьми мой меч и кинжал, это не позволит грабителям думать, что ты легкая добыча.

Он начал отстегивать тяжелый пояс, на котором висело оружие. Брайен и Жиль тут же издали протестующий возглас.

– О чем ты думаешь, Джеймс! – вскричал Брайен. – Простолюдин наденет рыцарский пояс? Нарядится под благородного? – Он начал копаться в их багаже.

– Вот! – Он достал запасной меч и кинжал. – У нас есть оружие. Вот, Секох, можешь взять это. Но рыцарский пояс – никогда!

– В самом деле, сэр, – промямлил Секох. – У меня и в мыслях не было… Может, даже это…

– Давай, Секох, бери то, что дает тебе Брайен, – сказал Джим, – они с Жилем совершенно правы. Я не подумал.

– Хорошо, милорд, – ответил Секох, принимая от Брайена меч и кинжал.

Джим сочувственно наблюдал за ним. Он забыл одно из основополагающих правил поведения в этом средневековом мире. Секох с его обостренной драконьей гордостью, возможно, понял реакцию Жиля и Брайена намного лучше самого Джима.

– Извините, господа, – сказал Джим Брайену и Жилю.

– Это не так просто, Джеймс, – проговорил Жиль, который, очевидно, был тоже шокирован самой сущностью предложения Джима. – Если простолюдины начнут носить знаки отличия благородных господ, пусть даже только рыцарский пояс, который не так-то легко получить, то к чему мы придем? Простого человека можно будет принять за одного из рыцарей!

– Да, я понимаю, – сказал Джим со всей искренностью.

Он сам играл роль рыцаря уже достаточно давно, чтобы понять, как многому надо научиться, чтобы стать им. Джим перевел взгляд на Секоха, который в человеческом облике, с оружием, все равно выглядел не особенно грозно. Джим немного подумал и быстро написал заклинание на внутренней стороне своего лба; затем отозвал Секоха в сторонку и тихо заговорил с ним:

– Секох, просто чтобы обезопаситься, если кинжал и меч не сделают своего дела, брось их и сложи руки вот так. – Он продемонстрировал это, пока мысленно писал необходимое заклинание. – Если ты сделаешь так, я гарантирую, что ты вернешься в свое драконье тело. Тогда сражайся как дракон!

Глаза Секоха загорелись.

– Я разорву их на кусочки! – процедил он сквозь зубы.

– Но запомни, – пробормотал Джим, – только при необходимости!

Он присоединился к Дэффиду, Брайену и Жилю, которые, в лучших традициях средневекового поведения, без всякой обиды восприняли то, что он отошел с Секохом в сторону и поговорил с ним отдельно. Они твердо помнили, что звание барона, которое он, не подумав, присвоил себе, появившись в этом мире, делает его старшим среди них, поэтому он может делать все что хочет, не оскорбив их, низших по званию.

– Ну, Дэффид, – сказал Джим, – почему бы тебе не Двинуться по пристани налево, а мы с Брайеном пойдем направо. – Он все еще с сомнением оглянулся на Секоха. Ничего хорошего не получится, если тот превратится в дракона, когда этого можно избежать. – Жиль, могу я попросить тебя остаться с Секохом? Он вполне в состоянии защитить наших лошадей и оружие. Но весь фокус в том, чтобы удержать воров от самой попытки напасть на нас. Вас двоих, да еще при том, что в тебе явно виден рыцарь, будет достаточно, чтобы удержать от нападения даже целую шайку возможных грабителей.

– Как хочешь, Джеймс. – Жиль правой рукой подкрутил усы. – Они удержатся от этого, если окажутся достаточно умны. Со швалью такого рода я справлюсь и один, без посторонней помощи.

– Спасибо, Жиль. – Джим повернулся к остальным: – А теперь, как я сказал, ты, Дэффид, идешь налево, а мы с Брайеном вместе пойдем направо. Эти люди несомненно попробуют изрядно поторговаться, учитывая готовящееся вторжение. Даже если они и не знают дня вторжения, им известно, что оно на носу. Насчет тебя я не беспокоюсь, а мы с Брайеном сделаем все, что в наших силах. Теперь тебе для сведения… – Он сунул руку под рубаху и достал кошель, привязанный к ремню, это был кожаный мешочек с прочным кожаным же шнурком, охватывающим ремень и позволяющим мешочку незаметно висеть под рубахой. Джим открыл кошель, залез внутрь и достал пригоршню монет. – Я полагаю, у меня где-то сорок – пятьдесят серебряных шиллингов. Надо попробовать пересечь Английский канал, истратив не больше половины, потому что на той стороне нам тоже предстоят расходы.

