Текст книги "О чём умолчал Мессия… Автобиографическая повесть"

Автор книги: Голиб Саидов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Знакомство

Существует довольно устоявшееся выражение – «Сверять свою жизнь по…", и далее следуют различные варианты: «по звёздам», «по веку», «по…» Одним словом, исходя из некой точки отсчёта, сравнивая событие, явление или жизнь относительно нашего трёхмерного пространства и полагаясь на пять органов чувств.

Не удивляйся, мой милый читатель, и не сочти, пожалуйста, то, что ты сейчас услышишь, за «бред сивой кобылы» или (если быть точнее) сивого мерина, но мне тебе необходимо сообщить нечто очень важное, иначе бы я не стал отрывать твоего столь драгоценного времени. А сообщение моё заключается в том, что я в своей жизни сделал великое открытие, найдя, наконец-таки, для себя ещё одно измерение и приобретя, таким образом, дополнительное чувство. И этим открытием для меня явился обычный с виду человек, с которым мне довелось познакомиться, и о котором я давным-давно собирался тебе поведать. Но, видать, чересчур уж, огромна оказалась для меня эта глыба и слишком далеко (по времени) надобно было отойти мне для того, чтобы охватить её взглядом, а затем, пережевав, переосмыслив и перечувствовав, постараться донести до тебя хотя бы небольшой осколочек от неё с тем, чтобы ты смог составить для себя приблизительное представление об этой удивительной личности.

Откладывать далее, уже не имеет более смысла – жизнь неумолимо приближается к той черте, за которой у меня будет строго спрошено: «Так почему-же, ты – собака – не поделился со своими современниками тем, что ты имел, используя хотя бы и тот косноязычный слог, что был дан тебе?!

И в самом деле, не всем же дано быть Толстыми да Гоголями, Тургеневыми и Достоевскими. Их рождаются единицы на целое столетие, а столько ждать невозможно. Вот почему, я рискнул рассказать своими словами о … нет, не о великом, поскольку величие – это совсем из другой оперы, а об удивительно самобытной личности и интересном человеке, по которому мне пришлось сверять свою жизнь.

Именно – сверять! Не копировать, не пародировать, не подражать. Ибо, познакомившись поближе с подобного рода людьми, мы уже не можем жить своей прежней жизнью, но, однажды попав под влияние и обаяние этих уникумов, которые, вне всяких сомнений, влияют на нравственную природу человечества, просто обязаны попытаться изменить себя. А это означает – изменить наше окружение к лучшему. Что, в конечном счёте, приводит к изменению нравственного климата на Земле в целом. О, как громко сказано!

Ведь, самое ценное, что даровано человеку, это жизнь. И использовать данный шанс можно по-разному: прожечь, прогулять, пропить, наконец, чтобы, забывшись, очутиться в какой-нибудь канаве… А можно, попытаться посмотреть на мир совершенно иными глазами. И тогда – я в этом убеждён – наряду с осознанием смысла человеческого существования, человек обретает не только душевный покой, но и, слившись в сладостной гармонии этого мира, постигает высшую тайну Вселенной, которую предначертано в итоге познать любому человеку и которая находится на самом деле внутри каждого из нас. И я приглашаю тебя – дорогой мой читатель – познакомиться с ним.

Итак, знакомство наше с Андреем произошло при довольно забавных обстоятельствах, что требует своего отдельного повествования. (Я ведь, тебя предупреждал, что родился на Востоке, а потому стисни свои зубы и потерпи немного…)

1980-й год. Я – бармен одного из самых экзотических баров (при всесоюзном акционерном обществе «Интурист»), расположенного в одном из красивейших памятников древнего зодчества XVII-го века – медресе Абдулазиз-хана, что находится в самом центре старого города, объявленного архитектурным заповедником.

Маршруты всех экскурсий неизменно сходились именно в этом здании, во дворе которого по вечерам, под открытым небом, для многочисленных туристов устраивался фольклорный концерт, исполняемый артистами местной филармонии. Днём же, сюда различными ручейками стекались всевозможные потоки разношёрстных туристов: как иностранных, так и советских.

Мощные и толстые полутораметровые стены некогда лекционного зала, переоборудованного под современный бар, надёжно защищали помещение от знойной 50-градусной жары, предоставляя утомлённому путнику долгожданную прохладу и уютный полумрак, располагающий к приятному отдыху. Волей-неволей, здесь хочется пропустить стаканчик-другой вожделенного прохладного напитка. А через короткое время, немного освоившись и разомлев от уюта и комфорта, иных туристов тянет уже выпить и кое-что покрепче. Одним словом, почти совсем как в старой восточной сказке: утомлённому взору путешественника, порядком уставшему от изнурительной ходьбы и измученному под безжалостными лучами нещадно палящего солнца, внезапно, как в награду за проявленные настойчивость и упорство, предстаёт благодатный оазис, предоставляя долгожданный покой и прохладу.

В один из таких обычных летних дней, порог небольшого уютного бара переступила нога Наташи, супруги Андрея. Мог ли я тогда предположить, что этот шаг, чуть позднее, перевернёт моё сознание и кардинальным образом повлияет на всё моё мировоззрение и мироощущение, изменив, тем самым, дальнейший ход истории всей моей жизни? Конечно же, – нет. Ибо, это был Знак. Знак, который даётся свыше…

События требуют от летописца неукоснительного следования правде и только правде. А потому…

В тот момент мой намётанный взгляд бармена, бабника и ловеласа зафиксировал всего лишь прекрасную женскую ножку. Далее, скользя по ней выше, он на секунду замер в районе бёдер, заставив ощутить некий спазм в области грудной клетки. Синие фирменные джинсы плотно облегали точёные ножки её хозяйки, являя собой непревзойдённый скульптурный шедевр, словно над ними изрядно попотел сам великий Микеланджело.

Затем, следуя за плавными изгибами и контурами, которые очерчивали её стройное тело, я отметил про себя тонкую талию, напоминавшую хрупкое горлышко изящной восточной вазы, отчего моё сердце запрыгало и затрепетало, готовое вот-вот вырваться наружу. И, наконец, взгляд мой окончательно остановился на уровне Наташиной груди.

Тут, едва справившись со своими чувствами и, с трудом сглотнув слюну, я стал молить всего лишь об одном: «Только бы не вспугнуть жертву! Только бы она не развернулась и не ушла!»

Призвав на помощь всех святых, я собрал остатки самообладания и постарался естественно и непринуждённо улыбнуться своей гостье. Наверное, это у меня получилось, потому что в следующее мгновение Наташа уверенно направилась к стойке.

«Ну, теперь дело только за тобой, дурак!» – мысленно воззвал я к себе и, галантно кивнув незнакомке на барный стул, поставил перед ней стакан с прохладным соком. Ответом явилась очаровательная улыбка.

Теперь, когда мне окончательно и полностью удалось разглядеть мою новую знакомую, я поначалу даже несколько растерялся, ибо не так часто мне доводилось иметь дело с исключительным совершенством, коим, несомненно, являлась Наташа.

В её чистых и ясных глазах, обращённых к собеседнику, читалась открытая душа и неподдельный искренний интерес. Эти глаза могли свести с ума кого угодно!

Окончательно же, меня добили её длинные и шелковистые волосы, волнующей линией обрамляющие почти детское личико и веером ниспадающие темно-каштановыми золотистыми искрами на её слегка округлые белые плечи.

На какие-то несколько секунд я онемел. Однако, очень скоро, вновь взяв себя в руки, нашёл в себе силы, чтобы представиться.

Ответом мне был не голос, а волшебное журчание весеннего горного ручейка. Её тоненький голосок показался мне музыкой высших сфер – настолько это показалось неожиданным и необычным, что я был буквально очарован и решительно сражён этой мелодией.

В течение последующих десяти-пятнадцати минут, я скороговоркой выдал «на гора» весь словарный запас дежурных острот, имеющийся, как правило, в арсенале любого мало-мальски уважающего себя бармена, выложив львиную долю интеллектуального багажа и распушив свой павлиний хвост настолько, насколько это позволяло пространство нашего скромного по размерам бара.

В свою очередь, являясь исключительно мудрой и тактичной женщиной, Наташа не только ни разу не перебила меня, но даже напротив: всем своим видом она ясно давала понять, что ей невероятно крупно повезло – такого умного и обаятельного мужчину она встречает впервые в своей жизни.