Он прекрасно знал, что у остальных нет денег, о которых стоило бы говорить, они это тоже знали, но пока никто об этом не заикался, ничья гордость не страдала.

Они пошли, как договорились, оставив Жиля и Секоха на месте, – Дэффид налево вдоль причалов, а Джим и Брайен направо.

Начав поиски, они, к своему удивлению, обнаружили, что, хотя до темноты оставалось еще часа два, все лодки пусты. Джим и Брайен наугад спустились с пристани на несколько судов; суденышки были не больше прибрежных катеров для спортивной ловли рыбы в двадцатом столетии, таких, на которых выходят в море миль на десять – пятнадцать за тунцом или макрелью. Но на лодках, на которые они заходили, никого не было. Везде паруса были свернуты, палуба, как и единственная маленькая каютка, содержались в относительном порядке, однако, с точки зрения человека двадцатого столетия, все выглядело грязным и запущенным.

Это были тяжелые, с круглыми почти как бочонки бортами, посудины. Но Джим помнил по своему предыдущему путешествию в Брест, что они замечательно выдерживают волнение и способны преодолеть течение Английского канала, хотя и имеют малый ход и требуют для управления по крайней мере двоих, а обычно троих человек.

На самом деле во время путешествия Джима на борту находились восемь матросов и шкипер, который большую часть времени помогал им, когда требовалась дополнительная физическая сила.

Они осматривали уже двенадцатую пустую лодку, когда заметили небольшую группу выглядевших как матросы людей, приближающуюся к ним из тех переулков, где, похоже, недалеко от берега располагались постоялые дворы и питейные заведения. Лица в этой толпе были явно не очень-то довольными.

Джим несколько удивился доверчивости французских моряков, которые оставили свои лодки без охраны и присмотра. Но очевидно, он ошибался насчет присмотра.

Они с Брайеном остановились в ожидании, положив руки на пояса в непосредственной близости от мечей. Нельзя было и помыслить, что двое рыцарей поступят иначе, независимо от числа приближавшихся к ним людей.

– А, господа рыцари! – проговорил приземистый, коренастый мужчина, возглавлявший остановившуюся перед ними толпу. У него было темное, изрытое оспинами лицо, сильно потемневшее от солнца и ветров, и намечающееся брюшко на довольно тяжелом, мускулистом теле. Рука мужчины лежала на ручке длинного ножа, висевшего у него на поясе. – И что вам нужно на наших кораблях в наше отсутствие, господа рыцари?

Он остановился футах в пяти от них, остальные стояли у него за спиной. Стоящие сзади откровенно нахмурились и выглядели рассерженными.

– Какое вам до этого дело, сударь? – отрезал Брайен.

Он не положил руку на рукоять меча, но это было просто знаком неуважения к собеседнику, а не боязнью, что враждебный жест спровоцирует толпу. Брайен, как обычно, загорелся моментально и, насколько Джим знал, был готов схватиться с матросами и в одиночку, если они не выкажут должных вежливости и уважения.

Джима вдруг осенило.

– В самом деле, – сказал он, стараясь попасть в тон Брайена, – мы здесь по секретному поручению короля. И если мы решим спалить ваши лодки прямо на месте, то вас не спросим, коли таков приказ короля!

Толпа не то чтобы отступила, но слова Брайена, так же как и Джима, явно заставили матросов призадуматься. На какое-то время среди них воцарилась тишина. Затем мужчина, который стоял во главе толпы и заговорил первым, снова открыл рот. Но на этот раз его тон был умиротворяющим:

– Эти лодки – наша жизнь, господа рыцари. Если вы собираетесь их сжечь, то с тем же успехом можете сжечь нас. Потому что в таком случае мы умрем с голоду вместе с нашими женами и детьми.

– Тогда не забывай о вежливости, парень! – огрызнулся Брайен, все еще не успокоившись и надеясь на стычку.

– Не то чтобы мы этого не понимали, – воспользовался Джим возможностью сгладить острые углы, – но в первую очередь надо думать о Франции!

В толпе за спиной предводителя пробежал ропот. Джиму показалось, что он услышал комментарии вроде:

– Ха! Франция! А что Франция сделала для нас?

Человек с изъеденным оспой лицом расправил плечи, но убрал руку от ремня, от непосредственной близости к ножу.

– Вы кого-нибудь ищете? – спросил он.

– Конечно, – ответил Брайен, прежде чем Джим успел вмешаться, – честного английского капитана и корабль, который доставит нас в Англию.

– Английского! – послышался злобный возглас из толпы.

– Здесь не найти англичан! – жестко сказал вожак. – Мы все здесь французы, господа рыцари! – Он вдруг хитро посмотрел на них: – Или это вы англичане?