Это окончательно вскружило голову дикому архару, и я уже стал плести такое, что удивлялся самому себе. Перепрыгивая с «третье на десятое» и обратно, мой разум витал в высших заоблачных сферах, с одной-единственной целью: «Лишь бы не упустить такую добычу!»

Вне всяких сомнений, это был пик моего интеллектуального и эмоционального всплеска: я был в таком воодушевлённом и приподнятом настроении, в таком состоянии духа, что сам царь Соломон заскрежетал бы зубами от зависти, завидев меня.

В конце концов, моя ахинея была по достоинству оценена милой гостьей, которая на моё настойчивое приглашение – непременно посетить наш бар сегодня вечером («фольклорный концерт», «арабский танец живота» и всё такое прочее…) – дала-таки своё согласие, скромно добавив своим тоненьким, поистине ангельским голоском:

– Хорошо: нас будет трое.

– Конечно же: об чём разговор?! – обрадовался я, добавив про себя: «Можете не волноваться, мадам: нас также будет трое!»

Проводив Наташу, я, слегка пританцовывая и насвистывая какую-то фривольную мелодию, тут же стал прикидывать в уме: «Кого бы из своих многочисленных друзей пригласить на столь многообещающий и фантастический вечер?»

Забегая несколько вперёд, хочется привести отрывок из воспоминаний самого Андрея о том памятном дне.

«Встретив нас с Виталиком в условленном месте, Наташа заявила нам, что вечером она приготовила для нас «сюрприз»: мы идём в гости к одному очень интересному человеку. Наши робкие опасения, относительно возможных осложнений, она решительно развеяла, коротко бросив: «Увидите сами – не пожалеете…»

Полагаю, не сложно представить себе мою физиономию, когда в назначенное время порог нашего бара переступили очаровательная Наташа и двое бородатых мужчин бомжеватого типа. Мои друзья, которым я пообещал незабываемый вечер, молча переглянулись между собой, но, вскоре придя в себя и с криком «ещё можем успеть на турбазу!», в мгновение ока скрылись из глаз долой, оставив меня наедине со «святой троицей».

Делать было нечего: вечер был уже все равно безнадёжно испорчен, но показывать виду не позволяло восточное гостеприимство («пропади оно пропадом!»). Справедливо полагая, что на большее, чем столовое белое вино, моим гостям (ввиду их явного коварства) рассчитывать вряд-ли стОит, я, с трудом скрывая свою досаду, откупорил бутылку и, взяв четыре пустых стакана, нехотя поплёлся навстречу своей Судьбе.

– Познакомься, Голиб – это мои минские друзья – Виталий и Андрей – не моргнув глазом, соврала Наташа, представляя своих попутчиков.

– Очень приятно – как можно ласковей состроил я в ответ идиотскую улыбочку. «Надо же, и где только она откопала таких жлобов?»

Аналитический склад ума и непревзойдённый дар тонкого знатока человеческих душ я заценю за Наташей значительно позже, когда, приняв её приглашение и дав слово, приеду к «ней» в гости.

Видимо, искренне проникшись ко мне дружескими чувствами и являясь неплохим психологом, она сознательно постаралась скрыть от меня факт своего замужества, дабы быть уверенной в реальности моей поездки. И уже за одно это я ей останусь благодарным до конца дней своей жизни.

– Только посмей пикнуть! – пригрозит она накануне нашей памятной встречи своему мужу.

К чести, надо отдать должное актёрскому мастерству моего друга: Андрюша исполнит свою роль безупречно, не вызвав во мне и тени подозрения.

Несколько слов о самом Андрее.

Никогда не подозревал, что самое сложное – это писать о человеке, с которым, казалось бы, ты настолько близок, что понимаешь его с полуслова, с полувзгляда. И, тем не менее, вынужден это признать.

Я встретил удивительный тип человека, совершенно неизвестный и не встречавшийся мне ранее. После знакомства с Андреем, я всё более убеждаюсь в том, что у человечества тоже должна существовать своя «Красная Книга», в одной из первых строчек которой большими буквами должно быть вписано имя этого человека. И пока жив этот редкий и исчезающий вид людей, наша планета будет вращаться. Ибо встреча с подобными личностями – поистине царский подарок.

И это при том, что такие люди, как правило, почти ничем не выделяются особо среди огромной массы народа, и прежде всего, ввиду их чрезвычайной скромности. Пока жизнь не сведёт вас с ними лицом к лицу. Мне повезло. Я встретил уникального человека, полного жизненной энергии, с неповторимым чувством юмора, открытыми жизнерадостными и искрящими глазами, излучающими доброту.

Его грамотно поставленная речь заставляет устыдиться человека свою собственную: она так естественна и в то же время совсем не похожа на ту, которую мы привыкли слышать вокруг в повседневной жизни. Она у него удивительно живая, изобилует необычными оборотами речи, полна различных острот и шуток, которые выскакивают из него автоматом, словно он буквально напичкан ими – такими оригинальными и присущие только одному ему. Наконец, она – эта речь – обладает доверительным характером, с первых же минут общения приковывая к себе внимание, очаровывая и подкупая своего собеседника необыкновенным лиризмом и проникновенной искренностью. При этом, интерес его совершенно естественный и неподдельный.

Кроме того, особо следует отметить его мимику и реакцию. Мгновение – и выражение лица может измениться до неузнаваемости. Можно сказать, что это прирождённый актёр, но актёр непростой, а воистину необыкновенный. Диапазон его эмоций чрезвычайно широк и разнообразен: мирная и доверительная беседа может в мгновение ока перерасти в бурю гнева, стОит только дать этому повод. И наоборот – он с радостью и превеликим удовольствием готов сменить свой гнев на милость, однако, не изменяя, при этом, своим принципам и не вступая в сомнительную сделку со своей совестью. Понятия честь, совесть, порядочность для него не пустые звуки. Предательства же, он никогда не прощает.

Я бываю, порой, буквально околдован и заворожён его речью, его искромётным юмором, и наконец тем, как он совершенно искренне умеет слушать и слышать (редкое качество в наше время) своего собеседника, не вызывая подозрений и оставаясь, при этом, простым и доступным.

Одним словом, в тот момент я ещё не в полной мере осознал тот факт, что Судьба, в его лице приготовила для меня поистине щедрый подарок, ценность которого я вряд ли сумею оценить по достоинству в своей жизни. Отчасти, я это пойму много позже, когда побываю у него в гостях, в Минске, где он жил и где мне предстояло через него познакомиться с целым рядом уникальных и замечательных людей.

Так говорит Андрюща…

Спорим с приятелем на тему восточных красавиц.

– Нет, Андрюш, ты неправ – предпринимаю я последнюю попытку, стараясь быть лояльным и по возможности объективным. – Да ты посмотри на наших красавиц: стройна, изящна, грациозна…

– Тощая корова – ещё не газель.

Ларису Ивановну хачу…

Наталья К. Минск, 1980 -е гг. ХХ в. Фото из личного архива автора.

«Господи! Ведь, Наточка же, предупреждала меня!» – с ужасом ёкнуло и провалилось в какую-то бездну сердце Андрея, когда он, накануне моего приезда в Минск, по неосторожности поднял телефонную трубку и услышал на другом конце провода мой взволнованный голос.

«Не вздумай снимать трубку, если услышишь междугородний звонок!» – вспомнил он вдруг строгое предупреждение своей супруги.

Однако теперь уже было поздно… Мозг лихорадочно стал искать выход из создавшегося критического положения.

– Алёу! Наташа! Алёу!! Говорите же, ну?! – доносились с того конца истерические вопли обезумевшего азиата.

Андрей улыбнулся: на какие-то доли секунды в воображении всплыл образ Мимино из известного одноименного фильма Г. Данелии, только что вышедшего на экраны страны и мгновенно завоевавшего невероятную популярность у зрителя. И вдруг его осенило!

– А тёти-Наташи нету дома – вторгся в телефонное пространство тоненький и противный писклявый детский голосок, заставивший аж на целых тридцать секунд замолчать собеседника.

«Это ещё что за Чудо-Юдо?» – с трудом пережёвывая трудно перевариваемый факт – удивился я про себя. Вслух же, грозно произнёс:

– А кто это?! – Странно, но у меня уже тогда хватало благоразумия, чтобы не продолжить: «И что ты делаишь в маём доме?!»