– Шотландцы и англичане! – ответил Джим, прежде чем Брайен успел вновь заговорить. – Мы те, кто удостоился чести от короля Иоанна и только что окончил переговоры с ним. Теперь мы должны выполнить свой долг перед ним и вернуться в Англию, такова наша цель. Но это секретное дело, которое не вам обсуждать.

Слова Джима, как он и предполагал, не оскорбили рябого. Это была обычная манера рыцаря – задрать нос и заявить, что простолюдин не поймет, или ничего не объяснять, потому что тот не имеет права знать. Это, похоже, полностью удовлетворило моряка.

– Тем не менее, сэр, – сказал рябой теперь уже вполне вежливым тоном, – как я сказал, среди нас нет англичан. И сегодня вы не найдете француза, который согласится переправить вас через Английский канал, да и завтра тоже. Говорят, со дня на день начнется вторжение. Не знаю, как именно вы туда попадете, но вам лучше поторопиться. Ну а мы вернемся к нашей выпивке.

– Удивляюсь я, – сказал Джим, – как это вы, французские шкиперы, так спокойно оставляете свои корабли без всякой охраны. А что если кто-нибудь украдет один из них?

Рябой моряк удивленно уставился на Джима. Это был совсем не подходящий для рыцаря вопрос. Сама мысль, что рыцарь или даже обычный человек скажет «удивляюсь», никому и в голову не пришла бы. Затем рябой рассмеялся:

– Это Брест, сэр рыцарь. Для того чтобы выйти в открытое море, надо пройти брестский рейд. Никто, не зная местного рейда, не сможет вывести отсюда корабль, не выбросив его на берег или не налетев на камни. А те, кто может безопасно вывести корабль в море, французы и некоторые англичане, нам хорошо известны. Если кто и попробует совершить это, он будет пойман на полпути и не сможет сбежать, а мы узнаем, кто это сделал, в ту же минуту, как корабль отплывет. Желаем вам хорошего вечера, господа рыцари, – сказал он и, развернувшись на каблуках, последовал за своими товарищами, которые уже поднимались по склону к постоялым дворам и к выпивке, которую оставили.

– Хм, Брайен, знаешь, я кое-что забыл, – сказал Джим. – Помнишь, мы налетели на камень во время нашего последнего путешествия в Брест, хотя у нас был шкипер, который знал путь или, по крайней мере, считал, что знает?

– Хорошо помню, – ответил Брайен. – Однако Жиль все еще с нами и способен превратиться в тюленя, если возникнут трудности. Разве он не сможет опять снять нас с камня?

– Ты забываешь, – сказал Джим, – что мы в тот раз совсем легонько задели камень. Засядь мы покрепче, и потребовался бы еще один корабль, чтобы стянуть нас оттуда, если это вообще удалось бы сделать, – корабль потонет в ту же минуту, как его снимут с камня и в пробоину в борту хлынет вода.

– Ха! Понятно, – ответил Брайен.

– Ну, – проговорил Джим, – несмотря на то что сказал этот человек, не будет вреда, если мы проверим остальные корабли и посмотрим, нет ли там английских моряков. Если нет, то надо поскорее вернуться к Секоху и Жилю и решить, что делать дальше.

– Джеймс, – сказал Брайен, когда они снова двинулись вдоль причала, – извини, если я задам тебе вопрос из области, в которую не должен вмешиваться, но разве ты не можешь вернуть нас в Англию магическим путем?

– Возможно, – ответил Джим, – но здесь имеются два обстоятельства. Во-первых, я не знаю, смогу ли перенести нас так далеко. Во-вторых, я не знаю, сколько магической силы у меня осталось.

– Я не понимаю, Джеймс, – нахмурился Брайен. – Каролинус меня перенес…

– Каролинус мог это сделать, – перебил его Джим, – но ты и все остальные должны понимать, насколько его магия сильнее моей. Это очень большое расстояние.

– Не понимаю, – сказал Брайен, – магия – это всегда магия, разве нет?

– Тогда давай так, – начал объяснять Джим. – Мне позволили использовать больше магии, чем я имел право. Боюсь, я уже дошел до грани, если не переступил ее, поспешно переправив нас сюда, к докам. В действительности я хотел избежать использования магии, пока мы не окажемся опять в моем замке. Тогда я узнаю у Каролинуса, сколько магии у меня еще осталось.

Брайен кивнул. Израсходовать больше, чем можно себе позволить. Это было то, что он хорошо понимал.

Они закончили осмотр лодок, но так и не нашли земляков-англичан. Имелись еще и другие лодки, причаленные к буям в море. Но Джим не видел возможности добраться до них и не заметил там признаков жизни. Они повернулись и отправились назад, чтобы присоединиться к Жилю и Секоху.