– Это её племянница! – пропищал в микрофон всё тем же искусно поставленным голосом Андрюша, с трудом сдерживая себя. Он прекрасно понимал, что момент чрезвычайно ответственный, от которого зависит – приеду ли я, и что смех – это кранты. И прежде всего, кранты ему самому: Наточку он уважал безмерно.

– Передайте Наташе, что я выезжаю! – буркнул я недовольно после некоторой паузы, назвав дату и раздражённо повесив трубку.

Перспектива – застать по-приезду «лишних» людей, в мои шкурные планы явно не входила. Я, словно Остап Бендер, мечтавший о белых штанах и Рио-де-Жанейро, видел себя уже в лёгкой шёлковой пижаме, мирно раскачивающимся в старинном кресле-качалке, а вокруг непрестанно суетится благодарная Наташа, преподносящая мне на серебряном подносе кофе с коньяком и заботливо интересующаяся: «Ну как, мой господин, доволен ли ты всем или мне ещё поплясать перед тобой?»

«Нет, не сейчас, дорогая, – произношу я устало, – мне необходимо немного побыть пока одному, чтобы собраться с мыслями. Пожалуй, чуть позже. Ступай: ты свободна…»

Так говорит Андрюша…

– Голибушка, дорогой! Я тут так расписал в красках своё пребывание в Бухаре, что пол Минска пакует свои чемоданы и готовы рвануть в ваши края. В общем, не мог бы ты встретить моего друга Володю и провести экскурсию? Он уже собрался и на днях вылетает.

– Какой разговор, Андрей? Конечно же, встречу! Только, как я его узнАю?

– Да очень просто: он до такой степени интеллигентный человек, что даже семечки ест с ножом и вилкой…

И что вы думаете? Вычислил. Причём, мгновенно и безошибочно!

Зарэжет, не зарэжет…

– Вы с ума сошли! Вы совсем не имеете никакого понятия о восточном менталитете! – взволнованно разъясняя друзьям и держась за сердце, беспокойно ходил из угла в угол Володя – друг семьи, нервно отмеряя пространство комнаты и с ужасом представляя себе финальную кровавую сцену, с многочисленными трупами, валяющимися в беспорядке по всей квартире.

Воспитанный в интеллигентной семье и получивший два высших образования, он в отчаянии заламывал свои руки, поминутно поправляя на переносице изящные очки в дорогой оправе.

– Нет, ну надо же: додуматься до такого! Намеренно ввести в заблуждение человека, обмануть его коварно, и потом ещё наивно рассчитывать (тут он нервно усмехнулся), что всё это легко сойдёт с рук. Это же Азия! У них ведь, самолюбие и чувство собственного достоинства на первом месте! А вы его…

– …Ага: серпом по яйцам! – закончил за товарища Андрей, с удовольствием потирая ладони.

Если честно, то он, конечно же, тоже прилично волновался: «хрен его знает, что ещё за фрукт окажется»? И, тем не менее, внутренняя интуиция никогда не подводила его. И потом, он достаточно хорошо знал свою Наташу, которая в отличие от них с Володей, была абсолютно спокойна. Скромно, устроившись напротив супруга – на диване – она подобрала под себя ноги и, накрыв их толстым пледом, медленно разглаживала последний, не особо встревая в разговор. Она с забавным выражением на лице, следила за разыгравшейся сценой, будучи уверенная в благополучном исходе предпринятой ею смелой авантюры.

– Вот-вот: это ты точно сказал! – убеждённо подтвердил слова друга Володя. – Только всё будет с точностью наоборот!

– Что ты переживаешь? – поспешил успокоить его Андрей. – Ведь, всё складывается идеально для тебя: ты – согласно моему завещанию – наконец-то, женишься на Наташе, усыновив нашего Антошку и…

– Сумасшедший! – прервал его Володя, не давая товарищу закончить столь желанный для себя (и – вполне возможный) сценарий. – На какой Наташе?! Наташенька будет у него – первая на очереди среди претендентов на тот свет! А ты следующий…

Ничего не подозревавший я, из-за которого не на шутку разгорелся весь этот «сыр-бор в Филях», в это самое время безмятежно спал, откинувшись на мягкое кресло автобуса, следующего по маршруту «Витебск – Минск» и видел цветные сны, один краше другого.

– Боже мой! Как тебя угораздило попасть в Витебск? – взволнованно спросила меня Наташа, когда я позвонил ей с другого конца Белоруссии, заставив изрядно поволноваться моих друзей и подтолкнув их, тем самым, к невесёлым мыслям. Мне и самому было совершенно непонятно как я, сев из Москвы не на тот поезд, сделал приличный крюк, умудрившись проскочить город-герой.

«Этот поезд идёт в Белоруссию?» – помнится, додумался я спросить накануне какого-то пассажира, заскочив в готовящийся отправиться в путь, первый же попавшийся поезд. Тот как-то странно и изучающе посмотрел на меня. После чего, отодвинувшись на всякий случай чуть-чуть подальше, поторопился заверить: «Идёт-идёт». И, ещё раз, внимательно присмотревшись ко мне, но не найдя никаких заметных отклонений, протяжно добавил: «Отсюда мно-о-гие поезда идут в Белоруссию». И я, естественно успокоился. Влюблённому Меджнуну были до лампочки ненужные уточнения: главное – поезд везёт его в страну любимой Лейлы, а значит, прямиком к ней домой!

Зато, прибыв в Витебск и отзвонившись Наташе, я с пользой провёл оставшееся до отхода автобуса время. Из местных достопримечательностей этого славного города, мне, почему-то, запала одна – о ней говорили все – это знаменитый балкон, с которого выступал А. Гитлер, в период оккупации Белоруссии. Он так и остался стоять перед моими глазами…

А тем временем, страсти в «ставке» разгорелись не на шутку: «Кутузов» (Андрей) невозмутимо продолжая сидеть в своём антикварном кресле и, достав (на всякий «пожарный») семейную реликвию – изящной работы палаш – медленно водил своими пухлыми пальчиками по притупившемуся лезвию, изредка бросая свой иронический взгляд на «Пьера Безухова» (Володю), который, в свою очередь, любой ценой пытался образумить ненормальных людей, не представляющих себе – какую ужасную трагедию несёт война, и всячески старался привести разумные доводы в пользу скорейшего прекращения этой дурацкой затеи, с единственной целью – поскорее разрешить затянувшийся конфликт мирным способом, к взаимному удовлетворению сторон.

Одна лишь, Наташа Ростова, преисполненная великих целей и высоких идей, движимая благородными помыслами, полная решимости и отваги и – между прочим – прекрасно отдающая себе отчёт о возможных последствиях этой сомнительной любовной истории, выглядела на общем фоне артистически изящно и аристократически сдержанно. Она по-прежнему была непреклонна, открыто насмехаясь над всеми и готовая к тому, чтобы встретить уготованную ей судьбу с гордо поднятой головой.

– Он нас всех прирежет, непременно прирежет. – обречённо и тихо, уже в совершенном беспамятстве продолжал то ли причитать, то ли бормотать про себя Пьер, стуча головой о шкаф, лично изготовленный самим фельдмаршалом. Подобную сцену уже невозможно было далее оставить без внимания. Самообладание покинуло светлейшего князя, ревниво и болезненно воспринимавшего неуважительное отношение к шедеврам его творчества. Кутузов проворно засеменил своими ножками к мебели, проверяя, в порядке ли рояльные петли и не расшаталась ли дверца.

– Слушай, прекрати скулить! – не вытерпел он, обращаясь к Безухову. – И вообще, – отойди от шкафа!

– Да, пожалуй, вы правы. – всхлипнул напоследок Пьер. Он достал из нагрудного кармана аккуратно сложенный маленький носовой платочек и, тщательно высморкавшись, подвёл окончательную черту:

– В самом деле, почему я должен разделять вашу участь?! Всё! С меня довольно! Как хотите, но меня увольте: лично я предстоящего кошмара могу не вынести. Так что, господа, прощайте!

– Пока! До встречи! – поправили друзья Володю, который в ответ лишь, кивнул им своей аккуратной головой, еле слышно пробормотав себе под нос: «Ага – на том свете!»

Едва лишь дверь успела захлопнуться за гостем, хозяева дружно поспешили на кухню: обстоятельства незамедлительно требовали срочно принять для храбрости по рюмочке коньяка и приготовится к приближающейся развязке.

До моего приезда оставалось менее часа…